Минуло немало дней, прежде чем княжичи перестали над ним подтрунивать. Сурья старался не обращать внимания на мелкие издевки, но задирам приходилось давать отпор.

С каждым днём он всё лучше владел мечом и даже мог сражаться в паре с Велесом.

Кшиш резко изменился. Почему – Сурья никак не мог взять в толк. Учитель был суров, может, даже больше, чем с остальными княжичами, и проводил с ним немало времени. Иногда заставлял часами стоять под проливным дождём, вытянув вперёд руки, с зажатым между зубов мечом. А сам был рядом и наблюдал, гадая, насколько его хватит. Обычно хватало надолго. И хоть тело потом болело невыносимо, Сурья радовался, что его не считают слабым человеком.

А вот празднества в новолуния были невыносимы. Княжичи, хохоча и улюлюкая, шли на сходки с ведьмами, а Сурья то и дело выдумывал предлог, чтобы улизнуть. Когда это получалось, он укрывался в пещере Лилиши и слушал, как она читает свои сказки. Ему было по душе находиться рядом, смотреть, как мелькают её золотые ресницы, хотя зачастую он даже не слушал, просто смотрел, как шевелятся её блестящие губы.

Остальные княжичи постоянно его поддевали, особенно Кассиль, но Сурья лишь отмахивался. Он не помышлял ничего такого. Что об этом думала Лилиша, он не представлял.

Она была чудной. То пряталась от него, то появлялась ненароком, а Сурье оставалось лишь гадать, рада она ему или нет.

В одну из вечерних прогулок он изловчился и поймал орла. Каменный хищник неистово молотил каменными крыльями и царапал его когтями, однако, поняв, что княжичу всё нипочём, притих и больше не сопротивлялся.

Сурья принёс хищника в пещеру Лилиши и запер в пустующей клетке. Однако владычицы нигде не было. Он прошёлся по пещере, заглядывая по углам. На небольшом столе Сурья обнаружил холст со своим собственным изображением, расписанный красками. Он взял его в руки, с некоторым смущением разглядывая нежные черты. Так вот каким она его видела? Сурья покраснел и положил холст на место.

Он собрался уже уйти, как услышал шум падающей воды. Сурья пошёл на этот звук и попал в следующую пещеру. В углу был водопад. Сквозь прозрачные струйки воды он сумел разглядеть фигуру. Чёрное, как уголь, тело, переливалось в разноцветных капельках воды. Маленькую упругую грудь венчали золотистые ореолы сосков. Треугольничек между ног тоже поблёскивал золотом. Это было прекрасно, и у Сурьи перехватило дыхание. Он ещё не видел обнажённых девиц так ясно. Однако кроме восхищения он ничего не испытывал. В душе ядовитой змеёй шевельнулась грусть. Так не должно быть…

И так некстати вспомнились слова Кассиля об отвергнутом тиране, изгнанном за непотребство. Что если он и сам такой же? Непотребный? Сурья горько сглотнул, однако коварная мысль напрочь засела в голове, отказываясь выметаться.

Был только один способ проверить. Отправиться к этому тирану и посмотреть, что будет испытывать, находясь рядом с ним. Говорят, тираны красивы, не чета владыкам. И если ему вдруг понравится тиран…

Что ж…

Осталось лишь в омут с головой, да поглубже от такого позора…

Сурья торопливо покинул пещеру, вскочил на Ярона и направил его вниз, к подножью горы. Если верить словам Кассиля, логово тирана где-то внизу, под землёй. Оставалось найти кого-нибудь, кто подскажет, где искать.

***

Лилиша замерла, увидев, как Сурья входит в пещеру. Наблюдая за ним краешком глаза, она мучилась от стыда, но в то же время сгорала от неведомого раньше желания. Пусть он думает, что она не видит, что он здесь. Пусть подойдёт поближе. Дотронется до неё – прежде чем она ответит пощёчиной и закричит. А может, и не ответит… Может, не закричит… Может, губы их сольются в поцелуе, а его руки сожмут её тело, пылающее от стыда и страсти….

Но Сурья ушёл, а Лилиша заплакала. Струи водопада смывали слезинки, смягчая горечь позора…

Он не захотел её…

Или хочет ту хорошенькую ведьму, о которой судачили княжичи…

Или сильно боится Кшиша. И то, и другое, и третье её не радовало.

