Мистер Фермер. Морковка за интим!

Глава 7

Могут, ещё как могут!

Тяжёлый камень с хрустом приземляется на череп маленького, миленького и симпатичного кролика, вынуждая меня отвернуться. Трагичная ирония и жестокость, с которой двое здоровенных мужчин Кролли разделывали тушу пик-пика, вызывали на лице моём скупую слезу. А ведь сейчас я с ног до головы был укутан в их шкурах…

– Большой и крепкий сосуд. Впервые вижу такое чудо! – Кинув тушку в котелок, с интересом взяв крышку и принялся разглядывать гравировку, строитель по имени Кобо.

– Верно-верно. – Вторил тому Джуга, с недовольством глядя за тем, как Муррка по моей команде к мясу закидывает мелко рубленные, обмытые и почищенные овощи. Обычно Кролли были совершенно неприхотливыми и жрали всё прям с кожурой, сырым. Я же, будучи человеком, да ещё и больным, подобного свинства себе позволить не мог. Из всех сегодня принесённых гостями припасов я знал разве что капусту, которую по просьбе моей щедро всыпали в варево.

– М… Зеленью только пик-пика портить. Какое неуважение к его жертве… – Всё так же, играясь с каменным ножом, мычал привереда Джуга.

– Если не понравится, у нас есть протухшие жабки. – Желая подразнить ворчуна и защитить старания Муррки, попивая вонючий отвар, из своего логова выдал я.

– Н-нету. – Разбив мой коварный план робко выплюнула Муррка, чем вызвала лёгкий, глумливый смешок у наших будущих строителей. Засранка захомячила все свои лакомства и даже не сказала. С одной стороны это расстроило, но с другой, она ведь не дала припасам пропасть за зря, а значит поступила правильно.

– Хватит ржать на всю округу. Вы что, хотите всех ночных обитателей у костра собрать? Ешьте и тушите. – Рыкнул из темноты третий строитель по имени Боб, и все умолкли. В суете последних дней, я совершенно забыл о том, что в лесу этом обитают не только Кролли, но и ребята куда более зубастые и злые.

Кобо, Джуга, Боб. – Тройка строителей присланных мне Хохо. Кобо был высок, плечист, и по меркам Кролли непомерно жесток. Один из немногих кто без страха бил живого пик-пика и мог вступить в бой с опасным хищником. Джуга – полная противоположность Кобо: трусливый спринтер невысокого роста. Кобо был единственным, кто из местных носил головной убор. Он отлично владел ножом, хорошо разделывал и чистил тушки. Так же, был крайне вынослив. Ну и последний, отличающийся от всех – Боб Тридцатый. Молодой слухач, глазастый разведчик, один из многих нелюбимых сыновей текущего вождя племени Кролли. Слабее и медленнее двух других. Его Хохо в нашем с ней последнем разговоре описывала как молодого и умного сторонника оседлой жизни. Той, которую в своих идеях видел и преследовал я сам.

В отличии, от меня, парни Кролли, оказались совершенно неприхотливы в выборе ночлега. Прогулявшись вдоль моего лагеря, наломав веток, порвав высоких трав, те выложили настил у горячих камней костра, собрались и улеглись друг возле друга. Такая близость их совершенно не смущала. Обнявшись, они своими волосатыми спинами обернулись к ветреным сторонам, тем самым спасая плохо прикрытую мехом грудь товарища от холода. Последовав примеру Кролли, я и сам решил попытаться уснуть. Подозвав к себе отстранённо державшуюся весь вечер Муррку, заподозрил неладное. По началу мне казалась она опасается меня, или сторонится из-за болезни, но стоило лишь ту поманить пальчиком, как девчушка зафыркав тот час закопалась в шкурки, вновь прижав мою спину к своей большой и горячей груди. Неладное прошло мимо.

Лагерь медленно засыпал. Послышался едва слышный храп Кобо и подвывающее сопение Джуга. Той лёгкости, с которой они погрузились в сон наверняка завидовал наш наблюдатель. Бедняге Бобу до рассвета придётся мерзнуть, наблюдая и следя за окружавшим нас тёмным и опасным миром.

