Отзывы на книгу «Время женщин», страница 2, 43 отзыва

Книга проняла до глубины души, не могу отойти от эмоционального шока, остаётся нежное послевкусие, редкое на сегодня. Спасибо и поклон автору.

Одиннадцать лет назад смотрела одноимённый спектакль приезжего театра. К сожалению, пришлось уйти в антракт, а спектакль зацепил, иногда всплывал в памяти. И вот на днях, разбирая бумаги, наткнулась на программку того спектакля, узнала автора и нашла книгу. Прочитала запоем, хотя теперь со мной это редко происходит. Пять женщин разных возрастов и судеб, которых жизнь связала, сделав родными. И в каждой судьбе боль, непрожитое счастье и не смотря на отчаяние, во9раст, болезни, потери – огонёк веры, помогающий пройти сквозь окружающую безысходность.

Прекрасная книга. Глубокая и мудрая. С большим удовольствием перечитала ещё раз после спектакля "Современника" "Время женщин". Это одна из тех книг современного автора, которую можно и нужно перечитывать.Рекомендую всем, кто любит читать хорошие книги, а не разовое чтиво.

захватила, конец только ускорен. хотелось момента начала разговора девочки, как она это ощутила, как ощутило окружение. почитать рекомендую

Пробегусь коротко, потому что и книга для меня оказалась неожиданно короткой. Это история девочки, которую воспитывала вечно работающая на заводе мать и три неродные бабушки. Книга очень тяжёлая, сильная. Видно как сильно повлияло на автора её детство. И страшна тут не столько история и бытописаниями послевоенной России, сколько мысли девочки о загробной жизни. Я читала и у меня мурашки по коже от того, что семилетний ребёнок может это все думать. Конечно многие пишут и об исторической части книги. Я никогда не оцениваю историю. Ее нельзя оценивать. Это естественный порядок вещей, и можно только порадоваться, что ты живёшь именно сейчас, а не тогда, тогда и тогда. Единственно за что у меня всегда цепляется мысль, так это за то, что история циклична. И пугает, что повторись сейчас события семнадцатого года (а они уже повторяются), то меня бы народ причислил к категории "белых", хотя я всегда думала что наоборот. И сколько таких так же думающих было тогда - не измерить.

Какая тяжелая книга! Я очень редко (вернее даже, практически никогда!) не пропускаю через себя ни сюжет, ни героев, которых встречаю в литературе. Как говорится, отделяем зерна от плевел - есть литература, а есть реальная жизнь и близко к сердцу я могу принять только второе. Но в этот раз не получилось - после прочтения книги "Время женщин" мне буквально было плохо физически - на меня как снежный ком навалилось ощущение какой-то безысходности и беспросветности и грусть-тоска засела тугим комком в груди... А все дело в том, что я поверила в историю, рассказанную Еленой Чижовой... Эта книга о простом, о человечном, о будничном, о женском...

Я поверила в то, что в мире существуют не только такие судьбы как у героини "Москва слезам не верит" Екатерины, которая не упала духом, забеременев, не имея при этом ни крыши над головой, ни образования, ни поддержки семьи, а смогла поставить на ноги и себя, и ребенка. Такая история - это скорее исключение из общего правила. А вот истории, подобные той, что выпала на долю Антонины Беспаловой, встречаются гораздо чаще... Чистая, доверчивая, наивная... И смешно, и грустно было читать, когда она верила в то, что Григорий не просто пропал после одноразового секса, а сгинул в застенках, тюрьмах или лагерях... Иначе как объяснить то, что он не выходит на связь, не ищет и не интересуется ею? Человек настолько чист душой, что не может помыслить о том, что у мужчин возможно такое поведение... То же самое и в общественной жизни - она верит рассказанному на заводе: что в Америке рабочие живут плохо, что бедные американские матери не знают, куда пристроить своих детей, так как там нет ни яслей, ни детских садиков, а государство еще и жилплощадь никому не раздает!