Лилиша выбралась из воды, отряхнула волосы и насухо вытерлась полотенцем. Затем оделась и поспешила наружу – как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сурья улетает на ядокрыле. Лилиша проследила глазами, куда он летел, и что-то шевельнулось в душе. Возможно ли, чтобы Сурья отправился к какой-нибудь девке? Не хотелось в это верить. И даже думать об этом. Лилиша топталась на месте, то вспыхивая, то покрываясь холодным потом. Негоже девице так себя вести…

Но всё ж лучше знать, чем томиться в неведении. Ругая себя на чём свет стоит, Лилиша побежала в конюшни, оседлала своего ядокрыла и полетела следом

Девушка заметила Ярона, привязанного к дереву у входа в подземные пещеры, и опустилась неподалёку. Спрятав своего скакуна, она подошла к пещерам и заглянула внутрь. Темно, страшно, пахнет крысами и чем-то зловещим. Неужто Сурья настолько безрассуден, чтобы пойти туда одному? Лилиша замешкалась, а сердечко предательски стучало. Сурья не мог исцеляться. И пусть княжичи бубнели, что он неуязвим, она им мало верила. Молодые владыки – те ещё говоруны.

Лилиша осторожно прошла в пещеру, держась пальцами за стены, покрытые чем-то склизким. Сквозь смрад она чувствовала запах Сурьи и спускалась всё глубже. Затем ароматов стало так много, что голова закружилась. Лилиша забралась в какую-то невысокую пещеру но, увидев, что Сурьи там нет, подалась обратно. Как вдруг кто-то схватил её за талию. Руки были большими и холодными – точно не Сурья. Она дёрнулась, оскалив зубы, и вцепилась когтями в запястье наглеца. Однако тут же получила по голове, да так сильно, что искры из глаз посыпались. И пока Лилиша приходила в себя, её скрутили и связали странными верёвками, похожими на стебли цветов. Они дурно пахли, отдавая могильной плесенью, и были невероятно крепкими. Лилиша брыкалась и вопила, однако на голову ей накинули зловонное тряпьё, смоченное в дурмане, и она затихла…

***

– Что ты там принёс? – спросил тиран Зар.

Он сидел на троне и взирал на слугу с лёгким недоумением. На красивом лице его было написано недовольство. Он не любил неожиданностей.

Марфий опустил свою ношу на пол и подтолкнул к хозяину.

– Неужто это?

– Похоже, дочь Велеса. У неё золотые волосы, ресницы и соски.

– Ты сам глядел? – тиран насмешливо сморщил нос.

– Кафтан порвался, – хмыкнул Марфий, – не бойся, меня она не интересует.

– Зачем приволок?

– Мало ли…

– Связываться с Велесом не резон, – раздался голос откуда-то из глубины зала. Тиран обернулся, и взгляд его посветлел.

– Что тебя тревожит, душа моя?

Фарт, ещё молодой хранитель, изгнанный, как и его любовник, с небес, покачал головой.

– Нас и так едва терпят. А вздумай Велес пойти к Лаорту…

– Лаорту нет дела до дел владык, – возразил тиран, а руки его задрожали от гнева. Он не любил, когда при нём упоминали Лаорта. Когда-то давно он даже был влюблён в него. Но с тех пор, как тираны устроили ему облаву, Зар ненавидел их всех до единого, а Лаорта – особенно.

– Но с Велесом можно заключить сделку. Вернуть дочь взамен на… Я пока ещё не придумал. Но время есть.

– С чего ты взял, что можешь заключать сделки? – насмешливо спросил Фарт

– Могу, если есть, что предложить, – сверкнул голубыми глазами Зар, и вдруг напрягся, – что это за шум?

– Я ничего не слышу, – покачал головой Марфий.

– Зато я слышу, – буркнул Зар, – похоже, у нас гости.

***

Сурья долго бродил вокруг Чёрной горы. Заглянул в пещеру, походил немного по коридорам и, не обнаружив ничего, кроме остатков всякой мерзости, поспешил наружу. Он обошёл всё подножье, но других пещер не обнаружил. Пришлось вернуться.

Ярон тихонько попискивал, радуясь хозяину. Сурья подошёл к верному скакуну и зарылся лицом в мягкие перья на макушке.

– Что скажешь? – спросил он не то себя, не то Ярона, – может, врут все. А может, и не под этой Горой?