Парень на фоне двух других и вправду выделялся. Но даже ему было далеко до Муррки, что и цветом меха, и его малым количеством на теле, на фоне сородичей казалась чуть ли не голой, а вернее «белой вороной». Словно чувствуя, что я думаю о ней, посапывая мне на ушко, Муррка закидывает на меня ногу, и аккуратно, коснувшись своими тонкими пальчиками складки моих штанов, тихо произносит:

– МатвееМ, от тебя опять пахнет… – Пальчики её проникают в штаны, обхватывая приподнявшийся член. Положив свою кисть на её руку, стесняясь делать это когда рядом столько «слушателей», так же тихо отвечаю:

– Исправим это когда я поправлюсь.

Кролли как кошка довольно замурчала, а после, зарывшись носиком в мои волосы выдала короткое: «угу».

Ночь пролетела как одно теплое и приятное мгновение. По утру меня разбудил не кошмар, лихорадка или озноб. А вполне обычное обращение одного из строителей.

– Э… Человече… Как там тебя… – дергая меня за ногу, затянул Кобо.

– Матвей, но можешь звать начальником если хочешь… – Спросонья пытаясь вырвать ногу из холодных лап, недовольно промычал я.

– Хорошо начальник, чё делать то? Хохо сказала что тебе помощь нужна.

– Да, брёвна, оттяните их к срубу… – пряча оголившуюся ногу обратно под шкурами, ответил я.

– Так это, мы уже… – опять схватив меня за ногу и принявшись ещё сильнее тормашить да дёргать, проговорил Кобо.

– Ни пизди, там больше двадцати брёвен…

– Ни пизди… – с интересом попробовал на зуб незнакомое слово строитель, – Сам ни пизди! Всё сносили уже. Вставай, работать надо, нам ещё на охоту идти.

Двинувшись, удивлённо замечаю отсутствие под боком Муррки. Протерев глаза, вижу у входа в шалаш висящий на суку меховой полушубок. Ничего подобного ни на одном из рабочих не было. А значит…

– Это от Хохо?

– Да. – Ответил Кобо. – Она сказала ты лысый как крысиный хвост. Сказала чтоб носил постоянно или опять заболеешь. Скоро зима и ей не хочется тратить на тебя одного слишком много целебных трав.

– А в обмен? – Я не верил в безвозмездность такой помощи.

– Сделаешь для Кролли десять пик-пик ловушек. Твои крепкие, почти как ветви дуба. Наши же пик-пик прогрызают словно солому. Большинство просто забирает приманку и уходят. Так быть не должно – сказала Хохо.

Согласен я с такими условиями или нет, уже никого не волновало. Кролли и так сделали для меня больше чем планировалось. Их внимание к моей персоне только росло, оказывая мне посильную помощь, они ждали от меня зеркальных действий, и я собирался соответствовать их ожиданиям. По крайней мере до тех пор, пока помощь им не шла мне самому во вред.

Сев на задницу, с удивлением ощутил озноб и лихорадка отступила. Тело не ломило, но из носа по прежнему текло, да и солнечный свет мерзко резал глаз.

– Человече, вот скажи мне, как ты дожил до своих лет? – Глядя на мои голые лодыжки, с упрёком спросил Кобо. Его нахальство и резкость начинали бесить, а он мне даже, за «крысиный хвост» ещё не ответил! Пока я выдумывал обидную, язвительную колкость для этой здоровенной детины, тот стянул с своих лап защитные, чем-то напоминающие сапоги, ботинки.

– Примерь. – неожиданно по доброму выплюнул кроль.

Его обувь выглядела на мне как снегоступы на уточнённой ноге дюймовочки. Хмыкнув, строитель пожал плечами, мол «сам виноват что уродился с такими маленькими ножками». Затем обратно напялил свои сапоги.

– Начальник, скажи что нам делать, а после, если и вправду владеешь магией, смастери-ка ты себе обуток. Ибо в этом… – тыкнул пальцем в мой сланец Кобо. – Я б в таком даже в поле срать не пошёл. Босиком и то сподручней.

