Тайна зеркала 2

Кентавр появился из сарая, крепко держа пса за ошейник. Внешний вид всегда тщательно одетого, причесанного и выбритого начальника охраны оставлял желать лучшего. К мокрым брызгам грязи на его одежде прибавились солома и куриный помёт. Оба, человек и собака, были облеплены с головы до ног разноцветными перьями, а Багира ещё и разукрасила себя битыми яйцами. В зубах она держала полузадушенную курицу, которую Кентавр не смог у неё отобрать и, в противоположность хмурому начальнику охраны, светилась счастьем удачной охоты.

Бабулька не торопилась опускать ружьё, хотя стрелять эта старая железяка могла, в лучшем случае, лет сто назад. Она повернулась на голос и теперь у неё на мушке был начальник охраны.

– Эт-та что?… – перешла она на пронзительный визг, разглядев свою лучшую несушку в черно-белой пасти.

– Это ваш подарок, – Кентавр устало стер пот и перья с лица, подходя с собакой к крыльцу.

Умница Багира аккуратно положила свой трофей на верхнюю ступеньку, тявкнула и радостно завиляла хвостом: "Ну, давайте, хвалите меня!"

Бабка резко опустила ружье вниз, с размаху приложив приклад к мозоли на большом пальце ноги, и охнула от боли. Потом она недоуменно поморгала и наклонилась над перекушенной пополам курицей.

– Константин Сергеич!… – тревожным шёпотом позвала она, поднимая на него непонимающие глаза, когда убедилась, что зрение ее не обманывает. – А что это?…

– Давайте, рассказывайте Валентине Михайловне, что ЭТО, – повернулся Кентавр к толстяку, который, как и Катя, продолжал стоять с поднятыми руками.

Начальник охраны отступил в сторону и принялся отряхивать мусор с одежды, всем своим видом показывая, что больше в этом безобразии не участвует.

Толстяк опустил руки, одернул пальто и нахально заявил, обращаясь к Кентавру:

– Я всё объясню. Только про курятник объясняйте сами, потому что меня там не было.

– Я? – изумился начальник охраны и хотел что-то добавить, но сдержался.

Он стряхнул еще несколько перьев со своего свитера и едва слышно усмехнулся:

– Ну-ну…

Усмешка эта не предвещала Петру Антоновичу ничего хорошего, но тот ее даже не заметил.

Он бодро шагнул вперед, откашлялся и принял важный вид.

– Уважаемая Валентина Михайловна! – торжественно обратился он к старушке, сняв шляпу, но тут же перешел на озабоченный тон. – Вы ведь Смирнитская, Валентина Михайловна?

– И шо? – подозрительно сощурилась бабка.

– А то, – обрадовался Пётр Антонович. – Что у вас есть сестра, Анна Михайловна!

– И шо? – сурово повторила она. В голосе её появились новые нотки.

– А я – её сын. Зотов, Пётр Антонович, – толстячок весь лучился восторгом.

– Ну и шо? – старушкины брови грозно съехались к переносице, лицо помрачнело.

– Как же? – удивленно-радостно воздел ладони к небу племянник. – Я вас разыскал!

Бабка снова подняла ружьё и направила дуло прямо на пухлый живот Зотова.

– Нету у меня никакой сестры, ясно? – грозно рявкнула Валентина Михайловна.

– Как же так?… – растерянно забормотал Зотов. – Не может быть… Подождите! Вас было три сестры. Старшая, Раиса, умерла в молодости, вы – средняя, а моя мама – младшая. Вы жили на улице Ленина сто сорок два, квартира тридцать четыре… Вашу бывшую соседку зовут Мадина Турсуновна…

Начальник охраны и Катя, которая потихоньку переместилась за его спину, внимательно наблюдали за происходящим. Багира по-хозяйски плюхнулась рядом с ними на клумбу, сломав несколько тюльпанов, и довольно жмурилась на солнышке.

– Нету у меня сестры! Ты понял? – повторила бабуся, зловеще понизив голос.

Потом она медленно спустилась с крыльца и подошла к несчастному племяннику, не сводившему испуганного взгляда с ружья.

– Тогда я… Наверное, ошибся… Прошу меня извинить… – лепетал тот, отступая назад.