И тут он услышал клёкот другого ядокрыла. Выпрямился и огляделся. Рядом никого не было. Сурья пошарил по кустам и нашёл скакуна. Он сразу его узнал. Но что Лилиша делала здесь, внизу? Может, искала зверей?

Между тем совсем смеркалось. Сквозь редкие ветки деревьев было видно тёмно-синее небо, усыпанное звёздами. Сурья ждал, но девушки всё не было.

Возможно ли, чтобы она пошла в ту смердящую пещеру? Но зачем?

Ядокрыл Лилиши горестно клекотал, и Сурья понял: что-то не так.

Он достал меч из ножен и бросился в пещеру.

– Лилиша! – кричал он. Голос его разнёсся далеко по коридорам, отдаваясь гулким эхо. Ему никто не ответил, но Сурья продолжал искать.

Он обошёл все ходы, пока не обнаружил пещеру, стены которой были на удивление чистыми. Пахло травами и непонятной свежестью. Пещера заканчивалась отверстием, через которое были виден свет. Сурья медленно прошёл к отверстию, оглядываясь по сторонам, затем осторожно переступил каменный порог.

Он очутился в длинном коридоре, освещённом факелами. Похоже было, что коридор был вырублен в скале: стены были гладкими, ровными, отполированными почти до блеска. Впереди было несколько дверей. Сурья обошёл все и остановился перед самой широкой, украшенной золотом и камнями.

– Ну, проходи, – раздался голос.

Сурья толкнул дверь и вошёл, держа меч наготове.

В комнате было несколько существ.

Один невысокий, сморщенный, будто гриб-переросток, с огромными ручищами и глазами навыкате. Жёсткие прямые усы торчали в разные стороны, напомнив Сурье крысу.

Второй был небесным, судя по чертам лица, однако чересчур бледным, как будто годами не видел солнца.

А третий был невероятно красив. Высокий – он возвышался на добрую сажень над остальными. Ладно сложен и широк в плечах. Голубые с искорками глаза сверкали, а по губам блуждала улыбка.

– До чего хорош, – сказал тиран и облизнул губы.

И Сурья понял, что нашёл то, что искал. Лицо тирана светилось похотью – точь-в-точь, как у Ореста, когда тот смотрел на смазливых девок. Только вот Сурье это совсем не понравилось. От одной мысли о ласках с ним стало дурно. Сурья почти с радостью понял, что не испытывает ничего, кроме отвращения.

– Ну что ты замер? – ласковый голос тирана лился патокой, – думаешь, никто не понимает, зачем ты пришёл?

Его спутники засмеялись, а на лицах была написана та же похоть.

– Все вы приходите посмотреть. А потом возвращаетесь…

– Я ищу девушку. Чёрную, с золотыми волосами, – сказал Сурья.

– Ха! Славное местечко ты выбрал! Здесь не привечают девушек.

– Ты ведь тиран, – упрямился Сурья, – ты знаешь своё подземелье. И можешь увидеть, где она.

– Но каков наглец, – Фарт выступил вперёд и прицокнул языком, – ладный наглец с пригожим лицом. Погости у нас. Потом вместе поищем девушку. Если она будет ещё нужна.

– Я не с тобой говорю, – ответил Сурья, чувствуя, что начинает злиться. Его воротило от этих непотребных рож, но если Лилиша была в пещерах, тиран непременно должен был знать об этом.

– Послушай, милок, – взвился Фарт, – коли б не твои нежные очи, я б уже разорвал тебя на части, человечишко. Чего ты медлишь, Зар. Наведи на него чары. Поиграем маленько.

Зар, не отрываясь, смотрел на Сурью, и выражение лица его менялось. Похоть исчезла, сменившись недоумением. А затем явственно проступила тревога.

– Оставь его, Фарт. Пусть уходит, – велел он.

Фарт на мгновение опешил. Он не привык, чтобы любовник отпускал опрометчивых юнцов, не позабавившись всласть. А уж таких красавцев, невиданных в Межгорье!

– Зар! – возмущённо воскликнул он, но встретившись с ним взглядом, обиженно поджал губы и вытащил меч из ножен.

– Но проучить его я должен. Не будь я Фарт!

Сурья ловко выбил у него из рук меч и швырнул об стену. Фарт с трудом поднялся. Голова кружилась, а перед глазами мелькали мелкие точки. Он с удивлением посмотрел на юнца, лихо давшего ему отпор, и глаза его налились злостью.

– Ах ты!