От последнего комментария захотелось разразиться благим геймерским матом. Только что кто-то назвал моё хреновое изделие хреновым. Пусть я и был с этим частично согласен, но никто кроме меня не мог так отзываться о моих творениях! Моя задротская, геймерская честь была попрана. В словесном «баттле» я бы очень хотел показать ушастому кто здесь «папка». Однако, если бы в таком поединке я бы и выиграл, то вот потом, после физического ответа за свои слова, понадобились бы услуги не только целителя или знахаря, но и стоматолога. М-да, реальный мир слишком суров к таким дрыщавым пиздоболам как я.

Пусть работяга, по факту ничего плохого и не сказал. Но я, покорно выползая из своего шалаша, уже представлял как доминирую над ним. Как «по доброму» ломаю того используя всевозможные приёмы из карате, кунг-фу, фильмов и игр. Эх…

Едва я выполз на свет божий, как на глаза кинулась здоровенная деревянная конструкция. Сруб без окон, без дверей, квадратный, и уже почти что мне до бороды.

– Мистер МатвееМ, как вы? Видите что мы успели, видите?! – Радостно помахала мне ручками Муррка. Оглядев постройку, мало было сказать тому что я удивился. Ещё недавно, мы с Кролли, вдвоём едва могли утянуть и закинуть бревно на бревно. А сегодня, всего за одно утро они не только перенесли тяжеленные брёвна, но и сделали столько работы, сколько я бы и за неделю не успел. Чтобы прорубить выдолбы без моих способностей требовалось немало усилий. Точно так же, как и поднять очень тяжёлое бревно на уровень груди. Невероятно, мой домик, его каркас уже почти был готов. Только, что-то терзало меня внутри. Какое-то мерзкое, странное чувство щекотало ноздри, пытаясь о чём-то предупредить. Никогда во время производства или строительства я не делал так много. Магия всегда срабатывала гораздо раньше. Возможно, мои ранее приложенные труды или старания Кролли не были учтены «системой крафта»? Или обязательным условием является моё постоянное присутствие и контроль процесса?

Чувство, что я забыл что-то важное, то о чём не в коем случае нельзя было забывать, поедало меня изнутри. Вглядываясь в некоторые места, я с резью в глазах пытался найти то чего не было. Что я искал, что пытался увидеть? Словно в мозг мой кто-то влез, ощутив головокружение пошатнулся. Подойдя поближе, рукой уперся в грязный криво и косо выложенный необтёсанный сруб.

Пальцы обжёг порыв жара, словно током меня ебануло так, что волосы на голове встали дыбом, а кожа на лице в мгновение высохла. Едва не ослепнув, только и успеваю закрыть глаза, как заряд света буквально откидывает мою костлявую тушку в Кобо. Спиной вдарившись в здоровяка, услышал как что-то, предположительно его рёбра или мой позвоночник, хрустнуло, а после, нас двоих, перекатив, откинуло в сторону. В мозгах всё тряслось, крутилось. Не зная сколько пролетел, открыв глаза заметил ручей, бегущий то по небу, то в русле ручья, косяк рыбы, а после, перевернувшись на спину, уставился в небо. Одновременно облачное и такое яркое, синее. Мне казалось, что я умираю. Что из моего тела одновременно вырвали все органы, вылили всю кровь, извлекли жиры, мышцы, сухожилия и хрящи. Слабость, подобно снежному кому нарастала, всё сильнее и сильнее невидимый груз давил на тело. Вскоре сил не осталось даже для того, чтобы я мог пошевелить пальцем.

– МатвееМ, МатвееМ! – Бегая у берега в поисках меня, кричала Муррка.

– Вот он! – Вскрикнул Боб, и уже спустя пару секунд я ощутил приятное касание горячих пальцем крольчихи. Прижимая меня, поцелуй за поцелуем она покрывала сначала мои руки, затем тело и пышущие огнём лицо. Лишь взглянув на меня, молодой Боб, испугался настолько, что в миг побледнел, а после, согнувшись блеванул в сторонку. Магия, точно… Это всё магия и истощение организма. Ещё когда я впервые создал вигвам, истощив свой личный запас волшебной маны, тело, дабы выполнить приказ разума принялось извлекать ману из того что было ему доступно. От того и та слабость, сонливость. Сейчас же я создал не просто шалаш или вигвам, я замахнулся на целый мать его дом, и вот, законный результат!

