Маленький сюрприз для большого босса

Глава 7. Совещание придётся отложить!

Ангелина

Высотка в Москва-сити, в котором располагался офис Горячева смотрела на Гелю зеркальными окнами. Зонтик сдувало ветром, дождь бил в лицо. Она уже промокла до ниточки, но никак решалась войти внутрь, чтобы забрать свои вещи.

«Нужно было сделать это сразу», ― глубоко вздохнула Геля.

Позавчера, после того как её вышвырнули из фирмы, забыв обо всём на свете поехала домой и до утра прорыдала в подушку. Невозможно объяснить словами, что она чувствовала в ту ночь. Наверное, если наступить голой ногой на гвоздь и прокрутить там его, то эта боль не сравнится с той, что была у неё на душе.

Мужчина, которого она столько лет тайно любила и считала идеалом, сначала воспользовался ею, а затем, назвав лгуньей, грубо выставил за дверь.

Беременную…

– Размечталась, дурочка, ― рыдала в ту ночь Геля. ― Успела подумать, что он тоже мной заинтересован, что станет отцом моего ребёнка, а он не поверил. Он даже слушать ничего не захотел.

Высморкавшись в платок, красными распухшими глазами посмотрела в окно и, прерывисто вздохнув, гнусавым голосом проговорила:

– Я к нему по-человечески… Осталась проконтролировать, чтобы с ним ничего не случилось, принесла воды, а он… А он набросился как дикарь! ― пропищала она и снова пустилась в слёзы. ― И я-то дура не устояла… Ну, зачем я переспала с ним? Зачем?..

Слёзы текли рекой, на душе было очень паршиво.

Геля точно знала, что отец ребёнка Горячев, иначе быть не могло, потому что с переезда в Москву она ни с кем не заводила отношений.

Предохранялся он видите ли! И хорошо помнит, как выбрасывал упаковку от презерватива.

Разве ни разу не слышал историй о том, что они слетают и рвутся?

Беременность для Гели тоже стала полной неожиданностью, ведь на ближайшее будущее у нее были совсем другие планы: найти работу, начать хорошо зарабатывать, а уж потом, годика через два, задумываться о семье.

И пока что она совершенно не понимала, что делать дальше…

Одно знала наверняка: в Москве надолго не задержится. Вот-вот подойдёт срок оплачивать съемную квартиру, и если продлить аренду ещё на месяц, то кошелёк сразу опустеет на круглую сумму, а гарантий, что она в следующем месяце найдёт новую работу, никто не давал.

Надёжнее всего вернуться в свою квартиру в Ногинске, и там уже решать, что делать дальше.

И с работой, и с ребёнком, и вообще ― с собой. Был большой риск после всего случившегося уйти в глубокую депрессию.

Набрав полную грудь воздуха, Геля вошла в здание, затем в ― лифт и нажала на цифру «18».

«На кого я стала похожа?..» ― глядя в зеркальную дверь лифта, подумала она.

Лицо было словно обескровленным, тёмные круги под глазами, потрескавшиеся губы.

Она ни за что бы не вернулась сюда. Ни за какие уговоры не согласилась бы снова оказаться в одном помещении с человеком, который её так жестоко унизил. Но в шкафчике приёмной осталась очень памятная для неё вещь ― свитер, который с заботой связала ей любимая бабушка.

Геля понимала, что если она его не заберёт, то он просто-напросто отправится на помойку, чего она не могла допустить.

Выйдя из лифта, кивком поздоровалась с бывшими коллегами, теребя полы серого пальто и чувствуя, как внутри разрасталось волнение, постучала в приёмную.

– Мария Андреевна, можно?

Геля заглянула внутрь, увидела, кто теперь занимал кресло, в котором она сидела ещё пару дней назад, и её ослабленные пальцы медленно скользнули с дверной ручки.

– Мария Андреевна ушла за кофе, ― сказала Марина, глядя на неё кошачьими глазами, подведёнными идеальными чёрными стрелками.

Она откинулась на спинку кожаного кресла и, взяв в руки пилочку, принялась пилить ногти.

