Ночь всегда заканчивается рассветом. Приключенческий роман

Глава 10

Но, однажды произошедшее событие, нарушило её спокойствие и жизнь в целом, всей их семьи. Идя, как – то в школу Люба увидела, едущих ей на встречу соседей. Они ехали на телеге запряженной добротным рысаком, по кличке « Быстрый». Девочка залюбовалась красивым животным. Он гордо выгнул шею, не смотря, что был в упряжке. Длинные, сильные ноги говорили о его силе и быстроте, за что, видно и получил он свою кличку. Роскошная грива шалью развевалась на ветру. Лоснящийся круп блестел от пота и вздымающиеся бока с хлопьями пены, говорили о том, что поездка была не близкой и не из лёгких, для животного. Но, он всё равно раздувал тонкие ноздри и рвал удила, хоть и видно было, как устал он. Ну, что поделаешь, раз норов такой у него.

Девочке до глубины души стало жалко жеребца и она, по доброте душевной и, от того, что многое знала о животных, крикнула седокам, чтобы не поили его сразу. А, то обезножит животное. Те засмеялись в ответ и вроде бы без злобы, за поучение малолетки. Любаша же, весело напевая песенку, побежала себе в школу.

Только вечером произошла настоящая драма. Те соседи, что ехали утром навстречу Любаше, уверяли всю деревню, что девка Боровых сглазила их « Быстрого» и, что он обезножил и не встаёт на задние ноги. Да, разве же можно жить с такой ведьмой, в одном селении? – накаляли они обстановку. Подрасти ещё немного, и она всех нас отправит на тот свет, или покалечит, как « Быстрого». Гнать её отсюда поганой метлой, пока не случилось беды больше и, чтобы духу её тут не было, ведьмы этой проклятой.

Ульяна с Андреем отбивались, как могли, уверяя односельчан, что девочка их здесь ни при чём. Это просто стечение обстоятельств. Но это ничего не помогало. Рассвирепевшая толпа наседала на них и, они, боясь, что их объяснения ещё больше распалят наседавших, были вынуждены уйти во двор. Так и не доказав, что доченька их тут не виновата никоим образом. Но, эти тёмные люди не хотели ничего понять и в адрес их дитя, ещё долго слышались обвинения и угрозы. Обратиться бы в милицию, да где её тут сыщешь. Сто вёрст до небёс и всё лесом, до этой милиции.

Но, как бы не выказывали свою ненависть к их девочке, многие односельчане, учебный год закончился. Наступило лето. А, это значило, что Любочка, может уйти с отцом на всё лето, в лес. С глаз долой, из сердца вон. Не будут её видеть эти злыдни, не будет и зла у них на неё. Да, и все неприятности, какие случаются в деревне, уже не на кого будет сваливать. Так Андрей с Ульяной и поступили.

За эти годы, Андрей отстроил себе в лесу новую избушку. Старый дом на кордоне совсем состарился и не ровен час, мог бы завалиться и придавить всех, кто находился в нём в данное время. А, новый домик получился светлым, удобным, сухим чистеньким. Любаша уже неоднократно бывала там. Она очень любила, этот папин дом, как она его называла. Там так хорошо пахло от стен, срубленных из ёлки. Избушка эта походила на сундучок, в котором хранятся всякие женские украшения и безделушки. Так здорово он был обустроен, этот домик. Всё в нём было сработано с душой, любовью, сердцем. Ладно, и гладко, без заусениц. В нём было тепло зимой и прохладно летом. Окошечки, хоть и маленькие, но всегда чистые, поэтому в домике всегда было светло.

Они с отцом ходили целыми днями по лесу, и папа учил её лесной жизни. Она знала, где кто живёт из лесных обитателей. Умела отличать голоса птиц. Определяла крики животных и хорошо имитировала их. Помогала в выхаживании ослабших и больных, или потерявшихся малышей. У них на кордоне жили: лисёнок, ворона, маленький полосатый кабанчик, охромевший от укуса какого – то зверя. Она ухаживала за всеми этими бедолагами, прививая тем самым в свой характер: доброту, терпение, сердечность, любовь ко всему живому.

