Вредная девчонка в школе

Глава 4
Неприятности

Нора подошла к комоду Элизабет и обнаружила там зеркало, две расчёски, гребень для волос, три фотографии в рамках, флакончик духов, две вазочки и щётку для одежды.

– Вы только посмотрите! Бедный ребёнок не умеет считать до шести! – воскликнула Нора. – У неё на комоде одиннадцать предметов.

– Я умею считать, – вспыхнула Элизабет. – Раз, два, три, четыре, пять, шесть.

Девочки прыснули от смеха.

– И правда умеет! – хмыкнула Нора. – А вычитать тебя учили? Сколько будет одиннадцать минус шесть? Пять. Вот и убери пять предметов.

– Не буду я ничего убирать, – буркнула Элизабет.

– Ах, не будешь?! Тогда я тебе помогу. – Нора была ирландкой и тоже, между прочим, с норовом. Она смела с комода пять лишних предметов (три фотографии и два флакончика духов), засунула их в сундук возле окна и заперла всё на ключ. – Это за то, что некоторые не умеют правильно считать, – заключила она.

Элизабет была в бешенстве.

– А ну верни фотографии! Там мои папа с мамой и любимый пони!

– Не-а. – Нора сунула ключ в карман. – Извинись, посчитай до шести, тогда верну.

– Не буду, – огрызнулась Элизабет.

– Как хочешь. Девочки, понесли сладкое.

– Моё останется тут, – заявила Элизабет.

– Тогда оно тоже отправится в сундук, – предупредила Нора. – Не устанавливай тут своих правил.

Элизабет надулась. Потом взяла картонку со сладким и отправилась за остальными. С этой Норой не поспоришь.

Дверь в комнату отдыха была распахнута настежь, и там царил весёлый галдёж. Войдя, Элизабет увидела просторное помещение с мягкой мебелью, огромным пушистым ковром, а вдоль стен стояли буфеты и книжные шкафы.

В углу на проигрывателе крутилась пластинка с красивой мелодией – из тех, что наигрывала дома мама Элизабет. У девочки вдруг сжалось сердце.

«Не беда, – подумала она. – Я тут ненадолго. Главное, помнить: я – вредная девчонка».

– Вот, держите! – Нора начала выгребать с полок пустые коробки. – Хелен, это тебе! Элизабет, держи! А тебе, Белинда, самую большую.

Девочки стали перекладывать сладости. Нора взяла полоску клейкой ленты, налепила её на своей коробке сбоку и написала: «Нора О’Салливан».

– Понятно? Делайте как я, – скомандовала она.

Потом Рут предложила новеньким устроить экскурсию по школе. Белинда с Хелен взялись за руки как старые подружки, и Элизабет почувствовала себя белой вороной. Любопытство пересилило. Наступив на собственную гордость, Элизабет потащилась за остальными.

– А вот наш класс, – сказала наконец Рут, распахнув дверь перед новенькими.

Элизабет переступила порог: из огромных окон на неё хлынул солнечный свет. Если у неё в комнате была одна парта, то здесь – целых пятнадцать, а грифельная доска оказалась в пять раз больше, чем у мисс Скотт.

– Наша классная руководительница – мисс Рейнджер, – доложила Рут. – И она очень строгая, сразу говорю. Нора с нами не учится, потому что старше нас на два года. Она суперская, правда?

– Ага, – согласились Хелен с Белиндой, а Элизабет промолчала. Она была другого мнения о Норе.

– А тут у нас спортзал, – продолжала Рут свою экскурсию.

Элизабет никогда в жизни не видела в одном месте сразу столько шведских стенок, подвесных канатов, брусьев и других спортивных снарядов. Вообще-то она любила попрыгать, побегать и забраться куда-нибудь повыше. Значит, до отъезда есть где отвести душу.

Девочки заглянули в пару комнат, где жили другие дети, а дальше начиналась запретная взрослая территория.

– После полдника новеньких вызовут в директорскую, – предупредила Рут. – Но вы не бойтесь – мисс Белл и мисс Бест славные.

