Читать книгу: «Опаловая змея», страница 6

Билли внимательно выслушал его.

– О, – протянул он многозначительно, – значит, мистер Грексон Хэй был в тот момент с вами? Хм! Как вы думаете, он специально столкнул вас на дорогу?

– Нет! – воскликнул Пол, вытаращив глаза. – Я уверен, что он этого не делал. Да и какая ему выгода, что он получит?

– Деньги, можете не сомневаться, – сказал Херд. – Этот джентльмен никогда ничего не делает без надежды на солидное вознаграждение. Но тише! Мы поговорим об этом, когда вам станет лучше, мистер Бикот. Так вы говорите, брошь пропала?

– Да. Должно быть, она выскользнула у меня из кармана, когда я попал под колеса той машины. Я думаю, вокруг было много бездельников и оборванцев, так что вполне возможно, скоро я узнаю, что они ее и подобрали. Я дал объявление в газеты.

Билли покачал головой.

– Вы ничего не узнаете, – сказал он. – Как вы можете на это рассчитывать, зная, что брошью скололи губы мертвеца?

– Я забыл об этом, – еле слышно произнес Пол. – Моя память…

– Уже не такая хорошая, как раньше. – Херд поднялся. – Я пойду, так как вижу, что вы устали. До свидания.

– Стойте! Вы будете держать меня в курсе того, как продвигается дело?

– Конечно, если врачи мне это позволят. До свидания. – И Билли ушел, очень довольный полученной информацией.

Считая, что нашел зацепку, он отправился в Уоргроув и получил там полезные сведения от мистера Саймона Бикота, предоставившего их, однако весьма неохотно, и высказавшего предположение, что его сын замешан в этом деле, на что Херд, которому понравился молодой человек, решительно возразил. Из Уоргроува сыщик отправился в Стоули, что в Бакингемшире, и побеседовал с процентщиком, приказчик которого много лет назад по ошибке продал брошь Бикоту. Там он узнал один факт, который отправил его обратно к мистеру Джабезу Пэшу в Лондон.

– Знаете ли, сэр, – сказал Херд, снова оказавшись в кабинете адвоката, – этот ваш морской джентльмен заложил опаловую змею процентщику лет двадцать назад.

– Не может быть, – сказал обезьяноподобный юрист, морщась и жуя губами.

– Именно так. Тот процентщик – старик, но он хорошо помнит покупателя, и его описание, учитывая прошедшее с тех пор время, соответствует человеку, который пытался забрать у вас драгоценности.

Мистер Пэш задумчиво пожевал губами и надул щеки.

– Уф! – сказал он. – Двадцать лет – долгий срок. За это время человек может полностью измениться.

– Некоторые люди никогда не меняются, – тихо сказал Херд. – Я подозреваю, что и вы не сильно изменились.

– Это точно, – довольно хихикнул адвокат. – Я состарился в молодости и никогда не менял своей внешности.

– Что ж, этот морской джентльмен может быть таким же. Он заложил брошь, назвавшись Дэвидом Грином – имя, подозреваю, вымышленное.

– Так вы считаете его виновным?

– Я должен доказать, что брошь снова попала в его руки, прежде чем смогу его обвинить, – нахмурился Херд. – А поскольку мистер Бикот потерял брошь на улице, я не понимаю, что можно сделать. Однако странно, что человек, связанный с закладом броши столько лет назад, вдруг снова встрепенулся, когда она всплыла в связи с ужасным преступлением.

– Это странно. Я поздравляю вас с этим делом, мистер Херд. Это очень интересное расследование.

– И очень трудное, – заметил Билли несколько подавленно. – Я действительно не понимаю, что мне делать дальше. Я собрал все сведения, какие только мог, но боюсь, что в суде будет вынесен вердикт: умышленное убийство, совершенное неизвестным лицом или лицами.

