Любовные игры и сказки любви

«Я не жил в твоём Коломенском…»

Е.К.

 
Я не жил в твоём Коломенском,
Но теперь, как на поклон,
Сердце рвётся, сердце ломится
В твой родной микрорайон.
 
 
Место древнее, музейное…
Но влечёт одно всего:
В этом воздухе рассеянный
Запах тела твоего.
 
 
Тротуар кругом заплёванный,
Всюду люди, вечно гам,
Но хожу я как прикованный
К этим людям и домам.
 
 
Все мечты мои сбываются:
Ты – во всём, и всё – моё;
Даже окна зажигаются,
Имя высветив твоё.
 

Оборванный разговор

Е.К.

 
В телефонной слышу трубке
Твой манящий голосок,
И вбирает эти звуки
Словно губка мой висок.
 
 
Говоришь – обжечь рискуешь,
Хоть и голос твой далёк.
Через трубку ты целуешь
Каждой фразою в висок.
 
 
Слово за слово… Не знаю,
Что сказать, но говорю;
Трубки талию сжимаю
Точно талию твою.
 
 
Я целуюсь с целым миром…
И с тобою… Интервал…
Будто клоун с балансиром
Шёл и провод оборвал.
 
 
«До свиданья». Частый зуммер
Рану в сердце бередит.
Ты не бойся. Я не умер.
Сердце замерло в груди.
 

«Ты меня совсем никак не кличешь…»

Е.К.

 
Ты меня совсем никак не кличешь.
Каждый раз завидую я псу
Во дворе твоём, когда ты тычешь
В нос ему простую колбасу.
 
 
И с улыбкой говоришь: «Барбосик!»
Вмиг собака задирает нос:
Зверь, как видно, очень гордо носит
Кличку немудрящую Барбос.
 
 
Каждый день от этих раздражений
Душу обволакивает грусть,
Если звать меня не станешь Женей,
Я тогда Барбосом назовусь.
 
 
И тогда, когда кормить собаку
Колбасой варёной ты начнёшь,
Я при звуках клички стану плакать,
Думая, что ты меня зовёшь.
 

Я живу на износ

Е.К.

 
Неужели так можно влюбиться?
Не даёт мне покоя вопрос.
И опять моё сердце стучится
Для тебя на износ, на износ.
 
 
Я влюбился безумно как в первый,
В первый раз. Я всю душу принёс,
И мои надрываются нервы
Для тебя на износ, на износ.
 
 
Я боюсь даже тени разлуки:
Я влюблён не на час, а всерьёз,
И любя, мои трудятся руки
Для тебя на износ, на износ.
 
 
Ничего мне не жалко, не стыдно
Ни за что в этом омуте грёз;
Я влюблён – это жребий завидный…
Для тебя я живу на износ.
 

Прикосновение

Л.Т.

 
Мы коснулись друг друга в метро,
Возбудило нас это касание;
Я почувствовал чьё – то бедро
Как интимных услуг оказание.
 
 
Мы коснулись друг друга в метро,
Изменило нас это касание;
Словно властное чьё – то перо
Зачеркнуло судьбы расписание.
 
 
Мы коснулись друг друга в метро,
Сбило с толку нас это касание;
Перепутались жизни хитро:
Поцелуи, объятья, признания.
 
 
Мы коснулись друг друга в метро,
Подхватило нас это касание,
И порывом подземных ветров
Нам любовь принесло в наказание.
 

Обращение к сыну

 
Ты ещё не нюхал пороха,
Страстных женщин не встречал,
От дыханья и от шороха,
От лобзанья не кончал.
 
 
Ты ещё не нюхал пороха
И не можешь рассказать,
Как любовь несчастий ворохом
Засыпает по глаза.
 
 
Ты ещё не нюхал пороха;
На свой ласковый привет
Ты боишься больше Молоха
Оскорбительного «Нет».
 
 
Ты ещё не нюхал пороха;
На грозу, дрожа, идёшь,
И любви, как молний сполоха,
И боишься ты, и ждёшь..
 
 
Ты ещё не нюхал пороха;
Угадать судьбу нельзя:
То ли ты кого-то обухом,
То ли обухом тебя.
 