Ей помогали во всём, серо – дымчатый кот «Храбрец», прозванный так за одержание победы над квочкой, будучи ещё совсем котёнком. Когда она, отгоняя его от своего выводка, клевала в нос и била крыльями, наскакивая, словно разъярённая фурия. Он не испугался и, не удрал, поджав хвост. Нет, он просто важно удалился и долго потом, тёр нос, горевший от ударов лапой, облизывая кровь. И овчарка, породы немецкой и северо – кавказской, «Бари».

Глава 11

Пёс этот был просто аристократ во всём. Не залает просто так, бездумно, как это делают псы дворняги. Не съест, что зря, у постороннего не возьмёт пищу, какой бы она ни казалась привлекательной и соблазнительной на вкус. Без разрешения хозяина, не съест добычу, а будет терпеливо ждать, пока ему выделят его долю. Даже, если он будет умирать от голода. Он был другом, охраной, помощником.

Ему доверяли самое дорогое, ребёнка и он, охранял и развлекал девочку, пока отец её уходил в деревню. На него можно было положиться во всём, как на человека, да, ещё и не на каждого. Он понимал всё и был всем тем, в чём нуждалась девочка – подросток. Только говорить не умел, да, ведь это не самое важное иногда бывает. Много говорить, это ещё не значит, быть самым необходимым. Они с Любашей ловили куропаток и тетеревов, рыбу в речке, протекавшей недалеко от избушки. Собирали грибы и ягоды. Наблюдали за жизнью лесных жителей.

Одного Бари не мог переносить спокойно, это, когда белки высоко скакали над их головами. Будто дразнились. Тогда он заливался громким лаем и бросался на дерево, где устраивали свои оргии, эти непоседы. Казалось, он хотел сам вскочить к ним и, расправиться с этими шалуньями.

Особенно они донимали его, когда у них в марте и повторно в июне, начинаются свадьбы. В это время самцы носятся по веткам и на глазах у самки азартно дерутся. Её же дело – выбрать самого сильного и проворного. Вот тут – то и доводили они пса до безумия. Он просто заходился лаем и, уже придя домой с Любашей ли, летом, или же с её отцом в марте, не мог сразу успокоиться. И, всё время ворчал и смотрел вверх, будто возня белок всё продолжалась даже и в избе. Но, немного погодя, он успокаивался, ложился у порога и дремал, тихонько повизгивая во сне. Видно белки и там доставали его.

Храбрец же был совсем другого склада. Он не гнушался и не считал пороком поймать птицу, или же полакомиться её выводком. А, то и яйца в гнезде уничтожит. Ведь мышей нужно ловить, а тут под ногами корм, бери-не хочу. Да и, если бывает, любопытная белка зазевается, враз горло передавит ей и, был таков с ней. Где нибудь в укромном месте разделается с тушкой, а в избу принесёт трофей, пушистый хвост беличий и, давай играть и забавляться с ним. Такой хай поднимет, что даже Бари втравит в свою игру. И, когда эти оргии заканчиваются, тот виновато смотрит в глаза хозяину и винится. Жалобно скулит и закрывает лапой глаза, будто просит прощения. За то, что не удержался и поддался на провокацию этого сумасброда и бандита.

Глава 12

После каждого такого набега Храбреца, Бари закапывал остатки его пиршеств и старался проучить наглеца. Но, тот быстро пасовал и запрыгивал на дерево; или же наоборот, выпускал когти, ощетинивался и, тогда искры летели от него, словно от электрического провода при замыкании. Бари всегда благоразумно прекращал первым потасовку и долго не хотел мириться с хитрюгой. Но, вот всё опять забыто, и они носятся друг за другом словно маленькие дети – непоседы.