Херд, в отличие от некоторых других детективов понимавший собственные ограничения, оказался настоящим пророком. На дознании в суде присутствовала толпа людей, которые с таким же успехом могли бы остаться в стороне, так как не знали ничего, что касалось личности убийцы. Показания Сильвии и Деборы объясняли, как произошло убийство, но невозможно было установить, кто именно задушил жертву. Предполагалось, что убийца или убийцы сбежали, когда Дебора поднялась наверх и стала звать на помощь из окна второго этажа. В это время полицейского на Гвинн-стрит не было видно, и тем, кто был замешан в преступлении – если их было несколько, – было бы нетрудно скрыться через подвальную дверь и проход на улицу, а потом смешаться с прохожими на Стрэнде, где даже в этот поздний час не было безлюдно.

В противном случае убийца или убийцы могли выйти на Друри-лейн и направиться к Оксфорд-стрит. Но, куда бы они ни пошли, ни один из многочисленных полицейских, находившихся в ту роковую ночь поблизости, не заметил никаких подозрительных лиц. Поэтому, исходя из своеобразных обстоятельств преступления, предполагалось, что в нем было замешано более одного человека и что преступники появились неведомо откуда, совершили жестокий поступок, а затем исчезли в ночи, не оставив после себя никаких следов. Весьма своеобразная наружность человека, которого мистер Пэш назвал морским джентльменом, наводила некоторых на мысль, что мотивом преступления было ограбление. «Такой здоровяк легко мог справиться с тщедушным Норманом, вот и решил ограбить старика, – говорили они. – А потом обнаружил, что драгоценности исчезли, и, вероятно, нашел записку, из которой стало ясно, что они у поверенного, и на следующее утро попытался получить их в конторе…» И так далее.

Однако другие выдвигали против этого жестокие обстоятельства преступления. Если это простое ограбление – зачем закалывать губы несчастного брошью и тем более душить старика на глазах у дочери с утонченной жестокостью. Дело явно не ограничивалось простым желанием убийцы получить деньги. Наконец, один человек, как полагала полиция, не мог в одиночку совершить это жуткое преступление.

Итак, задав положенные вопросы, получив показания, установив подробности, выдвинув различные теории и взвесив все «за» и «против», присяжные были вынуждены вынести вердикт, предсказанный мистером Хердом.

– Умышленное убийство, совершенное неизвестным лицом или лицами, – объявили они, и все согласились, что это единственный вывод, к которому можно прийти.

Конечно, газеты ухватились за это событие, вопрошая, куда смотрит полиция, позволившая такому жестокому убийству произойти в многолюдном районе огромного города: «Куда мы катимся…» и так далее, и тому подобное. Тем не менее общественность удовлетворилась тем, как полиция и присяжные выполнили свой долг. Дознание проведено, вердикт вынесен, останки Аарона Нормана были преданы земле, а из газет всем стало известно, что его дочь стала богатой наследницей.

«Миллионное наследство», – писала пресса и, как всегда, лгала.

Глава IX
Воздушные замки

Итак, Аарон Норман, букинист с Гвинн-стрит, был мертв, похоронен и, можно сказать, забыт. Сильвия и те, кто ее знал, помнили старика и его несчастную кончину, но публика умудрилась забыть обо всем этом за удивительно короткий промежуток времени. Происходили другие события, которые сильнее интересовали читателей газет, и вскоре уже мало кто вспоминал о странном преступлении на Гвинн-стрит. Многие, вспоминая о нем, говорили, что убийц никогда не обнаружат, но в этом они ошибались. Его дочь и наследница твердо решила, что если деньги способны помочь найти тех, кто так жестоко убил Аарона Нормана, то это будет лучшим способом потратить наследство. И она обратилась к Билли Херду, который знал все об этом деле и серьезно заинтересовался им из‐за окутывающей его тайны.

