Космос. Иллюстрированная история астрономии и космологии

ТИБЕТСКАЯ АСТРОНОМИЯ

Представляется вполне естественным рассматривать тибетскую астрономию вместе с Китаем ввиду долгих, зачастую горьких, но иногда и радушных отношений Тибета с этой страной, хотя наряду с этим Тибет испытывал и другие влияния. Этот регион граничит не только с тремя провинциями Китая, но также с Бирмой, Индией, Бутаном, Непалом и Кашмиром. Обитавшие здесь древние кочевые и пастушеские племена преодолевали огромные расстояния и довольно легко смешивались друг с другом, образуя межплеменные альянсы и неизбежно делясь друг с другом своими традициями. В результате китайские, бирманские, тюркские, дардские и индийские культурные черты были объединены в нестрогую, сложно организованную целостность, которая могла бы быть еще более многовариантной, если бы горы не создавали столь многочисленных естественных препятствий для путешествий.

С VII по IX в. народы этого региона находились под управлением могущественных царей, но царство понемногу распадалось. В течение следующих четырех или пяти столетий главной связующей силой являлась свободная торговля. Это была не самая благоприятная среда для развития науки или образования, но тибетская форма буддизма начала формироваться здесь уже в VII в. Сначала его заимствовали у Китая, но в конце VIII в. сделали осознанный выбор в пользу принятия индийской буддийской традиции. Монахи начали путешествовать между Тибетом и Индией, время от времени приглашались индийские учителя, и была проделана огромная работа по переводу сотен наименований индийской литературы на тибетский язык (особенно в XI и XII вв.).

В итоге величайшим политическим достижением тибетцев стало создание в XV в. буддийским реформатором Цонкапа влиятельной религиозной школы. В 1578 г. монахи из этой школы обратили в свою веру правителя монголов Алтан-хана, который должным образом отблагодарил их оказанием политической поддержки, позволившей далай-ламе установить в Тибете эффективное теократическое правление. Считалось, что сменяющие друг друга далай-ламы являются реинкарнациями Бодхисаттвы Авалокитешвары – второго великого героя в буддизме, отказавшегося от нирваны во имя спасения всех существ, наделенных сознанием. Управляя из столичного города Лхасы, далай-ламы удерживали свое могущество вплоть до китайского вторжения в 1959 г., хотя в течение предыдущих трех столетий в этой стране было множество внутренних разногласий.

Существует четыре главных направления традиционной тибетской астрономии, два из которых являются продолжением индийской традиции, а другие два – китайской. Из Индии пришло несколько переводов наиболее обзорных буддийских сочинений, содержащих отсылки к индийской астрономии и астрологии времен Веданги – пост-Ведического периода, предшествовавшего массированному греческому влиянию. По всей вероятности, греческие идеи, изложенные в «Сиддхантах», книгах «основополагающих начал» (которые будут подробно рассмотрены в главе 7), частично ввели в употребление примерно в XI в. Этот тип астрономии, названный в Тибете друбци, не был реализован в виде ясного изложения в узнаваемом виде в каком-либо определенном месте, но, как и ранние индийские тексты, он представляет огромный интерес, поскольку содержит несколько параметров из доптолемеевской греческой астрономии.

Обнаружены и более изощренные индуистские методы, изложенные в мельчайших деталях в работах по «звездным расчетам», карци. Мы еще поговорим об этих индийских методах, когда придет время, особенно о способах предсказания планетных положений, но если не вдаваться в детали, можно сказать, что они вполне соотносились с греческими техническими приемами, прежде всего в расчетах средних движений и применении корректирующих слагаемых (уравнений). Использовалось четыре типа суток: первый определялся как время от одного солнечного восхода до другого; второй – как тридцатая часть синодического месяца; третий – как время, за которое Луна отдаляется от Солнца на 12° (положение этих двух светил, как предполагалось, берется с поправкой, учитывающей уравнение центра); и четвертый – как одна 360-я часть тропического года. Все это, а также используемые в Тибете системы зодиакальных знаков и лунных домов, взяты из индийских источников. Обширное описание индийской астрономии содержится в классическом тибетском трактате XIV в., написанном ученым Будоном Ринчендубом (1290–1364) – человеком, снискавшим себе славу благодаря составленной им энциклопедии. Собранный им материал повторно излагался в нескольких последующих трактатах вплоть до XVIII в., но в него не вносилось никаких существенных исправлений. Планетные расчеты производились посредством довольно необычных математических приемов с использованием правильных дробей: это выглядело так, как если бы кто-нибудь сегодня взялся за изобретение колеса, и оно получилось бы у него квадратным. И все же это была далеко не тривиальная астрономия. Недавно удалось показать, что астрономические константы, используемые в сочинении Будона, близки по значению к константам школы Ардхаратрик в индуистской астрономии. Календарь, основанный на астрономии такого типа, все еще используется народом Тибета.

