Список ликвидатора

В последний момент, на самом краю, он успел ухватиться руками за какой-то прут, очевидно оставшийся от когда-то опоясывавшего крышу ограждения.

– Уфф… – выдохнул Мухин, болтаясь в воздухе.

И тут прут оторвался и Мухин полетел вниз, успев, тем не менее, заметить, что черный человек все-таки прошел в дверь.

Олег шлепнулся в детскую песочницу. Песок был мягкий и его, на счастье старлея, оказалось много. Это и спасло Мухина от переломов.

Однако ногу он ушиб. Прихрамывая, Олег направился к подъезду, над которым возвышалась башенка с дверью, куда исчез мужчина. По доносящемуся из подъезда грохоту его шагов. Мухин понял, что тот бежит вниз. Горе-киллер, очевидно, подумал, что Олег или болтается до сих пор на штыре, или лежит внизу на асфальте, корчась от боли.

Войдя внутрь, Олег нос к носу столкнулся с выбегавшим тощим, который от неожиданности отлетел к стене.

– Ах ты тварь… – прошипел Олег и, расставив руки, пошел на мужчину.

Но худой гад и на этот раз нашел выход. Быстро стрельнув глазами вокруг, он кинулся к решетчатой двери, которая вела в подвал, и юркнул в сырую темноту.

«Ну все! – подумал Мухин. – Уж там-то я его точно поймаю!»

Он спустился по дряхлым деревянным ступенькам, предварительно щелкнув расположенным на стене выключателем, в результате чего подвал осветился единственной свисающей с потолка тусклой лампой.

Впрочем, и она была тут же разбита тощим. Поэтому когда Мухин шагнул в глубину мрачного помещения, то с трудом разглядел его быструю фигуру, мечущуюся вдоль задней стены, между двух узких окошек, из которых били два параллельных солнечных луча.

– Будешь сопротивляться – сверну шею! – предупредил Олег и, задевая ногами за какой-то хлам, пошел в сторону мужчины.

Тот замер, как будто что-то решал.

– Тебе все равно некуда деваться! – очень уверенно сказал Мухин.

И ошибся.

Тощий вдруг подскочил к одному из крохотных, шириной всего сантиметров тридцать, окошек и, извиваясь словно змея, пролез в него.

Олег кинулся в его сторону, но споткнулся о проложенную поперек подвала трубу и упал.

– Вот же сволочь! – изумленно пробормотал он, поднимаясь.

Когда Мухин, хромая, вышел из подъезда, тощий уже подбегал к арке. Перед тем как скрыться в ней, он последний раз обернулся на Мухина и усмехнулся.

«Теперь мне его не догнать…» – со злостью подумал Олег.

И вот тут из арки вдруг вылетел фиолетовый «фольксваген».

Мужчина в черном костюме, который смотрел в сторону Олега, не видел машину и, сделав шаг вперед, попал как раз под нее, так как водитель «фольксвагена» не успел среагировать на неожиданное появление пешехода.

Тут же дав по тормозам, владелец иномарки выскочил и принялся поднимать сбитого мужчину, который, валяясь возле бампера, стонал и держался за бок.

Подивившись такому неслыханному везению, Мухин поспешил к машине.

– Я из милиции! – предъявил он водителю свое удостоверение.

Тот посмотрел сквозь большие солнцезащитные очки на вдруг выросшего, словно из-под земли, Мухина, побледнел, запнулся и лишь через несколько секунд затараторил:

– Я не виноват! Он так быстро выскочил, что я не успел его заметить! Он даже не смотрел в мою сторону! Он…

– Да знаю я! – перебил его Олег. – Я же все видел! – И, не терпящим возражений тоном сказал: – Сейчас мы с вами отвезем его, куда я скажу. Ясно?

– Ясно… – пробормотал водитель.

Тощий смотрел на них, тихо постанывая. Было видно, что ранение его нетяжелое, но тем не менее передвигаться он сам не сможет.

– Сам-то встанешь? – спросил Мухин.

Сбитый отрицательно покачал головой.

– Ладно… – сказал Олег. – Давай-ка его поднимем! – обратился он к водителю.

