Читать книгу: «Лабиринт Минотавра»

Глава 1: Похороненные секреты

Кносский дворец, Крит 4 июня, 22:18

Профессор Маркос Кастелли стоял по щиколотку в тысячелетней пыли, когда услышал первый крик.

Звук пронзил древние стены подземелья, отразился от низкого потолка и затих где-то в темных коридорах под тронным залом дворца. Через секунду археолог уже мчался в направлении крика, расталкивая застывших от ужаса рабочих.

– Фонари! Дайте больше света! – крикнул он, пробираясь через узкий проход.

Два мощных прожектора развернулись в нужном направлении, выхватив из темноты ужасающую картину: Димитрис, один из опытнейших членов экспедиции, лежал на каменном полу, его тело билось в конвульсиях. Рядом на коленях стоял Нико, пытаясь удержать коллегу.

– Что случилось? – Кастелли упал на колени рядом с пострадавшим, профессионально нащупывая пульс на шее.

– Не знаю, профессор, – голос Нико дрожал. – Мы только расчистили этот проход и начали исследовать боковую камеру. Димитрис прикоснулся к стене вон там, – он указал на едва заметное углубление в древней кладке, – и его словно током ударило.

Кастелли внимательно посмотрел на умирающего. Кожа Димитриса приобретала странный сероватый оттенок, вены на висках и шее вздулись и почернели, а из носа, ушей и глаз сочилась темная жидкость.

– Медика! Немедленно! – закричал профессор, хотя в глубине души уже понимал, что помощь не успеет. Пульс Димитриса становился всё слабее, дыхание – поверхностным и прерывистым.

Через минуту всё было кончено. Археолог умер, так и не придя в сознание.

– Отойдите от него, – Кастелли поднялся на ноги, отряхивая пыль с колен. – Всем покинуть этот сектор. Немедленно.

Рабочие и другие члены экспедиции начали поспешно отступать, но Кастелли остался на месте, завороженно глядя на стену, которая убила его коллегу. Внутренний голос археолога кричал об опасности, но многолетняя одержимость минойскими тайнами оказалась сильнее.

Он достал из кармана специальные перчатки, надел их и осторожно приблизился к стене. В слабом свете фонаря виднелись едва заметные символы – не похожие на привычные минойские иероглифы. Они казались… живыми.

– Невероятно, – прошептал профессор. – Это не просто надписи…

Он осторожно провел рукой по поверхности, не касаясь углубления, которое стало фатальным для Димитриса. Стена была теплой – намного теплее, чем должен быть камень на такой глубине. И она словно… пульсировала.

– Профессор, это безумие! Нам нужно вызвать власти, – Аннет Дюфрен, заместитель Кастелли, нервно ходила по временному штабу экспедиции, разбитому прямо в туристической части Кносского дворца. – Димитрис мертв, и мы даже не знаем причину!

– Мы не можем остановиться, когда так близки к разгадке, – Кастелли нервно постукивал пальцами по столу. – Подумайте, Аннет. Минойцы каким-то образом защитили это место. Мы на пороге величайшего открытия в истории археологии.

– Защитили? – воскликнула женщина. – Защитная система, которая работает через 3500 лет? Это невозможно!

Кастелли улыбнулся, но его глаза оставались холодными.

– Именно поэтому мы должны действовать сейчас. Если мы сообщим о происшествии, сюда нахлынут правительственные агенты, военные, журналисты. Мы потеряем контроль над раскопками навсегда.

Он развернул на столе план подземных коридоров.

– Смотрите. Мы обнаружили систему тоннелей, которой нет ни на одной карте Кносского комплекса. Они уходят намного глубже, чем считалось возможным. Это не просто подвалы дворца, Аннет, – его глаза лихорадочно блестели. – Это настоящий лабиринт. Тот самый, из легенд.

– И что, по-вашему, мы должны найти там? Минотавра? – саркастически спросила Аннет.

Кастелли не ответил, лишь посмотрел на часы.