По преданию, система китайской астрологии, известная как нагци, или «темный счет», пришла из Китая в Тибет в VII в. Она продолжает использоваться по сей день, и существует ряд популярных западных работ, декларирующих свое непосредственное отношение к ней, поскольку сама идея мудрости, исходящей от кровли мира, все еще несет в себе явные черты сказочной страны Шангри-ла. Со временем смысл отдельных исходных принципов был утрачен, но общий характер системы вполне согласуется с исходными источниками. Согласно китайской натурфилософии, существует пять первичных элементов: дерево, огонь, земля, металл и вода. Есть также двенадцать животных, каждое из которых, во-первых, дает название соответствующему году в цикле: крыса, бык, тигр, кролик и т. д.; во-вторых (если следовать другим правилам) – соответствующему месяцу; и в-третьих – двенадцатой части суток. Легендарная «Ицзин» сохранилась в материальной форме. Одна из ее интерпретаций включает использование 28 китайских лунных дворцов. Мы уже бегло знакомились с этими идеями в начале настоящей главы.

Материал подобного рода – как индийский, так и китайский – часто достигал Тибета окольными путями. Например, гьяци («Китайские вычисления») содержит объяснение теории календаря «Шисянь ли» – последнего китайского лунно-солнечного календаря. То, что тибетцы выбрали в качестве привилегированной именно эту последнюю календарную систему, основывалось не на прямой китайской традиции, а на монгольском переводе от 1711 г. н. э. оригинального сочинения, написанного в 1669 г. (во время правления династии Цин). Даже если материал поступал напрямую, он часто содержал в себе следы глубоких и давних связей с другими культурами. Для демонстрации всей сложности переходов подобного рода рассмотрим теорию Солнца, Луны и шести планет, изложенную в упомянутом выше астрологическом тексте. Что это за шестая планета? Она называлась Раху – именем, взятым непосредственно из индийских источников. В индийской мифологии этим словом назывался демон зла. Обвиненный по доносу богов Солнца и Луны в том, что он посмел выпить напиток бессмертия, Раху был обезглавлен богом Вишну; но выпитый нектар сохранил ему жизнь, а следовательно, нескончаемую надежду на мщение упомянутым светилам.

С астрономической точки зрения это вполне оправданно, поскольку Раху персонифицировал восходящий узел Луны – точку на небесной сфере, где лунная орбита пересекается с кругом эклиптики. Есть соответствующее название и для нисходящего узла – Кету, диаметрально противоположного первой точке. Согласно мифологии, это тело обезглавленного Раху. Две эти точки небесной сферы играют чрезвычайно важную роль в греческой теории затмений, поскольку, как мы уже неоднократно убеждались, затмения случаются как раз по соседству с ними. Однако когда-то в давние времена они вызывали тревожные ассоциации с неким воображаемым чудовищем, вредоносные действия которого приводили к затмению. Можно даже допустить, что дракон из библейского Апокалипсиса – символ Сатаны – относится к тому же разряду представлений. В арабских странах его называли тиннин. У персов это джавзар (некоторые латинские авторы транскрибировали его как Geuzahar). Указанное представление нашло свое место и в латиноязычной традиции, сохранившей следы мифологических наслоений: еще можно вспомнить те времена, когда термины Caput Draconis и Cauda Draconis (голова и хвост дракона) использовались для обозначения лунных узлов (хотя уже тогда это словоупотребление считалось устаревшим). Если рассмотреть этот вопрос строго астрономически, то узлы обладают попятным движением, полностью обходя эклиптику за 18,6 года. Поэтому было бы вполне нормально трактовать их как некие – при обычных обстоятельствах невидимые – планеты. Именно так и поступали индийцы, китайцы и тибетцы в своих трактовках упомянутого китайского астрологического сочинения. Небо – одно для всех, поэтому астрономия путешествует с комфортом. Почему же у драконов должно быть иначе?

