На удивление, он был полон сил. Значит, она приходила всё-таки за лаской. Получила своё и смылась. Как и в прошлый раз. Интересно, какая она под блеском? Красавица или страшилка? Орест некстати вспомнил Голубушку и вздрогнул. Пожалуй, не стоит знать. Захочет – сама покажется. Не захочет – стало быть, есть что скрывать.

Но какие же в этих краях капризные бабы!

Хотя, не про них сейчас забота…

Орест вышел на поляну и свистнул ядокрыла. Однако Канем не отозвался. Княжич покрутил головой, посмотрел в небо и выругался.

– Где тебя носит, крылатая тварь?

Он опять свистнул, затем закричал и топнул ногой, однако в отчет ничего не услышал. И только тут заметил, что вокруг стоит непривычная тишина.

Орест пригнулся и ступил назад по деревья. Что-то было не так. Нечисть попряталась и даже не дышала от страха. Но кто их напугал? Ещё один секрет проклятых Равнин?

Спустя несколько минут он не выдержал и вернулся на открытое место.

– Канем, – крикнул он, – ты где?

Ядокрыл по-прежнему не откликался. Орест пошёл вперёд, оглядываясь по сторонам. Пересёк поле, обошёл невысокий холм, опять вышел к лесу. И тут заметил перья.

Жёлтые цветы припали к земле, отравленные ядом. Их было много – и перьев, и мёртвых цветов. А потом он нашёл голову. Глаза Канема были открыты, но уже ничего не выражали.

– Ах ты!

Орест сунул кулак в рот и прикусил. Он был готов расплакаться от горечи и досады. Его верный скакун. Его единственный друг. Его помощник в этом недружелюбном мирке…

Пусть он был не самым лучшим хозяином и частенько обижал своего ядокрыла, но он любил его…

Ярость захватила Ореста целиком. Он выхватил меч и, потрясая им в воздухе, выпустил струю синего пламени. Поле занялось и сгорело за считанные минуты. Вместе с цветами сгорели и мыши, и мелкие существа, которых Орест отродясь не видел. Их горелые тушки дымились под лучами солнца. Он чуял, что в близлежащих кусах собралась нечисть, клацая зубами и давясь голодной слюной. Но он не собирался никого пускать на пир. Довольно с него благодеяний. Эти неблагодарные твари только что сами объявили ему войну!

Орест подошёл ближе и сжёг подлесок. Откуда ни возьмись набежали тени, однако и их он прогнал. Он долго бесился, пока не выбился из сил. Затем опустился посреди поля и уставился в небо.

Теперь совсем один.

Как он будет без своего ядокрыла? Придётся вернуться в Межгорье и взять нового. Но сколько времени понадобится, чтобы его приручить?

Орест лежал на земле, откусывал от горелых стеблей и сплёвывал в сторону. Ярость потихоньку стихала. И тут он услышал вой. Негромкий, жалобный, однако достаточно низкий, чтобы понять – это было не мелкое существо.

Орест встал и пошёл на звук. Пришлось обойти лес, и тут он увидел огромного ящера и присвистнул. Как же он не почуял такую тварь? Ведь её топот мог разбудить мёртвого? Славно же он спал…

Ящер тихонько завывал, а с землистых губ капала пена. Из носа торчали несколько перьев ядокрыла. Тварь вдруг подобралась, выпучила глаза и рыгнула. Орест едва успел отскочить от потока зловонной жижи, хлынувшей изо рта чудища. Несколько капель попало на кафтан, и он с омерзением отряхнулся.

Жижа растеклась по земле, и Орест заметил, как что-то блеснуло. Золотые копыта!

– Так это ты сожрал Канема?! Мерзкая наглая тварь. Чтоб ты подавился!

Ящер вздохнул и тихонько заревел. Что-то в его рёве показалось знакомым. Орест обошёл вокруг твари и вдруг вспомнил.

– Да я тебя знаю! Это ты обрюхатил Мурью. Хорош, любовничек. То-то она от тебя сбежала. И поделом тебе, стервец.

Он ещё долго ходил вокруг ящера, ругая его обидными словами. Но чудище лишь грустно моргало, а потом и вовсе прикрыло глаза. И Орест понял, что ящер умирает. Яд Канема медленно добивал его изнутри. Но неужто он настолько глуп, чтобы сожрать ядокрыла?