– В… во… ды… – Сухими, почти слипшимися губами, из последних сил простонал я, ощущая как постепенно леденеют пальцы ног и рук. Ещё пара секунд, и меня уже отпаивают. Жидкость растворяется прямо у меня во рту, не проходя и гортани, вскипая испаряется. Взамен на что, накатившая волна холода начинает отступать.

– Ещё… – выдал я ощутив приток сил. – Ещё… – Чувствуя, как с каждой новым глотком оживаю, требовал я. Словно профессиональные водоносы, Кролли бегали к ручью до тех пор, пока кто-то не додумался набрать полный котелок и не поставить того передо мной.

В блеклом отражении воды я увидел живого мертвеца, скелета с внешностью столетнего дряхлого старика. Обтянутый сморщенной кожей череп, седые виски и вдавленные в черные провалы, пылающие золотым светом глаза. Истощение, потеря в весе и прочие побочные эффекты исчезали по мере наполнения моего организма и желудка. Обычно, выпей я хоть два литра в течении часа, желудок мой буквально разорвало бы, и плевать что я пил, воду или пиво. Сейчас же, залив в себя как минимум литров пять, я чувствовал лишь насыщение, и то, как постепенно набухают мои мышцы, и обратно, словно отлипая от костей, возвращаются в строй исчезнувшие органы.

– Святая Морковь, глазам своим не верю. Какая ослепительная сила, какая невероятная мощь. Он и в правду шаман… – Стоя на четвереньках, держа в руках чан, ошарашено прохрипел Кобо.

Глядя на возникший пред нами всеми, высокий, двухэтажный деревянный особняк, с деревянными дверьми и такими же деревянными ставнями на окнах, в очередной раз поцеловав меня в макушку, Муррка с трепетом заявила:

– Не просто шаман, а Величайший из когда либо живших!

– Ага… Колдун ебучий. – Стянув с лба старую дырявую шапку, едко выплюнул Джуга.

Дом полноценный, почти современный. С изящно выточенного, пропитанного и блистающего на солнечных лучах сруба. С хорошо уложенной соломенной крышей, дымоходом, и блять… С каменным фундаментом. Фундаментом о котором я идиот, вместе с печью благополучно позабыл! Чёрт… я же знал об опасности, хотел наносить всех возможных ресурсов, от камней и до обычной травы. Думал же о том, что бы делать и строить его по частям. Так почему, как я забыл об чёртовой безопасности? Почему в моей голове щёлкнула мысль, что дом должен быть построен в одно мгновение, сразу?!

– Муррка, отнеси своего господина отдыхать. Отпои настоями, хорошо накорми и присматривай за ним. Я немедля отправлюсь за Хохо и вождём. Они должны это видеть! – Приподнявшись, обронил напуганный увиденным Кобо.

– Нет брат, давай лучше я сбегаю. Это ж колдун ебучий, колдун а не шаман, вдруг он… Не знаю, вдруг… А… В общем я побежал, а ты тут будь! – Сорвавшись с места, бросился на утёки Джуга.

– Трус. – Помогая Муррке поднять меня, едва слышно выплюнул молчаливый Боб. Глаза, губы, челюсть и язык уже вернулись под мой контроль, но онемевшее тело по прежнему отказывалось слушаться.

– Как уложишь, раздень и проверь его на травмы. Нас обоих ударило светом. Сам я в порядке, но, у шамана МатвееМа могут быть тяжёлые ушибы и переломы. Он слишком тощ и слаб, я переживаю…

– Я проверю каждый кусочек, каждый ноготок! – решительно ответила на просьбу Кобо, Муррка.

* * *

Магический шар Астаопы, окутал белый, слепящий свет. В момент, когда она уже приготовилась отнять жизнь никчёмного, в процесс «Изменения судьбы» вмешался кто-то посторонний. Сила Его желания, в мире Кровавого Кузнеца оказалась гораздо могущественней, силы и желания Астаопы. Измененная богиней Нить судьбы Матвея, искривившись дрогнула, выскользнув из пальцев коварной мстительницы, и как положено нити вернулась обратно в клубок.

– Астаопа… – Голос Кузнеца подобно грому прогремел в измерении богини. – Сначала ты даришь мне эту душу, теперь же пытаешься у меня её отнять. Это переходит все границы дозволенного.