Еще когда Лондон гудел, обсуждая трагедию и странности произошедшего преступления, мистер Джабез Пэш пришел в разношерстно обставленную гостиную на Гвинн-стрит, чтобы зачитать завещание Нормана, которое, как оказалось, у того все‐таки было. Дебора и Барт, которые засвидетельствовали его по просьбе хозяина, рассказали Пэшу о его существовании, и он нашел его в одном из трех сейфов в подвале. Это оказался весьма лаконичный документ, какой не пришло бы в голову составить ни одному здравомыслящему человеку, распоряжавшемуся пятью тысячами в год. Аарон был деловым человеком, и Пэш испытал профессиональное отвращение, увидев, что он оставил после себя такое невразумительное завещание.

– Почему он не пришел ко мне и не оформил его как следует? – спросил он, стоя в подвале перед открытым сейфом с клочком бумаги в руке.

Дебора, которая стояла рядом, уперев руки в боки, от души рассмеялась.

– Сдается мне, хозяин считал, что потратил на вас достаточно денег, сэр. Господи, мистер Пэш, какое это имеет значение, если завещание четкое и ясное? Только не говорите мне, что здесь что‐то не так и что моя красотка не получит то, что ей положено?

– О, тут все достаточно ясно, – проговорил Пэш, морщась. – Пойдемте в гостиную. Мисс Сильвия там?

– Точно так, сэр, и к ней возвращается ее хорошенький румянец, когда она с мистером Полом.

Юрист подозрительно посмотрел на служанку.

– А это еще кто?

– Вовсе не тот, о ком следует говорить таким тоном, – парировала Дебора. – Это джентльмен, который собирается жениться на моей красавице.

– О, тот, с кем произошел несчастный случай! Я встречался с ним, но не помню, как его зовут.

Мисс Джанк энергично закивала.

– И какое счастье, что его не раздробило на мелкие кусочки, не изуродовало и он не лишился половины конечностей, – заговорила она. – Боже мой, мистер Пэш, неужели я позволила бы своему солнышку выйти замуж за беспомощного калеку, пусть бы и с золотым сердцем? Но Провидение сохранило его в целости, – воскликнула она в порыве благодарности, – и теперь он наверху, обнимает мою королеву лилий, чтобы она осушила свои глазки.

Эта новость совсем не обрадовала мистера Пэша, и он яростно потер нос.

– Если бы завещание было составлено по всем правилам, – сказал он настойчиво, – можно было бы назначить этой молодой леди подходящего опекуна, и ей не позволили бы броситься замуж за первого встречного.

– Прошу прощения, мистер Пэш, – возразила Дебора оскорбленным тоном, – но этот брак задуман мной, не говоря уже о Небесах, которые свели мистера Пола и мою красавицу вместе. У мистера Бикота нет денег, но он берет внешностью, и его сердце – это все, чего мой ангел могла бы желать. Он любовь моей красавицы, – добавила служанка, предостерегающе погрозив пальцем, – и ее счастье, так что не вздумайте пренебрегать им.

– Мне нечего сказать, кроме сожаления, что молодая леди, имеющая пять тысяч в год, заключает такой поспешный контракт, – сухо сказал адвокат и запрыгал вверх по лестнице, ведущей из подвала.

– И вовсе не поспешно! – воскликнула Дебора, следуя за ним и ни на секунду не умолкая. – За шесть месяцев они узнали друг друга, и если моя королева хочет купить себе мужа, то почему бы и нет? Просто поднимитесь наверх и прочтите завещание как следует, без того, чтобы лить холодную воду на пылкое сердце моей красавицы, иначе из‐за ваших разговоров будут неприятности. Я сама тихая, – сказала Дебора, спеша за маленьким адвокатом вверх по лестнице, – тихая, как светлое пиво, если меня не тревожить, но если вы заставите меня покраснеть, я разойдусь, как ветряная мельница, и…

Больше мистер Джабез Пэш ничего не услышал. Заткнув уши, стряпчий вбежал в гостиную, где нашел влюбленных сидящими на диване у окна. Сильвия полулежала в объятиях Пола, ее голова склонилась ему на плечо. Рука Бикота висела на перевязи, и он был бледен, но глаза его, как всегда, сияли, а лицо светилось счастьем. Сильвия тоже выглядела счастливой. Осознание того, что она богата и что Пол станет ее мужем, до краев переполнило чашу ее желаний. Более того, она уже начала оправляться от потрясения, вызванного смертью отца, и ей отчаянно хотелось поскорее убраться с Гвинн-стрит и из дома, где произошла трагедия.

