Любовь меняет всё

– Возможно. Что ни говори, но Ричард – мастер изящного слова и его письма это высочайший образец любовных писем. Луиза, тогда позвони и попроси принести нам чаю. А там и Джулиана подойдет. Она всегда угадывает, когда мы садимся пить чай с пирожными.

Однако дамы уже успели выпить по чашке чая, а Джулиана все не шла. Миссис Дермот забеспокоилась.

– Что же это? Ее нет уже больше часа.

– Я думаю, что она сразу же села писать ему ответ.

– Нет, ответ она пишет ближе к вечеру, после полуденного чая. Я хорошо знаю этот ее ритуал. Послушай, давай поднимемся к ней. Мне что-то тревожно…

Дамы поднялись в комнату, постучали, но ответа не последовало. Они зашли и увидели Джулиану, которая сидела на кровати, глядя в одну точку.

–Джулиана, девочка моя, что с тобой? – обеспокоено спросила миссис Дермот, взяв ее за руку.

Но Джулиана не отвечала. Она молча смотрела куда-то на стену и не шевелилась. Наконец она повернулась к матери и бледными губами прошептала:

– Мама, он убил меня… Я раздавлена, я уничтожена…

Миссис Дермот испуганно взглянула на сестру, продолжая тормошить Джулиану:

– Да что случилось-то? Мы ничего не понимаем!

– Прочти это, – и Джулиана протянула матери письмо.

– Прочесть? Но это твое письмо, я не могу себе позволить…

– Мама, читай! Может быть я ошиблась… Но нет, ошибки там быть не может. Я хочу, чтобы ты составила свое мнение не на моих словах, а на фактах письма.

– Ну, хорошо… «Моя дорогая сладкая девочка…» С каких пор он так фривольно тебя называет???

– Мама, умоляю, читай дальше…

– «Моя дорогая сладкая девочка. Спешу написать тебе это письмо, чтобы развеять все твои сомнения в моей любви и преданности. Хотя если бы ты знала, как мне стали противны перо и бумага за эти последние недели! Наш денежный мешок требует отчета о каждом моем дне, и мне приходится исполнять сей глупый каприз».

– Денежный мешок? О ком это он? Кто это потребовал с него каждодневных отчетов? – недоумевала тетушка.

– Я! Я тот денежный мешок, который захотел знать все о каждом его дне! – закричала Джулиана. – Это письмо адресовано не мне! Он писал его своей любовнице! А я для него всего лишь источник будущей безбедной жизни!

Обе почтенные дамы ахнули:

– Джулиана, этого не может быть! Ты ошибаешься! Это чья-то злая шутка. Это письмо не мог написать он.

– Не мог, но написал. Читайте дальше, вы все поймете.

– «… сей глупый каприз. Я с ужасом думаю о дне предстоящей свадьбы – дне, который приблизит и в то же время отдалит нас друг от друга. Приблизит, потому что у меня наконец-то появятся деньги, и отдалит, потому что я стану мужем другой женщины. Но ты не беспокойся. Никакие узы не смогут вытеснить из моего сердца тебя – мою преданную возлюбленную. Преданную и готовую на все, чтобы помочь мне в достижении моей цели. Я знаю, как тяжело тебе приходилось добывать деньги, которые ты мне присылала, чтобы я мог создавать видимость дохода перед Джулианой. Когда я думаю о том, что тебе приходилось принадлежать другим мужчинам, чтобы заработать – все внутри меня переворачивается от жалости к тебе. И от ревности. Но у меня не было другого способа достать деньги».

– Боже мой, каков мерзавец! – прошептала миссис Дермот. – Он заставлял любовницу своим телом зарабатывать ему денег! Он чудовище!

– Читай дальше, – потребовала Луиза.

