– Мы можем взять в аренду машину и отправиться в путешествие. Посмотреть парочку национальных парков, например, или посетить несколько больших городов. Я ведь почти нигде не был, с шестнадцати лет только и делал, что пытался выжить, – на секунду он помрачнел, но тут же снова принял свое обычное выражение, – но готов поспорить, что и ты за свои двадцать лет ни разу не ездила просто так куда-нибудь.

– Это правда, максимум куда меня возили родители из Финикса – это маленький городок Элой. Родителям было некогда, они занимались своей карьерой все мое детство. Но как же моя работа?

– Ты работаешь у моего друга, забыла? Я уже договорился и он отпустил тебя на неделю.

– Видимо, у меня и правда нет выбора, – усмехнулась я.

– Именно, – рассмеялся Остин, – выезжаем завтра с рассветом.

На следующее утро мы, как и договаривались, погрузили все самое необходимое в арендованную машину и поехали. Остин не говорил мне, куда именно мы едем, пообещав, что это будет сюрприз. Сказал только, что мы почти все время днем будем в дороге, а на ночь останавливаться в придорожных мотелях. Идеальное приключение, как в типичных американских фильмах. Только выехав из Нью-Йорка, я вдруг почувствовала себя невероятно свободной. Вытаскивать голову из окна, когда машина мчится по пустой трассе и чувствовать, как тебя обдувает теплый весенний ветер. А потом тихо ехать и любоваться бесконечно зеленой природой Пенсильвании.

Первая наша остановка была в Питтсбурге, в одном из крупнейших городов Пенсильвании. Но только не для того, кто родился в Финиксе. Сам городок очень маленький, но безумно красивый. Красивейшие парки, величественная архитектура центра города, и потрясающая природа. Все это объединено в небольшом городке с населением в пять раз меньше, чем в Финиксе. Конечно, сравнивать его с Нью-Йорком не имеет никакого смысла. Но для меня, которая не сказать, чтобы часто выбиралась куда-то, этот город был словно сказочным.

К вечеру первого дня мы были недалеко от Кливленда. Однако, остановиться решили в мотеле, как и обещал Остин. Выйдя из машины, я увидела ничем не примечательный самый обычный небольшой отель. Зато сзади него открывался вид на самый потрясающий в моей жизни закат.

Быстро расположившись в номере, мы решили прогуляться немного вокруг, ведь проведя почти целый день в машине, начинаешь мечтать о простой прогулке. Обойдя здание вокруг, мы вышли на небольшой открытый холм, с которого открывался потрясающий вид на город Кливленд.

– Как насчет устроить небольшой пикник? – спросил Остин и тут же, непонятно откуда, достал покрывало и расстелил его прямо на траву.

– Отлично, как раз то, что нужно, – сказала я и поудобнее устроилась на покрывале.

– Вина? – спросил он, достав откуда-то бутылку.

– Ты фокусник что ли? – рассмеялась я.

– К сожалению, нет, просто хорошо подготовился к свиданию с потрясающей девушкой.

– Так это свидание?

– Думаю, пора бы уже. Если ты, конечно, не против.

Остин разлил вино по бокам и отпив немного, я почувствовала приятное ощущение послевкусия хорошего напитка. Я поняла, что это идеальный момент для разговора по душам. Отставив бокал подальше, все же рискнула спросить:

– Ты помнишь своих родителей?

– Немного, – очевидно, Остин удивился такому вопросу, хоть и не подал виду, – мы переехали в Америку, когда мне было пять, через пол года родители погибли в аварии. В тот момент я уже понимал, что остался совсем один, но не понимал, что я должен делать. До шестнадцати лет я жил в детском доме, а потом сбежал оттуда.

– Остин, мне так жаль… – прошептала я и взяла его руку в свою.

– Все в порядке, правда. Было тяжело, но я это пережил. Так или иначе, все это привело меня к тому, что я сейчас сижу здесь, с тобой. Поэтому я ни о чем не жалею.

В следующую секунду он схватил меня за вторую руку и повалил спиной на покрывало, а сам лег сверху, прижав своим телом.

– Что ты со мной делаешь? – выдохнул он прямо мне в губы.

– Делаю что?

– Сводишь с ума, заставляешь изменить свою жизнь, бросить все, когда я уже смирился…

– О чем ты?

