Любовь и Сгущенка. 2 том

8 глава

Матильда смотрела на все с любопытством. Энн прошлась по кухне, пока я вымешивала тесто и готовила начинку. Хозяйка даже напросилась помочь почистить яйца. Эльза и Грек поднялись в комнату, она решила ему показать свои книги. Этот бедный мальчишка никогда не видел такого и с радостью согласился.

– Новый корабль придет только в конце лета. Будем пока тут ожидать его. Нужно написать Килиану, что мы тут задержимся. Тогда как раз к поездке он сможет передать нам деньги. Пока придется завязать пояски, чтобы не растратить все, что есть.

Я ей улыбнулась, вытерла лоб. Она хитро на меня посмотрела:

– Ирма, что ты опять задумала? Новое кафе? У нас нет денег ни на покупку, ни на обустройство. Да и времени нет на это.

– Я не думаю так масштабно, но вчера удалось продать пирожки. Матильда, хочу извиниться, их правда купили вместе с вашей корзиной. Я вам куплю такую же.

Она махнула рукой:

– Не переживай, детка, из-за корзины. У меня первый день за последнее время столько интересных новостей. Я не думала, что сюда сунется хоть один пират.

Женщина искоса взглянула на Энн. Та обернулась и с интересом посмотрела на нее.

– Хочешь сказать, что они боятся здесь пиратов? Мы редко куда-либо отходим от своих берегов и то, если торговые и военные суда находят новый город и другой путь. Мы не боимся простых моряков. Пират или удачен и становится богат, или неудачен и погибает при захвате судна.

– Почему вы стали пираткой?

Энн задумалась, прошлась по комнате. Мы молчали, ждали, что она начнет рассказывать свою историю, но она тянула. Подруга остановилась у окна и посмотрела на море. Оно было сегодня тихое, практически не было волн. В такую погоду все переходили на весла.

– Мой возлюбленный сказал, что мы поплывем через море в другой город, другую страну, где все свободны и равны и начнем там новую жизнь. Мы плыли несколько недель уже, воду экономили, ели одни сухари, но от влажности в них заводились черви. Это было жутко и отвратительно. Радовало только то, что я была со своим любимым и сердце мое пело. Команда заметила недалеко корабль. Капитан не видел кто это, потому что не было флагов. Он сразу решил, что лучше нам держаться подальше от этого судна и это решение было самое правильное. Нас атаковали вечером, когда практически ничего не было видно. Мимо меня несколько раз пролетел нож. В последний раз меня закрыл мой любимый и погиб.

Она замолчала. Я даже замерла и посмотрела на пиратку. Она никогда не рассказывала о том, как попала к пиратам. Я думала, что это ее решение, но судьба сама заставила сделать выбор.

– Когда я поняла, что любимый погиб, поцеловала его в последний раз и выдернула из его спины нож. Я решила, что просто так им не достанусь, буду драться до последнего вздоха, чтобы оказаться на том свете с возлюбленным. Он смотрел на меня своими черными глазами. Шрам на щеке вызывал у меня приступ ужаса. Я видела, что ему меня ничего не стоит убить. Вокруг все орали и стонали. Эта ночь превратилась для меня в ад. Я кричала, чтобы он не приближался ко мне, размахивала оружием перед собой, но он шел ко мне и ни один мускул не дрогнул на его щеке. Я не успела заметить, как он схватил мою руку, развернул к себе спиной и прижал. Он говорил, чтобы я успокоилась и если буду вести себя хорошо, то останусь жива. Я визжала и кричала пока он тянул меня на свой корабль. Он закинул меня в какую-то каюту и запер. Открыл он меня только через сутки, когда у них закончился праздник на корабле и все пираты успокоились и занялись своими делами. За это время я сорвала голос и ободрала ногти, пока старалась вырваться из плена. Он мне предложил стать его любовницей или всей команды. Месяц я провела в слезах, потом привыкла. Через несколько месяцев мы прибыли в какой-то порт с тавернами и проститутками, и он показал, что станет со мной, если я тут останусь. Я не могла вернуться домой после такого позора. И я сделала свой выбор.

