Бесплатно

Бес молний. Девочка и тролль

Текст
iOSAndroidWindows Phone
Куда отправить ссылку на приложение?
Не закрывайте это окно, пока не введёте код в мобильном устройстве
ПовторитьСсылка отправлена
Отметить прочитанной
Шрифт:Меньше АаБольше Аа

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Проснувшись, Арика увидела, что из-за камня, по-прежнему загораживающего вход, внутрь пещеры пробивается свет. Значит, уже рассвело. Значит, прошел целый день и целая ночь с тех пор, как она ушла из дому. По утрам она обычно готовила отцу завтрак, чтобы тот мог поспать подольше. Кто же теперь будет ему стряпать? Да и до еды ли сейчас отцу? Наверное, он места себе не находит. А, может, уже отправился в лес на ее поиски.

Арика охнула. Только бы не ночью!

А что, если он попал в беду? Наткнулся на медведя или стаю волков? Или на него напали воины из другого племени, того, что за рекой? А даже если ему и удастся выследить ее – что тогда? Отец сильный и отважный, но даже он не одолеет этого великана. Вон какой громила – двигает гигантский камень, словно пушинку.

Арика попыталась отогнать тяжелые мысли, которые множились, словно крысы, ворующие урожай. Пустые переживания лишь плодят проблемы. Так отец говорил. А проблем у нее и без того хватало.

– Уверена, с ним все будет в порядке, – произнесла Арика вслух, убеждая саму себя, и постаралась запихнуть все тревожные мысли, всех крыс, в самые глубины своего сознания; помешать им уничтожить ту единственную способность, которая может ее спасти – способность думать.

Девочка решила еще раз изучить свою темницу – авось найдется что-то полезное. Теперь, по крайней мере, она могла ее разглядеть.

Пещера была довольно большой – в такой поместился бы весь дом Арики вместе с хлевом. В центре стоял грубо сложенный очаг, угли в котором уже остыли. А судя по количеству золы, вываливающейся наружу, не чистили его очень и очень давно. Возле стены, справа от очага, лежал примятый соломенный матрас, похожий на тот, на котором Арика провела ночь, только в несколько раз больше. Видимо, принадлежал хозяину жилища. Рядом горой были свалены шкуры животных.

У противоположной стены ютился обеденный стол, сколоченный не слишком умелым плотником – ножки разной толщины и даже длины, ошкурен плохо – того и гляди занозу заработаешь. На столе одна тарелка, кружка и плетеная корзинка. Чуть поодаль от стола к стене были прибиты такие же кривые и косые полки с посудой.

Взгляд девочки задержался на посуде.

Чего там только не было: кружки, тарелки, чашки, плошки самых разных форм, цветов и размеров! Простые деревянные чаши соседствовали с изящными фарфоровыми тарелками. Рядом с грубыми глиняными горшками стояли воздушные бокалы из хрусталя. Сперва Арика подумала, что владелец всего этого добра коллекционирует посуду, но вся утварь была грязная и пыльная, со следами жира и сажи. На многих столовых приборах красовались трещины и выщербины.

Тут Арика обратила внимание, что и вся пещера выглядит жутко неряшливо. Кучи грязи, копоть на стенах и потолке, толстый слой пыли повсюду. То здесь, то там валялись разные вещи: где башмак, где тряпица, а в одном углу так и вовсе высилась свалка из всего подряд.

Девочка, волоча уже ставший ненавистным камень, подковыляла к этой куче хлама.

Раз в год, по весне, в деревню Арики приезжал бродячий старьевщик. Дети всегда с криками сопровождали его скрипучий фургон, который тянул подслеповатый конь. Каждому не терпелось заглянуть внутрь таинственной повозки. Арика, конечно же, не была исключением. Старьевщик доезжал до центральной площади, там распрягал лошадь и выбирал из толпы ребятишек тех, кто будет помогать ему вести торговлю следующие несколько дней.

Однажды повезло и Арике. За работу старьевщик давал каждому по мешочку сладостей, но куда больше, нежели награде, девочка обрадовалась возможности заглянуть в этот загадочный фургон. И она не разочаровалась.

