Однажды

Человек молчал, уставившись задумчивым взглядом в холодный серый асфальт.

– Всего-то надо прислушаться к себе и творить, – продолжил свою мысль Мужчина. – Каждый пишет свою книгу жизни, и каждый сам выбирает жанр, её наполнение и свою роль исходя из заданных при рождении установок. Люди почему-то часто боятся заглянуть внутрь себя. Не устану повторять: люди – странные существа, испытывающие особую страсть и рвение к созданию себе проблем и поводов пострадать.

– Наверное, вы правы. Не знаю. Жаль, что не каждый способен выбраться из оков собственного сознания.

– Слишком коварное изобретение вселенной, – или Бога, как вам угодно, – которое подобно паразиту пожирает своего владельца, стоит человеку немного ослабить контроль и дать волю минимальным низменным потребностям.

– Несомненно, это очень интересный разговор, однако я не хотел бы углубляться в философию до такой степени.

– А вы верили в Бога?

– Я деист.

– Неплохо вы уходите от разговоров на религиозную тематику. Как жаль, что мы уже почти у моста.

Ощущая нарастающее напряжение, Мужчина в сером плаще одновременно с Человеком остановился в паре шагов от поворота. Страх, ужас, тревога, отвращение, ненависть и опустошение слетелись в единый водоворот, охвативший, казалось, все живое в радиусе нескольких километров.

Холодно и тихо, почти шепотом, Человек процедил:

– Мужчина… Почему вы говорили обо мне в прошедшем времени?

Но Мужчина не ответил. Он молча смотрел немного поодаль, где около моста, на пешеходном переходе, собралась толпа зевак, некоторые из которых рассматривали припаркованный у обочины автобус и его водителя, плачущего от испуга и бессилия.

Около автобуса лежало безжизненное тело. Кожные покровы его еще не посерели окончательно, но уже выдавали отсутствие жизни, а голубые стеклянные глаза смотрели куда-то сквозь толпу. Врачам оставалось лишь констатировать время смерти.

На дороге лежал Человек.

В неверии он попятился назад, желая убежать, но уперся спиной в невидимое, но твердо ощутимое нечто. Еще через минуту он почувствовал, как рассеивается тусклое подобие материи, оставшейся от его привычного тела.