Тут и Марфий достал свой меч, и оба бросились на Сурью. Княжич почти не чувствовал своих рук, орудуя мечом. Голова Фарта слетела с плеч и покатилась на землю. Марфий взвыл, придерживая рукой внутренности, вывернутые из распоротого живота. Сам же Сурья ошарашено смотрел на поверженных противников, с ужасом сознавая, что это его рук дело. Раньше он никогда не дрался на мечах насмерть. А теперь – одно мёртвое тело, а другой, хоть ещё дышит, но уже почти издох.

– Довольно, – сказал Зар и миролюбиво выставил ладони вперёд, – позволь, я вылечу своего слугу. Мне он ещё нужен. А ты забирай свою девку и уходи.

– Где она? – опомнился Сурья.

– В коридоре есть ещё двери. Выбери ту, что напротив. Она там.

Сурья опрометью бросился вон из комнаты. Зар подошёл к Марфию и дотронулся до его раны. Та стала затягиваться, однако медленно, причиняя невыносимую боль.

– За что ты осерчал, Зар? – прохрипел Марфий.

– Я велел его оставить. А вы, два олуха, имели наглость перечить

– Мы – твои верные слуги, тиран. А ты даже не вмешался. Ты мог убить наглеца одним движением руки, Зар!

– Нет, не мог. Он бессмертен. Его магия разрушает. Тебя я ещё спасу, Марфий. А этого дурака нет. Придётся искать нового любовника, – Зар тяжело вздохнул, – привык я к нему.

***

Сурья вышиб ногой дверь и сразу увидел Лилишу. Она лежала на лавке, с головой накрытая грязным тряпьём, и спала. Он сбросил с неё тряпьё и перерезал мечом стебли, которыми Лилиша была окутана с головы до ног. Она открыла глаза и удивлённо заморгала ресницами.

– Ты?

– Я, – улыбнулся Сурья, подхватил её на руки и понёс к выходу.

Лилиша прижалась к нему, обхватив руками, и уткнулась носом в могучую грудь. От Сурьи чудесно пахло – тёплым дождём, лесной земляникой и мятой. Лилиша млела от его нечаянных прикосновений и изнывала от желания дотронуться губами до его обнажённой кожи. Ей так хотелось – до ломоты в зубах, чтобы Сурья остановился и овладел ей – грубо, нежно, как мог.

Лилиша томно выгибалась, чувствуя себя похотливой самкой. Она ненавидела саму себя, сгорая от стыда, но прижималась всё крепче. Однако Сурья не остановился.

Выбравшись из подземелья, он отругал Лилишу за то, что вздумала бродить, где не следует, затем по-братски поцеловал в лоб. Лишь короткий миг – его губы коснулись её кожи – и он отвернулся, спеша к своему ядокрылу.

Лилиша замерла, не в силах вздохнуть от горечи и разочарования, затем уныло побрела следом. Ей не хотелось возвращаться в замок, однако выбора не было. Она вскочила в седло и вымученно улыбнулась Сурье.

– Домой, – весело воскликнул он.

***

Вот уже несколько недель Тарьял творил колдовство. Он стоял у источника Ярости, вытянув перед собой посох, и направлял лучи магии в сторону от потоков истинной энергии. Её было немного, но всё ж Тарьялу удалось собрать в напёрсток. Осторожно, едва дыша, он отнёс бурлящую энергию, норовившую перехлестнуть через край, в свою пещеру и опустил в умирающий источник. Оставшись один, колдун встал на колени и положил подбородок на каменный край. Набирая воду в ладони, он задумчиво выпускал её сквозь пальцы, шепча заклинания. Источник потихоньку оживал, выталкивая остатки ярости.

Щёки Тарьяла зарделись от гордости: всё ж его колдовство имело силу, даже против иного. Пока ещё имело…

Колдун тяжело вздохнул. Всё ж он не сказал Велесу всего, иначе голова владыки пошла бы кругом. Не сказал ему о том, что могло исковеркать судьбу молодого воина, склонив его к разрушающей ненависти.

Сурья был проклят ещё до своего рождения. И это проклятие довлело над ним со страшной силой. И никто, даже Тарьял, не мог ничего поделать.

Лишь тот, кто проклял, мог его снять…

Источник продолжал возрождаться, и вот его воды опять бурлили. Пузырьки отплыли от центра и собрались по краям. В золотистом озерце появилось белое пятно. Тарьял с интересом наблюдал, пока в источнике не проявилась картинка.