– Если ты к Кириллу Олеговичу, то у него сейчас совещание, ― бросила не глядя.

– Мне нужно забрать вещи, ― с каменными лицом проговорила Геля, и про себя добавила:

«Интересно, что такого нужно сделать, чтобы так быстро прыгнуть из официанток в помощники секретаря самого Горячева?»

Внутри её начали взрываться вулканы, дыхание резко участилось, пульс подпрыгнул.

«Эта змея сначала подставила меня в ресторане, а теперь заняла моё место?»

От чувства несправедливости горели щёки, внутри полыхало пламя. Наверное, если бы в этот момент кто-нибудь прикоснулся к Гелиной коже, то точно бы получил хороший ожёг.

В тот момент казалось, что весь мир был настроен против неё. Как же так? Она больше месяца рвалась занять эту должность, выполняла свою и чужую работу, затем решила поддержать босса, которому стало плохо, и за все эти старания её выставили из фирмы, только потому что она случайно забеременела?

За все труды и ответственный подход к делу, её в лицо назвали лгуньей и записали в список каких-то непонятных девиц, которые хотели завоевать сердце Горячева ложной беременностью?

– Ой, Гелечка, привет! ― послышался за спиной доброжелательный голос.

Геля, багровая от злости, сняла с вешалки свитер, захлопнула шкафчик и, развернувшись к Марии Андреевне, увидела в её руках поднос, на котором стояли несколько чашек с чёрным кофе.

– Разрешите я сама отнесу! ― не вопросительно процедила она сквозь зубы, затем быстро пихнула свитер в сумку, забрала поднос и решительно направилась к кабинету Горячева.

– Стой! У него важное совещание! ― послышался за спиной испуганный голос, но было уже поздно.

Резко открыв дверь, Геля вошла в кабинет и, не замечая удивлённые лица мужчин в строгих костюмах, впилась презренным взглядом в Горячева.

Глава 8. Очередная актриса?

Кирилл

Несмотря на форс-мажорные обстоятельства, Кирилл с невозмутимым видом продолжил совещание, обсудил все важные вопросы, а когда из кабинета вышли все члены совета директоров, он встал с кресла, подошёл к панорамному окну и, проведя рукой по черной щетине, усмехнулся.

– Это совещание точно запомнят надолго…

– М-да, Олегович… ― смеясь, протянул его зам и по совместительству друг Лев Михайлович. ― И с каких это пор тебя отчитывают подчинённые?

Кирилл и сам был в лёгком шоке от всего произошедшего: бывшая подчинённая с красным лицом и в запотевших очках ворвалась в кабинет посреди важного совещания и с грохотом поставила на стол поднос с чашками из которых расплескался кофе.

– Прошу прощения, что прерываю совещание, но перед тем, как навсегда уйти отсюда, хочу, чтобы вы кое-что поняли, ― подойдя к Кириллу, выпалила она.

Опешив от её наглости, он резко встал с кресла, требовательно вскинул ладонь, только открыл рот, чтобы приказать ей выйти, но девушка затараторила скороговоркой:

– Я несколько лет мечтала работать в этом холдинге, а когда меня взяли сюда на испытательный срок, то целую неделю не могла поверить, что среди нескольких десятков кандидатов на эту должность выбрали именно меня. Потом изо дня в день доказывала вам, что я ответственный и надёжный сотрудник, на которого всегда можно положиться. Например, спасти важный контракт с Американцем, привезти на дом документы, подать стакан воды, когда плохо, и…

Кирилл напрягся, решив, что сейчас она озвучит то, что было после стакана воды, но она молча просверлила его взглядом.

– А вы уволили меня, обвинив во лжи, ― её глаза наполнились слезами, подбородок задрожал. ― И оставили один на один с проблемой, которая вас тоже напрямую касается…

В кабинете царила гробовая тишина. Все члены совета директоров переводили взгляд с Кирилла на девушку и обратно.

– Знаете, ещё до недавних пор вы были для меня идеалом во всём, ― продолжила она, вытерев лицо рукавом пальто. ― Я всем ставила вас в пример, пересматривала ваши тренинги, восхищалась вами и как начальником и как мужчиной, а теперь…

Девушка разочарованно посмотрела на Кирилла и горько усмехнулась.