Катя бросила быстрый взгляд на Кентавра, и по его лицу поняла, что сейчас горе-родственнику придется несладко. Начальник охраны уже приготовился выступить вперед и скрутить непрошеного гостя, но в этот момент Багире надоело лежать на траве. Она резво поднялась на все четыре лапы и громко гавкнула, требуя заслуженной похвалы за пойманную курицу.

Валентина Михайловна остановилась, перевела взгляд на собаку и опустила ружье.

– Гав! – радостно повторила Багира, виляя хвостом.

Бабка бросила мрачный взгляд на растерзанную птицу на крыльце, поломанные цветы и опять повернулась к Петру Антоновичу.

– Ты собаку привез? – она обвиняюще ткнула пальцем в его грудь.

– Я-яя… – заикаясь, признался тот.

Старушка обошла племянника по кругу, придирчиво его разглядывая. Пётр Антонович нервно облизывал губы и безжалостно мял в руках свою шляпу.

– Твоя? – кивнула в сторону Багиры Валентина Михайловна, останавливаясь напротив толстячка и сердито буравя его глазами.

– Собака? Моя, – быстро согласился он, но тут же поправился: – То есть ваша.

– Моя? – брови бабульки изумленно взлетели вверх.

– Я думал вам… В подарок… Но если вы говорите, что нет сестры… – заторопился объяснить Пётр Антонович.

– Анна жива? – перебила его старушка.

– Жива! – обрадованно воскликнул племянник. – Так значит, это всё-таки вы? Вы наверное меня узнали? Все говорят, что я лицом похож на маму…

– Не похож, – грубо оборвала его бабка.

– Да? – расстроенно произнес толстячок и снова сник.

– Лицом не похож, но весь в мать, – мрачно заключила Валентина Михайловна.

– Правда? – снова воспрянул духом Зотов. – А как вы определили?

– Такой же болван, как моя сестра, – буркнула старушка и тяжело вздохнула. – Проходи в дом.

– Валентина Михайловна, – негромко произнес Кентавр. Его внимательный взгляд фиксировал каждую деталь происходящего. – Он действительно ваш племянник?

– Посмотрим, – неопределенно ответила бабка, смерив толстяка оценивающим взором.

– У меня фотография есть! – объявил Пётр Антонович, торопливо засовывая руку во внутренний карман пальто.

– Помощь нужна? – уточнил у старушки начальник охраны.

– Справлюсь, – отрезала бабка и возмущенно рявкнула: – Куды?

Крик был адресован племяннику, который взял Багиру за ошейник и собрался подняться с ней на крыльцо.

– Ещё мне кобеля в доме не хватало! – гневно сдвинула брови Валентина Михайловна.

– Конечно, конечно, – услужливо согласился Пётр Антонович. – Только это не кобель, а с-с-су… Су-увсем наоборот. Женского рода, в общем. Ее зовут Багира. Если нельзя в дом, то давайте её здесь оставим.

Старушка с подозрением посмотрела на довольную собаку, которая, задрав ногу, помечала крыльцо, и отрицательно мотнула головой.

– Еще чего! А если она опять в курятник сунется?

– Тогда давайте, – с энтузиазмом воскликнул толстяк, – вот этот товарищ за ней присмотрит!

Он не только обратил невинный взор голубых глаза на начальника охраны, но и указал на него пальцем.

Неизвестно, что собирался ответить Кентавр на это предложение, и, судя по зловеще сверкнувшим глазам, вряд ли что-то приятное, но не успел.

– Константин Сергеевич! – раздался громкий крик из-за забора.

У калитки появился бегущий со всех ног охранник Алексей.

– Константин Сергеевич, – запыхавшись, обратился он к Кентавру. – Там Султан приехал!

– И что? – недовольно ответил тот. – Все правильно. Он и должен был приехать.

– Он… Не один приехал! – с запинкой произнес Алексей.

– С кем? – нахмурился Кентавр.

– С женой, – понизив голос произнес охранник. – Мы уже ему и так, и эдак, нет, говорит, пропускай или … Вас требует.

Кентавр перевел взгляд, полный досады, с Петра Антоновича на Алексея и обратно, и нахмурился еще больше.

– Я могу присмотреть за собакой, – быстро произнесла Катя, которой захотелось ему помочь.