6
Америка до Колумба

МАЙЯ, АЦТЕКИ И ЮЖНОАМЕРИКАНСКАЯ АСТРОНОМИЯ

Центральная Америка – регион, ограниченный с севера Аризоной и штатом Нью-Мексико, а с юга – Гондурасом и Сальвадором, – была свидетелем развития множества культур, организованных по принципу городов-государств, переживших периоды расцвета и упадка в течение двух тысячелетий до того времени, когда Колумб открыл Америку. Четыре наиболее крупных из них (в их число входили ольмеки, сапотеки, ацтеки и майя), по крайней мере майя, развили искусство анализировать астрономические события с применением математических методов. Похоже, что все они, с теми или иными отличиями, придерживались представлений о многоуровневой Вселенной, каждый слой которой включал небесные тела только одного типа. Первым над Землей располагался уровень Луны, затем шел уровень облаков, за ним – уровни звезд, Солнца, Венеры, и так – до тринадцатого уровня, где обитал бог-создатель. Помимо прочего, эта схема служит наглядным ответом тем, кто считает самоочевидной греческую систему сферического универсума или полагает, что она является обязательным этапом человеческого развития. Космологические представления большинства народов Южной Америки кардинальным образом отличались от ближневосточных и месопотамских представлений, давших начало западной астрономии, но математический анализ планетных движений – совсем другое дело. Можно только удивляться тому, насколько схожи аналитические приемы, применяемые майя для описания поведения Венеры, с теми, что использовались их греческими и вавилонскими коллегами.

Культура майя до сих пор сохранилась в некоторых частях Гватемалы и Юкатанского полуострова. Колумб впервые встретил обитателей Юкатана, плывших на больших каноэ в открытом море, и даже побывал у них в гостях. Его примеру последовали другие, а конфискованное золото и рассказы о городах, возведенных из камня, вскоре привели туда захватнические экспедиции Кортеса и других конкистадоров. Одна из величайших трагедий всей этой истории заключалась в том, что (как свидетельствует об этом епископ Юкатана Диего де Ланда) «огромное количество» книг, написанных жившими на Юкатане майя, было сожжено, поскольку в них, как тогда полагали, излагались дьявольские поверья. Однако, прежде чем обвинять епископа в этом, необходимо напомнить: его шокировало зрелище жертвоприношения детей, совершенного майя внутри его собственной церкви, которых, по его мнению, он сумел обратить в христианство.

80

Фрагмент «Дрезденского кодекса», астрономического текста майя, в котором обсуждаются вопросы обращения Венеры. По всей видимости, он представляет собой копию XIII в., сделанную с более древнего оригинала. В центральной части рисунка представлен гелиакический восход планеты. Копья (изображенные и в нижней части рисунка) олицетворяют смертоносные лучи света.

Де Ланда оставил довольно точное описание календаря майя, и их датировки могут быть установлены сегодня с достаточной степенью надежности. Часть книг уничтожили, другие исчезли из‐за небрежного отношения к ним. Судя по всему, до наших дней дошли только пять рукописных книг и несколько сохранившихся фрагментов. Один из них представляет собой пачку свернутых страниц, которые тем не менее вполне читаемы и содержат описание лунного и солнечного календарей, а также (что особенно интересно) венерианского календаря. (Каждая из книг майя изготовлена из единого листа лубяной ткани длиной до 6,7 метра и шириной от 20 до 22 сантиметров; они сложены гармошкой, при этом ширина страницы равняется примерно половине ее высоты.) Лучше всего сохранился так называемый «Дрезденский кодекс» (названный по месту современного хранения), содержащий вдобавок множество изображений богов майя (ил. 80). Кроме того, это одна из старейших книг майя, датируемая приблизительно XIII или XIV в. Вероятно, именно ее послал Кортес императору Карлу V в 1519 г., то есть сразу же после того как он обнаружил и покорил Юкатан.

