Одаренный. Второй шаг

Глава 4

Фургон уверенно ехал по вечерним питерским дорогам, которые освещались уличными фонарями, окнами старинных домов и жёлтыми фарами машин.

И вскоре Клим, сидящий за рулём, приподнято проговорил, явно воодушевлённый первым удачным похищением:

– Следующий  в нашем списке Жорж. Он человек, двадцати пяти лет от роду, живёт один и состоит в клане «Звезда». И у нас есть только одна возможность пленить его. В доме мы его не достанем. Там настоящая крепость. Но к парадной Жоржа подвезёт личный шофер и мы должны будем успеть в промежуток между тем, как он выйдет из машины и скроется в особняке.

– А шофер? Он нас не заметит? – хмуро поинтересовалась Ленка, с жалостью косясь на собачку, которая забилась под сиденье и тихонько поскуливала.

– Нет, наш фургон перекроет ему обзор. И ты, Чемпион, будешь за рулём.

– Почему я? – не сумел скрыть я изумления и даже приподнял брови.

– Потому что Эль привлечёт к себе внимание Жоржа и вколет ему транквилизатор, а я и Пуэрториканец затолкаем его в тачку, – объяснил Клим, повернул голову и посмотрел в салон, где сидел Испанец и мы с Ленкой.

– Ну, ладно, – пожал я плечами, немного расстроенный из-за того, что мне достаются лишь самые простенькие задания, будто полукровка сильно сомневался в моих способностях.

– Тогда слушайте дальше… – продолжил наш местный лидер. – Я и Пуэрториканец опять будем изображать двух курильщиков, а Эль попытается притвориться девушкой, попавшей в беду. Она попросит у Жоржа помощи и тот вряд ли откажет такой очаровательной даме, чем и воспользуется наша прелестная охотница.

– Он явно что-то от тебя хочет, – ехидно прошептал я на ухо эльфийке, которая слегка порозовела от такого потока комплиментов. – Наверное, денег занять.

– Опять твои шуточки, – тихо пробурчала она, опалив меня негодующим взглядом, а затем с долей сострадания посмотрела на вдову, которая сопела на заднем сиденье фургона.

– Мы всё делаем правильно, – проронил я и слегка сжал ладошку девушки.

Та тяжело вздохнула и кивнула. А Клим в этот момент сухо произнёс, пытаясь не выдать ноток волнения, которые всё же проскальзывали в его голосе:

– Мы уже подъезжаем. Я припаркую машину через пару метров и ты, Чемпион, сядешь за руль, а мы втроём пойдём к дому нашего клиента. И как только ты увидишь чёрный мерседес со звездой на капоте, так сразу поворачивай за ним. Он двинется вон по той улочке, высадит возле поребрика Жоржа и уедет. А ты подберёшь нас и без суеты поедешь дальше.

– Окей, – бросил я, ощутив лёгкий мандраж.

Кажется, задания всё усложняются и усложняются как уровни в компьютерной игре. Что же ждёт нас на балу?  Главный босс? Туда явится сам дьявол, верный фанат создателей финансовых пирамид, где люди остаются без последних трусов? Ну, поживём – увидим.

Пока же фургон плавно остановился возле бордюра, встав сразу за припаркованным «Volkswagen Passat», после чего все, кроме меня, покинули машину и свернули за угол.

Я же перебрался за руль и стал наблюдать за потоком автомобилей, которые порой останавливались на светофоре и ждали пока люди перейдут довольно оживлённую улицу, стиснутую старинными домами, первые этажи которых занимали магазины и кафе с громадными панорамными окнами. И в них, несмотря на поздний промозглый вечер и холодок, оказалось многолюдно. Разумные что-то покупали, смеялись и разговаривали. Я же старался не прислушиваться к долетающим до меня обрывкам разговоров, сконцентрировав всё своё внимание на машинах, среди которых хватало мерседесов. Но тот, который был мне нужен, показался лишь спустя пять-шесть минут.  Он отстоял пару десятков секунд на светофоре и поехал дальше. Ну а я двинулся за ним, почувствовав, что у меня от волнения аж ладошки взмокли, а сердце ускорило свой бег. Скоро начнётся шоу.

