Махагон

Глава 2. Причина и следствие

Гемион знал цену своей жизни! Пребывая в титуле виконт, он стоит не многим дороже обычного человека, даже после того, как его отчим умер и он возглавил орден Махагона. Император обещал, что орден снова займёт достойное место в совете. Осталось выиграть эту битву и цена его персоны значительно возрастёт. В этом и заключалась основная проблема его бессонницы.

Склонившись в полумраке над резным столом из красного дерева, он продолжал макать перо в чернила. Не жалея искусно нарисованную, не малой цены карту, подмечал не ровными линиями и перечитывал только что сделанные заметки.

– Так, восемьсот рыцарей… это в три раза меньше, чем есть у врага. Вывод… при условии того, что первый раз мы нападём глубокой ночью, проверяя силы противника, наши потери будут не соизмеримо выше их.

– Плохо! – подвёл итог, отбросив чернильное перо прямо на карту. Пройдя немного по комнате, задумался. Разложил сверху другую карту в большем масштабе, продолжил водя пальцем.

– Посмотрим…, семнадцати тысячная армия севера, лагерем стоит так… под малым устьем Лирна. Это, получается… получается сорок дней пути, далековато их разместили. Сверившись с цифрами на мятом листке, вернулся к карте. – Двадцать две тысячи армии юга, да… скверно! Это всё объясняет, – пришел к умозаключению. Убрав всё лишнее, вернулся к первоначальной карте.

– Курвин сын! – выругался сам на себя. Испачканное перо оставило обильное чернильное пятно. – Стоп…! В этом, что то есть! – задумчиво сказал не отрывая взгляда. На ощупь достал из выдвижного ящика чистое перо. Провёл вокруг измазанного пера ровные три черты с трёх сторон, не касающиеся друг друга.

– Ваше Величество… вы нас недооцениваете! – сказал Гемион с протяжной усмешкой.

В дверь постучали. – Я не сплю, входи! Дверь открылась, и в свечной полумрак вошёл невысокий рыцарь лет сорока, с русыми волосами и маленькой бородкой.

– Девять отрядов построены за стенами и готовы выдвинуться, – отрапортовал в свободной форме.

– Хорошо Перфаер. Подойди сюда и запомни эту карту, а после сожги. Времени всё меньше, нужно поторапливаться. Я жду тебя внизу. День обещает быть интересным!

Запомнить местность было не трудно, во всяком случае Перфаер, как всегда легко с этим справился. В свои мимолётные четверть века службы ордену, он говорил молодым, что видел всё: боль, страх, отчаянье. Но главное усвоил намного раньше: «Надеяться можно, только на свою память».

Пока карта догорала Перфаер закрыл глаза и мысленно всё повторил, а после задумался…

– Странно… почему Император поручил задание нам, ведь армия юга в двух днях пути? Да, мы будем там быстрее! Но, не лучше ли уничтожить, чем прогнать?

Пока он спускался на первый этаж, отогнал от себя эти мысли. – Не нам смертным решать этакие дилеммы! Тем более всё уже решено! Командир мудрый, хоть и молод. Махагон непоколебим! Советам моим… будущий магистр внимает. На этом и довольно!

Лёгкая тревога после перечисления важного, как всегда оставила его. Перфаер ступил в ещё не ушедшую ночь. Слуга уже держал двух приготовленных лошадей за удила.

– Молодец, быстро справился! – сказал Гемион, увидев Перфаера. Прохладный ночной ветер придавал бодрости духу и уставшему после дум телу.

– Наконец-то смог оторваться от раздумий как уменьшить потери, не подвергая опасности фланги! – сказал Гемион. – У меня для тебя будет ещё просьба. Выбери самых ответственных присмотреть за лошадьми.

– Хорошо, с этим проблем не будет. Меня только беспокоит ваше самочувствие. Вам удалось поспать?

– Нет.

– Дух и тело связаны, не забывайте об этом.

Гемион рассмеялся, – с тобой не забудешь, садись, пора ехать.

Проезжая спящий город по пустым улицам, Гемион усмехнулся, – мой дух, Перфаеру удалось поднять! Вопрос: как поднять дух людей? Всегда не любил это делать, хоть и знаю, что главный бой происходит в голове.