– Уже почти полночь. Мы сообщим о смерти Димитриса утром, скажем, что это был сердечный приступ. А до тех пор… – он обвел взглядом собравшихся археологов, – у нас есть время для еще одного погружения. Только самые опытные. И с максимальной осторожностью.

Аннет хотела возразить, но промолчала, увидев решимость в глазах коллег. Открытие такого масштаба могло изменить их карьеры навсегда. Стоило ли рисковать? Каждый из присутствующих уже решил для себя.

– Освещение на максимум, – скомандовал Кастелли, первым спускаясь по древним ступеням, которые круто уходили вниз от того места, где погиб Димитрис.

Маленькая группа из пяти археологов медленно продвигалась вперед. Все были в защитных костюмах и респираторах – мера предосторожности после странной смерти коллеги. Вооружившись современными сканерами и детекторами, они исследовали каждый сантиметр древних стен, прежде чем двигаться дальше.

Лестница, казалось, вела прямо к центру Земли. После сотни ступеней они попали в просторный зал с потолком высотой не менее десяти метров – невероятное инженерное достижение для минойской эпохи.

– Это невозможно, – прошептала Аннет, когда лучи их фонарей осветили стены.

Каждый сантиметр поверхности был покрыт фресками удивительной сохранности. Но не это поражало больше всего. Изображения не соответствовали ни одному известному образцу минойского искусства.

Люди-животные. Существа с головами быков, волков, орлов. Сцены трансформации человеческих фигур в нечто иное, чужеродное. И всюду странные символы – те же, что были на стене, убившей Димитриса.

– Я не понимаю, – один из археологов водил лазерным сканером по стенам. – Датировка показывает примерно 1700 год до нашей эры, но технология… Эта кладка, эти материалы… Это не соответствует известным нам методам строительства того времени.

Кастелли не отвечал. Он словно впал в транс, медленно двигаясь вдоль стены, разглядывая каждую деталь фресок. Его лицо, видимое сквозь прозрачную маску респиратора, выражало странную смесь восторга и благоговения.

– Вы видите это? – наконец произнес он, указывая на центральную фреску. – Они изображали не мифологических существ. Это… инструкция. Процедура. Они показывают, как человек может превратиться в нечто другое.

– Это какой-то религиозный ритуал, – неуверенно предположила Аннет. – Может, символическое перерождение или…

– Нет, – отрезал Кастелли. – Смотрите внимательнее. Эти формы, эти последовательности. Это похоже на… генетический код. Господи, – он провел рукой по лбу, – они знали о ДНК. За тысячи лет до нашей эры.

– Это безумие, – возразила Аннет. – Вы не можете серьезно…

Её слова прервал крик с другого конца зала. Молодой археолог Ставрос обнаружил нишу в стене, скрытую за выступом.

– Профессор! Здесь что-то есть!

Вся группа устремилась к нему. В глубокой нише, высеченной в камне, находился необычный предмет. Цилиндр длиной около тридцати сантиметров, изготовленный из неизвестного материала, напоминающего металл, но с органическими вкраплениями. Поверхность цилиндра покрывали те же странные символы, что и стены зала.

– Не трогайте его, – предупредил Кастелли, отстраняя Ставроса. – Помните, что случилось с Димитрисом.

Он достал специальное оборудование из рюкзака – металлический зажим на длинной ручке – и осторожно извлек цилиндр из ниши.

– Невероятно легкий, – пробормотал профессор. – И теплый.

Он осторожно поместил находку в контейнер из специального сплава, предназначенный для транспортировки хрупких артефактов.

– Возвращаемся наверх. Нам нужно изучить это в лаборатории.

Временная лаборатория была оборудована в одном из служебных помещений Кносского дворца. Все окна плотно закрыли, двери заперли. Только пятеро археологов, спускавшихся в подземелье, получили доступ.

Цилиндр лежал в центре стола, окруженный сканерами и датчиками. Первые результаты анализов ввергли ученых в шок.