Пока оставалось время, девочки успели увидеть поле для крикета, теннисные корты и уголок сада. А когда прозвенел звонок на полдник, у всех уже урчало в животе.

– Быстро умываемся и приводим себя в порядок, – сказала Рут. – Элизабет, что за ужас у тебя на голове?

«Сама ты ужас», – подумала оскорблённая Элизабет, но всё же поспешила наверх.

– Я привезла шоколадный торт, пальчики оближешь! – объявила Белинда. – Пожалуйста, угощайтесь!

– А у меня домашний креветочный паштет, – похвалилась Рут. – Его можно есть ложками!

Собственный пирог с чёрной смородиной как-то сразу поблёк на фоне шоколадного торта и креветочного паштета, поэтому Элизабет прибавила шагу, надеясь, что ей перепадёт пара кусков великолепного торта Белинды.

На длинных столах с белыми скатертями стояли горшочки со сливовым джемом, тарелки с щедрыми ломтями ржаного хлеба, кубиками масла и кексами.

Ребята гремели коробками, доставая свои угощения.

Каждый сел где хотел, и только Нора заняла место во главе стола.

Все вознесли молитву и приступили к чаепитию, тихо переговариваясь.

– Да, чуть не забыла! – вдруг сказала Нора, хлопнув ладошкой по столу. – Элизабет Аллен не хочет делиться, поэтому ничего у неё не просите.

Дети дружно покосились на Элизабет. Она меланхолично жевала хлеб с маслом, стараясь казаться равнодушной. Рут открыла большую банку с креветочным паштетом. Запах был обворожительный. Попробовали все, кроме Элизабет.

Белинда пересчитала всех присутствующих за столом – их было одиннадцать – и разрезала торт на десять равных частей, не беря в расчёт Элизабет. Та молча потянулась к своему смородиновому пирогу. И хотя пирог был вкусный, кусок в горло не лез. Ей очень хотелось поделиться с остальными. Одно дело быть несносной девчонкой, а вот жадиной…

– Хочешь кусочек? – предложила она Рут.

Девочка удивлённо уставилась на Элизабет:

– С чего бы это? Нет, спасибо, мне не хочется.

Элизабет повернулась к Белинде с тем же предложением, но Белинда отрицательно покачала головой.

Элизабет протянула тарелку Хелен, но та лишь скорчила мину и отвернулась.

И Элизабет осталась одна со своим смородиновым пирогом – лишь кусочек надкусила.

Прозвенел звонок. Мисс Томас отпустила всех, кроме новеньких:

– А вы ступайте в комнату отдыха и ждите, когда вас вызовут на беседу, – сказала она.

Хелен, Элизабет, Белинда, Кеннет и Роналд отправились в комнату отдыха и включили проигрыватель. От нечего делать Белинда начала дурачиться и смешить остальных ребят.

Потом в комнату заглянула старшеклассница и велела подойти к учительской.

– Постарайтесь показать себя с лучшей стороны, – посоветовала она.

«Ишь какая умная, – подумала Элизабет. – Вот возьму и покажу себя с самой худшей стороны».

Первой вызвали Белинду. Скоро она выпорхнула из учительской, радостная и счастливая.

– Заходи, Элизабет, – сказала она. – И пожалуйста, веди себя прилично.

Глава 5
Грубиянка

Толкнув дверь, Элизабет вошла в просторную учительскую. Девочка невольно залюбовалась красивыми картинами на стенах, уютными диванчиками, на которых были разбросаны маленькие подушки-думки в цветастых чехлах. Мисс Белл и мисс Бест примостились на стульях возле окна.

– Ну, здравствуй, Элизабет, и добро пожаловать в школу Уайтлиф, – сказала мисс Белл, довольно молодая симпатичная женщина. Мисс Бест была постарше и обладала обворожительной улыбкой, хоть и старалась казаться строгой.

– Присаживайся, Элизабет, – предложила девочке мисс Бест. – Ты успела с кем-нибудь подружиться?