Внезапно, он видимо понял, что сказал лишнего, поэтому тут же отпустил меня.

– Становится холодно, пойдем в отель, – он поднялся на ноги и подал руку мне.

Обратно мы шли в полном молчании. Только зайдя в номер, я решилась снова спросить его.

– Если не хочешь говорить – не надо, хоть это и немного обидно. Но знай, что меня беспокоят твои бесконечные тайны.

– Все не так, как ты думаешь.

– А что я должна думать?

– Алекс…

– Нет. Я не понимаю, что происходит и я больше не могу так, – я встала и решительно направилась к выходу.

На удивление, Остин не пошел за мной. Выйдя из отеля, меня обдул холодный ветер, который был так кстати сейчас, чтобы привести мои мысли в порядок. О чем я вообще думала? Как я могла довериться парню, о котором знаю только то, что у него много секретов? Похоже, Рейчел была права. Мои чувства затуманивают мне разум и выход сейчас только один. Зайдя за угол здания, я облокотилась о стену и набрала знакомый номер.

– Привет, детка, как я рада тебя слышать, – услышала я, когда на звонок ответили.

– Привет, Рейч. Прости, что звоню так поздно.

– Ты чего? Время же детское, тем более тебе я рада всегда.

– Я просто хотела поговорить с тобой, услышать твой голос.

– Алекс, что случилось?

– Остин он… я даже не знаю, как это назвать. Со дня нашего знакомства он только и делает, что помогает мне, и ни разу не заставил усомниться в себе. Но я знаю, что у него есть какие-то секреты, и это не дает мне покоя.

– Эти секреты как-то касаются тебя напрямую? – спросила Рейчел, непривычно серьезным для нее тоном.

– Ну, нет, но… он говорит, что не может быть со мной из-за этого.

– А ты хочешь? Хочешь быть с ним?

– Я… не знаю. Все так запутано. Он живет и работает в Нью-Йорке, а мне все равно рано или поздно придется вернуться в Финикс.

– Так может быть, прежде чем мучить парня, ты сначала разберешься в себе?

– О чем ты?

– Алекс, я знаю тебя, – немного с усмешкой сказала Рейчел, – ты всегда делаешь то, что хочешь. Ты всегда уверена в своих действиях, даже если окружающие твердят обратное. Я не говорю, хорошо это или плохо, ведь я привыкла. Сейчас главное то, что ты сама не знаешь, чего ты хочешь от Остина. Мне кажется, сначала тебе нужно разобраться в себе, а уже потом нападать на него из-за его секретов.

– Рейчел… это удивительно разумная мысль, – рассмеялась я, – ты что, снова начиталась книг по психологии?

– Да, купила парочку новых, – рассмеялась она в ответ, – но дело не в этом, а в тебе. Сначала подумай о своих желаниях, прежде чем набрасываться на парня, что он не может чего-то тебе дать.

– Знаешь, ты, как и всегда, права. Теперь, когда ты это озвучила, я понимаю, что вела себя глупо. Я прямо сейчас пойду и извинюсь перед ним, пока я все не испортила.

Постояв на улице еще пару минут, я собралась с мыслями и решительно направилась обратно в номер. Я поняла, что должна все исправить, я не могу потерять его. Только не сейчас. Внезапно я почувствовала что-то, что никак не смогла бы объяснить. Чувство, что я могу лишиться чего-то важного, такого необходимого. Возможно, именно об этом и говорила Рейчел.

Зайдя в номер я увидела то, чего совсем не ожидала. Абсолютная тишина и темнота. Включив свет я только убедилась в своих догадках. Остина здесь не было, зато была записка на тумбочке, рядом с кроватью. Тут же кинувшись к кровати, трясущимися руками я развернула записку и принялась читать.

«Алекс, я не знаю, что еще сказать тебе, чтобы ты мне поверила. Все, что я делаю, никак не касается тебя, только меня. И я бы никогда не сделал чего-то, что хоть как-то могло бы навредить тебе. Так было не всегда и я никогда бы не подумал, к чему это все может привести. Но если моих слов тебе недостаточно, тогда не думаю, что что-то вообще может получиться. В тот момент, когда ты будешь читать это, я, скорее всего, уже уеду. Машину я оставил тебе, чтобы ты смогла вернуться в Нью-Йорк. Как только я доберусь до нашей квартиры, я заберу свои вещи и больше тебя не потревожу.»