– Умрёт завтра кто-нибудь или нет, наполовину конечно зависит от сноровки, а остальное уже время и случай.

Выехав за «Великие ворота» он увидел спешившиеся отряды. Подъехав ближе, дождался, пока многие его заметят и замолчат. При лёгком гомоне начал свою речь.

– Некоторые из вас, – начал Гемион, – сегодня приобретут не очерняемую славу! Не для себя, а для всех нас! Наши враги будут гореть в священном пламени! Наши мечи окропят их кровью. Павшие останутся в наших сердцах! Во славу Махагона вперёд, к победе!

Гемион развернул своего мерина, пришпорив поскакал вместе с передовым отрядом. Остальные вскочили на коней и отрядами последовали за ним. Глубокая ночь не могла удержать сотни воинов, спешащих отразить постыдное нападение неприятеля.

* * *

Первый час пути никто не произносил ни звука. Они молча спускались с холма и снова поднимались на холм. Небо было чистым, лёгкий ветерок сменился душным пеклом. Трое героев скрылись за высокими пышными деревьями, воздух здесь был свежее.

Не выдержав нагнетающей тишины, священник начал засыпать вопросами Тэкара.

– Так значит Тэкар, ты охотник, я правильно понял? – начал Финиган.

– Нет, я не охотник, я свободный эрин! Воин, по-вашему, – ответил Тэкар.

– Ага! – воскликнул священник. Значит, «пришлые» всё-таки отвечают на вопросы! Финиган засмеялся.

Свободный эрин остановился и серьёзно посмотрел на священника. – Причина твоего смеха мне не понятна.

Вар улыбнулся, – расслабься Тэкар, я объясню. Видишь ли, – начал он. – У нас есть такая поговорка: «Задай вопрос «пришлому», ответ получишь в час смерти».

Тэкар обидчиво проговорил. – Вы, просто нас не знаете!

Путники продолжали свой путь. На чистом небе появились редкие облака, закрывающие иногда солнце. Лёгкий ветерок вернулся. Пройдя четыре часа, они дали ногам отдохнуть. Нечастые высокие деревья дарили свою тень. Их необъятные стволы восхищали своей мощью.

Присев на массивный корень, не сокрытый в земле, Тэкар сказал. – Сегодня будет гроза!

– Облака белые, небо чистое, – возмутился священник.

– Спорим, на твою жёлтую накидку, – неожиданно повеселев, сказал свободный эрин.

Финиган ещё раз, прищурившись, посмотрел на небо. – А если, выиграю я? – медленно проговорил он. – Ты, отдашь нам свой лук и колчан со стрелами!

– Договорились! – Тэкар подошёл и пожал руку Финигану.

Через шесть часов пути горы встречались чаще. Ветер усилился, облака стали чернее. Раскаты грома сменялись один за другим, хотя дождя ещё не было. Тэкар показал на небольшую глубокую пещеру. – Переждём здесь, – сказал он. Разведя костёр, путники сидели в глубине пещеры, вдоволь насмотревшись на льющий ливень.

Тэкар сидел в жёлтой накидке. Нагнувшись достал из котомки хлеб. Разломив хлеб на троих, он передал спутникам.

– Спасибо! – поблагодарил Вар. – Он редко спорит, но часто ошибается.

– Вообще-то я здесь! – сказал обиженно Финиган. – Ты так и не рассказал, что ты делал в лесу, свободный эрин?

– Таков обряд, – начал Тэкар. – В течение года десять эринов нашего вождя, то есть воинов, по-вашему, становятся свободными. Сменяясь через год на другие десять, обходят приближенные территории в поисках Дагоры. Счастливчик, который убьёт летучую бестию и сделает из её шкуры накидку, станет следующим вождём.

– И кому-то уже удалось? – спросил Вар.

– Нет! – ответил Тэкар. – По одной версии говорят, этот обычай завёл лет сто назад безумный вождь. Ему показалось, как летит Дагора. Он и решил испытать своих эринов. А по другой – это был вождь, который решил не платить эринам за обход местности вдали от дома.

– Мне больше нравится первый вариант, – сказал Финиган.

