Летопись Чертополоха

– Дело швах. Многолетнее перемирие с муравьями нарушено. Не могу понять, в чем подвох, кажется, бастарды убили королевского сына. Стручи не при делах, ромы даже нанимают их на работу. Но если муравьи начнут войну, стручи и арахниды присоединятся к ним. Это наверняка. На моего солдатика уже напал один такой… Пришлось его прикончить. Тогда они повылезали из всех щелей, двоих одомитов мне не удалось сберечь. Все бы там полегли, кабы не муравьи. Король Валтасар дал нам возможность уйти, но с одним условием… – Кассель замолчал. К нему тотчас подбежала черноволосая стройная девушка, поднесла бокал с нектаром. Он долго, словно издеваясь над слушающими людьми, цедил напиток. Из таверны донесся громкоголосый хохот, женский стон. Девушка испуганно покосилась на распахнутую дверь. Мужчина допил напиток, провел широкой ладонью по обнаженной спине прислужнице.

– Ты полукровка?

– Отец одомит, мать рома… – девушка скромно опустила густые ресницы.

– Ромы – лучшие любовники. Докажешь это делом. Через час приходи ко мне. Если солдаты пристанут, скажешь, что ты – моя женщина. Поняла?!

– Поняла. – девушка быстро удалилась.

Члены Совета напряженно смотрели на офицера. Эрген скрипнул зубами с такой силой, что в воцарившейся тишине был слышен хруст металлических протезов. Больше всего на свете он мечтал заживо отрезать уши этому заносчивому герою, и скормить их собакам у него же на глазах!

– Ты готов продолжать, Кассель? – долгие годы правление научили Председателя Совета сдерживать свои эмоции. Несмотря на прохладный ветерок, тело под кожаной безрукавкой покрылось потом.

– Готов… – небрежно поднял кулак офицер. Боевое приветствие одомитов больше походило на приятельский жест.

– Какого дьявола бастардам убивать принца?! Насколько мне известно, унтерменши дружат с насекомыми…

– Понятия не имею. Труп был обнаружен неподалеку от их пещер.

– Может быть, это сделали сыпучие хрящи? – вмешался востроносый дедушка в военном френче, обильно украшенным золотыми аксельбантами.

– Хрящи не владеют оружием. Принцу отсекли голову, убийцы забрали золотую корону.

– Точно унтерменши! – вскричал дед. – Бастарды падки на дешевое золото.

– Маловероятно… – зевнул гапутман. – Они были друзьями, принц и так помогал этим выродкам. Глупо рубить сук, на котором сидишь!

– О каком условии вел речь король Валтасар? – спросил Эрген.

– Камни, – спокойно ответил Кассель. – Он хочет получить назад реликвии.

– Камни Света?! – ахнул белобрысый здоровяк.

– Ты чрезвычайно догадлив, мудрый Шняка! – едко усмехнулся воин.

– Интересно знать, как этот тупой вояка общался с разумными насекомыми? – шепнул соседу толстяк в военной фуражке, со взбитой тульей. Человек говорил совсем тихо, но Кассель его услышал. Он равнодушно пожал плечами.

– Валтасару не нужны слова для общения, уважаемый дон Борман! Муравьи неплохо общаются при помощи телепатии, это следует знать члену Совета!

Дон Борман нервно поправил свою фуражку, мясистое рябое лицо залила густая краска.

– Но как же это можно сделать?! – тонким голосом вскричал Шняка. – Муравьи пожертвовали людям Камни Света тысячи лет тому назад!

– И на кой черт им нужны Камни?! – прогудел некто жирный, обильно волосатый, с серебряным ошейником на загривке.

– Понятия не имею… – лениво процедил гауптман. Это компания пустобрехов начинала действовать на нервы боевому офицеру. – Король дал срок, два года на возвращение камней.

– Ну, это еще не скоро! – легкомысленно отмахнулся дон Борман.

– Как сказать! Муравьи не признают наше летосчисление. Два года по их меркам это что-то около пяти дней.

– Но ведь раньше их устраивало то, что Камни хранятся у нас?! – воскликнул Эрген.

– Раньше никто не убивал королевского сына, я полагаю! – нагло посмотрел в лицо генералу Кассель.

– А про Ворота Домны король ничего не говорил?