Она шагнула вперед и взялась рукой за ошейник. При её росте и Багириных размерах ей даже не пришлось особо нагибаться. Собака повернула голову, оценивающе посмотрела на девушку и, похоже, осталась довольна увиденным. Она радостно тявкнула и высунула язык.

– Пусть он сам следит за своим псом, – возразил начальник охраны, сердито глядя на толстяка.

– Вы же видите, что я сейчас не могу, – возмущенно надулся Пётр Антонович, показывая обеими руками на ожидавшую его в дверях бабусю, и умоляюще взглянул на Катю.

– Девушка, милая, пожалуйста, побудьте немного с Багирочкой, а то у нее, гхм… – он бросил тревожный взгляд в сторону курятника, – …охотничьи инстинкты!

– Хорошо. Я побуду. Мне не трудно, – заверила его Катя.

Она любила собак, а Багира, несмотря на внушительные размеры, была еще щенком и нуждалась в заботе. Катя протянула руку и почесала собаку за ухом. Багира закатила глаза от удовольствия и вытянула шею, поощряя Катины ласки, а потом и вовсе грохнулась наземь, подставив для почесывания свое розовое пузо.

– Вот видите, – бодро объявила девушка, поднимая глаза на мрачного начальника охраны, от души надеясь, что тот не заметил мимолетную гримасу боли, промелькнувшую на ее лице, когда шестьдесят кило Багириного тела обрушились ей на ноги.

– Ты идёшь али нет? – нетерпеливо позвала племянника Валентина Михайловна, пристраивая ружьё за дверью.

– Иду, иду, – толстенький Петр Антонович колобком закатился в дом и поспешно захлопнул за собой дверь, напоследок заискивающе улыбнувшись Кате.

Кентавр проводил его тяжелым взглядом.

– Там Султан … – напомнил Алексей сердитому начальнику.

Тот еле слышно скрипнул зубами и повернулся к девушке.

– Вы уверены, что справитесь с собакой?

– Конечно, – Катя энергично кивнула головой.

Начальник охраны с сомнением оглядел ее, недовольно сжал губы, но возражать не стал.

– Хорошо. Идем! – сказал он Алексею, и они поспешили к выходу.

Собака тут же встрепенулась и вскочила на все четыре лапы явно намереваясь последовать за ними, и девушка поспешно схватила ее за ошейник.

– Нельзя! – строго произнесла она. – Мы должны ждать здесь.

Багира подняла голову и посмотрела на Катю взглядом, полным немого укора.

"Будем сидеть тут и все интересное пропустим!" – ясно читалось в ее больших карих глазах.

Кате и самой хотела поглядеть, что там за Султанова жена, которая взбудоражила охрану, и она подумала: какая разница, где присматривать за собакой?

– Можно нам с вами? – крикнула она вслед удаляющимся мужчинам.

– Можно, – буркнул начальник охраны, не останавливаясь.

– Пошли, Багира, пошли, девочка, – обрадовалась Катя.

Собака обрадованно тявкнула и бросилась вперед. Поскольку калитку в этот момент заполнил собой выходивший Алексей, она легко перемахнула через забор, и все четверо помчались вниз по дороге, возглавляемые начальником охраны, от которого на бегу время от времени отлетали и, красиво покружившись в воздухе, падали на землю куриные перья.

Когда они приблизились к сторожке, то увидели Толяна, переодетого и подсохшего. Тот стоял у закрытых ворот в позе "враг не пройдет”.

С противоположной стороны забора, прямо посреди лужи, стоял желтый институтский автобус. Уже знакомый Кате пожилой водитель с роскошными усами, высунувшись по пояс в окно, осыпал охранника многосложными ругательствами, сводившимися к тому, что если этот сын хромого осла и безмозглой верблюдицы не откроет немедленно ворота, то последствия для него будут непередаваемо ужасными, потому что водитель автобуса страшно опаздывает.

Толян что-то угрюмо возразил и был немедленно повышен до родственника вонючего шакала и косоглазой пиявки.

– В чём дело? – рявкнул начальник охраны, подлетая к воротам.

– Вот! – обиженно воскликнул Толян, особенно оскорбленный сравнением с косоглазой пиявкой, и указал пальцем на мужчину и женщину, сидевших на переднем сиденье автобуса.