Ливень прошёл через два часа. Напитавшаяся влагой земля, была обильно омыта небесным дождём. Где-то на горизонте, где уходило солнце, был конец утомляющего пути. Поспешно, не стремясь более делать передышку, они продолжили идти дальше.

* * *

Дария подошла к мечтавшей подруге, что отдыхала после нелёгкой работы сегодняшнего дня. С крыш домов до сих пор падали капли, отзвуками утопая в небольших лужах.

– Знаю, предстоящее замужество тебя не прельщает, но по мне так, быть любимой, это уже многое меняет, – сказала Дария.

– Не убедила, – Элфия покачала головой. – Я решила, хочу быть свободной, и свобода этих гор будет со мной всегда. Даже, если я буду привязана к человеку, с которым мне суждено быть, – продолжала утверждать Элфия. – Знаешь, когда я была маленькая, меня не заботили трудности и проблемы взрослых. Помнишь, после паводка, засыпало ущелье и тропа была не проходимой?

– Конечно, – сказала Дария, – мы тогда ещё подавали воду, а все вместе с твоим отцом освобождали проход.

– Решения, к которым тогда пришли и тревоги, которые теперь нас не волнуют! – Элфия вздохнула.

– Да… помниться, тогда все переживали, что придётся искать новую расщелину, – сказала Дария.

– Но, я была уверена, что всё будет хорошо. Отец всё сделает правильно и решит эту проблему. Я была наивна, но вера в отца меня не подвела.

– И что изменилось сейчас?

– Многое, я полагаю! Хотя знаешь, пустое это, переживать о том, чего ещё не случилось. Давай лучше поохотимся сегодня.

– Давно не упражнялась с луком! – обрадовавшись, сказала Дария. Направившись бегом в сторону своего дома, прокричала, – Хорошо, я только переоденусь! Встретимся у развилки!

Поднявшись, Элфия приободрилась ступая домой. Недавние вести привнесли много нового. Нет, это не мечты легкомысленного юноши принесшего одни лишь беспокойства. Она думала о «шепчущих», о небольших созданиях повстречавшихся ей совсем недавно. Идя, Элфия вспоминала, как пыталась убедить подругу навестить их.

– Они меня пугают, – сказала тогда Дария. – Говорят, их большие белые глаза и небольшой рост, сочетание просто ужасное. Ответь, вот зачем ты хочешь им помочь?

– Беззащитные создания в непривычной среде, выживают в мире, где их используют. Хотя знаешь, в первый раз они меня тоже напугали. Так что не буду на тебя давить, когда будешь готова так и скажи.

– А правда, что они, несмотря на свою внешность, прыткие, а их манера говорить, завораживает? А ещё я слышала, что они опасны и их из-за этого приручали. Правда, что если им не дают работать, их превышенное любопытство доводит их до беды?

– Может и да, не знаю!

– Нет, ты меня не уговоришь, меня это пугает! Хотя так интересно…

– В прошлый раз мне так и не удалось уговорить Дарию, но сегодня я даже пытаться не буду, – сказала себе Элфия. – Пойдём вместе с ней к ним, до охоты, чтобы не пришлось упрашивать.

Переодевшись в тёмное, Элфия взяла две корзины для себя и своей подруги. Забив их доверху, накрыла тряпкой, чтобы скрыть содержимое. Взяла свой лук, который помнил не одно поколение и помогал не скучно проводить вечера, сделанный со всей трепетностью из выструганной белой акации. Отец начал обучать её управляться с луком, как только она стала делать первые шаги, а это было в год. Первое, настолько раннее воспоминание детства: как отец держит её маленькие ручонки направляя в цель. Это то что осталось с ней навсегда, особенно когда она брала в руки лук.

Перекинув через плечо лук и колчан, она взяла две корзины. Выйдя на заходящее за горы солнце устремилась в недолгий путь, обходя небольшие лужи, что отливали всеми красками неба. Встретившись с Дарией она передала ей вторую корзину.

– Что это, приманка? Мы… сегодня вернёмся?

– Нет, это не приманка! Ты пойдёшь со мной, я хочу отнести еды «шепчущим»!

– Хорошо я пойду, если ты пообещаешь мне, что если что-то пойдёт не так, мы убежим. А после расскажем про них твоему отцу, что стоило тебе сделать давно. Беглые «шепчущие», опасны! И ты, это знаешь! Они кидаются на людей! Я слышала, что один из них как-то разорвал человека надвое.

