Я хотел перечитать внимательно всю статью, но перспектива хорошенько расслабиться перед сном, время на который стремительно таяло, пересилила желание взяться за всё и сразу. Я закрыл глаза и прислушался к дыханию, уплывающее сознание вяло встрепенулось, пропустило какую-то мысль не то о заботах вчера, не то о тревогах завтра и тут же раскрасило её преувеличенным искажённым бредом.

Следующая остановка мигала надписью «7.00. ПОДЪЁМ!» и гремела тарантиновскими мотивами.

2.

День прошёл неудачно. Был заказчик, был неверно высланный на другой конец страны заказ. Невнимательность прожгла будущую зарплату новым штрафом и подарила приятную беседу с начальством на тему моего раздолбайства. «Такого больше не повторится» – стоит повесить вместо бейджика. Или написать на моей могильной плите.

Чтобы снять груз, в который оформился весь этот говнодень, я зашёл в супермаркет за банкой (парой банок) пива. Когда уже дома разбирал пакет с покупками, совесть взвилась, размахалась вездесущими щупальцами, пытаясь схватить меня за горло, но я тут же пристукнул её пачкой сушёного анчоуса.

Я сел за стол (хорошо, что еще уговорил себя снять пальто) и открыл первую банку. На кухне меня дожидалась вчерашняя курица, можно было приготовить к ней овощи и устроить себе нормальный ужин, но тогда бы пришлось дольше держать в голове принесённое с работы дерьмо, а так можно сразу смыть его пивом…

После второй банки голова приятно отяжелела. Я откинулся на спинку стула и кидал в рот маленькую рыбёшку. Оставалось совсем немного, чтобы самому отправиться вслед за юркими хвостиками и уплыть, качаясь в убаюкивающих потоках. Опьянение приятно, потому что похоже на достижение цели. Пока можно наслаждаться – утром эта цель станет вывернутой наизнанку слабостью.

Когда в дверь постучали, я понял, что уже успел уплыть, потому что не слышал тяжёлых, шаркающих шагов. Меня поймали с поличным – с невыключенным светом и журчащей из колонок музыкой. Я не сплю, а в то, что я умер, он не поверит.

– Добрый вечер! – такое ощущение, что слог «ве» насильно поднимает ему брови, потому что лицо старика растягивается, как спущенный резиновый мяч.

– Здравствуйте, – я опёрся об косяк и демонстративно зевнул.

– Женя, у меня возникли некоторые проблемы с компьютером, – наконец, он посмотрел прямо. Меня чудовищно бесила эта его манера не смотреть на собеседника, а пялиться куда-то в сторону, за спину, будто он не обращался к человеку, а всего лишь выжидал нужное ему действие или реакцию. Он смотрит вникуда, он мать твою, артист, выступающий перед залом.

– Самуил Михайлович, я спать собирался. Сегодня был тяжёлый день и завтра мне снова на работу.

– Ну, вы же можете просто посмотреть, чтобы я успокоился, – сморщенная кисть пригласительно вильнула в воздухе.

– Давайте послезавтра. Будет пятница, и я смогу уделить вам больше времени пообещал я, думая, куда бы так удачно провалиться, чтобы вынырнуть в понедельник утром и сразу оказаться на работе.

– Хоршо, – голос сразу почерствел, рука опустилась, за ней устремились его рыбьи выцветшие глаза, – счёт за свет будет завтра на кухонном столе. В этом месяце много.

Он направился к своей двери. Через минуту затараторил телевизор, который он обычно не выключал до самого утра.

Я медленно вернулся за стол, виски сдавило – так внутри не помещалось раздражение. Два полюса: работа и дом и везде неподходящий мне климат. Это неприкаянное метание может растянуться во времени, пока каждую минуту не покроет вязкая привычная муть.

Впрочем, неясное осязание этой мути пошло на пользу. Мне тут же захотелось её смыть. Горячая вода расправилась и с хмельным туманом в голове. После душа я решил пройтись по всей инструкции.

Первым делом, лёжа в постели с помятым журналом в руках, я закрепил вчерашний успех. Мысли остановились, будто расчистили пространство.

«…Внутреннее безмолвие настроит вас. Первый образ, пришедший во время медитации, будет ключом к истинному желанию. Прибавьте ему чёткости и объёма. Найдите подходящее изображение – фотографию из интернета или собственный рисунок. Главное, чтобы, глядя на это, вы испытывали вдохновение.

Можно приступать к визуализации. Каждое утро и вечер, пока вы ещё в постели, рассматривайте и представляйте, что это уже принадлежит вам. Вы сможете привлечь не только определённую вещь, но и образ желанной профессии, окружения! Главное, не ленитесь, и пятнадцать минут визуализации повернут вашу реальность в сторону обретения, исполнения и изобилия!…»

Последнее предложение откровенно бесило – от него веяло сектой пришибленных человеколюбов. Да и сама статья осталась бы наивной псевдопанацеей, если бы в детстве я не превратил монстра с квадратными колёсами в новенький велосипед. Тогда я не связал ежевечерние поклонение уродливому рисунку с тем, что получил на день рождения месяц спустя. А вот сегодня связь стала очевидна, и я могу быть уверен – это действительно работает. И если представить весь размах, то можно почувствовать себя Богом. За велосипедом последует машина, дом, свой бизнес! Пятнадцать минут каждое утро и вечер – минимальный риск – если мне суждено потерять в этой затее, то только время.

Я пролистал журнал в поисках подходящего изображения, между страниц мелькнули подкаченные булки в укусах – может, заодно привлечь их обладательницу? Но тогда визуализация рискует закончиться рукой под одеялом и ничего продуктивного из этого не получится.

Дом. Больше всего я хочу иметь свой собственный дом у леса. С камином, открытой террасой и старым дубом на заднем дворе. Учитывая мое сегодняшнее положение, я накоплю на что-то подобное к тому времени, когда меня уже надо будет хоронить под тем дубом.

Я вылез из постели и включил компьютер.

По первому запросу – элитная загородная недвижимость. Интересно, сколько бы моих комнат поместилось в таком доме? Маленьких, тесных комнатушек, которые усилием одной только мысли, способны раздуться, раскрыться как попкорн до размеров особняка.

Но все же вызывающе роскошный дом мне не хотелось, современные модерновые изыски – тоже. Он должен быть в меру большим, в меру стильным. Один домик отвечал всем требованиям, и я уже поставил картинку на печать, когда вдруг подумал, что смотреть на дом и ощущать его своим – разные вещи. Я могу таращиться на фасад, видеть со стороны окна и двери и когда-нибудь лишь набрести на похожую усадьбу, не более. Нужна картинка, которая поможет мне почувствовать себя именно хозяином дома.

И тут я вспомнил про Сартра. Закладкой, которая не спешила двигаться с места, служила найденная в тумбочке фотография. Порыжевшая от времени, скорее всего, сделанная в неведомые мне 60-е или 70-е. На снимке большое окно в аккуратной деревянной раме. Открывшийся на густые посадки вид был заснят будто со второго этажа. Тем лучше. Несмотря на явный отпечаток времени, от фотографии веяло всем необходимым: чем-то только что приобретённым. Своим.