Читать книгу: «Жить забавно, а забавно жить – еще лучше!»

ИДИОТ

Тут недавно ко мне в гости подруга зашла, она вообще-то часто ко мне заходит, но только тогда, когда мужа дома нет, а в тот злополучный день он как раз дома был. Смотрел телевизор и попивал пиво. Одет, конечно же, он был далеко не в парадных трусах. Вот я и подумала, что как-то неудобно гостей в одних трусах встречать, и отправила мужа переодеваться.

Ну и вот, сидим мы с Татьяной, о том, о сем разговариваем, вдруг дверь со скрипом открывается и оттуда выходит мое чудо. Чудо – это потому, что по-другому его назвать нельзя. Трусы – желтые, где он их нашел – не знаю, майка – в голубую полосочку, а носки до колен – оранжевые. Старался мужик сразу видно. Главное все свежее, да и ладно.

А Танька то, Танька, как его увидела, так и обмерла вся сразу, а как очнулась так сразу к книжному шкафу кинулась и хвать оттуда какую-то книжицу.

И спрашивает у меня, удивленно так:

– Это идиот?

Конечно же, она удивилась, я ж своего-то только так и называю: «мой идиот». Она, наверное, и ожидала увидеть настоящего, в полном смысле слова, идиота, а тут вышел вполне приличный мужчина, даже побритый совсем недавно, дня три назад. Я ей и отвечаю:

– А кто ж еще-то?!

– Ой, – говорит, – да я первый раз за свою жизнь такое издание вижу.

– Да кто ж тебе мешал-то, сама не приходила и не знакомилась, да и вообще издание как издание.

А сама посмотрела на него, и думаю, хоть во что ты это издание заверни, а все равно уже видно, что все изменило свой первоначальный вид, за те тридцать лет, что я с ним живу. Вон пузо – уже на ногах лежит, как щит от ударов. А на голове что творится?! Вот вы поля осенью после уборки урожая видели, кое-где комбайн колосья захватить не смог, так они и колосятся, а кое-где просто-напросто примял к матушке земле. Но зато на ногах – ничего не скажешь, волосы так волосы, я уже и забыла какой формы у него ноги, ну нет, худа без добра, зимой на подштанниках экономим, ему и так тепло. Хотя нет, не все у него за эти годы ухудшилось. У него зубы теперь красивые – все вставные. Ну, так вот, я ей и говорю:

– Танюш, ну как тебе не стыдно, ведь сама же знаешь, сколько ему уже лет стукнуло.

А она мне в ответ:

– Так я про то и говорю, столько лет, а так хорошо выглядит, один переплет чего стоит.

– Тьфу ты, вспомнила тоже, да где ж ты переплет видишь, – а сама взгляд на всякий случай на него бросила. Проверила – все ли в порядке, ничего не вылезло, без спроса, на свет Божий? Тьфу, тьфу – ничего. Ну и говорю ей:

– Вот и именно, что только переплетом это и назвать можно, на одном честном слове и держится.

И тут она мне с укором и говорит:

– Я вижу, что не особенно ты эту вещь любишь?

Ну не Танька, а прям заноза какая-то, вот сдалось ей это, любишь не любишь.

– Боже ж мой, о какой такой любви, Таня, ты толкуешь? Мы ж простые рабочие люди, откуда у нас, скажи на милость, могут взяться деньги на любовь? Знаешь сколько сейчас Виагра стоит? Да его и с Виагрой с дивана не поднимешь, вон смотри, спит уже, как голубок, только слюни пускает, как верблюд.

А она так недоуменно плечами пожимает, мол, не понимает про что я ей толкую. И с такой детской непосредственностью заявляет:

– Слушай раз так, одолжи мне это издание на недельку, я буду очень аккуратно, верну тебе все в целости и сохранности, а переплет чем-нибудь обверну, чтоб не истрепался, так что ты за него не переживай. Просто мне так захотелось перед сном взять этого «Идиота» и забыть обо всем и обо всех.

Я так прямо мимо стула и села, от такой наглости.

Люди добрые, до чего же мы так дойдем, если уже лучшие друзья такое предлагают?! Насмотрелись они этих фильмов про разные там шведские извращения, теперь давай все это в России в жизнь воплощать?! Вот это да?! Раньше – программу Партии воплощали, а теперь что творится?! Ну как, скажите мне, дорогие мои товарищи, могла я все это вытерпеть?! Выгнала и никаких ее объяснений про какого-то Федора Михайловича, про его «Идиота» я и слушать не стала, крикнула только ей, что пусть себе своих идиотов заводит, а моего идиота – не трогает. Только я сама его так могу называть и обо всем, и обо всех с ним забывать.

ПОХОРОНЫ НАЧАЛЬНИКА

У меня не начальник, а изверг какой-то, все время меня испытывает. Проверяет на профпригодность. Видите ли, не может он понять, как я здесь устроился, со своим мясомолочным техникумом. Как да как?! Просто я – умный и хитрый. А кроме как в мясомолочном – нигде без экзаменов не брали. Какая вообще разница: компьютеры, сепараторы…

Испытывал он меня, подлавливал, а я все равно выкручивался. А он от этого еще больше бесился. Дошло до того, что у него синяки под глазами появились, сразу видно, что мужик ночами не спит.

А позавчера неожиданно зашел в свой кабинет, увидел меня на своем месте, аж позеленел весь.

– Вы что, – говорит, – Иван Абрамович, подсиживаете меня что ли? – и в прищур своих уже впалых глаз прям с ненавистью смотрит.