Свадебный венец с розовыми цветами. На нежных лепестках будто капельками росы поблёскивала кровь.

– Орест Кош, – пробормотал Тарьял, и перед глазами возникло улыбающееся лицо юного владыки.

Источник забурлил и выбросил в воздух облачко пара. Оно поднялось высоко над источником и задрожало, принимая образ, который Тарьял давно и безуспешко пытался изгнать из головы.

Золотистые курчавые волосы, вздёрнутый носик и лукавые голубые глаза.

– Хочешь узнать, какова на вкус месть, колдун? – услышал он едва различимый шёпот.

– Ступай к дьволу!

Она рассмеялась, и звук её смеха напоминал водопад бесконечной услады и горечи, в который ему когда-то суждено было окунуться.

– Месть сладка…

Тарьял взмахнул посохом, и образ рассеялся. А вместо пара из источника к потолку потянулась тонкая серебристая нить…

Жизнь Ореста, сына Ирвальда Коша. Источник благодарил его за спасение, предлагая выбор.

Жизнь или смерть…

***

Почти возле самого замка они увидели свет. Огромный чёрный камень светился, переливаясь всеми цветами радуги. Сурья с Лилишей переглянулись и полетели к нему.

Сразу за камнем был вход в пещеру. На пороге стоял уже знакомый Сурье колдун.

– И что было толку соваться в гнездо тирана, – упрекнул он княжича, – я бы мог ответить на твой вопрос. Но ты его не задал.

– Вы следили за мной? – спросил Сурья, косясь на Лилишу. Он не хотел, чтобы Тарьял сболтнул лишнего – зачем?

– Ты помнишь это?

С ладони колдуна свисал венок из розовых цветов. Лепестки осыпались на землю, оголяя стебли. Сурья смутно припоминал, где мог видеть такое, как вдруг его будто обухом по голове стукнуло

– Орест! – воскликнул он.

– Да, ему нужна твоя помощь. Иначе он погибнет. Тебе стоит спешить.

– Ты укажешь путь?

– Да, – Тарьял достал из складок плаща небольшой камень, – он будет вести. Правда, придётся довериться ядокрылу. Тебе нельзя дотрагиваться до камня.

– Я возьму, – нашлась Лилиша и протянула ладонь.

Тарьял удивлённо хмыкнул, но отдал камень.

– Нет, ты останешься здесь, – сказал Сурья.

– Камень совсем маленький. Что если он выскользнет из когтей ядокрыла? К тому же я смогу пригодиться?

– Как?

– Думаешь, я вообще ни на что не гожусь? – губы её обиженно задрожали.

Тарьял глубокомысленно закатил глаза и поспешил скрыться в пещере. Сурья вспыхнул и сурово посмотрел на Лилишу.

– Что скажет твой отец?

– Ему всё равно! И он мне не отец.

– Я так не думаю, – возразил Сурья.

– Хочешь – сам бери камень. А не можешь, так смирись.

И ему ничего другого не оставалось. Они снова забрались на ядокрылов и полетели. Колдовской камень приятно холодил пальцы Лилиши. А голова её сама поворачивалась в ту сторону, в которую следовало держать путь.

Глава 8. Орест.

В этот раз он не стал за ней ехать. Орест был ещё зол, но понимал, что не сумеет сдержаться, увидев её страстные пляски, и она опять его выпьет и бросит, как груду использованного тряпья. И всё ж, до чего было обидно…

Раньше он никогда так за бабами не бегал. Ведьмы, морены, зверолюдки – все были просты и прозрачны, как ключевая вода. Эта же была, словно мутный источник. Но как же его тянуло в эти мрачные глубины. Тянуло и затягивало, до ломоты в костях…

Орест всё не мог забыть, какая она была там, в пещере, прекрасная и обнажённая, и яркая, словно всё краски мира собрались, чтобы порезвиться в её чудных волосах…

И от этого в груди просыпалось странное чувство…

Кто же она такая, Кьяра Ведич-Айулла? Что за орешек под слоем ледяной скорлупы? Похоже, туда не так-то и просто добраться…

****

Он долго водил Сахо по полю, раздумывая, куда держать путь. Черноклюв летел рядом, но видя хмурое лицо хозяина, благоразумно молчал. И слава Горам, Оресту сейчас было совсем не до его болтовни.