Так в этих играх промелькнуло, почти всё лето. Но, накалённая обстановка в деревне не спадала и родители, посоветовавшись, решили, от греха подальше, отправить дочку в станицу к деду с бабой. У девочки радость плещется через край. Да и Ульяна не может спрятать свои чувства. Но, ведь, как их спрятать, если они прямо чуть не разрывают сердце. Родителей то она не видела больше пятнадцати лет. А, тут, как говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло. Проблемы в деревне, дали возможность ей увидеть отца, маму. Сколько бы лет не было человеку, а родители самые родные люди, после детей. Уж, больно соскучилась она по старикам.

Взяв отпуск, она повезла дочку в родные с детства края.

То – то было радости у обеих сторон. Дед с бабой не могли на радоваться на своих дорогих девочек. Слёзы, охи, ахи, смех и, снова слёзы радости. Сколько было сказано слов, взглядов, объятий. Но, вот ажиотаж от встречи окончен. Полились беседы за чаем с пирогами, да за вкусным застольем. Хоть и не было у Ульяны много времени, ведь дома хозяйство, огород. Муж – то пропадает в лесу, а Валентина с Михаилом тоже имеют свои рты голодные и, помогать друзьям, чтобы долго, тоже нет времени и сил, но всё же пробыла она у родителей целую неделю.

Проводили родные дочку и маму и стали жить поживать, да добра наживать. Теперь в станице было две, то ли Устиньи, то ли Любаши. Одна взрослая, другая подросток. Уж и скопировала внучка бабушку свою. Просто, как две дождевые капли, были они похожи. Одна только расплылась чуток в талии, да к земле уже немножко клонилась. А, вторая тянулась к солнышку и, вырисовывалась в девушку. Ох и гордились старики внучкой. Хоть и не казак, а продолжатель рода у них теперь есть. Да, какой продолжатель! Не каждый сможет похвастать такой красавицей, что уже виделась в девчонке.

Любашу полюбили все в станице с первого же дня, от мала до велика. В школе она была в первых рядах. Её знаниям радовались, как сверстники, так и их родители. Всем хотелось стать её другом, или подружкой. Да, как же иначе то? Ведь она знала, казалось всё на свете, эта девчонка, с озорными, темнее ночи глазами. И, добра, приветлива, внимательна и уважительна она, со всеми. Будь то стар, или млад. Без разницы. А, уж, как родные старики то её любили, это просто не передать словами. Она же в свою очередь, просто обожала своих бабушку и дедушку.

Глава 13

Но, как бы не любила она стариков, конечно же, скучала по родителям. Да и по Храбрецу с Бари, тоже соскучилась. А, как не соскучишься, семь лет оттрубила у стариков Любаша. Десять классов закончила она в станице. Восемнадцатый год пошёл, девушка на выданье. Что рост, что стать! Глаза, ночь без луны осенняя, косы, как две змеи вьются по спине девичьей, сбегая ниже колен. Щёки, как розы, зубы сверкают фарфором, алый рот манит к себе прильнуть губами молодого казака. Ох и хороша же, у Егора Кузьмича и Устиньи Карповны внучка Любаша!

Но, ей никто не мил. Все ребята в округе на равных. Ни один парень не затронул её чистое, не испорченное сердечко. Хотя, она знает, что есть в станице мальчишка, Алёша Кречетов который, наверное, и жизнь отдаст за неё, не задумываясь. Но, её сердце ещё молчит. Скука по родителям заела её. Смертной тоской грызёт сердце, домой она хочет. Алёша ещё остаётся на втором плане. К мамке, да папке душа её рвётся. Что письма? Это только бумага. А, ей хочется прикоснуться к любимым родителям, почувствовать их тепло, внимание. Ведь уехала от них ребёнок – ребёнком была.