– А теперь поняла, как сильно ошибалась. Оказывается, вы просто-напросто трус, который не умеет отвечать за свои поступки, и которого так легко обвести вокруг пальца. Правда, Марина? ― выкрикнула она, посмотрев в сторону приёмной и, не получив ответ, развела руками. ― Не отвечает. Наверное, уже забыла, как подставила меня в ярославском ресторане или занята своими ногтями.

В приёмной послышался какой-то шорох, затем хлопнул ящик стола. Это отвлекло всех на пару секунду, затем Кирилл снова устремил взгляд на девушку и встретился с её мокрыми глазами.

– Очень надеюсь, что мы больше никогда в жизни не увидимся с вами, Кирилл Олегович, ― напоследок сказала она, и, не обращая внимания на удивлённые взгляды людей, вышла из кабинета.

Стоя у окна и глядя на столицу с высоты восемнадцатого этажа, Кирилл поймал себя на мысли, что ещё никто не смел с ним разговаривать в подобном тоне. Да ещё и прилюдно.

– Даже любопытно стало, чем же ты её так сильно обидел, ― раздался за спиной голос зама.

Развернувшись, Кирилл набрал полную грудь воздуха, затем надул щёки, медленно выпустил струю воздуха и устало сел в кресло.

– Переспал я с ней, Михалыч, ― сказал он. ― А она пришла пару дней назад и заявила, что беременна.

– Подожди, подожди, ― словно не веря услышанному, нахмурился Михалыч и, наклонившись к Кириллу, переспросил: ― С кем с кем ты переспал? С этой девушкой в очках, я ничего не путаю?

– Не путаешь! ― раздражённо рявкнул Кирилл. ― Давай я сейчас не буду вдаваться в подробности, ладно? Речь не о том, как она выглядит и почему я переспал с ней, а о том, что всё это мне уже осточертело. Какая она по счёту? Десятая? Пятнадцатая? Почему каждая, кто оказывается со мной в одной постели через какое-то время приносит то тест, то справку от гинеколога, то снимок с УЗИ? Они правда думают, что я идиот, который способен снова на это повестись?

Кирилл вспомнил, как три с половиной года назад девушка, с которой он закрутил роман, сообщила, что ждёт от него ребёнка и сразу дала понять, что собирается рожать. Всё было очень убедительно: положительный тест, совместный поход к гинекологу, который подтвердил беременность, потом её долгий и мучительный токсикоз.

Кирилл не собирался на ней жениться, но и настаивать на аборте тоже не стал ― в конце концов она вправе была сама решать, как правильно поступить, а он со своей стороны пообещал, что этот ребёнок не будет ни в чём нуждаться.

Кириллу оставалось поставить каких-то пару подписей, чтобы купить для неё и будущего ребёнка квартиру в новостройке, но… он узнал, что она его обманула.

Девушки, с которыми переспал Горячев, присылали ему в сообщениях тесты с двумя полосками, угрожали судами и алиментами, а одна мадам из религиозной семьи открытым текстом требовала жениться на ней, чтобы ребёнок родился в браке.

Но парадокс в том, что ещё ни один ребёнок так и не появился на свет. А девушки, как только понимали, что Кирилл не ведётся на подобные провокации, стремительно исчезали из его жизни.

– Но эта выглядела очень даже убедительно, ― заметил Михалыч.

– Пусть возьмёт с полки Оскар, ― открыв папку с важными документами, хмыкнул Кирилл, ничуть не сомневаясь, что перед ним выступала очередная актриса.

С виду он казался невозмутимым, но стоило только вспомнить, что наговорила ему эта девица, под белой рубашкой начинали энергично передёргиваться мышцы.

«Трус, значит, ― усмехнулся он и нервным движением руки расписался на одной из бумаг. ― Я тоже очень надеюсь, что мы никогда больше не увидимся с этой ненормальной».

Глава 9. Судьбоносный подвиг

Ангелина

В прошлый раз, когда Геля стояла перед Горячевым и, сжимая в руке тесты, говорила о беременности, то чувствовала себя так стыдливо, словно её обнажёнными снимками были оклеены стены его кабинета.