– Нет. Только про Камни.

Члены Совета голосили, перебивая друг друга.

– Надо отдать! – верещал Шняка. – Отдадим, и дело с концом. А потом коварно нападем, и перебьем всю тварь!

– К черту! Я их тень топтал! – гудел волосатый. – Соберем дружину, разобьем это песье племя! И следа не останется.

– Хотел бы на это посмотреть! – брызгал слюной высохший старик, потрясая орденскими планками на лацкане мундира. – Согласно последнему счету, в пустыне проживает около семи миллионов муравьев. Может быть даже больше. Многокилометровая сеть подземных ходов связывает их норы. Это – ночные обитатели. Средняя особь весит около сорока килограмм, добавьте к этому скорость перемещения, ядовитые челюсти, феноменальную силу, интеллект, и безукоризненную дисциплину. К тому же на их стороне окажутся стручи и арахниды. Боюсь, это будет не война, а избиение людей, великоречивые доны!

– Отдать камни! – вопил Шняка, пытаясь перекричать остальных членов Совета. – Отдать! Отдать!!! А после, отомстить!

– Легко сказать «отдать»! – задиристо парировал старичок. – Следуя утерянной Летописи, Камней Света было всего семь штук. Два из них по сей день хранятся у нас, так? – он кинул вопросительный взгляд на обрест-генерала. Тот молча кивнул головой.

– Итак – два! – старик загнул мизинец и безымянный палец на морщинистой ладони. – Дальше-Насколько мне известно, два амулета находятся у ромов. Таково было условие Валтасара, мы не нарушали его во время войн. Четыре. Опять-таки, если верить Летописи, один камень навечно отдан горцам, и здесь возникает вопрос. Согласятся ли горцы отдать свой Камень? Допустим, отдадут. Судьба еще одной реликвии более или менее прозрачна, наш знаменитый Громмель отдал Камень своему племяннику. Бастарды трепались, что мальчишка вырос в величайшего колдуна всех времен и народов. Попробуйте отобрать вещь у искусного мага, коли он этого не хочет! И тем не менее, судьба последнего Камня остается неизвестной.

– Дон Славич говорит дело! – подал голос Кассель. Он с симпатией посмотрел на старика. – Я на всякий случай спросил у короля, можно ли отдать амулеты по частям.

– Ну и что он ответил?! – порывисто спросил Шняка.

– Или все, или война.

– Тень их топтать! Вот вам и ответ! – взревел волосатый одомит. – Сытья кровь! Война, тысячу раз война!!!

– Война говоришь… – задумчиво произнес гауптман. – По мне мысль неплохая, люблю мечом помахать на досуге, кровушку разогнать, но дон Славич прав. Сколько одоимитов мы поставим под ружье за пять дней? – он повернулся к Эргену.

– Малый срок… Думаю тысяч десять– двенадцать не больше.

– Немного! – усмехнулся Кассель.

– А ромы, чуни, бастарды в конце концов! Дело то общее! – кипятился толстяк.

– Не заводись, Хряк. Ромы и чуни – никудышные вояки, унтерменши воевать не станут, они симпатизируют Валтасару. Нынешним утром Расстегай со своими героями пересек границу графства.

– Какого черта?! – воскликнул генерал.

– Подробности неизвестны. Но кажется, у них уже перестрелка началась. Самое время туда посылать отряд наемников, усмирять диких недоумков.

– Ну и что ты думаешь, Кассель?

Гапутман задумчиво посмотрел на пышущее жаром багровое солнце. Огненные лучи растекались по земле, плавился песок, в воздухе плыли цветные миражи. Жаркое нынче лето в Зеленой Стране, очень жаркое… Обезумевшие от такого пекла одомиты станут легкой добычей проворных, закованных в жесткие панцири, находчивых муравьев. Выхода нет… Он вытер со лба струящийся липкий пот.

– Думаю, следует для начала поговорить с Громмелем. И встретиться, наконец с его знаменитым племянником. Что-то в этом деле нечисто. Сначала бастарды якобы убивают королевского сына, одновременно с этим выясняется, что мальчишка – великий колдун, и одна из реликвий Вотчины одомитов болтается у него на шее как дешевый кулон из поддельного серебра. И что его связывает с Тощим Ромом?! Насколько мне известно, мальчик пропадал в графстве целыми днями!