– Ага, – быстро согласился тот. – На заднее сиденье положим, да?

– Да, – кивнул Мухин.

Они взяли тощего под руки и, как пушинку, перенесли к задней дверце.

– Там закрыто, – сказал водитель. – Я сейчас… – Он залез в машину, открыл дверцу и тяжело выбрался обратно, отведя правую руку назад, за поясницу: – Эх, радикулит замучил…

– Да я и сам его положу, не беспокойся! – сказал Олег и повернулся к дверце, чтобы ее открыть.

В этот момент что-то тяжелое ударило его по голове, потом еще и еще. Перед глазами разлилась кровь, тело стало ватным, и через секунду, когда сознание отключилось, Олег рухнул к ногам водителя.

– Вот так… – сказал тот, опуская зажатый в правой руке здоровенный гаечный ключ.

Потом он быстро забросил тощего на заднее сиденье, сел за руль и рванул из арки задним ходом, а выехав из нее, развернулся и помчал в сторону проспекта.

– Молодец, Толик! – хрипло сказал мужчина в черном костюме.

– Я-то молодец, – язвительно процедил водитель. – А вот ты… – и он уничтожающе посмотрел на тощего в зеркало. – Какого хрена ты его не застрелил?

– Не получилось… – развел тот руками.

– «Не получилось»! – передразнил Толик. – А если б он тебя взял, что тогда?

Тощий молчал.

– Вот то-то! – Водитель снова глянул на него и продолжил: – Я тебя там на дороге ждал, ждал… Что же, думаю, он не идет… Решил съездить проверить…

– Он бы меня все равно не догнал… – донесся до него голос лежащего сзади мужчины.

– Да тебе грохнуть его надо было! – укоряюще сказал Толик. – Грохнуть! А ты – «не догнал бы»… Тьфу!

– Слушай, – спросил тощий, – ну а ты-то его точно грохнул?

Водитель даже обернулся:

– Да я его три раза по темечку! Ключом на сорок! Терминатора можно срубить! Ты же видел!

– Ага… – согласился тощий. – Трупак он уже, трупак…

Татьяна включила магнитофон, поставила кассету с медленной музыкой, потом подошла к Герману и положила руки на его плечи:

– Потанцуем?

Они стояли посреди комнаты на ковре. Уже подступали сумерки, и вокруг царил полумрак.

– Может, включим свет?.. – как-то сдавленно произнес Редников.

– Нет… – прошептала Таня и прижалась к нему.

Герман неловко обхватил ее за талию, и они затоптались на месте в такт мелодии.

– Какое красивое у тебя имя… – с придыханием сказала Таня и по слогам произнесла: – Гер-ман…

– Угу, – прогудел Редников, которому было уже все равно, с чем соглашаться, словно парализованный, он вцепился в бока девушки скрюченными пальцами, не смея сдвинуть их ни на миллиметр в сторону.

– А у меня красивое имя? – спросила Таня.

– Угу, – тем же тоном выдал Герман, уставившись в какую-то ведомую лишь ему точку остекленевшими глазами.

– Мой милый… – еще теснее прильнула к нему Таня.

Редников тоже хотел как-то отреагировать на это проявление ласки и даже открыл рот, но, так и не решившись ничего промямлить, захлопнул его снова.

Впрочем, ничего особенно удивительного в его поведении не было – ведь в подобной ситуации Редников оказался первый раз за свои двадцать лет.

– Не говори ничего… – к его облегчению, прошептала Таня. – Я и так все понимаю…

Услышав это, Герман несколько осмелел и даже предпринял легкую попытку пошевелить одеревеневшими руками.

– Поцелуй меня… – попросила девушка.

Редников часто заморгал и, затаив дыхание, быстро чмокнул Танину щеку.

– Не так! – запротестовала она. – В губы!

«Господи, как страшно!» – подумал Герман, после чего собрал всю свою волю, напрягся и только хотел выполнить просьбу девушки, как она вдруг не выдержала и, обвив руками его шею, первая впилась в его губы.

Герман ощутил такое блаженство, что руки его сами собой обвисли и, утратив остатки сил, он свалился на стоящий рядом диван.