Пока же «мерин» повернул на узкую пустынную улочку, заставленную тачками, из-за которых тут не могли разъехаться две машины. А я поехал в десяти метрах позади мерседеса, принявшись внимательно глядеть по сторонам из-под козырька кепки.

И буквально через пару секунд я заметил всю троицу охотников. Испанец и Клим картинно безмятежно курили возле серебристой Ауди A6, словно кто-то из них был её хозяином. А эльфийка в десяти метрах от них стояла с несчастным видом почти под окном представительного трёхэтажного дома с лепным фасадом и безжизненно мрачными окнами, забранными решётками.

Я мазнул по Ленке напряжённым взглядом, а потом глянул на мерседес, который начал замедляться, сверкая красными стоп-сигналами. Водитель явно вознамерился выпустить своего пассажира в полутораметровую брешь между задним бампером припаркованного внедорожника и капотом чёрного седана.  И машина остановилась буквально через пару секунд, а затем из неё вышел пухлый парнишка в очках, сером костюме и с портфелем под мышкой.

Толстячок что-то злобно буркнул, посмотрев на внедорожник свиными глазками, а потом перевёл недовольный взгляд на двухметрового амбала, который с трудом выбрался из мерседеса, воспользовавшись задней дверью.

Тут я порядком охренел, уронив челюсть на баранку руля. Кто это с Жоржем?! Охранник?! Любовник?! И что же теперь делать?!

Бульдозер между тем вразвалочку подошёл к толстячку, и они вместе потопали по тротуару. А мерседес тронулся с места и погнал по дороге, набирая скорость. Ну и мне не оставалось ничего другого, как медленно поехать вперёд, во все глаза наблюдая за Ленкой.

Эльфийка же в это время подскочила к Жоржу и с извиняющейся улыбкой что-то ему сказала, состроив самую жалобную мордашку, которую я только видел. Естественно, что пухляш потёк. Он выпятил сиськи, расправил узкие плечи и что-то приказал здоровяку.  Тот кивнул свиной башкой и посмотрел в противоположную от Ленки сторону, чем она и воспользовалась.  Девичья ручка, с зажатым в ней шприцем, опустилась на мощную шею амбала и тот вздрогнул всем телом, начав разворачиваться  к ней. Но остроухая амазонка уже отпрыгнула от него к удивлённо вытаращившему глаза Жоржу, который явно не понимал, что происходит. И девица, не мешкая, исполнила весьма акцентированный удар кулаком. Тот попал прямо в рыхлый подбородок Жоржа, после чего он громко лязгнул зубами, закатил зенки и мешком осел на тротуар, всего на пару секунд опередив своего товарища-амбала, который рухнул подле него.

Надо признать, что такой поворот событий напрочь лишил меня дара речи. Я словно увидел мопса, который загрыз льва и свинюшку.

Благо, что Испанец с Климом не растерялись. Они с охреневшими рожами подскочили к Жоржу и его спутнику, а затем затолкали обмякшие тела в фургон и запрыгнули в тачку сами, прихватив Ленку, которая не врала мне. Она и правда в последнее время всерьёз стала развивать свои бойцовские навыки, ведь ничем иным нельзя было объяснить её подвиг. Наверное, мне стоит пересмотреть своё снисходительное отношение к ней.

Но пока я вдавил тапку в пол и погнал фургон прочь отсюда, поглядывая в салон, где Клим сделал пухляшу и бульдозеру по одному уколу транквилизатора, а затем восторженно посмотрел на Ленку, которая с независимым видом расположилась на сиденье.

Кажется, полукровка что-то хотел сказать эльфийке, но я определил его, сумев выдавить:

– Эль, ну ты ваще… Прям ваще-ваще…

– Очень красноречиво. Пушкин, не иначе, – ехидно заметила остроухая, чьи глаза сверкали ярче звёзд.

– Присоединяюсь к словам Чемпиона. Ты ваще, – вставил Испанец, показав Ленке оттопыренный большой палец.

