Шато д'Иф и другие повести

III

Они сидели за столом в простонародной таверне и угрюмо глотали пиво. Некоторое время ни один из них ничего не говорил. Четыре молчаливые фигуры: высокий, сильный Джаннивер с грубоватым лицом, волосами прибалта, африканским характером и восточной сдержанностью; длинноносый Брео с проворными глазами и черными бровями; Дитмар, ироничный, с кожей оттенка осенних листьев и больной печенью; Марио – во всех отношениях нормальный, скромный и приятный.

Марио нарушил тишину раньше других: «Если такое можно купить в „Шато д'Иф“ за восемь тысяч, я не прочь попробовать».

«Если!» – лаконично отозвался Брео.

«Все это не поддается пониманию!» – прорычал Джаннивер. В эмоциональном отношении Джаннивер воспринимал происходящее спокойнее других, но нарушение соответствия и порядка вещей, пожалуй, возмущало его больше всех.

Брео ударил кулаком по столу – не слишком сильно, но яростно: «Да это просто чепуха какая-то! Это противоречит всякой логике!»

«Твоей логике», – поправил его Дитмар.

Брео наклонил голову набок: «А у тебя какая-то другая логика?»

«У меня нет никакой логики».

«Я продолжаю утверждать, что „Шато д'Иф“ – деловое предприятие, – сказал Брео. – Учитывая стоимость их услуг, я ожидал, что это жулики, намеренные быстро сорвать куш и смыться. По всей видимости, я ошибся. Всего лишь месяц тому назад у Заэра не было никаких денег. Или почти никаких. Мы вручили ему восемь тысяч долларов. Он явился в „Шато д'Иф“, вернулся оттуда, снял апартаменты в отеле „Атлантик-Эмпайр“, купил роскошную подругу и раскидывается деньгами так, будто у него их куры не клюют! Не вижу, каким образом такое предприятие извлекает прибыль».

«Кое-кто платит им по десять миллионов долларов с носа, – тихо возразил Марио. – Надо полагать, это позволяет снимать какие-то сливки».

Дитмар выпил полкружки пива: «И что теперь? Хотите снова бросить жребий?»

Никто не ответил сразу. В конце концов Брео сказал: «Честно говоря, я боюсь».

Марио поднял брови: «Даже так? Ты своими глазами видел, как чудесно разбогател Заэр!»

«Странно! – размышлял вслух Брео. – Перед тем, как отправиться в это заведение, он называл себя одним из тех выпускников системы образования, кому суждено просиять в небе подобно метеору, но еще не дождавшихся своего часа. Теперь, наверное, окажется, что Заэр – как раз такой непризнанный гений, получивший признание».

«Если „Шато д'Иф“ превращает непризнанных гениев в толстосумов, меня вполне устроил бы такой результат».

«Если!» – усмехнулся Брео.

«Если», – спокойно согласился Марио.

Дитмар отозвался сухим смешком: «У меня в кармане восемь тысяч долларов. Наш совместный капитал. На мой взгляд, эти деньги принадлежат любому, кто решится последовать примеру Заэра».

Брео и Джаннивер пожали плечами – они не возражали, но и не проявляли энтузиазма.

Марио размышлял о такой возможности. Он вел бесцельную, бесполезную жизнь. Притворялся, что готовится стать архитектором, играл в мяч, ел и спал. Приятное, но бессмысленное существование. Марио поднялся на ноги: «Я туда пойду, сию минуту. Давай сюда восемь тысяч, пока я не передумал».

«Возьми! – Дитмар протянул ему деньги. – Тем не менее… Вопреки тому, что сделал Заэр, мы хотели бы выслушать отчет. Будем ждать по вторникам и пятницам, в три часа дня, на Оксфордской террасе».

Начинало вечереть. Марио весело махнул рукой на прощание: «По вторникам и пятницам в три. Скоро увидимся!»

Дитмар покачал головой: «Сомневаюсь».

Брео поджал губы: «Я тоже сомневаюсь».

Джаннивер только покачал головой.

 
* * *
 

Эксмур-авеню начиналась на четвертом уровне в Ланчестере, напротив «Пауэр-банка», поворачивала на север, быстро поднималась на пятый уровень, затем пересекала Континентальное шоссе, поворачивала снова на запад, полого ныряла под бульвар Гримшо и, продолжая спускаться, выходила на поверхность в районе Прибрежных Лугов.