КАЛЕНДАРИ МАЙЯ

Заполненные с обеих сторон глифами и рисунками, сохранившиеся книги майя свидетельствуют о существовании чрезвычайно сложных календарных вычислений и о далеко нетривиальном использовании астрономического знания в религиозных ритуалах и предсказаниях. Среди них есть разнообразные ежегодники, включая предназначенные для сельскохозяйственных работ, а также таблицы умножения для более легкого использования ежегодников. В некоторых из них осуществлялся прогноз удач или неудач на каждый день по циклам, состоящим из 260 и 364 дней. Другой цикл судьбы, известный по свидетельствам, относящимся к I в. н. э., назывался катун и представлял собой период из 7200 дней. К этим циклам прилагалось краткое пояснение. В них не использовалась методика добавления високосного года; майя легко относились к свободному скольжению этих циклов по сезонам. Их времяисчисление не принимало в расчет того обстоятельства, что год состоит не из целого количества дней, и в этом отношении напоминало египетский 365-дневный год, снискавший так много лестных отзывов. (Система счета юлианскими днями, практически повсеместно используемая астрономами, продолжает схожие традиции, хотя в непрерывно меняющихся величинах и присутствует десятичная доля.)

Как и большинство других субконтинентальных культур, располагавших в лучшем случае достаточно примитивными пиктографическими книгами, майя разработали систему иероглифов, представлявших собой изображения, обозначающие слоги устной речи. У них существовал элитный класс писцов, которые должны были не только уметь писать, но и хорошо разбираться в главных небесных циклах, рассматриваемых как важный инструмент регулирования государственных дел. Помимо обычных глифов и иероглифов, у них существовала система арифметических обозначений с основанием, кратным 20 и 5, где использовались черточки и точки. В общей сложности имелись три различные календарные системы, отчасти дублирующие друг друга. Исследователям они известны как длинный счет, хааб и цолькин. Длинный счет вел отсчет дней от начала цикла с периодом 2 880 000 суток (это почти совпадает с 7885 годами). Вселенная, как предполагалось, гибнет и возрождается в конце каждого такого цикла. При расчете дней предпочтительно использовалось в качестве множителя число 20, за исключением второй позиции, для которой обычно использовали число 18, чтобы получить значение, близкое к продолжительности года. Другими словами, майя работали с интервалами в 20, 360, 7200 и 144 000 дней (половина цикла), а когда ими овладевало философское настроение, они шли дальше – за пределы полного цикла – и ступали в область прежних состояний Вселенной. Майя последовательно умножали на 20 каждый следующий разряд на шкале до тех пор, пока не достигали значения 23 040 миллионов дней (более 63 миллионов лет). Фактически они использовали позиционную форму записи; например, число, записанное ими как 1.8.13.7.3 (если бы использовали нашу десятичную форму представления чисел), было бы эквивалентно следующему значению:

3 + 7 × 20 + 13 × 360 + 8 × 7200 + 1 × 144 000

Оно равно 206 423. Согласно расчету, принимаемому большинством современных исследователей, цикл, в котором мы живем сегодня, начался 6 сентября 3114 г. до н. э. (по юлианскому календарю). Почему выбрали именно эту дату – неизвестно.

Помимо длинного счета, майя использовали гражданский календарь хааб, содержащий 18 периодов по 20 дней с 5 дополнительными «несчастливыми» днями в конце. Известны названия и пиктограммы этих 20-дневных периодов. Методика расчета содержит ряд странностей. Одна из них по непонятным причинам совпадает с той, что применялась в одном из главных индийских календарей. На примере нашего календаря ее можно проиллюстрировать таким образом, как если бы для обозначения 31 января использовалось название месяца февраль. У майя существовала стандартная процедура согласования календаря хааб с длинным счетом.

Третий календарь майя – цолькин – был религиозным календарем, состоящим из двух циклов: один – из 13 дней, а другой – из 20 названий. И названия, и числа менялись одновременно, что, принимая в расчет наши привычные представления, выглядело довольно причудливо (хотя мы не видим ничего странного в циклическом повторении дней недели, на которые выпадают различные числа месяца). Майя часто использовали совместно даты хааб и даты цолькин, например приводя цикл к знаменателям 365 и 260, в результате чего получался период из 18 980 дней (51,96 года). Совершенно очевидно, что эти народы свободно ориентировались в своих календарных системах, имеющих определенное сходство с календарями из других частей света.