Никакие наряды, никакие гостинцы, ни уговоры не могут удержать внучку. И, Егор Кузьмич, отослав письмо дочери, договаривается проводить внучку до Москвы. Там посадить её в вагон до Екатеринбурга. Ну, а уж остальное их забота, встретить, да и до дома доставить. Знают старики, что нет у детей времени разъезжать по свету. Дом, работа, хозяйство, но дитё у них у всех одно. Пусть и не малый ребёнок, но ведь до мозга костей домашняя девочка, дорога больно длинная, да, не с одной пересадкой, чтобы сразу вот так одну отпустить.

Сказано, сделано. Пусть лето побудет с отцом, с матерью, а там уж и учиться, куда ни то. Может институт, какой по душе ей, а может ещё, куда придумают семейством. Это уже теперь только их дело. Пускай кумекают, сами. Ведь девка – то, больно горазда в науках. Сметлива, да усидчива. Вон, другие на танцы, а она за книги, да тетрадки. Так и сидит, уткнувшись, чуть ли не до утра. И, когда только высыпается? Чуть свет, уже на ногах. Вся светится. Умоется, косы приведёт в порядок, конечно же, не без помощи бабули, уж больно много волос – то на голове. Одной трудно справиться и бегом в школу. Иногда, не до завтрака, так спешит. Старики соберут кузовок, да и определят в портфель, а то же до обеда голодной будет их стрекоза.

Глава 14

Души не чаяли они в своей внучке. Да, ведь её и нельзя не любить. Такой она человечек: добрый, отзывчивый, славный, заводной. Ну, точно погремушка, какая звенит – звенит, а старикам, как раз то, что и нужно. А, сколько всего знает она, их Любушка – голубушка. Иной взрослый, жизнь проживёт, а, что их внучка разумеет и не знал он никогда. И, не ведал. Старикам – то жалко отпускать её, но, ведь едет не к кому нибудь, к родным и любимым, мамке с папкой. Что уж тут, не привяжешь ведь. Тут, хоть скажи: Сколько волка не корми, а он в лес смотрит. Хочет Любаша домой, ну, что тут поделаешь. Да, ведь и то понять надо, ребёнком уехала от родителей она, да и срок не малый в разлуке с ними. Пусть едет. Ещё Бог даст, свидимся.

Рыдала, бабушка Устинья отпуская любимую внучку. Уж больно привыкла к Любаше бабуля. Этот любимый звоночек веселил их с дедом, не давал думать, что жизнь почти прожита. По шесть десятков им, а с внучкой, они себя чувствуют прямо сорокалетними. Иногда, так она их развеселит, впору в пляс пуститься хочется. Но, желание внучки для них закон, нерушимый.

Как ни горько, как ни грустно, а дед повёз внучку провожать. При прощании на перроне, всплакнул дед Егор. Увидимся ли в скорости внученька? Мы, хоть и не собираемся помирать – то, да уж больно далеко живём друг от друга. Вон, ведь до десяти лет не видели тебя ни разу раньше. Получится ли ещё вскорости, встретиться ли. Ну, да, что же поделать, такова жизнь. И, ничего тут не попишешь, знать судьба так распорядилась. Мы тут, вы там. Ну, да что же, давай прощаться, что ли. И, дед, крепко обняв, целовал внучку, кусая бородой её нежные щёки. И, слёзы деда, мешаясь со слезами Любаши, солонили ей губы, а деду мочили бороду.

Глава 15

Но, вот поезд отправляется и, Егор Кузьмич долго машет рукой ему в след. Когда – то увидимся, – шепчет он и, не стыдясь окружающих, вытирает глаза. И, тут же расчёсывает маленькой, специальной для этого случая гребёночкой пышную бороду.

А, затем, молодо улыбается, обнажая крепкие, белые зубы, молодого парня. Да, что это я разнюнился, словно баба какая, – укоряет он себя. Что нам, по сто лет, что ли? Мы с Устиньюшкой ещё хоть куда! Дождёмся свою радость, должны дождаться. Не имеем права, леший её забери, не дождаться.