– Возраст совпадает с датировкой зала – примерно 3700 лет, – Аннет читала показания с планшета. – Но состав… Это какой-то невозможный сплав органических и неорганических компонентов. Металлическая основа содержит элементы, похожие на ДНК.

– Внутри что-то есть, – Кастелли изучал результаты томографии. – Похоже на… споры? Или семена? Они все еще активны, судя по энергетическим сигнатурам.

– Активны? После 3700 лет? – Ставрос недоверчиво покачал головой.

– Нам нужно открыть цилиндр, – решительно заявил Кастелли.

– Это слишком опасно, – возразила Аннет. – Мы должны сначала проконсультироваться с биологами, эпидемиологами. Мы даже не знаем, что это такое!

– Именно поэтому мы должны действовать сейчас, – Кастелли сверкнул глазами. – Пока никто не вмешался.

Он начал искать на поверхности цилиндра механизм открытия.

– Смотрите, эти символы образуют последовательность, – указал профессор на один из участков. – Это не просто надписи, это… код.

Его пальцы, защищенные перчатками, нажимали на различные символы в определенном порядке. Неожиданно по поверхности цилиндра пробежала рябь, словно он был сделан из жидкого металла, а не твердого материала.

– Оно реагирует! – воскликнул Кастелли, продолжая нажимать на символы.

Внезапно цилиндр завибрировал, издавая низкий гул. Символы на его поверхности засветились слабым зеленоватым светом.

– Отойдите! – крикнула Аннет, но было поздно.

Цилиндр раскрылся подобно цветку, разделившись на шесть лепестков. В центре находилась капсула из прозрачного материала, заполненная мелкими частицами, напоминающими пыльцу.

Все затаили дыхание. В лаборатории воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь тихим гудением приборов.

А затем Ставрос чихнул.

Этого оказалось достаточно. Резкое движение воздуха потревожило хрупкое равновесие. Прозрачная капсула покачнулась и выпала из цилиндра. Ставрос инстинктивно попытался поймать её, но промахнулся.

Капсула разбилась о стол, и облако мельчайших частиц взметнулось в воздух.

– Дыхательные маски! – закричал Кастелли, но было уже поздно.

Ставрос, находившийся ближе всех к облаку, первым вдохнул древние споры. Его глаза расширились от ужаса, когда он почувствовал, как что-то чужеродное проникает в его легкие, растекается по венам, достигает каждой клетки тела.

Он закашлялся, хватаясь за горло, затем рухнул на пол, извиваясь в конвульсиях.

– Помогите ему! – крикнула Аннет, но сама уже ощущала странное тепло, разливающееся по телу. Остальные археологи тоже начали проявлять признаки заражения – кто-то покачивался, кто-то тяжело дышал.

Только Кастелли, казалось, сохранял спокойствие, несмотря на то, что тоже вдохнул споры. Он медленно подошел к лежащему на полу Ставросу и наклонился над ним.

– Смотрите, – тихо произнес профессор.

Кожа на руках Ставроса изменилась. Она стала грубее, темнее, местами покрылась чем-то напоминающим чешую. Пальцы удлинились, ногти превратились в когти.

– Что с ним происходит? – прошептала Аннет, отступая к двери.

– То, что изображено на фресках, – Кастелли выпрямился, его глаза лихорадочно блестели. – Трансформация. Минойцы действительно нашли способ изменять ДНК человека. Мы выпустили то, что они хранили тысячелетиями. И теперь… – он провел языком по внезапно пересохшим губам, – теперь мы станем частью эксперимента.

Аннет потянулась к дверной ручке, но тело отказывалось повиноваться. Перед глазами всё плыло, звуки казались искаженными. Последнее, что она увидела перед тем, как потерять сознание, было лицо Кастелли – наблюдающее за ней с жутким, нечеловеческим интересом.

И его глаза. Они уже начали меняться.

Глава 2: Пробуждение

Секретная база «Феникс», окрестности Афин Через неделю после инцидента на Крите

Алексей Волков бежал по горящему коридору, кашляя от едкого дыма. За спиной слышались крики раненых, впереди – треск пламени. Двое из его группы уже погибли, прикрывая отход. Теперь всё зависело от него – вытащить оставшихся в живых, доставить образцы на базу.