 
Ты ещё не нюхал пороха,
Но любовью весь пропах.
Будешь ты без сна и отдыха
Воевать в её рядах.
 

«Моя тайная страсть рассекречена…»

Л.Т.

 
Моя тайная страсть рассекречена.
Ты сама догадалась давно,
Что в стакан мой какая-то женщина
Наливает хмельное вино.
 
 
Ты находишь стихи, что разбросаны
Где попало и всё о любви,
Где любуюсь чужими я косами,
Где целую уста не твои.
 
 
Моя горькая хворь не излечена:
Пьян я крепко и очень давно;
Но в стакан мой какая-то женщина
Подливает хмельное вино.
 
 
Поутру, как от чьей-то затрещины,
Я проснусь и припомню сперва,
Что от слёз у любимой мной женщины
Как с похмелья болит голова.
 

«Что идёт от тебя не обидно…»

Е.К.

 
Что идёт от тебя не обидно,
Но другие мне мысли горьки,
Что тебя воспитали фригидной
Всей природе твоей вопреки.
 
 
Что тебя воспитали холодной,
Незнакомой с любовной игрой,
Что ты быть не умеешь свободной
И бросаться в любовь с головой.
 
 
Ты не бойся: во мне человека
Ты, быть может, такого найдёшь,
Что сумеет искусней, чем лекарь,
Пробудить в тебе сладкую дрожь,
 
 
Что сумеет восторги и плачи
Из под кожи, из сердца извлечь
И себя в твоей страсти горячей
Как сухую соломинку сжечь.
 

«Твои ласки печальны…»

Е.К.

 
Твои ласки печальны,
Поцелуй холодит.
Словно строгий начальник
Исподлобья глядит.
 
 
Для кого-то, быть может,
Этот холод и глуп:
Мне же сердце тревожит
Холод рук, холод губ.
 
 
Эта холодность плоти,
Твоей плоти зима,
Каждый раз меня сводит
Безнадёжно с ума.
 
 
Мне не надо безбожий
И безумий страстей:
Становись ещё строже
И ещё холодней.
 

«Я с тобою безумен…»

Л.Т.

 
Я с тобою безумен
От любовных потерь;
Ранен я, но не умер
Окровавленный зверь.
 
 
И когда ты отказом
Сердце сдавишь в тиски,
Не моргну даже глазом —
Разорву на куски.
 
 
Даже сетью опутан,
Проклиная любовь,
Буду с жадностью спрута
Пить горячую кровь.
 

«Позабыв про маяк и про бакен…»

Е.К.

 
Позабыв про маяк и про бакен,
Я бросаю суда свои в бой;
Я теперь постоянно в атаке,
И в войне постоянной с тобой.
 
 
Он недавно был, бой этот, начат,
Но в борьбе беспрерывной своей
Потерял я все снасти и мачты,
Потерял половину людей.
 
 
Я не знаю, когда будет кончен
Этот яростный бой за любовь?
Мой клинок абордажный заточен,
И с него всюду капает кровь.
 
 
Нападу я, ворвусь в твои трюмы,
Я тебя отыщу – и тогда —
Ослеплённый вернусь и угрюмый
На свои боевые суда.
 
 
И безумьем любовным захвачен,
Для тебя, королевы земли,
В сумасшедшем восторге и с плачем
Потоплю я свои корабли.
 

«Ты решила посетить Австралию…»

Е.К.

 
Ты решила посетить Австралию,
Небольшой, далёкий континент.
Там среда ужасно сексуальная
И мужской голодный контингент.
 
 
Там, едва на берег ступит женщина,
Ей уж больше не бывать в живых.
Хоть стара, в морщинах вся и трещинах,
Ведь она – одна на пятерых.
Там мужчины, сексом озабочены,
Встав с постелей рано поутру,
Всё суют то в скважины замочные,
То в другую узкую дыру.
 
 
Там в большом почёте – многоложество.
Ждёт тебя одно в конце концов:
Разорвут они тебя на множество
Маленьких бесформенных клочков.
 
 
В той стране – свобода, равноправие:
Каждому достанется кусок.
Получу я телекс, что отправили
Даже мне лобковый волосок.
 