Марио нашел дом №5600 по Эксмур-авеню – серую бетонную «коробку», не то что бы обветшалую, но очевидно не служившую объектом чьей-то привязанности. Тонкая полоска местами облысевшего газона с живой изгородью отделяла здание от дороги; асфальтированная дорожка вела к небольшому выступу крыльца.

Почти горизонтальные лучи вечернего солнца светили Марио в спину; он взошел на крыльцо и нажал кнопку звонка.

Прошло несколько секунд – дверь сдвинулась в сторону, открылся короткий коридор. «Пожалуйста, заходите!» – тихо произнес механический голос автоответчика.

Марио вступил в коридор, прекрасно понимая, что в этот момент его просвечивали сканирующим излучением в поиске оружия и прочих металлических предметов. Коридор вел в приемную с зеленым и коричневым интерьером. Там стояли кожаный диван и стол; на стене висела картина, изображавшая трех стройных обнаженных красавиц с широко открытыми глазами, на фоне темного леса. Распахнулась внутренняя дверь – вошла молодая женщина.

Марио плотно сжал губы. Уже один взгляд на эту девушку стал своего рода приключением. Она была потрясающе красива, и красота ее тем больше впечатляла, чем дольше он ее разглядывал. Хрупкая, изящная, с холодными ясными глазами и решительными, но не слишком выступающими скулами и подбородком, она была красива сама по себе, без украшений, без косметики, без притворства, красива словно вопреки самой себе – как если бы она сожалела о своей чудесной привлекательности. Марио почувствовал прохладное безразличие ее взгляда, отчужденное недружелюбие. Свойственное любому человеку неприятие неприязни возбудило в нем желание разбить ледяную стену равнодушия, воспламенить какую-нибудь страсть – пусть даже ненависть… Марио подавил в себе этот позыв. Он пришел сюда по делу, только и всего.

«Как вас зовут?» – у нее был тихий, чуть хрипловатый голос, напоминавший о драгоценном дереве тонкой текстуры, причем интонации ее произношения казались странными, в чем-то несогласованными.

«Роланд Марио».

Секретарша заполняла бланк: «Возраст?»

«Двадцать девять лет».

«Профессия?»

«Архитектор».

«По какому вопросу вы к нам обратились?»

«Это „Шато д'Иф“, я не ошибся?»

«Вы не ошиблись», – она ждала дальнейших разъяснений.

«Я – ваш клиент».

«Кто вас рекомендовал?»

«Никто. Я – приятель Пита Заэра. Он обращался к вам недели две тому назад».

Регистраторша кивнула, заполнила графу.

«Возникает впечатление, что Заэр не сожалеет о своем визите», – шутливо заметил Марио.

Секретарша ничего не ответила – она заполняла бланк. Закончив, она сказала: «Это коммерческое предприятие, а не бесприбыльная организация. Мы заинтересованы в оплате. Сколько вы можете себе позволить?»

«Хотел бы знать, чтó именно вы предлагаете в продажу».

«Приключение», – она произнесла это слово без всякого выражения, обыденным тоном.

«А! – кивнул Марио. – Понятно… Любопытства ради, не могли бы вы поделиться своими впечатлениями от работы в этом заведении? Ваша жизнь полна приключений? Или вы скучаете, как любая другая секретарша?»

Регистраторша бросила на него быстрый колючий взгляд: «Мы предлагаем услуги двух категорий. Стоимость услуг первой категории – десять миллионов долларов. Что очень дешево, учитывая характер услуг, но в каком-то смысле это не столь поразительное и не столь волнующее приключение по сравнению с услугами второй категории, хотя клиент высшего уровня может в какой-то мере контролировать ситуацию. Услуги второго уровня предлагаются за десять тысяч долларов. Именно эти услуги приводят к самым волнующим переживаниям, хотя в этом случае клиент практически не может контролировать происходящее – по меньшей мере непосредственно».

Марио задумался над словом «непосредственно». Он спросил: «Надо полагать, вы уже пользовались услугами вашего заведения?»