– Что ж, – сказал Пэш, глубоко вздохнув и втянув щеки, – а вы не теряете время, молодой человек.

Пол засмеялся, но позы не изменил. Сильвия покраснела и подняла голову, но жених по‐прежнему держал ее здоровой рукой, бросая вызов адвокату и всему миру.

– Срываю розы поскорей, мистер Пэш, – сказал он, вольно цитируя Геррика.

– Вам досталась очень красивая, – ухмыльнулась обезьяна. – Но могу ли я обратиться к ней?

Сильвия высвободилась из объятий любимого, покраснев еще сильнее, и серьезно кивнула. Она понимала, что должна спуститься с небес на землю и заняться делами, но втайне надеялась, что этот скучный маленький адвокат, холостяк, никогда никого не любивший в своей жалкой жизни, скоро уйдет и оставит ее наедине с прекрасным принцем. Дебора угадала эти мысли своим инстинктом верности и бросилась на помощь молодой госпоже.

– Это завещание, куколка, – громко прошептала она, – но если у тебя разболится голова, мистер Бикот выслушает все за тебя.

– В любом случае я хочу, чтобы мистер Бикот выслушал меня, – сухо сказал Пэш, – если он собирается жениться на моей молодой и уважаемой клиентке.

– Мы помолвлены с согласия моего бедного отца, – заявила Сильвия, взяв Бикота за руку. – Я не выйду замуж ни за кого, кроме Пола.

– А Пол женится на ангеле, – сказал молодой человек, нежно сжимая ее руку, – хотя и не сможет заработать ей на хлеб с маслом.

– Думаю, хлеба с маслом будет предостаточно, – усмехнулся адвокат. – Мисс Норман, мы нашли завещание, если это, – презрительно добавил он, – можно так назвать.

– Но там все в порядке, правда? – с тревогой спросила Сильвия.

– Я имею в виду форму, почерк и бумагу, юная леди. Но это законно выраженная последняя воля, должным образом подписанная и засвидетельствованная.

– Мы с Бартом подписали ее, моя милая, – вставила Дебора.

Пэш хмурым взглядом заставил ее замолчать.

– Завещание, – сказал он, глядя на исписанный лист, – состоит из нескольких строк. Завещатель оставляет все имущество «моей дочери»…

– Вашей дочери! – закричала Дебора. – Но ведь вы не женаты!

– Я зачитываю завещание! – рявкнул на нее юрист, покраснев, и прочел первую строку еще раз: – «Я завещаю все свое движимое и недвижимое имущество моей дочери».

– Сильвии Норман! – воскликнула Дебора, обнимая свою любимицу.

– Здесь вы ошибаетесь, – поправил ее Пэш, складывая так называемое завещание, – имя Сильвии не упоминается.

– А это имеет значение? – тихо спросил Пол.

– Нет, ведь мисс Норман – единственная дочь покойного, я полагаю.

– И его единственный ребенок, – сказала Дебби, – так что все в порядке. Моя красавица, ты получишь эти драгоценности и пять тысяч в год.

– Ах, Пол, сколько денег! – в ужасе воскликнула Сильвия. – И что мы будем со всем этим делать?

– Ну, поженимся и будем счастливы, конечно, – ответил Бикот, радуясь не столько деньгам, хотя и вполне приемлемо, сколько тому, что эта восхитительная девушка будет принадлежать ему целиком и полностью.

– Вопрос в том, – сказал адвокат после некоторого размышления, – как быть с фамилией?

– Какой фамилией? – спросила Сильвия, а за ней этот вопрос повторила Дебора.

– Вашей фамилией. – Пэш напрямую обратился к девушке. – Настоящее имя вашего отца было Крил – Лемюэль Крил.

