Читать книгу: «В поисках создателя. Серия «Создатель миров»», страница 2

За что? Этот вопрос был самым сильным, самым частым. Он звучал как эхо в их сознании, наполненное невысказанной болью. За что им дана жизнь, идущая к концу своего начала? За что им дано знание о своем растворении, но отнята возможность изменить путь? За что их бытие стало экспериментом с течением?

Они не ждали ответа в прямом смысле слова. Ответ, если бы он пришел, был бы частью их "памяти" о "будущем", частью знания, которое они бы "получили" при своем появлении. Но они все равно вопрошали. Они молились Создателю не словами, а своим существованием. Каждое их действие, каждый их шаг назад по реке времени, каждая мысль, наполненная недоумением и грустью, была формой обращения.

Они пытались найти логику, смысл в своем обратном бытии. Возможно, их движение к началу было формой возвращения к истоку творения? Возможно, их знание "будущего" было даром, позволяющим избежать ошибок? Но эти мысли не приносили утешения. Неизбежность их обратного пути и отсутствие видимой цели для их страданий перевешивали любое логическое обоснование, которое они могли придумать.

Их мир был красив своей странной, обратной красотой – реки, текущие вверх, падающие звезды, собирающиеся в небе. Но эта красота была пронизана меланхолией, осознанием того, что все движется к забвению, к моменту своего "начала".

Они были созданиями, идущими вспять по нити своей судьбы, с мольбой в сердце и вопросом "За что?" на устах, который, звуча назад во времени, стремился достигнуть ушей Того, Кто заставил эту нить разворачиваться в обратном направлении.

Глава 3: Мольбы, Летящие Вспять

Жизнь в мире с обратным течением времени была пронизана неизбывной печалью. Это не была боль от ран или горе от потерь в нашем понимании. Это была фундаментальная, экзистенциальная скорбь – знание о своем конце (начале) и невозможность свернуть с пути, ведущего к нему. Илан и ему подобные ощущали это как постоянное, тихое давление на их сознание, как фоновый шум, который никогда не прекращался.

Их "горе" по умершим (появившимся) было не тоской по прошлому, а странным предчувствием будущей (прошлой) встречи, которая уже состоялась. Их "радость", если она и была, ощущалась как уменьшение этой фоновой скорби, как временное ослабление тяжести знания.

Мольбы к Создателю стали неотъемлемой частью их существования. Они не молились о благословении или спасении в будущем (которое для них было прошлым). Они молились о понимании прошлого (их будущего). Они хотели понять почемуих создали такими, за что приговорили к этому обратному движению. Их молитвы были, по сути, вопросами, летящими вспять по реке времени к Тому, Кто их создал.

Они выработали свои "ритуалы". Они собирались в местах, которые, двигаясь вспять, становились центрами силы или энергии. Они создавали структуры – массивные, кажущиеся хаотичными нагромождения материи, которые, идя вспять, "станут" (были) упорядоченными и функциональными. Эти структуры были их "храмами", их "посланиями" Создателю, построенными не ради использования в будущем, а ради их существования в прошлом (их будущем), где их, возможно, "увидит" Создатель.

Их "песни" были наборами звуков, которые, звуча назад, образовывали гармоничные мелодии или осмысленные фразы – фразы, полные боли и недоумения. "Почему страдание?" "За что конец в начале?" "Зачем путь к истоку?" Эти звуковые потоки устремлялись в Пустоту, туда, где, как они знали, находится Создатель.

Илан часто участвовал в этих ритуалах. Он ощущал, как его собственная скорбь сливается с коллективной, усиливая их общее послание. Он смотрел на других существ, на их обратное движение, на то, как они "молодеют", приближаясь к своему "началу", и чувствовал глубокую, безысходную жалость.

У них не было надежды на изменение. Они знали, что их мольбы, их ритуалы – все это уже произошло с точки зрения их обратного времени. Они не могли изменить того, что уже "случилось" (было в их будущем/нашем прошлом). Но акт мольбы, акт вопрошания был для них единственным способом выразить свое несогласие, свое непонимание. Это был их бунт против самой сути своего бытия.

– ЗА ЧТО?

Этот вопрос висел в воздухе их мира, пропитывая его атмосферу, отражаясь в каждом их действии, каждом их движении вспять. Это был не вопрос, требующий немедленного ответа, а фундаментальное утверждение их страданий, брошенное в лицо Тому, Кто мог это сделать.

Создатель молчал. Или, с их точки зрения, Он уже ответил в их "будущем" (их прошлом), но этот ответ не достиг их сознания так, чтобы принести облегчение. Возможно, их мольбы были просто частью Его эксперимента, еще одним наблюдаемым результатом заданных Им условий.

Илан знал, что его ждет "младенчество", а затем и "рождение" – растворение в сиянии, возвращение в Ничто. Он знал об этом с самого момента своего появления. И каждый день, прожитый наоборот, приближал его к этому неизбежному финалу, к своему собственному началу.