– Ты это не видела, так?

– Об этом говорили!

– О многом говорят! Поменьше слушай. Как такие небольшие ростом существа, могут разорвать человека?

– Ты, издалека их видела?

– Нет, мне даже удалось с ними поговорить. Один из них рассказал, что они отстали от каравана, увидев на горизонте горы. Если я правильно поняла, они пошли видимо к пролому. Так и оказались в наших местах. Мне кажется, они искали места, где не попадает дневной свет. Видишь, и пещеры им тоже подходят!

– Ты говорила, они не так далеко от нашего поселения? Подруги проходили развилку.

– Нет, не далеко. Знаешь, я только за всё это время, так и не поняла, они едят мясо или овощи? А неважно, я положила в твою корзину мяса, а в моей овощи.

Пройдя рощу, они направились по тропе через ущелье дальше. Пробираясь сквозь кустарники вереска и горянки они нашли множество расщелин. Солнце ушедшее за горы прекратило своё сияние полностью и на смену свету, как вор пришла тьма.

– И куда дальше? – спросила Дария. – У меня нет большого желания, проверять все норы и пещеры. Может, оставим корзины, а дальше они сами найдут, поедят, скажут спасибо.

– Ты не услышишь их благодарности, так как будешь далеко!

– Я, этого и добиваюсь!

– Единственно верное решение, это подождать. В последний раз, я была ещё позже. Так что давай ждать, – успокаивающе повторила Элфия, смотря на волнующуюся подругу.

Раздавшийся и наполняющий, поднятый из недр пещерных глубин, шёпот заполнял тишину, забирая полностью всё внимание.

Дария аккуратно ступая назад, отдалялась от Элфии. – Я, наверное, пойду! Пойду домой!

Элфия двумя шагами подошла к ней, взяв её за руку. – Нечего бояться, я с тобой! Сейчас станет легче, это с непривычки!

– Страх с непривычки? Впервые слышу! Ну хорошо, мне легче, – сказала Дария собравшись.

Элфия не отпустила руку подруги, лишь повернула голову в сторону пещер.

– Они здесь, – сказала она видя десятки невысоких фигур, напоминающих чем-то детей. Их силуэты, освещённые луной, полностью давали понять Дарии, как они выглядят. Белёсые, почти седые волосы. Пропорциональное тело. И большие, белые зрачки, на фоне непонятного улыбающегося лица.

«Шепчущие» начали переговариваться между собой, – шэрйк сэщфьин шыда. Подруги смогли разобрать несколько непонятных звуков похожих на речь.

Один, выйдя к ним на встречу, подошёл ближе. – Ахьсим фьин, мы рады видеть тебя, – сказал он, обращаясь к Элфии. Он старался прикладывать усилия, почти чётко выговаривая членораздельно каждое слово. Подошёл к корзине, заглянул внутрь.

– Мы благодарны тебе! – Продолжил он говорить шёпотом, как бы выдавливая из себя звуки.

– Вам пора возвращаться! Ахьсим фьин, нас скоро не будет здесь, мы чувствуем твою ношу.

Возвращались подруги после охоты отдельно, чтобы не привлекать внимания. Элфия подстрелила нескольких зайцев. Неся в руках тушки зашла в дом. Вождь дожидался её с большим желанием поговорить.

– Где ты была дочь?

– Упражнялась в стрельбе, отец!

– Ты была у них, я знаю! Сколько раз я тебе говорил, что «шепчущие» – это нечто неизвестное! А всё неизвестное, опасно! Я запрещаю тебе кормить их, переводя на них нашу еду!

– Если я не буду этого делать, то я буду не лучше тебя. Мне противна мысль, что ты будешь их использовать. Все думают, что им в радость работать всё время отведённое им на жизнь. Я не хочу быть посредников в этом злом деле!

* * *

Юноша бежал из последних сил. Его латаная накидка была порвана. Перепрыгнув упавшее во время грозы дерево, он зацепился ногой о ветку, шлёпнулся лицом в грязь. Осторожно поднявшись, оглянулся, нет ли за ним погони. За сегодняшнюю ночь, он часто менял направление и путал свои следы. Прислушавшись в тишину, хромая побрёл в пещеру, которую нашёл в том году.