Сильвия изумленно уставилась на него, а Дебора прокомментировала эту новость своим обычным восклицанием:

– Господи!

И только выражение лица Пола не изменилось. Он подумал, что все это было связано с убийством и тайной опаловой броши. Несомненно, мистер Лемюэль Крил, называвший себя Аароном Норманом, должно быть, имел веские причины сменить имя и выказывать ужас при виде броши. И причина, которой он боялся, какова бы она ни была, – это причина его таинственной и трагической смерти. Но Бикот ничего не сказал об этих своих соображениях, и в комнате на несколько минут воцарилось молчание.

– Боже, – повторила Дебора, – а я и не знала! Это он так себя назвал, мистер? – спросила она, указывая на завещание.

– Да! Оно подписано «Лемюэль Крил», – ответил Пэш. – Странно, что вы не заметили этого, когда подписывали его.

– Боже мой, мистер Пэш, у нас просто не было времени, – сказала Дебби, по обыкновению уперев руки в боки. – Хозяин составил завещание незадолго до того, как его убили.

Юрист кивнул.

– Я вижу дату, – сказал он, – все в полном порядке.

– Хозяин, – продолжала Дебора, глядя на Пола, – так и не оправился после того обморока от вашей змеиной броши. Он быстро написал это завещание и велел нам с Бартом вписать в него наши имена. Но он прикрыл свое имя куском красной промокательной бумаги. Мне и в голову не приходило, что он написал там не «Аарон Норман», ведь так его звали.

– Это было не его имя, – сказал Пэш. – Я назвал вам его настоящее имя и уже много лет знаю правду.

– Вы знаете, почему он сменил имя? – быстро спросил Бикот.

– Нет, сэр, не знаю. А если бы и знал, то не уверен, было бы у меня право открыть причину этого чужому человеку.

– Он не чужой! – раздраженно воскликнула Сильвия.

– Ну, тогда молодому джентльмену, которого я видел всего два раза. А почему вы спрашиваете, мистер Бикот?

– Возможно, перемена имени как‐то связана с убийством, – сказал Пол после некоторого колебания.

– Как это может быть, – раздраженно возразил Пэш, – если человек не ожидал, что его убьют?

– Прошу прощения, мистер Пэш, но вы ошибаетесь, – вмешалась Дебора. – Хозяин вечно боялся, что ему перережут горло, или разобьют голову, или выпустят кишки…

– Дебора, – поспешно воскликнул Пол, – ты нервируешь Сильвию!

– Не волнуйся, красавица, – повернулась служанка к девушке, – это всего лишь мои обычные глупости. Но хозяин, твой папаша, когда был жив, моя милая, ходил в церковь и страстно молился о защите от каких‐то людей, которых никогда не называл по имени, не говоря уже о том, что вечно оглядывался через плечо и спал в подвале, запертом на засов и решетку, и всегда ходил такой грустный, глядя в землю. У него на уме только и были Олд-Бейли и полицейские суды, что ни говорите.

– Я ничего не говорю, – ответил Пэш, надевая шляпу и подскакивая к двери. – Мистер Лемюэль Крил не почтил меня таким доверием. Он приехал сюда более двадцати лет назад и начал заниматься бизнесом. Я был тогда моложе, чем сейчас, и он вел со мной дела, потому что я брал за услуги умеренную плату. Об Аароне Нормане я знаю все, – добавил юрист, делая акцент на этом имени, – но о Лемюэле Криле мне не известно ровно ничего, кроме имени, и я ничего не могу о нем сказать. Да я и не хочу. Молодые люди, – внушительно закончил адвокат, – не будите лихо.

– Что вы имеете в виду? – встревожилась Сильвия.

– Ничего, ничего он не имеет в виду, – поспешно вмешался Пол, так как девушка уже достаточно натерпелась мучений. – Но как нам быть с разными фамилиями?

– Ах да! – Адвокат вопросительно посмотрел на дочь Аарона. – Вы будете называть себя Крил или Норман, мисс Сильвия?