– Да, вы оказались не только красивы, но и очень опасны, – как мне показалось, вполне искренне произнёс Клим, а затем извиняющимся тоном добавил: – Простите меня. Вы не должны были очутиться в такой ситуации. Но я не мог предусмотреть того, что Жорж появится не один. И если это его охранник, то он только сегодня нанял его.

– Ерунда, – отмахнула эльфийка с той ложной скромностью, которая паче гордыни.

Все видели, что Ленка буквально светится от счастья, сумев доказать охотникам, что она не просто смазливая мордашка, но и вполне себе боевая единица.

– Да, ты молодец, – ещё раз похвалил её Испанец, а потом с ироничной улыбкой выдал, поглядывая на свой безымянный палец: – А я вон как-то умудрился поцарапаться. Хм, а вдруг заражение? Помру ещё чего доброго.

– Дай, – снисходительно бросила Ленка и на пару секунд обхватила ладошкой пострадавший палец охотника, после чего она отняла свою руку и мы увидели на месте царапины лишь тонюсенький красный след.

– Спасибо, – поблагодарил охотник довольную собой остроухую и мимолётом посмотрел на собачку, которая взгромоздилась на грудь посапывающей вдовы и свернулась там клубком, поскуливая и вздрагивая. – Слушай, Клим, а ты ведь нам не сказал, что будешь делать с посвящёнными.

– Не переживай. Их больше никто и никогда не увидит, кроме могильных червей, – мрачно проговорил охотник и жёстко усмехнулся. – И не надо их жалеть. На счету той же вдовы пять девушек, которых она отправила вампирам, так что эта мадам сполна заслуживает смерти.

– Мне собачку жалко, – проговорил я, покосившись на пёсика, который жался к хозяйке, хотя она была тем ещё чудовищем.

– Ничего с ней не будет. Я отдам её в добрые руки, – пообещал Клим.

– Это, конечно, замечательно. Но разве не проще было сразу убить посвящённых, если ты всё равно хотел отправить их на тот свет? – высокомерно осведомилась эльфийка, чьё самомнение улетело в космос. – Зачем было устраивать все эти похищения?

– За тем, сударыня, что трупы не разговаривают, а мне ещё хочется о многом расспросить этих разумных. Крот знает далеко не всё, – объяснил Клим.

– Три в одном, – хмыкнула девушка, намекая на то, что мы не только займём на балу места посвящённых, но и ещё охотник получит от них информацию и избавит город от верных слуг монстров.

– Именно. Оптимизация трудового процесса, – приподнято заметил полукровка и продолжил: – Нам осталось вывести из игры всего пару посвящённых. Это отец и сын Гинзберги. Они вдвоём живут в квартире по улице Пушкинская. Нам придётся брать их в доме. При этом действовать надо тихо, чтобы не переполошить соседей. Но я думаю, что мы с Пуэрториканцем справимся с ними. Чемпион же покараулит в парадной, а Эль останется в машине.

– Вообще-то, Чемпион будет получше меня, если придётся драться и ловчить, – подал голос Испанец, посмотрев на меня.

– Да ну? – удивился Клим, скептически глянув на мою пока ещё излишне хрупкую фигуру, сидящую за рулём.

– Точно тебе говорю, – твёрдо заявил охотник и с весёлым смешком добавил:– Он ловкий как мангуст и быстрый как преждевременная эякуляция.

– Тогда ладно. В квартиру посвящённых пойду я и Чемпион, – подумав, решил Клим и обозначил улыбку в ответ на шутку охотника.

– А мы какое-нибудь оружие с собой возьмём, кроме красоты? Например, пистолеты? – осведомился я, испытывая толику радости из-за того, что мне всё-таки доверили одну из главных ролей.

– Нет, огнестрел имеет свойство стрелять. Даже писк глушителя может испортить всё дело. Зато у нас будут резиновые дубинки.

– Стажёр, – тихонько шепнул мне в затылок Испанец, который пересел на то сиденье, которое располагалось сразу за водительским. – А это не те самые дубинки, которые перевозил грузовик, сбивший твою бывшую девушку?

– Ну, Бульдог, – процедил я и скрипнул зубами.