Проклятые упыри. Наглые волхованцы. Ещё и каменные люди. Всех следовало гнать с этих земель. Только вот как? На этот вопрос по-прежнему не было ответа.

Орест похлопал ящера по макушке и велел ехать к красному полю. Как ни крути, а в этом зловещем меcте сходились все дороги. Если он добудет источник, то каменные люди уйдут, и плевать им будет на ту Колыбель – поскачут домой, аж пятки засверкают. С их поддержкой прогнать упырей будет намного легче. Ну, а с волхованцами он уж как-нибудь справится.

Сахо остановился в дюжине шагов от поля и тихонько заскулил. Могучее тело вздрогнуло, и Орест почувствовал запах страха.

– Неужто боишься? – поддел его Орест, – мне кажется, цветы убегут, если ты подойдёшь поближе. Подумают, что сожрёшь.

Однако Сахо юмора не оценил и попятился назад. Хвост безвольно волочился по земле, и он даже пару раз наступил на него, ввизгивая от боли. Наконец, Орест сжалился и соскочил с его спины.

– Иди, погуляй, трусишка.

– Что ты задумал? – спросил Черноклюв.

– Пока не знаю, – признался Орест, – смотрю, бесов мост не продвинулся ни на аршин.

– Зато красных столбов стало больше. Гиблое место, княжич. Шёл бы ты отсюда.

К Оресту приблизились несколько теней и стали кружиться вокруг него, протягивая призрачные руки. Он задумался.

– Может, они смогут вынести источник?

– Сомневаюсь, чтобы каменные их не засылали, – фыркнул гамаюн.

Орест присел на краю поля и стал рассматривать недостроенный мост. Он должен был что-то придумать! Просто не могло такого быть, чтобы источник невозможно было достать! Он пробовал жечь красные цветы пламенем, однако оно точас же гасло, превращаясь в розоватый дым.

А вот тени несказанно обрадовались и стали кидаться на каждую выпущенную им струю, выхватывая голубоватые огоньки.

– Ешьте, смешные!

Орест поджёг невысокую поросль кустов понад лесом, и тени улетели пировать. Ещё некоторое время он любовался их хороводом, невольно улыбаясь, как вдруг почувствовал грусть.

Как странно, что только сейчас он вспомнил ещё об одной незнакомке. На языке вдруг появилась ягодная сладость с лёгкой кислинкой…

– А где живут дивницы, Черноклюв?

– Зачем тебе? – удивился птах.

– Хочу найти одну.

– В ближнем к замку Айуллов лесу свили себе гнёздышко. Там обитают. Хотя есть некоторые, которые прячутся по кустам. Новенькие, ещё напуганные. Но я бы не советовал с ними связываться. Они сёстры. Что знает одна – тут же узнают все. И Кьяре доложат – глазом не успеешь моргнуть.

– Эта не доложит, – улыбнулся Орест, – она особенная.

– И чем же? – насмешливо спросил Черноклюв, – по мне так все одинаковы.

– Та, которую ищу, отличается от других. Тоже светится, но как-то иначе. И… я не могу сказать. Но она другая.

– Э-э-э, – протянул Черноклюв и тряхнул головой, – я знаю лишь одну, которая отличается. Но не возьму в толк, зачем тебе её искать. Что-то ты запутал меня, княжич…

Орест открыл было рот, чтобы ответить гамаюну, как вдруг заметил в небе странные точки. Они приближалсиь, и вот он уже мог рассмотреть крылья, поблёскивающие на солнце серебристым опереньем.

– Ядокрылы?!

Он вскочил и подбежал к Сахо, прыгнул ему на спину и велел ехать в поле – подальше от колдовских цветов. Неужели отец к нему пожаловал? Посмотреть, как он тут устроился. Вот Ирвальд Кош будет рад увидеть, что наследник его сидит в луже по самую грудь.

Ядокрылы становились всё ближе, и Орест увидел, как в потоках ветра буйно вьются каштановые кудри. И это была не матушка – она бы не позволила себе лететь простоволосой.

– Сурья! – обрадовался он и замахал руками.

Его заметили и стали снижаться.

***

– Как же я рад тебя видеть, малец!

Орест обнял брата и подивился, насколько стали широки его плечи. А ведь совсем немного времени прошло с тех пор, как они виделись. Обучение пошло Сурье на пользу, чего нельзя сказать о его женитьбе. Он вцепился в крепкий торс брата и всё никак не хотел отпускать. И тут из-за спины Ярона выглянула ещё одна пернатая голова.