Внутри скрывалось множество интересных вещиц, которые старьевщик почему-то не выставлял на продажу.

Чего там только не было!

Посуда, столовые приборы, украшения, цветные ткани, наряды, такие чудные, что не каждый согласится надеть. Целая полка была занята книгами. Арике особенно понравилась большая, с изображением гигантского дерева на обложке. Внутри тоже были картинки, но уже не такие красивые. А в одном углу стояла странная машина с торчащей из нее огромной раковиной. Старьевщик сказал, что эта машина может воспроизводить звуки и даже музыку, но у него не было к ней каких-то штук, которые эти звуки хранят.

В пещере Ютула различных вещей хранилось никак не меньше, чем в фургоне старьевщика. Только если бродячий торговец за своим хозяйством ухаживал – чистил, чинил, счищал потрескавшуюся краску и наносил новую – то Ютул оставлял вещи умирать.

Одежда – рваная и истлевшая; книги, занимавшие целый шкаф – разорванные, без части страниц, а некоторые – вообще с обугленными в огне корешками; столовые приборы – ржавые и гнутые. Арика даже нашла небольшой меч. Но он был таким старым, что его деревянная рукоятка превратилась в труху, а лезвие намертво приржавело к ножнам. Девочка разочарованно выронила бесполезное оружие. Сундук без дна, тем не менее, хранил внутри несколько блестящих кубков, а в ларце с оторванной крышкой лежал мешочек с монетами.

Тут в животе у Арики заурчало так громко, что по пещере прокатилось эхо. Только тогда она поняла, насколько проголодалась. Еще бы – последний раз она ела прошлым утром!

Арика добралась до полок с посудой и принялась искать пищу. Улов оказался бедноватым: в одном кувшине – немного воды, а в плетеной корзинке на столе – горсть сухарей. Для такого голодного ребенка – совсем немного.

Сухари исчезли буквально за несколько мгновений. Для верности девочка перевернула корзинку, высыпала крошки себе в ладонь, а съев и их, облизнула палец и собрала те немногие, что просыпались на стол. Затем она выпила половину воды, на всякий случай оставив чуть-чуть на потом.

Как странно…

Вчера вода ее едва не убила, а теперь Арика берегла каждую каплю. Только тут девочка вспомнила про своего неожиданного спасителя – странного зверя, похожего то ли на собаку, то ли на ежа без колючек. Но удивительнее всего было то, что этот зверь говорил! Не лаял или рычал, а произносил вполне понятные человеческие слова.

И еще у него были крылья…

Кир – так его звали. По правде говоря, никого спасти ему не удалось, но он старался и даже рискнул собственной жизнью. И где же он теперь?

Арика еще раз осмотрела пещеру, доковыляла до большого матраса и заглянула под шкуры. Никого, кроме блох. Девочка отступила, стряхивая кусачих насекомых с рук. Что же стало с беднягой Киром?

Тут прямо из-за камня-двери раздался крик.

– Эй! Есть здесь кто-нибудь?

Арика едва не подпрыгнула от неожиданности. Через мгновение она поняла, что уже слышала этот голос.

– Кир? – отозвалась она.

Тишина. Кто-то поскреб камень, загораживающий проход, но тот не сдвинулся.

– Рад, что ты не утонула, Арика-девочка, – наконец ответил Кир.

Арика приблизилась ко входу.

– Я тоже рада, что с тобой все в порядке… – тут она вспомнила про сломанное крыло существа и про то, как спускалась по реке, вцепившись в его хвост, – то есть… Надеюсь, что с тобой все в порядке.

Кир хохотнул.

– В порядке?! Да уж! Бывали у меня деньки и получше. Например, все те, когда я не сплавлялся по реке с визжащим человеком на хвосте.

Арике стало стыдно. Но, в конце концов, это ведь был его глупый план спасения. Так что если Киру и стоило на кого-то обижаться, то только на самого себя.

Похоже, он тоже это понял.

– Ладно, я не сержусь.

Арика решила перейти ближе к делу.

– Ты свободен?