– Ворота Домны находятся в замке графа, – многозначительно произнес дон Славич.

– Очень странно… По моим агентурным данным, Тощий Ром готовил вылазку в Нижний Мир. Пройти через Ворота Домны – дело непростое, но у него есть подручные, умелые наймиты. С двумя из них я знаком. Мой бывший офицер Гальфрид, отличный воин, смелый человек, хотя несколько безрассудный, и некая полукровка Земфира. Загадочная дамочка… Представляется внучатой чуней, или одомиткой, никто ничего толком про нее не знает. Долго жила среди ромов, постигала искусство любви и обольщения. Говорят, мастерица в сем искусстве, – мужчина криво усмехнулся. – Бастарды трепались, что она якобы совратила Расстегая младшего, а он известный содомит. Как увязать эту шараду, пока не пойму, вы – Высший Совет одомитов, вот и размышляйте. Мое дело – кишки пускать, но чутье подсказывает, что надобно искать мальчишку. – Кассель тяжело поднялся, к нему тотчас подбежала девушка. Длинные черные локоны струились по плечам, скрывая маленькую грудь красавицы.

– Честь Совету! – гауптман вскинул сомкнутый кулак. – Прошу прощения у великоречивых донов, но я позволю себе отдохнуть.

– Честь воину! Честь воину! – члены Совета одомитов взмахивали кулаками.

Солнце стояло в зените, высокие стены замка отбрасывали узкую тень, в ней ютились ядовитые павлины, вперемешку с оборванной чернью. Одомиты презрительно относились к роскоши, довольствуясь в повседневной жизни простой одеждой и сырым мясом. Война была смыслом их существования, а мужчины уже давненько не обнажали свои мечи! Голые детишки в кровь бились деревянными мечами, под одобрительными восклицаниями родителей. Эрген обвел печальным взором стены замка. Такую крепость муравьям не преодолеть. Стручей перебьют лучники, но долгую осаду замок не выдержит. Через месяц кончатся запасы, а насекомые умеют ждать. Зеленая Страна большая, основное число жителей проживает в обычных домах. Кассель прав. Ситуация плевая. Он глубоко вздохнул, залпом выпил нектар поднесенный слугой чуней, и в сердцах ударил неуклюжего парня кулаком в нос.

– Шевелись проворней, выродок болотный!

Человек пошатнулся, вытер ладонью кровь, поклонился, и пятясь задом вышел в низенькую дверцу. На бледном лице вздувались отвратительные фурункулы, в глазах горела плохо скрываемая ненависть.

«Черта с два мы их покорили!» – подумал генерал, и повернулся к членам Совета.

– Слушаю ваши мысли, уважаемые доны!

Он положил мускулистые руки на парапет балкона, опустил голову, и закрыл глаза. На морщинистых веках была выбита микроскопическая тэту. Готическими буквами умело написано «ЭРГЕН СПИТ.» Хотя с тех пор, как гауптман Кассель отправился в пустыню, генерала мучила бессонница…

ГРАФСТВО СИНИЙ РОМ.

В парадный зал быстрым шагом вошел запыхавшийся ром. На его груди сверкали латы, в руке он сжимал обнаженный меч. Громмель попытался угадать намерения человека, но перед мысленным взором колдуна мелькали пестрые тени. Чертовка вытянула из него немало магических сил! Последний раз маг занимался любовью несколько месяцев назад, вот тебе раз! Попался на крючок как любопытная рыбешка! Сейчас самое время забраться в холодную пещеру, каких немало на окарине Зеленой Страны, близ Розовой Горы, поставить на стражу верного Шнопса, отгонять назойливых бастардов, и пару суток поголодать, восстановить утерянные силы! С таким потенциалом ему не следует даже подступаться к этому щенку Ратибору! Разотрет в пыль! Мальчишка чрезвычайно силен! Он скрипнул зубами в бессильной ярости, и залпом осушил бокал с нектаром. Земфира как сквозь землю провалилась. Он незаметно для окружающих засунул пальцы под шарф, нащупал липкую жижу, поднес к лицу. Воск! Ну и ловкая бестия! Жаль, что такая умелая девица не на его стороне…

– Что нужно этому рому, Лука?!