Энн вышла во внутренний дворик. Я поставила пирожки в печь и пошла проверить свою подругу. Она стояла, плотно сжав губы и метала ножи в деревянную дверь ведущую в проулок. Судя по тому, что она уже была вся в соответствующих вмятинах, злость Энн выместила на ней достойно.

– Энн, мне очень жаль, что так получилось. Я очень сочувствую тебе.

Она посмотрела на меня с грустью:

– Ирма, я не жалею ни об одном поступке в своей жизни. Моя бы жизнь была бы скучная, унылая, со стариком и кучей деток, которых бы я родила от мужчины, которого ненавидела. Я полюбила своего пирата. Как бы это сейчас ни звучало странно, но этот человек заполнил все мое сердце и вытеснил оттуда моего первого возлюбленного. Я была очень счастлива с ним и не жалею, что тогда стала его любовницей.

Я подошла к ней, мы обнялись.

– Ты еще очень даже красивая и думаю, что какой-нибудь капитан обратит свое внимание на тебя.

Она громко рассмеялась своим хриплым смехом:

– Капитан, на меня? Ирма, ты шутишь? Я его придушу в первую ночь! Я же сама была капитаном и не позволю мужчине мной командовать.

Мы вернулись на кухню. Матильда достала бутылку из погреба, открыла ее и наливала себе стакан. Энн поморщилась, глядя на это. Прихватила бутылку у нее:

– Может пора закончить уже это все?

– Я могу бросить в любой момент.

Хозяйка взяла бутылку и направилась в свою комнату. Подруга посмотрела на меня, я пожала плечами.

Пиратка осталась с детьми. Они прибрались в большом зале и уселись за чистый стол. Эльза открыла книгу и принялась читать. Грек с интересом наблюдал за тем, что происходит. Я с пирожками отправилась на рынок, пока новая порция теста готовится.

9 глава

За несколько часов удалось продать очень мало пирожков. Я завернула на пирс и искала корабли, которые стоят под погрузку. Увидев один, куда уже готовились погрузиться пассажиры, побежала туда.

Женщины, мужчины, дети медленно занимали свои места. Я бойко предлагала пирожки и в итоге все раскупили. Пару последних забрали моряки. Довольная отправилась домой.

Дома обнаружила музыкальный концерт. Эльза, стоя у камина, пела какую-то песню, а пиратка сидела и слушала, Грека не было.

Я похлопала ей, она поклонилась и побежала наверх.

– Как успехи? Тут твоя выпечка не пользуется такой популярностью?

– Плохо продаются пирожки, но домой ничего не принесла, все продала.

Энн приподняла бровь:

– Поздравляю. Может со временем они оценят твой талант.

Я пожала плечами:

– Какая разница, что они оценят, если мы не планируем здесь остаться?

Подруга на меня посмотрела, нахмурилась и отвернулась к окну. Я же пошла на кухню, чтобы приготовить вторую партию пирожков.

К вечеру удалось продать и эту часть выпечки. Я на улице поймала Грека, он помогал грузить товары на корабле, и мы с ним прошлись по лавкам и закупили продукты.

Так прошел месяц, для нас он оказался самым спокойным. Таверна наша не пользовалась популярностью у местных жителей. Я попробовала сделать небольшую витрину из ящиков с выпечкой на улице, но, к сожалению, никто не подходил и ничего не покупал. Было обидно, потому что приходилось с выпечкой бегать по всему пирсу и прилегающим улицам, чтобы все продать. Мой живот уже подрос и выпирал из-за платья.

Правда у меня появились помощницы в моем деле и часть пирожков я оставляла бабулям, которые торговали луком и молоком. У них я покупала продукты, и они с радостью торговали моими булочками.

Матильда, когда заметила у меня живот, обрадовалась. Она решила, что Бог послал ей невестку в моем лице и я ношу ее внука. Я молчала, потому что женщина перестала пить алкоголь и занялась домом. Уборка теперь была на ней, и она блестяще с этим справлялась.

Энн сколотила банду из мальчишек. Каждый вечер, после работы они собирались во внутренний дворик, и она их тренировала. Эльза пропадала там же.