Раздалось металлическое позвякивание, которое ответило на этот вопрос без слов. Но Кир все же уточнил:

– Меня посадили на цепь, словно пса. А что с тобой?

Арика глянула на свою ногу. Кожа под металлическим браслетом уже покраснела.

– То же самое.

– Ну, ничего, – голос Кира изменился, в нем словно бы появилось потрескивание, – когда этот дылда вернется, я покажу ему! Он еще узнает, как связываться с молниебесами!

От удивления у Арики отвисла челюсть.

– Ты бес молний? – девочка не верила собственным ушам.

– Ну да, – невозмутимо ответил Кир.

– Хм, – хмыкнула Арика, – я думала, они, то есть ты, в общем, я думала, они больше и страшнее и… умеют летать…

Кир фыркнул.

– Ну, извини, что для тебя я недостаточно страшный! Если бы не сломанное крыло, то уж будь уверена, ты до сих пор сидела бы на своем прекрасном бревне!

– Прости, – сказала Арика, – я рада с тобой познакомиться.

Кир снова раздраженно затрещал.

– Да что толку в наших разговорах! Лучше приготовлюсь к новой драке с этим громилой. А если повезет, то потом и тобой займусь.

– Что значит – новой? – не поняла Арика, – ты что, уже сражался с ним?

– Сегодня ночью, – гордо ответил Кир, – Поджарил ему лапу.

– И? – намекнула на продолжение Арика.

Кир некоторое время молчал, лишь цепь его позвякивала по ту сторону двери.

– Ну… потом он отвесил мне оплеуху. И убежал. Наверняка испугался. Но ничего, в этот раз все будет иначе. В этот раз я с ним разберусь.

Судя по голосу, бесенок храбрился. Пожалуй, излишне. Кроме того, он явно не продумал план побега.

Арика еще раз внимательно изучила браслет на лодыжке, цепь и место крепления. Как она и предполагала, кольцо состояло из двух половинок, стянутых небольшим замком. Девочка подергала замок, повертела его так и эдак, поковыряла замочную скважину ногтем – естественно, он остался закрытым.

– Ощупай шею! – крикнула Арика.

– Зачем? – не понял Кир.

– Наверняка, твой ошейник тоже заперт.

– Девочка совершенно права, Песик, – из-за камня раздался новый голос, принадлежавший никому иному, как хозяину пещеры.

Кир обернулся, готовый к бою.

Похититель стоял чуть поодаль, скрестив руки на широкой груди. Бесенок ринулся к нему, оскалив зубы.

Великан невозмутимо залез под рубашку и вытащил цепочку с висящим на ней ключом.

 

– Без этого ключика Песику никак не снять ошейник.

Кир застыл. Ели бы не дыхание, вырывающееся из его ноздрей маленькими голубыми разрядами, он напоминал бы искусно вырезанную из дерева статую.

– А девочке придется всюду таскать за собой камень.

Кир пустил небольшую молнию в землю около ноги похитителя. Там, куда ударил разряд, осталось темное пятно, но великан даже не вздрогнул.

– Сперва я поджарю тебя, а потом заберу ключ, – прорычал Кир, и в его прищуренных глазах мелькнула молния.

– Пусть Песик попробует, – пожал плечами громила. – Только вот как он сможет управиться с замком?

Кир по-новому взглянул на свои лапы – мощные, когтистые, но совершенно непригодные для того, чтобы открывать замки с помощью маленьких ключиков.

– Девочка могла бы помочь, – продолжал великан, словно говоря сам с собой, – но кто сдвинет камень, что загораживает вход?

Кир снова опустил взгляд на лапы. Которые, как он уже попробовал, совершенно не годились и для того, чтобы двигать гигантские валуны.

– Без Ютула никто не придет. Никто не покормит Песика. Никто не покормит девочку.

Кир почувствовал, как в животе урчит от голода. Когда он в последний раз ел? Неужели еще перед грозой?

– Но Ютул добрый. Ютул заботится о своих друзьях.

С этими словами великан достал из кармана буханку хлеба. Отломив половину, он кинул ее в пыль возле Кира.