– А это ещё кто?

Со второго ядокрыла спустилась чёрненькая девица, такая хорошенькая, что Орест на мгновение замер, не в силах сказать ни слова, а когда очнулся, глаза его полыхнули.

– Твоя? – шепнул он Сурье и лукаво прищурился.

– Нет, просто увязалась за мной.

– Хотел бы я, чтоб за мной увязывались такие красотки! Ты просто болван. Или скажешь, что тебе и такая не по вкусу?

– Мало ли что мне по вкусу, – нахмурился Сурья, – это дочь Кшиша Велеса. Если что – он голову открутит.

– Да ради такой и головы не жалко, – выдохнул Орест, не сводя с неё глаз.

– Ты вроде бы ещё женат!

– А, к дьяволу, – он раздражённо махнул рукой, – к дьяволу таких жён.

– Сам выбирал, – заметил Сурья, затем схватил Ореста за подбородок и повернул лицом к себе, – слюни-то подбери.

– Ревнуешь? Это хорошо…

На лице Ореста заиграла дурацкая ухмылка, и Сурья поспешил сменить тему, тем более что девушка была уже совсем рядом.

– Это Лилиша, – представил он, – а это Орест. Только смотри: он повеса, даром что женат.

Лилиша улыбнулась кончиками дивных золотистых губ и придвинулась поближе к Сурье, словно хотела спрятаться за его плечо. На Ореста она смотрела вежливо, но равнодушно, а вот на брата – только что не таяла на глазах.

– Ну, спасибо! – притворно обиделся Орест, затем рассмеялся, – как же я рад тебя видеть, малец!

***

Они отпустили ядокрылов погулять. Сахо демонстративно улёгся посреди поля и спрятал голову под широкими лапами, стараясь не глядеть на ядовитых скакунов. Прежнюю науку он хорошо усвоил. Орест грустно усмехнулся, вспоминая Канема. Он всё ещё скучал за своим ядокрылом, хоть и не стал в этом признаваться.

– Зато теперь у тебя важный зверь, – заметил Сурья, не сумев сдержать улыбки, представляя, как Орест болтается на огромной спине ящера, которого видать на всю округу.

Но Орест лишь осклабился и пошёл в лес. Сурья с Лилишей последовали за ним.

Они нашли озеро, устроились на берегу и разожгли костёр. Братья наловили рыбы, Лилиша собрала ягод, а Черноклюв притащил несколько жирных полёвок, которых, кроме него, никто не стал есть. Обед вышел знатный, а после Орест рассказал брату обо всём, что произошло в его жизни после злополучной женитьбы.

Сурья слушал его и всё больше хмурился, но затем брови его удивлённо поползли вверх. Он полез в карман кафтана и достал венок.

– Помнишь?

– Но он вроде остался у Мальвы? – изумлённо воскликнул Орест.

– Нам его дал Тарьял. Могущественный колдун. Мы поэтому и прилетели сюда.

– Вот уж не ожидал, – пробормотал Орест, – стало быть, дела мои плохи?

– Не знаю. Тарьял сказал, что я должен тебе помочь.

– Да чем ты мне поможешь… Хотя, постой. Щекотуны. Помнится мне, ты уже когда-то их очаровал. Может, ещё попробуешь? Ну, хотя бы на глаза им покажись.

– Если от этого будет толк, – хмыкнул Сурья и украдкой посмотрел на Лилишу.

– Её мы можем оставить здесь, – шепнул Орест.

– Она уже знает, что я «нехороший».

– Что за бред! Они просто человека отродясь не видали. Но попробовать стоит. Может, и эти впечатлятся.

***

На берегу пруда, где обитали щекотуны, Орест решительно отпихнул Лилишу подальше в кусты, не слушая её возражения, а сам подошёл к самой кромке воды и встал впереди Сурьи, заслонив его спиной.

– Эй, слюнявые, вы там ещё?

Прямо в лицо ему полетел плевок, но он сумел увернуться, и ядовитая жижа плюхнулась ему на волосы. Больно, но можно было терпеть.

– Эх, – разочарованно протянул Орест.

Однако больше плевков не последовало. Всё вокруг замерло, даже ветер перестал шелестеть. И он улыбнулся.

– Похоже, боятся. И что в тебе не так?

– Откуда мне знать? – раздражённо ответил Сурья, – а теперь что?

– А теперь отдавайте, что есть! – громко потребовал Орест.