Орест покачал головой и окинул взглядом выпирающие рёбра. Когда они с Рейной гнали его в пески, эта тварь не была такой худой.

– Сколько же ты голодал, дружок? – спросил Орест. Взгляд его стал задумчивым.

– Ты сожрал моего скакуна, и теперь мне должен. Будешь моим слугой.

Орест сел рядом с ящером и прижался спиной к его бокам. Ящер был слаб. Чтобы исцелить такую огромную тушу, требовалось много колдовства. Орест несколько раз вставал и, шатаясь, брёл к водоёму и нырял в него прямо в одежде. Он весь измотался, но упрямство брало верх. Наконец, ящеру стало легче, и он уснул. Дыхание было ровным.

Орест встал и вернулся к обгоревшему полю. Как и следовало ожидать, всё поджаренное им зверьё уже сожрали. Но ящера следовало накормить. Только как пропитать такую огромную тварь? Теперь он уже сомневался, что ящеру есть место в Равнинах. Он попросту слопает всех, кого сумеет достать.

Но разве не этого он добивался? Чтобы его боялись, а не тыкали пальцем, называя «очередным». Ящер – это хорошая добыча, однако придётся держать его в узде. И поэтому он не должен бродить голодным.

И тут Орест подумал о деревне. Кажется, он видел загоны для скота. Это хорошо. Все эти поля, луга и прочие сборники разнотравья вполне подходят, чтобы разводить скот. Дело осталось за малым: договориться с деревенскими. Вот только что он мог им предложить, кроме украденных у местных кузнецов незажжённых кристаллов?

Дурман? Вполне могло статься, что у них и свой есть.

Целительное колдовство? Был в этом какой-то резон, кроме одного. Княжич-целитель – это так нелепо, что даже не смешно. Особенно не смешно станет отцу, если он об этом узнает.

И тут его осенило. У него ведь есть, кого продать. Или выменять на скот. Они тут – толпятся по всему лесу, голодные, как тот же ящер. Славные помощники, если прикормить. А уж об этом он точно мог позаботиться!

***

Орест подъехал к деревне, сидя верхом на ящере. Тени ютились позади, отчего со стороны казалось, будто за спиной княжича развивается огромный красный плащ.

Все сбежались посмотреть на чудище, которого отродясь не видали. Лица ребятишек светились от восторга, а взрослые поглядывали с опаской.

Орест лихо съехал со спины ящера и подошёл к деревенским.

– Кто здесь держит скот?

– Ну, я, – один из мужичков, лохматый, как кузнец, но с обычными ладонями в пять пальцев, боязливо высунулся вперёд.

– Разговор есть, – Орест кивнул в сторону, – отойдём.

Мужичок кивнул и пошёл следом, то и дело озираясь. Остальные с любопытством наблюдали за ними.

– Как твоё имя?

– Куштырь.

– Скажи, Куштырь, а много ли у тебя голов?

– Сотни три будет. А что? – глаза Куштыря сделались маленькими, хитрющими, что у ведьмовской крысы.

– Хочу выменять.

– А что предложишь? Сразу скажу, вон тот зелёный кусок горы, на котором ты приехал, мне и даром не сдался.

– Тот кусок горы тебе не по зубам, – заметил Орест, – тебе нужны помощники? Дармовые?

– Помощники-то нужны. Только вот ты на такого не больно-то и похож.

– Ты, Куштырь, думай, что говоришь. Я княжич, знатных кровей. Видишь теней? Они могут славно работать. Им места много не надо. Они и в лесу поживут. Шустрые, молчаливые.

– Э, княжич! – рассмеялся Куштырь, – славно ты сочиняешь. Теней в наших краях, как грязи. Но работать их не заставишь.

– Этих заставишь. Смотри.

Орест поджёг небольшой куст. Тени тотчас же прилетели, слизали всё пламя дочиста и уставились на него, словно преданные псы.

– Добрый у тебя огонёк, – пробормотал Куштырь, а глазки его забегали, – может, продашь секрет?

– Не продам, – усмехнулся княжич, – это моё колдовство. Но могу оставить. Будешь беречь, хватит надолго. А если не хватит, приеду, снова зажгу. Ну как, по рукам?

– Ну… по рукам!

– Для начала, пригонишь к замку голов двадцать.

– Не много ли? – охнул Куштырь.

– Я тебе всех теней оставлю. Можешь сдавать в наём.