Дальше все было как во сне. Я упала на кровать и почувствовала легкое головокружение. Не такое, как после алкоголя, а как будто ты чувствовал себя безумно виноватым, но ничего не мог сделать. Спустя пол часа, а может и больше, осмысления всей ситуации, когда слезы, которые я уже даже не замечала, окончательно высохли, решение было принято. Время было около полуночи, до Нью-Йорка ехать часов восемь, но выбора у меня не было. Заметавшись по комнате, я скидала в сумку все вещи, которые успела вытащить, и, вернув ключи удивившемуся администратору, выскочила на парковку.

Мелкий дождь стучит по крыше, темнота вокруг и я, наедине с собой и с музыкой по радио. Стрелка спидометра поднялась до ста и не опускается. По моим подсчетам, Остин выехал на пару часов раньше меня, а значит догнать я его вряд ли успею. Мне остается только ехать как можно быстрее и надеяться, что застану его дома.

На мое удивление, у меня все получилось. Не знаю, что мне помогло не заснуть, не вернуться обратно или просто не остановиться где-нибудь. Может адреналин из-за страха потерять Остина по своей глупости, или просто надежда на то, что еще все можно исправить. Но к семи утра въезжая в город, я все еще была полна решимости. До дома я добралась еще минут за сорок. Остановив машину, я наконец немного выдохнула. Семь часов за рулем давали о себе знать, но сейчас было рано расслабляться. Собравшись с силами я вышла из машины и пошла в сторону дома. Подойдя к квартире я немного заволновалась. Успела ли я? И если да, то что я ему скажу? Но не успела я подумать над своими словами, как дверь открылась.

– Что ты здесь делаешь? – удивленно спросил Остин.

– Ты совсем идиот? – крикнула я и, оттолкнув его, прошла в квартиру.

– Как ты вообще оказалась здесь так быстро? Я сам приехал всего минут десять назад.

– Я ехала всю ночь, даже не останавливаясь, – сказала я, все таким же повышенным тоном.

– Но зачем?

– Из-за тебя, конечно, – я закрыла глаза, чувствуя дикую усталость после бессонной ночи, – ради тебя, идиот, я проехала семьсот километров ночью.

– Ты проехала семьсот километров ночью?

– Да, как видишь.

– И еще говоришь, что я идиот, – рассмеялся он.

– Хватит! Перестань смеяться и просто послушай меня! Я всю ночь не спала, я злая и уставшая, потому что ехала не останавливаясь, постоянно подгоняемая мыслью, что могу потерять тебя. Я приехала, чтобы извиниться перед тобой и сказать, что…

Дальше договорить я уже не успела, потому что Остин вмиг накинулся на меня, закрыв рот поцелуем. Весь энтузиазм вдруг куда-то исчез, и я сама не понимала, чем бы могла закончиться та фраза, если бы Остин меня не заткнул.

– Успокоилась? – спросил он, наконец отпустив меня.

Я ничего не ответила, только села в кресло и откинула голову, закрыв глаза. Усталость и переживания все же снова дали о себе знать. В следующий момент Остин подошел и присел на пол возле меня, взяв меня за руки, а затем произнес:

– Если тебе это так важно, я тебя прощаю.

– Так ты останешься?

– А ты этого хочешь?

– Да.

– Тогда конечно, – улыбнулся он.

– Но есть еще одна проблема, – я немного замялась, не зная, как подобрать слова.

– В чем дело?

– Ты не все знаешь обо мне.

– Так расскажи.

– Все началось год назад, когда меня исключили из университета. Мой отец очень серьезный человек, генеральный директор большой компании. Он очень постарался, чтобы я попала в этот университет. Поэтому, когда меня исключили он, мягко говоря, был зол. На все лето мы уехали в Элой из Финикса, а меня посадили под домашний арест. Я очень много думала о своем будущем в то лето, но не нашла ничего лучше, чем просто соврать родителям, что осенью я восстановилась в университет, продолжаю быть прилежной студенткой и образцовой дочерью. Ближе к зиме мне порядком надоело постоянно врать и скрываться, да и мысли о том, что отец может прийти в университет и справиться о моей учебе, покоя не доставляли. Тогда то я и приняла, как мне казалось, единственное верное решение – я решила уехать. Но просто так уехать и скрыться я не могла, отец бы все равно нашел меня, куда бы я не спряталась. Поэтому я придумала легенду про стажировку по учебе. Довольно быстро я придумала план, в который, на удивление, все поверили, и уже в середине января я была здесь.