Аннотация и первая глаза книги ясно дают понять, какой финал ждет Тоню и от этого делается еще горше. Я стараюсь избегать чтения о людях, страдающих какими-то заболеваниями и в этот раз, принимаясь за книгу, и подумать не могла, что болеть, страдать и умирать героиня будет практически в течении всего повествования. Эпизоды с участием Тони после того, как она посетила врача, лично мне читать было очень мучительно. Это, пожалуй, оказалось самым гнетущим в данной книге... И еще один весьма мерзкий для меня момент - это пьяные рассуждения Николая после свадьбы! Как я брезгую такими пошлыми алкогольными кухонными философами! 100 грамм в себя влил и сразу стал экспертом и в военном деле, и в международной политике, и в национальных вопросах! Аж с души воротит!

Я поверила в то, что где-то в питерской коммунальной квартире живут три старушки, на долю которых выпал весь кошмар и мрак, каким был богат ХХ век, и чья жизнь теперь близится к закату. Верю, что есть люди способные полюбить и окружить заботой чужого ребенка, готовые если не на все, то на многое ради того, чтобы он не попал в руки чиновников и не был сослан детский дом после смерти матери... Если честно, то этих троих далеко не Божьих одуванчиков я между собой практически не различала - для меня они стали эдаким собирательным образом всех дам преклонных лет, переживших Октябрьскую революцию, Гражданскую войну, Первую и Вторую мировые, потерявших всех, кого только можно было потерять, но оставшихся при этом человечными и несломленными. Немного среди них все же выделялась Евдокия - она была немного более обозленная, резкая, грубая, нежели Ариадна и Гликерия. Я считаю, что для маленькой Сюзанны просто подарок судьбы, что на ее пути встретились такие женщины. Да, пусть они слегка забивали ей голову некоторой ерундой, но ведь в конечном счете благодаря им она устроилась в жизни - оставшись без крыши над головой, обрести место в общежитии, которое ей как коренной жительнице Питера да еще и с пропиской было не положено, помог французский язык, которому ее обучали бабушки; обрести профессию и заработать капитал - рисование, которое они же поощряли и развивали... Таким образом, именно они сыграли в ее судьбе решающую роль...

Я поверила в то, что есть такие мужчины как Григорий и Николай - один горе-обольститель, а другой просто тряпка и мелкая душонка; что есть люди, подобные Соломону, которых система, не глядя ни на их ум, ни на их заслуги, перемолола и выплюнула и никто из сотрудников, учеников и клиентов и слова в его защиту не сказал - отвернулись, как будто и не были знакомы; что есть такие везде сующие свой длинный нос месткомовские работники как Зоя и иже с ней, которые за милую душу готовы на собраниях вытащить на свет все грязное белье человека, разложить по полочкам и смаковать все это дело... Что после того, как отгремели салюты, прошли парады по поводу Дня Победы и жизнь вошла в свою колею, главными вопросами, занимающими население, были очереди и дефицит, где достать и за что купить... Мне от бабушки достались дневники, по записям в которых я понимаю, что реальная жизнь того времени именно такая и никакая другая! А те, кто считает, что нации победителей не пристало разбазаривать себе по таким мелочам, просто видимо не понимают, о чем говорят, так как не жили в то время. Конечно, сейчас ведь можно купить все, чего душа пожелает - были бы деньги. Поменялись только предметы желаний - ситец для платья, часы с кукушкой и радио сменили разнообразные гаджеты, одежда брендовых производителей и т.п. А люди остались теми же! И если в кругу Ваших знакомых нет людей, готовых потратить всю зарплату на безумно дорогие туфли, а потом весь месяц питаться чаем и лапшой быстрого приготовления, то просто Вам очень повезло! :))

Что касается девочки, то тут мне слегка не хватила информации - уж очень резко Елена Чижова закончила повествование. Я бы хотела узнать, как она жила в те годы, когда умерла мать, а в ее комнату вселился отчим; как он обзавелся новой семьей; в какой момент София заговорила и т.д. Но это видимо уже выходило за рамки замысла автора... А ведь из этой небольшой повести мог бы получится отличный полноценный роман...