Она прекрасно знала, что ни в чём не виновата перед ним, просто его сумасшедшая энергетика и его напор заставили её вместо уверенных слов мямлить, как будто рот был набит кашей.

Но сегодня она сумела сказать ему в лицо всё, что накопилось за эти три дня.

Мужчина, который столько лет сводил её с ума, с которым она в мечтах побывала и в загсе, и в медовом месяце, и на совместных родах, в одночасье превратился в жалкое существо.

Желание быть с ним отбило на раз.

Он, видите ли, никогда ни в чём не ошибался! И даже после выпитой бутылки виски всё прекрасно помнил: и как надел презерватив, и как снял его.

«Безупречная память! ― усмехнулась Геля, сидя в вагоне метро и, посмотрев на свой живот, прерывисто вздохнула. ― А мне что теперь делать?»

Геля понимала, что в одиночку растить ребёнка будет нелегко.

«Ну, допустим, ― рассуждала она, ― вернусь в Ногинск, попробую устроиться на работу, поработаю до декретного отпуска, потом рожу и… ― перед глазами замелькали подгузники, детская одежда, коляска, кроватка, погремушки. ― Боже мой, столько всего нужно… ― мысленно простонала она, подойдя к двери. ― Разве я справлюсь?..»

В голову лезли ужасные мысли о том, что не хватит денег на одежду и продукты, что если ребёнок заболеет, то даже некого будет отправить в аптеку.

«Я же буду у него совсем одна. А что, если со мной что-то случится?» ― запаниковала Геля.

Через пять минут она вышла на улицу, в лёгкие тут же хлынул холодный воздух, а лицо стало мокрым от проливного дождя.

«Ну а если я сделаю аборт, то разве смогу себе это простить?.. Разве не буду всю жизнь винить себя, что не дала ему шанс появиться на свет?.. ― терзала себя мыслями Геля. ― Ну, в конце концов, карьера же никуда не денется, верно? И столица тоже подождёт. У меня есть крыша над головой, есть образование, я молодая, здоровая! Так неужели не справлюсь с собственным ребёнком?»

Сунув руки в карманы пальто, прижала ладони к животу и вымучено улыбнулась:

«Ты же не виноват, что всё так вышло… ― шмыгнула носом и только сейчас опомнилась, что нужно достать из сумочки зонтик. ― Да, твой отец сволочь, но это вовсе не значит, что из-за него я должна от тебя отказаться, так ведь?»

По щекам скатились слёзы, изо рта вырвался всхлип, затем еще один.

– Я рожу тебя и стану мамой! ― гнусаво пропищала она, скрывая лицо под зонтиком. ― Ты же не просто так дан мне, верно? И вообще, знаешь что? ― Геля шмыгнула носом, быстро вытерла лицо рукавом пальто и решительно вздёрнула голову. ― Я сделаю тебя счастливым! Будь уверен, что ты никогда… никогда-никогда не пожалеешь, что родился на свет!

Четыре года спустя

Город Ногинск

Ангелина

– Дарья! ― выкрикнула Геля, быстро идя за ней по детской площадке. ― Мне же за тобой не угнаться!

Догнав дочку, подхватила её на руки и защекотала.

– Кто убегает от мамы, а? Что за вреднючая девчонка! Съем-съем-съем сейчас! ― Геля зарылась носом в её курточку, а Даша подняла такой визг, что на них обернулись все люди.

– Не надя! ― хохотала Даша, барахтаясь на руках. ― Не есь меня!

– Конечно не съем! ― поставив её на ноги, посмеялась Геля. ― Ты же мне ещё должна помочь прибрать дома игрушки.

По пути здороваясь со знакомыми мамочками, Геля повела Дашу на качели.

– Давай ещё пять минуток и идём домой! А не то я превращусь в ледышку.

– Здравствуйте! ― поздоровалась с ней женщина, которая по выходным всегда гуляла в этом парке с внучкой. ― Как резко похолодало, да? ― улыбнулась она, усаживая на соседние качели девочку в ярко-жёлтой куртке.