– «Но ничего, все это уже почти в прошлом. Скоро состоится наша свадьба, я получу доступ к деньгам Джулианы. Обещаю тебе, что наш брак не будет долгим. Он продлится ровно столько, сколько потребуется мне, чтобы прибрать к рукам все ее доходы. Ты спрашиваешь, почему я собираюсь переехать к ним в дом, а не привезу Джулиану к себе. Все очень просто. Я не собираюсь задерживаться в их доме. Я не хочу долго жить под одной крышей с ее отвратительной матерью, я не хочу постоянно видеть глупое лицо Джулианы. Когда все нити будут в моих руках – я устрою им такую веселую жизнь, что они сами попросят меня уйти, мне не придется выгонять Джулиану из дома. Поэтому я просто соберу вещи и уйду. Уйду в новую жизнь, где будем ты, я и деньги Джулианы. Через некоторое время она потребует от меня развода, который я дам ей с превеликим удовольствием. И тогда мы сможем с тобой пожениться. Я думаю, что уже к лету будущего года мы с тобой будем мчаться в дальние края. Только ты и я… И забудем все, как нелепый сон. Не волнуйся, девочка моя. Я помню о тебе день и ночь и лелею в душе тот миг, когда я смогу прижать тебя к моему сердцу и сказать «ты моя навеки». Остаюсь любящий тебя Ричард Б.».

– Этого я и боялась, – прошептала миссис Дермот. – Я боялась, что если что-то пойдет не так – это будет удар для Джулианы.

– Девочка моя, что ты собираешься делать?

– Я не знаю, мама… Я не знаю… Мне так хочется поверить, что это ошибка, что это чья-то злая шутка. Но письмо написано его рукой, я знаю его почерк. Остается только принять и поверить, что все это правда. Но как же это больно, мама… Как больно… Как можно быть таким жестоким и беспринципным, как можно так играть человеческим сердцем? Я думала, что такие мужчины есть только в романах и никогда не предполагала, что такой же встретится мне на пути. Мама, как мы могли так обмануться в нем? Как не заметили его фальши, его насквозь прогнившей души? Ах, мама, как бы я хотела никогда не знать его, не тревожить свое сердце напрасными чувствами и надеждами…

– Девочка моя, мне хотелось бы утешить тебя, забрать все твои разбитые надежды… Но я не в силах этого сделать. Все, что я могу – это быть рядом и поддерживать тебя, пока ты не забудешь все это, как страшный сон. Ты должна немедленно написать ему и разорвать помолвку.

– Нет, мама, я не буду писать. Я скажу ему это в лицо. При всех.

– Я не понимаю тебя…

– В одном из прошлых писем он написал, что скоро приедет. Вот и отлично. Мы соберем наших друзей, и я при всех объявлю ему о разрыве. А так же о причине. Пусть его позор будет публичным, чтобы ему не удалось больше завлечь в свои сети других наивных девушек.

– Джулиана, умоляю, не делай этого. Это ляжет позором не только на него, но и на тебя.

– Почему, мама? Разве я виновата в чем-то? Разве я запятнала свою честь недостойным поведением?

– Нет, конечно. Но нравы общества таковы, что раз уж твое имя будет упоминаться рядом с его именем, на тебя неизбежно ляжет тень. Мы знаем, что ты чиста перед всеми. Но будут ли об этом знать остальные? Завтра все это обрастет слухами и подробностями, и кто знает, в каком виде эта история будет показана? И в каком виде будешь показана ты? Дочка, не делай этого, объясни ему все в письме.

– И допустить, чтобы он и дальше творил свои мерзкие дела? Мама, ты думаешь, он устыдится? Нет… Судя по всему, ему неведомы ни совесть, ни понятие чести. Для него есть только деньги. Я откажу ему – он найдет другую невинную душу…

– Ты хочешь принести в жертву свое доброе имя ради неизвестной тебе девушки?

– Мама, я не приношу себя в жертву. Я поступаю так, как диктуют мне моя совесть и честь.

– И все-таки я советую тебе подумать, прежде чем …

– Мама, я не буду чувствовать себя спокойной, если не сделаю этого. Можете назвать это местью, если хотите. Но он должен заплатить за мои разбитые чувства.

– Твоим же именем? Он опять заплатит из чужого кармана, не из своего. Подумай, Джулиана, стоит ли это делать.

– Я все решила, мама. И хватит об этом. А теперь оставьте меня одну, пожалуйста. Мне слишком тяжело сейчас. Я знаю, что вы хотите мне помочь, но сейчас я хочу побыть одна.