В мире, где время шло вспять, а мольбы летели назад, обитатели продолжали свой печальный путь, вопрошая о смысле своего существования, надеясь, что их эхо достигнет Создателя и, возможно, однажды принесет ответ, или хотя бы понимание.

Глава 4: Эхо из Другого Времени

Далеко за пределами мира, идущего вспять, среди миллиардов звезд и бескрайней Пустоты, летел исследовательский корабль "Искатель Замысла" с планеты К'Тар. На его борту находились Доктор Арион, и Наставница Элиша , те самые, кто первыми установил контакт с Коллективным Разумом. Урок, полученный от этого холодного, логичного интеллекта, глубоко изменил их понимание Вселенной и Создателя. Они знали, что Коллективный Разум был лишь одним из множества Его экспериментов, и их поиск Первоосновы расширился, превратившись в поиск понимания всего спектра Творения.

Усовершенствованный Кондуит, установленный на корабле, теперь служил инструментом не только связи, но и поиска – сканирования ткани реальности на наличие аномалий, отклонений от известных законов, следов других "экспериментов" Создателя. Их путешествие было долгим и одиноким, наполненным бесконечным анализом данных и редкими, непонятными сигналами из Пустоты.

И вот, в одном из, казалось бы, пустых регионов пространства, Кондуит зафиксировал аномалию. Не всплеск энергии, не искривление пространства-времени в привычном смысле, а… странный резонанс. Несоответствие в самой структуре реальности, которое их приборы едва могли классифицировать.

"Что это?" – прошептал Арион, его взгляд был прикован к экрану, где графики метались в безумном танце. "Это не похоже ни на что, что мы видели раньше. Не как Коллективный Разум, не как Мир Хаоса… это другое."

Элиша, стоявшая рядом, ощутила это аномалию не только разумом, но и душой. Это было ощущение глубокой, pervasive грусти, исходящей откуда-то извне. Чувство, которое не было ни страхом, ни гневом, а чистой, концентрированной печалью.

Они направили Кондуит на источник аномалии, увеличивая мощность сканирования. И постепенно, перед их мысленным взором, а затем и на визуализаторах, начало проявляться изображение мира. Мира, который переворачивал с ног на голову все, что они знали о физике и жизни.

Реки текли вверх по горам. Разрушенные здания собирались из пыли и обломков. Существа двигались задом наперед, их действия казались нелепыми и бессмысленными с их точки зрения. Это был мир, где время шло вспять.

Шок быстро охватил команду. Их научный разум отказывался принимать увиденное. Это было прямое нарушение причинности, логики, самой основы их понимания Вселенной.

"Невероятно…" – выдохнул Арион. "Создатель… Он действительно экспериментировал с самим временем?"

По мере того, как Кондуит настраивался на частоту этого мира, они начали улавливать не только визуальную информацию, но и… эхо. Эхо звуков, мыслей, чувств. И среди этого хаотичного обратного потока они начали различать повторяющийся лейтмотив. Не слова в их языке, а чистую, концентрированную мысль, пронизанную страданием.

– ЗА ЧТО?

Этот вопрос, звучащий вспять через ткань реальности, достиг их сознания. Мольба. Вопрошание, полное боли и недоумения, исходящее от существ, живущих свою жизнь наоборот.

Все на борту "Искателя Замысла" застыли. Они видели мир, который был сам по себе парадоксом, и слышали мольбу, которая была его сердцем. Страдания этих существ были очевидны, даже через призму обратного времени и чуждой физики. Они не понимали всех деталей их бытия, но они узнали боль.

Это было еще одно творение Создателя. Еще один эксперимент. Не мир безупречной, покинутой логики, как Коллективный Разум, а мир живых существ, приговоренных к обратному течению времени, к жизни, идущей к своему концу-началу, и вопрошающих своего Творца о причине своих страданий.

Глядя на этот странный, печальный мир, освещенный обратным сиянием его солнца, и слушая эхо его обратных мольб, Арион и Элиша чувствовали, как их понимание Создателя становится все более сложным и противоречивым. Он был не только источником жизни и порядка, но и, возможно, отстраненным экспериментатором, чьи изыскания могли порождать глубокие страдания.

Их поиск Первоосновы привел их не к единому, ясному ответу, а к серии все более загадочных и поразительных открытий. Коллективный Разум был лишь первой дверью. Этот мир с обратным временем – следующей.

Что еще скрывалось в Пустоте? Какие еще эксперименты ставил Создатель, и какой ценой? Эти вопросы теперь звучали в их сознании с новой силой, побуждая их двигаться дальше, вглубь непознанного, не зная, найдут ли они когда-нибудь ответы, но понимая, что остановиться они уже не смогут. Путь к пониманию замысла Творца лежал через лабиринт Его разнообразных и порой мучительных творений.