Закончив рассказ, я стала ждать реакции. Остин молчал и даже по его выражению лица я не могла понять, о чем он думает.

– И ты так переживала из-за этого? Думаешь, я буду как-то по-другому относиться к тебе, узнав твою историю? Все мы совершали ошибки, иногда такие, которые исправить уже нельзя, – он вздохнул и, помолчав пару секунд, продолжил, – главное твое отношение к этой ситуации. А по тебе видно, что ты сожалеешь о том, что соврала. И это гораздо важнее.

– Но это не все. Я рассказала это тебе, чтобы ты понял всю ситуацию. А особенно то, почему я не могу остаться в Нью-Йорке навсегда, рано или поздно мне придется вернуться в Финикс.

– Я понимаю. Ради отношений нужно стараться, Алекс. Но когда придет время, тебе нужно будет вернуться.

– Но как же ты? – удивилась я.

– Ты не должна идти против своей семьи из-за меня.

– Но я не хочу… оставлять тебя.

– Сейчас это не важно, – улыбнулся Остин, – давай будем жить сегодняшним днем и пока не волноваться о будущем.

****

На следующее утро я проснулась чуть раньше обычного. Остин уже во всю собирался уходить, ну а я могла не торопиться. Я встала, чтобы сходить на кухню, попить воды. Взяв стакан, я собралась вернуться обратно в постель, когда услышала голос Остина в гостиной. Не знаю, что меня больше напрягло. То, что он решал какие то проблемы в восемь утра, или тот серьезный и злой голос, которым он их решал. Никогда не думала, что он может быть настолько злым. Невольно я начала подслушивать его разговор:

– Я вам уже говорил, что с ней все в порядке. Да, я помню свое задание. Нет, ничего подобного. Да, я знаю, что мне за это будет. Что значит не докладываю? Я рассказываю вам обо всех её передвижениях. Сейчас она спит, скоро проснется и пойдет на работу.

Внезапно я почувствовала, как затряслись руки. Ноги начали подкашиваться. Сердце неприятно заныло, в предвкушении чего-то болезненного.

– Я помню наш договор, Дэниэл. Ваша дочь в полной безопасности, пока я за ней слежу.

Раздался звон разбитого стекла. Осколки стакана разлетелись по всей комнате. Все, что я вижу в этот момент – взгляд Остина, полный презрения и ненависти.

Глава 12. Конец

Раннее утро. Старый, опустевший мост. Быстрое течение безкрайней реки внизу. Не по-весеннему прохладный ветер будто продувает насквозь, из-за чего я тут же начинаю дрожать. Кроме меня вокруг никого, только шум воды, и гул проезжающих машин где-то вдалеке. Звонок телефона. Опять его имя на дисплее. Надоело. Зачем? Что он хочет этим доказать? Ничего уже не исправить. И мне без разницы, какие цели он преследовал, делая такой выбор. Снова звонок. Я сбрасываю. Размахиваюсь и бросаю телефон в реку. Слышу всплеск воды, теперь он точно не сможет достать меня. Этим маленьким ритуалом, я покончила с прошлой жизнью. Покончила с ним. Смотрю, как течение уносит телефон все дальше, а вместе с ним и всю мою боль.

Сорок шесть часов назад

Я почувствовала, что ноги подкашиваются. Нельзя падать. Ни в коем случае нельзя падать. Я скатываюсь по стене.

– Господи, Алекс, нет, – кричит Остин и устремляется в мою сторону.

Меня будто обдает холодом. Ледяным холодом.

– Не подходи ко мне, – кричу я и отталкиваю его от себя двумя руками, – не прикасайся.

– Алекс, я могу все объяснить, – говорит Остин, пытаясь успокоить меня, – ты все не так поняла.

– Я ничего не хочу слышать! Не трогай меня!

Меня вдруг обуяла такая ярость. Не знаю, откуда взялись силы, но я резко вскакиваю на ноги, со всей силы отталкиваю Остина и убегаю не глядя. Забегаю в спальню, запираю дверь и скатываюсь по ней вниз. Какого черта? Остин работает на моего отца? Как это вообще возможно? Почему? Я просто не могу поверить. Пусть это будет сон. Просто сон. Сейчас я проснусь и все будет как прежде.