Разведя костёр из заготовленных веток, он осмотрел и ощупал свою левую ногу. Нога была в крови, но не сломана. И эта новость, была единственной хорошей за сегодняшний день.

– Что я сделал не так? Главное кому? Эти вопросы, на которые он не знал ответа. – А ведь ничего не предвещало беды!

Он часто представлял себе, как приходит к вождю и просит руку его дочери. Она была такая красивая, что мысли о ней, грели его душу…

Утро начиналось хорошо! Он одел свою лучшую одежду, причесавшись открыл дверь пристройки и пошёл в сторону большого дома вождя. Холодный ветер принёс переживания. – Может её отец скажет нет! Ведь она, его единственная дочь и он её так любит!

– Нет! – проговорил он вслух. – Я решил, иду и будь что будет.

Даже теперь, сидя в сырой пещере и дрожа у огня, он не жалел о своём поступке. – Может я как-то обидел вождя, когда произносил заученные фразы? Алим попытался вспомнить, как это было.

Поприветствовав вождя, он начал. – Великий Чарес, повелитель жителей синих гор! Я пришёл просить вас, оказать мне большую честь и отдать руку вашей дочери Элфии мне, сыну Рониса.

Чарес ничего не ответил, пристально посмотрев на претендента. Вождь выждал, после чего на его лице появилась легко заметная улыбка. Чарес подошёл ближе, положив руки ему на плечо, произнёс. – Не нервничай, я подумаю Алим! А теперь ступай!

– Он скажет, да! – подумал Алим на радостях и побежал в кузню, чтобы рассказать отцу.

День в работе пролетел не заметно. Уже был вечер, когда он вышел из кузни. Стоя на улице и дыша свежим воздухом, он заметил, как к нему быстро приближались пятеро сильных высоких мужчин. Их имён он не помнил. Шестой, чьё лицо он не разглядел, стоял на большом расстоянии. Не сказав ни слова, один из них близко подошёл к Алиму и со всего маху ударил его в челюсть. Не ожидая удара, Алим упал закрыв лицо. На него посыпались удары ногами. Почти сразу показался отец и с палашом в руках отогнал обидчиков.

– Мы тебя поймаем и убьём, мразь! – сказал один из нападавших. – В другой раз мы тебя убьём, запомни! – повторил он уходя.

Отец бросил палаш и подбежал к сыну, помогая подняться. – Тебе нужно бежать, как можно дальше, – произнёс он шёпотом. – Я попытаюсь разузнать причину и уладить её. А теперь быстрее из города, сынок!

Пересидеть в пещере, пока отец всё улаживает, вот уж поступок мужчины, – подумал Алим. Боль в ноге стала сильнее. – Нет, всё правильно! Лучше немного пережду, хотя бы ночь. Завтра будет видно! Но отсиживаться здесь долго, я не буду, – сказал себе Алим. – Вернусь в город утром.

Глава 3. Предшествующий гамбит

В сумрачной ночи громогласный гон сотен копыт предвещал неизбежное столкновение борьбы за жизнь, жестокий бой и воспетую песнь героизму. Подняв руку вверх, Гемион потянул за повод своего чёрного мерина. Конь, плавно перешёл с галопа на шаг.

– Собери командиров! Самое время описать мой план, – обратился он, не глядя на Перфаера, державшегося всё время слева от него. Дыша полной грудью, Гемион ощутил подлинную свободу этой ночи. Потянув за удила, спешился.

Кольчуга, выкованная отборными мастерами, сидела лучше родной кожи. Доспех из лёгкого прочного, но в тоже время гибкого металла, не создавал шума при ходьбе. И всему этому, рыцарь Махагона был обязан изобретательности основателей ордена.

Сняв со спины ромбообразный щит, воткнул его в землю перед собой. От пояса отстегнул кожаный налуч, извлек лук и одел его тетивой на грудь, колчан стрел накинул на плечо. Посмотрев вдаль оценивающе рассчитал расстояние.

– Не полная луна освещает плохо, это будет в нашу пользу! – убедил сам себя, а точнее успокоил.