– Верни мне его. Из-за этого ублюдка, у матери проблемы. Я должна попытаться всё исправить. – Требовательно и настойчиво прорычала в сторону старого, многими непризнанного Божественного Мастера Кузнеца, Астаопа.

Из тьмы миров вышла великая и древняя сущность. Мужчина приклонного возраста, с золотыми волосами и глазами осуждающе глядел на повисшую над шаром богиню. Его бардовый фрак идеально сидел на точёной, словно вылитой из мрамора фигуре. Несогласный Кузнец покачал головой.

– Согласно нашему договору, он, вся его сила и знания, теперь принадлежат Мирам Кровавой Кузни. – Слова отстаивающего свою правоту бога, прогремели в тысячах измерений. Хозяин Кузни, фактически за руку поймал мелкого воришку, и Астаопа знала, что её в любой момент могут за это привлечь к ответу. Но по какой-то причине Древний бог давал ей шанс всё объяснить:

– Он из мира Аида, я совершила ошибку выкрав его душу, ошиблась отдав его тебе, и теперь должна вернуть его обратно, или…

– Или, вырвать страницу с ним из книги судеб, верно? – Древний Кузнец хорошо знал истинные мотивы опустившейся до воровства богини. Молодая девица, прикрываясь благими намерениями, не умело маскировала обычную жажду мести.

– Верно.

– Что-ж, твои мотивы мне ясны. Но, действовать так же варварски, как и в мирах Аида я тебе не позволю. Не хочу, что бы ты, случайно уничтожила, с таким трудом созданный мною баланс.

Понимая серьезность и важность поддержания равновесия и порядка в живом мире, обрадованная решением Кузнеца, богиня одобрительно кивнула.

– Ступай… – Пред Астаопой раскрылись Врата Кровавой Кузни. Мира, где даже боги, теряли часть силы, становясь лишь немногим сильнее смертных.

– Кузнец, может есть другой вход? Я не хочу уподобляться ему. Становится таким же никчёмным существом!

– Бог не может уподобиться смертному. Так же, как и дитя Эсфеи не станет моим ребёнком, захватив контроль над мною созданным миром. Я Кузнец, кую миры и чужие судьбы от своего сотворения, и буду ковать до скончания веков. Понимаешь к чему я клоню?

– То есть, хочешь сказать, если я захвачу власть над этим старым миром, то он станет моим? Со всеми его живыми организмами и развитыми духовными сущностями?

– Именно. Я кузнец от рождения, «не могу ни куя». Этот мир мне осточертел, он один из многих, потеряв его, я с лёгкостью выкую новый…

Астаопа, поддавшись внезапному эмоциональному порыву, виновато склонила головы и извинилась перед Кузнецом. Что бы исправить старую ошибку, она, прибегнув к воровству едва не совершила новую, более ужасную. И лишь по милости и воли Древнего, доброго бога, смогла избежать катастрофических последствий для себя и своей создательницы.

Не боясь порицания со стороны Эсфеи, Астаопа решительно шагнула через возникшие перед ней Врата Кровавой Кузни. Кровь невинных поглотила её дух, и забрав божественные силы, переместила в мир, очутиться в котором богиня так желала. Глупый поступок Астаопы в очередной раз несказанно порадовал и рассмешил Кровавого кузнеца. От смеха его задрожало Бесконечная пустота.

– Наивная дура… – Громко хохотал Кузнец. Чувствуя как после пропажи дитя раскололись небеса, как поднялся неукротимый шторм и Эсфея со всей своей мощью, ангельской армией и богами-генералами, в гневе сотрясла пространство и миры.

Глава 8

Шли третьи сутки моего отлёживания. Я засыпал, просыпался, незнакомые Кролли меня отпаивали, откармливали, после чего я, не помня вообще, гадил или нет, опять впадал в спячку. И так на протяжении трёх дней. Несколько раз, в короткие мгновения пробуждений, слух мой цеплялся за множественные незнакомые голоса. Пару раз сквозь прикрытый новенькой шкурой вход в шалаш видел целые компании незнакомых глазу Кролли. Казалось, пока я спал, мир вокруг кардинально изменился. Зазвучали множественные женские голоса и даже зазвенел детский заразительный смех.

На утро четвертого дня я наконец-то вспомнил, что живой. Забытое чувство пробудило мочевой пузырь, грозивший с минуты на минуту либо лопнуть, либо «огненной» струёй «обогреть» всё вокруг.