Мальчишки метали ножи, учили навыки рукопашного боя. Грек был самый сильный и шустрый. Он схватывал все, что она показывала и ни разу не пропустил ни одного занятия. Энн очень им гордилась, но и гоняла его больше всех.

Началось лето и кораблей стало прибывать больше. Я приготовила еды на нашу ораву и готовила выпечку. Как раз приготовились пирожки, и я заложила второй противень с выпечкой.

– Ирма, у нас посетители! —закричала Матильда, влетев на кухню.

Я сначала не поверила ей и выглянула в зал. Там сидело несколько моряков и с ними я заметила свою бабульку, которая мне приносила лук. Она шла ко мне и улыбалась:

– Детка, я тебе посетителей привела. Найдешь, чем накормить ребят?

– Конечно!

Я так обрадовалась, что первое время металась по кухне и думала, чем их накормить. Разложила в миски кашу и достал копченую курицу. Я как раз накануне две штуки приготовила и спустила в погреб.

– Достань ром из погреба. Они попросили две бутылки. – сказала хозяйка таверны.

Я кивнула. подала ей поднос с едой и пошла в погреб. Достала две бутылки, протерла их от пыли и поставила на столик у входа.

Как только Матильда все отнесла морякам, я выглянула в зал. Они смеялись, выпивали, а я тихонько радовалась первым гостям. Через пару часов они расплатились и ушли.

Энн выглянула к нам на кухню и не понимала, чему мы радуемся с хозяйкой.

– У нас были первые посетители. – возвестила я ей.

Она покивала нам:

– А нам еда осталась?

Я с ужасом осмотрелась, ведь мы продали весь обед. И тут мне на глаза попались пирожки. Обрадовалась, разложила их в миски и кивнула на них пиратке. Она вздохнула, а ребята обрадовались. И наша большая толпа накинулась на ту еду, что осталась.

Радость наша была недолгой. За следующую неделю к нам никто не пришел, хотя я на всякий случай приготовила еды больше. Матильда меня успокаивала, она привыкла, что в ее таверну никто не приходит.

Я взяла пирожки и пошла продавать, после я собиралась зайти за хлебом к Жерару. Пирожки шли плохо, как и обычно. Уж не знаю почему тут выпечка не пользовалась большой популярностью, но я упорно старалась и продавала их.

Ближе к вечеру заглянула в лавку за хлебом. Дверь была открыта, но никто не отвечал. Я посильнее постучала, но в ответ тишина. Осмотрелась, хлеб на полках лежал, а продавец отсутствовал. Зашла за прилавок и позвала старика еще раз.

Я заглянула в комнату, там никого не было. Прошла дальше и в небольшой комнате у печи старик лежал лицом вниз. Я сильно испугалась, хотела выбежать, а то меня еще обвинят в убийстве. Присмотрелась, он дышит. Потрусила его за плечо, но дед молчал. Я перевернула его на бок, глаза были закрыты, и он застонал.

– Слава Богу, живой. Дедушка, вы меня слышите?

Но он молчал. Я полотенце свернула и подложила под голову, а сама побежала на улицу за помощью.

Через час старик очнулся. Он посмотрел на меня и слабо улыбнулся:

– Где я?

– Вы у себя, лежите в спальне. Ваш сосед помог перенести, а тетушка из дома напротив дала какие-то травки, чтобы вам стало лучше. Доктор не пришел, у меня нет денег на него.

Он вздохнул:

– Детка, все хорошо. Мне уже лучше, иди домой.

– Хорошо. Вот вам отвар в чашке. Утром к вам загляну.

Старик сжал мою руку, я ему улыбнулась и поспешила домой. На улице уже совсем потемнело, фонари освещали редких прохожих. Слышно было, как волны шумят. Я сжала свою корзинку и пошла быстрым шагом вдоль домов.

– А куда ты красотка собралась? – раздалось сзади и кто-то схватил меня за плечо.

Ткань на платье треснула, а я жутко испугалась. Рванула плечо и побежала вперед, но меня догнали, схватили за руку и резко дернули, я еле удержалась на ногах. Я закричала и мне резко сдавили горло. И тут я увидело лицо того, кто меня схватил. Это был тот самый боцман, которого порезала пиратка. Он, когда узнал меня, очень сильно обрадовался.