– Поскольку скоро у нее будет фамилия Бикот, – воскликнула Дебора, – какое это имеет значение! Оставь в покое имя Крил, откуда бы оно ни взялось, и оставайся мисс Норман до свадьбы, где ты будешь самой прелестной невестой на свете. – И Дебора энергично закивала.

– Жаль, что отец не указал в завещании мое имя, – тихо сказала Сильвия, – тогда я бы знала, как себя называть.

Пол обратился к адвокату:

– Я мало что знаю о юридическом аспекте этого завещания…

– Непрофессионально составленного, – пренебрежительно махнул рукой Пэш.

– Но я хотел бы знать, будет ли трудно доказать, что Сильвия – законная наследница?

– Не думаю. Я еще не просмотрел все сейфы внизу и могу наткнуться на свидетельство о браке матери и отца мисс Крил – прошу прощения, мисс Норман. А еще должно быть свидетельство о рождении. Нам надо доказать, что мисс Сильвия – дочь моего покойного клиента.

– Как это? – крикнула Дебора. – Да ведь я знаю, что ее мать умерла! Она вполне настоящая дочь, и…

– Не надо кричать, – сердито пробормотал Пэш. – Знаю не хуже вашего, однако я должен действовать так, как велит закон. Я докажу законность завещания и прослежу, чтобы все было в порядке, – добавил он поспешно, опасаясь, как бы Дебора снова не распустила язык.

Но так легко отделаться ему не удалось. Джанк бросилась за ним и всю дорогу до двери отпускала язвительные замечания по поводу его невыносимых манер.

Оставшись вдвоем, Пол и Сильвия посмотрели друг на друга, улыбнулись и обнялись. Завещание было зачитано, деньги оставлены девушке, так что с будущим все было в порядке, и они решили, что визит Пэша больше не требует их внимания.

– Он сделает все, что нужно, – сказал Бикот. – Не вижу смысла держать собаку и лаять самому.

– А я действительно богатая женщина, Пол, – радостно отозвалась Сильвия.

– И это поистине замечательно, потому что я нищий. Думаю, – печально вздохнул Бикот, – что ты могла бы найти лучшую партию, чем…

Сильвия закрыла ему рот своей изящной ручкой.

– Я не желаю этого слышать, Пол! – яростно воскликнула она, топнув ногой. – Как ты смеешь? Как будто ты не был всем, что я теперь могу любить в мире, когда мой бедный отец… папа… – И она заплакала. – Я не любила его так, как должна была, Пол.

– Ну, мой собственный отец сам делал всё, чтобы его было невозможно сильно любить.

– Не-ет… – протянула Сильвия, вытирая глаза носовым платком, который достал ее жених. – Не знаю почему, я его не любила. Иногда он был милым, а иногда нет. Я никогда не могла понять его, и ты знаешь, Пол, мы плохо с ним поступили.

– Возможно, – согласился Бикот. – Но он нас простил.

– О да, бедняга, он простил нас! Он был очень мил, когда сказал, что мы можем пожениться и что он даст нам денег. Ты виделся с ним?

– Да. Он приехал в больницу. Разве он не сказал тебе, когда вернулся, Сильвия?

– Я после этого его не видела, – зарыдала девушка. – Он так и не поднялся наверх, ушел из дома, а я легла спать. И в ту ночь он оставил дверь, ведущую на лестницу, открытой, чего никогда раньше не делал. И ключ от лавки… Барт обычно вешал его на гвоздь в подвале, а отец после ужина клал себе в карман. Дебора не нашла ключа у него в карманах, а когда потом спустилась в подвал, ключ висел на гвозде. В тот вечер, Пол, отец сделал все совсем не так, как обычно.

– Видимо, у него немного помутился ум, – мягко сказал Бикот, – думаю, это все из‐за той броши. Когда он говорил со мной в больнице, он сказал, что позволит тебе выйти за меня и даст нам доход, если я отдам ему змеиную брошь, чтобы он увез ее в Америку.