И снова она бросила на него быстрый холодный взгляд: «Не хотели бы вы указать, какую сумму вы готовы потратить?»

«Я задал вопрос – вы не ответили», – напомнил Марио.

«Дальнейшие сведения вам сообщат впоследствии».

«Вы, случайно, не автомат? – полюбопытствовал Марио. – Вы дышите?»

«Не хотели бы вы указать, какую сумму вы готовы потратить?»

Марио пожал плечами: «У меня с собой восемь тысяч долларов». Он поджал губы: «И я заплачý еще тысячу, если вы покажете язык».

Регистраторша опустила заполненный бланк в прорезь стола и поднялась на ноги: «Будьте добры, следуйте за мной».

 
* * *
 

Она провела его через внутреннюю дверь в коридор, а затем в небольшую комнату, почти пустую и лишенную украшений, освещенную единственным торшером с коническим колпаком, обращенным к потолку; стены были выкрашены в белый, серый и зеленый цвета. За столом сидел человек, стучавший по клавиатуре компьютера. У него за спиной стоял картотечный шкаф. В воздухе чувствовался слабый, но отчетливый запашок, напоминавший о мяте и жасмине, но с медицинским антисептическим привкусом.

Человек поднял глаза, встал и вежливо кивнул. Молодой блондин с волосами светло-песчаного оттенка, он был так же поразительно красив, как девушка-регистраторша. В голове Марио сформировалось расплывчатое подозрение. В каждом отдельном случае красота работников предприятия «Шато д'Иф» производила более или менее естественное впечатление. Вместе взятые, однако, они скорее не привлекали, а отталкивали – так, словно красота была имуществом, дорогостоящим приобретением. Она казалась напускной и вульгарной. Марио внезапно ощутил затаенную гордость – он гордился обыкновенностью.

Молодой человек был на полголовы выше Марио. В его широкой ровной груди угадывались крепкие жилы и сильные мышцы. Несмотря на почти чрезмерную, показную вежливость, он производил впечатление исключительно уверенной в себе, подавляющей своей волей личности.

«Господин Роланд Марио», – представила клиента девушка. И сухо прибавила: «У него с собой восемь тысяч долларов».

Молодой человек снова серьезно кивнул и протянул руку: «Меня зовут Мервин Аллен». Взглянув на девушку, он спросил: «Это все, Тэйна?»

«На сегодня все». Секретарша ушла.

«Восемь тысяч погоды не делают, – проворчал Мервин Аллен. – Садитесь, господин Марио».

Марио сел. «Надо полагать, продажа приключений связана с большими издержками», – заметил он, натянуто улыбнувшись.

«О нет! – искренние глаза Аллена широко открылись. – Это прибыльный бизнес. Но жадность операторов просто невероятна. Они считают, что мы должны делать, в среднем, двадцать миллионов в день. Иногда нам не удается собрать такую сумму».

«Прошу прощения за то, что причинил вам беспокойство из-за каких-то жалких грошей, – сказал Марио. – Если вам не нужны мои восемь тысяч, я их потрачу на что-нибудь другое».

Аллен великодушно развел руками: «Как вам угодно».

Марио продолжал: «Секретарша поведала мне, что за десять миллионов я мог бы приобрести наименее интересные услуги, а за десять тысяч – нечто действительно потрясающее. То есть, если я вообще ничего не заплачý, меня подвергнут вивисекции без анестезии?»

Аллен улыбнулся: «Нет. У нас вы в полной безопасности. То есть, никакой физической боли вы не испытаете, и вашей жизни ничто не угрожает».

«Но вы не можете сообщить никаких подробностей? В конце концов, я человек брезгливый. То, что вы считаете забавной шуткой, может вызвать у меня существенное раздражение».

Марвин Аллен безразлично пожал плечами: «Вы еще ничего не потратили и можете уйти, если вас не устраивает наше обслуживание».

Марио провел ладонями по ручкам кресла: «Это не совсем справедливо. Меня интересуют ваши услуги, но я хотел бы знать, хотя бы в общих чертах, в чем они заключаются».

Аллен кивнул: «Понятное желание. Вы не прочь рискнуть, но вы не последний дурак. Не так ли?»

«Совершенно верно».

