Выскочки

Закончив заседание, Роб покинул Зал Совета, упрямый и непреклонный.

Каждое сказанное им слово было встречено публикой потрясёнными вздохами.

Но Белый Жнец не слышал и не видел никого, скованный виной и страхом, покрепче Аркана судьбы.

***

Дальше все было словно в тумане: Вира провели сквозь гудящую толпу, не снимая Аркана, грубо затолкнули обратно в камеру, где он просидел то ли пару минут, то ли несколько часов. На этот раз охрану подстраховали еще и Стальной паутинкой, растянутой на входе.

– Встать! – хриплый от ненависти голос Мелеха заставил Вира вспомнить о реальности.

Он медленно поднял взгляд на охранника. Тяжелый взгляд дикого зверя, загнанного в угол.

Ветеран охоты лишь усмехнулся и призвал харум, активируя Аркан. Боль, пронзившая тело, заставила Жнеца зарычать.

– Встать!

Вир встал и шагнул вперед. Конвоир попятился.

Дверь камеры, темный коридор, мраморные ступени лестницы…

– Привести приговор в исполнение, – Роб стоял перед трибуной, на месте, где еще недавно Белый Жнец выслушивал обвинения в свой адрес.

Сегодня в Зале Совета не было зрителей, не было глав Следа и Юстиции. Сегодня здесь были перековщики со своим кротовым аппаратом. Массивный, темный, чуждый – аппарат внушал животный страх каждому Воплощающему. Мастера гильдии Перековщиков утверждали, что сами изобрели его, но именно сейчас Вир понял – лгут. Это древние знания, знания жестокой безнорной эпохи.

Вира втолкнули в центр рисунка, выбитого на каменной платформе. Рисунок был примитивен, но отчего-то притягивал взгляд. На нем человек склонился над младенцем, лежащим на каменной плите, а за его спиной поднималось черное «нечто».

Под пристальными взглядами гильдейской верхушки, один из перековщиков влил в аппарат чистую энергию харум, приводя платформу в движение. Каменный круг стал вращаться в одну сторону, а железные прутья, свисающие над головой приговоренного, словно спицы зонта – в другую, создавая ощущение головокружительной скорости. Вир инстинктивно прикрыл глаза, но быстро опомнился, иначе он не сможет устоять на ногах, и все станет только хуже.

В какой-то момент к скорости прибавился звук – монотонное неживое жужжание. А еще через мгновение пришел и запах – запах пыли и тлена. Именно тогда Жнец не выдержал и воззвал. Он звал харум, и она отвечала, наполняя все его тело: сначала вены и артерии, потом кости и мышцы. Энергия накапливалась в нем, но, сдерживаемая Арканом, не могла ни во что воплотиться. Харум лилась широким потоком, пока не затопила разум Вира и не отключила его сознание.

Когда Жнец пришел в себя, он обнаружил, что находится в собственной комнате, в своей же кровати.

– Очнулся? – безразлично спросил Роб.

Он сидел в кресле у окна с дымящейся трубкой в зубах, пепел с которой глава Силы стряхивал прямо на пол.

Вир болезненно поморщился и потер виски. Огляделся. Комната, вроде, его, но при этом уже чужая. Вон там, на подоконнике, стоит старый патефон. Роб подарил его, когда Вир стал капитаном охотничьей команды. Еще в тот день он подарил кучу пластинок, которые разбились почти сразу. Все, кроме одной, на которой был записан шум моря.

Сейчас была разбита и эта последняя пластинка.

А на столе раньше всегда стояла пепельница. Вир не курил, но никогда не убирал ее, держа на случай визита друга. В последнее время Роб был слишком занят и очень редко заходил, но пепельницу Жнец не убирал. Сейчас она валялась на полу, прямо на осколках пластинки. Следаки к обыску подошли основательно, не заботясь о чужих воспоминаниях.

– Если очнулся, бери свои вещи и проваливай, – все так же холодно сказал глава гильдии, сощурившись и выдохнув в комнату резко пахнущий дым. – И не возвращайся, Вир. Не возвращайся никогда. Ты избежал Сектора Изъятия и отделался так легко лишь потому, что был моим другом. Уходи, Жнец, и впредь не смей идти против меня или моей гильдии. Тебе ясно?