Что мне не понравилось в книге - так это вставки из снов и сказок. Как-то лично мне они отдавали бредовостью. Сказки еще ладно, а чужие сны не переношу ни в жизни, ни в литературе! :) А вообще должна сказать, что пишет автор хорошо - начав чтение, оторваться было невозможно, даже не смотря на гнетущую атмосферу и тяжелые эмоции... Пожалуй, я возьмусь за еще какую-нибудь книгу у Елены Чижовой дабы "распробовать" автора...

Если бы я снимала фильм по этой книге, он был бы серый-серый, с камерой, скользящей по бесконечным коридорам старой питерской коммуналки, по облезлым обоям, проржавевшим ванным, по дворам-колодцам, по всему тому, что не видно за блестящими фасадами Невского. Безнадега? – Жизнь города в середине 50-х. Там, где-то, бурлит жизнь, там где-то молодые беспечные люди. А здесь живут три старухи – обломки былой жизни, да деревенская молодуха с нагулянным ребенком. Не по распутности характера, по наивности, доходящей до глупости. Случайный знакомый, заговорил красиво, голову заморочил, она и пошла доверчиво с распахнутыми глазами. И была ли любовь - непонятно, а вот дочь осталась. Сюзанной назвали, чтобы хоть что-то было красивое в ее жизни. У обитательниц коммуналки все в прошлом. Историческая мясорубка поглотила всех близких. Кого-то арестовали в 37-м, а у кого-то «все – слава богу: муж – на Первой, сын – на Второй, внуки с невесткой в блокаду померли. Все по-людски» Вам не жутковато от такой обыденной обреченности? И вот так получилась, что стала Сюзанна единственной и последней радостью в жизни трех старух – Евдокии, Гликерии и Ариадны. Какая там Сюзанна – Софья, Софьюшка. Учить тому, что знают сами, воспитывать так, как сами понимают «воспитание». А мать, а что мать? До ребенка ли Антонине, ей бы в очередях отстоять, да мукой отоварится, да выжить, да еще чтобы никто не узнал, что девочка до семи лет не разговаривает, а то отберут – и прощай. А помощь – так какая помощь от рьяной общественности, общественность в душу лезет, с жадным любопытством чужую жизнь изучает, вмешивается в то, что касается только двоих, а как же, сериалов-то еще не было, а интересно же…

Старухи, хоть и обломки, а очень, между прочим, неглупые тетки. И всю жизнь вокруг очень хорошо понимают.

– Так детки у него. Двое. Подумала, подумала. Не пошла на детей. Мужик-то он неплохой, и врач уж очень хороший. А все равно не решилась. Жалела его – это правда. Он когда еще говорил: вот войдут в Ленинград, меня с девочками первыми расстреляют. Я еще, дура, не верила: думала, все под немцем одинаковые. – Ихняя нация, – Евдокия сердится, – хоть от немца... А наша все больше – от себя. Воистину сами себе – первый враг. Чужие-то только задумать успеют, а мы уж, глядь, и сделали. Против немцев-то мы – герои. Вот бы так – против себя...

– Правда, – Евдокия задумалась. – Невестка в туфлях ходила. Тоже барыня... Бурки-то не наденет. В своем магазине брали – для партейных. Я ей: «Хорошо, – говорю, – живете. Будто особые. Видать, из другого места родились». А она мне: «Это, – мол, – за партейные заслуги». А я: «Ну-ну, гуляйте, пока воля ваша. Все, вишь, у вас особое. Кроме смерти». А она смеется: «Нам, – дескать, – смерть не ко времени... Ну ее к богу, эту вашу смерть»...

В какой-то рецензии на ЛЛ я прочитала «Люди, которых не волнует уже ничего, кроме каких-то низменных вещей, дешевых страстей, сплетен, очередей и новых платьев из дешевой фланели. И от этого очень плохо и мерзко» Только возраст оправдывает автора. Хорошо, что сейчас растут сытые, хорошо кормленные дети, не знающие и не понимающие, что такое нищета. Но чтение книг предполагает наличие головы, в которую не только едят. На самом деле от этих разговоров – что взять , фланельку за два сорок пять или бумазейку за рубль сорок, при том, что сукно на пальто по восемнадцать рублей кажется запредельной ценой – становится не по себе. Ведь это образ жизни тысяч советских людей в стране–победительнице, спустя десять лет после Победы…

Грустная история, безысходная. Но помнить об этом надо, понимать, что в истории страны были не только красивые парады на Красной площади и бодрые фильмы Александрова и Пырьева.

Я считаю фантастическим везением руку судьбы, предложившую мне эту книгу на выбор наряду с Зузаком и Маканиным.

А тут – просто женщина на коленях: ползет по берегу ручья. Сначала я подумала, что она тоже жена фараона: сверху была надпись иероглифами – я не могла прочитать. А потом нашла перевод. Душа усопшей пьет воду в потустороннем мире. Я все время о ней думала.

Елена Чижова после "Китаиста" ужк вряд ли чем сможет удивить, прочла где-то, что над всяким писателем стоит незримая цифра. Нет, не количество возможных читателей и не число лет, которые его будут помнить. Страниц. Для кого-то оптимально триста, другой меньше. чем на семиста не раскрывается, третьему вовсе тысяча нужна. Чижова обычно тяготеет к компактности, около трехсот. В то время, как непростота ее прозы, насыщенность перекрестными связями, общая неспешность - просят не меньше шестисот "Китаист" с шестью сотнями шедевр.

Понимаю, читатель не должен указывать творцу, но ведь и кошка может смотреть на короля, а "Времени женщин" все же трагически не хватает объема. Уродливая и прекрасная история четырех женщин из ленинградской коммуналки, (пяти, потому что в крошке Сюзанне женского не меньше, чем в любой из старших), в точности как тот древнеегипетский петроглиф, где душа пьет воду в потустороннем мире: хочешь напиться - опустись на колени.

Когда ты не рожден с серебряной ложкой во рту, за любое житейское благо заплатишь тяжким трудом и унижением. Но вода человеческой заботы, любви и участия стоит того, чтобы добровольно смирить гордыню. Лимитчица Тоня потянулась к первому человеку, который проявил к ней интерес. И парень-то ведь неплохой, ленинградец, умничка. Они не пара и вряд ли в том браке было бы много счастья, случись он, но - некоторые женятся, а некоторые так. Делать что-то уже было поздно, когда поняла, что беременна, родила без мужа, а шестидесятые в Союзе позор, да и трудно без помощи.

Хотела было в деревню отправить малышку со звонким именем Сюзанночка, да соседки по коммуналке отговорили. Три старухи: Елизавета, Гликерия, Ариадна, пролетарка, эмансипе, "из бывших". И дитя у трех нянек росло не без глазу. Читать , да не только по-русски, а и по-французски девочка начала раньше, чем говорить. Сонечка вообще очень долго молчала. Почему Соня? Покрестили тихомолком, а бвсурманской Сюзон в святцах нет. И знаете, это было счастливое детство. Насколько вообще может быть счастливым. Ребенку чего нужно? Заботы, любви, стабильности, чтобы проявляли интерес, развивали таланты.

И это было счастливое материнство, настолько, насколько возможно в предлагаемых условиях. Знать, что пока ты зарабатываешь деньги, дите присмотрено, накормлено и обихожено. Радоваться успехам. Гордиться, талантами своей девочки, не подвергаться ежедневным унижениям от столкновения с советским институтом дошкольного воспитания.

И счастье для трех потерявших семьи женщин, на склоне лет обрести объект заботы, оказаться нужными, продолжиться в маленьком человечке, который как пластилин - лепи. Прямо-таки пастораль? Нет, конечно, и работать бедняжке приходилось на износ, и о женском счастье не позволено было подумать, а когда появился на горизонте человек, проявивший интерес, вот тут-то и начались настоящие проблемы. Нет, не потому, что все беды от мужиков. Потому что мнимую заботу,в отличие от подлинной, проявлять легко. Потому что государство, руками своих активисток, влезало в самое сокровенное, куда при нормальном раскладе никому ходу нет.