Аллен привел в вертикальное положение лежавший на столе карандаш: «Прежде всего я хотел бы подвергнуть вас непродолжительному психиатрическому и медицинскому обследованию. Само собой, – он бросил на Марио откровенный взгляд ясных глаз, – мы не желаем, чтобы в „Шато д'Иф“ имели место несчастные случаи».

«Продолжайте», – сказал Марио.

Аллен выдвинул верхний ящик стола и передал Марио шапочку из морщинистого гибкого пластика, на которой блестели тонкие электроды: «Это шлем для регистрации энцефалограммы. Пожалуйста, плотно наденьте его на голову».

Марио усмехнулся: «Другими словами, детектор лжи».

Аллен мимолетно улыбнулся: «Пусть так – детектор лжи».

«Хотел бы я надеть эту штуку на вашу голову», – пробормотал Марио.

Аллен проигнорировал его замечание, вынул пачку распечатанных форм и отрегулировал верньер на панели под экраном компьютера: «Имя, фамилия?»

«Роланд Марио».

«Возраст?»

«Двадцать восемь лет».

Аллен уставился на индикатор, нахмурился, вопросительно поднял глаза.

«Хотел проверить, работает ли ваш детектор, – пояснил Марио. – Мне двадцать девять лет».

«Детектор работает, – обронил Аллен. – Профессия?»

«Архитектор. По меньшей мере, я пытаюсь заниматься архитектурой – сколачиваю собачьи конуры и клетки для кроликов по просьбе друзей и знакомых. Кроме того, в прошлом году я спроектировал завод корпорации „Гераф Флитер“ в Ганновере. Это был существенный заказ».

«Гм. Где вы родились?»

«В Буэнос-Айресе».

«Вы когда-нибудь работали государственным служащим? В полиции? В административной должности? В АПП?»

«Нет».

«Почему нет?»

«Бюрократические препоны. Не выношу бюрократию».

«Ближайшие родственники?»

«У меня есть брат, Артур Марио. Он поставляет кофе из Кальяо».

«Вы не женаты?»

«Не женат».

«Какова примерная стоимость ваших активов? Финансов, движимого и недвижимого имущества?»

«О, что-то вроде шестидесяти или семидесяти тысяч. На жизнь хватает, если не позволять себе ничего лишнего. Другими словами, я могу бездельничать, пока не сдохну от скуки».

«Почему вы решили обратиться в „Шато д'Иф“?»

«По той же причине, по которой к вам приходит любой другой. От скуки. От избытка нерастраченной энергии. От невозможности посвятить себя какому-нибудь делу, бороться с чем-нибудь».

Аллен рассмеялся: «Так что, по-вашему, мы поможем вам избавиться в какой-то мере от нерастраченной энергии?»

Марио бледно улыбнулся: «Хотелось бы надеяться».

«Мы предлагаем доброкачественные, полезные услуги, – доверительно сообщил Мервин Аллен. – Удивительно, что раньше никто этим не занимался».

«Возможно, вы правы».

«Но как вы решили обратиться в „Шато д'Иф“?»

«Нас было пять приятелей. Мы бросили кости. Человек по имени Пит Заэр проиграл. Он к вам приходил. Мы его нашли, но он больше не хочет с нами разговаривать».

Аллен понимающе кивнул: «Нам приходится просить клиентов не раскрывать наш секрет. Если бы не было секрета, у нас не было бы клиентов».

«Надеюсь, ваша тайна оправдает, по меньшей мере, затраты времени на все эти приготовления», – сказал Марио. Произнося эти слова, он заметил в глазах Мервина Аллена искорку юмора.

«То, что наши клиенты приобретают за десять миллионов, на самом деле невозможно купить ни за какие деньги».

«Но при этом десять тысяч – слишком высокая цена?» – спросил Марио.

Аллен откинулся на спинку кресла – его красивое лицо стало холодным, как мраморная маска. Марио невольно вспомнил о девушке в приемной. На ее лице было точно такое же выражение недостижимого отчуждения и высокомерия. Марио предположил: «Скорее всего, вам задает такой вопрос каждый, кто сюда приходит».

«Конечно».

«Что ж, какие еще формальности могут потребоваться?»

«Вы здоровы? У вас есть какие-нибудь врожденные дефекты?»

«Нет у меня никаких дефектов».