Ожидание длилось недолго. К нему подошли командиры отрядов. У всех на правых руках было изображение зелёного дерева в огне. Чёрные шлемы скрывали лица. Появись на тракте в этот ночной час проезжий путник, такие воины могли бы повергнуть его в трепет, одним только видом.

Каким-то необъяснимым способом, таинственные, верные императору пятьдесят избранных, не следуя за ними, уже дожидались их. Державшись поодаль, как статуи, стояли невозмутимо в чёрных, закрывающих лица, башлыках и ятаганами за спиной.

Один из избранных, точно такой же, как его собратья подошёл к Гемиону, следом за командирами отрядов. Встав рядом, как тень, молчал, вслушиваясь в слова Гемиона.

– Сомнений быть не может, до их лагеря чуть меньше двух миль! Оставим лошадей здесь, – описав свой план, Гемион продолжил. – Разделимся отрядами. С первого по третий обойдут их лагерь с севера. С пятого по седьмой с юга. Держатся на отдалении. Нас не должны заметить, это главное! Оставшиеся остаются со мной, мы будем удобной мишенью для конницы. Разойдясь, командиры начали отдавать приказы. Гемион остался наедине с избранным, от его вида его пробрала забытая дрожь.

– Первая ваша цель, – начал он, – пробраться в лагерь и убить вражеского военачальника. Вторая, не поднимая паники убраться оттуда, когда мы поднимем горящий факел. И третья, не привлекая внимания, во время возвращения, нейтрализовать отряды дозорных, а после присоединиться к нам, – закончил Гемион.

Избранный, не сказав ни слова, бесшумно отошёл в сторону к своим. Через пару секунд один из избранных отделился, припустил ровно набирая темп в сторону лагеря инийцев.

Гемион посмотрев на отдаляющегося избранного усмехнулся. – Они меня всегда удивляли, – сказал он подошедшему Перфаеру.

– Да хранит нас, Махагони! – сказал Перфаер.

Только в это, уже много лет верили последователи ордена. Древо Махагони, не погасающее, продолжало гореть, не сгорая, благодаря сердцам верных рыцарей. Сопутствует ли защита только верным или этого достойны все просящие…?

* * *

К приближающейся ночи, в долине холмов, мощью легиона шла установка лагеря. В пока единственном, установленном инийцском шатре состоялось донесение. Говорил в основном военачальник.

– Дозорные расставлены по всему маршруту. Они следят за передвижением армии Регнарда! – Не давая вставить слово, молодой трибун продолжал, – при малейшей опасности у нас будет целый день, чтобы убраться! Ты сам мне только что это сказал! – Командующий приблизился к Цурину, который стоял с остальными центурионами. – Ты возглавляешь, первую когорту, четвёртого легиона нашей Великой Империи, уже сколько, пять, шесть лет?

– Восемь лет! – Наконец-то смог вставить слово Цурин, не ожидавшему ответа трибуну.

– Не сходи с ума! Я, конечно, ценю твои наблюдения, но таков приказ совета регентов. Поверь, мне это тоже не нравится! – произнёс командующий, мягко. Но в тоже время, в его словах звучала нескрываемая, присущая малодушию трибуна, ирония.

На первый взгляд, военачальнику было лет тридцать. Цурин ещё не успел узнать его лучше. Да, это было и ненужно, такая порода людей ему всегда не нравилась.

– А теперь, если у вас всё… я вас, не задерживаю! – сказал отвернувшись трибун, добавив вслед уходящим. – Цурин, доложишь, когда будет закончена установка лагеря.

Выходя, прокручивая в голове, Цурин кипел от злости, в первую очередь на самого себя. – Ублюдок! Не нравиться ему это! Вчера, самолично, ради развлечения накинул петли на нескольких невинных сельчан.

Продолжая держать всё в себе, Цурин молчал, сравнивая услышанное из речей командующего с действительностью. Один из центурионов, присутствовавший на донесении и шедший рядом с ним, после безмолвия, заговорил.

– Цурин, будь проще! Вернёмся в Велфар, сам увидишь! Засунут этого сосунка в сенат, нам легче будет! А говорил ты, всё правильно! В когорте должно быть шесть центурий. А у нас, кроме того что не хватает легионеров, для них ещё обмундирования пожалели.

– Может ты и прав, в сенате таких недорослей хватает! Но, можно же было поставить укрепления.

– Он ищет легкой славы Цурин. Как говорят в лагере: Трибун Луций Октавий Лаетус думает, как побыстрее разграбить, да побольше добра собрать… во имя себя, да пославших нас! Поговаривают сам Шоэль, один из высший регентов, предложил протолкнуть его в сенат… если он проявит себя как следует.

– Ой… лучше бы он отсиживался в семейном гнезде крепостных стен Гаморы, чем со своей погоней за славой затянуть нас в самое пекло.

– Глупец… полагается, только на разведчиков! Его, ты не переубедишь! – сказал отдаляясь собеседник.

Приближаясь к своей уже установленной палатке, Цурин продолжал себя накручивать. Штандарт с образом золотого орла, возвышаясь на древке, уже был воткнут перед его палаткой.

– Конечно, ему мало двух варварски разграбленных поселений. Нет… мы не вернёмся с почестями. Нет… мы будем грабить и убивать, пока армия врага не сделает попытку пойти на нас. Тогда поджав хвост, мы конечно, перейдём реку обратно домой. Самый благородный поступок!

Рядом с его только что выставленной палаткой, стоял легионер. – Доложишь, когда закончат установку лагеря, – произнёс небрежно Цурин, заходя внутрь.

– При старом императоре, такого не могло быть. Служить империи, было честью! Теперь про честь, ни кто и не знает. После того, как вернусь домой…, подам в отставку! – успокаивающе, сказал себе Цурин. Присел, закрывая глаза попытался унять неодолимый гнев.

Ближе к утру, через пять часов зашёл легионер и рапортовал о полном окончании работ. Цурин одел поножи, затем поверх синей туники чешуйчатый панцирь-катафракта и шлем с посеребрённым поперечным гребнем. Взяв меч гладиус продел в ножны портупеи с левой стороны, обоюдоострый, широкий кинжал, справа. Вышел из своей палатки и направился к командующему. Уже светало, ночные костры ещё горели. Цурин, наконец-то успокоился. Сосредоточившись на предстоящем разговоре, не заметил, как снова разгорячил себя.

– Как же глупо, настолько быть уверенным в себе! – смотря в ещё тёмную даль, подумал Цурин о молодом трибуне. – Самодовольный индюк, не дал добро на установку укреплений. Он, или так уверен в себе, или это снова его бахвальство. Пустое это, – остановил себя Цурин. Осталось дней шесть в этой глуши, потом ещё три поселения… Хотя, если когорта Катаркеса не выступит из лагеря к сроку, то как минимум дней восемь. И наконец, в бесславии, пристыжено назад.

– Что-то не так, – подумал подходя к шатру командующего. – Караульных распустили или может, их отослали, – предположил он. Вбежав в шатёр, Цурин увидел трибуна с множественными ранами в живот. Неподалёку лежали два легионера. Обмякшие, обескровленные тела не были похоже на солдат. Молодой трибун хватал воздух, пытаясь что-то сказать. Цурин, зажал его раны попавшейся на глаза тряпкой. Схватив его за бледные запястья, скрестил руки на алло вязком полотне. – Изо всех сил, слышите, изо всех сил! – проговорил Цурин, сорвавшись к выходу. Выбежав из шатра, он закричал. – Лекаря, на командира напали! В этот момент он увидел, что горизонты со всех сторон горят полосой, освещая воинов с луками наперевес и вложенными стрелами. Через мгновение, в сторону их лагеря полетели огненным градом горящие стрелы.

В мгновение все палатки вспыхнули, объятые пламенем. Новобранцы, выпрыгивали из огня и замертво падали от новой волны стрел. Убитые во сне горели словно свечи. Легионер с пробитым плечом бежал по лагерю от страха и боли, каким-то образом уворачиваясь от стрел, но пламя на его спине заживо поглотило его. Моментально поднявшаяся паника, сменилась трезвым рассудком. Цурин начал отдавать приказы строя рядом с собой воинов со щитами. За ними он поставил выживших лучников. Конная когорта, во главе с центурионами, не растерявшись, понеслась в сторону запада, пробивая путь для отступления.