Коридор резко обрывался, переходя в шахту. Времени на раздумья не оставалось. Алексей прыгнул в темноту, пытаясь зацепиться за аварийную лестницу. Пальцы скользнули по металлическим перекладинам, не находя опоры. Он падал, падал…

Волков проснулся резким рывком, хватая ртом воздух. Простыни были мокрыми от пота. Снова тот же сон – воспоминание о последней операции в Сирии, стоившей жизни половине его команды.

Электронные часы на прикроватной тумбочке показывали 5:14 утра. Бессмысленно пытаться снова уснуть. Алексей поднялся, включил свет и подошел к зеркалу.

Лицо 34-летнего мужчины с короткой темной бородой выглядело осунувшимся. Глубокие тени залегли под глазами, шрам через левую бровь казался более заметным, чем обычно. Шесть месяцев прошло после той операции, но кошмары не отпускали.

Волков сделал двадцать отжиманий, затем столько же приседаний – ежедневный ритуал, помогающий прогнать остатки сна и кошмаров. Затем направился в душ.

Холодная вода помогла окончательно прийти в себя. Вытираясь жестким полотенцем, Алексей мысленно составил план на день: тренировка в тире, затем медицинская лекция для новобранцев, обед, работа над отчетами и, наконец, вечерний сеанс с психологом. Рутина реабилитационного центра, ставшая привычной за последние месяцы.

Но этим планам не суждено было сбыться.

– Майор Северов вызывает вас, – сообщил дежурный, когда Алексей вышел из своей комнаты. – Срочно.

Волков удивленно приподнял бровь. Командир группы «Феникс» редко появлялся в реабилитационном центре, предпочитая оставлять восстанавливающихся оперативников в покое до полного выздоровления.

– Что-то случилось?

– Не имею информации, – ответил дежурный. – Конференц-зал «Дельта».

Это становилось еще интереснее. «Дельта» использовался только для планирования особо секретных операций.

Через десять минут Алексей уже входил в хорошо знакомый зал с затемненными окнами и стенами, покрытыми звукоизолирующим материалом. За длинным столом сидело несколько человек, включая майора Северова – сурового мужчину с коротко стриженными седеющими волосами.

– Волков, – кивнул майор. – Садись.

Алексей окинул взглядом присутствующих. Кроме Северова здесь были доктор Сарах Чен – невысокая женщина азиатской внешности с собранными в тугой пучок волосами, и Джейсон Томпсон, известный как «Хакер» – молодой парень с взъерошенными волосами и вечно сонным видом, не вязавшимся с его репутацией компьютерного гения. Еще один стул пустовал.

– Мы ждем кого-то еще? – спросил Алексей, опускаясь на свободное место.

– Да, – коротко ответил Северов, проверяя что-то в своем планшете. – Должен прибыть с минуты на минуту.

Словно по сигналу, дверь открылась, и в помещение быстрым шагом вошла стройная женщина в безупречном деловом костюме. Длинные светлые волосы были собраны в элегантный хвост. Холодные серые глаза быстро оценили всех присутствующих.

– Агент Кристина Далер, Европол, – представилась она с легким немецким акцентом. – Прошу прощения за задержку.

Северов кивнул и активировал голографический проектор в центре стола. Над ним появились изображения Кносского дворца на Крите.

– Семь дней назад, – начал майор, – на раскопках под Кносским дворцом произошел инцидент. Археологическая экспедиция под руководством профессора Маркоса Кастелли обнаружила ранее неизвестные подземные помещения. Предположительно, части легендарного лабиринта.

Изображение сменилось фотографиями подземных коридоров и залов, сделанными явно в спешке и плохого качества.

– Во время исследований погиб один из рабочих. Официальная причина – сердечный приступ. Однако через сутки группа из пяти археологов, включая самого Кастелли, пропала без вести. Еще через день в местную больницу Ираклиона поступили четверо из них с симптомами неизвестного заболевания.