– Ах ты, кто тут ходит. Пиратский выродок мне попался. Ну вот ты девочка и заплатишь мне за все мои раны.

Он прижал меня к стене и потянул юбку вверх. Я пыталась ударить его, но мои попытки были бесполезны. Одной рукой он сжал мне горло, а второй несмотря на мои попытки, рванул одежду, и она затрещала.

10 глава

Я неистово сопротивлялась, а этот выродок впился мне в плечо, пытаясь поцеловать.

– Дак ты уже брюхатая, что бояться то тебе?

Я хрипела:

– Отпустите меня!

Но он смеялся и щупал меня своими противными руками. В следующую секунду я услышала звон посуды, и пьяный моряк рухнул к моим ногам.

– Чего стоим? – Грек стоял и смотрел на меня. – Бегом домой!

Я вытерла слезы, сжала корзинку и побежала очень быстро в сторону таверны. Влетела в зал, там сидела пиратка. Увидела мое состояние, поднялась на встречу и внимательно на меня посмотрела, а я рухнула на стул.

– Говори, что случилось? Тебя изнасиловали?

Я покачала головой и расплакалась. Она сходила на кухню, принесла мне чашку воды и полотенце.

– Нечего реветь, вот утри нос и успокойся. С тобой ничего страшного не случилось. Носи с собой нож и никто на тебя не нападет.

Я вытерла слезы, посмотрела на порванное платье. Жалко его было, ведь я шить не умею и зашить аккуратно не смогу.

– Как удалось убежать?

– Грек помог. Он ударил этого выродка по голове бутылкой.

– Молодец парень. Завтра научу его за это еще одному трюку.

Я вздохнула и пошла в комнату за кухней. Там мы оборудовали небольшую купальню, я хотела смыть с себя эту грязь.

Ночь я спала неспокойно, постоянно просыпалась, мне казалось, что кто-то крадется по дому. Прислушивалась, успокаивалась и засыпала опять, обняв себя. Я скучала по Тео и где-то в глубине души мечтала, что он приедет ко мне. Уснула, вспоминая про его руки, губы, плечи.

Утром я проснулась позже обычного, сказывалась неспокойная ночь. Эльзы рядом не было. Через открытое окно я услышала прибой, крик чаек и ругань моряков. Поднялась с кровати, потянулась. Заставила себя встать, нужно продолжать жить и избегать по возможности этого пьянчугу, а там может мы скоро уедем отсюда.

Я зашла в самый разгар битвы. На кухне воевали дочь и Грек. Они смеялись и кидали в друг друга мукой. Белая пыль легла на столы, печь, пол и висела туманом по всей комнате.

– Вы что делаете? – возмутилась я.

Мне аж дурно стало от того, что столь ценный продукт так бесцеремонно раскидали. Дети замерли и оцепенели. Они поняли, что сделали что-то не то, но в пылу веселья не оценили масштаба бедствия. Энн зашла в комнату, осмотрелась:

– Ого, да тут снежная буря.

– Слов нет! Вы что с ума сошли сегодня? Кто это будет убирать?

– Мамочки, прости нас, мы сейчас все уберем.

– Уберете? Вы испортили муку, которую еще нужно купить! А у нас и так денег не много!

Грек опустил седую голову, которая была усыпана мукой. Все щеки, лоб и руки были покрыты белой пылью.

– Простите, госпожа Ирма, я отработаю.

Энн похлопала в ладоши:

– Так, у ну свистать всех наверх и убираемся на палубе.

Дети встрепенулись и кинулись убираться во всех углах, а я очень сильно расстроилась.

– Так, я проверю старика Жерара, а вы за это время приберитесь, я и так сегодня припоздала с пирожками. Придется позже их готовить по вашей милости.

Они опустили носы и не смотрели в мою сторону. Только тихонько сопели и убирались. Энн сидела на столе нога за ногу и следила за ними. Она мне кивнула, и я пошла в пекарню.

Я быстренько добежала до лавки с хлебом. Сегодня она работать не сможет, никто не замесил вчера тесто и продавать будет нечего.