Охотник по-мальчишески хихикнул. А я, несмотря на обуявшее меня негодования, с кристальной ясностью понял, что после двух удачных похищений в команде царит приподнятое настроение. И это лишний раз доказывает, что мы те ещё любители. Ведь настоящие профессионалы до последнего не теряют концентрации. А наша банда уже была готова открывать шампанское, хотя мы не сделали даже десятой доли от того, что было запланировано на грядущие вечер и ночь. Как бы нам не провалить всё дело из-за такого отношения.

Между тем Клим приказал мне остановить фургон, после чего мы ещё раз быстренько обговорили детали последнего похищения, засунули под одежду дубинки, взяли тонкие эластичные перчатки, а потом втроём выскочили из тачки и пошли к четырёхэтажному дому, помнящему ещё императоров.

Ленка же уселась за руль и принялась наблюдать за подъездом, который находился метрах в ста от фургона. И у неё была всего одна задача – вовремя подъехать к дому, чтобы мы быстренько погрузили в фургон тела мужчин. В общем, она должна была справиться. А вот справимся ли мы? Ну, скоро узнаем.

Пока же наша троица вошла в пустой подъезд с высоким арочным потолком, оштукатуренными стенами, изящной лестницей с ажурными перилами и мраморными ступенями. Всё это вызвало мой восхищённый присвист, следом за которым я вдохнул тёплый влажный воздух, пропитанный ароматами человеческого жилья, и вместе с Климом поднялся на третий этаж. Испанец же остался на втором, чтобы контролировать лестницу и помочь нам в случае чего.

Ну а уже на третьем этаже я выкрутил из плафона горячую лампочку, чтобы погрузить лестничную клетку во мрак, а затем Клим достал ключ с брелоком и подошёл к монолитной стальной двери, которую хрен  высадишь даже выстрелом из танка.

Глядя на эту бронеплиту, я свистящим шёпотом произнёс, сглотнув вставший в горле комок:

– Сигнализация не взвоет?

– Нет, дубликат очень качественный, – заверил меня полукровка хриплым голосом и воспользовался брелоком, а потом повернул ручку и потянул дверь на себя.

Я в эти секунды перестал дышать, готовый драпануть отсюда со всех ног, но сигнализация действительно не заорала, позволив мне облегчённо выдохнуть.

Правда, в квартиру мы всё равно не смогли войти, так как дальше нас не пускала дверная цепочка. Благо, что и здесь у Клима нашёлся симметричный ответ. Он достал небольшие бокорезы, поплевал на перчатки и, приложив немало усилий, кое-как перекусил ими одно из звеньев цепочки.

И вот теперь мы наконец-то смогли войти в прихожую, объятую густым мраком. Но он мешал лишь полукровке, а я благодаря своему почти вампирскому зрению сумел осмотреться и сразу же услышал шелест денег, которых не пожалели на отделку.

На площади в пятнадцать квадратных метров возле стен с винтажными обоями стояли два вазона с живыми цветами, старинный золочёный шкаф и раритетный комод с множеством ящичков, снабженных бронзовыми ручками. А с высокого арочного потолка с затейливыми лепными завитушками свисала роскошная хрустальная люстра, до которой я смог бы дотронуться, только если бы подпрыгнул. Но я, естественно, не стал этого делать, а взял за руку охотника и тихонько, как мышка, двинулся на приглушённый звук музыки, доносящийся из-за приоткрытой двери.

Клим послушно потопал за мной, не став ничего спрашивать. Он полностью доверился мне, словно слепой собаке-поводырю. И я оправдал его доверие – без происшествий провёл полукровку через прихожую и вывел в богато обставленную комнату, где мы увидели полоску света, выбивающуюся из-под двери, за которой звучала до боли знакомая песня: «…И лампа не горит. И врут календари. И если ты давно хотела что-то мне сказать, то говори. Любой обманчив звук. Страшнее тишина. Когда в самый разгар веселья падает из рук бокал вина. И чёрный кабинет. И ждёт в стволе патрон. Так тихо, что я слышу, как идёт на глубине вагон метро…»

– Хороший вкус, – пробормотал я, отпустив руку охотника, который удивлённо покосился на меня, но опять смолчал.