– Идем, Джейн. Я думаю, Джулиане действительно сейчас нужно побыть одной, – сказала тетушка, чуть ли не силой уводя сестру из комнаты.

Сестры спустились в гостиную. Миссис Дермот комкала в руках носовой платок.

– Ох, Луиза, что же теперь будет? Я опасаюсь за здоровье Джулианы. Он так много значил в ее жизни, что его утрата, да еще таким образом… Она не переживет этого.

– Да, ей будет плохо, – согласилась миссис Бишоп. – Но она переживет это намного легче, как если бы он, например, умер. Тогда она могла бы просто зачахнуть от тоски по нему. А в ее случае, презрение к нему поможет ей пережить его предательство и подлость.

– Надеюсь, что ты права…

Глава 5.

Миссис Дермот напрасно надеялась, что Джулиана передумает. Наоборот, ее решимость крепла с каждым днем. Перечитывая письма Ричарда, написанные, как она думала, самой любовью, она все больше убеждалась, что этот человек должен быть разоблачен и опозорен в глазах общества. Чтобы не оставалось у него ни малейшего шанса занять в этом обществе хоть какое-то положение.

Она знала из письма Ричарда, что он приедет в четверг, и в этот же день она решила устроить вечер.

В утро четверга она оставила для него в гостинице записку с просьбой приехать к семи часам и не раньше, так как она будет занята приготовлениями к вечеру и не сможет его увидеть. Этой запиской она хотела избежать преждевременной встречи с ним. Ни у нее, ни у остальных домочадцев не хватило бы выдержки как ни в чем не бывало беседовать с ним и представлять его гостям. А к семи часам должны уже собраться гости и, таким образом, она была бы избавлена от его лицемерных заверений в ошибочности письма.

Нервы Джулианы весь день были расстроены. От апатии она переходила к истеричному состоянию, но никто не в силах был помочь ей. Она не хотела никого видеть, ни с кем разговаривать. Лишь к вечеру она позвонила горничной, чтобы одеться. Ей было безразлично, что одеть и как причесаться. Она думала только об одном – как удержать себя в руках, как не расплакаться, как остаться холодной и непреклонной, как сама справедливость.

Наконец час настал. Джулиана вздохнула, сжала губы и спустилась в гостиную. Ричард был уже там. Едва завидев ее, он бросился к ней с любящей улыбкой на губах:

– Мисс Дермот! Наконец-то вы спустились! Мы заждались… Без вас беседа не течет как горный ручей.

Джулиана исподлобья взглянула на него, стараясь удержать обуревавшие ее чувства. Растоптанная любовь, обида, злость – все кипело в Джулиане и она едва удерживала себя в руках, желая как можно быстрее покончить со всем и уединиться в тишине своей спальни, чтобы, наконец, выплакать всю свою боль.

– Мисс Дермот, – сказал мистер Гордон, подходя к Джулиане поприветствовать ее. – Представьте нам этого милого молодого человека. Я, конечно, догадываюсь, кто он, – тут мистер Гордон улыбнулся, – но нам всем хотелось бы услышать это от вас.

Джулиана сделала шаг вперед, глубоко вздохнула… Миссис Дермот сжала руку сестры, стоящей рядом.

– Этого человека зовут мистер Ричард Бенсон. Запомните это имя, пожалуйста! Запомните, чтобы бежать от него, как от чумы, всякий раз, когда он окажется рядом с вами!

Гости ахнули. Они не знали как расценить слова Джулианы: либо это какая-то новомодная лондонская шутка, либо … либо дело пахнет скандалом…