Парень встал с кровати. Его мутило и покачивало из стороны в сторону.

– Ясно, – это все, что имел право ответить бывший силовик, бывший капитан охотников и бывший друг.

– Твои вещи, – мрачный кивок в сторону двери, где стояла старенькая, много лет пылившаяся в шкафу спортивная сумка.

Вир подошел к ней, открыл. Вещей было не много: одежда – почти вся в черно-красных цветах Силы; истрепанный журнал – был у развлеченцев недолгий период, когда они выпускали глянцевый «Вестник Охоты» – на обложке этого номера радовалась победе первая команда Вира; книги по истории и природе харум.

Жнец невесело усмехнулся, достал любимую куртку с алой нашивкой Гильдии на плече. Подумал, сорвал нашивку, бросив ее назад в сумку, прямо на скомканные вещи, и, не оглядываясь, вышел из комнаты.

***

Широкие проспекты кварталов Силы ночью были почти безлюдны – комендантский час начинался в одиннадцать. Право выходить на улицу имели только гвардейцы, высшее руководство, зарегистрированные гости, а сейчас еще и Вир, на которого уже не действовали правила гильдии.

Несмотря на глубокую ночь, общественные строги, благодаря гильдии Пути, ходили исправно. Вир стоял на пустой, продуваемой со всех сторон платформе, ежась от холода и кутаясь в куртку.

Символично. Семь лет назад он точно так же ждал строгу, чтобы поехать на отбор охотников в гильдию Силы. Отбор Белый Жнец прошел, иначе и быть не могло, он шел к этому с тринадцати лет. С тех самых пор, как увидел сон, в котором незримая сущность позвала его по имени, которого до этого он не знал. В тот же день его отправили в гильдию Перековщиков, для определения потенциала харум. Вир так переживал, что собрал носом все ступени в особняке мастеров. А что если его внутреннего резерва будет недостаточно для команды охотников? Чем тогда он станет заниматься? Вир не представлял для себя другого будущего. Но, к счастью, его потенциал оказался не просто достаточным для Охоты, он был десятым – наивысшим.

В день, когда его взяли в команду Силы, началась его новая жизнь. Сегодня он покидает гильдию, навсегда расставаясь и с прошлым, и с будущим.

Строга затормозила у платформы, и дверь распахнулась прямо перед носом Вира. Неважно, куда ведет этот маршрут – он просто сойдет на случайной станции и найдет, где переночевать.

Определившись с первой в своей новой жизни целью, Жнец быстро переступил порог и сел у окна. Пассажиров в такой поздний час было немного: парень, прикорнувший на заднем сиденье, да пожилая дама в шляпке с павлиньими перьями, подслеповато глядящая в затянутое водяным мхом окно. Строга тронулась, свет в кабине погас, а через пару минут загорелся город.

Огромный мегаполис не спал ни днем, ни ночью. Его не волновали ни радости, ни проблемы жителей, он был выше них. Он был так высоко, что пронзал своими шпилями небо.

Строга мчалась вперед. Никто не нажимал кнопки вызова на других платформах, поэтому вполне можно было проскочить весь город за час или два, так и не увидев новых пассажиров. Вир начал подумывать, что он уже достаточно далеко от прошлой жизни, и пришла пора попросить об остановке, но его опередила старушка в экстравагантной шляпке: она бодро спрыгнула с сиденья и нажала на кнопку.

Вир шагнул на платформу следом за случайной попутчицей и замер в нерешительности.

Что должен сделать охотник, выходя из норы? Первое – сориентироваться на местности. Белый Жнец незамедлительно сделал это.

Прямо над головой пассажиров, висела подсвеченная янтарной пылью табличка. Станция «Ремонтный узел».