 
Ты решила посетить Австралию…
Мой совет: останься лучше тут.
Приходи ко мне и твою талию
Мои руки нежно обовьют.
 

Пустое создание

 
Я к тебе прихожу на свидание,
Сотни раз тебя в грёзах раздев;
Может, ты и пустое создание,
Но ты будишь во мне каждый нерв.
 
 
Я к тебе прихожу на свидание,
Приношу каждый вечер цветы.
Может, ты и пустое создание,
Но прекрасней всех кажешься ты.
 
 
Я к тебе прихожу на свидание,
Я влюблён теперь только на треть;
Знаю я: ты пустое создание,
Но спешу тебя снова раздеть.
 

Гурман

Л.Т.

 
Ты меня накормила отменным борщом,
У неё подавился сгоревшею курицей.
У тебя я остался покушать ещё,
От неё убежал отдышаться на улицу.
 
 
Я тебя оценил, взяв на пробу пельмень,
У неё отравился я рыбой несвежею.
Я к тебе прихожу на обед каждый день,
У неё появляюсь всё реже и реже я.
 
 
У тебя я способен тарелки лизать,
От её же стряпни только чувствую боли я.
Не могу я желудку в еде отказать,
Ну, а сердцу в любви не откажешь
тем более.
 

«Я поддаюсь дрессировке…»

Л.Т.

 

 
Я поддаюсь дрессировке
Лишь под хлыстом ваших глаз.
Ловко хожу по верёвке
Не для других, а для вас.
 
 
Мог бы под свист вашей плети
Прыгать, играть и скакать;
Раз уж попался к вам в сети,
Рад и поноску таскать.
 
 
Буду жонглировать гирей,
Цирк заменю шапито.
Кто лучший фокусник в мире,
Жаль, не узнает никто…
 
 
Плети приучен бояться,
Мигом по зову лечу.
Только в постели паяцем
Быть ни за что не хочу!
 

«Это вам не любовные шашни!..»

 
Это вам не любовные шашни!
Секс с тобой я считаю не зря
Тяжелее работы на пашне,
Изнурительней рубки угля.
 
 
У меня трудовые мозоли
На хую и на крепких руках;
Не помогут аэрозоли:
Я насквозь моей страстью пропах.
 
 
Я в любви – настоящий ударник,
И готов я стоять до конца.
Моя женщина, лучший напарник,
Тоже трудится в поте лица.
 
 
И возможно: любовные страсти
В порошок мои члены сотрут;
Вот оно – настоящее счастье —
Бескорыстный стахановский труд.
 

Лахудра

 
На носу прыщавом – пудра,
Над губой твоей – парша,
Отчего же ты, лахудра,
Вчера мимо не прошла?
 
 
Груди тощие обвислы,
А на бёдрах – целлюлит,
Оттого, наверно, кислый
У меня сегодня вид…
 
 
Было выпито, наверно,
Много в обществе блядей.
На душе такая скверна:
На тебя бы не глядеть!
 
 
У тебя такая рожа…
Замолчи и не жужжи.
У меня не лучше тоже,
Хорошо, что я мужик…
 
 
«Удалось», признаться, утро…
Гнать её!…Что тут решать?
Отчего же ты, лахудра,
Вчера мимо не прошла?
 
 
Поступить я мог бы мудро
И сказать при встреча: «Ша!»
Почему же ты, лахудра,
Ко мне первой подошла?
 

«Мы сидели с тобой в толчее…»

Л.Т.

 
Мы сидели с тобой в толчее,
В атмосфере удушливой торга.
На моём ты уснула плече,
Утомясь от хлопот и восторга.
 
 
Мы сидели на грязной скамье
В гулком доме всемирной торговли.
Только двое на этой земле,
В общем доме без стен и без кровли.
 
 
Ты лежишь головой на плече,
Я боюсь лишний раз повернуться;
Этот дом теперь наш и ничей,
Я не сплю, не желаю проснуться.
 
 
И в торговой тупой толчее
Не хочу, чтобы ты просыпалась.
Сколько славных таких мелочей
Обрести в моей жизни осталось?
 

«В паутине ваших волос…»

Л.Т.