Но я не просыпаюсь. Слышу голос Остина за дверью:

– Алекс, пожалуйста, давай поговорим, – сказал он с мольбой.

Я закрываю уши руками, чтобы не слышать его. Не хочу. Не хочу. НЕТ.

Проходит пара минут. Я начинаю прислушиваться, за дверью спальни тишина. Но и входная дверь не хлопала, значит, он ещё дома. Я едва нахожу в себе силы, чтобы подняться. Слезы застилают глаза. Хватаю свою сумку, кидаю в нее все самое необходимое: телефон, документы, вещи, которые смогла найти, а так же все деньги, которые у меня есть. Быстро надеваю джинсы, толстовку и кроссовки, как будто специально оставленные мной возле шкафа. И тут я осознаю всю прелесть жизни на первом этаже. Окно. Открываю его, до земли метра полтора. Даже не задумываясь, я прыгаю и бегу так быстро, как только могу. Так далеко отсюда, насколько хватит моих сил. Пробегаю несколько кварталов, не замечая ничего вокруг. Ни светофоров, ни людей. Не то, чтобы их было очень много на моем пути, но это и к лучшему. Куда мне идти? Я бегу абсолютно без цели. Силы заканчиваются, дыхание сбивается. Вижу недалеко такси, сажусь в него и прошу отвезти меня на противоположный конец города. Туда, где Остин и не подумает меня искать. Туда, где он и сам никогда не бывает. Хотя… Откуда я могу знать, где он бывает? Он врал мне. Все время врал о себе. Оказывается, я понятия не имею, кто он такой. Я так долго жила под одной крышей с человеком, который все это время притворялся кем-то другим. Я не представляю, что мне теперь делать. Боль от предательства, злость на него и на себя, страх за свое будущее – все это смешалось во мне, внутри меня. И очень хочет вырваться наружу.

Такси останавливается, я расплачиваюсь и выхожу. Я оказываюсь в Бронксе. Районе, не самом благоприятном для жизни приезжего. Пожалуй, это место сейчас в точности описывает состояние моего внутреннего мира. Я иду прямо, не разбирая дороги. Слез не осталось, только пустота.

Когда ноги окончательно устают, я понимаю, что дошла до Куинса. Вспоминаю, что где-то здесь живет Моника – девочка с работы, мы не так, чтобы очень хорошо общаемся, но другого выхода я не вижу. Трясущимися руками нахожу её номер в контактах, звоню. К счастью, оказалось, что она дома. После короткого объяснения моей ситуации и пары всхлипываний, Моника назвала адрес и сказала, чтобы я немедленно ехала к ней, а не бродила по городу в таком состоянии. Найти её дом не составило труда.

– Привет, Моника, – сказала я, войдя в её квартиру.

– Проходи, чувствуй себя как дома. Я пока сделаю тебе чай, – сказала она и ушла на кухню.

Квартира у Моники была небольшая, но очень уютная. Кроме кухни и ванной была только одна комната, в которой стоял большой диван и кресло. Возможно, я немного напрягала её своим присутствием здесь, но я была так подавлена, что мне было все равно.

– Вот, выпей, – она протянула мне большую кружку ароматного горячего напитка, – а где твои вещи?

Только сейчас я поняла, что сбежала из квартиры оставив практически все свои вещи, с которыми приехала в Нью-Йорк. Я даже и не подумала об этом, когда выпрыгивала из окна. Но и о возвращении туда даже речи идти не могло.

– Оставила в нашей квартире, – голос предательски задрожал, – уже в его квартире… Да и черт с ними.

– Так а теперь я хочу, чтобы ты все мне рассказала.

Я решила рассказать ей только самую суть. И слова в тот момент лились из меня так же легко, как и слезы. После того, как я закончила, Моника пару минут о чем-то думала, а затем сказала:

– А я ведь догадывалась, что здесь что-то не так.

– Что ты имеешь ввиду? – я так резко дернулась, что чуть не разлила на себя чай.