Второе – найти подходящее место для засады или боя. Жнец повернул направо, прошел подземный переход и оказался на плохо освещенной улице. Этот район принадлежал Промышленной гильдии, сюда сходились магистрали пути со всего города, именно здесь находилось единственное в Цитари депо по ремонту и утилизации строг. Вир не планировал оказаться в кварталах промышленников, но сейчас он был рад такому развитию событий. Промышленная гильдия все еще номинально относилась к Пяти Великим, но по факту не имела ни власти, ни силы, ни голоса. И лишь огромное состояние позволяло ей входить в заветную пятерку.

Неизвестно по каким причинам, но однажды, очень давно, у промышленников, – которых в те времена называли как-то по-другому, но как именно, уже никто не помнит, – перестали рождаться дети с потенциалом к харум. Когда это случилось, верхушка гильдии еще пыталась бороться с упадком: они переманивали Воплощающих из других гильдий, платили перековщикам за то, чтобы те нашли причину бедствия, но ничего не помогало. Перековщики провели все мыслимые и немыслимые опыты, но так и не смогли понять, почему харум оставила промышленников, а очень скоро среди Воплощающих стали ходить слухи о том, что гильдия проклята, и тот, кто посмеет в нее войти, также навсегда лишится способности взывать к энергии.

Главой промышленников тогда был человек умный и гибкий, он вовремя остановился и перестал тратить деньги на то, чтобы вернуть утраченное, а решил полностью перевернуть уклад гильдии.

«Если мы не можем охотиться за ценными ресурсами, значит, будем брать те, что никому не нужны», – решил глава и организовал массовую добычу ресурсов с низкой ценностью.

Янтарная пыль для освещения, пурпурная кровь как топливо для строг, водяной мох для звукоизоляции – все это раньше добывали малочисленные разрозненные бригады. Теперь же монополия на добычу оказалась в руках у промышленников. Гильдия получала хорошую прибыль, но репутация проклятой так за ними и осталась.

Но разве можно напугать репутацией бывшего охотника, навсегда лишенного возможности воплощать? Зато здесь можно найти работу, где не нужна харум, а вместе с работой и жилье. Местом для ночлега Вир озаботился в первую очередь.

– Мне нужна комната, – он протянул пластину в сто квит тучной даме за стойкой в небольшом отеле недалеко от платформы для строг. Это были единственные его деньги, давно забытые во внутреннем кармане куртки.

Попасть в команду охотников было очень сложно, а попасть в команду Великой гильдии – и вовсе почти невозможно. Туда брали только лучших с потенциалом харум выше восьмого, а это всего два процента населения.

Охотники добывали для гильдий ресурсы – живую энергию, воплощенную в материю с различными свойствами и ценностью. Порой попадались ресурсы, по стоимости сравнимые с бюджетом маленького города. Платили охотникам неплохо, они всегда были элитой, белой костью. Гильдии дорожили своими Воплощающими и многое им позволяли, но, если охотник вдруг решал поменять команду, что случалось крайне редко, он уходил ни с чем, оставляя все ценности в старой гильдии.

Жнец покинул дом не по своей воле, но на него действовало то же правило: уходя, не брать с собой ничего, кроме личных вещей.

– На сколько дней? – буркнула женщина, не поднимая головы от переносного энергохолста – новой разработки перековщиков и развлеченцев.

Вир задумался.

– А на сколько хватит?

Из-под стойки слышались звуки Арены и восхищенное грохотание Господина Голоса: «Этот поединок войдет в историю Охоты! Стратегия и мощь! Великолепно! Просто великолепно! Лили, давай узнаем, что думают сами участники поединка!». Затем пошла оживленная музыка, видимо, нарезка кадров боя. А дальше бесстрастный голос диктора, вещающий об обстоятельствах судебного дела и об исключении предателя-охотника из Великой Гильдии.

Вир натянул капюшон поглубже.

Женщина, не отрываясь от картинки, протянула руку к пластине, нащупала, поднесла к глазам:

– На неделю.

Жнец кивнул.

– Давайте на неделю.

– Комната 202, – женщина протянула карточку и махнула рукой в сторону лестницы.

– Спасибо, – Вир взял ключ и повернулся спиной к стойке. – А может быть, вы знаете, где здесь можно подработать?

– Попробуй сходить в депо, там всегда требуются руки, – без лишних расспросов ответила толстушка.

Белый Жнец благодарно кивнул и пошел к лестнице.