– Нет, я ни с кем не подружилась, – ответила девочка, опускаясь на стул рядом.

– Ну, это дело поправимое, – примирительно сказала директриса. – Оглянуться не успеешь, как заведёшь себе много друзей. Тебе у нас понравится.

– Нет, не понравится, – ответила Элизабет.

– Какая ты забавная! – рассмеялась мисс Белл. – Дорогая, не надо хмуриться! В Уайтлифе столько всего интересного. Главное – старайся и учись хорошо.

– Не буду, – продолжала упрямиться Элизабет, чувствуя, как от стыда горят уши. – Уж в чём я постараюсь, так это поскорее убраться отсюда. Я буду такой несносной, что вы сами с радостью избавитесь от меня.

Элизабет с вызовом посмотрела на директрис, ожидая, что вот сейчас они затрясутся от злости и будут готовы прибить её за такие слова. Но вместо этого обе женщины зашлись в весёлом смехе.

– Ох, Элизабет, ну и чудачка же ты! – произнесла наконец мисс Белл, вытирая выступившие на глазах слёзы. – Надо же, такая милая и такая смешная. И что же ты собираешься учинить?

– Я ещё не придумала, но мне всё равно, даже если вы меня накажете, – обиженно произнесла Элизабет.

– Мы никого не собираемся наказывать. – Мисс Бест вдруг стала серьёзной. – Разве ты не в курсе?

– Нет, – ответила Элизабет недоумевая. – Здесь не принято наказывать детей?

Мисс Бест улыбнулась:

– Только не мы. В Уайтлифе всем заправляют дети. Каждую неделю они проводят собрание и сами решают, как поступить с нерадивым учеником. Поэтому, если ты хочешь кого-то довести, дело твоё. Нас это не коснётся.

– Это же не по правилам, – возразила Элизабет. – Взрослые главнее детей.

– Да, только не в нашей школе, – покачала головой мисс Белл. – Ну что ж, Элизабет, ступай. Надеемся, в один прекрасный день мы будем гордиться тобой, как бы ты этому ни противилась.

Ничего не ответив, Элизабет покинула комнату. Что ни говори, а ей понравились мисс Белл и мисс Бест. Если бы она выкинула что-нибудь из ряда вон выходящее, возможно, ей было бы не до симпатий. Но какие же тут все странные, в этом Уайтлифе!

Оказавшись в коридоре и увидев под дверью Хелен, Элизабет кинула ей:

– Можешь заходить. Красавица и Чудовище ждут тебя не дождутся.

– А-ха-ха! – засмеялась Хелен. – Красавица и Чудовище!^[1] Классно придумано!

Ну вот, здрасте пожалуйста. Намеревалась сказать гадость, а заработала комплимент. Кто знал, что в школе всем учителям дают прозвища! Элизабет чуть было не прониклась к Хелен, но решила больше не попадаться на удочку.

До семи вечера она бродила одна, а потом прозвенел звонок на ужин.

В столовой царило оживление. Снова гремели жестяные коробки со сладким, на столах дымились чашки с какао, на тарелках горкой лежали порезанные хлеб, сыр и масло, а если кто не хотел какао – можно было налить себе компот из кувшина.

Когда Хелен пересказала шутку о Красавице и Чудовище, все дружно засмеялись и повернули головы к Элизабет. Та смущённо покраснела.

– Молодчина, Элизабет! – похвалила Нора. – Мисс Белл и впрямь красивая, а мисс Бест, надо признать, не очень.

Элизабет непроизвольно улыбнулась. Надо же – её опять хвалят сверстники. Хотя вряд ли сами директрисы были бы в восторге от подобных прозвищ.

Ужин длился до полвосьмого, а затем все перешли в комнату отдыха.

– Элизабет, пойди посмотри расписание, у всех отбой в девять, – сказала Нора. – Я ложусь в половине десятого, поэтому к моему приходу вы должны быть в своих кроватях.