– А если синий огонь погаснет – точно зажжёшь?

– Даю слово.

– Ну, лады.

Они хлопнули по рукам. Орест велел Куштарю отдать одного быка ящеру, и тот ринулся выполнять, радостно потирая ладони. Так резво помчался, что у княжича закралась мысль, будто он сильно продешевил. Но думать об этом не стал. И так получил больше, чем ожидалось.

Жаль только, что Канема не вернуть. Но тут уж он ничего не мог поделать.

Глава 7. Орест

Орест подъехал к воротам замка и велел ящеру перепрыгнуть. Тот весело перемахнул через невысокую преграду и с рёвом приземлился во дворе. Земля задрожала, а из окон высунулись перепуганные морды слуг.

– Вот как должно быть, – самодовольно ухмыльнулся Орест и погладил ящера по шее.

Кожа рептилии была такой толстой, что она явно ничего не почувствовала, однако махнула хвостом. Будто бы дружелюбно.

– Как мне тебя назвать? – вслух размышлял Орест.

– Саххомрычштс, – прошипел ящер.

– Как? – глаза Ореста округлились.

Ящер повторил. Но княжич тряхнул волосами и прикрыл руками уши.

– Это ж не то, что язык! Голову сломать можно. Будешь Сахо.

Ящер снова вильнул хвостом и прикрыл на мгновение веки. Стало быть, согласен. Вот и славно, подумал Орест.

Он скатился со спины чудища и осмотрел двор, думая, где бы устроить ему ночлежку. Амбар был достаточно велик, но запасы девать некуда. Подземелий в замке не оказалось.

– Значит, будем строить ещё амбар. Заодно и слугами будет, чем заняться. Хозяев дома нет, они и отлёживают бока. Теперь придётся потрудиться.

– Славно ты решаешь, что делать в моём замке за моей же спиной!

Орест мог даже не оборачиваться. Он кожей чувствовал, как она стоит сзади, пышущая от злости, брызжущая ядовитой желчью, с глазами, как у гадюки. Но всё ж повернулся.

– Что это за красная мерзость, снующая по комнатам?

– Наши новые слуги.

– Вот как?

– Вот так!

– Все тотчас же пойдут вон. И эта огромная дрянь с ними. Чтоб и духу тут не было!

Щеки Кьяры то и дело меняли цвет. От бледно-розового, до ярко-алого. Глаза стали большими и походили на крылья бабочек, вот-вот готовых взлететь. Если б Орест не испытывал к ней такую неприязнь, то обязательно бы восхитился. Заткнул бы её рот губами и отнёс в постель. Но не судьба…

Кьяра продолжала пенять его за наглость, но Орест пропускал её речи мимо ушей. Она казалась такой маленькой, почти крошечной рядом с ним. Взять бы да прихлопнуть, чтобы и мокрого места не осталось.

– Ты забылась, Кьяра, – прервал её Орест, – что это и мой дом. И я здесь хозяин. Пусть шестой. Но ты пока моя жена. Даже если и приготовила мне надгробие.

– Какое надгробие? – ресницы невинно захлопали будто бы в удивлении.

– Сама знаешь. Там, в лесу, их уже целых шесть. Последнее совсем новое.

– Не знаю, – пробормотала Кьяра, – но даже если ты что-то там и нашёл, то это не повод делать неверные выводы. И не повод тащить в мой замок кого попало.

– Довольно кричать. Мне это надоело.

Орест схватил её за талию и ловко закинул на спину ящеру. Кьяра замолчала и впервые посмотрела на него с испугом. Он забрался на Сахо и устроился рядом.

– Что ты задумал? – спросила она с тревогой.

– Прогуляемся, моя ненаглядная. Покажем честному народу, какая мы славная пара.

– Мне некогда гулять. Если хочешь, можешь взять сестёр – хоть всех шестерых, и прогуляться с ними.

– Какая ты щедрая, жена. И жадная. Я вот тебя хочу хотя бы видеть, а ты всё время куда-то бежишь.

Кьяра стала брыкаться и норовила спрыгнуть, но Орест обхватил её за талию и прижал к себе. Руки его оказались крепкими, и она притихла.

– Не хочешь рассказать мне, где столько дней шлялась?

– Не твоё дело, – буркнула недовольная жена.

– Я всё равно узнаю, – пообещал Орест.

– Вот и узнавай.