На экране появились фотографии людей на больничных койках. Их лица были искажены, кожа покрыта странными наростами, некоторые участки напоминали шкуру животных.

– Что за чертовщина? – невольно вырвалось у Алексея.

– Именно это нам и предстоит выяснить, – Северов перевел взгляд на доктора Чен. – Сарах, твоя очередь.

Вирусолог встала и вывела на экран серию медицинских данных.

– То, что мы видим, – начала она своим ровным, методичным голосом, – не похоже ни на одно известное заболевание. У пациентов наблюдается стремительная мутация на клеточном уровне. ДНК буквально переписывается. Наиболее активно меняются участки, отвечающие за формирование кожи, мышц, костей. Причем процесс идет по нарастающей.

– Они превращаются в животных? – спросил Томпсон, не отрывая взгляда от экрана.

– Не совсем, – ответила Чен. – Скорее, их ДНК возвращается к более примитивным формам. Каждый из них развивает черты разных видов. У одного пациента наблюдаются признаки бычьих генов, у другого – козьих, у третьего – птичьих. Словно что-то активировало древние, спящие участки генома человека.

– Но как это связано с археологическими раскопками? – спросила агент Далер.

– Мы полагаем, что они что-то нашли, – вступил Северов. – Нечто древнее и очень опасное. Предположительно, какой-то биологический агент, сохранившийся со времен минойской цивилизации.

– Звучит как сюжет фантастического фильма, – хмыкнул Алексей.

– Тем не менее, это происходит, – Северов перевел взгляд на Томпсона. – Хакер, что ты смог узнать?

Молодой специалист вывел на экран новые изображения – странные символы, не похожие на известные системы письменности.

– Я проанализировал эти знаки, найденные в подземелье. Они не соответствуют ни одной известной письменности минойской эпохи. Более того, структура этих символов напоминает современные биохимические формулы. Как будто древние минойцы знали о ДНК.

– Это невозможно, – возразила агент Далер.

– Именно это я и сказал, – кивнул Томпсон. – Но факты говорят о другом. Смотрите, – он увеличил один из символов. – Эта последовательность точно соответствует фрагменту человеческой ДНК. Это не может быть совпадением.

В комнате воцарилась тишина. Каждый пытался осмыслить информацию.

– Вы не сказали о главном, – наконец заговорил Алексей. – Почему здесь я? Что общего между мной и этой ситуацией на Крите?

Северов пристально посмотрел на него.

– Мы формируем группу для срочной операции. Нужно спуститься в лабиринт, найти источник заражения и нейтрализовать его. Нужны лучшие, – он сделал паузу. – К тому же, твоя специализация в экстремальной медицине будет незаменима.

– Я все еще на реабилитации, – возразил Алексей. – После Сирии прошло всего полгода.

– Медицинские тесты показывают, что физически ты полностью восстановился, – Северов был непреклонен. – Что касается психологического состояния… эта миссия может оказаться именно тем, что тебе нужно. Шанс искупить прошлые неудачи.

Алексей стиснул зубы. Искупить. Как будто это могло вернуть мертвых товарищей.

– Я не единственный медик в «Фениксе».

– Но ты единственный, кто также увлекается древнегреческой историей, – парировал Северов. – Твое хобби в данном случае становится профессиональным преимуществом.

Это был сильный аргумент. Алексей действительно с юности интересовался античной историей, особенно минойской цивилизацией. На его книжной полке стояло немало томов, посвященных Критскому лабиринту и связанным с ним мифам.

– Я полагаю, у меня нет выбора, – наконец произнес он.

– Выбор всегда есть, – серьезно ответил Северов. – Но мы надеемся, что ты сделаешь правильный.

Алексей окинул взглядом присутствующих. Доктор Чен смотрела на него с профессиональным интересом, Томпсон – с надеждой, агент Далер – с легким недоверием.

– Хорошо, – сказал он. – Я в деле. Когда вылетаем?