– Я не хочу так рано ложиться, – возразила Элизабет. – Дома я укладываюсь за полночь.

– Это вредно для здоровья, – заметила Нора. – Теперь ясно, почему ты такая. Мне мама говорила, что от недосыпа портится характер.

Элизабет подошла к расписанию. Да, отбой в девять. Ну что ж – отличный повод взбунтоваться!

Элизабет отправилась в сад. Забравшись на качели, она стала раскачиваться всё выше и выше. Погода стояла тёплая, светило вечернее солнышко, и девочка тихонько мурлыкала под нос какую-то песенку. Вдруг из-за кустов выскочил незнакомый мальчик и строго посмотрел на Элизабет:

– Разве ты не в курсе, что скоро отбой?

– Отстань, – огрызнулась Элизабет.

– Немедленно отправляйся к себе в комнату. Я, между прочим, староста.

– Староста? В смысле – старый?

– Сама ты старая. Я слежу за порядком, чтобы некоторые не очень-то распускали свой хвост. И могу пожаловаться собранию.

– Подумаешь, – фыркнула Элизабет и на лету лягнула мальчика ногой, да так, что тот повалился на землю.

Она залилась злорадным смехом. Мальчик поднялся, стащил её с качелей и дёрнул за волосы.

– А ну марш отсюда! – сердито проговорил он. – И скажи спасибо, что я не оттаскал тебя за нос.

Поджав губы, Элизабет поплелась в здание школы. Часы в холле уже показывали пятнадцать минут десятого. А в полдесятого явится эта мымра по имени Нора.

Взбежав по лестнице, Элизабет проскользнула в комнату номер шесть. Рут, Джоан, Белинда и Хелен уже лежали в своих «комнатках» за занавесками, болтая о своём о девичьем.

– Элизабет, ты чего так поздно? – Рут отодвинула рукой занавеску. – А если б тебя староста застукал?

– Неизвестно, кто кого застукал, – усмехнулась Элизабет. – Я каталась на качелях и пнула его, так что он упал.

– Ты что? – ахнула Рут. – Он пожалуется на тебя собранию.

– Плевать я хотела на ваши дурацкие собрания, – сказала как отрезала Элизабет и нырнула в кровать. Потом она вдруг вспомнила про свои фотографии, подошла к окну и попыталась открыть сундук. В этот самый момент в дверях показалась Нора.

– Привет, дорогая, – обратилась она к Элизабет. – Хочешь получить назад свои вещи? Тогда тебе придётся извиниться.

В ответ Элизабет скорчила рожицу и удалилась к себе, задёрнув занавеску.

– Надо же, как вежливо, – съехидничала Нора. – Надеюсь, завтра ты встанешь с правой ноги.

Было слышно, как скрипнула Норина кровать, часы внизу пробили половину десятого.

– Всем спать, – приказным тоном произнесла староста.

Глава 6
Начало занятий

На следующее утро, проснувшись, Элизабет не могла понять, где она. Ах да, ненавистное место под названием Уайтлиф.

Прозвенел звонок, а потом раздался голос Норы:

– Всем подъём! Девочки, шевелитесь, на сборы всего полчаса.

Но Элизабет продолжала лежать, натянув на подбородок одеяло.

Нора отдёрнула занавеску:

– Элизабет Аллен, ты будешь вставать или нет?

– Не буду, – упорствовала Элизабет. – Ты что, староста? – язвительно добавила она.

– Поднимайся, не зли меня.

Элизабет в ответ даже не шевельнулась. Нора молча кивнула пухленькой Рут: девочки ухватились за матрас, и Элизабет съехала на пол. Вскочив на ноги, она замахнулась на Нору, но крепкая юная ирландка быстро перехватила запястье бунтарки.

– Не глупи, – предупредила она. – Быстро одевайся, а то не поздоровится!

Элизабет решила не связываться. Она молча оделась, почистила зубы, причесалась. Уже на лестнице её окликнула Нора:

– Элизабет! Приберись у себя на комоде. Или хочешь, чтобы я и остальные вещи спрятала под замок?