Кьяра хмыкнула и больше с ним не разговаривала. Орест тоже молчал.

Они проехались верхом на ящере по полям, затаптывая жёлтые цветы. Миновали леса, озёра, холмы. Отовсюду на них глядели существа, а на лицах было написано удивление. Орест улыбался и махал им рукой. Кьяра, опасаясь выглядеть глупо, тоже выдавливала улыбку. Некоторые из существ махали вслед. Это радовало Ореста, но искренне бесило жену. Он кожей чувствовал, как она исходит от злости.

Они проехались вдоль копальни, заглянули в деревню, поприветствовав хмурых кузнецов. Те таращились на них во все глаза. Из окон повысовывались неказистые рожицы кузнецких жён. Тёмные глазки сверкали от любопытства. Похоже, сегодня у местных сплетниц будет славный повод для разговоров.

– Здесь все такие хмурые, может, устроим праздник? – неожиданно предложил Орест.

– Было бы что праздновать, – хмыкнула Кьяра.

– Не скажи. Мне нравится, когда ты смеёшься.

– А разве я хоть раз смеялась?

– Вот и посмотрю, – сверкнул глазами Орест.

Она не ответила, лишь ещё больше надулась. Он осторожно положил ладонь на её плечо. Не убрала – и то хорошо. От неё славно пахло, и он незаметно провёл носом по локонам на её макушке. Лакомая, змея…

Вдоволь нагулявшись, они повернули назад.

Орест велел Сахо остановиться у небольшого озера в живописных зарослях ив. Спрыгнул сам и снял жену, затем велел ящеру убраться с глаз.

– Что ты ещё задумал?

– Ничего, – Орест пожал плечами, снял сапоги и залез в озеро, – есть хочешь?

– Нет.

– А я хочу. Как насчёт свежей рыбы?

– Закормил уже своей рыбой.

– Могу поймать зайца.

– Я зайцев не люблю.

– Я могу поймать всё, Кьяра. Скажи, чего ты хочешь?

– Отстань от меня.

– Зачем тогда пошла за меня замуж?

– Как будто меня кто-то спрашивал! – на ресницах заблестели слёзы, и выглядели вполне искренне. Но потом она разозлилась, а глаза запылали ненавистью.

– Я спрашивал, – сказал Орест.

Она ничего не ответила. Села на траву, повернувшись к нему спиной, и застыла, будто каменная. Волосы дивного цвета спускались по плечам роскошными локонами, и Орест невольно сглотнул, чувствуя, как волнуется естество.

Кто говорил, что зло не может быть прекрасным? Оно такое и есть, и от этого становилось только горше. Орест вздохнул, вспоминая ласковую дивницу. Вот если б немного той страсти его неприступной жене…

Хотя сейчас он был бы готов простить ей и холодность, и коварство, лишь бы хоть раз приветливо улыбнулась. Но где там! Кьяра сидела, с упоением рассматривая сто раз уже опротивевшие ему поля…

Орест выловил нескольких рыбин, очистил от потрохов и чешуи, развёл огонь и поджарил тушки. Запах был восхитительным. Сквозь ветви ив он заметил, как блестят глаза ящера, неслышно подкравшегося, чтобы посмотреть, что так вкусно пахнет.

– Смотри, что ещё есть.

Орест выхватил из воды парочку здоровенных раков. Они изгибались, недовольно шевеля усами и размахивая зелёными клешнями.

– Эти наглецы щипали меня за пальцы.

Орест сунул добычу в огонь. Раки покраснели, а чуть погодя, их панцири треснули, обнажив сочное розовое мясо. Он раскрыл одного, поддел мясо когтями и положил жене на ладонь.

– Если и это тебе не по вкусу, значит, ты питаешься жабами. Кстати, вон сидит парочка. Поймать?

– Вот ещё!

Кьяра быстро проглотила то, что было у неё на ладони, и зажмурилась.

– Нравится? – спросил Орест.

– Сгодится.

– Если хочешь рыбы…

– Не хочу.

– Как знаешь. Я тебе оставил.

Орест положил румяную рыбину на лист кувшинки и подвинул к жене. Та сморщила нос и сжала в полоску губы. Хотя явно была голодна. Краешком глаза то и дело поглядывала на угощение, но упрямо держалась.

Орест расправился со своей рыбиной и растянулся на траве. Его почему-то клонило в сон.