– Да, да, вы не ослышались. И вы, мистер Бенсон, не смотрите так на меня. До недавнего времени этот человек был моим женихом, я собиралась связать с ним свою судьбу, отдав ему не только свою руку и сердце, но и свое пусть небольшое, но все-таки состояние. А это для мистера Бенсона гораздо важнее, не так ли? На днях я получила от этого господина письмо, которое было написано не мне. Оно было написано его любовнице! У вас дурная привычка, мистер Бенсон – писать письма обеим женщинам сразу. Ведь так недолго и перепутать. Что и произошло в вашем случае. Я так полагаю, что другое письмо получит ваша любовница. Вот уж она посмеется над глупенькой мисс Дермот, которая верит таким письмам. А может она устроит сцену ревности, прочитав такое пылкое письмо? Ведь ваши письма – это сплошной мед и елей для влюбленной девушки, не так ли? Хотя, я не думаю, что ваша любовница осмелится протестовать, ведь вам удалось полностью подчинить ее вашей воле. Она даже денег для вас зарабатывала, чтобы вы могли мне пыль в глаза пускать, не так ли? Правда зарабатывала она эти деньги не вполне приличным способом, пользуясь благосклонностью у других мужчин… Я думаю, все поймут, о чем я говорю… Я не хочу знать, кто она. Если она выбрала себе такой путь – это ее право. Но я не хочу быть куклой в ваших руках. Поэтому я разрываю нашу помолвку и объявляю об этом во всеуслышание. Пусть все знают о причинах этого, и пусть ваша лживость темным пятном ляжет на вашу честь и отрежет все пути в приличное общество. Больше мне нечего вам сказать, мистер Бенсон. Отныне наши пути разошлись раз и навсегда, и я буду вам очень обязана, если вы немедленно покинете этот дом и больше никогда не встретитесь мне на пути.

Ричард со странной ухмылкой взглянул на нее:

– Вы еще глупее, чем я думал, мисс Дермот. После такого вашего публичного позора на вас не женится никто. Даже несмотря на ваши деньги. Намного благоразумнее было тихо разорвать нашу помолвку и все. Но вы предпочли громкое зрелище. Вы будете всю жизнь пожинать плоды вашей бесконечной глупости. Зачем вы это сделали?

– Я хотела наказать вас, мистер Бенсон, – с презрением сказала Джулиана. – Я хотела, чтобы ваше имя навсегда было связано со злом и пороком.

– А добились вы обратного: это ваше имя теперь будет связано с неприличным скандалом. Да и к тому же, ведь я могу сказать, что вы знали о моей любовнице. Но настолько любили меня, что были готовы смириться и с любовницей.

Джулиана чуть не задохнулась от такой подлости. По толпе гостей прошел возмущенный шепот. Мистер Бишоп подошел к Ричарду и отчеканил:

– Немедленно покиньте наш дом! И если вы только вздумаете распускать грязные сплетни – вы об этом очень сильно пожалеете.

– С удовольствием, мистер Бишоп, – ухмыльнулся Ричард. – Я даже рад, что мне не придется больше слушать ваши нудные разглагольствования о политике. Единственно, о чем я могу пожалеть – это о деньгах Джулианы, которые уплыли у меня из-под носа. Больше в этом доме никто и ничего не заслуживает моего внимания. Прощайте.

Ричард отвесил шутовской поклон и вышел из комнаты.

Джулиана почувствовала как силы, до этого державшие, начинают стремительно покидать ее, и она опустилась на кушетку, стоявшую поблизости.

– Воды, мистер Гордон, скорее подайте воды, – захлопотала вокруг Джулианы миссис Дермот.

– Миссис Бишоп, неужели это правда – то, что сказала Джулиана? – гости в другом конце комнаты осадили миссис Бишоп, до сих пор недоумевая, что за странная сцена была разыграна перед ними.

– Увы, это правда. Бенсон действительно оказался подлецом, который охотился только лишь за деньгами Джулианы, – вздохнула миссис Бишоп. – Но хватит о нем. Меня больше волнует Джулиана, как она перенесет их разрыв?

– Мы должны помочь ей забыть этого негодяя, – сказала миссис Тейлор. – Девочки, теперь Джулиана будет под вашей опекой. Мы поможем ей развеяться, прийти в себя и забыть всю эту историю, как страшный сон.

– Да мама, конечно, – заверила ее Аделаида. – Джулиана не заслужила такого, и чем скорее она выбросит из головы этого человека, тем лучше.

Джулиана меж тем, чувствуя, что у нее совершенно нет сил сидеть здесь, в гостиной, на виду у всех, отвечать на вопросы соседей, что-то объяснять им, решила подняться к себе. Она извинилась перед друзьями и ушла, сопровождаемая матерью. Миссис Бишоп осталась в гостиной с гостями, хотя ей больше хотелось быть рядом с племянницей и хоть немного облегчить ее страдания. Гости некоторое время еще оставались в гостиной, обсуждая случившееся, но вскоре и они разошлись, дав миссис Бишоп возможность подняться к Джулиане.