– Скоро Песик тоже научится дружить.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Свенсон зачерпнул в пригоршню речной воды и припал к ладони губами. Влага была такой холодной, что пальцы сводило. Мужчина сделал большой глоток, набрал еще, снова выпил. Затем он наклонился чуть ниже, зачерпнул ледяную воду обеими ладонями и омыл лицо и шею.

Фыркая и кряхтя, Свенсон несколько раз повторил процедуру. Отряхивая мокрые волосы, точно искупавшийся пес, встал на ноги и натянул рубашку.

По ощущениям он преодолел не меньше двадцати миль и почти все время освещал себе путь. Конечно, он не отважился бы использовать факелы в лесной чаще, но здесь, возле реки, вероятность устроить пожар была небольшой. Свенсон вернулся к лагерю и пересчитал факелы. Осталось всего четыре: этой ночью мужчина практически не спал. Факелы он готовил сам – наматывал ткань туже, чем всегда, и горючую смесь делал гуще – такие горели минимум в два раза дольше обычных. Будь это обычная охота, разумеется, Свенсон не стал бы бродить по лесу с горящей палкой. Но в этот раз он шел по следу своей единственной дочери.

С судьбой всегда так: лишь стоит уверовать в свое счастье, как фортуна находит способ ужалить тебя побольнее.

Много лет Свенсон и его жена ждали этого ребенка. И счастью их не было предела, когда, наконец, у них родилась дочь. Но Арика была еще совсем крохой, когда жена умерла от горячки, оставив Свенсона с плачущим от голода младенцем на руках. Признаться, тогда он не верил, что справится. В первую ночь после беды он до утра не смыкал глаз – все проверял, дышит ли дочь.

Но время шло, малышка росла здоровой и смышленой. Всю любовь, что нашлась в скупом на нежность сердце охотника, Свенсон отдал этому ребенку. Он, конечно, не мог обучить ее всем премудростям, которым матери учат своих дочерей. Но все же старался изо всех сил. Иногда друзья подшучивали над Свенсоном, что из охотника он скоро превратится в охотницу, но суровые взгляды (а когда и это не помогало – тяжелые оплеухи) быстро отучили их от подобных шуток.

Арика была далеко не самым послушным ребенком на свете. Не раз и не два за свои шалости ей приходилось ощутить тяжесть отцовской ладони (ох, как сильно сейчас Свенсон сожалел обо всех этих шлепках и даже просто грубых словах, сгоряча сказанных дочери!). Но она тоже любила отца и старалась заботиться о нем. Не далее, как на прошлой неделе попыталась сама испечь лепешку. Дело, правда, едва не кончилось пожаром. Несмотря на то, что Свенсон здорово бранился на дочь за безалаберность, подгоревшую лепешку он съел, хоть и сказал сперва, что скормит свиньям. И не было в его жизни ничего вкусней того почерневшего куска хлеба.

Конечно, они с Арикой быстро помирились. Впрочем, как и всегда. Ведь нет такой ссоры, которая может надолго стать между отцом и дочерью.

И вот, стоило снова поверить в возможность жить счастливо, судьба тут же ударила исподтишка – в самое больное место.

***

Мужчина быстро собрал вещи, отрезал кусок сыра и сунул его в рот. Закинув сумку за спину, он отправился в путь, буравя глазами пологий берег, пытаясь – точнее, надеясь – разглядеть хоть какой-то признак того, что Арика проходила именно здесь. Ведь не было во всем мире того, чего Свенсон не отдал бы за малейший намек, что она жива.

Но все, что попадалось на глаза – ветки да коряги.

Свенсон не мог перестать думать о том, как все пошло бы, расскажи девочки правду с самого начала. Из-за вранья этих мерзавок вся деревня прочесывала лес битых два часа.

Фрида и Ульна тоже делали вид, что заняты поиском. Ах, как они корили себя, что не уследили за тем, что их «лучшая подруга Арика ушла слишком далеко»! Как лили притворные слезы! Свенсон даже пытался их успокоить. И если бы потом он случайно не услышал их перешептывания, то до сих пор искал бы дочь в другом месте.

Отцу Фриды потребовалась помощь еще двух мужчин, чтобы оттащить Свенсона от перепуганной вруньи. А когда он узнал причину, то выпорол Фриду прямо в лесу. Ульну дома ждало такое же наказание, и боги – свидетели: обе его заслужили. Каждый раз, вспоминая двух мерзавок, какая-то часть Свенсона хотела, чтобы они не смогли найти другую переправу и вернуться в деревню, хотя ему и было стыдно за столь низкие мысли.

В поисковую группу, кроме самого Свенсона, вошло еще четверо охотников, в том числе – отец Фриды, коривший себя за столь гнусный поступок дочери. Мужчины отправились налегке, но, когда добрались до переправы, уже почти стемнело.

Драгоценное время было упущено. С каждым часом надежда найти Арику живой угасала.

Прочесав береговую линию в округе, остальные охотники стали уговаривать Свенсона вернуться в деревню и продолжить поиски утром. Но по тому, как эти мужчины прятали от него глаза, Свенсон понял: никто из них уже не верит, что Арика найдется живой.

Тогда он взял оставшиеся факелы, провиант и пустился на поиски сам. Охотники провожали его молча, видимо, мучаясь от того, что не смогли отговорить своего друга от столь безрассудного поступка. Но для Свенсона безрассудством было потерять еще хотя бы миг.

Он не сердился на товарищей. У них были свои семьи и дети. Окажись он на месте любого из этих охотников, наверняка тоже счел бы гиблой затею искать ребенка, которого река унесла несколько часов назад. Но они были на своих местах, а Свенсон – на своем, а, значит, никак иначе поступить не мог. Если оставался хоть малейший шанс спасти дочь, он его использует. А коли судьба решит, что он пожил на свете достаточно – так тому и быть.

И вот он шел вдоль течения реки, повторяя все ее изгибы, стараясь не терять воду из виду. Влажная почва хлюпала под сапогами – река сделалась шире.

Тут Свенсон обратил внимание, что из воды выглядывает свежая трава. Похоже, река захватила новые владения совсем недавно. Сердце забилось быстрее. Значит, где-то впереди запруда. Возможно, там он и найдет Арику. «Или ее тело», – мелькнула предательская мысль, которую он постарался отогнать.

Свенсон ускорил шаг. Действительно, совсем скоро он увидел огромное бревно, перегородившее половину реки. Бревно обросло кучей мелких веток, листьев, коряг и всего того, что река обычно уносит своим течением. Получившееся нагромождение и вызвало разлив воды.

Мужчина внимательно всмотрелся в образовавшуюся плотину. Похоже, это именно то бревно, что служило мостом. Именно на нем, по свидетельству Фриды и Ульны, Арика и уплыла.

Но сейчас дочери нигде не было видно. Если только она не лежит сейчас на дне, под грузом всех этих веток.

Недолго думая, Свенсон бросил мешок и связку факелов под дерево, до которого река еще не добралась, и шагнул в воду. Из-за того, что река в этом месте оказалась заперта, а солнце поднималось и пригревало все сильнее, вода была не такой обжигающе холодной, как выше по течению. Однако поднялась она гораздо выше, чем обычно: когда Свенсон схватился за бревно, ноги его едва доставали дна.

Тут что-то коснулось вначале одной его ноги, затем другой. Что-то большое. Мужчина попытался разглядеть рыбину. Действительно, он увидел промелькнувший хвостовой плавник… но если он принадлежал рыбе – то просто огромной, размером с человека.

К холоду от воды добавился холодок страха. В подтверждение ужасной догадки сзади раздался смешок (голос был высокий – женский), а ногу схватили… пальцы. Свенсон резко развернулся.

Никого.

Снова смешок, теперь с другой стороны. Опять тонкие пальцы ущипнули его за бедро, и тут же касание исчезло. Свенсон повернулся, но увидел лишь круги на воде.

– Человек решил ис-скупаться.

– Человек не боитс-ся воды.

– Зря, зря.

Теперь голоса звучали со всех сторон. Но как Свенсон ни старался, как ни вертел головой, а заметить ему удавалось лишь частые всплески. Внезапно голоса исчезли, а поверхность воды вновь стала спокойной. Тишина. Лишь потихоньку журчит обегающий бревно поток.

Внезапно маленькие, но сильные руки вцепились в него со всех сторон. Свенсон едва успел вдохнуть, как его утащило под воду. Перед открытыми глазами у него мельтешили женские фигуры, развевались длинные волосы, похожие на водоросли, сверкали чешуей рыбьи хвосты.

Ундины.

Свенсон слышал рассказы о них, но сам прежде не встречал. Как-то раз на рыбалке кто-то сильно потянул за леску. Удилище изогнулись, едва не сломалось. Из воды показалось что-то, напоминающее рыбий хвост. Что именно – помешали разглядеть блики от заходящего солнца. Затем леска оборвалась. Свенсону казалось – но он не был уверен полностью – что в момент, когда леска ослабла, раздался женский крик.

Конечно, в тот миг он вспомнил старые сказки об ундинах – полуженщинах-полурыбах. Красивых снаружи, но злых внутри. Про то, как они утаскивают на дно рек и озер доверчивых мужчин и детей и делают их своими рабами.

Но уже мгновение спустя Свенсон решил, что воображение сыграло с ним шутку, заменил порванную леску и продолжил рыбачить. Больше ему никто не мешал, а рыба клевала так охотно, что он вскоре позабыл о недоразумении.

Но сейчас Свенсон все вспомнил. Рыбьи хвосты, пенящие воду вокруг, определенно были настоящими. А еще реальней были руки, что прижимали его ко дну. Среди охотников Свенсон считался сильным. Возможно, не первым силачом в округе, но сильнее многих. Если ему везло подстрелить на охоте целого оленя, то Свенсон не шел за помощью, а просто взваливал животное себе на плечи и возвращался с ним в деревню.

Однако, чтобы бороться с существами, вцепившимися в одежду и в волосы, его сил было недостаточно.

Грудь разрывало от боли, хотелось закричать. Но если это сделать, тогда точно конец. В детстве Свенсон часто соревновался с другими ребятами в умении задерживать дыхание под водой. Лучшим в этом деле он не был, но пару трюков знал. Знал, что человек способен не дышать гораздо дольше, чем кажется. Нужно просто уметь перетерпеть, не поддаваться панике и сосредоточиться на приятном воспоминании.

Мужчина закрыл глаза. Перед внутренним взором понеслись образы из прошлого. Вот он впервые берет дочь на руки, вот она делает первые неуверенные шаги и тут же падает. Вот она уже бежит… и снова падает. Теперь Арика постарше, учится держать ложку. Произносит первые слова. Просит рассказать еще одну историю перед сном…

Кому он будет теперь рассказывать все эти глупые истории? Где его дочь? Стала жертвой проклятых полурыб?

Вытолкнув из груди остатки воздуха, Свенсон лягнул одну из ундин, оттолкнул вторую и вцепился зубами в третью. Неожиданно давление холодных рук исчезло. Борясь с темнотой в глазах, он рванулся к поверхности.

Глоток воздуха после водяного плена показался вкуснее любой пищи. Свенсон с хрипом вдыхал и выдыхал, забыв обо всем. Но всплеск воды неподалеку быстро вернул его в реальность. Из воды показалось нечто, похожее на пучок водорослей. Потом вынырнула и вся голова. Затем шея и плечи.

Свенсон отшатнулся.

В легендах все ундины были прекрасными девами. В реальности же они мало походили на женщин, да и вообще на людей. Вместо кожи – чешуя, волосы – что речная трава, а лица… Крупные глаза без век, змеиный нос в виде двух узких щелей и обрамленный тонкими губами большой рот, полный мелких, но острых зубов.



Рядом с первой ундиной вынырнуло еще две.

– Человек лягаетс-ся, – сказала одна.

– Человек толкаетс-ся, – вторая скорчила гримасу, если вообще возможно скорчить гримасу на этом подобии лица.

 

– Человек кус-сается, – третья потрогала плечо и встопорщила острый гребень на макушке.

– Но этому человеку некому помоч-чь, – вновь заговорила первая.

Голоса у существ были мелодичными (хоть в этом легенды не соврали!).

– Да, некому, – эхом отозвалась вторая.

– Этот человек ос-станется с нами, – оскалилась зубастой пастью третья, сложив гребень.

Рука Свенсона нырнула под воду, а вернулась, сжимая в кулаке охотничий нож. Фут острой стали сверкнул на солнце. Все три ундины отпрянули, ощетинились гребнями и зашипели.

– С этим человеком, – Свенсон старался говорить размеренно, но дыхание еще не восстановилось, – с этим человеком вам лучше не связываться.

Он махнул ножом по воздуху, и ундины отступили еще на шаг.

Тут он осознал смысл только что сказанного. Ундины сказали: «этому человеку»! Значит, не так давно они видели другого человека. Человека, которому кто-то помог. Арика?!

– Кого еще вы видели, гнусные твари?! – прокричал мужчина. – Девочка? Вы видели здесь девочку? Отвечайте, или отрежу ваши плавники и сварю из них уху!

В больших глазах ундин мелькнул страх, полурыбы переглянулись. Затем первая, видимо, старшая из них, заговорила.

– Здес-сь была девочка, да. Но тебе ш-што за дело?

Мгновение Свенсон колебался над ответом, затем решил сказать правду.

– Она – моя дочь, – уже спокойнее ответил он. – Скажите, что с ней, и я уйду.

Ундины переглянулись. Снова заговорила первая.

– Зач-чем нам тебе помогать?

Свенсон поднял оружие повыше.

– Мой нож – неплохой аргумент.

Ундина хихикнула, что в ее исполнении больше напоминало шипение.

– С-с тремя не с-справишься. Погибнеш-шь.

В поддержку своей сестры две других ундины двинулись вперед, угрожающе шипя. Вполне возможно, они приходились друг другу всего лишь кузинами, а то и просто подругами, но Свенсон для простоты решил считать всех трех тварей сестрами.

– Твоя правда, – кивнул Свенсон. – Но тогда одной из вас тоже не пережить этот день. А при должной удаче хорошо достанется и двум оставшимся.

Ундины замерли и переглянулись, словно ведя неслышный разговор.

– Мы можем просто уплыть, – сказала старшая.

И она была права. Если они решат улизнуть, Свенсон их никогда не догонит. Ни один человек не потягается в умении плавать с тварью, рожденной и живущей в воде.

Ундины повернулись спинами и вошли в реку.

– Стойте! – крикнул охотник.

Все три головы, наполовину скрытые водой, повернулись к нему.

– Что, если я окажу вам услугу?

Старшая встала во весь рост, две остальные остались в воде.

– Ш-што за ус-слуга?

– Помощь, – подсказал Свенсон.

Ундина шикнула.

– Нам не нужна помощ-щь ч-человека, – резко сказала она и отвернулась.

Свенсон огляделся. Что он может предложить этим странным созданиям? Вряд ли им пригодится что-то из его пожитков. Они живут в реке, им не нужны ни факелы, ни одежда, ни одеяла. Все нужное даст им река, достаточно просто проплыть… Тут его осенило.

– Я уберу запруду, – сказал Свенсон.

Ундины снова замерли. На этот раз повернулись все три.

– С чего реш-шил, што мы сами не справимс-ся?

Но Свенсон знал, что угадал.

– Она же еще здесь. А эта запруда вам мешает. Вон как река разлилась! А дальше обмелела совсем. Не проплыть. И прошел всего день. Но если хотите посмотреть, что будет дальше – хорошо. Поговорим через неделю.

На этот раз беззвучный разговор полурыб длился намного дольше.

– Хорош-шо, – сказала старшая. – Убери бревно. Ос-свободи реку. С-справишься – рас-скажу про девочку. Нет, – ундина сверкнула жуткой улыбкой, – ос-станешься с-с нами. Добровольно.

Свенсон колебался лишь мгновение.

– Идет.


Купите 3 книги одновременно и выберите четвёртую в подарок!

Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке:

  1. Нажмите на многоточие
    рядом с книгой
  2. Выберите пункт
    «Добавить в корзину»