– Вот же ведьма, – успел пробормотать он, прежде чем глаза его закрылись, а сознание заволокло туманом.

Глава 8. Кьяра

Кьяра подождала, пока муж уснул. Затем схватила рыбину с листа и с аппетитом съела. Вкусно. Она поискала глазами, чем бы ещё полакомиться, и заметила второго рака. Орест его не тронул. Может, тоже оставил для неё. А может, просто не успел съесть. Какая, впрочем, разница? Кьяра сняла остатки панциря, выбрала нежное мясо и выпила сок.

– Мерзавец, – буркнула она в лицо спящему Оресту, вытирая рукавом губы, – самодовольный синемордый болван.

Из-за деревьев показалась голова ящера. Он издал непонятный шипящий звук, а глазки сверкнули любопытством. Кьяра указала ему пальцем на Ореста.

– Стереги хозяина, чтоб не утянула какая тварь. Не то всем худо будет.

С этими словами она подобрала юбки и побежала в лес.

Путь был неблизкий. А времени оставалось не так уж много. Начинало вечереть. По небу уже растянулись жёлто-розовые кружева Вечерницы. Того и гляди начнёт зажигать звёзды, и станет совсем туго.

Несколько раз Кьяра падала, спотыкаясь о коряги. Туфли пришлось снять, и по всему лесу оставались следы. Интересно, может ли он видеть её следы? Это было бы совсем некстати.

Она выбежала на поляну и посмотрела вперёд. До замка ещё так далеко. Нечего и думать о том, чтобы успеть. И лошадь, как назло, осталась в конюшнях. Проклятый синемордый болван! Не мог себе дальше бродить по лесам. Надо же было появиться так невовремя. Да и она – хороша. Чего стоило промолчать? Пусть бы тешился со своей тварью, лишь бы её не трогал. Но как промолчать, если он надумал наводить в её замке свои порядки. Этот жалкий наивный сопляк. Как бы она хотела больше его не видеть!

Да и вообще… никогда не встречать…

Кьяра топнула ногой со злости. Выбора особо не было. Придётся плыть по подземной реке. Она опустилась на колени, вытянув руки, и прошептала заклинание. Земля задрожала, расступаясь, и в лицо ей ударил запах сырости.

Кьяра быстро поднялась и прыгнула в открывшийся лаз. Длинные корни обхватили её за талию и, бережно передавая друг дружке, спустили вниз.

На берегу, как всегда, поджидала небольшая лодочка. Она залезла в неё и подхватила поводья. Тотчас же из воды высунулись две красные морды, похожие на змеиные. Это были речные угри. Они широко разинули рты, демонстрируя неровные зубы, и стали фыркать, показывая, что признали хозяйку. Угри были совершенно слепы – в кромешной тьме подземного мира глаза им были совершенно ни к чему. Зато слух у них был отменный.

– Ну, здравствуйте, быстрые мои, – поприветствовала их Кьяра. Она хлопнула в ладоши и тихонько пропела, а под сводами подземной пещеры тотчас же засверкали красноватые огоньки. Один за другим, словно мерцающие бусинки, нанизываясь на невидимую нить, они пробежали вглубь пещеры, освещая путь. То были светлицы. Они просыпались на голос хозяйки, и засыпали, едва она покидала пещеру.

– Домой, – велела Кьяра, усаживаясь в лодку. Угри рванули с места и быстро помчались по реке, поднимая волну.

Неожиданно лодка качнулась. Она оглянулась, и увидела, как к ней приближается Карс.

В красноватом свете его лицо казалось испачканным кровью. Глаза сверкали, а волосы развевались подобно крыльям хищного птаха. Она на мгновение замерла, испугавшись, но после успокоилась и слегка замедлила угрей.

– Ты не вовремя, Карс, – сказала она любовнику, едва они поравнялись.

– Как всегда, мой ледяная царевна, – широко улыбнулся Карс, – надеюсь, хоть минуту удастся у тебя украсть?

– Увы!

– А ну, стой!

Карс ловко ухватился за веревки, за которые угри тянули лодку. Лёгкое судёнышко подпрыгнуло, и Кьяра едва не выпала, однако Карс, подхватив её за талию, поднял и прижал к себе.

– Негоже держать мужчину голодным, – прорычал он ей на ухо, а затем укусил за шею и слизнул выступившие капельки крови. Кьяра поморщилась и попыталась убрать его руки.

– И это говорит тот, у которого четыре жены?