– Да что бы я Вас, Раис Ананьевич, подсиживал? Как Вы могли про меня такое подумать?! Я просто занес Вам документы, пока готовил – устал, присел отдохнуть на Ваш стул, Вас же не было, а тут как назло телефон зазвонил, вот я и подумал, вдруг кто-то по срочному делу Вас ищет. Поднял трубку, а вдруг это звонят наши возможные партнеры? Ну не сообщать же им, что они разговаривают не с управляющим, а простым менеджером. Правильно? А вдруг бы они трубку положили, выгодное предложение бы не сделали? Потом перезвонили бы? Ха! Как бы не так, стали бы они ждать? А вдруг бы вовсе передумали. Верно говорю? Вот я и представился управляющим компанией. Ну Вы странный человек, почему назвал свое имя, ну а чье я имя должен был по-вашему назвать. Я же честный человек, мне свое имя скрывать незачем.

Так вот, он ко мне придирался из-за всяких пустяков: «Куда деньги дел?», «Куда делась флэшка?», «Почему интернет дороже, чем у всех?», «Почему компания должна оплачивать мой мобильник?». Ну что говорить – сплошные придирки! Мне даже расслабиться некогда, голова постоянно в напряжении работает. Что бы ответить, как все повернуть так, чтобы ему все мои благородные, альтруистические мотивы понятны были.

Так он решил меня по-другому доконать, ну не человек, а зануда. Прихожу на работу, а мне говорят, что он умер. Да чтоб он умер, ни за что не поверю. Я сразу понял – проверка, как я буду себя вести.

Ладно, он думает, что он меня обхитрил, да меня еще никто не смог объегорить, а тем более он. Ведь он даже на рынке продавца обмануть не может. Ну, думаю, это тот случай, когда надо не поскупиться и купить ему дорогой венок от себя лично, да еще дать кругленькую сумму этой, якобы, вдове, думаю, ничего сейчас потрачусь, зато потом это мне зачтется. А потом подумал и выписал на его имя денег на командировочные расходы, раз он путешествовать собрался, я ж говорю, я – умный, спасу нет.

Прихожу. Все плачут. А он как неживой лежит, не шевелится. Вот, думаю, молодец, так долго дыхание может задерживать.

И как закричу: «Да на кого ж ты нас поки-и-и-и-нул?», – и к груди его припал, подвывая: «и-и-и», минут пять лежал, хотел сердцебиение услышать. А там тишина – ничего не услышал. Тут стали терзать меня смутные сомнения. А вдруг он и вправду того – умер?

Вот он меня тогда подставил, так подставил, я же не подготовился. Трудно будет теперь повышение получить, надо хоть на похоронах как следует постараться. И тут опять проблема. Как вести себя, чтоб и руководство обратило на меня внимание, и Раис Ананьевич бы не загрыз, если все-таки он не умер.

А все руководители, как назло, вот заразы такие, рядом друг с другом встать не могли. Ну ничего, пришлось, чтоб все увидели, вокруг гроба с венком пройтись. Теперь думаю, и для Ананьича надо что-нибудь придумать. Хорошо луковицу из дома предусмотрительно захватил, как нюхнул ее и быстрей к гробу, стою, слезы капают ему прямо по носу, кап, кап, кап…А он даже не морщится.

Теперь надо вдове денег дать, чтоб все услышали сколько, и руководство, и Ананьевич. И тут, к счастью, она с кухни заходит, ревет, к нему на грудь падает. Смотрю удачная расстановка, протягиваю конверт.

«Конечно, – говорю, громко так, – тысяча долларов – это пустяк, и Вам от этого не легче, но я Вас прошу, не побрезгуйте – возьмите от простого служащего». «Ага, – думаю, – все замолчали, значит, к разговору прислушиваются, теперь надо и про себя сказать. Эх, кабы точно знать умер или притворяется».

«Я ведь всему учился у Раиса Ананьевича, – начал я свою речь, со всхлипыванием, – можно сказать – его ученик. А как он мне доверял, в последнее время уже даже сделки вместо него проворачивал. Как же мы теперь без него?! Ведь только он знал, как управлять компанией, как вывести ее на мировой рынок, он мне не раз об этом в подробностях рассказывал. – Я немного от гроба отошел, чтоб ему не слышно было, и продолжил, – Мы с ним вечерами эту стратегию роста разрабатывали, ОГО-го-го, кто ж теперь сможет ее до ума довести, – причитаю, а сам посматриваю, какую реакцию вызовет моя речь, – один то я и не справлюсь, ведь я кто – простой служащий, у меня и власти такой нет, какая нужна для достижения цели…».

Ой, кажется, клюнули. Надо будет еще на кладбище эффект от моих слов закрепить. Пока ехали на кладбище, что я только не наплел про себя. Самому страшно становилось. Благо тут то он точно меня не слышал, ехали то мы на разных машинах. Приехали, отпели, панихиду прочитали, а я все больше удивляюсь, неужто и вправду – помер!

Ба, ну точно – уже в землю закапывают.

«Во! – думаю, – и дурак же он, кто ж от такой жизни помирает?!

Денег – хоть отбавляй, хочешь другую жену – меняй, детей – куда хошь отправляй… Ну чем не жизнь?!

Нет, ему все мало, в рай поди собрался. Ну ничего! На месте управляющего – я тебя уже подсидел. Пять минут назад президент компании мне сделал выгодное предложение, стать управляющим и довести твое дело до намеченной цели. Так что же ты думаешь, что я тебя и там не смогу подсидеть, смогу, еще как смогу, и не только подсидеть, но и подлежать. Еще не умер тот человек, которого не смог бы я обхитрить. Я же говорю, я идеальный человек. Я – умный и хитрый!