– И не говорите! ― поёжилась Геля. ― Ещё только начало ноября, а уже такой дубак.

– Что-то давно вас здесь не было, ― заметила женщина. ― Болели?

– В больнице лежали, ― посмотрев на Дашу, вздохнула Геля. ― Сначала ангина, потом ― ветрянка прицепилась. В общем, всё в одну кучу.

Последние несколько недель Геля не могла вспоминать без содрогания: температура у Дашки бомбила под сорок, горло было краснющее, потом всю обсыпало прыщиками. Даша очень редко болела, тьфу-тьфу-тьфу. За три года, наверное, всего пару раз температурила. Даже воспитатели в саду удивлялись её крепкому организму: почти вся группа уходила на больничный то с кишечной инфекцией, то с насморком, а Даше хоть бы что.

Иммунитет точно достался ей от Горячева.

Как и характер, впрочем…

Всего три года, а уже такая командирша! И в саду всех строила, и на детских площадках. Точно быть ей директором, как и отец. Зато внешне почти вся в Гелю: закрученные ресницы, маленький аккуратный носик, русые волосы. А вот глаза карие, точь-в-точь, как у Горячева. И взгляд тоже его ― серьезный, проницательный. Как будто видела всех насквозь.

– …Мы тебя дождёмся в парке. Недалеко от пруда гуляем, ― раскачивая соседнюю качель, сказала в трубку женщина. ― Ань, ты только не торопись. Говорят, что трасса очень скользкая.

Скинув вызов, она убрала телефон в карман и поправила шапку на внучке.

– Ну вот, Ксенька, мама уже едет за тобой. Опять нам придётся расстаться до следующих выходных.

– За городом живут? ― поинтересовалась Геля.

– В Москве, ― вздохнула женщина. ― Там у дочки бизнес. Она у меня владелица ресторанов, модельного агентства, еще какой-то ночной клуб недавно открыла. Всё зовёт меня к себе в столицу, ― посмеялась женщина. ― Ой, а я так не люблю всю эту шумиху, пробки, суету.

«А я люблю Москву, ― мечтательно улыбнулась Геля. ― Даже несмотря на то, что в этом городе мне причинили столько много боли».

После того как она приняла решение оставить ребёнка, почти сразу перебралась обратно в Ногинск и удачно устроилась на работу в пункт выдачи товаров из интернет-магазинов. Своими руками сделала в квартире косметический ремонт и ещё до выхода в декрет купила для малыша всё необходимое.

И после родов она продолжала работать, правда, удалённо: заполняла карточки в интернет-магазине, обрабатывала возврат товаров. Затем научилась печь имбирные пряники, стала продавать их по знакомым и соседям, а через какое-то время её расписные вкусности разлетались по Ногинску как бесплатные лотерейные билеты. И плюсом ко всему этому она получала декретные.

Сейчас Геля работала секретарём в небольшой строительной компании. Зарплата, конечно, не совсем устраивала, зато график более менее: пятидневка, с девяти до шести.

Идеально было бы работать до пяти, но строгий начальник ни в какую не шёл на уступки, поэтому после работы Геля летела как сапсан на другой конец города, чтобы успеть забрать Дашу до закрытия садика.

– Идём, давай! ― спустя десять минут, сказала она, и сняла дочку с качели. ― Все уже разошлись по домам. Вот и мы сейчас придём, наберём ванную, погреемся, потом посмотрим мульти… ― Замолчав на полуслове, Геля, протерев очки, всмотрелась вдаль и испуганно округлила глаза, словно перед ней исполняли смертельный номер.

Маленькая девочка в жёлтой куртке бежала по мостику прямо к пруду.

И рядом, как назло, не было ни одного взрослого…

Мозг Гели завопил как клаксон:

«Она же упадёт в ледяную воду! Там же глубоко!»

– Свет, возьми Дашу! ― крикнула она знакомой и со всех ног бросилась к пруду.

До конца мостика оставались считанные шаги, девочка вот-вот должна была приблизиться к краю, но Геля в последний момент успела схватить её за рукав куртки и дёрнуть к себе.