И, он, уже бодрым шагом направляется к кассам, чтобы взять билет обратно домой. И, никто не даст ему его шестьдесят пять лет. Он, ещё бодр и свеж, а, если ему ещё бороду сбрить, сорок пять, и никто бы не дал больше. Но, казаки любят носить усы и бороду. Это их гордость, это их знак отличия от других. Дед его носил бороду, отец бессменно не сбривал с молодых лет и он, Егор Кузьмич не уронит честь казака.

Отец встретил Любашу радостный и весёлый. Он, даже, как будто за робел и засмущался сиюминутно. Да, где уж, ведь отправили девчуху десяти лет, а теперь перед ним девушка – невеста. Дух прямо, даже у него захватывает, от её красоты. Да, и не без причины это; вон, как на неё бросают взгляды молодые парни. Уж, если бы не отец, они нашли непременно способ познакомиться с такой красавицей, какой стала их девочка. Но, отец видел по поведению дочки, что она не избалована была у деда с бабой.

Радостно обняла его, чего и не скрывала, и начала расспрашивать, с дрожью в голосе от волнения о маме, о Бари, о Храбреце. Молодёжь, видя, что она не обращает на них ни какого внимания, фыркнули и потеряли интерес к этой паре. Отец же с дочкой добирались до дома, ещё на автобусе, а потом на лошадке, что была в распоряжении лесничего.

Глава 16

Душа у девушки пела гимн возвращения домой. Наверное, человек, чтобы по настоящему любить свою малую родину должен время от времени уезжать куда – то, чтобы понять, как дорога она и мила ему, эта маленькая, тихая заводь. Где родился он и бегал босиком. Любаша со слезами на глазах любовалась высоченными кедрами, елями, дубами и бересклетами. Вдыхала, этот ни с чем несравнимый аромат воздуха, настоянный на таёжных травах и деревьях. Она смотрела в это высокое, синее небо, с проплывающими облаками и думала, что такого нет нигде больше. Это только здесь, всё самое высокое, голубое, духмяное и красивое. Нет, в станице у стариков тоже красота неописуемая, но здесь, всё самое- самое.

Она торопила отца, тревожила вожжи, чтобы Вороной прибавил шагу. Оставалось совсем чуть – чуть, а это самое трудное. Когда ты почти уже у цели и тебя с ней разделяет совсем чуть – чуть. Хочется вскочить и бежать, что есть мочи и не верится, что эти мгновения, может приблизить кто – то, кроме тебя самого. Оставалось, каких нибудь пятнадцать, двадцать километров до дома, но ей казалось, что пешком она доберётся быстрее, чем их довезёт Вороной. И, отцу с трудом удалось отговорить дочку от этой её затеи.

А, вот и их палисадник с буйством цветов, у весёлого пятистенка, с большими, сверкающими чистотой окнами. И, мама у ворот, прижавшая руки к груди и, с удивлением глядевшая, на девушку, сидящую на повозке. Ах, мама, мама! Как же мне не доставало тебя родная! Твоих мягких и тёплых рук, доброго голоса, красивого, милого лица, твоего душевного тепла.

Нет, у деда с бабой всё было просто отлично. Они такие добрые, ласковые, внимательные, но без тебя этого всего было мало. Очень, очень плохо было без тебя, моя мамулечка. Я, готова была, иногда пешком идти из станицы домой, моя дорогая, моя единственная, моя самая – самая мамочка. И, они побежали на встречу друг другу, мать и дочь. Одна кровь, одно целое.

А, отец, с улыбкой смотрел на своих девочек, и гордость распирала ему грудь. Да, у всех ли такие красавицы, как у него – то? Умницы! Рукодельницы! Он самый счастливый муж и отец на всей земле. Ему, даже захотелось закричать от этого на всю Потеху, чтобы все видели, знали, слышали об этом. Но, посмотрев по сторонам, он понял, что никого вокруг нет и, сняв поклажу с телеги, он, весело напевая, пошёл во двор.