 
В паутине ваших волос,
В жаркой хватке горячих рук
Отчего мне так сладко спалось
Этой ночью без прежних подруг?
 
 
В тёмных омутах ваших глаз,
В тайных пропастях ваших слов
Отчего я,в который раз,
И тонуть, и падать готов?
 
 
Отчего в вихре ваших страстей
Я хочу быть послушным листком?
Оттого, что ваша постель
Посвящается мне целиком.
 

В каждом деле живи

Л.Т.

 
В каждом деле живи,
в каждой мысли ночуй,
В каждой радости будь,
существуй в каждой боли.
Я к тебе за любовь полной мерой плачу,
Как за склонность к вину
платит всем алкоголик.
 
 
Год от года сильней моя тяга к тебе,
Я тобою упьюсь до любовной горячки,
И вино твоих губ даст
мне шанс не робеть
В разрешении трудной житейской задачки.
 
 
От твоих пьяных ласк целый
день во хмелю,
Забываю с рожденья привычные роли,
И как пьяный сто раз повторяю «люблю»
Словно мозг навсегда утонул в алкоголе.
Ты протянешь стакан для
похмелья с утра
И посыплешь ломоть хлеба
крупною солью;
И забуду я трезвую горечь утрат,
И останусь страдать со своею любовью.
 

«Мое сердце – струны у рояля…»

Е.К.

 
Мое сердце – струны у рояля:
Чуть сфальшивишь – навсегда порвёшь,
Очень многие на нём играли.
Ты одна в нём дышишь и живёшь.
 
 
Струны для тебя дрожат и гнутся,
Для тебя страдают и поют;
И когда-то для тебя порвутся,
Песней неоконченной замрут.
 
 
Жаль, ты языка не понимаешь,
На котором струны говорят.
Наклонись.., прислушайся.., узнаешь,
Как они тебя боготворят.
 
 
День настанет… В дом к тебе без стука
Он войдёт, желанный, дорогой,
Но рояль твой не издаст ни звука,
Ни одной не запоёт струной.
 

Чайка

Л.Т.

 
Белой точкою в розовом небе
Тихо кружит красивая птица,
И теперь, где не жил бы, где не был,
Мне она, легкокрылая, снится.
 
 
Надо мной она машет крылами,
Неотвязная как сновиденье;
И уносит с собой над волнами,
Словно хвост, мою страсть и влеченье.
 
 
Улетит белоснежная птица
И исчезнет в светлеющих далях.
И полётом мне не насладиться
Белой чайки по имени Ляля.
 

Предчувствие

 
Стуком сердца твоего разбужен,
Угадаю я по дрожи век,
Что тебе (пока моей снаружи)
Снится незнакомый человек.
 
 
На губах твоих сухих и ярких
Поцелуя след его нашёл;
И во сне в его объятьях жарких
Как тебе должно быть хорошо.
 
 
На твоих опущенных ресницах,
Как в театре зритель, просто так,
Без костюмов, но в телах и лицах,
Я смотрю любви твоей спектакль.
 
 
Ты проснёшься: тихо будет поднят
Занавес твоих дрожащих век.
Как не лги, в зрачках твоих сегодня
Отразился новый человек.
 

«Не жалей о моём уходе…»

Л.Т.

 
Не жалей о моём уходе:
Я не буду уже собой;
Я теперь никуда не годен:
Ни в постель, ни в работу, ни в бой.
 
 
Как лимон я тобою выжат,
Потому что тобой любим.
Я с тобою родился рыжим,
От тебя ухожу седым.
 
 
Мы сегодня с тобой итожим
Всё, что было до этого дня.
Стали между собой похожи,
В сердце ненависть затая.
 

Пьяная любовь

 
На душе погода мрачная:
Пелена из грязных брызг,
И иду я в место злачное,
Чтобы там напиться вдрызг.
 
 
Водку меряю стаканами,
Женщин меряю рублём,
До утра мы с тараканами,
Словно воду, водку пьём.
 
 
По домам вокруг расходятся
В мятых куртках и плащах:
Вдруг вошла снаружи модница,
Взглядом нового ища.
 