–. Их ласки не дарят мне такого наслаждения, как твои. Они всего лишь сосуды для моих потомков.

– О, у тебя их немало, – проворчала Кьяра.

– И этого хорошо, – рассмеялся Карс, – очень хорошо. Нас должно быть много. Вот увидишь, скоро нас будет столько, что проклятым волхованцам ничего не останется, кроме как бежать из Равнин.

– Волданы не должны покидать Колыбель. Иначе Равнины вымрут.

– Нас это не коснётся, дорогая…

– И всё ж, я не хочу рисковать.

– Хочешь, мы замуруем их в колыбели? Закроем все выходы и станем кидать им мясо, как зверью.

– Звучит славно, – улыбнулась Кьяра, – но пока мы должны подчиняться.

– Опять дань? – губы его скривились в усмешке, – ползёшь, как трусливая гадюка.

– Гадюки могут кусаться, – прошипела Кьяра, и глаза её сверкнули гневом, – а тебе всё неймётся, Карс! Скажи, зачем ты смастерил плиту мальчишке? Неужели тебе нечем заняться?

– Уже нашёл? – щеки Карса зарделись от гордости, – намочил штаны, крысёныш? Прибежал жаловаться? Тебе или своему всесильному папеньке?

– Тебе бы всё повеселиться, Карс! Разве ты не понимаешь, что мальчишку не следует трогать!

– Я думал об этом, Кьяра. Много думал. Пожалуй, я не против встретиться с Ирвальдом Кошем. Победив его, мы ещё больше заставим себя бояться.

– Ты безумен! Думаешь, владыки это так оставят?

– Волхованцы рассчитывают на то, что мы их испугаемся. Поэтому тебя и выдали за этого юнца.

– Знаю, Карс. Но всё ж… Это смахивает на ловушку. Я видела Малиса Яра, он ненавидит меня. Он ждёт, когда мы оступимся, и уже собирает войско.

– В тот раз ему не удалось.

– В тот раз он не смог раскрыть нашу тайну. Ему нечего было предъявить владыкам, кроме своих догадок. Но сейчас синемордый сопляк – мой муж. Нас заставят ответить.

– Плевать на владык! – взревел Карс, – каждый, кто дотронется до моей женщины, умрёт. Пусть мальчишка знает об этом. Я выпью его кровь до последней капли. И буду пить снова, пока его плоть не исчахнет.

– Он не трогал меня, – сказала Кьяра.

– Правда? – голос любовника звучал недоверчиво.

– Мои дивницы усыпляют его всякий раз, когда ему неймётся. А он и рад такому вниманию. Обо мне и не думает.

– Считай, ему повезло.

Карс опять полез обниматься, но Кьяра вывернулась и шагнула в свою лодку.

– Мне действительно пора.

– Я буду ждать, когда ты придёшь – пообещал Карс.

Она одарила его нежной улыбкой, а в душе клокотала ярость. Ещё минута-другая, и на небе появятся звёзды. Будь он не ладен, коварный упырь!

***

Жёлто-розовые кружева зари почти утонули в голубоватой дымке. Крошечные точки звёзд едва пробивались сквозь густые облака. Кьяра бежала со всех ног, пока не достигла замка. Остановившись лишь на секунду, чтобы отдышаться, она влетела внутрь и бросилась в потайную комнату. Вишанка, заметив хозяйку, визгнула от радости и поскакала за ней.

– Скорей, – шептала Кьяра, сбрасывая на пол одежду. Затем сложила её и завернула в узелок.

Вишанка проворно достала из сундука длинную нитку сверкающих самоцветов. Кьяра намотала нить вокруг шеи и, скрестив концы, повязала вокруг талии. Затем накинула на обнажённое тело сверкающую серебром сеть, распустила волосы так, что они укрыли спину и плечи, а также почти не прикрытую грудь. Мельком глянула на себя в зеркало, покачала головой: самый настоящий срам! Но так было всегда, поэтому Кьяра тряхнула головой, сунула подмышку узелок и понеслась в конюшни.

Звёзды пялились на неё с тёмно-синего полотна неба, зловеще сверкая, однако самоцветы всё ж ожили и засверкали в ответ рубинами, сапфирами и изумрудами. По телу пробежало тепло, и Кьяра успокоилась. Она всё-таки успела…

Оседлав лошадь, она стремглав понеслась в поля…