Затерянные в бездне снов

Гиблый дом

– Ну что, заключаем сделку? – Арам хитро подмигнул и не столько спросил, сколько утвердил.

– Мне нужно подумать, я вам перезвоню, – резко ответила Инга.

– Да что там думать? Такой дом – где ты еще найдешь? Давай через час с документами, хорошо?– не унимался Арам. Но Инга уже шла к машине – она утомилась от навязчивых уговоров.

Сделка и впрямь выглядела выгодной. Красивый дом, большой ухоженный участок, адекватная цена. Но что-то смущало Ингу. Не настойчивость Арама, нет. Что-то в самом доме. Он выглядел как-то картинно, неестественно, как будто в нем не было жизни.

***

– С новосельем! Меня Машей зовут.

Инга вздрогнула.

– Да не пугайтесь вы так, мы тут все соседи мирные, село у нас тихое, покойное, вам здесь хорошо будет. Вас как звать-то?

Инга попятилась. Называть имя она не хотела.

***

– Ну что, красавица, надумала? Давай в обед подъезжай, все оформим, – напомнил о себе Арам утренним звонком.

“Черт, в такую рань! Ну, хоть вытащил из этого гадкого сна…”.

Инга вышла в кухню, чтобы сварить себе кофе, и увидела, что почернела и скукожилась ее комнатная роза. “Странно… Вчера с ней все было хорошо”.

***

К вечеру Инга почувствовала дикую усталость и легла спать пораньше.

***

– Ох, как же так, котик-то ваш, как же так… Такая жалость, такая жалость… – по щебетанию Маши сложно было представить, что ей жаль.

***

Инга проснулась. Кота у нее не было. Никогда. Да она и не особо хотела. Как-то думала завести, но не решилась – слишком много хлопот с детьми и животными.

“Половина третьего ночи. Легла пораньше называется… Куда теперь себя деть?”

Инга заварила чай и села в кресло. Она не была сторонницей всякой мистики, но эти сны ей не нравились.

***

– Ох, ребеночек-то ваш, как жаль, как жаль, ну как же так, то котик, теперь вот ребеночек, на пятом месяце-то, ни туда, и ни сюда…

***

Инга подорвалась в ужасе. Похоже, она не заметила, как заснула в кресле.

Дико ныл низ живота. Инга посмотрела в календарь – было еще рано. Но она посмотрела на себя… и побежала в ванную.

***

– Ой, давненько вас не было. Что ж вы на свою могилку так редко ходите?

Инга и Маша стояли у двух надгробий. На одном было выгравировано имя Инги. Дата смерти – завтрашний день. На втором была длинная надпись, прочесть которую Инга никак не могла.

– А это только для своих, для своих… – щебетала Маша.

***

– Арам, беру! Беру дом, беру! – кричала в трубку Инга.

***

После оформления сделки Инга осталась в своем новом доме.

Она обошла участок – надгробий не было. Никаких подвалов, чердаков, старинных книг или сундуков, как в фильмах, в доме тоже не было.

Инга пошла по дому еще раз.

Кухня, спальня – ничего необычного.

Инга зашла в маленькую комнату. В таких обычно устраивают детские. Тоже все спокойно. Но, выходя, Инга увидела в углу красную игрушку-неваляшку с исчерканным ручкой глазом…

***

– Я вам сувенирчик привезла – это японская неваляшка, дарума, исполняет желание, если нарисовать ей глаз.

Мамина подруга поставила на стол странное красное существо без рук и ног, но с бородой и усами, и вышла следом за мамой Инги.

Маленькая Инга потянулась за новой игрушкой, взяла ее в руки… и стремительно бросила прочь. В глазах неваляшки не было зрачков. Пустой взгляд был очень знакомым… Как у мамы!

– Черт бы побрал этого ребенка! На кой черт я ее родила?! Будь она проклята! Будь все живое проклято! – мать Инги разразилась криками, споткнувшись о новую игрушку, – Вот… Вот тебе исполнение желания… – какими-то безумными движениями она рисовала зрачок на глазу неваляшки, – Вооот…Загадала желание – чтоб ты была проклята и бесплодна. Нечего плодить всякую гнусь.