Миссис Дермот дала Джулиане снотворное и девушка заснула. Но, тем не менее, она твердо решила побыть с дочерью до утра, чтобы быть рядом на случай, если Джулиана проснется.

– Я останусь с тобой, Джейн, вдруг тебе что-то понадобится, – шепотом сказала миссис Бишоп.

– Нет, нет, Луиза. Ступай, мне пока ничего не нужно.

– А если понадобится?

– Если понадобится, позову Мэри. Ложись спать. Будет лучше, если ты сменишь меня утром. А я до утра побуду здесь. Я боюсь, как бы Джулиана не заболела после такого потрясения. Помнишь, какая ужасная горячка была у Маргарет Буллет, дочери полковника Буллета, когда внезапно выяснилось, что ее жених уже женат? Маргарет чуть не умерла тогда, доктор буквально чудом спас ее.

– Помню. Для нее предательство жениха оказалось таким потрясением, что она замкнулась в себе, и больше не подпустила к себе никого из мужчин. Так и прожила всю жизнь одна, незамужней.

– Надеюсь, Джулиана не последует по этому пути.

– Джулиана умная и сильная девочка. Когда она немного оправится от своего горя, она поймет, что не все мужчины таковы, как Ричард и обязательно встретит достойного человека.

– Надеюсь, Луиза. Ступай. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Джейн. Я приду в семь часов и сменю тебя.

Глава 6.

Сестра ушла, и миссис Дермот осталась коротать ночь в ожидании рассвета. Это не беспокоило ее. Джулиана – вот кто занимал ее мысли. Дочь была для нее всем. Несмотря на это, Джулиана не выросла эгоистичной и капризной, и был нежно привязана к матери. И вот сейчас эту нежную и заботливую девочку постиг такой удар. Миссис Дермот укоряла себя за слепоту и невнимательность. За свое легковерие, за то, что Ричард так легко сумел их всех обольстить и обмануть. Миссис Дермот всегда безошибочно вычисляла охотников за приданым, но в этот раз она обманулась. А теперь за ее доверчивость расплачивается Джулиана. И один Всевышний только знает, чем закончится для Джулианы эта история. Сумеет ли она побороть недоверие ко всем мужчинам, не озлобится ли? Да и что дальше будет с ее репутацией? Возможно, соседи и не будут намеренно распускать слухи и сплетни. Но слово за замком не удержишь, тут обмолвка, там намек, так и появится непонятная история с ее неудачной помолвкой. А это будет еще хуже. Истинные факты обрастут выдуманными подробностями, и кто знает, не будут ли эти придуманные факты ужаснее фактов настоящих? И ведь не будешь каждому встречному рассказывать, как обстояло истинное положение дел…

Миссис Дермот уже глубоко раскаивалась в том, что позволила Джулиане устроить публичное разоблачение Ричарда. Куда как лучше было бы написать ему письмо о разрыве, самым презрительным тоном указав причину. И соседям в этом случае можно было бы не упоминать истинную причину. Разорванная помолвка – да мало ли их в наши дни. И мало ли причин для этого. Сейчас этим никого не удивишь.

А теперь репутация Джулианы висит на волоске. Как ни ужасно, но этот мерзавец прав: через некоторое время все забудут подлость Ричарда, а вот имя Джулианы окажется запятнанным в связи со скандалом. Женщине такое легко не простится и не забудется, в отличие от мужчин.

Такие невеселые мысли одолевали мисси Дермот всю ночь. К утру она задремала, не в силах больше думать о происшедшем.

Утром она проснулась от тихого стона Джулианы. Миссис Дермот вскочила с кресла, на котором провела всю ночь, и подбежала к кровати дочери. Джулиана металась во сне. Пощупав ее лоб, миссис Дермот поняла, что худшие опасения сбылись: Джулиана не выдержала такого удара и подхватила горячку.

Миссис Дермот кинулась к двери, чтобы разбудить сестру и послать за доктором, но в том уже не было надобности: миссис Бишоп входила в комнату.