Женщина, наконец, оторвала взгляд от энергохолста и сочувственно покачала головой вслед парню.

Вир поднялся на второй этаж, нашел дверь, открыл комнату и прямо в одежде рухнул на кровать.

***

В депо действительно всегда были нужны свободные руки, а также ноги и спина. Подумать только – в век норных переходов и магистралей пути здесь все еще пользовались грубой физической силой.

«А потому что дешевле», – хохотнул Перо, заметив недоумевающий взгляд Вира, пришедшего устраиваться на работу.

Конечно, его сразу узнали. Гильдия Развлечений работала оперативно, но никто не спросил его ни об измене, ни о казни. Начальник цеха просто указал парню на кучу лома у дальней стены ангара.

– Рассортируешь – дам десять квит, – объявил Перо вознаграждение. Явно с выгодой для себя.

– Идет, – равнодушно кивнул Жнец. И действительно, какая разница, сколько платят за возможность пережить этот день?

– А ты мне нравишься, – усмехнулся начальник, хлопнув Вира по плечу. – Пожалуй, я даже дам тебе карточку в столовую, если справишься к обеду.

Жнец справился, хоть и с трудом. Хм, раньше парень считал тренировки охотничьей команды достаточно тяжелыми и выматывающими. Но, потягав металлические детали четыре часа без отдыха, он понял, что мало гонял свою команду и себя.

– Да, брат, это тебе не серпом махать, – подсел к работнику в столовой Перо. – Сегодня для тебя больше дел не найдется, после обеда к нам зайдет директор депо. Сам понимаешь, не след ему тебя здесь видеть. Но ты хорошо работаешь, можешь завтра с утра опять прийти. Не обижу.

Вир глянул на мужчину исподлобья. Сунул ложку с кашей в рот. Медленно прожевал.

– С чего такая честь?

Перо ничуть не смутился, подвинул свой поднос и поковырял вилкой в еде.

– Да второй уж день энергохолст только тебя и показывает. И знаешь, что? Нехорошее дело получается: быстро тебя как-то убрали, почти без следствия. Вот мы с мужиками и думаем: а соответствует ли наказание вине? Ты же бои не сливал, сражался честно.

– И что надумали?

– Да то-то и оно, что ничего, – буркнул начальник. – Так что ты просто приходи. Не бойся.

И Вир приходил. Через неделю он втянулся и мог разгрузить транспортник с запчастями всего за пару часов, через две недели он уже знал график поставок оборудования и расписание грузовых строг, через три – мог подменить Перо, если тот вдруг решал вздремнуть или опоздать с обеда.

Вир задерживался в депо до ночи, благо, кровать была недалеко. Перо выделил ему бытовку в цеху. Другие работники старались с Белым Жнецом не общаться, но и на конфликт не шли. Если возникала нужда, говорили ровно и в душу не лезли. Да Вир бы и не пустил. Он сам себя-то не пускал, на корню пресекая все мысли о прошлом и будущем. Предпочитая жить только настоящим.

Рассветы бывший охотник часто встречал в скверике у входа в депо. В уже прошлой жизни, когда парень был капитаном Силы, он никогда не вставал в такую рань. Ищейки гильдии свое дело знали. Конечно, место выхода из норы оставалось скрыто до последнего момента, но сам факт появления ресурса, так называемую «первую волну», ищейки чуяли за несколько дней, поэтому команда дежурила в навигационном штабе лишь короткий период. Остальное время Воплощающие проводили в плановых тренировках, либо в праздном безделье.

В Промышленных кварталах Вира мучила бессонница, тренироваться в призыве харум он не мог, а физической активности парню хватало и в течение дня. Поэтому он просто сидел на лавочке и наблюдал за чужой жизнью.

Первые дни своего пребывания здесь Вир помни плохо, он сознательно загонял себя до состояния, когда еле мог волочить ноги. Но через некоторое время тело привыкло к нагрузкам, и Жнец волей-неволей стал обращать внимание на окружающую действительность, где его удивляла каждая мелочь.