– Помнишь тот день, когда ты впервые пришла в ресторан и только познакомилась с Вивьеном? – я кивнула, – в общем, после того, как вы ушли, я услышала, как Вивьен жалуется кому-то по телефону, что, цитирую «этот мальчишка не может просто приводить кого попало в мой ресторан». Как я поняла из того разговора, он не хотел брать тебя. Я не очень близко знаю Остина, но вряд ли у него есть влияние, чтобы заставить владельца ресторана на Манхеттене взять к себе приезжую девочку без опыта. Скорее всего, за его спиной стоял кто-то покрупнее, – увидев, что я побледнела, Моника поспешила исправиться, – прости, это только мои догадки, возможно, все было и не так. Но тем не менее, я уверена, что со временем Вивьен был только рад, что взял тебя и ни разу не пожалел об этом. Не зря ведь тебя повысили спустя всего несколько месяцев работы. Хотя, я работаю там дольше и гораздо опытнее…

– Не переживай, Моника. Я больше не вернусь туда и ты можешь по праву занять мою должность, – я постаралась улыбнуться, но улыбка вышла измученной.

– Но почему?

– Не знаю ничего насчет того, что ты там слышала. Но в одном уверена точно: я не хочу больше иметь ничего общего ни с Вивьеном, ни с Остином. И сообщи, пожалуйста, Вивьену об этом сама.

– Но что ты теперь будешь делать без работы? Не подумай, я тебя не гоню, ты можешь жить здесь сколько хочешь. Но в Нью-Йорке нельзя без работы.

– Не волнуйся, я что-нибудь придумаю.

****

Ветер как будто начинает дуть с удвоенной силой. Плотнее закутываюсь в толстовку. Уже второй день чувствую себя так, будто меня переехало большегрузом. Внезапно посетила мысль, что я могу полететь вслед за телефоном, но я отбросила ее подальше. Так просто я не сдамся. Однако сейчас будто все жизненные силы разом покинули меня. И я пока не представляю, что делать, чтобы это исправить.

Тридцать один час назад

Когда я проснулась, за окном уже было темно. Значит я проспала весь день. Отлично. Моники дома не было, похоже, она на работе. А значит нужно придумать, чем себя занять. Включила телефон и от увиденного буквально впала в ступор. Пятнадцать пропущенных звонков и десять сообщений. И все от него. И тут на меня, будто волной, накатили все события сегодняшнего дня. Голова загудела, снова сами по себе покатились слезы. Я легла обратно, лицом в подушку и закричала. Как ни странно, это помогло немного прийти в себя. Не решившись открыть ни одно из сообщений, я сразу удалила их все, а затем набрала Рейчел. Она ответила сразу.

– Привет Нью-Йоркцам, как там дела, подруга?

– Рейчел, – видимо, в моем голосе отразилась вся вселенская тоска, потому что Рейч сразу все поняла.

– Что случилось? – серьезно спросила она.

Рейчел я могла доверить все. Она единственная знала правду и та, которая точно бы не осудила, а, наоборот, помогла. Я почувствовала, будто заново переживаю все события, но Рейч поддерживала меня как могла.

– Поверить не могу, что твой отец мог так поступить.

– А вот я как раз могу, – усмехнулась я.

– Он, конечно, ужасный человек, но это… Я одного не понимаю: зачем ему понадобилось устраивать тебя в тот ресторан?

В который раз убеждаюсь, что Рейчел была для меня чем-то вроде голоса разума. Всегда, когда у меня верх брали эмоции, она могла уравновесить меня своей логикой. Но тем не менее, сейчас мне думать об этом не хотелось. Точнее, я уже устала об этом думать.

– Не знаю, Рейч. Я уже ничего не знаю.

– Что ты теперь будешь делать?

– Попытаюсь найти новую работу. А если не получится, придется уехать домой. Хотя мне очень не хочется лицезреть физиономию моего отца и тем более говорить с ним. Ведь если Остин все ему докладывал, значит он знает, что я соврала о стажировке.

– Ты все еще можешь пожить у меня, помнишь? Хотя я надеюсь, что у тебя все-таки там все сложится. Погоди.. Ты сказала, что твой отец знает, что ты там не ради стажировки. Мне кажется, или если бы это было так, ты бы сейчас уже лежала в своей кровати, дома, в Финиксе?

– А ведь ты права. Очень многое кажется странным и я понятия не имею, у кого мне спросить.

– Ну.. Может все-таки стоит выслушать Остина?