Ульяна с Любашей шли, обнявшись следом за ним и счастливые обе, перебивая друг друга, делились новостями. Ах, сколько же нового было у обеих сторон! Они спешили, перебивали друг друга, захлёбываясь быстрым говором. Тут же смеялись и плакали от радости, и снова говорили, говорили. Мать, войдя в дом, ещё и успевала накрывать на стол, а дочь хвалилась гостинцами. Сушёная рыба, прошлогодний виноград, так хорошо, сохранившийся стараниями бабушки. Курага, яблоки, тоже урожая прошлого года. Бабуля была мастерица на все руки. Да, много чего было в, казалось бездонных, дорожных сумах, любовно собранных: бабушкой, мамой и тёщей, всё в одном лице. Ну, надо же так, прямо чудеса, да и только; один человек выступал сразу в трёх ипостасях.

Они сели за празднично накрытый, белой скатертью стол. Чего же здесь только не было: и мяса, и рыба по-всякому приготовленные; и морошка с брусникой мочёные, и грибочки солёные, блинчики с творогом и изюмом, картошечка с укропчиком, да с коровьим маслом. Да, уж. Много чего было наготовлено мамой для угощения любимого дитяти. Ведь это не шутка, не видели свою кровиночку они целых семь лет. Это срок немалый. Да, это срочище.

Глава 17

Родители наперебой угощали свою девочку, любовались ею, засыпали её вопросами. А, она, млея от их близости и внимания, успевала, и радоваться, и отвечать на их расспросы.

Жилось ей необыкновенно хорошо у стариков, но по родителям тосковала она, прямо сил не было. Семь этих долгих, казалось бесконечных лет, дались ей очень трудно. Да, оно и не удивительно, ведь девочка ни куда и ни когда не отлучалась от своих папки с мамкой. А, тут, сразу такое испытание временем. Да, и мала ещё была, что такое десять лет? Совсем ребёнок – несмышлёныш.

Поглядим, как теперь у свистит куда – нибудь учиться, только её и видели родители. А, там и замуж подоспеет, недолго сидя в девках и будут они ждать весточки, да гостей в годы ряды. Небось, и скучать не подумает, рядом с каким нибудь голубем сизокрылым. Ну, это закон жизни. Сами то, не так ли поступили со своими родителями, с отцом, матерью Ульяны.

Да, всё к этому идёт, вон какая красавица на рисовалась у них. Голубка, лебёдушка белая. Только бы человек хороший нашёлся по жизни ей, чтобы любил, да не обижал их девочку. А то, не дай бог, втюрится в какого прохвоста, да и будет век маяться – горевать. Ну, да, что об этом загадывать, да притягивать плохое, жизнь сама покажет, что к чему.

Не может быть, чтобы у такой девушки сложилась жизнь абы как. Должно быть всё хорошо, ведь мать молится за неё всем святым, чтобы охранили, защитили они их девочку от всяких неприятностей. Чтобы ни какой дурной глаз не глянул и не навредил ей, злое слово не обидело, чёрное сердце не погубило. Да, какая мать не молит бога о благополучии детей, если только кукушка, или забулдыга какая.

А, жизнь продолжается. Не стоит на месте, не ждёт зазевавшихся, не даёт фору опоздавшим. Бежит своим, намеченным ею темпом и, ты, то ли успел, то ли опоздал. Но, это уже только твои проблемы. Только ты хозяин в выборе скорости жизни. В ногу ли с ней шагать, или же в холодке отлёживаться какое – то время, а потом, высунув язык задыхаться от бега, чтобы не опоздать. Ты и, только ты, себе хозяин. Поступай, как знаешь. Главное не опоздай.