– Луиза, у нее жар! Она в горячке! Пошли скорее за доктором Уитсоном! Я так и знала, что это закончится болезнью для нее…

– Я отправлю конюха с запиской к доктору, а сама меж тем побуду здесь. А ты должна пойти и прилечь, чтобы отдохнуть после бессонной ночи.

– Луиза, как я могу уйти и оставить мою девочку в таком состоянии?! Я обязательно дождусь доктора.

– Хорошо, но тогда хотя бы позавтракай и выпей чашку чая. Я уже распорядилась, Нэнси приготовила для тебя завтрак и накрыла тебе стол в маленькой гостиной. А я пока побуду с Джулианой. Как только придет доктор – я пошлю за тобой.

– Я никуда не уйду, – твердо сказала миссис Дермот. – Я должна быть с Джулианой.

– Хорошо, тогда я прикажу подать завтрак сюда. Ты обязательно должна поесть и подкрепить свои силы. Ты ничем не поможешь Джулиане, если тоже сляжешь от усталости и недоедания.

Миссис Бишоп написала записку доктору, позвонила и приказала горничной принести завтрак прямо в спальню, а так же незамедлительно проводить доктора в спальню Джулианы, едва тот придет.

Хоть миссис Дермот и кусок в горло не лез, но под суровым взглядом миссис Бишоп она съела весь завтрак и выпила чашку бодрящего ароматного чая. После него она действительно почувствовала прилив сил.

Вскоре пришел доктор Уитсон. По счастью, записка застала его дома, за завтраком. Доктор уже успел узнать по каким-то своим источникам о скандале в доме Бишопов, поэтому известие о болезни Джулианы его нисколько не удивило.

«Ох уж эти молодые девицы»– сокрушался про себя доктор, пока ехал до поместья. – «Устраивают сами себе болячки на ровном месте. Велика важность – кавалер оказался не тем, за кого себя выдавал. Стоит ли из-за этого подвергать свою жизнь опасности. Слишком уж нежны нынешние барышни. А все потому, что мало на свежем воздухе бывают, все чахнут над этими вредоносными французскими романами, от которых никакой пользы. Вобьют себе в головы эти романтические бредни и ждут потом от мужчин того же. И зачем им это? Для наших английских девиц нет никого лучше, чем английский джентльмен. А им страсти подавай, да романтику. То при луне по росе гуляют, а потом с воспалением в кроватях лежат, то средства успокоительные без меры пьют, потому что понравившийся джентльмен на танец не пригласил. Вот и раздувают трагедию на ровном месте. Не то им надо, не романы читать, а побольше по солнышку прогуливаться…»

Все знали эти постоянные ворчания доктора. Молодые девицы старались лишний раз не попадаться ему на глаза и, завидев его фигуру в конце улицы, предпочитали перейти на другую сторону, чтобы ограничиться вежливым кивком и избежать опасности беседы с ним. Однако, заболев, они предпочитали его всем остальным докторам, ибо он быстрее всех остальных мог поставить на ноги занедужившую барышню.

Вот и сегодня, миссис Бишоп, не колеблясь ни секунды, послала записку именно доктору Уитсону, уповая на его умение.

– Ну-с, миссис Дермот, что у нас стряслось с нашей девочкой? – ободряющим тоном сказал мистер Уитсон, входя в комнату.

– Доктор, у Джулианы горячка!

– Скажете тоже – горячка, – проворчал доктор, присаживаясь на край кровати и начиная осмотр. – Всего лишь небольшой жар, а вы тут переполох устроили. Лучше рассказывайте, что произошло. До меня дошли кое-какие слухи, и хотелось бы знать, что из них правда.

– Я так и знала, – прошептала миссис Дермот. – Слухи расползаются и множатся…

– Поэтому мне и хотелось бы знать, что из этого правда, а что нет. Я не так давно знаю мисс Джулиану, но у меня нет оснований подозревать ее в недостойном поведении.

– Все дело в том, доктор, что жених Джулианы оказался подлецом, который охотился за ее приданым, в то время как встречался с другой девушкой.