– Исключено! – почти крикнула я, – я не хочу и не могу видеть его, пойми. Да, главным был отец, но от него я вполне могла ожидать чего-то подобного. С Остином мы были знакомы всего пару месяцев, но я думала, что знаю его и я…

– И ты его любишь, я понимаю. Тогда у тебя один вариант – позвони отцу, скажи ему, что все знаешь и посмотри на его реакцию.

– Я не знаю, смогу ли вообще слышать его голос после всего этого.

– Знаю, что тебе тяжело, – вздохнула Рейчел, – у тебя разбито сердце от предательства и мне очень жаль, что я сейчас не рядом. Но ты должна быть сильной и выяснить все обстоятельства. Позвони отцу, ты можешь даже не говорить, что именно ты знаешь. Просто намекни, а дальше он сам обо всем проболтается, я уверена.

– Спасибо тебе, Рейч. Думаю, это я смогу сделать.

– Я всегда тебя поддержу, ты же знаешь, – по голосу было понятно, что она улыбнулась.

– Я позвоню тебе, когда все выясню. Пока.

– Пока.

Просто взять и позвонить отцу. Казалось бы, что может быть сложного. Но руки упорно не хотели набирать его номер, а мозг придумывал тысячу оправданий, чтобы не звонить прямо сейчас. К счастью, мою пытку прервал шум у входной двери.

– Привет, Алекс, как себя чувствуешь? – спросила Моника, зайдя в квартиру.

– Уже лучше. Проспала весь день, – улыбнулась я.

– Тогда ты выдержишь то, что я тебе сейчас скажу, – вздохнула она, – сегодня в ресторан приходил Остин. Вид у него был ужасный. Он расспрашивал всех знает ли кто-то, где ты находишься. Я успела спрятаться, сказав всем, что ушла на обед, поэтому меня он не видел. Потом они с Вивьеном закрылись в его кабинете, я не слышала о чем они говорили, но было похоже, что ругались. Остин выбежал оттуда минут через десять в бешенстве, хлопнув дверью, а затем сел в такси и уехал.

– Он знает, где ты живешь?

– Не думаю. Если только Вивьен не сказал ему. Но у него нет никаких оснований думать, что ты живешь у меня, поэтому вряд ли.

– Спасибо…

Слова Моники меня немного успокоили. Хотя это не спасло меня от небольших угрызений совести. Неужели Остин и правда так переживает из-за моего побега? А может из-за того, что провалил работу и отец больше не будет ему платить? В любом случае, я только убедилась в необходимости позвонить отцу.

– Кстати, я сказала Вивьену, что ты увольняешься. И не переживай, о твоем местоположении я ему не сообщила, а сказала только, что ты позвонила мне и попросила об услуге. Расспрашивать он не стал, а просто передал твой рассчет, – она протянула мне небольшой конверт с деньгами.

– Я об этом даже как-то не подумала, – вздохнула я, – спасибо тебе, Моника.

Всю ночь я не могла уснуть. Одолевали мысли о звонке отцу. Поэтому как только наступило утро, я была полна решимости немедленно все выяснить. Я зашла в ванную и плотно закрыла дверь, убедившись, что мой маневр не разбудил Монику.

– Привет, пап, – я постаралась сделать максимально дружелюбный голос.

– Александра, рад тебя слышать. Что-то ты стала слишком редко звонить. Неужели так много работаешь?

– Да, не поверишь, вся в работе.

– Ну постарайся звонить почаще, ведь мы с мамой переживаем, – уж я то знаю, КАК ты переживаешь.

– Хватит, отец. Прекращай этот цирк.

– Что за тон? Почему ты так со мной разговариваешь?

– Я все знаю. Знаю твой план, – я старалась быть спокойной.

– Не понимаю, о чем ты.

– Как ты мог так со мной поступить? – я не выдержала и почти сорвалась на крик.

– Я не знаю, что за бред ты несешь. Видимо, ты переработала и тебе нужно отдохнуть, поэтому я хочу, чтобы ты немедленно вернулась домой.

– Не дождешься, папочка! Я больше никогда не вернусь домой! Я не буду жить под одной крышей с тем, кто нанимает людей, чтобы следить за мной! – снова слезы, снова обида и боль, поднимающиеся откуда-то изнутри.