Например, чтобы включить или выключить свет, или ремонтный станок, промышленники использовали росу болот, пузырек с которой всегда носили с собой. Бывший охотник и не догадывался, что эти мутно-зеленые капельки чистой харум, встречающиеся в диких землях буквально на каждом шагу, могут быть для кого-то полезны, ведь любой человек, даже с ничтожно низким резервом, может призвать искру и активировать бытовые артефакты.

Но оказалось, что есть люди, которым не доступны даже такие крохи. Теперь в эту категорию входил и он сам.

Поначалу, когда Вир только познакомился с рабочими ремонтного депо, они показались ему родственными душами: загруженные работой, не успевающие думать или мечтать, тени, а не люди; такие же, каким сейчас он представлял и себя. Но, чем больше проходило времени, тем отчетливее парень понимал, насколько эти люди от него отличаются.

В обед, либо в минуты отдыха у них всегда находились темы для разговора: была ли это охота, что вчера транслировали развлеченцы, или странная прическа буфетчицы Мари, которая, подражая Матильде, капитану гильдии Пути, покрасилась в рыжий цвет. Бедняжка не угадала с оттенком и стала похожа на канарейку. Или, к примеру, новые экономические препоны, что поставили перед промышленниками другие Великие Гильдии, недовольные их монополией на добычу малоценных ресурсов – все вызывало у них интерес. Они смеялись, ругались, доказывая свою правоту, скептически фыркали и хлопали друг друга по спинам в знак согласия.

По вечерам они часто собирались в местном баре, чтобы посмотреть записи охот. Развлеченцы организовали подобные заведения во всех, даже самых малонаселенных районах Союза, неимоверно на них обогащаясь. Бары никогда не пустовали, посетители проводили здесь все свободное время в надежде, что им представится шанс посмотреть охоту в прямом эфире – ведь никто точно не знал, когда созреет очередной ресурс, и гильдии вступят за него в схватку. Камни эха, установленные в барах, передавали эмоции зрителей прямо на Арену, создавая эффект присутствия.

Пару раз Перо звал Вира с собой, но парень всегда отказывался и даже втихомолку обижался на начальника. Перо лишь пожимал плечами, и говорил, что мир вокруг не перестал существовать лишь потому, что кто-то потерял способность призывать энергию. Но Жнец в эту чушь не верил.

Вир жил такой жизнью изо дня в день почти месяц, пока однажды Перо не привел в цех незнакомца.

– Эй, парень, – окликнул Жнеца начальник ремонтного цеха, в то время как тот сгружал с транспортника разобранную на детали старую строгу.

Вир не сразу понял, что обращаются к нему, и не подумал оборачиваться, продолжая работу.

– Новенький! – громче заорал Перо. – Сюда иди!

Белый Жнец запоздало оглянулся, аккуратно положил «сердце» строги на железный стол в углу, не спеша вытер испачканные в пурпурной крови руки, кинул тряпку на детали и подошел к начальнику. На его спутника Вир едва взглянул, не проявив к нему особого интереса, тот же, напротив, с любопытством изучал бывшего охотника.

Пристальный взгляд мужчины начинал раздражать, но Вир не показал вида. Поравнявшись с Пером, он вопросительно приподнял бровь.

– Вот, – кивнул начальник в сторону незнакомца, – с ним поговори.

Сказав это, Перо просто развернулся и ушел, ничего не объяснив и не спросив, желает ли Жнец вообще с кем-то общаться.

Вир недовольно нахмурился, глядя вслед начальнику.

– Альдер, – представился незнакомец с цепким взглядом и, видимо, таким же характером. – У меня к тебе предложение.

Мужчина был высокого роста, хоть и не выше Белого Жнеца, жилистый, с длинными тонкими пальцами и светлыми пепельными волосами. Одет он был странно: черные брюки, свитер, ботинки и серый плащ с меховой оторочкой. Мех вышел из моды лет двадцать назад, и сейчас его не носили даже престарелые кокетки. Сколько незнакомцу лет было определить сложно, с одной стороны, устаревший фасон одежды и белые, словно седые, волосы, накидывали ему года, но хитрый прищур ледяных глаз, тонкая косичка у виска и резкие движения, заставляли усомниться в его возрасте. Одно было ясно точно: он разительно отличался от работяг в цеху – производил впечатление человека властного, напористого, сильного. Чем-то неуловимо похожего на Роба. Или на Гения. Или на Вира, в его бытность охотником. В общем, он парню сразу не понравился.

