Каковы бы ни были ценсурные законы, они никогда не принесут пользы, если для исполнения их не выберут людей разумных, понимающих дело, образованных, пользующихся уважением.
Нынешняя наша ценсура дожила до высшей степени смешного. Составился целый список запрещенных слов: запрещается самое полезное и благонамеренное. По всей России кружат анекдоты, изображающие ценсуру в смешном виде – и невольно все бестолковые ее действия относятся на счет правительства. О вреде от этого почитаю излишним распространяться.
Тогда, как во всех сословиях носятся слухи и происходят толки о том, будто правительство намерено уничтожить или по крайней мере противодействовать просвещению России, я написал статью о деятельности одного университета, более других мне известного[26], на пользу русского просвещения – доказывая, что за это Россия обязана царям русским. Статья эта – как увидите: запрещена ценсурою.
Желал бы я знать, что тут неблагонамеренного? Кажется мне, что Высшее правительство должно обратить внимание на это, если полагают, что должно добром противодействовать злу[27].
За сим с изъявлением высокого моего уважения и душевной преданности, честь имею быть
Вашего превосходительства
Милостивого государя
покорнейшим слугою
Фаддей Булгарин.
5 октября 1849
Петербург.
ЦГАОР, ф.109, 1 экспедиция, 1830, ед. хр. 446, ч. VI, л. 137.
Милостивый государь Леонтий Васильевич!
Ваше превосходительство вспомнили 5 ноября, что я пред незабвенным графом Александром Христофоровичем Бенкендорфом называл III-е отделение собственной его Величества канцелярии: l'Hospital des incurables[28], потому что несчастные, отвергнутые целым миром, находили только в ней одной помощь и утешение, и дела, от которых все сильные земли отнекивались, получали там новый ход и направление. Многое с тех пор переменилось, но я никак не могу расстаться с идеей, что кто близок к Государю, тот обязан говорить ему правду, и потому прибегаю с покорнейшею просьбою к Вашему превосходительству о представлении его сиятельству графу Алексею Федоровичу[29], по видимому маловажного, но в существе своем весьма важного обстоятельства.
Из подлинного письма тайного советника Панаева[30] к Н. И. Гречу[31]. Ваше превосходительство усмотреть изволите, что Государю Императору угодно было запретить печатать все, относящееся к юбилею 25-летнего благополучного и славного его царствования. Весть эта из ценсурного комитета и департамента народного просвещения с быстротою мысли или молнии распространилась по городу и произвела самое горькое впечатление, дотронувшись до (слово нечитаемо) народного самолюбия.
Эта и ещё 2 книги за 399 ₽
Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке: