Тюремный роман царицы

Устрялов Н. История царствования Петра Великаго. Т. VI. Царевич Алексей Петрович. С.-Петербург, 1859. С 224

…Епископ Досифей, Кикин, казначей Суздальского монастыря и ещё один Русский колесованы, после чего тело епископа брошено в огонь, а голова его вместе с головою Кикина и двух других воткнуты на высоких шестах, расставленных четырехугольником на возведённой вновь высокой каменной стене; посреди этого четырёхугольника помещено тело посаженного на кол Глебова. Паж Баклановский и несколько монахинь жестоко наказаны телесно, а остальные виновные перевезены в Петербург. Во время этой казни, к месту собралось громадное множество любопытного народа, живущего в Москве, так что некоторые насчитывали его от двух до трех сот тысяч душ.

Вебер Ф.Х. Преображенная Россия Текст воспроизведён по изданию: записки вебера // русский архив. № 6. 1872. Стлб. 1448

Разсказывают, может быть в намерении изгладить в народе дурное впечатление, по случаю жестокой казни архиерея, что секретарь, которому словесно и письменно поручена была экзекуция, ошибся: вместо того, чтобы отрубить голову, а труп сжечь, как было приказано, он, вопреки повелению, колесовал архиерея. Спрошенный, почему так сделал? отвечал, что он думал: так ему приказано. Как приговор Царя быль не столь жесток, то полагают, что сам «Бог покарал преступника». В приговоре однакож именно так и сказано, что разстриге Демиду, за лживыя на святых видения и за желательство смерти Государевой и за прочия вины, учинить жестокую смертную казнь.

Устрялов Н. История царствования Петра Великаго. Т. VI. Царевич Алексей Петрович. С.-Петербург, 1859. С. 226

Новая казнь резко отличается от предыдущих; она совершена весьма различным способом и почти невероятным: 330 человек за раз, выведенные вместе под роковой удар топора, облили всю долину хотя и русской, но преступной кровью; эта громадная казнь могла быть исполнена потому только, что все бояре, сенаторы царства, думные и дьяки, бывшие членами совета, собравшегося по случаю стрелецкого мятежа, по царскому повелению были призваны в Преображенское, где и должны были взяться за работу палачей. Каждый из них наносил удар неверный, потому что рука дрожала при исполнении непривычного дела; из всех бояр, крайне неловких палачей, один боярин отличился особенно неудачным ударом: не попав по шее осужденного, боярин ударил его по спине; стрелец, разрубленный таким образом почти на две части, претерпел бы невыносимые муки, если бы Алексашка, ловко действуя топором, не поспешил отрубить несчастному голову. Князь Ромодановский, до мятежа бывший главноначальствующим над этими четырьмя полками, выставленными на границах следить за польскими смутами, должен был сам обезглавить по одному стрельцу из каждого полка. К каждому боярину подводили по одному стрельцу, которого он обязан был казнить топором; сам царь, сидя на лошади, смотрел на эту трагедию.

Корб И.-Г. Дневник путешествия в Московское государство. Цит. по: Рождение империи. М. Фонд Сергея Дубова. 1997. С. 183-184

Один правдивый шкипер из Акерслота, предпринимавший в течение многих лет плавания в Московию, рассказывал здесь в Зандаме, что он сам видел в Московии, как его царское величество собственноручно отрубил топором на плахе голову одному человеку.

Записки Я. К. Номена о пребывании Петра Великого в Нидерландах в 1697/98 и 1716/17 гг. Перевод, введение и примечания В. Кордта. Киев, 1904. С. 42

30-го сентября (10-го октября). Сам царь, окружённый своими солдатами, топором казнил в Преображенском пятерых мятежников за сделанную ему измену; при этом никто из посторонних близко допущен не был. Двести тридцать других мятежников были повешены, и на это ужасное зрелище, кроме великого множества Немцев, смотрели: царь, иностранные министры и московские вельможи.

Корб И.-Г. Дневник путешествия в Московское государство. Цит. по: Рождение империи. М. Фонд Сергея Дубова. 1997. С. 503

Циклер перед казнью объявил, что в прежние годы, во время правления Софьи, царевна и покойный боярин Иван Милославский уговаривали его убить царя Петра. Пётр приказал вырыть из земли гроб Милославского и привезти в Преображенское село на свиньях. Гроб открыли: Соковнину и Циклеру рубили прежде руки и ноги, потом отрубили головы; кровь их лилась в гроб Милославского.

Костомаров Н.И. Русская История в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Книга ИИ. СПб. 1876. С. 489

День ужасный, так как сегодня казнено двести человек. Этот день несомненно должен быть отмечен черной краской. Все были обезглавлены топором. На пространной площади, прилегающей к Кремлю, были приготовлены плахи, на которые осужденные должны были класть головы. Я измерил шагами длину плах и нашел, что ширина вдвое их длины. Его царское величество с известным Александром, общество которого он наиболее любит, приехал туда в карете и, проехав через ужасную площадь, остановился неподалеку от нее, на том месте, где тридцать осужденных поплатились головой за свой преступный заговор. Между тем злополучная толпа осужденных наполнила вышеозначенную площадь. Тогда царь пошел туда, для того чтобы при нем были казнены те, которые в отсутствие его составили святотатственный замысел на столь беззаконное преступление. Между тем писарь, становясь в разных местах площади на лавку, которую подставлял ему солдат, читал во всеуслышание собравшемуся народу приговор на мятежников, чтобы придать большую известность безмерности их преступления и справедливости определенной им за оное казни. Народ молчал, и палач начал трагедию. Несчастные должны были соблюдать известный порядок: они шли на казнь поочередно, на лицах их не видно было ни печали, ни ужаса предстоящей смерти. Я не принимаю за мужество подобное бесчувствие к смерти, но думаю, что это самоотвержение и презрение к жизни проистекали у них не от твердости их духа, а единственно от того, что, сознавая, как много они обесчестили себя своим ужасным преступлением, и, вспоминая о жестоких истязаниях, претерпенных ими на днях, уж не дорожили более собой и жизнь им опротивела. Одного из них провожала до самой плахи жена с детьми, испуская пронзительные вопли. Прежде чем положить на плаху голову, отдал он на память жене и милым детям, горько плакавшим, перчатки и платок, который ему оставили. Другой, подойдя по очереди к плахе, сетовал, что должен безвинно умереть. Царь, находившийся от него только на один шаг расстояния, отвечал: «Умирай, несчастный! А если ты невинен, пусть вина за пролитие твоей крови падет на меня!». Кроме царя и вышеупомянутого Александра присутствовали еще некоторые из московских вельмож. Одному из них царь сказал, чтобы и он взялся за топор; а когда тот ответил, что он не имеет достаточной для этого смелости, то царь попрекнул его дураком.

Корб И.-Г. Дневник путешествия в Московское государство. Цит. по: Рождение империи. М. Фонд Сергея Дубова. 1997. С. 123

В то время, когда Досифея, Вяземскаго, казначея и некоторых других, живых разрывали на части, когда треща ломались их кости и лопались жилы, на высокий кол сажали фаворита Авдотьи Фёдоровны. Очевидец уверяет, что в числе зрителей был сам великий монарх.

Семевский М. Царица Евдокия Федоровна Лопухина. // РВ. 1859. Т.21. №10. С. 257

Пытанный четыре раза: кнутом (34 удара), горячими угольями, раскалённым железом, три дня привязанный к доске, убитой гвоздями, Глебов был посажен 15-го марта 1718 г. живой на кол, на Красной площади, в Москве, в третьем часу пополудни. При нём был, для напутствия в жизнь загробную, архимандрит Спасскаго монастыря Лопатинский (впоследствии жертва Тайной канцелярии при Анне Иоанновне), Иеромонах Маркел, да священник того же монастыря Анофрий.

Тихонравов К. Н. Проклятие Глебова. Русская старина. 1915. № 3. С. 442

Говорят, что Пётр подъезжал к нему и потешался его страданиями.

Костомаров Н.И. С. 836

Сам царь пришёл допросить его, но Глебов насмехался над ним и плюнул ему в лицо.

Хакобо Фитц Джеймс Стюарт, герцог де Лириа-и-Херика. Донесение о Московии в 1731 году // Вопросы истории. №5, 1997. С. 85

Но вся жестокость царя, доходившая до того, что этого заключённого прежде заставляли ходить по доскам, усеянным железными остриями, была напрасной.

Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. №12, 1991

«Он имел также упорство по всем другим пунктам обвинения, – писал очевидец событий, – но его настолько терзали, что надеялся [скорее] умереть; среди прочих «любезностей» его положили в камеру [утыканную] маленькими кончиками гвоздей из очень крепкого дерева, по которым ему приходилось ходить голыми ногами, и, в конце концов, [он] проколол ступни насквозь. Один хирург по приказу царя посетил кнутованных и доложил, что ноги боярина ужасающе распухли и стоит опасаться гангрены…»

Ефимов С. Московская трагедия (из истории политической борьбы в России при Петре I). Цитируется: Peter der Grosse und Zarewitz Alexei. Vornehmlich nach und aus gesandtschaftlicher Correspondenz Fredr. Christian Weber's // Hrsg. von E.Herrmann. Leipzig. 1880. Teil.2. S. 55. №45

Его заставляли выносить столь много пыток, сколько только можно себе представить, но он ни разу ни в чём не признался и не говорил ничего за исключением того, что царица ни в чём не виновата, и прожил ещё некоторое время после того, как его посадили на кол.

Хакобо Фитц Джеймс Стюарт, герцог де Лириа-и-Херика. Донесение о Московии в 1731 году // Вопросы истории. №5, 1997. С. 85

Во время казни на московской площади царь подошёл к своей жертве и заклинал его всем самым святым, что есть в религии, признаться в своём преступлении и подумать о том, что он вскоре должен будет предстать перед Богом. Приговорённый повернул небрежно голову к царю и ответил презрительным тоном: «Ты, должно быть, такой же дурак, как и тиран, если думаешь, что теперь, после того как я ни в чём не признался даже под самыми неслыханными пытками, которые ты мне учинил, я буду бесчестить порядочную женщину, и это в тот час, когда у меня нет больше надежды остаться живым. Ступай, чудовище, – добавил он, плюнув ему в лицо, – убирайся и дай спокойно умереть тем, кому ты не дал возможности спокойно жить».

Вильбуа. Рассказы о российском дворе. // Вопросы истории. №12, 1991

О казни его сохранилось следующее объявление иеромонаха Маркелла 16 марта: «На Красной площади против столба, как посажен на кол Степан Глебов, и того часа были при нём, Стёпке, для исповеди Спасскаго монастыря архимандрит Лапотинский, да учитель еромонах Маркелл, да священннк того же монастыря Анофрий; и с того времени, как посажен на кол, никакого покаяния им учителем не принёс; только просил в ночи тайно чрез учителя еромонаха Маркелла, чтобы он сподобил его Св. Таин, как бы он мог принести к нему каким образом тайно; и в том душу свою испроверг, марта против 16 числа, по полунощи в 8 часу во второй четверти».

Устрялов Н. История царствования Петра Великаго. Т. VI. Царевич Алексей Петрович. С.-Петербург, 1859. С. 197-196

Посаженный на кол Глебов хранил молчание с первой минуты своих адских мучений и не принёс покаяния, только ночью просил Иеромонаха принести ему Святые Дары для причащения; неизвестно, выполнил ли эту просьбу отец Маркел.

Тихонравов К. Н. Проклятие Глебова. Русская старина. 1915. № 3. С. 442

Сохранилось показание одного иеромонаха, присутствовавшаго при казнях 15 марта, что С.Б. Глебов страшно мучился и оставался жив, сидя на коле, в течение почти целых суток.

Семевский М. Царица Евдокия Федоровна Лопухина. // РВ. 1859. Т.21. №10. С. 257

Иностранцы повествуют, что Глебов имел преданную и любящую супругу. Тщетно она молила о прощении его. Прощения не было. Ея муж сидел на коле, и потухавшими очами страшно глядел на народное скопище. Жена не вынесла ужаснаго зрелища и потери супруга: она наложила на себя руки.

Семевский М. Царица Евдокия Федоровна Лопухина. // РВ. 1859. Т.21. №10. С. 259

16-го марта 1718 г., в половине восьмаго по полуночи, Степан Богданович Глебов испустил дух на колу. Голова его была отрублена и тело долго валялось на площади между трупами прочих казнённых по страшному розыску, вызванному делом царевича Алексея.

Тихонравов К. Н. Проклятие Глебова. Русская старина. 1915. № 3. С. 442

В городе на большой площади пред дворцом, где происходила экзекуция, поставлен четыреугольный столп из белого камня, вышиною около 6 локтей, с железными шписами по сторонам, на которых взоткнуты головы казнённых; на вершине столпа находился четыреугольный камень, в локоть вышиною: на нём положены были трупы казнённых, между которыми виднелся труп Глебова, как бы сидящий в кругу других.

Устрялов Н. История царствования Петра Великаго. Т. VI. Царевич Алексей Петрович. С.-Петербург, 1859. С. 225

Всё это дело и судьба одной из ея жертв, Глебова, ныне вполне известна. Но, если не ошибаемся, не было ещё известно, что царь Пётр, в мести своей к Глебову, не оставил его и после смерти. Три года спустя, святейший синод, по царскому повелению, предал Глебова проклятию. Вот распоряжение об этом святейшаго правительствующаго синода:

«По указу преосвященнаго Варлаама, епископа Суздальскаго и Юрьевскаго, Суздальской соборной церкви Рождества Пресвятыя Богородицы протопопу Ивану с братиею.

Сего ноября в 21-й день нынешняго 721-го году, в указе великаго государя царя и великаго князя Петра Алексеевича, всея великия и малыя и белыя России самодержца из святейшаго правительствующаго синода к преосвященному епископу, за приписью ассесора и обер-секретаря Иеромонаха Варлаама Овсяникова, писано: прешедшаго-де августа 15-го дня нынешняго 1721 году царское пресветлое величество указал, по имянному своего царскаго величества указу, каков в святейшем правительствующем синоде записан и руками всего синода закреплён, Степана Глебова в безприкладном преступлении и безстрашии и в писменном против его царскаго величества народном возмущении, как в печатном, марта 6-го числа 1718 году, манифесте показано, явившагося, который, по жестокости своей и непокаянному сердцу, когда, по его царскаго величества правам, достойная ему, Глебову, казнь чинена, свойственнаго по христианской должности покаяния не принёс и причастия Святых Таин не точию не пожелал, но и отвергся и клятве церковной, яко злолютый преступник и таковыя святыя тайны презиратель и отметник, сам себя подверг – иметь от святейшаго правительствующаго синода во анафематстве вечно и с протчими проклятию и анафеме подпадша, во всех россйских церквах, где в недели православныя проклятие таковым бывает повсягодно, его, Глебова, анафематствовали. И при том его великаго государя указе прислана форма и преосвященному епископу велено чинить о вышеявленном, по оному его царскаго величества имянному указу, непременно.

И как вы сей архиерейской указ получите и вы-б о вышеявленном чинили по оному его царскаго величества имянному указу непременно, а с присланной формы прилагается при сём указе (копия), а как сей архиерейской указ получите, о том в архиерейской ховной приказ прислали ведение.

Форма. По возглашении анафематствования, древние анафеме подпадшим, возглашать сице: По сих тому-ж-де подпадает злолютый закона Божия преступник и царскаго величества противник Стефан Глебов, который в безприкладном преступлении и в письменном против его царскаго величества народном возмущении повинен, по жестокосердию своему ни пред смертию, во время достойныя по делом его казни, свойственнаго христианом покаяния не принёс и причастия Святых Таин отвергся и сим клятве церковной, яко лютейший благочестия преступник и презиратель, сам себя подверг и за сия церкви и отечеству богоненавистныя противности, во веки да будет анафема!

Ноября 22 день 1721 г.

Справил Иван меньшой Киселёв».

Тихонравов К.Н. Проклятие Глебова. Русская старина. 1915. № 3. С. 442-443

Когда же палачи схватили Александра Васильевича Кикина и готовились разорвать железными лапами, к нему приблизился Пётр. «Скажи мне, Кикин, что побуждало тебя, при твоём уме, враждовать со мной и ненавидеть меня?» «Что ты говоришь о моём уме! хладнокровно отвечал Кикин: ум любит простор, а у тебя было ему тесно». Государь подал знак, и от Кикина осталось несколько безобразных кусков.

Семевский М. Царица Евдокия Федоровна Лопухина. // РВ. 1859. Т.21. №10. С. 257

(Широко распространён следующий исторический анекдот из прежней жизни Александра Кикина. Он был когда-то денщиком Петра Первого. Денщиком любимым. Однако, реформы и преобразования царя не нравились ему. Он задумал убить его. Первым историческую достоверность этому факту попытался придать известный составитель многотомной Истории Петра Великого Иван Голиков. История эта, в изложении сотрудников известного журнала «Русская старина», выглядит так. – Е.Г.) Известно, что денщики государя имели к нему всегда свободный вход и нередко оставляемы были в спальне его до того времени, пока он заснёт; тогда уже они выходили. Это самое время было избрано и на исполнение замышленного убийства: изверг имел при себе заряженный пулею пистолет, он направляет его в самое сердце заснувшего крепким сном государя, спускает курок – осечка. Злодей смущается этою неудачею и выходит; поступок остается неизвестным. Чрез некоторое время этот изувер предпринимает опять то же. Он переменил кремень, пробовал несколько раз курок и уверясь в исправности его, приходит вечером, оставляется как и прежде, в спальне государя до его заопочивания. Изверг снова направляет в заснувшего царя выстрел, но Провидение Божие, по неведомым смертному судьбам, допустившее Равальяку убить Генриха IV – покрыло щитом монарха: пистолет, как и прежде, осёкся. Он решился разбудить государя и признаться в своём злодеянии.

Первое слово Царя было: «Что сделалось?» Но преступник говорит ему:

– Государь, я послан к тебе от Бога – возвестить, что он содержит тебя в своём покровительстве, и что никакая вражья сила и никакая адская злоба твоих злодеев не сильны погубить и повредить тебе.

При окончании этих слов злодей падает на колени и, показывая ему пистолет, говорит:

– Посмотри, как он хорош, никогда не осекался, но теперь два раза мною направляем был на отнятие твоей жизни и оба раза осёкся. Видя такое явное покровительство Божие, решился возвестить тебе, не отлагая ни мгновения, и поздравить с хранящею силою Вышнего. Теперь голова моя в твоей воле и я недостоин более тяготить собою землю.

Государь, выслушав это, встал с постели и, оставя преступника в положении его, несколько раз прошёлся по комнате, не говоря ни слова.

– Послов ни секут, ни рубят, покровительство Божие ощущаю ещё более по твоему раскаянию. Бог тебя простит! – сказал государь.

И после этого не отменил он милости своей к преступнику. Умысел этот приписывают Кикину, не утверждая заподлинно, что изверг был Кикин, можно, однако же, о нём сказать, что крайняя неблагодарность его к государю доказывает чудовищное сердце, способное к самым величайшим злодействам *).

*) Об этом происшествии Голиков говорит, что слышал от трёх особ, которые «согласны в том, что предприявший лишить жизни монарха, был издавна заражён ядом изуверства, представлявшим ему в государе еретика и разорителя старинных обыкновений и обрядов». Библиотекарь Бухвостов называл преступника денщиком, не упоминая имени, а Крекшин и действ. стат. совет. Веревкин указывали на Кикина, называя его комнатным государевым.

Этот Кикин вознесён был от его величества на достоинство адмиралтейского президента; уличённый по следствию, в деле хлебных и других адмиралтейских подрядов, в похищении казённых интересов, по которому судом отписано было всё имение его, он был послан в ссылку; но государь милостиво принял присланное от него прошение, и простил его во всём: возвратил из ссылки, отдал имение и оставил в прежнем звании. Но к чему послужила эта милость? Им развращён был царевич Алексей Петрович, по его то советам ушёл он из России. Следовательно, он и был главнейшею причиною бедствия несчастного царевича; что уже и принудило, наконец, государя поступить с ним, как с нераскаянным злодеем. Но, кажется, его величество и тогда ещё, жалея лишиться в нём ума тонкого и способного к важным препоручениям, – расположен был ещё простить его, если бы только мог увериться в сердечном его раскаянии. Накануне казни государь ещё видел его и спрашивал, что побудило его употребить ум свой на такое зло. Какой же от него получил ответ?

– Ум, – сказал нераскаянный злодей, – любит простор, а от тебя было ему тесно.

Государь удивился такому ожесточению и тогда то уже получил он соразмерную злодеяниям своим казнь.

Достопамятные сказания о жизни и делах Петра Великого, собранные редакциею журнала «Русская старина». С.-Петербург, 1876

Допуская, что подобный умысел на жизнь Государя мог действительно иметь место, можно однакож сомневаться, чтоб он принадлежал Кикину, который до самой своей казни пользовался доверенностью Монарха. Ещё накануне казни, Пётр – как утверждает то же сказание – посетил Кикина и спросил: что побудило его употребить свой ум на такое злодеяние, – получил в ответ: «ум любит простор; а от тебя, было ему тесно».

Ламбин Н.П. История Петра Великого. Сочинение Н.П. Ламбина, Санктпетербург. 1843. С. 543

Несчастная, известная красотою своею супруга Кикина, казнённого в Москве, проживала самым бедственным образом, в сообществе с простолюдинами, в душной, закоптелой, курной избе, где разрешилась от бремени и без сомнения умерла бы, если б Апраксин, с соизволения Двора, не посылал ей самого необходимого продовольствия и одежды.

Вебер Ф.Х. Преображенная Россия Текст воспроизведён по изданию: записки вебера // русский архив. № 6. 1872. Стлб. 1618

Надежда Кикина, по словам Голикова, получила после казни мужа часть его имения под росписку. Современники разсказывают иначе: будучи первою красавицей своего времени, жена Александра Васильевича скончалась в 1720 году в страшной бедности.

Семевский М. Царица Евдокия Федоровна Лопухина. // РВ. 1859. Т.21. №10. С. 259

В 1721 году, три года спустя после декабрьских казней, Берхгольц видел ещё на площади шесты с воткнутыми на них головами казнённых. Головы Абрама Лопухина и четырех его товарищей лежали на особо устроенном эшафоте.

Семевский М. Царица Евдокия Федоровна Лопухина. // РВ. 1859. Т.21. №10. С. 260

Лакеи были высечены кнутом и сосланы в каторжную работу. Княгини Троекурова и Голицына нещадно наказаны кнутами. Князь Щербатов, по словам современника, был приговорен «к снятию головы». Благодушная Екатерина успела склонить царёв гнев на милость: Щербатову отрезали язык, вырубили нос, дали двадцать ударов кнутом и сослали в каторгу. Князь М. Щербатов в своём сочинении О повреждении нравов в России сообщает по сему случаю следующий факт: «дед мой, князь Юрий Фёдорович Щербатов, не устрашился разгневаннаго государя Петра I, по делу царевичину за родственника своего, ведённаго на казнь, прощение просить; прося, что если не учинено будет милосердие, дабы его самого в старых летах сущаго лишить жизни, да не увидят очи его безчестия роду и племени своего, и пощаду родственнику своему испросил». Мы выше сказали, в чём состояла эта пощада. Князь Василий Долгоруков, царевич Сибирский, князь Львов, Семён Нарышкин и другие разосланы в дальние города Сибири и Восточной России.

Семевский М. Царица Евдокия Федоровна Лопухина. // РВ. 1859. Т.21. №10. С. 260

По этому случаю кто-то поздравлял его царское величество с тем, что он открытием и казнию заговорщиков против его высокой особы, благодаря своей неутомимой заботливости и неустрашимости, снова привёл благо государство в прежнее безопасное состояние. Царь, задумчиво отвечал: «Если огонь попадает на солому и другие легко сгораемые вещества, то распространяется всё далее вокруг себя; если ж попадает на железо или камень, то гаснет сам».

Вебер Ф.Х. Преображенная Россия Текст воспроизведён по изданию: записки вебера // русский архив. № 6. 1872. Стлб. 1447