ПОКЛОНЕНИЕ ВЕНЕРЕ У МАЙЯ И АЦТЕКОВ

Вероятно, 260-дневный период (все еще практикуемый некоторыми сообществами) имеет отношение к движению Венеры или, может быть, к периоду беременности. У майя имелись точные таблицы, содержащие данные о синодических обращениях планеты Венеры, которые, как обычно, сопровождались глифами, отображающими судьбу человечества в зависимости от дня гелиакического восхода планеты. Они настолько подробно изучили Венеру, что знали о важности периода из 2920 дней – восьми 365-дневных лет. По истечении данного периода Венера начинает повторять свое движение относительно Солнца. (С этого момента гелиакические восходы и последующие конфигурации начинают повторяться в венерианском календаре в той же последовательности; мы уже рассматривали это, затрагивая тему вавилонской астрономии.) Когда реальное движение планеты расходилось с таблицами предвычислений майя, астрономы, по всей видимости, вносили в них исправления наподобие того, как мы делаем это, используя високосный год.

Астрономия состояла на службе у богов, и они часто упоминались, это боги (с приблизительным соблюдением порядка частотности): дождя, Луны, смерти, творения, кукурузы и Солнца. Ежегодники майя, состоявшие из различным образом скомпонованных суточных интервалов (4 × 65,5 × 52,10 × 26 и т. д.), предназначались для разнообразных целей, таких как вязание сетей, добывание огня, посадка кукурузы, женитьба и деторождение. Некоторые вычисления оперировали с миллионными значениями. Сохранились материалы с церемониалами, посвященными новому году и погодным явлениям. Скорее всего по чистой случайности сохранившиеся книги были посвящены предметам, представляющим интерес для нас в рамках настоящего повествования, поскольку другие материалы из мексиканского региона охватывают гораздо более широкий круг предметов.

Многие астрономические практики и верования майя являются вопросом толкования археологических находок. У ацтеков центральной части Мексики эти темы хорошо представлены в их литературе, особенно в сочинении под названием «Кодекс Мендоса», написанной во время конкисты. Ацтеки относительно поздно завоевали долину Мехико, почти накануне прибытия испанцев. Они объясняли свой ужасный обычай принесения человеческих жертв стремлением умилостивить бога Солнца Тонатиу и не дать небесам остановиться, к тому же жертвы выбирались только из числа военнопленных. Ацтеки посвящали обряды курения отдельным звездам в определенное время ночи. Даже после испанского завоевания в этом еще принимал участие их император, знаменитый Монтесума II. По преданию, он родился в один день («Девятый Ветер») с богом Кетцалькоатль – утренней звездой, или нашей Венерой, воспринимаемой, однако, в образе мужского божества. Во всех культурах всегда существовали какие-то формы поклонения Солнцу; примеры этого настолько многочисленны, что их трудно перечислить. В середине XV в. предыдущий император ацтеков установил в центре лестничного марша, ведущего в огромный храм города Тлателолько (в настоящее время – часть Мехико), большую порфировую колонну, украшенную солярными символами, которые, согласно существующим предположениям, использовались при расчете затмений. В день солнечного затмения, это достоверно известно, ацтеки приносили в жертву горбунов.

Поклонение Венере в Центральной Америке было не менее важным и столь же повсеместным, как и поклонение Солнцу, и это позволило развиться довольно качественным методам астрономических прогнозов. За планетой тщательно и регулярно наблюдали. Когда-то имелось соответствующее изображение (в настоящее время уничтоженное туристами, взявшими за правило швыряться в него бутылками), расположенное неподалеку от сакрального адова озера в городе майя Чичен-Ица, куда сбрасывали приносимых в жертву людей. На нем было представлено квадратное Солнце, восходящее над горизонтом, и написана дата, соответствующая (по нашему летосчислению) 15 декабря 1145 г. н. э. Современные расчеты показывают, что в этот день действительно могло наблюдаться редко случающееся прохождение Венеры по диску Солнца. «Дрезденский кодекс» содержит другие впечатляющие признаки развитых астрономических навыков, на приобретение которых требовалось немало столетий. Есть таблица для предсказания солнечных и лунных затмений, а также эфемерид Венеры и Марса. Другие документы свидетельствуют об умении ацтеков определять место Луны относительно звезд.

