Brunello di Montalcino

Раздался стук в дверь. Марко велел войти. Рядом с ним положили конверт со знакомой печатью. Аве Мария! Неужели?! Наконец-то!

Внутри на листе была всего одна фраза: «В темноте слепой далеко видит».

Ох уж эта его любовь к загадкам и народному фольклору. Не мог нормально…?! Если только этот кто-то не настолько близко, что имеет доступ к его корреспонденции, расписанию, звонкам… В дверь снова постучали. Не дождавшись ответа, в приоткрывшуюся дверь просунулась голова Сесилио, его «правая рука» в делах бумажных. Смышлёный малый. Если б не эта его вычурная причёска…Впрочем, Марко всегда чувствовал перед ним вину – он был племянником того самого охранника, которого Орэбелла… Шестерёнки в мозгу встали на свои места и щелкнули. «Отлично! Я как раз хотел тебя позвать» – сказал Марко и принялся излагать планы на воскресенье.

А в тот же вечер, согласно уговору, поводом чему служило получение конвертов, они собрались с Уго и Роберто в их «тайном» убежище (как они любили его называть в детские годы).

***

Воскресенье. Как и говорил, Марко рано утром отправился в Монтериджони по делам, а заодно наведаться на ярмарку за подарком Донато, который должен был вернуться вечером. Однако, свернув в сторону побережья и уладив там кое-какие вопросы, уже в полдень он возвращался назад. Дом, как он и рассчитывал, оказался совершенно пуст. Заведя руку за спину и ощутив сталь в ладони, он успокоился и уверенно зашагал по лестнице вверх. В кабинете всё было перевёрнуто вверх дном. «Что, не всё предусмотрел, малыш?» – усмехнулся про себя Марко. Дальше Марко направился в спальню – они с Орэбеллой договаривались, что в этот вечер она непременно должна оставаться дома! Он не мог тратить время ещё и на её поиски, всё требовалось провернуть молниеносно. Чувство тревоги всё нарастало. Когда он вошёл в комнату и увидел её, руки опустились, горький комок застрял в горле. Она лежала на измятой постели в своей лучшей кружевной сорочке и халатике. Тонкую шею обвивал пояс из этого же комплекта. Он никогда не видел её такой бледной.

От тени портьеры слева отделился силуэт.

– А ты знаешь, она довольно болтлива, когда выпьет. Любила похвастаться, как здорово управляется с пистолетом. Что ей ничего не стоит застрелить человека. Что её муженёк всё равно всё разрулит, – молвила тень.

– Ты и твои друзья, действительно, постарались на славу – я и сам сперва поверил. Неужели вы думали, что это сойдёт вам с рук? Или что твой «благородный» жест спасёт ваш жалкий брак? – не унимался он.

– Ах да, тебе наверняка интересно… – он многозначительно повёл бровями и сделал неопределённый жест рукой в воздухе. – Не так давно, но да. И регулярно.

Сесилио ехидно оскалил зубы. Марко сжал рукоять пистолета так, что побелели костяшки.

– Она и вправду верила, что я без ума от неё и мы можем быть вместе, стоит ей только помочь мне избавиться от тебя. Бедняжка, она и не подозревала, что сама помогает рыть себе могилу. Как приятно было наблюдать, как услышав вместо страстных комплиментов на ухо пару фраз, она осознаёт неизбежное. А теперь вы с дружками тоже должный пойти на дно. Но ты умён. Где бумаги? – произнёс Герра, наконец выставив на обозрение пистолет.

Марко не проронил ни слова, ни единый мускул не дрогну на его лице.

– О сынишке и гувернантке я тоже непременно позабочусь, как только они прибудут. Они ведь, кажется, оба тебе дороги? – начинал выходить из себя Сесилио.

– Мне правда жаль…Но не стоило тебе делать этого, – отрезал Марко.

–Что ж, ладно. Сейчас я разделаюсь с тобой. Ты ведь и сам знаешь, что стреляю я более метко. А ещё, кстати, Орэбелла накануне подменила обойму. Кривишься? Больно, да? Потом, хоть это и займёт время, но я непременно найду управу и на твоих прихвостней. Несчастный случай, скажем, на конной прогулке (вот ирония, да?) прервёт род Инганнаморте. За совою полукровку не волнуйся, я постараюсь её «утешить». Ну что, каково это быть беспомощным? Знать, как всё, что тебе дорого, будет низвержено и ничего не мочь сделать? – Герра вошёл во вкус.

Марко сделал едва уловимое движение запястьем и резко выбросил руку вперёд перекатился вбок. Сесилио нажал на курок, пуля пробила дверцу бара и янтарная жидкость хлынула вниз на роскошный ковёр. Герра выронил пистолет и прижал ладонью расплывающееся вокруг лезвия пятно на груди. Пошатнувшись, он второй рукой схватился за портьеру и рухнул вместе с ней вниз, оборвав гардину, которая потревожила угли в камине. Ткань быстро занялась огнём, языки которого уже тянусь к пропитанному алкоголем ковру.

– Всё-таки полезная привычка приходить на перестрелку с ножом, – ухмыльнулся Марко.

Бушующее пламя уже застилало путь к выходу. Разлетевшееся стекло дало голодной стихие ещё пищи и та разъярилась с новой силой.

***

Зарево от пожара озарило окрестности.

***

Траурная процессия направлялась к выходу. От толпы отделилось две фигуры. Отдалившись на приличное расстояние от остальных, они заговорили.

– Ужасная трагедия, вся семья…– проговорил Уго. – Тела даже невозможно было опознать. Полиции, кстати, удалось выяснить, что случилось по дороге?

– В некотором роде, – Руджеро тяжело покачал головой. – Водитель не справился с управлением, машина с обрыва вылетела в реку и…течение там сильное, кузов сильно покорёжило, поотрывало двери… В общем, тела до сих пор так и не нашли…

Уго молча кивнул. Оба постояли какое-то время и направились дальше.

– По поводу того, чтобы с семьями махнуть на отдых в Штаты…Как насчёт уже на это Рождество? Думаешь, к этому времени уже всё устроится? – спросил вдруг Руджеро.

– Непременно! – не задумываясь, выпалил Уго.

Заметив, как сильно отстали от толпы, они быстрым шагом принялись нагонять процессию.

***

Несколько месяцев спустя. Порт Нью-Йорка.