– Через три часа, – Северов выключил проектор. – Операция совместная: мы, Европол, плюс греческие власти обеспечивают прикрытие.

– Что с зараженными археологами? – спросил Алексей.

– Их состояние ухудшается с каждым часом, – ответила доктор Чен. – Физические изменения ускоряются. Один уже потерял способность говорить. Мы изолировали их в специальном медицинском блоке в Ираклионе, но не знаем, как долго сможем сдерживать трансформацию.

– А пятый археолог? Профессор Кастелли?

– Пропал без вести, – ответила агент Далер. – Все записи с камер наблюдения в районе Кносского дворца за нужный период были стерты. Профессионально стерты. Кто-то очень не хотел, чтобы мы отследили его перемещения.

– Значит, наши цели: найти Кастелли, обнаружить источник заражения, найти способ помочь пострадавшим, – резюмировал Алексей.

– И убедиться, что зараза не распространится дальше, – добавил Северов. – Это приоритет номер один. Если ситуация выйдет из-под контроля, Крит будет закрыт на карантин, а подземелье – уничтожено. Любой ценой.

Три часа спустя военный транспортный самолет вылетел из закрытого аэродрома недалеко от Афин, взяв курс на Крит. На борту находилась группа «Феникс» в полном составе: майор Северов, Алексей Волков, доктор Сарах Чен, Джейсон Томпсон и два оперативника тактической поддержки. Агент Далер представляла европейскую сторону операции.

В грузовом отсеке самолета было размещено специальное оборудование: защитные костюмы последнего поколения, оружие, медицинские наборы, компьютерная техника и приборы для анализа биологических образцов.

Алексей сидел у иллюминатора, глядя на проплывающие внизу облака. Нервное напряжение, которое он испытывал перед каждой операцией, смешивалось с непривычным чувством. Он почти с нетерпением ждал начала миссии. Это было лучше, чем бесконечные сеансы с психологами и кошмары по ночам.

– Мы получили новые данные, – голос Северова вырвал его из задумчивости. Командир сел рядом, протягивая планшет. – Состояние археологов резко ухудшилось.

Алексей взглянул на экран и невольно выругался. Фотографии, сделанные час назад, показывали чудовищные изменения. Один из пациентов уже едва напоминал человека – кожа покрылась густой шерстью, пальцы превратились в копыта, лицо вытянулось в подобие козьей морды.

– Это невозможно, – прошептал он. – Такие изменения не могут происходить так быстро.

– Очевидно, могут, – мрачно ответил Северов. – Доктор Чен считает, что мы наблюдаем лишь внешние проявления. Основные изменения происходят на клеточном уровне. ДНК не просто мутирует – она полностью переписывается.

– А что показывают психологические тесты? Сознание, память?

– Когнитивные функции ухудшаются пропорционально физическим изменениям. Речь, логика, память – всё деградирует. Но вот что интересно: базовые навыки и знания сохраняются. Один из пациентов, бывший раньше археологом-эпиграфистом, смог расшифровать древний текст, даже потеряв способность нормально говорить.

Алексей откинулся на сиденье, пытаясь осмыслить информацию.

– Это какое-то избирательное воздействие на мозг. Как будто процесс специально спроектирован, чтобы сохранить полезные функции.

– Именно это меня и тревожит, – Северов понизил голос. – Если мы имеем дело с искусственно созданной биологической угрозой возрастом в 3700 лет, возникает вопрос: кто и зачем её создал?

– И почему она активировалась именно сейчас, – добавил Алексей.

– У тебя был доступ к полному досье экспедиции? – внезапно спросил Северов.

– Только к основной информации. Что-то еще?

Майор огляделся и, убедившись, что остальные члены команды не обращают на них внимания, вывел на планшет новый файл.

– Это засекречено на высшем уровне. Профессор Кастелли – не просто археолог. Последние пятнадцать лет он работал консультантом на различные правительственные структуры, включая военных. Специализировался на древних технологиях и их возможном применении в современности.