Скинув шкуры, замечаю на себе вместо спортивок какие-то другие, сделанные явно местными трудягами, штаны. Разглядывать их у меня нет времени. Быстро натянув шлёпки, проскочил мимо дремавшего Кобо и чуть не влетел в хрен пойми откуда взявшийся чужой шалаш. Оглянувшись, в ужасе не могу узнать собственную поляну. Вроде тот же ручей рядом, те же валуны, и лес за мной почти тот же. Но только в дымке утреннего тумана вместо своей свободной полянки я вижу утыканную шалашами и вигвамами, целую, мать его, деревню! Перескочив через дремавшую у костра парочку обнявшихся Кролли, я пулей устремляюсь на край деревни, попутно случайно наступив на чьё-то торчавшее из жилища длинное ухо.

Испытав едва ли не оргазм от облегчения, ловлю себя на мысли, что для покойника бегаю довольно-таки быстро. Да и тело, руки, ноги не болели. И даже насморк прошёл. Таки откачали меня чёртовы Кролли, что я без них делал-то.

– Вижу вы очнулись – от неожиданности я аж на цыпочки встал. Боб, чёрт бы тебя побрал! Хоть бы поссать спокойно дал.

– Да. Словно заново родился – спрятав член, обернулся к тому я.

– Оно и понятно. Все целители племени боролись и молились за вас.

– Вот как – от таких слов на душе стало теплее. – А где Муррка?

Боб умолк. От чего-то лицо его помрачнело и по выражению стало понятно, говорить об этом он не хочет. Вот только мне плевать на его хотелки.

– Где моя Кролли? Ещё раз спрашиваю.

– Староста приказал ей держаться подальше от поселения. Он считает, что порченные девки приносят неудачи, и вам из-за её нахождения рядом только хуже будет.

Что блять? Поселение, староста? Это, сука, мой дом, моя земля и моя крольчиха. Никто, блять, не будет говорить мне, кому можно находиться рядом, а кому нельзя!

– Найди и верни её, пожалуйста.

– Староста запретил. Я же сказал, она…

– Боб – перебил того я, – Если вы не вернете мне Муррку, ни о каком дальнейшем сотрудничестве я даже говорить с вами не буду. Можешь так и передать своему старосте.

Кроль, не долго думая, кивнул.

– Хорошо, давайте тогда сначала позавтракаем, подождём, когда проснётся староста, а после…

– Сейчас же. Или вы вернёте её, или я сам уйду и…

– Да понял я, понял. Не горячитесь Матвеем. Разбужу Хохо, кажется, она знала, где шлялась и ждала порченная.

– Ждала? – От этих слов в сердце кольнуло. Даже несмотря на то, что её изгнали из племени, причём дважды, она не теряла веры в меня. Знала, что я вернусь за ней. Чёрт… Верность прям, как будто я в мелодраме какой.

– Да, ждала… кому ж ещё она такая нужна – выплюнул Боб. А после, глянув через плечо, обронил: – На кой она тебе вообще такая?

– Какая такая?

– Бесплодная. Я ж говорил она порченная. Или ты не знал? – Холодно произнёс Боб, а после, устав таращиться на меня и ждать ответа, тяжело вздохнул.

– Значит она тебе не сказала. Теперь понятно. Муррка испорчена. Когда мы были ещё детьми, в день набега Рыкачей, зеленокожий избил её дубиной и прыгнул на живот. Тогда Кролли потеряли семью прошлого старосты и семью воинов, служивших им. Молодая Хохо уже тогда выделялась среди других талантом к врачеванию. Хохо спасла Муррку, выходила и уговорила мать, сделать ту частью своей семьи. Так потерявшая всех в той резне, Крол Муррка из последней выжившей, стала двадцать седьмой в роду.

Ну так что, мне ещё идти за ней?

– Иди, – стараясь переварить всё сказанное, ответил я.