Вражеские воины, видя приближающуюся конницу, опустили свои луки перед собой и перекинув через голову одели тетивой на грудь. Их щиты были воткнуты в землю слева от каждого. Вытащив ромбообразные щиты из земли, достали из ножен мечи и приготовились к бою.

Цурин увидел, как конница столкнулась с врагом. Не веря своим глазам, он пал духом. Стрела, из ниоткуда пробила грудь воина стоящего с ним рядом, пробудив Цурина, как из дурмана. Кони скидывали своих наездников. Им пришлось отступить, чтобы перегруппироваться.

Выжившей армии, Цурин отдал приказ. – Построиться в квадрат! Двигаемся в сторону конницы! Прикрываем их отход!

Прозвучал горн. Войска нападающих отступили, так же неожиданно, как появились. Бряцанье лошадиных подков осторожно коснулось его слуха, затем перекликающиеся голоса и разрывающие тишину крики раненых. Капли расы скатывались с травы на лишенную жизни плоть.

Из шатра, весь в крови вышел лекарь, подошёл к Цурину. – Командир умер, – сказал он без эмоций. Цурин понял, как старший по званию, он теперь возглавит выживших. Решение пришло незамедлительно. – Довольно, мы возвращаемся в Велфар, домой!

Догоревшие палатки, тлея, чернотой окрасили землю. Чуть погодя смогли подсчитать потери. Это нападение стоило жизни тысяча восемьсот шестидесяти семи инийцам, не считая раненых. Цурин распорядился вырыть могилы и похоронить погибших, а после оставить пепелище.

* * *

Порвав свою накидку, Алим перевязал ногу. – Нужно немного отдохнуть, – подумал он. Свернув остатки своей верхней одежды, подложил под голову и лёг у догорающего огня.

Яркие огоньки плясали, заставляя уснуть, как будто уговаривая погрузиться в пучину забытья. Недолгое сопротивление было подавлено. Тьма всецело захватила его в свои объятия. Ему снилось то время, когда он был маленьким и хотел побыстрее вырасти.

– Выше, ещё выше, я почти достал! – крошечные ручонки тянулись вверх, немного не дотягиваясь до облаков. Покой и радость, наполняли маленького Алима.

Обширные ветви дерева не ощущали качелей. Движимые лёгкой рукой поднимались и опускались, оставляя пушистые облака продолжать свой монотонный ход.

– Я устала маленький, беги, поиграй с детьми, а я отдохну, – прозвучал знакомый, но такой далёкий женский голос.

Маленький Алим спрыгнул с качели, когда она наконец остановилась. Обернулся, пытаясь увидеть тот забытый образ. Сон прервался от сильной боли в ноге. Теряя нить воспоминаний, Алим хватался, пытаясь задержатся в сказочном времени! Увы, напрасно! Забытый образ ушёл, ненадолго пробудив. Перевернувшись, поправил затёкшую ногу. Снова погрузившись в забытье, увидел другой сон.

Алим играл с детьми, когда заметил, что за ним наблюдают. Он перестал играть и подошёл к девочке, прячущейся за большим деревом.

– Меня зовут, Алим! – сказал он. – А как тебя?

– Элфия! – проговорила малютка, выглядывая.

– Хочешь с нами играть? – спросил Алим.

– Хочу! – ответила Элфия.

От неожиданного шума, резко проснулся. – Он должен пройти здесь! – услышал далёкие голоса Алим. Его нога болела, но уже не так сильно. – Нужно бежать дальше, в конце-концов они разделятся и проверят пещеры, – подумал он.

Чего ему не хотелось, так это быть найденным. Поднявшись, погасил тлеющие угольки и вышел из пещеры. Попытался бежать, несмотря на боль.

Полная луна не дарила тьму, как будто желая чтобы его поймали.

* * *

– Говорят, когда наши предки, как вы нас называете «пришлые», основали здесь поселение, в этих пещерах обитали какие-то твари. Но мне кажется, что это выдумки! Если даже и было что-то, предки наверняка их перебили… Ну, а если и нет, у вас всё равно нечем защищаться!

– Тэкар, ты умеешь нагнать жути, – сказал Финиган, переступая с камня на камень.

– Здесь много пещер, – продолжил Тэкар. – Мы уже скоро придём!