«Очень хорошо. Думаю, мы можем пренебречь медицинским обследованием».

Марио снял с головы шлем для регистрации энцефалограммы: «Теперь я снова могу врать».

Аллен постучал пальцами по столу, наклонился, взял у Марио шапочку с электродами и засунул ее обратно в ящик стола, после чего подписал какой-то лист бумаги и небрежно протянул его Марио: «Контракт, освобождающий нас от ответственности».

Марио прочел текст контракта. Соглашаясь пользоваться услугами, Роланд Марио соглашался с тем, что предприятие «Шато д'Иф» и его владельцы не несли ответственности за какие-либо травмы, физические и психические, которые могли быть нанесены ему в ходе его пребывания в помещениях предприятия или в результате такого пребывания. Кроме того, он отказывался от любых и всех прав на преследование предприятия по суду. Любые и все процедуры, операции, эксперименты и действия, которым он мог подвергнуться, осуществлялись с его разрешения и в соответствии с его недвусмысленными указаниями.

Марио положил документ на стол и прикусил губу – он сомневался: «Вы ставите жесткие условия. Получается, что вы можете делать со мной все, что угодно, и при этом обещаете только не убивать меня за мои же деньги».

«Совершенно верно», – отозвался Аллен.

«Зловещий контракт».

«Возможно, само обсуждение возможности пользоваться нашими услугами стало для вас достаточным приключением», – слегка презрительно предположил Аллен.

Марио поджал губы: «Мне нравятся приятные приключения. Кошмар – тоже приключение, но мне не нравятся кошмары».

«Кому они нравятся?»

«Другими словами, вы мне ничего не расскажете?»

«Ничего».

«Если бы я обладал хоть толикой здравого смысла, – сказал Марио, – я сейчас же поднялся бы на ноги и ушел отсюда».

«Вам ничто не мешает это сделать».

«Каким образом вы используете выручку?»

Мервин Аллен расслабился в кресле и заложил руки за голову: «Мы строим Эмпирейскую Башню. Это ни для кого не секрет».

Но Марио удивился. Эмпирейская Башня была самым гигантским, самым массивным, самым высоким и самым великолепным сооружением, созданным или даже спроектированным человеком – она пронзала небо, она тянулась к звездам шпилем высотой в пять километров.

«Могу ли я поинтересоваться, зачем вы строите Эмпирейскую Башню?»

Аллен вздохнул: «По той же причине, по которой вы обратились в „Шато д'Иф“. От скуки. И не советуйте мне пользоваться моими собственными услугами».

«Но вы ими пользовались?»

Аллен внимательно прищурился: «Да. Пользовался. Вы задаете много вопросов. Слишком много. Перед вами контракт. Подпишите его или порвите его. Я больше не могу тратить время зря».

«Прежде всего, – терпеливо отозвался Марио, – вам придется объяснить хотя бы в общих чертах, какого рода „приключение“ мне предстоит пережить».

«Это не преступление, – ответил Аллен. – Скажем так: мы предоставим вам возможность взглянуть на мир с новой точки зрения».

«Искусственная амнезия?» – спросил Марио, вспомнив поведение Заэра.

«Нет. Ваша память останется неповрежденной. Вот контракт, – Аллен снова подвинул документ к Марио. – Подпишите его или порвите его».

Марио подписал контракт: «Прекрасно понимаю, что свалял дурака. Вам действительно нужны мои восемь тысяч долларов?»

«Мы не работаем бесплатно, – сухо ответил Аллен. – Если вы можете расстаться с этими деньгами, они нам пригодятся».

Марио отсчитал ему восемь банкнот достоинством в тысячу долларов каждая: «Вот, возьмите».

Мервин Аллен взял тонкую пачку денег, постучал ею по столу и задумчиво взглянул собеседнику в лицо: «Как правило, наших клиентов можно подразделить на три группы: безрассудных молодых людей, только что вышедших из подросткового возраста, уставших от жизни стариков, ищущих новых порочных наслаждений, и полицейских шпионов. Вы не подходите ни к одному из этих определений».

Марио пожал плечами: «Я – нечто среднее между двумя первыми категориями: достаточно безрассудный человек, уставший от жизни в двадцать девять лет».