Таня упала на него, не переставая осыпать лицо Редникова поцелуями.

– Помоги мне расстегнуть лифчик, – простонала она, стаскивая с себя платье.

Воскресенье, 30 июля

Несмотря на выходной, начальник МУРа Грязнов находился в своем кабинете на Петровке, 38. Работа не отпускала ни на день.

«Опять с утра плохие новости…» – подумал он.

Вячеслав поднялся из кресла, шагнул к окну и открыл жалюзи. Комнату залил солнечный свет, в лучах которого когда-то образцово рыжая, а ныне изрядно поседевшая и потускневшая шевелюра Грязнова снова стала вдруг ярко-огненной. Щурясь, Вячеслав глянул за стекло, потом придирчиво осмотрел стоящие на подоконнике цветы, подумал и отодвинул горшок с фикусом подальше от глухо урчащего кондиционера – как бы не простудился. Затем он посмотрел на часы и решил позвонить домой Турец­кому.

«Наверное, он уже проснулся», – сказал себе Вячеслав.

Однако, когда Грязнов набрал номер друга, из трубки донесся чуть дребезжащий голос автоответчика: «К сожалению, меня сейчас здесь нет. Попробуйте перезвонить на работу».

– Саш, это я! – сказал Вячеслав. – Сними трубку, а?

«Или оставьте сообщение после звукового сигнала…» – продолжал автоответчик.

– Тебя, что, правда нет? – зачем-то спросил Вячеслав.

П-и-и-п! – раздался противный писк.

Грязнов нажал на рычажки и без особой надежды позвонил в Генпрокуратуру. «Напрасно трачу время, – с тоской подумал Вячеслав. – Должен же он хоть когда-нибудь отдыхать…»

– Алло! – услышал он голос Турецкого.

– Саш, ты что, на работе? – задал довольно глупый вопрос Грязнов.

– Нет, я в бане! – после удивленной паузы пробормотал Александр. – Ну ты, Славка, спросил!

Настроение Вячеслава чуть улучшилось.

– Есть новости по твоему делу, – без перехода сказал он.

– Какие? – тут же отозвался Турецкий.

– Вчера вечером совершено нападение на внука генерала Мухина Олега.

– Так-так… – Голос Александра приобрел металлический оттенок.

– Ему проломили голову неподалеку от его дома.

– Он жив?

– К счастью, да, но…

– Что – но?

– Он в коме. Лежит в реанимации Склифа.

– Ясно… – проговорил Турецкий. – Дело возбуждено?

– Да.

– Так-так… – повторил Александр. – Не исключено, что я и его заберу к себе. Хотя пока рановато – надо доказать, что все эти дела связаны между собой…

– И еще. Вчера возле стадиона «Лужники» убили Барона, – добавил Грязнов.

– Опаньки… – пробормотал Турецкий.

– Вот так… – хмуро заключил Вячеслав.

– Ну что же, – вздохнув, сказал Александр. – Если докажем связь между убийствами Барона и Мухиных, то придется нам с тобой заняться еще и этим делом. Так что дерзай! Ищи эту связь!

Наталья Павловна стояла в больничном коридоре и ловила взгляды выходивших из палаты Олега врачей.

– Ну как он? – с надеждой спрашивала она молчаливых реаниматоров.

– Кома… – повторяли ей одно и то же.

– Я могу его увидеть?..

– Попозже.

Наталья Павловна то мяла руки, то нервно приглаживала волосы, то до белых пятен покусывала губы, и все ждала, ждала, ждала, когда ей разрешат посмотреть на внука.

– Вы бы присели… – указывали ей на расположенные у стены стулья.

– Да… – машинально кивала она и продолжала стоять.

Она сама не понимала, откуда у нее берутся силы. Страшный вчерашний день, отнявший у нее мужа и сына, чуть было не отправил в могилу и ее. Ночью случился приступ, и приехавший на «скорой» врач установил предынфарктное состояние, предписав полный покой.