 
На меня взгляд мельком бросила,
Я ответил ей кивком.
Это было прошлой осенью,
Всё со мною, дураком.
 
 
И с тех пор я в место злачное,
Как прикормленный, хожу.
На душе погода дачная,
Лишь её не нахожу.
 
 
Всё надеюсь, распогодится,
И ко мне вернётся вновь
Эта шлюха, эта модница,
Моя пьяная любовь.
 

Обручальное кольцо

Е.К.

 
Отчего я сегодня рассеян,
Говорю и живу невпопад?
От любви, как от водки косея,
Сам не знаю, что руки творят.
 
 
Отчего я сегодня с печальным
И страдальчески – глупым лицом?
Оттого, что тебя с обручальным
В этот день я увидел кольцом.
 
 
Ослеплён его свадебным блеском,
Я услышал, почти не дыша:
Разливалось шампанское с плеском,
То, в котором тонула душа.
 

Обнимая пустоту

Е.К.

 
Неизбежны у людей разлуки.
Не хочу я этого понять,
Я к тебе протягиваю руки,
Не надеясь встретить и обнять.
 
 
Обнимаю пыльное пространство,
Всё, что встречу на своём пути.
У любви в одном лишь постоянство:
Всюду и во всём тебя найти.
 

Самосожжение

Е.К.

 
Просто не могу любить иначе:
Всё сжигаю с сердцем заодно;
Вновь твоим дыханием горячим
У меня лицо обожжено.
 
 
Я, как прежде, с тою же отвагой
(Словно мальчик заглянувший в печь,
Поджигает дом, смеясь, бумагой)
Жгу себя и всё, что можно сжечь.
 
 
Снова пахнет от волос палёным:
Это ты взглянула просто так.
Горе всем непонятым влюблённым,
Сердце жгущим за любой пустяк.
 

Московский вокзал

Е.К.

 
Послезавтра тебя на вокзале
Я увижу, любви не тая.
Мои губы ещё не сказали:
«Здравствуй, дивная радость моя.»
 
 
Но они уже шепчут неслышно
О любви без границ и препон;
Словно ты уже здесь, уже вышла
Из вагона на людный перрон.
 
 
Нет тебя, но ты – мой собеседник.
Говорю с тобой, плачу, живу…
Я люблю эти чудные бредни,
Эти милые сны наяву.
 
 
Но мне кажется снова и снова,
Что придя на Московский вокзал,
О любви не скажу я ни слова…
О любви моей скажут глаза.
 

«Этот поезд привёз много разных людей…»

Е.К.

 
Этот поезд привёз много разных людей:
Проживающих здесь и гостей Ленинграда.
Этот поезд привёз счастье жизни моей
И теперь ничего, ничего мне не надо.
 

На седьмом пути

Е.К.

 
Я тебя встречаю на вокзале:
Глупый вид, в руке – букет цветов;
Мы ещё ни слова не сказали,
Но уже всё поняли без слов.
 
 
Ты плывёшь, плывёшь с окном вагонным…
Поезд осторожно тормозит;
Ты – в окне. Глазам моим влюблённым
Всю тебя увидеть предстоит.
 
 
Я от счастья изменяю форму,
Цвет, повадки, возраст, даже пол:
Это ты ступила на платформу,
По которой я к тебе пришёл.
 
 
Я к тебе шагаю как в дурмане,
Сердце строит замки на песке…
Красоту твою увидев, вянет
Прямо на глазах букет в руке.
 
 
Среди криков, грохота и лязга,
На вокзале, на седьмом пути,
Я иду к тебе с подарком-лаской:
Обнимать и на руках нести.
 

Наводнение

Е.К.

 
Мы с тобою снова в Ленинграде,
И, как прежде, снова мы вдвоём;
Невский ветер твою кожу гладит
На гранитном берегу своём.
 
 
Этот ветер горький запах соли
С Балтики приносит за собой,
Как и я, поёт тебе о боли
От любви с бездонной глубиной.
 
 
А Нева волною бьёт о плиты,
Как и сердце у меня в груди.
Только ты как берег из гранита…
Или я не для твоей любви?..
 