Мопс сменил гнев на милость, повернулся к хозяину.

– Опасности для тебя пока нет, родное сердце. Наоборот. Из создавшейся ситуации, можно извлечь для нас выгоду. – он тихо рассмеялся.

Тощий Ром взмахом руки остановил музыкантов, оттолкнул белокурую девушку, обернулся к воину.

– В чем дело, солдат?! Разве ты не видишь, что я принимаю дорогого гостя?

Человек неуверенно оглянулся на Громмеля, и неуверенно топтался на месте, как сыпучий хрящ перед боем.

– Можешь говорить. У меня нет тайн от великоречивого дона!

– Слушаюсь! Только что границы графства перешел король Расстегай младший, со своей дружиной!

– Что за бред! У него нет визы!

– Это правда, уважаемый дон! Наши лучники уже открыли предупредительную стрельбу, но чуни не отступают!

– Круп в дышло этому безумцу! – вскричал граф. Выбритый череп побагровел. Он вцепился в рукоять своего меча, обернулся к гостю.

– Ты не возражаешь, уважаемый дон, если я покину тебя на некоторое время?

– С удовольствием проследую с тобой, Тощий Ром! Как я понимаю, дело касается всей Вотчины.

– Отлично! Идем вместе!

Граф махнул рукой, приказывая челядь расходится, и быстро карабкался по винтовой лестнице на смотровую башню. Громмель напоследок быстрым взглядом осмотрел парадный зал. Девушка так и не объявилась.

«Очень хорошо, что этот соглядатай будет присутствовать! Не будет повода для разговоров среди членов Совета»! – думал ром. Он тяжело дышал, преодолевая высокие ступени.

Идущий впереди солдатторопливо докладывал обстановку.

– Вначале стражники увидели одинокого чуню. Он пересек границу своих болот, но направлялся в горы. Чуни неловкие, а это бежал весьма проворно.

– Какого дьявола чуне делать в горах?!

– Не могу знать! Мы пропустили его.

– Почему?!

– Офицер решил, что у того открыта виза, слишком уж уверенно он бежал. А потом из болот объявился Расстегай со своими воинами. Они были настолько увлечены преследованием, что даже не обратили внимания, на команды сигнальщика!

– Все не ладно в королевстве ромов! – усмехнулся Громмель. Он шагал по ступеням, за его спиной хрипел мопс. Неуклюжей собаке было трудно преодолевать высокие ступени, колдун хотел взять партнера на руки, тот протестующе зарычал. Лука терпеть не мог панибратства. Он безошибочно угадывал заговоры и интриги недругов. В процессе войн ловкие политиканы научились умело скрывать свои коварные замыслы, но безошибочное чутье пса чуяло заговор даже там, где его не было.

Тощий Ром промолчал. Мужчины вышли на смотровую площадку. Здесь собрались полтора десятка лучников, и офицер в красной тоге. Колдун смерил его презрительным взглядом, но промолчал. Ромы настолько ценили красоту, что этот павлин разрядился в яркие одежды, стоя на открытой площадке. Умелый одомит вооруженный арбалетом снимет такую чудесную мишень одним выстрелом за три сотни шагов!

– Прошу! – офицер поклонился гостям, не выказав удивления присутствию колдуна, и выдал мужчинам увеличительные окуляры. Громмель прижал к глазам стекла.

– Что там такое? – нетерпеливо пробурчал Лука. – Опасности я не чую, но любопытно знать.

– Пока не могу понять… – процедил сквозь зубы маг.

Сквозь призмы король Расстегай был виден как на ладони. Пунцовая мантия, отороченная белым мехом ондатры, серебряная корона венчает плешивую голову, жирная свастика выбита на лбу, царственные сапожки измазаны болотной жижей. Он сжимает трехпалой рукой дурацкий скипетр, порочное лицо стареющего юноши искажено злобной гримасой. Отряд числом триста чуней карабкается по пригорку. Воины вооружены острыми посохами, у некоторых имеются самопальные арбалеты, явно изготовленные халтурщиками бастардами, длинные кривые ножи за поясом. На лицах вздуты багровые шишаки. Сброд… Ромы аккуратно стреляют поверх голов, стрелы мелькают в воздухе, не причиняя чуням вреда. Сигнальщик отчаянно машет своими флажками, но Расстегай даже не сморит в его сторону. Взгляд короля прикован к удаляющемуся человеку. Громмель перевел окуляры. По склону холма бежит маленький человек, его лицо и одежда измазаны синей глиной, по лицу струятся ручьи пота. Над его головой летят стрелы, но он не обращает на них внимания. Взгляд прикован к снежным пикам, возвышающимся на востоке. Чуня сжимает в руке какой-то предмет. Колдун на секунду закрыл глаза, сконцентрировался, силы постепенно восстанавливались. Он совершенно явственно увидел, что именно прячет в кулаке беглец.