Мать Инги не хотела детей. Но когда она забеременела, свекровь не позволила ей сделать аборт, пригрозив лишить сына наследства. А когда она была на пятом месяце беременности, муж неожиданно ушел к любовнице и подал на развод. И без того нежеланного ребенка полюбить она не смогла, зато полюбила выпивку.

***

– Мама… – прошептала Инга, сжимая неваляшку, – Я не виновата, мама… Я хочу жить! – Инга зарыдала.

– О, вы проснулись! – вскрикнула медсестра у кровати Инги.

– Где я? Кто вы? – удивленно прошептала Инга.

– Вы в больнице. Вы к нам поступили с высокой температурой, лекарства не помогали, вы все время бредили, звали какого-то Арама, твердили про какой-то дом. Но сегодня температура сошла, вы спали нормальным сном. И вот – проснулись, – медсестра улыбнулась, – Вас молодой человек привез. Сказал, что сделал вам предложение, а вы сознание потеряли, а потом у вас жар начался. А он все надеялся, вдруг вы беременны. А потом про Арама услышал, приревновал. Стал бояться, что другой у вас, и что вы ему откажете.

– Вадииим… – улыбнулась сквозь слезы Инга.

История, рассказанная пером ворона

Когда Белые Люди ступили на Желтую Землю, беда случилась в племени Суи.

***

Перед профессором Штерном лежало хорошо сохранившееся черное перо, перевязанное узелками в причудливом узоре. Это не было похоже на украшение или амулет. Маловероятно, что это был какой-то инструмент. Что же это? Профессор задумался. Если бы эта штуковина могла говорить, о чем бы она рассказала?

***

Уру услышал за деревьями необычный смех. Высокий и звонкий. В его племени никто так не смеялся – голоса у всех были низкими и глубокими. Уру насторожился. Но его любопытство было сильнее осторожности – бесшумно, но быстро он пробирался к источнику звука.

На поляне он увидел девочку, которая гонялась за бабочками. Сама девочка была не менее необычной, чем ее смех. Светлая кожа, светлые волосы, странные одежды, закрывавшие почти все тело. Уру подобрался еще ближе, чтобы рассмотреть ее лицо. Серые глаза, маленький носик, пухлые губки.

Уру никогда не видел таких людей. В его племени все были смуглыми, с черными волосами, заплетенными в косы, и черными глазами, носы у всех значительно выдавались вперед, а губы, наоборот, напоминали тонкую прямую линию. И большая часть тела была открыта солнцу.

Уру не мог отвести глаз от необычной девочки. А сердце его запело новую для него песню…

Залюбовавшись, Уру совсем позабыл об осторожности и подобрался очень близко к девочке. Но вдруг он услышал громкий топот со стороны берега и встревоженный женский голос «Жози, Жози, где же ты?» и увидел бегущую взволнованную женщину и группу одинаково одетых вооруженных мужчин. Все они были такими же светлокожими, как девочка. Но их появление вызвало у него тревогу.

«Ах, вот ты где! Жози, Жози, иди же скорее сюда! Как же ты меня напугала!»

Девочка обернулась на голос и побежала к женщине. Но что-то обронила, вернулась… и тут Уру поймал на себе ее взгляд. Сначала испуганный, потом удивленный, потом заигравший смущенной улыбкой.

«Жози, Жози, иди же скорее! Что там? Там кто-то есть?!»

Жози побежала к женщине, но еще раз обернулась и посмотрела на смуглого мальчика.

«Нет, мама, просто бабочка, хотела поймать».

***

Профессор Штерн приоткрыл глаза. «Прелестно, прелестно…», – пробормотал он, – «Но причем тут перо?»

***

В этот день Уру не увиделся с Жози – она не пришла на поляну. Он подобрался к ее лагерю, но лагерь был под охраной вооруженных мужчин, а Жози и ее матери не было видно. Уру решил, что завтра, если Жози снова не придет, он проберется в лагерь и найдет её. Но на следующий день он обнаружил лишь пепелище на месте лагеря и увидел ушедший далеко в море корабль. Уру был в отчаянии. Его сердце замолкло, а потом запело очень грустную песню.

В его племени же, напротив, вечером этого дня устроили праздник победы над врагом. Но Уру чувствовал, что что-то неладное происходит в его племени.