Старичок не спал, он увидел меня и улыбнулся:

– Детка, мне уже лучше, только слабость в ногах и руках и голова кружится.

– Я вам тут овощной бульон принесла.

Я налила в миску еду. Дед не позволил мне себя кормить, он решительно взял у меня ложку и медленно, но ел сам. Я оставила его, прибралась на кухне. Печь ни стала затапливать, я не умела печь хлеб. Вот так бывает: могу приготовить любое блюдо, но хлеб я пекла в специальной машинке, которая называлась Хлебопечка. У меня он по каким-то причинам не получался, то не поднимался, то внутри сырой был, то сверху сильно подгорал. Поэтому устраивать эксперименты с чужими продуктами ни стала.

За это время старик справился с завтраком. Он дрожащей рукой протянул мне тарелку:

– Это было очень вкусно. Вот только люди останутся сегодня без хлеба.

– Я хлеб печь не могу, но могу принести пирожки на продажу.

Он приподнял удивленно брови:

– Интересно попробовать то, что ты готовишь. Приноси, угостишь меня. Пирожки с чем?

– Сейчас я готовлю с яйцом и луком. Могу с разными начинками, что вы любите?

Он задумался, потом загрустил и пожал плечами. Я не знаю, что его расстроило, но я его погладила по плечу и он сжал мою руку.

– Не скучайте, я скоро вернусь.

Я довольная, что можно еще куда-то сунуть мои пирожки, помчалась домой. Недалеко от таверны на каком-то ящике стояла Энн и смотрела, приложив руку ко лбу, в даль. Я оглянулась и увидела новый большой корабль, который прибывал в порт. Судя по флагу, он был из другой страны. Я подошла к подруге, она мне кивнула на паруса, которые развивались в далеке:

– Пойду поговорю с капитаном.

Я похлопала ее по руке и пошла печь пироги. Если даже пиратка с ним договориться, то сегодня он точно пока не поедет туда куда нужно. Он будет разгружаться, загружать новые товары, продукты, поэтому это займет несколько дней.

На кухне еще был бардак, но дети старались. Теперь ими командовала Матильда. Она хмурилась и заставляла мыть каждый уголок.

Через пару часов мы услышали в зале грохот, дверь в нашу таверну отворилась и раздался крик с порога:

– Хозяйка, неси еду и выпивку.

11 глава

Матильда сияла, как новый самовар. К нам пожаловали те же моряки, что у нас обедали и привели своих друзей. Это не могло ни радовать. Звучит, как в одной компьютерной игре, в которую играл Игорь в свое время: “Ваша популярность растет, мой господин!”

Мы крутились юлой несколько часов. Накормить толпу мужиков нужно постараться. После того, как они довольные сидели и о чем-то разговаривали, я принялась за пирожки. На деньги, которыми они расплатились, Матильда сразу пошла и купила ром. Она прижимала к себе эти бутылки, пока спускала их в погреб:

– Всевышний услышал мои молитвы и ко мне опять стали приходить моряки. Ирма, мы сможем с тобой поднять таверну на прежний уровень? Нам же нужно ставить моего внука на ноги.

Я пожала плечами:

– Время покажет.

Я не знала, когда мы поплывем к Мари и в то же время не хотелось обнадеживать Матильду. Радовало, что она бросила пить и занялась работой.

Как только я закончила с пирожками, часть моряков уже разошлась. Остались пару человек, они что-то обсуждали, спорили. Хорошо, что хоть посуду не били.

Отнесла часть старушкам, они как раз уже половину своего товара продали и обрадовались мне:

– Детка, что ты сегодня припозднилась?

– Да, пришлось поработать дома.

– А мы подумали ты заболела?

Я им улыбнулась:

– Нет, хлопот много, некогда болеть.

Они мне дали молока, сметаны и кислого молока, я просила принести для творога. Мы еще поговорили, они поделились своими бедами, печалями и я пошла в пекарню. Люди стучали в окно маленькой лавки, но никто не открывал.

– Уснул что ли, старый? – кричала бабка у двери.

– Он заболел, так что сегодня хлеба не будет. Я могу только пирожки вам предложить. Не хотите ли купить?