Мужчина, завидев Кентавра, высунулся из дверей автобуса и крикнул:

– Костя, надо поговорить!

– Открывай, – коротко приказал начальник охраны Толяну.

Тот принял равнодушный вид и загремел ключами. Ворота со скрипом разъехались в стороны, и автобус, выпустив сизую струю дыма из выхлопной трубы, медленно вкатился внутрь.

Едва машина миновала лужу, приехавший мужчина соскочил на землю и быстро направился к Кентавру.

Катя с интересом разглядывала второго чейзера, которого ей довелось встретить. Султан, в противоположность Коле, был невысокого роста и гораздо старше – лет примерно сорока пяти. Густая черная шевелюра с проседью на висках украшала голову на крепкой шее. Раскосые карие глаза над широкими скулами смотрели настороженно, а высоко изогнутые брови придавали его лицу слегка удивленное выражение. Он протянул начальнику охраны мускулистую руку для приветствия и повторил:

– Поговорить надо.

– Говори, – спокойно ответил Кентавр.

– Отойдем? – Султан резко дернул головой в сторону.

Начальник охраны наградил его тяжелым взглядом и отступил несколько шагов в сторону.

– Ну?

Черноволосый мужчина нервно оглянулся на стоявшую поблизости Катю, которая постаралась принять незаинтересованный вид, подтянула к себе за ошейник Багиру и снова принялась чесать ее за ухом. Собака немедленно повторила прежний прием: блаженно закатила глаза и рухнула на землю, но на этот раз девушка была начеку и успела отступить в сторону. Катя присела рядом на корточки и навострила уши, продолжая перебирать пальцами по собачьему животу.

– Я жду, – мрачно напомнил Кентавр.

Султан подошел к нему очень близко и принялся что-то объяснять торопливым шёпотом, время от времени показывая глазами на автобус. До Кати доносились только отдельные обрывки его речи:

"Анжела… Ты же знаешь… Не верит…"

"Во, как, – поняла девушка. – Ревнивая жена не поверила, что мужика вызвали на работу и увязалась следом.”

Катя перевела любопытный взгляд на автобус. На переднем кресле сидела хорошенькая блондинка с голубыми глазами, капризными губками и очаровательными ямочками на щеках. Она с деланным равнодушием смотрела в окно и то и дело поправляла высоко взбитую прическу. Старый Катин приятель и завзятый ловелас Юра Шевченко называл таких девушек "аппетитный розанчик". Ничего особенного в ней не наблюдалось. С чего это охрана так переполошилась?

Розанчик полез в сумочку, достал губную помаду и подкрасил и без того яркие губы. Потом дамочка тщательно осмотрела себя в зеркальце, осталась довольна результатом и решительно встала. Она легко спустилась по ступенькам автобуса и призывно улыбнулась начальнику охраны.

– Здравствуйте, Контантиииин Сергееееевич, – протяжно произнесла она низким чувственным голосом.

– Здравствуйте, – холодно поздоровался тот и сурово посмотрел на Султана. – Ты знаешь правила. Никаких посторонних в зоне “Б”. У твоей жены нет допуска.

Султан ничего не ответил, только вздохнул и кивнул головой.

“Сейчас он ее выпрет. А может и обоих, – подумала Катя, уже имевшая возможность убедиться в суровом нраве начальника охраны, но ошиблась.

– Хорошо. Под твою ответственность, – подумав некоторое время, решил Кентавр и повернулся к Толяну. – Дай ему ключ от пятнадцатой дачи.

Потом он понизил голос и добавил:

– Осмотр по первой категории.

“Это чтобы зеркало не притащили,” – сообразила девушка. Она уже знала, как трепетно здесь относятся к зеркалам, в которые сумеет пролезть взрослый человек, ведь через него на территорию могли проникнуть люди Хлебникова.

Султан радостно вскинул на него глаза.

– Спасибо! – проникновенно сказал он и приложил обе руки к сердцу.

Кентавр недовольно пожал плечами, развернулся и быстро пошел прочь от сторожки. Султан подошел к жене и укоризненно произнес что-то вроде: "ну, что, убедилась?"

Анжела надула губки, округлила глаза и громко объявила:

– А если вы с ним вместе по девкам бегаете! Откуда я знаю?