– С ума сошла, ― быстро дыша, проговорила она, и рывками ослабила на своей шее шерстяной снуд. ― Фу-у-х, ― шумно выдохнула, чувствуя, как сердце забилось у самого горла.

– Ути там! Ути! ― показывала на пруд девочка.

– Ксюша! ― послышался за спиной крик её бабушки. ― Ксюшка! Ты что творишь, засранка! ― подбежав к внучке, она схватилась за сердце. ― Я ж только на пять секунд отошла за коляской, а ты уже здесь!

Руки женщины тряслись, голос дрожал.

– Угодила бы в пруд! Утонула бы, глупая! Разе можно от бабушки убегать?! Ой… ― прерывисто выдохнула она и положила руку на плечо Гели. ― У меня сейчас точно инфаркт будет.

– Вам плохо? ― заглянула в её лицо Геля. ― Пойдёмте, у меня в коляске есть вода.

Час спустя

– …Прянички в виде снежинок? Да-да, могу, ― зажав плечом мобильник, говорила с заказчицей Геля, и одновременно доставала из холодильника сковороду с макаронами. ― К какому дню нужно? К завтрашнему?

Поставив на стол сковороду, Геля со вздохом опустила плечи и сделала недовольное лицо.

«Придётся сегодня полночи не спать…»

– Хорошо… ― нехотя проговорила она в трубку. ― Можете забрать у меня дома рано утром или в течение дня на Чехова одиннадцать, я там работаю.

Скинув вызов, Геля взяла с подоконника блокнот и, сев за стол, открыла его.

1) Заплатить за коммуналку + долг за тот месяц

2) Купить Даше новогоднее платье и туфли

3) Заплатить за садик

4) Купить проездной

5) Заплатить за интернет

6) Сдать на новогодние подарки воспитателям и Даше

– Ну что, я почти справилась! Завтра получу деньги за пряники, закину их на интернет, а с зарплаты останется заплатить за коммуналку.

Геля захлопнула блокнот и повернулась к окну, в котором отражалось её уставшее лицо.

«Сколько лет я не была в парикмахерской?.. ― с тоской подумала она. ― Чёлку подстригаю сама, кончики подравнивает соседка. А может, сделать удлинённое каре? Ну, или хоть что-нибудь изменить на голове. А не то я как Дима Маликов всю жизнь хожу с одной и той же причёской».

Распустив волосы, Геля тряхнула головой и, убрав наверх чёлку, оголила лоб.

– Не-е, ― быстро вернула чёлку на место и расправила её. ― С этой дурацкой сыпью мне без чёлки ходить противопоказано.

Она и до родов не была особо довольна своей внешностью, а сейчас ― тем более: прибавила несколько сантиметров в талии и совсем перестала покупать себе одежду, так как все деньги уходили на содержание квартиры и Даши.

– Уибнись, мам! ― подойдя к ней, потрогала за щёки дочка. ― Не надо густить! ― серьёзно посмотрела она глазами-маслинами.

– А я и не грущу! ― взбодрилась Геля. ― Будешь помогать мне печь пряники?

– Будю-ю! ― радостно взвизгнула Даша.

– Тогда полетели скорее в ванную, а потом сразу за пряники!

«Господи, что бы я без неё делала, а? ― подхватив дочку на руки, Геля прижала её к себе и понесла в ванную. ― Ну разве можно грустить, когда по дому бегает такое чудо?»

Услышав звонок в дверь, Геля удивлённо вытянула лицо.

– Кто это к нам нагрянул?

Поставив Дашу на пол, подошла к двери, посмотрела в глазок и, увидев за дверью незнакомую девушку в длинном белом пальто, нахмурилась.

– Вы к кому? ― уточнила Геля.

– Здравствуйте! Меня зовут Анна. Я мама Ксюши, которую вы сегодня спасли. Откройте, пожалуйста. Я не отниму у вас много времени.

Геля принялась отпирать замок, даже не догадываясь, что в этот момент она открывала дверь не только девушке, но и светлому будущему, которое вскоре повернёт её жизнь на сто восемьдесят градусов.