Элизабет пришлось вернуться в комнату. «Интересно, заметила Нора, что я в полосатых носках?»

Но староста так спешила, что не посмотрела на ноги Элизабет. Зато когда Элизабет вошла в столовую, все увидели её голые щиколотки и стали показывать на неё пальцем. Мисс Томас удивлённо подняла брови и подозвала девочку:

– Элизабет, ты нарушаешь правила. После завтрака надень, пожалуйста, чулки.

Но вредная девчонка не собиралась сдаваться. Вернувшись в комнату, она так долго застилала кровать, что довела Нору до белого каления.

– Хватит валять дурака! – не выдержала староста. – И переоденься в чулки. Ты глупенькая, что ли? Или притворяешься?

– Сама ты глупенькая, – ответила Элизабет. – В чулках мне жарко.

– Да оставь ты её в покое, Нора, она же маленькая, – язвительно заметила Рут. – А все малышки ходят в полосатых носочках. Зато теперь каждый будет знать: вот идёт крошка Элизабет, которой скоро стукнет одиннадцать.

Нора рассмеялась:

– И правда. Поступай как знаешь, Элизабет.

И девочки, весело переговариваясь, ушли. Оставшись одна, Элизабет призадумалась. Ей уже не терпелось снять эти дурацкие носочки. Она ведь не маленькая!

Присев на кровать, она сердито сдёрнула с себя носки и натянула чулки. Ну вот, они её переиграли!

Элизабет поспешила в спортзал на линейку, думая, что все будут пялиться на неё, но никому не было до неё дела. Дети спели школьный гимн, произнесли молитву, а мисс Бест прочитала отрывок из Библии. После этого устроили перекличку.

На линейке мальчики стояли отдельно от девочек, а взрослые расположились вдоль стены. Кроме учителей там была старшая медсестра в тёмном длинном платье, в белом фартуке и в белой накрахмаленной шапочке из хлопка. За добрый нрав эту пожилую женщину прозвали Матроной, и та вовсе не возражала.

После линейки концертмейстер заиграл на пианино бодрый марш, дети стали организованно покидать зал, а Элизабет ещё подумала, что ей, пожалуй, нравится эта мелодия. Интересно, в Уайтлифе преподают музыку? Элизабет умела играть на фортепиано, но скорее не благодаря, а вопреки мисс Скотт, начисто лишённой слуха.

Дети начали расходиться по классам.

– Давай поторопись, – сказала Рут и легонько подтолкнула Элизабет.

В классе оказалось пятнадцать учеников – шесть мальчиков и девять девочек.

– Чур, я тут сижу! – выкрикнула Рут и заняла парту у окна. «Старики» садились где хотели, а вот новеньким следовало дождаться мисс Рейнджер. Услышав в коридоре тяжёлые шаги, Рут подхватилась и распахнула перед учительницей дверь. В класс вошла полноватая женщина средних лет со старомодными светлыми буклями.

– Доброе утро, – сказала она.

– Доброе утро, – хором ответили дети – все, кроме Элизабет.

Мисс Рейнджер рассадила новеньких. На радость Элизабет ей досталась самая дальняя парта. «Отлично, отсюда удобно хулиганить», – усмехнулась она про себя и решила действовать не откладывая.

Всем раздали учебники.

– Начнём с чтения, я хочу проверить новеньких, – пояснила мисс Рейнджер. – Потом будет диктант, а после этого – арифметика.

Следует заметить, что Элизабет прекрасно читала, писала и любила арифметику, но дома ей не перед кем было похвастаться. Поэтому сегодня, когда до неё дошла очередь, Элизабет блестяще прочитала текст со множеством сложных слов.

– Очень хорошо, – похвалила её учительница.

С диктантом Элизабет также справилась без труда – текст оказался даже слишком простым для неё. Пробежав глазами работу новенькой ученицы, учительница подписала внизу: «Очень хорошо». И хотя Элизабет была приятна похвала, про свой план она не забыла. «Если я продолжу в этом же духе, не видать мне дома как собственных ушей», – решила она.