– Вы думаете, он намеренно искал это место? Лабиринт?

– Более того, – Северов показал еще один документ. – За месяц до начала раскопок он приобрел оборудование для генетических исследований. Неофициально, через подставные фирмы. Слишком дорогое и сложное для обычной археологической экспедиции.

– Он знал, что найдет, – прошептал Алексей. – Это не случайное открытие.

– Именно. И поэтому наша миссия еще более критична. Возможно, Кастелли намеренно активировал древний биологический агент. Возможно, у него был план, о котором мы не знаем.

Объявление пилота прервало их разговор: самолет начинал снижение для посадки в аэропорту Ираклиона.

– Готовность пятнадцать минут, – скомандовал Северов, поднимаясь. – Сразу после приземления едем в больницу, где содержатся зараженные.

Алексей кивнул, пристегивая ремень безопасности. В голове крутилась одна мысль: что, если древний лабиринт был создан не для того, чтобы удерживать чудовище внутри, а чтобы не дать ему вырваться наружу?

Военный госпиталь на окраине Ираклиона был окружен усиленной охраной. Бронетранспортеры блокировали все подъезды, вооруженные солдаты патрулировали периметр. Официальная версия для общественности – учения по предотвращению биотеррористической атаки.

Группа «Феникс» проехала через три контрольно-пропускных пункта, прежде чем оказаться в главном здании. Их встретил греческий военный врач, полковник Теодоракис – высокий мужчина с седыми висками и настороженным взглядом.

– Рад, что вы прибыли так быстро, – сказал он, пожимая руку Северову. – Ситуация выходит из-под контроля.

– Насколько плохо? – спросил Алексей, надевая медицинский халат поверх своей формы.

– Хуже, чем вы можете представить, – ответил врач, ведя их по длинному коридору. – Два часа назад мы потеряли одного пациента. Не в смысле смерти. Он сбежал.

– Сбежал? – переспросил Северов. – Но вы сказали, что они находятся в изоляционных камерах.

– Так и было, – мрачно ответил Теодоракис. – Но этот… существо, в которое превратился пациент… оказалось невероятно сильным. Оно буквально выломало дверь из армированного стекла, убило двоих охранников и скрылось. Мы проводим поисковую операцию, но пока безрезультатно.

– Вы записали процесс трансформации? – спросила доктор Чен.

– Конечно. Вы увидите все материалы. Но должен предупредить – зрелище не для слабонервных.

Они остановились перед массивной дверью с биометрической системой защиты.

– Специальное изоляционное крыло, – пояснил Теодоракис. – Отдельная система вентиляции, автономное энергоснабжение. В случае необходимости весь блок может быть герметично запечатан и уничтожен.

– Надеюсь, до этого не дойдет, – сказала агент Далер.

– Я тоже, – вздохнул врач. – Но готов ко всему.

Двери открылись, и группа вошла в длинный коридор с прозрачными стенами палат по обеим сторонам. В каждой палате находились камеры наблюдения, медицинское оборудование и системы жизнеобеспечения.

Но внимание всех приковали существа за стеклом. Их едва можно было назвать людьми. Трое пациентов, находившихся на разных стадиях трансформации, представляли собой ужасающее зрелище.

Первый все еще сохранял человеческие черты, хотя кожа покрылась чешуей, а глаза стали вертикальными, как у рептилии. Он метался по палате, иногда останавливаясь, чтобы поцарапать стены длинными когтями, выросшими на месте ногтей.

Второй пациент уже больше напоминал гибрид человека и птицы. Руки превратились в подобие крыльев, лицо вытянулось, формируя клюв. Он сидел неподвижно в углу палаты, лишь изредка издавая странные, не похожие на человеческую речь звуки.

Третий был наиболее измененным. От человека в нем осталась лишь общая форма тела. Все остальное напоминало быка – покрытое шерстью тело, начинающие формироваться рога на голове, копыта вместо ступней. Он стоял у стекла, упорно глядя на вошедших людей. В его взгляде еще сохранялись осознанность и интеллект, но уже смешанные с чем-то чуждым, животным.