– Тень твою топтать… – процедил сквозь зубы Громмель.

– Я еще могу его убрать! – прошептал лучник. Он закусил губу, сжимая натянутую тетиву.

Тощий Ром вопросительно посмотрел на одомита.

– Не надо… – колдун отрицательно покачал головой. – Расстегай не догонит этого парня, а в предгорьях его сожрут хрящи. Их там кишмя кишит. Советую выйти навстречу королю. Черт с ними с этими формальностями! Прими его в своем замке без визы, постарайся разговорить. Я не хочу быть замешанным в этом деле. А пока мне надо кое-что спросить тебя наедине, граф! – он покинул смотровую площадке. Тощий Ром поспешно следовал за одомитом.

Оказавшись в зале, Громмель резко повернулся к человеку.

– Сколько Камней Света хранится у ромов?!

Граф недоуменно захлопал ресницами.

– Как положено. Два Камня…

– На сей раз говорит правду, как не странно, – объявил мудрый пес.

– Немедленно проверь! – отрывисто скомандовал маг.

Ром быстро пересек залу, над его головой завис назойливый струч, тонкие крылья месили теплый воздух.

– Не нужна ли моя помощь, великоречивый дон? – стрекотало насекомое. Стручи оказались легко восприимчивы к людской речи, и зачастую болтали без умолку.

– Отвяжись! – граф раздраженно махнул рукой, струч обиженно махнул трубчатым хвостом и улетел. Мужчина отодвинул серебряный барельеф, зашел в тесное хранилище, кинул на одомита косой взгляд, распахнул потайную дверцу. На темной бархотке красовался одинокий серый камешек. Овальной формы, с черными точками по периметру.

– Вот сытья кровь… – растерянно протянул Тощий Ром. – Всего один!

– Кто знал про тайник?! – Громмель подался вперед всем телом, как охотничья собака, учуявшая легкую добычу.

– Многие… Кому нужно это барахло?! Настоящие ценности я храню в другом месте!

– Ясно. Этот камень я заберу от греха подальше! – он протянул руку к тайнику, но граф неожиданно встал на пути колдуна.

– Для этого требуется решение Совета! – он тяжело дышал в лицо одомита, источая кислый запах непереваренного мяса и нектара.

– Считай, что оно у тебя уже есть, уважаемый дон! – колдун решительно забрал Камень, небрежно спрятал его в складках одежды. – Спешу откланяться! Оленина была превосходна, и девушка весьма мила, – он криво усмехнулся, и зашагал к выходу. Мопс бежал следом, оглядываясь, и корча графу забавные рожицы.

– Слово в радость… – процедил ром вслед гостям. Он подождал, пока гулкие шаги одомита стихнут за воротами, и лишь после этого тихонько просвистел. Плотная ширма отодвинулась, изнутри вышли молодой мужчина и черноволосая Земфира.

– Старик забрал камень? – бесцеремонно спросила девушка.

– Черт с ним. Летопись важнее, Громмелю она не нужна, как мне показалось.

– Отлично! – кивнул мужчина. – Когда отправляться?

– Немедленно. И чем скорее, тем лучше. – граф протянул руку, девушка небрежно сунула восковой оттиск от уключины замка.

– Это было нетрудно… – усмехнулась она, проведя руками по кудрям, цвета вороненного крыла. – Старикашка совсем голову потерял.

– Шлюха! – пробурчал мужчина.

– Не будь ревнивым, Гальфрид! – красавица прикусила рыцаря за мочку уха.