Что бы такое выкинуть? Элизабет посмотрела на Рут, сидевшую у окна, и у неё родилась идея. Прижав к столу линейку и отогнув её назад, она пульнула ластиком в её сторону, попав девочке в ухо.

Рут ойкнула и обернулась. С задней парты ей строила рожицы Элизабет. По классу прокатился лёгкий смешок.

Осмелев, Элизабет скатала бумажный шарик и кинула им в Хелен, но та крутанула головой, и шарик приземлился на стол мисс Рейнджер. Учительница строго обвела взглядом класс.

– Кто это сделал?

Все молчали, Элизабет тоже.

– Кто это сделал? – повторила учительница громче.

Мальчик с соседней парты толкнул Элизабет в бок и прошипел:

– Признавайся, иначе из-за тебя нас всех оставят после уроков.

И тогда Элизабет ничего не оставалось, как встать и сознаться.

– Что ж, хочу предупредить тебя, Элизабет, – сказала мисс Рейнджер. – Я не допущу подобного поведения. Все знают, что на уроке баловаться запрещено. Больше так, пожалуйста, не поступай.

– Что хочу, то и делаю, – заносчиво ответила Элизабет.

Все оторопели от такой наглости. Мисс Рейнджер вскинула удивлённый взгляд на Элизабет:

– Видно, тебе скучно, вот ты и маешься от безделья. Выйди из класса и подумай, хочешь ты учиться или нет. Можешь прохлаждаться там сколько угодно, а другим не мешай, им есть чем заняться. Дети, попрошу всех достать краски.

Захлопали дверцы парт, и Элизабет подумала, что ей тоже хочется рисовать, тем более что у неё это хорошо получается.

– Элизабет, я просила тебя покинуть класс, – повторила мисс Рейнджер.

Делать нечего – пришлось подчиниться.

– Когда разберёшься со своим поведением, можешь вернуться, – добавила учительница.

Элизабет долго стояла, подпирая собой стену в коридоре, и маялась. Не сбежать ли на улицу, там хоть на качелях покататься можно? Да, но вдруг она натолкнётся на Красавицу и Чудовище? Вот умора! Всё-таки уже есть результат – сперва её выгнали с урока, а потом и из школы попрут!

Но вскоре Элизабет заскучала. За дверью слышалось перешёптывание детей: они рисовали розовые и синие люпины, специально принесённые учительницей. Элизабет не выдержала и приоткрыла дверь.

– Я буду хорошо себя вести, – пообещала она.

Мисс Рейнджер молча кивнула, а потом сказала:

– Садись на своё место. Рисование ты уже пропустила, займёшься арифметикой.

«Но я хочу рисовать! – подумала Элизабет. – Ах так? Да я… Да я… Что бы такое придумать?»

Глава 7
Первое собрание

В актовом зале проводили первое после каникул собрание. Присутствовали все. Мисс Белл, мисс Бест и завуч мистер Джонс расположились в последнем ряду и, кажется, мало интересовались происходящим.

– Ты не думай, на самом деле они внимательно за всем следят, – прошептала Рут Белинде, которая и без того немного струхнула.

Во главе собрания сидели два председателя – Рита, строгая старшеклассница, и Уильям, в глазах у которого то и дело плясали смешинки. На столе перед ними лежали судейский молоток, огромный гроссбух, пачка чистых бумажных листов и большая коробка для сбора денег.

Всё было по-серьёзному, как на судебном заседании. Роль присяжных выполняли школьные старосты, шесть мальчиков и шесть девочек, собравшихся за круглым столом перед сценой.

Сначала Элизабет хотела «откосить» от собрания, но любопытство взяло верх. В коридоре висело объявление: «Просим сдать все свои деньги», поэтому она прихватила кошелёк, хотя не имела никакого намерения расставаться со своими кровными.