 
Я в тебе не чувствую влеченья.
Одного боюсь я, сам не рад,
Что моя любовь, как наводненье
На Неве, затопит Ленинград.
 

Стекло бокала

Е.К.

 

 
Я ловлю тебя в стекле бокала,
Но стекло, лукаво мир дробя,
Дарит мне не облик идеала,
Дарит всё, но только не тебя.
 
 
Я поймать пытаюсь на изломе
Тонкого хрустального стекла
Место то, где ты в такой истоме
К танцу приглашения ждала.
 
 
Нет тебя. И мы тоскуем вместе
Со стеклом… Вот ты вошла. Светло,
Увидав тебя на том же месте,
Засверкало глупое стекло.
 

Портреты Зимнего дворца

Е.К.

 
Портреты Зимнего дворца
Безжизненны под толщей глянца,
Но нет здесь твоего лица,
Которым можно без конца,
Без пресыщенья любоваться.
 
 
Они века на нас глядят
С одним и тем же выраженьем,
Но только твой чарует взгляд
Меня, который год подряд,
Своей игрой, своим движеньем.
 
 
Портреты этих строгих дам
Так дороги и так унылы,
Но я их скопом все отдам,
В оправе золочёных рам,
За взгляд твой ласковый и милый.
 

В бассейне

Е.К.

 
Ты плывёшь, не торопясь, в бассейне,
За окном – московская зима…
Я хотел бы, чтоб тебя мне сейнер
Золотою рыбкою поймал.
 
 
Ты плывёшь, не торопясь, в бассейне,
Ты одна такая на земле.
Будто нет зимы и день весенний
Ты рождаешь в свете и тепле.
 
 
Ты плывёшь, не торопясь, в бассейне:
Плеск воды и твой красивый смех.
Среди многих, многих воскресений —
Это воскресенье лучше всех.
 

Милый анатом

Е.К.

 
Мне не надо таблеток и капель,
На земле я уже не жилец;
Подняла ты сверкающий скальпель,
И шепчу я с восторгом: «Конец.»
 
 
Я тобою искромсан как в морге.
Весь распластан, лежу нагишом,
Но душа моя шепчет в восторге:
«Я опять у тебя под ножом.»
 
 
Мне не надо таблеток и капель,
Только блеск твоих розовых губ,
Твой стальной, твой сверкающий скальпель,
Сладострастно терзающий труп.
 
 
И пока мой единственный атом
Не рассеется в бездне миров,
Я под нож твой, мой милый анатом,
С лёгким сердцем ложиться готов.
 

«В этом мире всё глупо и странно…»

Л.Т.

 
В этом мире всё глупо и странно
(Или стало вдруг сердце грубей?)
Ты сегодня мне очень желанна.
Ну, а я не желанен тебе.
 
 
В этом мире всё странно и глупо:
Мы – игрушки у наших страстей;
Мной твои зацелованы губы,
Только ты ледника холодней.
 
 
Чем твои расшевелятся страсти,
Чем твою я развею тоску?
Я и так разрываю на части
Окровавленный сердца лоскут.
 

Время

Е.К.

 
Для меня непонятною
Оставаясь всегда,
Ты улыбкой приятною
Прибавляешь года.
 
 
Оставаясь загадкою
Словно взгляд из-под век,
Речью нежной и сладкою
Продлеваешь мой век.
 
 
И, пугая капризами,
И молчаньем в ответ,
Ты на жизнь мне нанизала
Много радостных лет.
 
 
Мы когда-то расстанемся,
Я увижу, что сед.
У меня ты, красавица,
Забрала много лет.
 

«В воскресенье, в половине пятого…»

Е.К.

 
В воскресенье, в половине пятого,
Ты другую открывала дверь…
Я не знаю более приятного:
Ты со мной, любимая, теперь.
 
 
В воскресенье, в половине пятого,
Ты – не с ним, а я с тобою – здесь.
Полон я восторга непонятного:
Ты – моя, и я – твой тоже весь.
 
 
В воскресенье, в половине пятого,
Не последний и не первый раз вдвоём…
Не волнуйся, мы его, проклятого,
Перелюбим и переживём.
 

«Счастье мы с тобой искали…»

Е.К.