Испанский историк Хуан де Торквемада, писавший свои труды спустя сто лет после конкисты, имел возможность обсуждать с местными жителями все еще проводимые ими астрономические церемониалы. Большинство предсказаний, как считается, осуществлялось не по наблюдению за небом, а другими средствами, хотя один из полководцев Атауальпы рассказывал, будто приход испанцев был предсказан астрологически. Дело здесь не в том – соответствовало это истине или нет, а в том, что это не противоречило практикам того времени. Одно из многих астрономических знамений записано со слов самого Атауальпы – последнего местного правителя Перу, – связавшего причину смерти одного из своих приближенных с появлением кометы в мече нашего созвездия Персей.

Торквемада рассказывал о виденных им прутьях, размещенных в отверстиях, проделанных в крыше дворца императора ацтеков Тескоко; на прутья были надеты хлопковые или шелковые шары, приспособленные для удобства измерений небесных движений. На некоторых пиктограммах в мексиканских источниках можно увидеть, как люди используют скрещенные прутья для проведения астрономических наблюдений. Но с какой целью? Информант Торквемады рассказывал, что это служило подспорьем императору, наблюдавшему небо и звезды вместе со своими астрологами. Если одной из главных забот этих людей являлось регулирование сельскохозяйственного календаря, то требовалось наличие ритуалов, которые в какой-то момент стали жить независимо; историю их происхождения забыли, а из прежних ритуалов по аналогии были выведены новые. Венера не может служить прямым указателем смены сезонов, хотя это возможно сделать, связав ее движение с движением Солнца. Историк-францисканец Бернардино де Саагун рассказывает, как ацтеки приносили в жертву Венере заключенных во время первого появления планеты на востоке, выплескивая кровь в направлении звезды. Несомненно, Венера играла огромную роль в жизни людей Центральной Америки, и сохранившиеся книги майя позволяют нам понять, какие имелись достижения в этой области.

По-видимому, в большинстве случаев то, что мы склонны определять как «астрономия», представляло собой некое вольное искусство описательного типа, даже когда ее включили в ритуалы, где, как известно, не бывает мелочей. На этом уровне развития, несомненно, она являлась частью массового сознания. Хороший пример этого можно найти в «Пополь-Вух» («Книга Народа») – истории майя о случившемся с героем по имени Утренняя Звезда в потустороннем мире. После того как он был пленен и обезглавлен, его отрубленная голова плюнула на дочь Повелителя Смерти, которая зачала ребенка, впоследствии снова ставшего Утренней Звездой. «Пополь-Вух» – один из немногих источников, откуда мы узнаем о космическом характере игры в мяч, распространенной по всему континенту. Мяч, сделанный из каучука, символизировал Солнце, и победа присуждалась команде, первой попавшей в каменное кольцо, расположенное на высоте около 6 метров. Несколько стадионов сохранилось до сегодняшнего дня. Настольные игры также имели космическое значение. В мексиканской игре патолли, например, передвижение фишек символически воспроизводило движение небесного тела через четыре части доски, отображающих четыре различные области неба.

В отдельных случаях каменные кольца и стены, идущие вдоль площадок для игры в мяч, имели явную астрономическую ориентацию, между тем на всем протяжении Южной, Центральной и Северной Америки можно найти множество других древних каменных построек с колоннами, входами и окнами, демонстрирующими очевидную привязку к направлениям восхода и захода Солнца в дни солнцестояний. Некоторые из них помечены иероглифами, оставляющими их интерпретаторам широкий простор для воображения. Под одним из камней, найденных на Чапультепеке еще в 1775 г., обнаружили три перекрещенных стрелы, с высокой точностью указывающие на восход Солнца в дни равноденствий и солнцестояний. Ориентация по главным направлениям горизонта (север, юг, восток и запад) считалась обычным явлением, особенно у пирамид в Мексике и Центральной Америке. Также широко была распространена ориентация по направлениям восхода и захода Солнца в дни солнцестояний. Один из примеров – ацтекский храмовый комплекс Темпло Майор, расположенный в самом центре Мехико. Его руины тщательно исследовали во время раскопок, начатых только после того как в 1980‐х гг. рабочие под землей случайно наткнулись на них, пробив стену богатой жертвенной комнаты. С другой стороны, Караколь в Чичен-Ице – строение, возведенное майя в IX или X в., которое начали изучать в 1930‐х гг. с целью обнаружить привязку к астрономическим направлениям, – оказался ориентированным по крайним положениям Венеры на горизонте. Это может показаться довольно необычным, однако то же можно сказать и о дворце губернатора в Уксмале, известном также своими изображениями зодиакальных созвездий майя. Эти утверждения вызвали еще более ожесточенную дискуссию, чем та, что развернулась вокруг Караколя, но сама возможность существования в архитектуре неких космических элементов вряд ли может быть подвергнута сомнению.