Султан воздел руки к небу и громко скрипнул зубами.

– Где тут девки? – горестно воскликнул он.

– Вот! – обвиняюще ткнула пальцем в Катю блондинка.

Султан перевел взгляд на девушку, которая продолжала тихонько почесывать разные части черно-белой Багириной шкуры.

– Кто это? – завопил он, накидываясь на Толяна. – Откуда посторонние?

Охранник смерил его уничтожающим взглядом, протянул ключи и многозначительно произнес:

– Кто надо!

Он бросил быстрый взгляд на Анжелу и тихо добавил:

– Скажи спасибо, что твою жену впустили. Сам знаешь, у нее в эту зону допуска нет.

– А у нее есть? – возмущенно наседал крепыш, кивая на Катю.

– Есть! – рявкнул Толян так громко, что Багира встрепенулась, вскочила на ноги и залаяла.

– Бери ключи. Пятнадцатая дача. Вещи не трогать пока не проверим, – он быстро сунул Султану ключи и отступил подальше от собаки.

Багира склонила голову на бок, внимательно следя за всеми движениями охранника. Тот ей определенно нравился, но чувства Толяна были прямо противоположными. Он расценил собачий интерес как очевидное намерение отхватить у него какую-то часть тела, и загвоздка лишь в том, что проклятая псина еще не решила какую именно. Толян принялся медленно отступать задом к сторожке, не сводя взгляда с оскаленных зубов.

Поняв, что объект ее интереса удаляется, Багира резво прыгнула вперед и призывно тявкнула.

– Убери собаку! – в страхе завопил Толян, вихрем взлетая на крыльцо сторожки.

– Фу, Багира, фу! – поспешно крикнула Катя, бросаясь следом, но её опередила Анжела.

– Ой, какой пёсик! – заворковала она сладеньким голосом и двинулась навстречу.

Багира повернула голову в её сторону, сморщила нос и чихнула.

– Хороший пёсик, – блондинка протянула руку, собираясь погладить собаку.

Багира съежилась, попятилась и испуганно заскулила.

– Собачка боится? – удивленно захлопала ресницами Анжела. – Такая большая и боится?

"Собачка сейчас задохнется,” – поняла подоспевшая Катя, хватая Багиру за ошейник.

От аппетитного розанчика исходил такой мощный аромат парфюма, что ей самой хотелось заскулить.

– Мы пойдем, – торопливо проговорила она, увлекая пса за собой. – Здравствуйте. И до свидания. Извините.

И она потащила упирающуюся Багиру вверх по дороге.

– Видишь, дорогая, – подошедший Султан ласково погладил жену по спине. – Она здесь работает, собак обучает.

Блондинка смерила мужа подозрительным взглядом.

– Да? И много их здесь?

– Кого? – удивился он. – Собак?

– Обучающих девиц, – гневно ответила супруга, отобрала у него ключи и посмотрела по сторонам. – Где эта пятнадцатая дача?

– Там, – Султан неопределенно махнул рукой вверх по дороге и они направились вперед, энергично переругиваясь. Охранники проводили их задумчивыми взглядами.

– Толян, я вот чего думаю, – с притворной серьезностью заметил Алексей. – Если ты боишься собаку, а собака боится Анжелу, то Анжела страшнее? Гы-гы!

– Придурок! – отвесил ему легкий подзатыльник Толян. – Иди, работай. Досмотр вещей по первой категории.

– Иду, – еще раз хохотнул Алексей и напоследок глубокомысленно заметил: – Всё зло в мире от женщин!

Когда Катя с Багирой подошли к Бакчеевской даче, их догнал желтый автобус, уже досмотренный и проверенный охраной. Водитель дружески помахал девушке и въехал на подъездную дорожку. Во дворе царило оживление. Почти все члены семьи, за исключением Бориса, толпились на крыльце или возле него, поминутно исчезая в доме и выбегая обратно с сумками, портфелями, пакетами и другими предметами багажа.

Одна Людмила не участвовала в суматохе. Она сидела на деревянной скамье под кустами сирени и невозмутимо наблюдала за снующими взад и вперед родственниками из-под полей огромной шляпы.

– Катарина, иди сюда! – помахала она девушке.

Крепко держа собаку за ошейник, Катя подошла к тетке.