А сегодня утром она позвонила на работу Олегу и ей сообщили о произошедшем, добавив, что внук ее в больнице. Наталья Павловна выронила трубку и сползла с кровати на колени перед стоявшей в шкафчике иконкой:

– Пресвятая Богородица, оставь его в живых!

Она простояла так целый час, после чего неожиданно поняла, что сердце ее перестало болеть. Наталья Павловна поднялась, оделась и поехала в Склиф.

И вот она здесь – ждет возможности увидеть внука.

– Можете зайти, – сказали ей наконец.

Она прошла в палату и увидела лежащего на кровати Олега. Голова его была забинтована, в руку воткнута игла капельницы. Наталья Павловна шагнула к нему и дотронулась до его плеча. Глаза ее застили слезы.

– Олеженька… – прошептала она.

– Сядьте. – Дежурная медсестра подвинула ей табуретку.

Наталья Павловна села и, не сводя глаз с внука, принялась утирать слезы кружевным платком.

Валентин Попков вышел из здания Московской областной прокуратуры, сел в свою «Оку» и поехал в Москву.

«Вот же паразит этот Турецкий! – думал он. – Вызвал в воскресенье! Своего выходного не пожалел, лишь бы скорее дело оттяпать и похерить!»

Валентин представил, как может выглядеть внешне этот наглый «важняк» из Генпрокуратуры. В голове нарисовался образ толстого мужика с маслеными черными волосами, смуглой кожей и красной круглой феской на голове. С фески свисала золотистая кисточка.

«Турецкий! – усмехнулся Попков. – Ну и фамилия!»

– Меня зовут Александр Борисович, – представился Турецкий вошедшему в его кабинет невысокому человеку средних лет. – А вы, значит, Зуев?

– Да, – сказал мужчина, – Кирилл Васильевич Зуев. Следователь Транспортной прокуратуры.

На сегодняшний день Александр назначил встречи двум следователям – Зуеву и Попкову. Первым приехал Зуев. Турецкий собирался принять у него дело по факту гибели Сергея Мухина.

– Прошу садиться! – Александр указал Кириллу Васильевичу на кресло.

– Спасибо… – Тот прошел в глубь кабинета и уселся через стол от Турецкого.

– Вы привезли дело? – спросил Александр.

– Нет.

– Как? – Турецкий удивленно поднял брови. – Разве вам не говорили?

– Меня, очевидно, не так поняли… – чуть нервно сказал Зуев. – Никакого дела мы не возбуждали.

– Почему?

– Потому что мы квалифицировали это происшествие как несчастный случай. Я намерен вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Это рядовой несчастный случай! – Раздраженность, которую он до сих пор сдерживал, все больше пробивалась наружу.

Турецкий внимательно посмотрел на Зуева и сказал:

– Кирилл Васильевич, вы думаете, что я стал бы беспокоить вас в воскресенье из-за рядового несчастного случая?

Зуев не нашелся что ответить и посмотрел куда-то в сторону.

– Значит, так, – сказал Александр. – Дело вы возбудите…

– Но позвольте! – перебил его Зуев. – У нас нет оснований полагать, что…

– А у нас есть! – в свою очередь не дал ему договорить Турецкий. – У нас есть основания полагать, что вчера на станции метро «Арбатская» произошло умышленное убийство, а вовсе не несчастный случай, как вы изволили выразиться!

Кирилл Васильевич опять замолчал и посмотрел на носки своих ботинок.

– Вам просто так удобнее! – продолжал Александр. – Удобнее спихнуть с себя сложное дело, прежде чем его начать! Расследование требует большого труда, а трудиться, судя по всему, вы не хотите!

Зуев не отвечал.

– Так вот, – сказал Турецкий. – Будьте добры возбудить дело. Потом провести неотложные следственные действия: допросить милиционеров в метро, вахтерш, уборщиц… И еще. – Александр сделал небольшую паузу и продолжил: – Мне нужны снимки, которые установленная над платформой камера сделала в то время, когда на ней находился Мухин. Изымите пленку с соблюдением процессуальных формальностей. – Он закончил и спросил: – Вам все ясно?

– Ясно… – пробормотал Зуев.

– Тогда идите! И помните, все это нужно сделать срочно! Сегодня же!

