Время умирать

– Целители!

– Целители идут, – закричали солдаты.

С неба стали падать яркие лучи. Один ударил в землю недалеко от S-024. В тот же миг на этом месте материализовалась фигура в длинном белом балахоне. К целителю сразу выстроилась длинная очередь из раненых. S-024 занял место в самом конце.

– Покайся, – потребовал голос из-под скрывающего лицо капюшона, когда черёд дошёл до S-024.

Тот открыл было рот, но вдруг задумался. Покаяние было стандартной процедурой, он много раз проходил через неё. Достаточно было лишь сказать «я виноват», и целитель тут же давал бутылочку с лекарством. Одной хватало, чтобы моментально залечить большинство ранений.

– В чём же я должен покаяться? – спросил S-024.

Целитель уставился из-под своего капюшона. S-024 не видел его лица, как ни старался – лишь два глаза, не мигая, поблёскивали в тени.

– В содеянном, – спустя время ответил целитель. – Наверняка ты кого-нибудь убил в этой битве.

– Убил, – признал S-024. – Троих.

Целитель вынул из кармана своего балахона красный бутыль и уже приготовился отдать его, как S-024 снова открыл рот.

– Но ведь в содеянном нет моей вины, – сказал он, – никто не может противиться воле главнокомандующего.

На этот раз целитель раздумывал ещё дольше. Он вертел бутылку, видимо решая, сойдёт ли услышанное за покаяние.

– По своей воле или нет, убивать – грех, – наконец сказал он и сунул лекарство в руку S-024.

День 81

Поначалу S-024 пытался никого не убивать, но, после того как красный солдат едва не проткнул ему мошонку, руки сами собой принялись орудовать копьём как никогда раньше. Он колол, изворачивался, уклоняясь от вражеского оружия, добивал раненых, переступал павших и снова колол.

Они победили.

Товарищи, проходя мимо, хлопали его по плечу и называли героем, но S-024 лишь смотрел то на свои окровавленные руки, то на копьё, к наконечнику которого что-то прилипло, по всей видимости – фрагмент внутренностей одного из вражеских солдат.

Герой.

Слово ему не нравилось – отдавало противным кисловато-горьким привкусом. Выходит, стоит лишь убить больше людей, чем обычно, – и ты становишься героем?

Захотелось просто перестать быть.

Не погибнуть, а на следующий день снова возродиться с копьём в руке, а исчезнуть. Полностью и окончательно. Покинуть этот мир, в котором всё, что дозволено, – умереть. Как жаль, что Сурив не взял его с собой. Но тут вспомнились слова призрака о том, что война идёт везде. Что же остаётся?

S-024 снова посмотрел на своё копьё.

И понял.

День 86

S-024 оказался в первом ряду. Линия солдат в красном приближалась. Он уже мог различить их сосредоточенные лица. S-024 прикрыл глаза, не заботясь о том, что может оступиться. Всё внимание он сосредоточил на руках, сжимавших оружие. Ему казалось, что он пытается разгибать не собственные пальцы, а лошадиные подковы.

Боже, как тяжело. Сил почти не осталось, но он не сдавался – в этот раз должно получиться, он чувствовал.

От усилий на лбу выступил пот.

Вначале удалось разогнуть большой палец на правой руке, затем указательный. Остальные дались легче. S-024 едва не споткнулся, когда собственное копьё упало ему под ноги. Стоящие рядом солдаты удивлённо уставились на него.

В этот момент ряд вражеских копейщиков расступился, и из-за их спин вынырнули арбалетчики.

S-024 не смог бы повернуть, даже если бы сумел окончательно победить волю главнокомандующего, приказывающую идти вперёд – поток людей нёс его прямо на красную скалу, словно хрупкую лодочку.

Сразу четыре болта ударили в грудь.

День 89

– Какого чёрта ты творишь? – закричал S-117.

S-024 мог понять недоумение товарища – ведь он только что снова бросил оружие и вышел из строя навстречу несущейся во весь опор вражеской коннице.

Красный всадник также очень удивился, увидев перед собой безоружного копейщика. Впрочем это не помешало ему снести глупцу голову одним ударом.

День 95

– Как вы не понимаете, это единственный способ изменить что-то к лучшему, – S-024 обвёл взглядом суровые лица, недоверчиво смотрящие то на него, то на приближающуюся стену воинов в красном.

– Мы должны… – S-024 попытался продолжить речь, пока его слушали, но, как всегда некстати, зазвучал сигнал. Копейщики зашевелились и принялись расходиться в стороны, строясь в две колоны.

S-024 тоже чувствовал приказ, а чуть поодаль засветился зелёный кружок – отведённое ему при перестроении место, но сила внутри него росла день ото дня. Теперь он был достаточно силён, чтобы не подчиниться. Тем не менее, стало до боли обидно от того, что он так отчаянно пытается спасти всех этих глупцов, а никто из них даже не пробует сопротивляться.

Разочарование было хуже смерти.

Между рядов пехоты понеслись закованные в сталь всадники. И эта блестящая лавина надвигалась прямо на него. S-024 зажмурился, приготовившись быть затоптанным, но в самый последний момент кавалеристы его огибали, проносясь так близко, что он чувствовал запах лошадей.

Зачем продолжать пытаться что-то изменить? Ради чего? Ради кого?

Они мчатся навстречу битве. Но зачем? Ведь завтра всё начнётся сначала. И послезавтра. Так есть ли разница, кто победит сегодня? Как можно не видеть бессмысленность происходящего? Или им известен какой-то секрет, который мне неведом… А может, никакого секрета нет, и они все – просто безумцы. Или безумен я, оттого что не могу дальше продолжать жить такой бессмысленной жизнью.

Всадники продолжали нестись мимо. S-024 закричал и с размаха ударил древком копья в грудь замыкавшего построение рыцаря. Рыцарь вылетел из седла и распластался в пыли. Его конь остановился как вкопанный.