– Все-таки насчет английского… Фу! Уйди! – Люся брезгливо отодвинулась от Багиры, которая сразу же сунулась обнюхивать её туфли. – Откуда это у тебя?.

– На время дали, присмотреть, – пояснила Катя, с тревогой наблюдая как в Багириных глазах появился азартный огонь при виде суетящихся вокруг людей.

"Запереть ее, что ли? Или хотя бы привязать?" – подумала она.

Собаке явно хотелось присоединиться ко всеобщей толкотне. Девушка живо вспомнила погром в курятнике и строго скомандовала:

– Лежать!

К ее удивлению, Багира послушалась. Она с равнодушным видом плюхнулась возле скамейки и смиренно положила голову на лапы.

"Не надо запирать,” – обрадовалась Катя и присела на лавочку рядом с родственницей.

– Люсь, кто такая Валентина Михайловна? – торопливо спросила она, не давая тетке возможности вернуться к вопросу изучения языка.

– А, это та сердитая старушка… – припомнила Людмила. – Ее дача выше по дороге.

– А кто здесь еще живет? – заинтересовалась девушка.

– Никого, – уверенно ответила тетка. – Кроме нас здесь только эти двое: Валентина Михайловна и Геннадий. Мне кажется они даже в город никогда не выезжают, живут здесь постоянно.

– Зато к ней сегодня гости приехали. Племянник, – просветила ее Катя. – Вот эту собаку в подарок привез, но старушка ее в дом не пустила.

Она кивнула головой в сторону Багиры, мирно лежащей рядом. Глаза ее были закрыты и девушка понадеялась, что та заснула.

– Да? – вежливо заметила Люся без малейшего интереса, провожая взглядом желтый автобус, который подъезжал вплотную к крыльцу. – Понятно. Так вот, с английским…

Она перевела взгляд с автобуса на Катю и объявила не терпящим возражений голосом:

– Я спросила Изольду. Она немецкого не знает. Кроме того я уверена, что в Вене и с английским не пропаду. В Европе по-английски все говорят. Они там все еще в школе учат по три языка, не то что у нас.

– Люсь, зачем тебе учить язык? – попыталась увильнуть Катя, фальшиво улыбаясь. – Ты и так с кем угодно сможешь объясниться. На худой конец возьмешь разговорник и будешь тыкать пальцем в нужную фразу.

– А если я там не найду нужную фразу? Или разговорник в гостинице оставлю? Как я, например, спрошу, где находится опера?

– Проще простого! – убежденно воскликнула Катя. – Подходишь к первому попавшемуся прохожему и громко и четко говоришь: О-ПЕ-РА! Опера – она же на любом языке опера. И машешь руками, куда, мол, идти, в какую сторону? И тебе любой покажет пальцем. И кстати, зачем тебе искать оперу пешком? Лучше заказать такси прямо из гостиницы.

– А если я пойду прогуляться и заблужусь? – гневно нахмурилась Люся и на корню пресекла все дальнейшие попытки племянницы, уже открывшей рот для новых предложений. – И у меня украдут телефон; из прохожих вокруг будут только японские туристы; а я забуду название своей гостиницы? В общем так. Сегодня я не могу, и завтра тоже, а послезавтра вернусь и мы с тобой начнем заниматься.

– Угу… – обреченно вздохнула Катя, понимая, что сопротивление бесполезно. Лучше переключиться на что-нибудь более приятное, и она перевела взгляд на автобус, глубоко в душе лелея надежду, что до послезавтра может что-нибудь измениться.

Усатый водитель заглушил мотор и вылез из машины, шумно приветствуя выскочившего на крыльцо Семена Степановича и остальных домочадцев. Быстро нырнув внутрь автобуса через пассажирскую дверь, он вытащил два больших чемодана и поставил их возле крыльца.

"Наверное Султана и его жены,” – подумала Катя и оказалась права.

В воротах показались подошедшие супруги. Ненадолго перестав ругаться, они вежливо поздоровались с обитателями дачи, быстро подхватили свое добро и исчезли за дверьми соседней дачи.

– Жалко, что Боря не отпустил тебя в город, – сердито сказала Люся, наблюдая как суетятся вокруг автобуса Нонна и Изольда. Старушки то и дело ахали и возвращались в дом за забытыми вещами.