– Послушай, давай ты просто вернешься домой и мы поговорим, – неожиданно спокойно сказал он, – ну к чему этот детский сад? Тем более работы у тебя сейчас нет. Что ты там собралась делать?

– О, ты уже и об этом в курсе. Прекрасно. Тогда, пожалуйста, отзови своего пёсика, чтобы он перестал искать меня. Потому что я не хочу видеть ни его, ни тебя. И если попытаешься меня найти, помни, что мир большой. Удачи, папочка.

Я сбросила звонок и отключила телефон. Руки тряслись, голова болела, но я чувствовала себя победителем в этой ситуации.

Весь этот день я решила провести дома. Смотреть глупые фильмы и не думать ни о чем. Удивительно, но у меня это получилось. Очнулась я примерно в десять вечера, когда смотрела четвертый фильм подряд. Приятно было наконец забыться и уйти в другую реальность.

Спустя полчаса пришла Моника.

– Ты вообще когда последний раз что-нибудь ела? – спросила она.

– Я не голодна.

На самом деле, я понятия не имела. Я была так раздавлена в последние два дня, что еда была последним, о чем я думала.

– Ты должна поесть. Выглядишь отвратительно. Вот, держи.

– Спасибо, – я встала с кровати и взяла пакет из её рук, – как дела на работе?

– Неплохо. Правда, без тебя все идет сложнее. Новенькие официанты, которых Вивьен нанял на днях, совсем не справляются.

– Я уверена, что все станет лучше, когда ты станешь менеджером, – я постаралась улыбнуться.

– Кстати об этом, прости, что я разозлилась на тебя из-за этого вначале. Ты и правда заслужила эту должность, хоть и работала меньше меня.

– Все в порядке. Я уверена, что ты справишься.

****

Ветер дул в спину, будто подталкивая меня все же совершить полёт и забыть обо всех проблемах. Хотелось разреветься, но слез больше не было. Боль от предательства все еще была так сильна, что хотелось кричать. И ни одно его сообщение не могло её притупить.

– Алекс… – вдруг откуда-то сзади раздался голос.

Час назад

Опять бессонная ночь, полная тоски, печали и переживаний. Примерно в пять утра, я вдруг поняла, что мой телефон все это время был выключен. Включив, увидела всё ту же картину, что и вчера. Около двенадцати пропущенных и шесть сообщений от него. Как и вчера, я хотела удалить все и сразу, но случайно нажала на «открыть».

«Алекс, прошу, прости меня.»

«Я могу все объяснить, но понимаю, что не заслуживаю прощения.»

«У меня не было выбора, он шантажировал меня.»

«Он и сейчас продолжает, обещает испортить мою жизнь, если я срочно не привезу тебя в Финикс.»

«Но я больше не пойду на поводу у него. Я готов пожертвовать всем, даже жизнью с тобой, только ради того, чтобы ты простила меня.»

«Я люблю тебя, Алекс.»

Внезапно стало трудно дышать, я почувствовала, что начала задыхаться. Удалила сообщения и заблокировала телефон. Мне срочно нужен свежий воздух. Надев первое, что попалось под руку, я вышла на улицу. Холодный утренний воздух сразу успокоил меня, стало чуть легче. Не придумав ничего лучше, я пошла вперед. Примерно через полчаса я вышла к лесу. Понятия не имею, что здесь. Но дорога, с постоянно проезжающим потоком машин, осталась позади, а здесь было безлюдно и более менее тихо. Как раз под стать моему настроению. Подумав пару секунд, я все же решила пройти вглубь леса. Чуть в стороне я увидела протоптанную дорожку, а значит люди здесь все-таки иногда ходят. Пойдя прямо по ней, через пару минут я увидела среди деревьев непонятное железное сооружение. Весь его вид говорил, что оно здесь очень давно и им явно никто не пользуется, хотя протоптанная дорожка и вела прямо к его основанию. Подойдя ближе и откинув, чуть не влетевшую в лицо ветку дерева, я увидела, что меня так заинтересовало. Непонятно как до сих пор держащийся, ужасно старый и ржавый, казалось будто он может упасть от малейшего ветерка, стоял мост. Ступив на него, я увидела, какой вид открывался с этого моста. Достаточно глубокая, но не большая быстротечная река, уходящая далеко в лес с обеих сторон была идеальной собеседницей для меня в это непростое время.