Крольчиха оказалась бесплодной. Да и что с того? Разве она стала от этого менее красивой, заботливой или трудолюбивой. Вряд ли. Но для племени Кролли это сразу клеймо. Порченная и второй сорт. Это объясняло столь холодное поведение её братьев при нашей первой встрече. Хотя со слов той же Муррки, её по прежнему могли использовать для сбора еды, в охоте, по хозяйству или даже при защите от хищников. Она всё ещё была полезна. Может помимо бесплодности были и другие причины дурного отношения к Муррке? Да и как Хохо поняла, что девчонка бесплодна? Откуда узнала? Вряд ли тут есть какое-то лесное УЗИ или МРТ. Странное дело требовало разбирательств, но это потом. Сейчас важнейшим для меня делом стало – вернуть её обратно. Плевать мне было на их стереотипы и предрассудки. Человек я жадный, если мне что-то дали хера с два я так просто возьму и выброшу это на помойку.

Пока Боб решал вопрос с моей Кролли, я решил изучить причину всех моих страданий и мучений. Треклятый двухэтажный дом, возвышавшийся над лесным поселением на добрых метров пять. Отыскать его средь лежаков не составило труда, а вот войти…

– Стой где стоишь человече, староста велел никого не впускать в общинный дом.

Да вы ахуели? Мало того что я его сделал, при этом едва не помер. Так вы сучары, меня ещё в него и не пускаете? Поскуды, оставили на улице, чуть ли не под звёздами ночевать. Нет чтобы в одну из комнат положить, туда где ни сквозняка, ни насекомых, ни земли холодной, тишина и покой. Так нет же… Это их блядская «Кролли-благодарность?!»

– Общинный дом значит, – скрежетая зубами, повторил я. – Ты знаешь кто его создал? – Гнева внутри меня всё прибавлялось и прибавлялось. Кролли на страже видел как багровеет моё и без того перекошенное от злости лицо.

– Д-да, мы н-наслышаны, но староста…

– Я сейчас этот дом, к чертям собачим, вместе с вашим старостой разнесу!

– Л-ладно, не злитесь, человече, я сейчас, сейчас сбегаю… – вступился второй Кролли, после чего, отворив дверки, тут же исчез во мраке МОЕГО дома. Ждать на пороге долго не пришлось. Кто-то в доме громко рявкнул и стражник тут же вернулся. С приложенным ушами Кролли-воин, что на полторы головы был выше меня, почтенно кивнув и произнёс:

– П-проходите, уважаемый шаман. Староста ждёт.

Едва голова моя пересекла порог, как в нос тут же ударил дурманящий мозг запах множества сухих трав и цветов. Веники, большие и малые пучки разных трав, связки корешков и сухих грибов. Вся прихожая была завешана подобного рода ресурсами. Миновав прихожую сразу попал в большую гостиную с не менее большим столом в центре. В гостиной царил полнейший бардак. Объедками овощей был захламлён стол, повсюду валялись разбросанные косточки и шелуха от фруктов. На столе и скамейках в обнимку, голыми сопели друг на дружке несколько взрослых крольчих и кролей. В другом конце комнаты, одной рукой опираясь на палочку, а другой держась за сиську пышногрудой, молодой и высокой Кролли, стоял седой как снег, одноухий, где только можно подранный, плешивый старик. Его голое сморщенное тело вызывало отвращение. Десятки шрамов, словно старые тату исписывали его туловище, они выступали сквозь редкий мех и виднелись даже на его сморщеном члене.

– Рад видеть вас в добром здравии, уважаемый шаман Матвеем. Надеюсь мои Кролли не потревожили вас в момент отдыха, – слова старика прозвучали от части искренне, а от другой части насмешливо.

– Благодарю за заботу, и… Не могли бы вы прикрыться? – Тут же ответил я, не желая лицезреть весь этот престарелый срам. – Старик, скривившись в своей беззубой улыбке, исполнять мою просьбу не торопился. Обернувшись к своей спутнице, тот жадно впился редкими гнилыми зубами в молочную грудь, от чего девица болезненно пискнула и, едва скрывая отвращение, отвернулась. Всасывая в себя её молоко, старик облизнулся, а после, оторвавшись от груди, со всей дури шлёпнул девчушку по заднице.

– Дочка, принеси мне мою шкуру. Быстро, – потребовал он, и красотка, с проступившими на глазах слёзками, покорно кинулась выполнять приказ.