Кирилл Васильевич тяжело поднялся с кресла и пошел к двери. Его надежда на воскресный отдых только что рухнула окончательно.

Редников открыл глаза и увидел белый потолок, по которому ползала муха.

«Если мне все это приснилось, – подумал он, будучи еще в прострации, – то, значит, я сейчас у себя дома, на кровати… И не было ни Тани, ни этих документов…»

Герман глянул влево. На тумбочке возле дивана лежала белая папка. Он быстро повернул голову в другую сторону и увидел сопящую на подушке Таню.

«Мамочки, – сказал он себе. – Это правда!»

Мгновенно скинув остатки дремы, он осторожно приподнялся, сел на диване и стал шарить под ним ногами в поисках тапок.

– Ты уже проснулся? – раздался сонный Танин голос.

Редников повернулся и увидел, как лежащая на спине девушка сладко потянулась и тонкое одеяло, до этого укрывавшее ее до шеи, сползло и обнажило грудь.

У Германа екнуло сердце.

– С добрым утром! – улыбнулся он Тане.

Больше всего на свете Редников боялся, что на этом их отношения и закончатся.

– С добрым утром, милый! – радостно ответила Таня и протянула к нему руки.

Он нырнул в ее объятия, повторив все свои вчерашние подвиги.

– Нелохо… – безмятежно откинулась Таня, когда все закончилось. – Сегодня даже лучше, чем вчера.

– Ага… – подтвердил обессиленный Герман.

Через некоторое время они уже пили чай на кухне.

– Ну что? – сказал, посмотрев на часы, Редников. – Я, пожалуй, поеду…

– Куда? – встрепенулась Таня.

– Как – куда… Папку отвозить…

Девушка поставила чашку и вдруг сказала:

– Никуда тебе ехать не надо!

– Ну зачем продолжать вчерашний разговор… – кисло начал Герман.

– Дурачок, – очень серьезно сказала Таня, – я просто боюсь тебя потерять! Не надо мне больше ничего доказывать, я и так поняла, какой ты!

Герман тоже поставил чашку и, глядя ей прямо в глаза, произнес:

– Но я еще не доказал это самому себе.

Таня почувствовала, что она в полном восторге от этого парня.

Турецкий посмотрел на прибывшего к нему следователя прокуратуры Московской области Попкова и спросил:

– Вы привезли следственное дело?

– Да, – ответил тот. – Вместе с постановлением о передаче его вам.

Он стоял у дверей и смотрел на сидящего за столом «важняка», который оказался вовсе не таким, каким Попков его себе представил. Турецкий был достаточно стройным светловолосым мужчиной вполне приятной наружности, слегка, правда, подпорченной хронической усталостью на лице.

– В материалах дела имеются фотографии с места происшествия, – добавил Валентин.

– Проходите! – спохватившись, сказал Александр.

Попков подошел к его столу, аккуратно положив на него следственное прокурорское дело с подшитыми листами следственных материалов и отдельно – конверт с фотографиями с места происшествия.

– На этих снимках вещдоки, обнаруженные на месте убийства, – пояснил Валентин, после чего сел в предложенное ему кресло.

Турецкий просмотрел фотографии и выбрал одну из них, с крупным изображением лежащего в траве нестреляного патрона.

– Какой-то он странный… – произнес «важняк», разглядывая снимок.

– Эксперты-криминалисты пока не дали заключение относительно того, для какого именно вида оружия он изготовлен, – сказал Попков. – Насечка на нем тоже непонятная.

– Интересно… – пробормотал Турецкий. – Что же это за диковина такая…

– С патрона снят отпечаток пальца, – продолжил Валентин. – В данный момент его пытаются идентифицировать по картотеке…

– Ясно. – Александр отложил фотографию в сторону и раскрыл дело.

– Что касается автомобиля, который скрылся с места преступления, то установлено, что это «Ауди-6», – сказал Попков.

– Ну что же… – одобрительно глянул на него Турецкий. – Я думаю, мы с вами сработаемся, Валентин Михайлович.

Попков пристально посмотрел на «важняка» и, к своему удивлению, не уловил никакого подвоха в словах человека, который, по его мнению, хотел завалить дело.