Аллен мимолетно улыбнулся – вежливо – и поднялся на ноги: «Будьте добры, следуйте за мной».

За ним в стене раздвинулась панель; новый проход вел в помещение, озаренное прохладным светом соломенного оттенка. Здесь бросалась в глаза буйная растительность, доходившая примерно до пояса – широколистные тропические вьюнки, хрупкие папоротники, фантастические игольчатые грибы, чуть дрожащие пучки острой травы оттенка ацтекского нефрита. Марио заметил, что Аллен сделал глубокий вдох перед тем, как заходить в оранжерею, но не обратил на это особого внимания. Он прошел вслед за ним, глядя по сторонам и восхищаясь миниатюрными искусственными джунглями. Воздух был насыщен отчетливым «антисептическим» запахом с примесью ароматов мяты и жасмина – жгучим, опьяняющим. Марио моргнул. Глаза его начали слезиться, зрение помутнело. Он остановился, пошатнулся. Аллен обернулся, наблюдая за ним с холодной полуулыбкой – как если бы перед ним был привычный, но все еще забавлявший его спектакль. Марио больше ничего не видел, в ушах у него звенело – звон стал прерываться хлопками и затих, все поплыло и закружилось, исчезло ощущение времени…

IV

Марио очнулся.

Пробуждение было четким и внезапным – не таким, как постепенное высвобождение из тумана, навязанного наркотиком или снотворным средством.

Он сидел на скамье в Танагра-сквере под раскидистой мимозой и бросал хлебные крошки павлинам с отливающими медью перьями.

Марио взглянул на свою руку. У него была жирная, пухлая ладонь. Предплечье было обтянуто жестким серым рукавом. Марио никогда не носил серых костюмов. Кроме того, рука была короткая. У него были короткие ноги и большой, выпяченный живот. Марио облизал губы – губы оказались мясистыми, толстыми.

В уме оставался Роланд Марио, но ум этот жил в теле другого человека. Марио сидел, не шевелясь.

Павлины клевали хлебные крошки. Марио отшвырнул кусок хлеба. При этом он почувствовал, что рука словно одеревенела, стала неожиданно тяжелой. Дряблые мышцы не хотели слушаться. Крякнув, Марио с трудом поднялся на ноги. Вялое тело сопротивлялось движению. Марио провел ладонью по лицу и нащупал короткий бугристый нос, длинные уши, пухлые щеки, напоминавшие обвисшие мешочки, наполненные холодным клеем. Кроме того, он был лыс, как рыбье брюхо.

Кому принадлежало это тело? Марио моргнул – у него закружилась голова, мозг не справлялся с замешательством. Марио пошатывался то в одну, то в другую сторону, как человек, пытающийся придать устойчивость каноэ, готовому перевернуться и сбросить его в темную воду. Он прислонился к стволу мимозы. Осторожно, спокойно! Нужно сосредоточиться! То, что с ним сделали, несомненно, не было безвозвратно – он мог вернуться в свое тело тем же способом. Или это состояние могло постепенно пройти, выветриться. Может быть, он спал и переживал необычно правдоподобный эпизод наркотической фантазии? Приключение? Ха! Мягко говоря!

Марио пошарил по карманам и нашел сложенный вчетверо листок бумаги. Он раскрыл его и снова присел на скамью, чтобы прочесть напечатанный текст. Первая фраза – предупреждение – была выделена заглавными буквами:

«ЭТА ЗАПИСКА ПРЕВРАТИТСЯ В ПЫЛЬ ПРИМЕРНО ЧЕРЕЗ ПЯТЬ МИНУТ; ХОРОШО ЗАПОМНИТЕ СЛЕДУЮЩЕЕ.

Вы начинаете ту жизнь, за которую заплатили. Вас зовут Ралстон Эбери. Вам 56 лет. Вы женаты на Флоренс Эбери, ей 50 лет. Вы живете в доме №19 комплекса «Морская Пена». У Вас трое детей: Лютер (25 лет), Ралстон-младший (23 года) и Клайдия (19 лет).

Вы – богатый предприниматель, владелец компании «Аэромобили Эбери». У Вас открыт счет в Африканском Федеральном банке; чековая книжка у Вас в кармане. Подписываясь, старайтесь делать это бессознательно; привычные сокращения мышц позволят Вам успешно имитировать подпись Ралстона Эбери.