– И это все? – насмешливо спросил доктор. – Это из-за такой-то мелочи эта девица уложила себя в постель с температурой, вместо того, чтобы дышать свежим воздухом, да за бабочками по полю бегать? Вот же сущие глупости. Я всегда говорю, что…

– Доктор, – прервала его панегирик миссис Бишоп – мы с уважением относимся к вашему взгляду на режим дня молодой девушки, но вы не могли бы все-таки нам сказать, что же с Джулианой?

– Ничего серьезного, – с неудовольствием ответил доктор, у которого отобрали его любимого конька. – Небольшой жар, он пройдет в течении пары дней и ваша барышня будет снова весела и здорова, как молодая козочка.

Обе леди вздохнули с облегчением, оснований сомневаться в словах доктора у них не было. Доктор выписал лекарство, наказал, как ухаживать за больной и, выпив чашку ароматного чая, отбыл восвояси.

Глава 7.

Следующую неделю миссис Дермот с сестрой не отходили от постели Джулианы.

Доктор оказался прав, через несколько дней болезнь Джулианы отступила. Но нравственное потрясение оказалось слишком велико для нее. Несмотря на то, что физически она поправлялась быстро, глаза у нее потухли. Целыми днями она сидела, уставившись в одну точку, и с неохотой отвечала на все вопросы, обращенные к ней. Напрасно все близкие пытались ее растормошить и вывести из этого состояния – Джулиана оставалась равнодушной ко всем занятиям, которым прежде она отдавалась со всей душой. Напрасно мать и тетка показывали ей каталоги лучших модных домов Лондона, напрасно ее новые подруги звали на пикники и прогулки – все их усилия пропадали втуне. Джулиана окончательно замкнулась в себе, и даже те беседы, в которых она чистосердечно выкладывала матери, все, что было у нее на душе, даже этих бесед не стало. Это очень беспокоило миссис Дермот: она не знала, что происходит в душе Джулианы. Беспокойство ее возросло во сто крат, когда однажды она обнаружила на ночном столике Джулианы флакон со снотворным.

– Джулиана, девочка моя, ты так плохо спишь, что тебе понадобилось снотворное?

– Нет, мама. Оно мне не для этого. Я воспользуюсь этим средством в крайнем случае, если мне станет совсем невмоготу…

– Доченька, даже не думай об этом! Это страшный грех! И не стоит тот человек этого.

– Ах, мама, если бы знала, что творится сейчас у меня в душе…

– Так расскажи мне! Я не сплю ночами, потому что не знаю, что с тобой сейчас происходит. Раньше ты была со мной открыта и честна, но сейчас ты совсем замкнулась в себе и я не знаю, что мне думать и что делать.

– Мама, я расскажу, но попозже… Мне слишком тяжело сейчас, чтобы это кому-то рассказывать....

– Тогда отдай мне снотворное и пообещай, что ты не будешь больше думать об этом.

– Хорошо мама. Наверное, ты права, я не должна думать об этом.

– Доченька, что будет со мной, если тебя не станет? Ведь ты – смысл моей жизни. И твое счастье для меня важнее всего. Да, это моя вина, что рядом с тобой оказался мерзавец, но ведь не все люди таковы.

– Мама, я понимаю, что ты права, но принять это и осознать еще слишком больно. Дай мне время, чтобы прийти в себя. Такой, как прежде, я никогда не стану, страдания меняют нас.

– Но Всевышний никогда не дает человеку испытания, которые свыше его сил. Ты сильная девочка, и я уверена, что справишься с этим.

– Мама, как хорошо, что рядом есть ты. Как хорошо, что ты меня понимаешь…

Забрав у Джулианы флакон, миссис Дермот унесла его к себе и заперла на ключ в своей рукодельной шкатулке. Позже она рассказала обо всем сестре, вместе они провели тщательный осмотр всех аптечных шкатулок в доме и все до одного флакона со снотворным были оттуда извлечены и заперты у миссис Дермот.