– Хватит нежностей! – отрезал Тощий Ром. – Осталось только проверить, насколько бессмертен старый колдун. Но всему свое время. Этот выживший из ума олух гоняется по Зеленой Стране за Камнями, но в них нет силы, коли они разрозненны. Это даже неплохо, если шесть талисманов соберутся в одних руках. Настоящим хозяином положения окажется владелец седьмого Камня. Мальчишка уже проник в Нижний Мир, вместе со своими псами. Если он приведет сюда Странника, дело швах. Но я недаром брал у паренька уроки магии, звереныш чертовски талантлив, но доверчив как щенок. Было непросто ввести в заблуждение его дядю, но он настолько увлечен поисками своих амулетов, что среди кустов деревьев не видит. Кинем ему еще одну кость. Летопись Чертополоха гласит, что один из Камней находится в Нижнем Мире. Неплохо было бы его разыскать. Валтасар дал одомитам пять дней срока, этот умник шутить не любит. Весело будет наблюдать, как муравьи сожрут великих воинов вместе с их хваленым оберст-генералом!

– Сколько лет живу, столько слышу про эту Летопись! – проворчал Гальфрид. – А хоть кто-нибудь ее читал?

– Если все пойдет по плану, нам такой шанс скоро представится. Итак, вы готовы?!

– Вознаграждение? – промурлыкала Земфира.

– Азия… Подойдет?

– Годится, – тряхнул головой рыцарь.

– Тогда к делу! Мне еще с чокнутым Расстегаем дело уминать… Вот сытья кровь! – он сплюнул на пол.

Они быстро спускались вниз по широкой лестнице.

– А кто камешек увел? – спросила девушка. Она с интересом рассматривала темные стены подземелья. На черных базальтовых скалах были начертаны изображение гигантских муравьев, подножия украшали непонятные письмена.

– Тупой слуга чуня…

– Умно. – кивнул Гальфрид. – Можно будет свалить все на чуней.

– Валтасара не обманешь. Хотя он так и не догадывается, кто погубил его сына.

– Чудо чудное! Загадка империи! Скажите муравью, что это сделали унтерменши. Труп ведь возле их пещеры обнаружили!

– Ерунда! Валтасар доверяет бастардам.

– Не все мысли можно прочесть! – самодовольно усмехнулась Земфира. – Хотя я не хотела бы пообщаться с насекомым – интеллектуалом. От твоих болтливых стручей и так спасу нет, уважаемый дон! – она ткнула острым пальчиком в стену. – А кто-нибудь пытался разобрать эти каракули?

– Пробовали, и не раз. Бесполезно. Пришли! – граф нажал плиту, тяжелые скалы распахнулись, обнажив выпуклую зеркальную стену. – Ворота Домны… – в его голосе послышался благоговейный трепет.

За спиной раздался приглушенный шум, словно осыпались куски скальной породы.

– Что это?! – насторожился Гальфрид.

– Совсем рядом проходят муравьиные норы… – прошептал Тощий Ром, и оглянулся.

– Ладно! – тряхнул головой рыцарь. – Сколько выходов у Ворот Домны?

– Точно не знаю. Говорят, не меньше пяти сотен.

– Хорошая история! – протянула Земфира. – Не хочется очутиться где-то в Гренландии! – она жеманно повела голыми плечами.

– Так не случится. Мальчишка неделю колдовал возле Ворот. В ближайшие несколько дней они настроены только на одно место Нижнего Мира. Вы окажетесь в Санкт-Петербурге. Это культурный центр нынешних фенов. Там возвратных точек около полутора десятков. Земфира без труда их обнаружит. Постарайтесь не задерживаться! Ворота Домны могут поменять угол настойки, и тогда придется ошиваться в вашей любимой Азии или в Антарктиде.

– Историки пишут, что там холод собачий!

– В Петербурге теплое лето. Не замерзнете.

– А почему именно Петербург? – томно прикрыли глаза девушка. – В прошлые времена ромы посещали Париж… Если не лгут, конечно.

– В этом городе находится Летопись.

– Точно знаешь?

– Ратибор трепался с бастардами на рыночной площади, а мои фискалы всегда начеку.

– Это уж точно! – многозначительно усмехнулся рыцарь.

– Не время на пустую болтовню. Доброго вам пути!