– Господи, – прошептал Томпсон. – Это же настоящие чудовища.

– Нет, – возразил Алексей. – Это все еще люди. Люди, попавшие в беду.

Он подошел к стеклу, разделявшему его и пациента-быка. Существо внимательно смотрело на него, слегка наклонив голову. В этом жесте было что-то почти… разумное.

– Вы можете с ними общаться? – спросил Алексей у Теодоракиса.

– Частично. Двое уже потеряли способность к речи, но могут реагировать на простые команды. Третий, – он указал на человека-быка, – все еще может говорить, хотя речь становится все более затрудненной. Это Георгиос Петридис, специалист по минойской письменности. Он был ближайшим помощником профессора Кастелли.

Алексей посмотрел на существо за стеклом с новым интересом.

– Я хочу поговорить с ним.

– Это слишком опасно, – возразил Теодоракис. – Мы общаемся только через интерком.

– В этом есть смысл, – неожиданно поддержала Алексея доктор Чен. – Если он все еще сохраняет интеллект, он может дать нам ценные сведения. О Кастелли, о лабиринте, о природе трансформации.

Северов задумался на мгновение, затем кивнул.

– Разрешаю. Но только в защитном костюме и с охраной.

Через пятнадцать минут Алексей, облаченный в легкий, но прочный биозащитный костюм с прозрачным шлемом, вошел в шлюзовую камеру, ведущую в палату Георгиоса. Двое охранников с транквилизаторами заняли позиции за его спиной.

– Будьте предельно осторожны, – голос доктора Чен звучал в наушнике. – Мы не знаем, насколько нестабильно его психическое состояние.

Внутренняя дверь открылась, и Алексей оказался лицом к лицу с существом, которое еще неделю назад было обычным человеком. Георгиос сидел на краю койки, неестественно выпрямив спину из-за изменений позвоночника. Его почти полностью трансформированное лицо с трудом можно было назвать человеческим, но глаза… глаза смотрели осмысленно.

– Здравствуйте, господин Петридис, – начал Алексей по-гречески. – Меня зовут Алексей Волков. Я здесь, чтобы помочь.

Существо издало низкий, рокочущий звук, затем с видимым усилием произнесло:

– П-помочь? – голос был искаженным, с металлическим призвуком. – Слишком… поздно… помогать.

– Мы не знаем наверняка, – ответил Алексей, осторожно приближаясь. – Расскажите, что произошло в лабиринте? Что вы нашли?

Георгиос издал звук, похожий на смех и кашель одновременно.

– Нашли… будущее. Нашли… правду.

– Какую правду? – Алексей сделал еще один шаг вперед.

– Люди… несовершенны. Минойцы… знали… путь, – каждое слово давалось Георгиосу с трудом. – Кастелли… понял. Он… готовился… годами.

– Где сейчас Кастелли?

– Там, где… должен быть. В сердце… лабиринта, – существо поднялось на ноги, возвышаясь над Алексеем почти на голову. – Он… завершает… трансформацию.

– В кого он превращается?

Георгиос наклонил голову, глядя на Алексея с каким-то странным выражением – почти сожалением.

– В того… кто был первым. В Астерия… Минотавра.

– Зачем ему это? – Алексей чувствовал, как по спине пробегает холодок, несмотря на защитный костюм.

– Чтобы… возродить… древнюю мощь. Человечество… слабое. Нуждается… в изменении.

– Вы хотите сказать, что он сделал это намеренно? Заразил себя и вас?

– Не зараза, – прорычало существо. – Дар. Эволюция.

Внезапно Георгиос вздрогнул всем телом. Его глаза расширились, затем сузились. Что-то менялось, трансформация ускорялась прямо на глазах Алексея.

– Уходи… – прохрипел Георгиос, опускаясь на четвереньки. – Я… теряю… контроль.

Алексей начал медленно отступать к двери.

– Мы можем помочь вам, нужно только…