– Не нуждаюсь, – хмыкнул Жнец. Потер занемевшие плечи. Зажмурился.

– И долго ты собираешься возиться с этим старьем? – мужчина кивнул в сторону сломанной строги, словно и не заметив настроения Вира.

Тот открыл один глаз, хмыкнул еще более неласково.

– Да у меня, вроде, неплохо получается.

– Неплохо, – согласился незнакомец, обходя Жнеца и направляясь к его рабочему месту. – Кому, как не тебе, знать все о ресурсах и их применении. Охотник слышит, где харум дышит.

Альдер покопался в разломанной строге, не обращая внимания на то, что его руки стали багровыми от крови, достал маленький блеклый кристалл и положил на стол перед собой.

– Дурацкая поговорка, – заметил Вир, обходя стол с другой стороны и опираясь о сердце строги.

–Да? – Мужчина очищал добытый кристалл ветошью, не глядя на Жнеца. – А раньше была в ходу. Я хотел сказать, что ты зарываешь свой талант в гору хлама. Плохой из меня психолог?

– Не уверен, – усмехнулся Вир.

Действительно, странный незнакомец с колючим взглядом смог заинтересовать собеседника и заставил себя слушать.

– Видишь этот кристалл? – Альдер показал Жнецу невзрачный камень.

Бывший охотник кивнул.

– Знаешь, что это?

– Звезда направления. Используется для навигации строги в пространстве.

Незнакомец подкинул камень на ладони.

– Строга не сойдет с магистрали пути до тех пор, пока этот ресурс будет исправен. Но стоит ему замутиться – и катастрофа неизбежна.

– Это метафора? – уже веселее улыбнулся Вир.

– Угу, – кивнул Альдер, поднимая камень на уровень глаз и проверяя его на просвет. – Что, снова не нравится?

– И что она значит?

– Что твоя Звезда направления сломалась, а я могу ее заменить, – мужчина оставил ресурс в покое и теперь, скривив губы, пытался отчистить ветошью уже свои пальцы.

Вир молча перекинул незнакомцу относительно чистую тряпку и дождался, пока тот вытрет руки.

– Я слушаю тебя.

Альдер расплылся в улыбке довольный, словно кот.

– Я хочу собрать охотничью команду. А ты будешь моим капитаном.

Вир ожидал чего угодно – от боев без правил до шпионажа – но правда оказалась куда как интереснее.

В Союзе на настоящий момент было зарегистрировано девяносто восемь гильдий, различных по численности, богатству и влиянию, и каждая из них, за исключением Промышленной и гильдии Развлечений, имела свою охотничью команду. Другой вопрос, что охотились они на разные ресурсы. Если Великие гильдии брали в расчет лишь добычу Высших ценностей, то гильдии помельче и попроще не гнушались и Средними ресурсами. Квиты, полученные с продажи такой добычи, едва могли окупить потраченные на них норные переходы, но положение требовало участия в охотах, и многие гильдии залезали в долги, пытаясь не ударить в грязь лицом.

Сильных команд было не так много, всего около двух десятков, остальные лишь номинально назывались охотничьими, а по факту могли включать бойцов, даже не способных к Воплощению. Но, так или иначе, изгнаннику, лишенному харум, не было места даже в таких командах.

– И какую гильдию ты представляешь? – уточнил Вир, глядя на мужчину уже не как на любопытного чудака, а как на психа, сбежавшего из известного заведения Лекарей.

– У меня нет гильдии, – пожал плечами тот, – но у меня есть деньги.

Смешно. Белый Жнец наклонил голову и поднял руки, показывая тем самым, что на этом разговор окончен.

Потеряв интерес к незнакомцу, Вир отвернулся от него и подошел к куче хлама в углу, чтобы поискать среди металлолома нужную для ремонта деталь.