Если Вам не нравится форма, которую Вы приобрели, Вы можете вернуться в «Шато д'Иф». За десять тысяч долларов Вы можете приобрести другое тело по своему выбору; за десять миллионов долларов Вы можете приобрести молодое здоровое тело, соответствующее указанным Вами характеристикам.

Пожалуйста, не обращайтесь в полицию. Прежде всего, Вам не поверят, Вас примут за сумасшедшего. Во-вторых, если полиция успешно воспрепятствует деятельности «Шато д'Иф», Вы навсегда останетесь в теле Ралстона Эбери – независимо от того, привлекает ли Вас такая перспектива. В-третьих, владелец тела Роланда Марио будет настаивать на юридическом подтверждении его личности в качестве Роланда Марио.

Учитывая открывающиеся перед Вами коммерческие перспективы, Вы вполне можете накопить десять миллионов долларов за оставшиеся годы жизни. Когда у Вас будет эта сумма, вернитесь в «Шато д'Иф», и Вы получите молодое, здоровое тело.

Мы выполнили свои обязательства. Вы переживаете настоящее приключение. Изобретательность и навыки позволят Вам присоединиться к избранной группе бессмертных, вечно молодых людей».

Марио прочел этот текст еще раз. Как только он закончил, записка распалась у него в пальцах и развеялась пылью. Откинувшись на спинку скамьи, Марио чувствовал тошноту, подступавшую к горлу подобно лифту, поднимающемуся в шахте. Пребывание в теле другого человека – особенно такого жирного и неопрятного человека – представлялась ему самой отвратительной разновидностью близости из всех доступных воображению. При всем при том ему хотелось есть – но Марио злорадно решил, назло ненавистному новому вместилищу своего ума, что телу Ралстона Эбери придется поголодать.

Ралстон Эбери! Имя казалось знакомым. Приобрел ли Ралстон Эбери прежнее тело Роланда Марио? Вполне возможно. Но не обязательно. Марио не имел никакого представления о принципе фантастического «переселения душ». Судя по всему, оно не осуществлялось хирургическим путем – Марио не обнаружил на новом теле никаких шрамов или швов.

Что теперь делать?

Марио мог подать жалобу в АПП. Но даже если бы ему удалось убедить полицию в достоверности своих показаний, какие-либо юридические средства установления его личности отсутствовали. Насколько ему было известно, никто из работников «Шато д'Иф» не совершил по отношению к нему никаких преступлений. У него не было даже достаточных оснований обвинять кого-либо в оскорблении действием, так как он подписал обязательство не преследовать владельцев «Шато д'Иф» по суду.

Обратиться за помощью в редакции газет, в телевизионные компании? Допустим, опубликование скандальных сведений заставило бы Мервина Аллена закрыть «Шато д'Иф» – и что потóм? Аллен мог открыть такое же предприятие под другим наименованием в любом другом месте – и Марио никогда не позволили бы вернуться за своим собственным телом.

Он мог последовать рекомендациям автора превратившейся в прах записки. Несомненно, у Эбери были связи с влиятельными финансистами и политиками, а также большое состояние. Или у него не осталось состояния? Скорее всего, Эбери ликвидировал большинство активов – не только для того, чтобы заплатить десять миллионов владельцам «Шато д'Иф», но и для того, чтобы обеспечить новое тело достаточным запасом денег!

Марио оценил возможность принуждения. Могли существовать какие-то способы заставить тех, кто над ним надругался, вернуть ему прежнее тело. Полезно было бы заручиться чьей-то помощью. Обратиться к Дитмару, Джанниверу, Брео? Так или иначе, он обещал представить им отчет.

Марио снова поднялся на ноги. Трудно было предположить, что Мервин Аллен не позаботился обезопасить себя заранее. Несомненно, он понимал, что насилие и месть сразу придут в голову молодому и здоровому человеку, которого заключили в пожилое больное тело. Несомненно, он принял меры предосторожности, предохранявшие его от очевидных попыток принуждения.