Когда в зал вошли взрослые, все приветствовали их стоя, но только не Элизабет. Рут ткнула её кулаком в спину, и Элизабет пришлось подчиниться. Обернувшись, она гневно зыркнула на Рут, но тут раздался стук судейского молотка.

Рита объявила:

– Прошу всех садиться.

– Это два председателя, а это старосты, – шёпотом пояснила Рут. – Старост мы переизбираем каждый месяц.

– Я уже поняла, – тихо ответила Элизабет.

Она не удивилась, увидев за круглым столом Нору, вчерашнего мальчика, которого она толкнула, но никак не ожидала, что старостой окажется и Айлин, поддержавшая её в первый день пребывания в Уайтлифе.

Рита поднялась с председательского места и заговорила хорошо поставленным голосом:

– Мы только что приехали, поэтому на повестке дня вопросов мало. Сначала мы расскажем новеньким о наших правилах, а потом соберём деньги. Старост мы выбирали перед самыми каникулами, и они только сейчас приступают к своей работе. Если кто против, можем обсудить это на следующем заседании. Напоминаю, что староста должен отличаться высокой сознательностью и быть предан школе, её идеалам, а каждый ученик обязан им подчиняться, потому что это был ваш выбор.

Откашлявшись, Рита заглянула в свою шпаргалку, чтобы не уходить от темы. Окинув взглядом присутствующих, она продолжила:

– А теперь информация для новеньких. Свод наших правил невелик. Правило первое: все деньги складываются в эту коробку, и каждую неделю вы получаете по два фунта. Вы можете совершать покупки сверх данной суммы, поставив в известность собрание и изложив свои доводы. Окончательное решение остаётся за старостами.

Некоторые дети с готовностью зазвенели монетками в карманах, и Рита улыбнулась:

– Потерпите немного. Итак, правило второе: если к нам обращаются с жалобой, мы обсуждаем её и решаем, как поступить. У нас не принято обижать слабых, проявлять жестокость и неуважение по отношению друг к другу. За это мы наказываем. Только не путайте, пожалуйста, действительность со сплетнями, ведь иначе вы можете оговорить невиновного, и тогда наказаны будете вы сами. Поэтому, если вы не до конца разобрались, обратитесь прежде к старосте и уж только после этого выходите с вашей проблемой к собранию.

Закончив свою речь, Рита села на место, и её сменил Уильям. Он весело оглядел присутствующих и объявил:

– А сейчас мы соберём деньги, и каждому будет выделено по два фунта. У кого предполагаются дополнительные траты, сообщите, и мы рассмотрим ваш вопрос. Томас, обойди, пожалуйста, ребят.

Староста Томас взял коробку и отправился по рядам. Элизабет быстренько села на кошелёк. Фунты, монеты по пятьдесят центов со звоном падали в коробку. Попадались банкноты по пять и даже десять фунтов. Когда Томас пустил коробку по тому ряду, где сидела Элизабет, та молча передала её следующему. Заметив это, Томас поинтересовался:

– У тебя совсем нет денег?

Но Элизабет притворилась, что не слышит, и Томас пошёл дальше. Она довольно усмехнулась: «Ну вот, всё вышло по-моему. Никто не посмеет давить на меня».

Скоро коробка стала такой тяжёлой, что Томас еле дотащил её до стола. Он что-то тихо сказал председателям, и Уильям призвал всех к тишине.

– Элизабет Аллен, ты ничего не положила в общий котёл. Прости, ты совсем без средств? – спросил он.

– Нет, почему же, – ответила Элизабет. – Просто я решила попридержать их для себя.

– Пожалуйста, встань, когда разговариваешь с председателем, – мягко попросил Уильям.

Рут опять ткнула Элизабет в спину, и та поднялась со своего места. Кошелёк со стуком упал на пол, и Рут быстренько подняла его.

– Так почему ты решила не сдавать деньги? – поинтересовался Уильям. – Ты что, жадная?

– Нет, просто эта идея со сбором денег кажется мне глупой.