И тут изо всех щелей полезли щекотуны. Их было так много, что уже не стало видно и берега. Слошь пузатые шарики противных зверьков. Они выпучили чёрные глазки, надули щёки, а воздух наполнился запахом страха. Щекотуны боялись – до жути, однако шли на братьев, вынуждая отступать в лес.

– Да что ж это такое? – недовольно пробормотал Орест, – неужто вы так боитесь своей хозяйки?

Один из щекотунов зажмурился, плюнул в Сурью и точас же упал на землю без чувств. Остальные тоже стали плеваться, но как-то неуверенно. Ноги существ подкашивались, и они падали, затаптываемые собратьями.

Орест во все глаза глядел на брата: тот, как ни в чём ни бывало, стряхнул с одежды слюну, будто это был птичьи помёт, а не жгучий яд, и брезгливо вытерся.

– Ну и вонь, – только и сказал Сурья.

– А они не зря тебя боятся, – изумлённо прошептал Орест.

Сурья лишь пожал плечами и пошёл вперёд. Щекотуны расступились, расчищая ему дорогу. Он спустился в воду и махнул рукой Оресту.

– Кажется, надо лезть в ту склизкую нору.

– Я и не говорил, что будет легко, – очнулся Орест.

– Только ты, – внезапно сказала Лилиша.

Братья дружно оглянулись. Они и не слышали, как она подошла. Лилиша уселась на берегу, а щекотуны сгрудились вокруг неё и дрожали. Маленькие чёрные глазки сверкали, как алмазные капельки.

– Они не хотят, чтобы Сурья спускался в их тайную обитель. Они боятся.

– Она понимает, что они говорят, – пояснил Сурья удивлённому брату.

– Пусть они сами вынесут кристаллы, – предложил Орест.

– Нет уж, – Лилиша неожиданно рассердилась, – они не станут этого делать. Но и тебе не будут мешать.

– А ты чего взъелась?

– Мне их жалко. Им больно, что они предают хозяйку. Они её любят.

– Эту змею? Ха! Должно быть, она славно их кормит.

Лилиша не ответила. Поджала губы и отвернулась. Орест хмыкнул и прыгнул в пруд. Брызги грязноватой воды окатили его целиком, и он вздохнул. Опять лезть в какую-то дыру. Но это проще, чем мешки таскать.

Однако спустя час ему больше так не казалось. Кристаллов было сущая тьма. Орест то и дело нырял, а Сурья складывал их не берег. Гора блестящих камней росла, а рядом подрастала другая. Лилиша нехотя стала им помогать, доставая их кустов откатившиеся кристаллы. Черноклюв сидел рядом на ветке и пытался их считать, однако вскоре запутался и бросил это дурное дело. И всё поглядывал в сторону леса. Близилось время к ужину, а княжичи всё не переставали таскать кристаллы.

– И что нам со всем этим делать? – спросил Сурья.

– Пока не знаю, – признался Орест, – можно отдать упырям. Пусть забирают и проваливают куда подальше.

– Мне кажется, они тебя надуют.

– Уж как пить дать! На самом деле я думаю нанять дьяволов.

– Думаешь, им можно доверять?

– Отдадим часть. А вторую – когда не станет упырей.

– Не велите казнить, княжичи, но всё это – плохие идеи, – неожиданно сказал Черноклюв, – как волхованцы, так и упыри могут сразу положить этому конец.

– Это как?

– Они могут убить Кьяру. Если ярилица умирает не своей смертью, кристаллы гаснут. Подумайте, что будет, когда за вами погонится орда облапошенных дьяволов!

– Мы можем её спрятать.

– Надолго ли? – Черноклюв с сомнением покачал головой, – вы, владыки, рискуете заварить такую кашу, что долго потом придётся расхлёбывать. К тому же не забывайте, что каменным людям дьяволы нипочём.

– Значит, нужно добыть источник. Отдать им и пусть идут себе с миром.

– А как ты его добудешь? – спросил Сурья.

– Заплатим колдунам Межгорья, – неожиданно предложил Орест, – им-то нужны кристаллы. Я слышал, они могут снять любое колдовство.

– Здесь уже были всякие колдуны, – загадочно сказал Черноклюв, – их приводил сюда один владыка. Волхованцы не возражали. Они тоже видели красное поле и хотели уничтожить цветы, пока они не перекинулись и на их земли. Но их ничто не берёт.