Ну а я не стал ему ничего объяснять, а подкрался к межкомнатной двери и одним глазком заглянул в замочную скважину. По ту сторону мне довелось увидеть крошечную ярко освещённую комнату с несколькими ростовыми зеркалами, тремя шкафами, дорогим магнитофоном, полками с одеждой и прыщавым остроносым шатеном лет двадцати, который являлся «счастливым» обладателем хилой мускулатуры, опущенных костлявых плеч, высокомерного взгляда круглых глаз и сутулой спины. А ещё в гардеробной попыхивала сигарой его более древняя версия – худой мужчина в сером костюме. Он сидел на пуфике и с одобрением в бесцветных зенках наблюдал за тем, как его несуразное бледное чадо неуклюже застёгивает белую рубашку, немного прикрывающую весёлые розовые трусы, из которых торчали мосластые ноги.

Видимо, это и есть Гинзберги. И они не выглядели опасными. Особенно вон та собака сутулая, у которой явно самомнение выше крыши. Но нам надо действовать тихо, так что придётся дождаться подходящего момента, чтобы всё проделать без лишних писков и визгов.

Глава 5

Я продолжал смотреть в замочную скважину. А родственники в это время завели разговор, который явно уже не раз возникал между ними.

– Лида Ершова очень хорошая партия для тебя, – проговорил мужчина низким, прокуренным голосом. – Она из богатого и уважаемого рода с безукоризненной репутацией.

– Да она же страшная, как жаба. И толстая, – капризно заявил сутулый, состроив кислую гримасу, из-за чего стал ещё более отвратительным, почти как тёплое пиво. – Я хочу, чтобы ты договорился с Бестужевым. Мне по сердцу его младшая внучка.

– Она всем по сердцу, – усмехнулся отец, глядя на сына сквозь табачную дымку. – Младшая Бестужева – первая красавица Петербурга, да ещё из прославленного рода с огромными амбициями и возможностями. Ты же не забыл, что они входят в один из четырёх человеческих кланов, которые правят Россией-матушкой?

– Конечно помню, – кивнул дрищ и с раздражением снял с себя рубашку, скомкал её и кинул в угол комнаты, где уже валялась куча измятой одежды.

– Ну а раз помнишь, то чего же несуразицу лепечешь? Где они, а где мы? Выше Лиды Ершовой тебе не прыгнуть.

– Страшная… – прошипел сквозь зубы младший посвящённый и встал перед открытыми дверями большого резного шкафа, где висело даже больше рубашек, чем в иных магазинах.

– Тебе, главное, жениться на ней, а потом уже можешь заводить интрижки с красивыми простолюдинками. Они же за деньги на все будут для тебя готовы, – цинично заявил мужчина, пригладив тронутые сединой каштановые волосы. – Но все адюльтеры надо тщательно скрывать. Я не хочу иметь серьёзный разговор с главой рода Ершовых.

– Я подумаю, па, – без энтузиазма сказал сынок и устало пробурчал: – И зачем ты отпустил прислугу? Теперь самому маяться.

– Никто не должен знать, что мы куда-то сегодня едем. Я тебе уже говорил – в этом мире никому нельзя доверять, – нравоучительно заметил батя, почесав кончик крючковатого носа, делающего его похожим на изголодавшегося грача. – Всё посвящённые прибудут на бал втайне. Никто из них не будет пользоваться даже услугами своих шоферов. И мы поступим так же. Лучше перебдеть, чем недобдеть. В конце концов, события такого масштаба происходят всего четыре раза в год. Можно и потерпеть.

– Я тебя понял, отец, – промычал сутулый и посмотрел в дальний угол комнаты, где на столе из красного дерева лежала чёрная овальная маска, которая имела прорези для глаз и не закрывала рот с подбородком.