Сразу после разговора с Турецким Грязнов позвонил своему племяннику Денису.

– Да, – ответил тот.

– Ты можешь сейчас ко мне заехать? – спросил Грязнов.

– Могу, дядя Слава, – сказал племянник. – Только ненадолго – очень занят.

– Жду! – И начальник МУРа положил трубку.

Денис Грязнов был директором расположенного на Неглинной частного охранного предприятия «Глория». Когда-то его основал сам дядя, который сначала даже хотел дать агентству собственное имя «Слава», но друг Турецкий подсказал ему более изящный вариант – перевести название на латинский, чтобы получилось и красиво, и без особых претензий.

Грязнов тогда уволился с должности старшего оперуполномоченного второго «убойного» отдела МУРа и с головой погрузился в создание собственного предприятия. Пятнадцатого августа девяносто четвертого года бывший подполковник милиции получил долгожданную лицензию, разрешающую его ЧОПу заниматься самым широким спектром деятельности – от охранных услуг до розыска пропавших.

Работа закипела.

Но старые друзья из милиции и прокуратуры не забывали Вячеслава Ивановича и по необходимости привлекали его к сотрудничеству.

Дело в том, что сыщики его частного агентства были гораздо менее оперативных следственных органов МВД и прокуратуры связаны в своей разыскной деятельности официальными формальностями. В силу чего могли, например, без санкции прокурора или разрешения судьи установить наружное наблюдение за подозреваемым, всегда имея железную отмазку: это, мол, охрана нашего клиента, который случайно проходил мимо.

Или, если потребуется, частный сыщик проникал в какую-нибудь квартиру под видом сантехника.

Да мало ли чего еще!

А иногда происходило так, что в процессе официального расследования уголовного дела сам потерпевший был категорически не заинтересован в огласке. Вот тогда-то Меркулов и Турецкий в разных случаях и привлекали к работе Грязнова с его специалистами, а с клиентом заключался соответствующий договор об оплате труда ЧОПа «Глория».

А потом по причине нехватки высокопрофессиональных кадров руководство МВД все-таки уговорило Грязнова вернуться на Петровку, 38, на должность первого зама тогдашнего начальника МУРа, присвоив Вячеславу звание полковника.

Вот тогда-то он и сделал директором «Глории» своего племянника Дениса, прошедшего Чечню студента-заочника юрфака МГУ.

Было это в девяносто шестом году.

А еще через какое-то время Грязнов стал генералом, и сам занял кресло начальника Московского уголовного розыска…

– Вячеслав Иванович, к вам Денис, – донесся из селектора голос секретарши.

– Марина, пусть он зайдет! – нажал кнопку Вячеслав. – И принеси нам, пожалуйста, кофе.

– Хорошо, – ответила Марина.

Дверь открылась, и в кабинет зашел племянник. Он был такой же рыжий и длинный, как дядя. Его цепкие глаза тут же вопросительно уставились на Грязнова.

– Чего звал, дядь Слав? – спросил он.

– Проходи, – улыбнулся начальник МУРа. – Садись.

Денис широким шагом подошел к столу и опустился в кресло напротив дяди.

В этот момент дверь открылась и в кабинет вошла крутобедрая секретарша Марина с подносом, на котором дымились две чашки кофе. Она поставила их на стол и направилась к выходу.

– Спасибо, Мариночка! – в один голос сказали дядя и племянник и оба проводили ее взглядами.

– Значит, так, – сказал Вячеслав, когда дверь за секретаршей закрылась. – Начну с самого начала. Вчера утром застрелен генерал-лейтенант ФСБ Мухин…

По мгновенно округлившимся глазам племянника дядя понял, что эта информация имела для него какое-то особенное значение.

В соответствии с постановлением о создании следственной группы, составленным Меркуловым, в нее помимо руководителя – Турецкого – вошли трое оперативников второго отдела МУРа и следователь прокуратуры Московской области Попков. Александр решил включить его в свою группу.