Единственное, что осталось неизменным у Джулианы – это ее прогулки по окрестностям. Вначале миссис Дермот настаивала на том, чтобы дочь не выходила одна, а брала с собой кого-нибудь в сопровождающие. Но Джулиана упорно отказывалась, доходя даже до ярости в своей настойчивости. Это было так непохоже на всегда мягкую и сговорчивую Джулиану, что миссис Дермот уступила, опасаясь снова нервного срыва во время приступа ярости. Правда, некоторое время она подсылала слугу проследить за дочерью, но после того, как она его обнаружила, то устроила такой скандал, что больше миссис Дермот не решилась ей перечить и скрепя сердце отпускала ее на прогулки в одиночестве.

Если раньше Джулиана ходила, выбирая свои маршруты, чтобы обойти все излюбленные места в каждой прогулке, то сейчас ей было решительно все равно куда ходить. Она ходила по всем окрестностям, не разбирая дороги. Не раз бывало, что она возвращалась домой с исцарапанными руками и ногами, потому что, идя в своих грустных мыслях, попросту не замечала, как она попадала в густой кустарник, выбираться из которого приходилось, рискуя платьем и голыми руками. Но Джулиане было решительно все равно. В душе у нее была такая рана, что пара царапин от куста шиповника для нее были сущим пустяком, мелочью, на которую не стоит обращать внимания.

Гуляя таким образом, однажды Джулиана забрела на Зеленую тропу, излюбленное место прогулок лорда Кросби. И надо же было такому случиться, что именно в это же время лорду пришла охота подышать свежим воздухом. Он заметил Джулиану еще издали и недовольно зашипел:

– Опять эта несносная девица! Я думал, что она имеет хоть капельку разума, и поняла, что это мое место для прогулок. Ты только погляди на нее, Паркер, она же идет и никого не видит вокруг. Если ее не окликнуть, она врежется прямо в меня. Я уверен в этом.

– Да, сэр, – как всегда невозмутимо ответствовал Паркер.

Лорд замолчал, решив проверить, заметит ли эта неучтивица его светлость или проявит чудеса невежества и гордыни и столкнется с ним.

К вящему его удовольствию, Джулиана, которая и вправду не видела и не слышала ничего кругом и шла, низко опустив голову, столкнулась с ним через несколько шагов. Лорд Кросби поджал губы и приготовился к великолепной нравоучительной тираде, в которой он решил не оставить этой надоедливой глупой девице ни малейшего шанса на оправдание.

– Молодая леди! – произнес он таким стальным голосом, что если бы его слышал кто-нибудь из соседей, то провалился бы от ужаса сквозь землю.

Однако Джулиана лишь только подняла голову, посмотрела на Кросби невидящим взглядом, едва слышно прошелестела "Доброе утро, сэр" и снова опустив голову, отправилась дальше.

Кросби от удивления онемел.

– Что с ней? – едва вымолвил он. – Я-то предвкушал десятиминутную нотацию, не меньше, но она лишила меня этого удовольствия. Что с ней случилось, Паркер? На нее это совсем непохоже. Она обязательно вступила бы со мной в перепалку, а тут такая покорность…

– Мисс Дермот была сильно больна сэр.

– Чем?

Дворецкий деликатно кашлянул.

– Не имею чести знать, сэр. Болезни молодых леди не в моей компетенции.

– Не верю. Слуги наверняка все тебе рассказывают, и ты отлично знаешь. Отдаю дань твоей деликатности и внимательно тебя слушаю.

– Ну, хорошо, сэр. Слуги поговаривают, что у нее расстроилась помолвка.

– А при чем здесь болезнь? И кто расстроил помолвку?

– Говорят, что сама леди.

– Тогда почему у нее такой странный вид? Ох уж эти молодые девицы! Воображают себе черт знает что, сами в это поверят, разорвут помолвку, а потом страдают. Думаю, что они делают это специально, чтобы создать вокруг себя налет романтичности и придать веса в глазах соседей.

– Нет, сэр, думаю, что здесь все было не так. Говорят, что мисс Дермот по ошибке получила письмо, которое ее жених писал другой женщине. Говорят, что письмо было достаточно фривольного содержания и явно не предназначалось для глаз молодой леди.

– Вот как? И после этого она разорвала помолвку?

– Да, сэр. Причем сделала это публично, огласив причину такого поступка.

– Вот как? И что сделал молодой человек? Он был пристыжен?