Старший посвящённый тоже глянул в ту стороны, из-за чего оба Гинзберга оказались затылками к двери, будто приглашая меня на свой междусобойчик. Я и воспользовался этим приглашением – бесшумно открыл дверь и сразу же опустил резиновую дубинку на голову мужчины. Конечно, пожилых людей бить не очень-то и благородное занятие, но, как оказалось, весёлое. Хозяин дома смешно хрюкнул и свалился с пуфика, выставив тощую задницу.  А вот его сынок проявил невиданную прыть. Он вскрикнул, и его рука метнулась в шкаф, выбравшись оттуда уже со старинным револьвером, чьё дуло незамедлительно уставилось на Клима, который следом за мной ворвался в гардеробную.  И собака сутулая имела все шансы проделать лишнее отверстие в полукровке, но я вовремя швырнул в дрища свою дубинку. Она чёрным пропеллером вспорола воздух и ударила юнца прямо в лоб, отчего тот грохнулся на пол, словно скелет из медицинского университета.

Я тотчас подбежал к нему, убедился, что он вырубился и прошептал, ощущая, как адреналин бешено носится по телу, а сердце стучит так сильно, будто хочет проломить грудную клетку:

– Ну, как-то так…

– Белиссимо! – выдохнул Клим, изумлённо тараща глаза. – Чемпион, ты где такому научился? И в темноте чувствуешь себя как рыба в воде, и дубинки метаешь на зависть всем.

– Ловкость рук и никакого мошенничества, – вымученно бросил я и лихо подмигнул охотнику.

А тот искренне сказал:

– Слушай, если бы не ты, то он бы…

– Забудь. Мы же охотники, так что должны прикрывать друг друга, – отмахнулся я и азартно добавил, понемногу успокаиваясь: – Квартира богатая. Её хозяин явно коллекционировал не только оскорбления. Может, унесём что-нибудь на память?

– Я уже чуть пулевое ранение не унёс. Нет, мы ничего брать не будет.

– Ладно, – немного разочарованно проронил я, слыша истошный писк внутреннего хомяка. – Тогда потащили гавриков к выходу?

– Угу, – кивнул Клим и взял со стола маску, хотя у нас уже имелись ровно такие же в количестве четырёх штук.

Он засунул её под худи и сделал посвящённым по одному уколу, а затем мы отволокли их в прихожую, следом выкрутили в подъезде оставшиеся на нижних этажах лампочки, чтобы нас никто не заметил через дверной глазок И уже втроём, с  присоединившимся Испанцем, засунули оба тела в подкативший фургон, после чего машина поехала к станции метро. И на этом закончился этап, на котором мы должны были совершать похищения. Дальше – только бал.

Пока же Клим принялся в подробностях рассказывать о том, как мы спеленали Гинзбергов. И я принимал заслуженные поздравления, но не разделял общей радости, так как мой мозг мрачно думал о том, что всё наши ухищрения по заметанию следов, скорее всего, херня из-под ногтей. Вряд ли они уж так сильно помогут, когда милиция или вампиры станут выяснять подробности похищений разумных. Но с другой стороны – среди нас и не было профессиональных похитителей, которые предусматривают каждую мелочь.  По факту, как я уже и говорил, мы были любителями, которых жизнь заставила пойти на такой риск. Впрочем, мы всё равно сегодня потрудились на славу. Но это ещё не всё – впереди самый важный отрезок ночи…

Между тем я отвлечённо глянул в окно фургона и увидел, что на тёмном небе появились чёрные тучи, предвещающие скорое начало дождя. И когда автомобиль остановился возле станции метро, по крыше застучали первые капли небесной водицы. Кажись, нам придётся под дождём добираться до гостиницы, чтобы переодеться. Ясный хрен, что ни у кого из нас данный факт не вызвал энтузиазма, но наша московская троица всё равно выбрались из тачки, а Клим поехал в гараж на окраине города, где планировал оставить четверых посвящённых, чтобы потом их допросить.

Оказавшись на улице, мы быстро спустились под землю, так как дождь оказался холодным. И уже в вагоне поезда Испанец со смешком проговорил, шмыгнув носом:

– Как бы не заболеть.

– Ага, в твоём возрасте уже пора думать о здоровье, – иронично сказал я.

Охотник усмехнулся, а потом посерьёзнел и проронил, сдвинув брови над переносицей:

– Ну, сегодня ночью нам надо думать друг о друге, учитывая, куда мы идём.