– У меня столько дел накопилось, я думала ты мне поможешь… Да еще потоп этот… – тетка раздраженно нахмурилась. – А теперь все придется делать самой.

Катя благоразумно придержала возражение о том, что еще два дня назад она даже не собиралась приезжать, и Людмиле все равно пришлось бы делать самой все, что она там запланировала делать. Вместо этого она произнесла, кивая в сторону крыльца, на котором показалась домработница с двумя здоровенными сумками в руках:

– Маргарита поможет. А мне тут… За собакой велели присматривать!

Она скосила глаза на лежащего у ее ног здоровенного щенка. Багира вела себя на редкость прилично. Она мирно лежала на животе, подобрав под себя лапы и прикрыв глаза.

“Точно заснула! – порадовалась девушка и снова перевела взгляд на Маргариту, деловито спускающуюся по ступенькам.

В отличие от мечущихся вперед-назад Изольды и Семена Степановича, домработница была полностью готова к отъезду и, обойдя автобус по кругу, решительно полезла внутрь. Дверь машины не была рассчитана на толщину Маргарита-плюс-две-сумки, и ей пришлось развернуться боком. Она просунула первый баул внутрь, наступила на ступеньку автобуса и занесла ногу, чтобы шагнуть дальше. Длинный ремень второй сумки соблазнительно качался возле самой земли, и тут Багира, которая только притворялась спящей, не устояла перед искушением. Она резво вскочила и с заливистым лаем помчалась к машине.

– Стой! – запоздало закричала Катя и бросилась следом, но догнать этого большого щенка было непросто.

Собака подлетела к автобусу, вцепилась зубами в ремень сумки и рванула добычу к себе. Маргарита, влекомая неведомой силой назад, едва успела опустить первую сумку на сиденье и схватиться за поручень, чтобы не вывалиться наружу. Она издала испуганное "А-а-а-а?", посмотрела вниз и, увидев собаку, еще крепче вцепилась в металлический стержень.

Ей на помощь кинулся стоявший ближе всех водитель. Он прокричал что-то гортанное и сердитое, схватил пса за ошейник и попытался оторвать его от сумки, но собачьи челюсти сомкнулись на ремне намертво. Радостно рыча, Багира мотала головой из стороны в сторону и явно не собиралась выпускать пойманное. Мужчина уперся одной ногой в подножку, поднатужился и, с молодецким “и-и-эх!”, рванул ошейник на себя. Домработница качнулась под удвоенной силой человека и собаки, но устояла.

– Вы что это!… – возмущенно выкрикнула она, пытаясь одновременно удержать и свое добро, и равновесие. Поручень, в который она вцепилась, опасно скрипел, автобус раскачивался.

– Багира, нельзя! – снова крикнула Катя, подлетая к автобусу.

Лихо перемахнувший через забор Кентавр, свежепереодетый и очищенный от перьев, опередил девушку всего на несколько секунд.

– Багира, фу! Нельзя! – рявкнули они уже хором, но эффект от их дружного вопля оказался прямо противоположным.

Подстегнутая громким звуком собака рыкнула и дернула ремень с новой силой.

Хр-р-ресь! С громким треском кожаная полоска оторвалась от сумки, и противоборствующие стороны полетели в разных направлениях: Маргарита обрушилась на сиденье автобуса; водитель с Багирой единым целым полетели назад, подмяв под себя не вовремя оказавшегося сзади начальника охраны. Катя едва успела отскочить в сторону. Ей достались только брызги из лужи, в которую вся троица эффектно плюхнулась, издав серию ахов, вздохов и хрустов различной степени интенсивности.

Собака первой подпрыгнула на все четыре лапы и выплюнула ремень с четкими следами своих зубов. Бешено виляя хвостом она подняла голову к небу и разразилась победным лаем. Следом вскочил на ноги Кентавр, злой и мрачный. Поскольку он оказался в самом низу, большая часть грязи досталась ему, и одежда его снова была в плачевном состоянии. Он протянул руку и помог подняться усатому водителю, ругавшемуся, не переставая, на двух, а может и трех языках.