– Ну, конечно, – Альдер оперся о стол ладонями. – Копаться в железяках всяко проще, чем попробовать начать сначала. А главное, не так страшно, верно я говорю, Белый Жнец?

Вир хмыкнул, не отрываясь от работы.

– Скорее, не так безумно.

– Безумно? – приподнял бровь незнакомец. – А что тебе терять?

Парень промолчал, продолжив копаться в железе.

Альдер приблизился к бывшему охотнику и, встав у него за спиной, громко и четко, чтобы слышали все в цеху, сказал:

– Деньги? Славу? Статус? Уважение гильдии?

Каждое слово было ядовито, как «Слюна гадюки».

– Или, может, свою харум?

Больше Вир терпеть не мог. Резкий удар снизу-вверх заставил противника отступить на несколько шагов и на пару секунд выбил его из реальности. Прыжок через кучу лома. Подсечка, и незнакомец уже на бетонном полу. Одна его рука зажимает, возможно, сломанный нос, другая выставлена вперед, защищаясь от нового удара.

Вир остановился. Он даже почти пожалел о своем импульсивном поступке, но раскаянье рассеялось, как Мантия тумана от сильного ветра стоило Альдеру снова заговорить.

– Отлично, злость – второй шаг на пути к принятию, – мужчина улыбнулся, но тут же скривился от боли. – Надеюсь, к завтрашнему утру ты ускоренно преодолеешь остальные стадии. Здесь адрес. Буду ждать тебя до полудня.

Говоря эти слова, он с трудом поднялся, положил на стол карточку и, не дожидаясь ответа, пошатываясь, побрел к выходу.

– Кротов псих! – зло сплюнул Жнец, возвращаясь к работе. Но дело шло из рук вон плохо. Мысли были заняты другим. Безучастное оцепенение прошло, уступив место разрывающему на части бессилию и гневу. Гневу на себя, на обстоятельства, а больше всего, почему-то, на белобрысого урода, который так бесцеремонно разбередил едва начавшую заживать рану. Словно деревенский костоправ, он без всяких сомнений выдернул неправильно срастающийся перелом, желая поставить кость так, как сам считает нужным и срастить ее заново.

– Что ты натворил? – подоспевший начальник хотел было отвесить Виру подзатыльник, но тот молниеносно перехватил его руку.

– Не сейчас, Перо. Мне надо подумать. Спасибо за все.

Жнец ободряюще кивнул опешившему другу, снял куртку с крючка на стене, надел капюшон и, не забыв прихватить карточку, оставленную незнакомцем, покинул цех.

Кварталы Промышленной гильдии красотой не отличались, но Виру сейчас было глубоко наплевать и на красоту, и на откровенное уродство стальных заборов и ржавых груд металлолома. Он шел по улице, не замечая никого и ничего. Сердце горело огнем, не давая покоя, а в памяти всплывали обрывки воспоминаний. Но вспоминал он не сегодняшнюю встречу, а тот день – день последней своей охоты.

Он думал о Лили, желая одновременно увидеть ее и никогда больше не встречать. Возможно, она сейчас жалеет о случившемся, хотя скорее она расстроена тем, что планы ее гильдии полетели к кроту. Возможно, она переживает о Вире и огорчается, что его потенциал был истрачен впустую, не принеся развлеченцам пользы.

Еще Жнец думал о Робе, разрываясь от противоречивых чувств. Он сожалел. Он сгорал от стыда. Он обвинял – себя, его и просто всех, кто приходил ему на ум.

Вир остановился. На противоположной стороне улицы было давно примеченное парнем маленькое кафе. Проходя мимо него, он всегда заглядывал в окна, наблюдая за посетителями. Ему представлялось, что там, по ту сторону стекла, навсегда потерянная для него жизнь. Он никогда не позволял себе заходить в это кафе. Разве может изгнанный и лишенный силы охотник наслаждаться едой и хорошей компанией, строить планы на будущее или обсуждать с друзьями политику Союза?

Сейчас Вир не сомневался. Он перешел дорогу и открыл дверь в кафе.

– Какао, пожалуйста, – сделал заказ Белый Жнец, усаживаясь у окна, но уже по другую сторону стекла.