– Эй, подьём, сволота! – Пнув бедолагу, уснувшего на полу, развопился дед. – Солнце уже на дворе. У нас такой почётный гость, сам шаман, а вы спите, сучье отродье. Подьём я сказал, подьём! Выметайтесь от седа… трутни.

Спустя пару минут в зале остались только я и укутанный в цельную шкуру большого зверя старик. На столе пред нами стояло две деревянных резных тарелки, наполненные рёбрышками пик-пик. Рядышком с ними стояли сосуды то ли с морсом, то ли с компотом. Привыкнув к виду дома изнутри, ощутил неприятный амиачный запах и сразу понял, что может быть ему виной. Ублюдки прям тут и гадили. Обсирали и зассыкали углы моего дома. Был ещё вариант со шкурой деда, возможно, она тоже вся пропахла нечистотами.

– И так, шаман Матвеем. О чём таком важном ты хотел поговорить со мной в столь ранний час? – Кинув себе в рот рёбрышко, в ожидании ответа принялся его обсасывать старик.

– О моём доме.

– Вы хотели сказать нашем, общинном доме?

– Нет, о моём, – не желая без боя отдавать причину моих трёхдневных страданий, рыкнул я.

– Шаман Матвеем, насколько мне известно, Кролли моего племени тоже участвовали в строительстве. Тягали брёвна и… рубили их, и… там где надо и… к тому же, мы вам даже одну из наших Кролли безвозмездно отдали и… Нет, ну безусловно, ваш вклад в общее дело весьма велик. Да и Морковь святая была к месту. Конечно же, вы, как и мы, имеете право называть это рукотворное чудо света своим домом! Я тут даже спорить с вами не буду. Для нас станет честью делить с вами кров, тем более если вы присоединитесь к нам. Почти любой клан примет вас как главного мужа!

«Почти любой, но только не твой? Старый ты хер. Я просто хочу вернуть себе свой дом и точка!»

Старик практически ничего не знал обо мне, моей магии и том, что я могу ей сотворить. Чем больше я поддавался гневу, тем сильнее менялся староста в лице. В конце концов даже до этого жадного и алчного ублюдка дошло, если мы поссоримся никто не знает, что будет дальше. Обрушится ли этот дом, сгорит или будет дальше стоять. Это означало, что ему придётся признать меня владельцем!

– Это место принадлежит мне. Я едва с жизнью не расстался, создавая его.

– Но мы были здесь задолго до вас, многие поколения Кролли умирали и рождались в этих лесах задолго до вашего и моего появления. А значит мы также имеем полное право отстаивать притязания на эти земли.

– Отстаивать притязания? В смысле, с оружием в руках? Вы угрожаете мне, староста? – Взглянув в серьёзные подслеповатые глаза Кролли, спросил я, пытаясь понять насколько далеко готов пойти этот дряхлый старик ради этого чёртового дома.

– Ну что вы такое говорите. Мы же не кровожадные хищники или дикари. Мы миролюбивые и умные Кролли! – Стукнул своим дряхлым кулаком по столу дед.

– Я только хочу счастья и процветания своему народу. Поймите, шаман, благодаря нашим общим усилиям это место, созданное нами всеми, станет столпом, нерушимой опорой для всех Кролли. Слышал от Хохо, вы хотите осесть. Идея очень опасная, если хищники прознают, они тут же превратят эти земли в свои охотничьи угодья. Я множество раз пытался объяснить это своим бестолковым детям, но до них всё никак не доходило – жизнь Кролли проходит в бегстве.

Мы слишком слабы и слишком малочисленны. Но если найдётся в мире сильный воин-шаман, если найдётся существо, что примет наши порядки, объединит и поведёт наши разрозненные племена и поможет дать бой хищникам, быть может тогда и мы наконец-то сможем обрести постоянный дом.

В надменных словах и хитром взгляде я смог расслышать едва звучный призыв о помощи:

– Чего ты хочешь старик?

– Нет, вопрос не обо мне. Вопрос скорее о вас. Чего хотите именно вы, о великий шаман? Вам нужна была еда, мы дали её, нужны были рабочие, пожалуйста. Что вам нужно ещё? Этот чудный дом? Хорошо, мы оставим его и уйдём. Если это произойдёт и мы разорвём все наши отношения, это вас устроит? Скажите честно, вы будите счастливы?