– Слово в радость! – Рыцарь сжал девушку за руку, и они шагнули вперед. И пересекая невидимую зыбучую грань, Гальфирд ощутил острые мурашки на коже, и легкую дурноту. Он хотел окликнуть подругу, но мощная тяга, как воздушный насос спеленала человека по рукам и ногам, он охнул и провалился в черное ничто. Белые полосы обвили тела людей, стало тяжело дышать, в лицо ударил чужой, тяжелый запах.

– Осторожней с мальчишкой! Опасен чертенок, дьявольски опасен! – охрипшим голосом прокричал граф. Ему неожиданно стало очень страшно, и несмотря на прохладу, царящую в подземелье, лицо запылало жаром.

– Слово в радость… – донесся слабый голос, лихой женский хохоток, и все стихло. На поверхности выпуклого зеркала остались черные тени людей. Они медленно растворялись, как будто краски смывало летним дождем, и вскоре совсем исчезли.

– Сытья кровь… – прошептал граф, желая подбодрить себя, опять оглянулся, и быстро поднялся по ступеням. Стена запахнулась, закрыв зеркало. С потолка осыпались мелкие камни, в дальнем углу тоннеля промелькнула быстрая тень, и тотчас исчезла. Тощий Ром ничего этого не видел. Он выпил целый бокал нектара, и отправился на встречу с Расстегаем. На душе у него было тревожно.

* * *

…Сипуч Багряный выдыхался. Он бежал без остановки уже несколько часов. Жаркое солнце нещадно палило, неприкрытые одеждой участки кожи являли собой кровоточащую рану. Погоня осталась далеко позади, в розовой дымке на горизонте маячили снежные пики. Камень уверенно влек его за собой, как настойчивый кормчий ведет путников к опасным предгорьям. Сила воли чуни оказалась бессильна перед властью кусочка обычного кремния. Возле нагромождения зеленых камней, в сухой земле появились глубокие вмятины. Сердце человека затрепетало как крылья струча. Сыпучий хрящ! Здесь начинались места его обитания. Сипуч хотел остановиться, но ноги упорно влекли нечастного к погибели. Давно скрылась за горизонтом рыбья кость – замок Тощего Рома. Растительность в этих землях была чахлая, земля выжжена немилосердным солнцем. Из-за черных скал раздался громкий рев.

– Матушка Сушеница Топяная! – взвыл чуня. Больше всего он хотел оказаться в своих болотах, купить у бастардов несколько кусочков мыла, умаслить им ожоги, и лежать в благословенной тени, слушая мелодичное кваканье лягушек.

Земля дрогнула, на его пути объявился хрящ. Полтора метра ростом, единственный глаз сверкает как маленькое солнце, длинный рог угрожающе нацелен человеку в живот. Сипуч опустился на колени, закрыл глаза, но пальцы продолжали судорожно сжимать чертов камень из-за которого все и началось. Кузен донес ему новость. Расстегай младший объявил, мол дескать у всех народов есть свои Камни Света, а у чуней нет! Несправедливо это! Он пообещал тому, кто добудет реликвию надел земли, и пять кило чистого серебра! Слыханное дело?! Тут и подвернулся удачный случай. Груздь устроился на службу к ромам, выносить отходы. Щепетильные ромы гнушались такой работы, и без хлопот открыли дурачку визу. Глупого чуню особенно не стеснялись, он лазал по замку, правда, отчаянно боялся стручей, каких там было полным полно, с его слов. Всякий раз, при появлении летучего насекомого, забитый парень садился на четвереньки, и накрывал трехпалыми ладонями голову. Ромы от души над ним веселились. А как-то раз он увидел, как дон Тощий Ром открывает потайную дверцу, за серебряным барельефом, и любуется двумя обычными кремниевыми камешками. Груздь разболтал об этом Сипучу, ну а дальнейшее было делом техники… И вот сейчас, несчастный косой парень кормит пиявок, и организатору преступления осталось жить считанные секунды. Чуня зажмурил глаза, и ждал погибели. Он хотел впасть в спасительную спячку, но треклятый камень мешал сконцентрировать энергию. Сыпучий хрящ нападает быстро, от него не увернуться, тем более выдохшемуся от многочасового бега человеку. Стремительный выпад, рог пропарывает живот, на землю выпадают внутренности, и зверь медленно поедает сладкий ливер, перемалывая его плоскими зубами! Сипуч разрыдался. Он очень хотел жить, и боялся страданий. Если хрящ не убьет жертву одним ударом, он будет долго корчиться в муках боли, пока спасительный обморок не поглотит сознание. И впасть в спячку не успеть! Ужас! Зверь отчего-то медлил, топтался на месте, недовольно ворча. Он источал ужасный смрад. За спиной раздался ироничный голос.