Потому что работа на износ не предполагает сколько-нибудь серьезной заботы о здоровье и сакраментальное "в гробу отдохнем" может прозвучать буквально для совсем еще молодой женщины. И что тогда со всеми ними будет? Финал показался слишком поспешным, но это то, о чем говорила в начале: такой прозе тесно в малом объеме. Отличная книга. Горькая, суровая, нежная. Елена Чижова может.

Во многих рецензиях этот роман сравнивают с фильмом "Москва слезам не верит". Я не могу с этим согласиться. Единственно, что их объединяет - это то, что главные героини - матери-одиночки. Но их судьбы сложились совсем по-разному. Что хорошего может вспомнить героиня книги Антонина? Только тяжелый труд. Больше всего ее волновало две вещи: как заработать деньги, чтобы хватило на скромную жизнь и боязнь того, что узнают о проблеме ее девочки (та долго молчала). Гоша в ее жизни так и не появился. Были только председатель профкома да "дружный" женский коллектив, перемывающий косточки да выдумывающий небылицы. А вместо подруг у Тони были три старушки соседки. Они очень помогали в воспитании девочки, но Тоня все отработала "домашней прислугой". Да и основным добытчиком в этой необычной семье была она.

Может показаться, что автор несколько сгущает краски, описывая советский быт. Но я так не думаю. Многие семьи того периода считали копейки до зарплаты. Не у всех родители были партийными бонзами и заведующими складами.

Книга навеяла на меня слегка депрессивное настроение. Срочно нужно читать что-то более легкое и веселое.

Даже не знаю, что больше повлияло на моё восприятие этой книги: размеренность повествования, узнаваемость персонажей или волшебство места действия, но книга мне понравилась очень. Так что если отвечать на вопрос, поставленный мной в теме игры ТТТ, ответ отднозначный - эту книгу стоит прочесть! Она - очень питерская, даже ленинградская, с удивительно знакомыми персонажами - и старушками всех мастей, от графских содержанок и "бывших", до полуграмотных работяг, женщин-пустоцветов, поджимающих губы. Сколько я их видела здесь в разное время! Они и сейчас встречаются, и ходят по тем же улицам, стоит только приглядеться... Правда, сейчас бабушками становятся всё больше как раз те матери, которые всю жизнь пахали на заводах и фабриках, на вредных производствах, исступленно пробиваясь из нищеты, чтобы "пожить, как люди"... Которые и города-то этого, волшебного, отродясь не видывали, спеша по его улицам с работы, в магазины и снова на работу, стоя в очередях, не поднимая головы. Для которых счастья, большего, чем пирожное из "Севера", и представить-то было себе невозможно... И этих я тоже видела, и знаю хорошо. Это наши питерские старушки - счастье и горе наше, примета нашего города... Я не знаю, какими они бывают в Автово, на Гражданке или в Веселом поселке - описанные Чижовой люди живут где-то в пяти минутах ходьбы от меня... Мы встречаемся с ними на Крюковом канале у дома с атлантами, мы гуляем вместе в садике у Никольского, мы пропускаем их, идущих навстречу, на узком мостике со львами, напротив улицы Декабристов... Это абсолютно мой город, знакомый с детства, описанный без прикрас и туристических завлекалок. Это знакомые мне (уже почти все расселенные) ленинградские коммуналки со строгими старушками-соседками, чаще всего - абсолютно одинокими. Книга начинается с финала, но от того не становится менее интересной. Да что там! Я с удовольствием читала бы и дальше, узнавала подробности судеб Ариадны Кузьминичны, Евдокии Тихоновны, Гликерии Тимофевны, подрастающей Сюзанночки-Софьи... Это - еще и очень женская книга. Мужчины в ней проходят по краю жизни и краю событий, но я точно знаю, что для многих питерских женщин - это именно так! Грустно, больно, но правда... Но, кстати, несмотря на общий минор повествования, это все-таки очень светлая книга. Почему-то, правда, осенняя или даже зимняя, змеящаяся каналом Грибоедова, шелестящая листвой под ногами, манящая радостными огнями Мариинского... Ведь в любой жизни, даже самой беспросветной, случаются чудеса. Только нужно уметь заметить и принять такое "чудо", даже если оно собой и греху обязано...