Мысли кипели, пульсировали и вертелись вихрем, как разноцветные краски, смешанные в ведре. У Марио снова закружилась голова, в ушах зазвенело. Если это сон – когда он кончится? Марио опустился на скамью, задыхаясь и пыхтя, беспомощно шевеля непослушными руками. Рядом остановился патрульный полицейский – его вызвал сигнал видеокамеры, автоматически предупреждавшей о необычных инцидентах: «Что случилось, сударь? Вам плохо?»

«Нет, нет! – откликнулся Марио. – Я в полном порядке. Просто задремал, что-то приснилось».

Марио встал, вышел на Полосу Хореопса, миновал центральный фонтан, выложенный прозрачным кварцем с вкраплениями золотистой слюды, повернул за Малабарский павильон и поплелся под развесистыми старыми лаврами вдоль Кесселин-авеню. Он медленно, тяжело прошлепал между лавками оптовых торговцев цветами, уже на берегу Тихого океана поднялся на лифте к третьему уровню и выступил на скоростную движущуюся ленту, соединявшую Большой Пешеходный проспект с Променадом.

Он двигался бессознательно, автоматически, как если бы его тело самостоятельно выбирало путь, поворачивая то направо, то налево. Теперь он сошел с ползущей ленты у основания Эфирийского Комплекса. Ралстон Эбери содержал свое дряблое пухлое тело в непригодном к нагрузкам состоянии. И Марио снова ощутил злорадное торжество при мысли о том, как потная, пыхтящая, задыхающаяся, голодающая туша Ралстона Эбери будет сбрасывать вес под его, Марио, безжалостным руководством.

Внезапно ему преградила путь – почти вплотную – искаженная злобой, оскалившая зубы физиономия с острыми черными зрачками, напоминавшими наконечники ядовитых дротиков обитателей джунглей Мазумбве. Физиономия эта принадлежала моложавому старику – не морщинистому, но седому, и отличалась невинно-мудрым выражением, искаженным извержением давно ожидавшей выхода ненависти. Челюстные мышцы моложавого старика напряглись, как веревки – он рявкнул сквозь сжатые зубы: «Грязный ублюдок, мешок ворованного дерьма! Ты все еще жив? Ты пропитан ядом, ты воняешь! Противно тебя убивать – но придется испачкать руки!»

Марио отступил на пару шагов: он не знал этого человека. «Прошу прощения. Вы приняли меня за кого-то другого», – проговорил он прежде, чем ему пришло в голову, что теперь ему предстояло нести ответственность за проступки Ралстона Эбери.

На плечо моложавого старика легла чья-то ладонь. Прозвучал строгий голос: «Пошел вон, Арнольд! Прочь, уноси ноги, пока не поздно!» Ненавистник отступил.

Избавитель повернулся к Марио – молодой щеголь с подвижным лукавым лицом. Щеголь с уважением кивнул: «Доброе утро, господин Эбери. Сожалею, что этот психопат причинил вам беспокойство».

«Доброе утро, – ответил Марио. – А… кто он такой?»

Молодой человек удивленно поднял брови: «Как же, это Арнольд. Он раньше у нас работал. Но вы его выгнали».

Марио ничего не понимал: «За что?»

Щеголь моргнул: «Откуда мне знать? За недостаточно высокую производительность, надо полагать».

«Ладно, неважно, – поспешил отмахнуться Марио. – Забудем об этом».

«Конечно. Разумеется. Вы идете к себе в управление?»

«Да, я… да, пожалуй». Кто был этот молодой человек? Марио подумал, что ему пора было приготовиться к частым столкновениям с незнакомцами, знакомыми с Ралстоном Эбери.

 
* * *
 

Они подходили к лифту. «После вас», – пригласил щеголя Марио. Бесконечное число подробностей, тысячи личных предпочтений и взаимоотношений, сложную структуру бизнеса Ралстона Эбери – все это нужно было узнать и запомнить. Осталось ли что-нибудь от бизнеса Эбери? Несомненно, Эбери постарался обчистить свое предприятие до последнего гроша, чтобы обеспечить деньгами новое тело. «Аэромобили Эбери» – крупный промышленный концерн; тем не менее, даже такой компании изъятие десяти миллионов долларов должно было нанести ощутимый урон. А этот молодой человек с хитрой физиономией – кто он такой? Марио решил получить ответ на этот вопрос косвенным путем.