Нонна с Изольдой, замершие с открытыми ртами на крыльце, заохали и бросились на помощь Маргарите. Подбежавший Семен Степанович поднял обрывок ремня от сумки и поспешно сунул себе в карман, пряча предмет раздора то ли от Багиры, то ли от Маргариты. Людмила неодобрительно наблюдала за происходящим со своей лавочки.

– Я хотела её запереть, но не успела, – Катя виновато подняла глаза на Кентавра.

Тот едва заметно дернул подбородком и сухо произнес, глядя куда-то в сторону:

– Ничего страшного. Я сам о ней позабочусь.

Он обвел глазами вокруг и отрывисто приказал Толяну и Алексею, появившимся у забора:

– Проследить за погрузкой! Развели тут… Черт знает что!…

Потом он крепко схватил Багиру за ошейник и двинулся в сторону калитки, увлекая упирающегося пса за собой. Быстрым шагом – насколько позволяла не желавшая покидать это славное место собака – он направился в сторону дачи Валентины Михайловны. В непримиримом изгибе его спины Катя прочитала суровый укор себе. Это она не уследила за Багирой и устроила черт знает что.

– Я не виновата! – обиженно прошептала девушка вслед удаляющейся фигуре начальника охраны.

– Чё это у вас тут творится? – поинтересовался Толян, подходя к ней ближе и тоже глядя вслед перепачканному Кентавру. – И кто опять шефа так изгвоздал?

– Эту собаку попробуй удержи, – огорченно произнесла Катя, продолжая мысленно оправдываться перед начальником охраны.

– А! – понятливо кивнул охранник. Видя, что девушка всерьез расстроилась, он хотел сказать ей что-нибудь ободряющее, но не нашел слов.

Погруженная в свои мысли Катя и не ждала ответа. Она грустно вздохнула, опустила голову и побрела в дом.

К Толяну подошел Алексей, хитренько прищурился и глубокомысленно заметил:

– Что-то я еще ни разу нашего начальника таким не видел. Тут дело нечисто!

– Ты о чем? – озадаченно уставился на него Толян.

– Да ясно, как Божий день! Он к ней неровно дышит, – многозначительно произнес тот и ухмыльнулся.

– Ты в этом больше всех понимаешь, – презрительно скривился Толян и подтолкнул Алексея к автобусу. – Иди, блин, знаток бабских струн, грузи вещи!

Но перед тем, как присоединиться к товарищу, он еще раз посмотрел вслед уходящей девушке и произнес задумчивое "Гхыммм".

Опечаленная Катя решила тихо посидеть где-нибудь с книжкой. Ей не хотелось беспокоить Бориса Андреевича, по-прежнему оккупировавшему библиотеку, но больше книг взять было негде. Она некоторое время потопталась перед слегка приоткрытой дверью, прикидывая где еще можно взять чтиво, но ничего не придумала и решилась. Бочком проскользнув внутрь и бормоча невнятные извинения, она схватила с полки первый попавшийся том и быстро выскочила. Погруженный в работу Бакчеев-старший даже не заметил ее краткосрочного появления.

Едва Катя вошла к себе в комнату с намерением укутаться в плед и почитать, как с улицы раздались громкие гудки автобуса.

“Поехали,” – поняла девушка и помчалась вниз, чтобы проститься с отъезжающими.

На лестнице её догнал Борис Андреевич, и вместе они поспешили к машине. Маргарита из окна автобуса давала Нонне последние указания по хозяйству; Изольда что-то лихорадочно искала в своей сумочке, причитая что она всё забыла; Семен Степанович сидел с отсутствующим видом, прижимая блокнот к груди; а Люся с недовольным видом молотила ногтями по стеклу. Увидев выскочившего на крыльцо супруга, она сделала благосклонное лицо и соизволила дать поцеловать себя в щечку. Катя чмокнула её с другой стороны, попрощалась с остальными в автобусе и оттащила с дороги Нонну, которая махала рукой уезжающим не обращая внимание на то, что загораживает проезд.

Стоявшие в стороне Толян и Алексей дружно развернулись и удалились к себе. Во дворе Бакчеевской дачи неожиданно стало тихо, пусто и грустно. Борис Андреевич, Катя и Нонна переглянулись и разбрелись по своим делам. Бакчеев быстрым шагом вернулся в библиотеку, которую сделал своим кабинетом; Нонна Павловна свернула на кухню; Катя поднялась наверх.