 
Счастье мы с тобой искали,
Но не знали как найти;
Прикоснулась ты сосками
Невзначай к моей груди.
 
 
Я обманут этой грудью,
Золотых волос дождём.
Целоваться долго будем.
Вместе счастья подождём.
 

«Мне мало нескольких минут…»

Е.К.

 
Мне мало нескольких минут,
Пока твои держу я руки…
И вот я вою на луну
От неизбежности разлуки.
 
 
Мне мало нескольких минут,
Пока тебя целую жадно.
И вот я вою на луну
Безрадостно и плотоядно.
 
 
Мне мало нескольких минут,
Интимной близости поспешной,
И вот я вою на луну
Отчаянно и безутешно.
 
 
Мне мало нескольких минут,
Годов, веков, тысячелетий..,
Чтобы желать тебя одну,
Мной созданную в лунном свете.
 

Атом любви

 
Так всегда происходит на свете
И теперь уж реви, не реви,
Но ворвавшийся в форточку ветер
Сдует с губ твоих атом любви.
 
 
Он, резвясь, этот атом подхватит,
Через горы, моря пронесёт,
И на чьё-то, без выбора, платье
Как соринку с ладони смахнёт.
 
 
И другая, не зная покоя,
В незнакомой, далёкой стране
Будет думать: «Что это со мною?
Кто же он, приходящий во сне?»
 
 
Так всегда происходит на свете.
Сколько лет для любви не живи;
Но захлопнувший форточку ветер
Пронесёт мимо атом любви.
 

Мёртвая Джульетта

 
Заводилы пьяных оргий,
Игр любовных, групповых,
Мы теперь в больничном морге
На столах лежим стальных.
 
 
Мы к любви готовы: голы.
Только нет желаний в нас.
Ты была прекрасным полом,
Возбуждала всякий раз.
 
 
Ты теперь совсем раздета,
С мягкой шёрсткой между ног.
Но к тебе, моя Джульетта,
Равнодушен спящий морг.
 
 
Твоя плоть уже разъята
Острым скальпелем врача,
И соседнего собрата
Не заставишь ты кончать.
 
 
Почернели наши губы,
Нас никто не оживит.
Мы давно, Джульетта, в трупы
Превратились без любви.
 

Разговор о любви

 
Бросим, родная, ругаться,
Вытри скорее глаза,
Я только начал спиваться,
Можно вернуться назад.
 
 
Это сейчас от бутылки
Трудно меня оторвать;
А ведь какой я был пылкий,
Как я умел целовать!
 
 
Как я ухаживал смело,
Как откровенно ласкал;
Всё… это самое дело…
И… вековая тоска…
 
 
Если во всём разобраться,
Пей иль не пей, но живи;
Просто не нужно бояться
Собственной пылкой любви.
 
 
Надо разбрасывать душу,
А не спешить заливать;
Выбраться лучше на сушу,
А не в вине утопать.
 
 
Близится время обеда,
Всех домочадцев зови;
Выпьем с тобой напоследок,
Поговорим о любви.
 

Дождик

Л.Т.

 
Дождик каплет уныло
Словно слёзы из глаз;
Называть тебя милой
Забывал я не раз.
 
 
Целовать и ласкаться
Забывал много лет;
И на просьбы остаться
Отвечал часто «нет».
 
 
На простые подарки
Был расчётлив и скуп;
Были ласки не жарки
Как под слоем скорлуп.
 
 
Как собака за палкой
Я набегался всласть;
И за похотью жалкой
Проворонил я страсть…
 

Ласковая рука

 
Протянулась рука и погладила,
И осталась на коже моей
Словно мелкая, лёгкая ссадина,
Раздражённая солью морей.
 
 
Протянулась рука и погладила,
Содроганья сдержать я не мог.
Будто разом – петля, перекладина,
Табурет кувырком из-под ног.
 
 
Протянулась рука и погладила,
Сколько ласк незнакомых подряд!
Словно юркая, скользкая гадина
Цепенящий мне впрыснула яд.
 
 
Протянулась рука и погладила.
Сколько хочет ласкается пусть,
Пока нежность свою не истратила,
Пока бьётся под кожею пульс.