– Я всегда думаю ночью о Ленке, – нервно пошутил я и пошло подмигнул остроухой.

А эта неблагодарная особа лишь сокрушённо покачала головой и фыркнула:

– Зря думаешь. У меня уже есть тот, кто меня любит.

– Тебя? Даже ещё и любит? Вот же чёртов извращенец, – задорно выдал я, почему-то ощутив, как сердце, на мгновение, сбилось с привычного ритма.

– Сам ты извращенец! Тебе со мной ничего не светит!

– Чей-то? – вступился за меня охотник, на устах которого появилась задорная ухмылка. – У нас в стране мужики храбрые. Может и позовёт тебя Стажёр под венец. У вас вон уже и… волшебство было, – закончил он, намекая на сцену, увиденную в гостиничном номере.

– Ничего у нас не было! – яростно зашипела эльфийка, превратившись в настоящую мегеру.

И она стала яростно убеждать Испанца в том, что между ней и мной ничего нет, не было и быть не может. А тот, забавляясь, весело подтрунивал над ней, да так остро, что у девушки аж дыхание в зобу спёрло, а на щеках появились красные лихорадочные пятна.

Тут уж Испанец перестал прикалываться над ней и смиренно попросил прощения, а затем повёл нас в гостиницу, где мы облачились в подготовленные к балу шмотки, после чего вызвали такси, которое довольно быстро подъехало прямо к ступеням гостиницы, потому что дождик заметно усилился.

Наша расфуфыренная троица села в жёлтую «Волгу» с шашечками, доехала до метро, преодолела несколько станцией на подземном поезде, а затем мы заказали уже три такси и каждый из нас на своей машине поехал к особняку вампиров.

По пути я попросил водителя-орка включить Арию «Бал у князя тьмы». Тот согласно кивнул, и из динамиков полилась музыка и слова: «Вечер умирал, наступала ночь, необычный бал грянул во всю мощь. Стольная Москва в толк не может взять, что сюда спешит дьявольская знать».

А в это время над Петербургом разверзлись настоящие хляби небесные. Дождевые потоки, словно кнутом принялись хлестать старинный город под аккомпанемент раскатов грома, следующих за всполохами молний, которые отражались в кипящих водах местных речушек, пронизывающих город, будто кровеносные артерии, из-за чего Питер иногда называли Северная Венеция.

Да, погода словно решила подыграть вампирам, чтобы их бал стал ещё более инфернальным. Интересно, сколько там будет разумных? Кажись, совсем не мало. Мне уже на подъезде к логову кровососов довелось попасть в небольшую пробку из такси, которые останавливались, чтобы высадить своих пассажиров. Благо, что вскоре подошла и моя очередь.

Я расплатился с орком, надел маску и решительно вышел из машины, сразу же попав под козырёк, который отрезал меня от ливня. Благодаря этому на мой чёрный костюм-тройку и лакированные туфли попало всего несколько капель дождя. И я, не став стряхивать их, преодолел услужливо распахнутые двери и оказался в большом богато отделанном холле. Тут топталось семь разумных в масках и трое из них были охранниками с пистолетами в кобурах: один шкафоподобный орк, низенькая гномка и человек, если судить по его ушам. И вот он-то и был главным среди этого трио. Все прибывшие разумные подходили к нему, что-то тихонько шептали и приподнимали маски таким образом, чтобы только он мог увидеть их лица. После этого мужчина смотрел в свой телефон, удовлетворённо кивал и в дело вступал либо орк, либо гномка, в зависимости от пола разумного. Они досматривали посвящённого и тоже кивали, после чего гость мог топать дальше – вон к тем украшенным позолотой дверям с резными изображениями орлов.

Вскоре и мне пришлось подойти к человеку, который остро глянул на меня сквозь прорези маски.

– Младший Гинзберг, – максимально уверенным голосом прошептал я и приподнял маску, чувствуя, как от напряжения по виску заскользила капелька пота.