– Часто встречал воришек среди бастардов, это их профессия, но впервые вижу чуню вора!

Сипуч оглянулся. В коляске, запряженной двумя могучими псами, сидел высокий старик, у его ног расположился пучеглазый мопс. Несмотря на жару, шея человека была обмотана толстым шерстяным шарфом. Рядом топтался коротконогий толстячок. Судя по трем коротким пальцам на руках-чуня, или полукровка. Некоторые полукровки наследуют уродские, неполноценные руки, присущие жителям болот. Он сжимал толстый посох с железным острием – обычное оружие топных чунь, и смотрел на земляка с презрением.

– Вор – позорная должность для неудачника, а вор, попавшийся на краже еще и дурак!

– Все чуни – индюки! – поддержал человека Лука.

– Если хочешь жить, садись в коляску, и поспеши. – сказал старик. – Хрящ голодный…

Сипуч не заставил себя просить дважды. Он поднялся с колен, и быстро вскарабкался в коляску. Громмель не отводил взгляда от разъяренного зверя. Хрящ топтался не месте, не в силах оторвать мощные ноги от земли, на плоских губах вздулась розовая пена, желтый глаз источал бешеную злобу.

– Поехали! – не оборачиваясь, кинул через плечо колдун.

– Круп им в дышло! – крикнул Шнопс, вскарабкался на притолоку коляски, и дернул поводьями. Собаки резво помчались по сухой земле, колеса выбивали звонкую дробь, за спиной ревел хрящ.

Колдун повернулся к дрожащему чуне.

– Камень! – глаза старика светились властью и силой, пальцы человека разжались. Громмель на лету подхватил реликвию, тонкие губы исказились в лукавой усмешке.

– Амулеты обладают магической силой. Слабых духом они ведут к погибели, сильных к могуществу.

– Куда теперь?! – выкрикнул Шнопс, отплевываясь от красной пыли, летящей ему в лицо. – Домой! – Громмель ван Остаде протянул чуне кусочек мыла. – Теперь ты мой раб.

– Слово в радость… – едва слышно прошептал Сипуч. Он натирал желваки мылом, а плечи его сотрясались от рыданий…

Коляска мчалась на северо-восток, в сторону Вотчины одомитов, колдун прикрыл глаза, в голове неслась круговерть мыслей. Больше всего его в настоящий момент заботил этот маленький паршивец. Интуитивно, маг угадывал, что племянник становится сильнее с каждым часом, одержимый злобой, он как-то совсем позабыл о том, что в целях предосторожности следует сменить замок на ошейнике. Он сжимал два Камня в ладонях, чувствовал жжение в капиллярах, и часть великой силы передавалась ему сквозь тонкие поры кожи…

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. Васильевский остров. 10. 45.

Дмитрию Рослову часто говорили, что он похож на актера Жан Поль Бельмондо. Расплющенный нос – давняя влюбленность в бокс, смуглое, чуточку обезьянье лицо, и чертовски обаятельная улыбка. Он старался не подавать виду, но сравнение со знаменитым французом льстило самолюбию. В свои тридцать девять лет он сохранял отличную физическую форму, и даже подумывал с сорока начать выступать на международных соревнованиях по ветеранам. Хотя после получения майорской звездочки работа была в основном сидячая, с бумажками, и он набрал лишний пяток килограммов. Помимо бокса Рослов имел своеобразное увлечение, которое тщательно скрывал даже от самых близких друзей. Взрослый мужчина был одержим историями об исчезнувших цивилизациях, как подросток, и сохранил в душе навивную детскую веру, в исчезнувших гиперборейцах, затонувшей Атлантиде, таинственной Лемурии, и совсем уж фантастических народах наги, змееподобных существ обитающих на земле, под землей и в водах пресного океана. Такая страсть никак не соответствовала должности старшего оперуполномоченного убойного отдела, а потому приходилось держать ее в тайне.