К этому времени Турецкий уже рассказал коллегам все, что узнал вчера от Грязнова, и заявил о необходимости приступить к расследованию дела об убийстве Мухиных и других немедленно, не теряя ни минуты. И вот сейчас все четверо сидели перед ним, а он отдавал первые распоряжения о проведении следственных мероприятий. Каждому «важняк» дал по эпизоду для расследования.

– Начну с вас, – обратился Турецкий к капитанам Жукову и Папалаеву, двум похожим друг на друга бугаям с боксерскими лицами. – Вам надо сейчас съездить в люблинское отделение милиции и узнать, что они там нарыли по делу Олега Мухина, а также самим разобраться с этим случаем, найти свидетелей и допросить их.

– Есть, – кивнули те.

– Вперед, ребятишки! – сказал Александр, и капитаны быстро вышли из кабинета.

– Теперь вы, – Турецкий посмотрел на старшего лейтенанта Грачева, – курчавого шатена с крупным носом. – Вы, пожалуйста, поезжайте в Лужники, узнайте, как дела там. Досконально разберитесь с убийством этого вора в законе Барона.

– Слушаюсь, – ответил Грачев. – Разрешите идти?

– Конечно. И не так официально, старший лейтенант.

Когда Грачев ушел, Турецкий потер подбородок и обратился к Попкову:

– Ну а вы, Валентин Михайлович, продолжайте заниматься убийством генерала. Поговорите еще раз с его вдовой, может, она расскажет вам что-нибудь, проливающее, так сказать, свет… И поищите свидетелей. Я имею в виду очевидцев происшествия. Не мешает вам еще раз побывать на месте убийства, может, найдете что-нибудь из вещдоков. Чем черт не шутит…

– Ясно, – сказал Валентин.

– Тогда не теряйте времени.

Без лишних вопросов Попков развернулся и через несколько секунд, скрылся за дверью.

«Ну вот и начали!» – подумал Турецкий.

– Значит, сын генерала Мухина сотрудничал с «Глорией»? – Удивлению начальника МУРа не было предела.

– Именно так! – ответил Денис.

– Вот это да-а… – протянул Вячеслав. – Так что же мы сидим? Надо срочно позвонить Турецкому! – И, набирая номер, он сказал племяннику: – Договоришься с ним о встрече и расскажешь все, что рассказал мне!

– Значит, ты все-таки поедешь? – спросила Татьяна.

Редникову это уже начало надоедать.

– Да, – ответил он. – Я же сказал!

Они стояли в коридоре. Герман был уже одет, и ему оставалось только надеть ботинки.

– Тогда я с тобой! – неожиданно произнесла девушка.

– Ни в коем случае! – замахал руками Редников. – Вдруг это опасно?

– Ну и что?

– Нет! – отрезал Герман. – Сиди дома!

Таня покорно замолчала. Редников обулся и уже собрался выходить, как она вдруг сказала:

– Я буду тебя ждать…

Герман приблизился к ней и поцеловал. Потом взял лежащую на трюмо папку и прочел вслух указанный на обложке адрес:

– «Улица Неглинная, дом семь. Охранное предприятие «Глория». Директор – Денис Грязнов».

– Подожди! – воскликнула вдруг девушка. – Сегодня ведь воскресенье!

– Действительно… – пробормотал Редников.

– Как это мы забыли? – обрадованно посмотрела она на Германа, и в ее глазах появилась надежда.

– Ты знаешь, – сказал он, – тут еще телефон есть… Этот мужчина его сбоку приписал… Позвонить, что ли?

– А может, не надо? – жалобно произнесла девушка.

– Надо! – твердо посмотрел на нее Редников и, сняв трубку стоявшего здесь же, на трюмо, аппарата, набрал номер.

Повисла мертвая пауза. Таня, кусая губы, смотрела на Германа.

– Алло, – сказал он наконец. – Это «Глория»? Вы сегодня работаете? А-а, ясно…

– Ну что? – спросила девушка, едва он положил трубку.

– Они работают ежедневно, включая выходные и праздники.

– Вот ведь… – расстроенно проговорила Таня.

– Ну ладно, мне пора… – засобирался Редников.

Девушка вздохнула:

– Я боюсь…

– Жди! – сказал Редников и, улыбнувшись на прощанье, вышел из квартиры.