– Но зачем она была ему так нужна? – озадаченно спросила Сильвия.

– Ах, – многозначительно произнес Бикот, – если бы мы выяснили причину, то узнали бы, кто его убил и почему.

Его невеста снова заплакала при упоминании о трагедии, которая была еще свежа в ее памяти, но так как плачем мертвых не воскресишь, а Пол был очень огорчен при виде ее слез, она в сотый раз за последние несколько дней вытерла глаза и снова села на диван рядом с любимым. И они вновь начали строить воздушные замки.

– Вот что я тебе скажу, Сильвия, – задумчиво произнес Бикот, – после того как дело с завещанием будет улажено и пройдет несколько недель, мы сможем пожениться.

– Пол, не раньше, чем через год! Подумай о памяти бедного отца.

– Я действительно думаю об этом, моя дорогая, и мне кажется, что я говорю то, что сказал бы сам твой отец. Обстоятельства дела странные, так как ты осталась с большой суммой денег и без опекуна. Ты знаешь, что я люблю тебя ради тебя самой и возьму тебя в жены и без гроша в кармане, но если мы не поженимся в ближайшее время, тебя будут донимать люди, желающие жениться на тебе.

Пол подумал о Грексоне Хэе, высказывая это последнее замечание.

– Но я не стану их слушать, – воскликнула Сильвия, покраснев, – а Дебби выгонит их прочь! Я люблю тебя, дорогой, милый.

– Тогда выходи за меня замуж в следующем месяце, – быстро ответил Пол. – Ты не можешь оставаться здесь, в этом мрачном доме, и тебе будет неловко гулять с Деборой, какой бы верной она ни была. Нет, дорогая, давай поженимся, а потом уедем за границу на год или два, пока все это печальное дело не забудется. Надеюсь, к тому времени я помирюсь с отцом, и мы сможем посетить Уоргроув.

Сильвия задумалась. Она видела, что Пол прав, так как ее положение действительно было весьма затруднительным. Девушка не знала ни одной дамы, которая могла бы стать ей компаньонкой, и у нее не было родственника, который мог бы взять на себя эту роль. Конечно, компаньонкой могла бы стать Дебора, но она не леди, а Пэш мог быть опекуном, но он не был родственником девушки. Пол же как ее муж смог бы защитить ее и позаботиться о ее состоянии, с чем, по мнению Сильвии, она сама бы не справилась. Эти мысли заставили ее согласиться на скорый брак.

– Не думаю, что отец стал бы возражать… – пробормотала она.

– Я совершенно уверен, что ему хотелось бы именно этого, – решительно заявил Бикот. – Я так благодарен тебе, Сильвия, что встретил тебя и полюбил еще до того, как ты стала богатой наследницей. И вдвойне рад, что женюсь на тебе и избавлю тебя от всех неприятностей, которые могли бы произойти, если бы мы не были помолвлены.

– Я знаю, Пол. Я так молода и неопытна.

– Ты ангел, – сказал молодой человек, обнимая любимую. – Но есть одна вещь, которую мы должны сделать. – Его голос стал серьезнее. – Мы должны пойти к Пэшу и предложить награду тому, кто найдет убийцу твоего отца.

– Но мистер Пэш сказал не будить лихо, – возразила Сильвия.

– Я знаю, что он так сказал, но из естественной родственной привязанности, как бы мало ни любил тебя твой бедный отец, это наш долг. Предлагаю награду в пятьсот фунтов.

– Кому? – спросила Сильвия, полностью соглашаясь с женихом.

– Любому, кто найдет убийцу. Мне кажется, что человеком, который получит эти деньги, будет Херд. Вне зависимости от награды он должен действовать от имени Казначейства, и кроме того, ему самому хочется раскрыть эту тайну. Предоставь это мне, Сильвия. Мы объявим награду за поимку убийцы…

– Аарона Нормана, – быстро сказала девушка.

– Нет, – серьезно ответил ее возлюбленный, – Лемюэля Крила.