– Элизабет, – терпеливо и с расстановкой произнёс Уильям. – Мы не хотим, чтобы один транжирил, а другой сводил концы с концами. Поэтому мы раздаём деньги всем поровну. А на дополнительные траты требуется согласие присяжных.

– Да я вообще у вас тут не задержусь, – заявила Элизабет. – И деньги мне нужны на обратный билет. Поэтому вы не получите от меня ни пенни.

По залу пронёсся ропот возмущения, а председатель уставился на Элизабет, словно столкнувшись со странным явлением природы.

Взрослые, вытянув шеи, с интересом глядели на сцену, ожидая, какое решение примет юный председатель.

Уильям тихо посовещался с Ритой, а потом снова постучал судейским молоточком.

Зал затих.

– Мы полагаем, – торжественным голосом объявил Уильям, – что Элизабет неправа и ведёт себя глупо. Твои родители, Элизабет, заплатили большие деньги, чтобы устроить тебя в приличную школу, и, даже если ты вернёшься домой в самое ближайшее время, как ты предполагаешь, плата за обучение до конца года возвращена не будет. Твоё нежелание набраться терпения, остаться тут ещё, чтобы у тебя сложилось собственное мнение о нашей школе, мы считаем проявлением трусости.

– Если вы меня не выгоните, я всё равно убегу, – гневно выпалила Элизабет.

– Минуточку, – оборвал её Уильям. – В таком случае за тебя будут волноваться не только твои родители, но и школа. Что лишний раз подтверждает твоё сумасбродство. Рут, чем это ты машешь? Это кошелёк Элизабет? Принеси его сюда, пожалуйста.

Элизабет попыталась вырвать у неё свой кошелёк, но Рут уже двигалась в сторону сцены. Раскрыв его, она высыпала в коробку шесть однофунтовых монет, две пятидесятипенсовых и пять по двадцать пенсов.

Элизабет заморгала глазами, чувствуя, что вот-вот разревётся.

– Элизабет, если ты такая глупенькая, что хочешь сбежать, мы не можем выделить тебе денег, – мягко, но с нажимом пояснила Рита.

Тут с места поднялся староста по имени Морис:

– Мы считаем, что её вообще нужно наказать за плохое поведение.

И все члены жюри дружно подняли руки.

– Ладно, ладно – примирительно заметил Уильям. – Элизабет, мы не станем читать тебе нотации. Осмотрись, привыкни. Надеюсь, к следующей неделе ты исправишься.

– И не подумаю! – с отчаянием в голосе произнесла Элизабет. – Вы ещё увидите, на какие гадости я способна.

– Всё, садись, Элизабет, мы и так потратили на тебя кучу времени, – сказал Уильям, уже теряя терпение. – Нора, раздай, пожалуйста, всем деньги.

Каждый получил по два фунта. Но только не Элизабет. В эту минуту она ненавидела весь мир. Как они посмели забрать у неё деньги! А Рут поступила подло!

– Кому требуются дополнительные деньги? – поинтересовался Уильям.

С места поднялся ученик младшего класса:

– Мне нужно ещё шесть пенсов.

– Зачем? – спросил Уильям.

– Чтобы вложить деньги на покупку нового проигрывателя для класса.

– Всего-то шесть пенсов? – удивился Уильям. – Сдай из своих.

Потом одна девочка попросила девяносто пенсов на замену лампочки, которую она случайно разбила в комнате отдыха.

– Кто староста вашей группы? – поинтересовалась Рита.

Ею оказалась одна из «присяжных», школьница по имени Винни.

– Винни, это правда? Или Элси выдумывает? – поинтересовалась Рита.

– Чистая правда, – подтвердила Винни. – Элси открывала сгущёнку, когда консервный нож вылетел у неё из рук и угодил прямо в лампочку.

– Что ж, передай ей тогда девяносто пенсов, – велела Рита.

Винни так и поступила.

– Ещё просьбы остались? – уточнил Уильям. – Жалобы имеются?

Элизабет напряглась, ожидая, что сейчас ей влетит от Норы и от старосты, которого она лягнула.