Оперы Жуков и Папалаев зашли в люблинское отделение милиции, изложили дежурному суть дела, и он тут же направил их в третий кабинет:

– Там следователь!

Он имел в виду следователя следственного отдела ГУВД. Как известно, в системе МВД имеется свой Следственный комитет, следователи которого дислоцируются по региональным отделам внутренних дел.

Капитаны поднялись на второй этаж и раскрыли обитую дерматином дверь с прибитой на уровне глаз пластмассовой «трешкой».

За обшарпанным столом сидел молодой следователь.

– Привет, мы из МУРа, – начал Жуков и за минуту объяснил, что ему надо.

– А ребята как раз там, – сказал следователь, – на месте происшествия. Опрашивают свидетелей. Хотите – езжайте к ним.

– Хотим, – заявил Папалаев, и, выяснив точный адрес, оперы снова отправились вниз.

– Шумни-ка своим по рации, что мы сейчас подъедем! – подходя к двери, бросил дежурному Жуков.

Тот надавил на кнопку на пульте и закричал в укрепленный перед ним микрофон:

– Сто восьмой! Сто восьмой!

– Сто восьмой слушает! – донеслось из дина­мика.

– К вам сейчас приедут из городского управления розыска. Встретьте!

– Понял!

Капитаны вышли на улицу и сели в свою служебную «шестерку».

– Хорошо, Денис, я подъеду в «Глорию»! – сказал Турецкий и положил трубку.

Только что племянник Грязнова позвонил ему и сообщил, что у него есть важная информация, касающаяся деятельности убитого Сергея Мухина.

Денис предупредил «важняка», что может немного задержаться, но Александр все-таки решил ехать в агентство сразу и подождать директора на месте. Быстро надев висящий на спинке кресла пиджак, Турецкий вышел из кабинета.

Как только Герман, махнув в последний раз стоявшей на балконе Татьяне, завернул за угол дома, его решимость сразу сошла на нет. Там, при Тане, Редников был героем, а оставшись наедине с собой, он снова превратился в боязливого человечка, шарахающегося от каждой тени.

«Может, мне все-таки ее выкинуть, эту папку? – подкралась гаденькая мысль. – Таня все равно не узнает…»

И вдруг он отчетливо понял, что не сделает этого. Потому что сказанные им час назад слова о необходимости доказать нечто важное самому себе были абсолютно искренними.

«Мне надо отвезти эти документы…» – с тоской подумал он.

Елки-палки, как же ему было страшно!

Он решил, что ехать нужно наземным транспортом, а не на метро, чтобы ничто не напоминало ему об ужасном вчерашнем событии, связанном с получением им папки.

«Сяду на троллейбус или автобус, доеду до Киевского вокзала, потом пересяду еще на что-нибудь и доберусь до Неглинной!» – подумал Герман.

Такой выбор маршрута требовал больших по сравнению с метро затрат времени, зато сберегал и без того расшатанные редниковские нервы.

«Да, – решил он. – Именно так я и поступлю!» И, стараясь унять дрожь в коленках, Герман направился прямиком к автобусной остановке.

Жуков и Папалаев въехали во двор как раз через ту арку, возле которой вчера и было совершено нападение на их друга Олега.

– Когда поймаем этих уродов, я им бошки в другую сторону выверну! – сказал Жуков.

Папалаев промолчал, но по взгляду его было понятно, что он вряд ли является противником изложенного коллегой плана поведения в отношении граждан, проломивших Олегу голову.

– О, нас уже встречают! – довольно произнес Жуков. – Вон смотри, у подъезда!

И «шаха» плавно подъехала к трем стоявшим неподалеку мужикам, по внешнему виду которых нельзя было уверенно утверждать оперы это или бандиты.

– Лейтенант Гаврюшин! – представился один из них, решая дилемму в пользу первого предположения. – Вы, что ли, из МУРа?

– Мы, – ответил в окно Папалаев, и они с Жуковым вылезли из машины.

Обе стороны показали друг другу удостоверения.

– Ну и чего вы узнали? – спросил Папалаев.