Есть не слишком многочисленные письменные свидетельства об астрономических аспектах перуанской религии, однако там сохранились и памятники, ориентированные по положениям Солнца в дни солнцестояний. В южном регионе – на холмах, расположенных по ту сторону плато Наска, – есть линейные конструкции, состоящие из прямых рядов светлых камней, имевшие, предположительно, астрономическую привязку. Поверх прямых линий нанесены чрезвычайно протяженные очертания птиц, недоступные для наблюдения с земли; они имеют сходство с птицами, изображенными на плато Наска, происхождение которых датируется временем, примерно совпадающим с началом нашей эры.

В Европе ориентация доисторических памятников является чуть ли не единственным способом доказательства их астрономического предназначения. В Центральной Америке существовало изобилие живых свидетельств. Испанский автор-францисканец Торибио де Бенавенте, прозванный Мотолиниа, рассказывая об ацтеках, приводит описание празднества, имевшего место в столице ацтеков в день равноденствия. Главное религиозное здание – двойная пирамида, известная сегодня как Темпло Майор, – «слегка потеряло точность», поэтому Монтесума II выразил желание снести его и выстроить заново с требуемой точностью. Пирамида увенчана двумя одинаковыми храмами таким образом, что если наблюдать за восходом Солнца в день равноденствия со смотровой башни расположенного западнее храма Кецалькоатль, то оно должно восходить в точности между ними. Многие крупные города являли собой пример столь же тщательной планировки. Наиболее известен храмовый комплекс в городе Теотиуакане, который возник в течение довольно короткого времени, не позднее 50 г. до н. э. На территории этого самого большого и наиболее влиятельного из всех центральноамериканских городов доколумбового периода находятся огромная пирамида Солнца и немного уступающая ей по размерам пирамида Луны. Не вызывает сомнений, что планировка города тщательнейшим образом привязана к оси, смещенной немногим более 15° к западу от северного направления (или к востоку от южного направления, если смотреть в противоположную сторону). Первое направление можно со всей определенностью связать с прицельным наблюдением восхода Плеяд. Пара петроглифов (диаграмм, высеченных на камне, находящемся на удалении 2,4 километра по линии восток-запад), обнаруженных в этом месте, имела, по всей видимости, календарное предназначение. Это утверждение придает смысл нескольким замечаниям, оставленным испанским священником XVI в. Бернардино де Саагуном, где говорится об использовании ацтеками Плеяд для проверки некоего 52-летнего цикла. Дата основания этого комплекса может быть отнесена ко II в. н. э., и это хорошо согласуется с другими данными. Кроме того, в Южной и Центральной Америке сохранились другие постройки, которые, судя по всему, возводились исходя из аналогичных допущений.

Что касается звезд, то на большей части американского континента мы обнаруживаем особенно внимательное отношение к Плеядам. Подобно тому как это делалось в вавилонской и греческой астрономиях, они часто увязывались с Венерой. Кроме того, на протяженной территории от Перу до эскимосов считалось, что Плеяды как-то связаны со сбором урожая и дождями, поэтому в ацтекской астрономии их название тесно соотносилось со сферой торговли, в других местах – с кукурузой, голубями или зернохранилищами. Обычно предпочтение отдавалось не привычному для нас названию «семь сестер», а словосочетанию «усемиренная единица». Плеяды, как считают алколкины, – это семь раскаленных камней из бани для ритуальных омовений. Существует огромное количество связанных с ними легенд, во многих из которых они представляются в виде танцующих мальчиков или девочек. У майя и микмаков они воспринимались трещоткой гремучей змеи, и это делает понятным связь Плеяд с дорогой смерти в Теотиуакане, поскольку при раскопках нескольких могильных холмов там обнаружили фигурки гремучих змей.