Она хмуро на меня посмотрела:

– Зачем мне твои пирожки. Ешь сама.

Женщина развернулась и двинулась вверх по улице. Я открыла домик и зашла внутрь. Проведала Жерара, он спал и вздрагивал. Разложила свои пирожки по корзинам и стала за прилавок. Прошло несколько часов, прежде чем продала все, что принесла. Многие возмущались, что им придется за хлебом далеко идти, но ничего не поделаешь. Жерар не смог и вечером подняться. Я напоила его молоком с выпечкой и под его руководством замесила немного теста на завтра. Мы распрощались, и я пока не потемнело пошла домой.

Энн сидела на улице на стуле и смотрела на волны. Я ее даже не узнала, она так сгорбилась.

Я подошла к ней, она даже не взглянула на меня:

– Не удалось договориться с этой каракатицей. Он уперся и не хочет нас брать на борт. Говорит, что места нет на корабле.

– Ладно, не расстраивайся. Не получится тут, попробуем где-то еще. Рано или поздно найдется человек, который будет жаден до денег и отвезет нас к Мари.

Пиратка покивала, глубоко вздохнула. Я видела, как ей тяжело смотреть на все это. Она скучала по приключениям, по скрипу парусов. Ее душа жаждала уйти в плаванье, но такой возможности не было.

– Мне удалось раздобыть немного зерен кофе. Хочешь, я сварю их тебе?

Она подняла голову, взглянула на меня:

– Ты мне напоминаешь мою подругу. Она никогда не сдавалась и говорила, что выхода нет только из гроба. Я только один раз видела, когда она не хотела жить, но время проходит и наши раны становятся рубцами.

Энн помолчала и кивнула мне:

– Да, свари кофе.

Я перетерла зерна, заварила в турке ароматный напиток, разлила в глиняные кружки, так как фарфоровой посулы тут не было и вынесла на улицу для своей подруги. Накрыла ее плечи платком, так как с моря дул прохладный ветер, она похлопала меня по руке.

– Завтра будет ураган. Этот ветер ничего хорошего не принесет.

Мы молча наслаждались вечером, тишиной и тем, что плескалось в кружке, согревая нам руки.

– Почему ты не готовишь сгущенку?

– Я думала, что тут не найду покупателей на нее.

– Это этими пирожками ты тут никого не удивишь, а сгущенка – это что-то волшебное, необычное, что никто тут не пробовал.

Я улыбнулась Энн.

– Значит завтра ее сварю.

– Наконец-то, а вот те булочки с ромом?

Мы засмеялись на всю улицу.

– Энн, как у тебя получается быть худой, если ты такая сладкоежка?

– Толстые они не поворотливые. Если стану полной, не смогу себя защитить.

Мы еще поболтали и пошли спать. Утром нас ждали новые дела.

В окно стучал дождь, порывы ветра пугали. Казалось, что разнесет весь дом. В трубе камина я слышала вой. Жутко было. Хорошо, что это было утром, а не ночью. Я выглянула в окно. Морская вода поднималась большими валунами. Лодки скрипели и бились друг об друга. Самые маленькие вытянули на берег и их окатывали большие волны, которые ударялись о каменные берега и разлетались крупными брызгами. Мне казалось, что воды стало больше. Энн молча смотрела на все это и казалось, что она где-то далеко.

Я пошла на кухню, чтобы разжечь печь и приготовить еду. Мокрые дрова не хотели гореть, хорошо, что угли еще не успели совсем остыть и я наколола щепы, чтобы положить в огонь.

В такую погоду страшно было выходить, потому что ветер мог сбить с ног. Я подумала про старика Жерара, но рисковать своей жизнью не хотелось.

Принялась за приготовление сгущенки. На нее нужно много времени, а сегодня как раз больше делать нечего. Покупать мои пирожки точно никто не будет в такую погоду.

Через час к нам добрался Грек, он был насквозь мокрый. Разбита рука и стерты пальцы в кровь.

– Что случилось?

– Ничего. Пытались лодки спасти. Вытягивали на берег и стер руки. Вчера весь вечер привязывали. Большие ушли дальше в море.

Я принялась обрабатывать руки. В дверь громко постучали.