Мужчина внимательно посмотрел на меня и через пару секунд перевёл взор на экран телефон, что-то полистал в аппарате и ещё раз глянул на моё лицо. Но теперь в его взгляде появилась растерянность, из-за чего меня начала охватывать паника. Всё! Приплыли! Сейчас меня повяжут, а потом под пытками выбьют всё, что я знаю и не знаю! Я сознаюсь и в дефолте, и в том, что ссу в подъездах, и в том, что асфальт на дорогах ломаю!

Но человек пока не спешил выдавать то, что вместо настоящего мелкого Гинзберга пришёл какой-то юный очаровашка с бегающими глазками. Даже больше того – мужчина вдруг кивнул и передал меня в лапы орка, который быстро, профессионально осмотрел меня и нащупал небольшой пластиковый тюбик с амброзией.

– Что там у вас в кармане? – грубым голосом спросил он.

Мне пришлось вытащить тару и проговорить, стараясь, чтобы голос не дал петуха:

– Горло болит. Врач выписал.

Орк осмотрел тюбик, понюхал его, а затем пропустил меня, вернув амброзию.

Тут уж у меня окончательно расслабился сфинктер, который прежде был сжат до алмазной крепости, и я на ватных ногах пошёл к дверям с орлами, думая о Кроте, который довёл меня до предынфарктного состояния.  Какого хрена он так пялился на меня? Что ему не понравилось? Он же знал, что вместо мелкой родовитой гниды придёт охотник! Или… или Крот немного офигел из-за того, что охотник оказался очень юн, поэтому и не сумел сдержать растерянности? Да, скорее всего, так и есть.

Ну, хорошо хоть всё закончилось именно таким образом, и я не рванул с перепуга на улицу. И теперь меня от главного события этой ночи отделяют только вон те двери, возле которых стояли два лакея в масках, фраках и белых перчатках.  Они услужливо открыли их передо мной, и я, выйдя из холла, едва не утонул в блеске позолоты, мрамора и хрусталя. Особняк вампиров оказался предсказуемо шикарен – минимум Версаль.

Я неспешно двинулся в глубь заполненных гостями помпезных залов, кичащихся роскошью коридоров и ошеломлённо шептал себе под нос:

– Что б мне так жить… что б мне так жить…

Правда, порой я замолкал, когда подходил к столикам, на которых громоздились блюда с разнообразными деликатесами, и брал, например, крошечную хрустящую корзиночку с чёрной икрой. Где же я ещё отведаю таких яств? А ведь помимо икры тут было столько всего, что аж дух захватывало. А уж фонтаны из шоколада или шампанского я вообще видел впервые в жизни. Ну, вот почему такую роскошь, по большей части, может себе позволить только нечисть, паразитирующая на обычном народе? Эх…

Я  с грустью оглядел посвящённых в дорогих фраках, костюмах и платьях и обратил внимание на то, что все они держались либо по одному, либо по двое-трое – не больше. Почему? Кажется, они не хотели, чтобы их потом могли узнать. А зачем же тогда они пришли? Ну, наверное, потому что слуги не могут ослушаться приказов своих хозяев, которые, устроив этот бал, продемонстрировали посвящённым, что они  ничего и никого не боятся и всё контролируют.

Здесь я впервые задумался об истинных масштабах влияния нечисти на власть в нашей стране. Похоже, нелюди действительно на многое способны. Меня даже мороз продрал по коже от этой мысли.

И тут вдруг на моё плечо опустилась чья-то крепкая ладонь, а ухо опалил горячий шёпот:

– Очканул?

– Крот напугал меня больше, – тихонько сказал я,  а затем отвёл Испанца в сторону, где нас никто не мог услышать и тихо-тихо поведал ему о том, как прошёл в особняк.

– Мда, волнительно. А я тут уже минут десять отираюсь, – еле слышно проговорил он, поправив белый носовой платочек с золотой каёмочкой, который выглядывал из нагрудного кармана пиджака. У меня из кармана виднелся ровно такой же. Эти платочки служили отличительными символами охотников, по которым мы могли опознать друг друга.

– Что уже успел узнать? – жадно спросил я у него, подозрительно покосившись на девушку, которая прошла очень близко от нас. Из копны её серебристых волос виднелись острые уши, а они были не только признаком эльфячьего рода, но и вампирского, что, естественно, заставило меня напрячься.