Уравнитель миров. Наваждение

Глава 6. Красный лес

Дорога была спокойной, безветренной, листва еле колыхалась на деревьях. Лес, изначально, назывался Беленджерским, в нем столетие назад, в кровопролитной битве, столкнулись войска Атила и арабского города Месул, в которой победу одержали первые. Войском атильцев тогда командовал могучий каган Кудыр, а войском месульцев руководил военный губернатор Салман ибн Раби. Войска Месула и сам губернатор были убиты, а это победное сражение было внесено в их летописи, как одно из самых значительных. После победы лес переименовали в Семендский.

Повозкой управлял один из воинов, все остальные шли впереди, а Ховал передвигался в тылу, и наслаждаясь гордым одиночеством тихонько напевал разные мотивы. Ближе к вечеру отряд вышел тропой к концу леса, дальше были сплошные поля.

Ближе к полуночи группа подошла к опушке леса.

– Мы почти подошли, до места бойни идти не меньше двух часов. – сказала Хатун.

– Госпожа, вы же не хотите идти туда в ночь? – с недоумением спросил Ховал. – Идти ночью на медволака в лес будет очень опрометчивым решением, ночь делает любого оборотня сильнее и яростнее.

– Что, славинец, ты боишься?

– Соблюдаю правила осторожности, госпожа Хатун, это голос разума, вы видели необычного оборотня, если он такой, коим вы его описали, но если вы так хотите пойти, то я не буду противоречить. – уверенно ответил Ховал. – И еще, мне нужно завершить изготовление настоя, остальным подготовить снаряжение, поесть и отдохнуть перед таким сражением.

– Госпожа, я, пожалуй, соглашусь с Ховалом… – поддержал Блучан.

– Хорошо, так тому и быть.

Хатун приказала воинам свернуть к опушке Семендского леса. Спустя час было разожжено два костра, у одного сидело шесть воинов, а у другого, в неловком молчании, сидели Хатун, Блучан и Ховал, остальные четыре воина находились на постах, которые сменялись каждые несколько часов.

– Ховал, если же ты являешься тем кем представился, и тот за кого себя выдаёшь, скажи, зачем тебе это нужно? Ты знаешь почему я это спрашиваю. – решила прервать молчание Хатун.

– Мой отец, вернее отчим, так меня воспитал, он говорил, что нет выше цели, чем служение людям, так получилось, что каждый народ в последние двадцать лет имеет высокий уровень столкновений со сверхъестественной нечистью, с чем это связано неизвестно, но на мой век это выпало.

– Но ты ведь не станешь отрицать, если будет столкновение наших народов, то ты встанешь на сторону своего?

– Госпожа… я не политик, и считаю, что на данный момент враг человечества является потусторонним, а любые кровопролитные войны осуществляются правителями ради богатств, славы и земель. Наверное, вы меня не поймёте, но я и не настаиваю.

– Знаешь, я никогда не слышала столь интересного высказывания. Твои слова нельзя не воспринимать, но человечество устроено иначе, к сожалению, или к счастью.

– Госпожа, думаю, что пора спать, завтра будет важный день. – заинтересовано прослушав разговор и прозевав, предложил Блучан.

Все молча разобрались по спальным местам, а Ховал прижался спиной к боку своего уже спящего коня, и уснул.

Утром все собрали свои вещи, надели тяжелую броню, достали посеребрённое оружие и прошли на тропу Семендского леса. Тропа была широкой, истоптанной лошадьми ныне уничтоженного отряда Рез-Тархана. Внимание каждого было максимально сосредоточено, никто не мог себе позволить отвлечься. Спустя час дороги Блучан спросил:

– Госпожа Хатун, долго ли еще идти до места бойни?

– Мы почти пришли, но куда могло мигрировать это чудовище абсолютно невозможно предсказать.

Ховал забыл учесть один немаловажный момент, и решил его озвучить:

– Госпожа, медволак является оборотнем в медведя, это значит, что зверь может отлично передвигаться по деревьям, то есть над нами…

Ховал успел договорить, и позади него, на одного из воинов, сломав ему позвоночник, и порвав брюхо до кишок коню, сверху камнем рухнуло огромное чудовище. Глаза у него были алые, строение мускулатуры напоминало человеческое, но покрыт он был шерстью практически весь, на лапах были длинные, толстые когти, все замертво застыли от увиденного. Медволак в тот же миг достал второго воина лапой, поднёс его к себе, открыл свою широкую пасть, и откусив ему голову швырнул тело в сторону.

–Ходу! Быстрей! – скомандовал Ховал.

Все в тот же миг очухались, и ринулись по тропе вперёд, чудовище по непонятной причине, не преследовало. Через пять минут стремительной гонки они вышли на большую круглую поляну в лесу.

– Вот это место, мы приехали. – сказала Хатун.

Поле было усыпано обглоданными костями, откушенными головами, и сгнившими телами воинов Рез-Тархана. Все снова встали в ступоре.

– Что это была за тварь?! – испуганно спросил один из воинов.

– Вы, вчетвером, встаньте там, за деревьями. – указал один из воинов Хатун, пальцем тыча на деревья, которые стояли в конце поляны, напротив входа с тропы.

Ховал, Блучан и остальные воины спрыгнули с коней, достали оружие, и встали в центре поляны, ожидая появления чудовища. Издали стали слышны громкие, ломающие ветки деревьев звуки. Медволак выбежал с извилистой тропы на прямую, встал, и ,пуская кровавые слюни, издавая дикое рычание, агрессивно ринулся на поляну.

– Приготовьтесь, как он настигнет нас, отходим в разные стороны, лучники, как он подойдёт ближе, стреляйте! – скомандовал Ховал. – А где Хатун?

Хатун низко нагнувшись подбежала к границе между поляной и тропой, и, спрятавшись за дубом, изготовилась с мечом. Как только медволак появился на поляне, Хатун нанесла ему ,сильный, размашистый удар от плеча ему в область бедра, чудище взвыло, споткнувшись упало, и инерцией его понесло в сторону. Ховал, Блучан, и остальные отпрыгнули в разные стороны, лучники открыли стрельбу, все стрелы попали в цель. Медволак снова взвыл диким ревом, и встав, совершил прыжок в сторону одного лучника, схватил его обеими лапами, и яростно начал бить об дерево головой, после того как тело обездвижилось, чудище поднесло его к пасти, и перегрызло пополам, разбрызгивая кровь, и разбрасывая внутренние органы. Нижнюю часть тела уже бездыханного воина он швырнул в другого лучника, попав в дерево, а верхнюю в Блучана, чем сбил его с ног, и залил остатками крови. Ховал замахнулся топором, и кинул его со всего размаха в спину. Голова топора вошла по самое топорище, медволак снова взвыл диким воплем, и начал крутиться вокруг себя, пытаясь вытащить топор из спины. Оставшиеся лучники снова выстрелили в него. Ховал достал с поясной сумки настойку из трав, убрал топор, выждал момент, и разбежавшись, запрыгнул на спину оборотня, ухватился одной рукой за гриву, поднёс бутылку к своему рту и зубами вытащил пробку. Ударив ногой по топору, Ховал заставил оборотня раскрыть шире пасть, и, в тот же миг, поднес перевернутую бутыль, проливая зелье на все подряд, долил последние остатки куда надобно. Медволак довольно быстро начинал замедляться, а потом и вовсе бессознательно рухнул на землю. Ховал спрыгнул с него, и, достав топор, сразу изготовился в надежде, что больше не придется применять оружие. Все вокруг молча застыли и смотрели на неуклюже валяющееся тело зверя. Казалось, что все было закончено, но потом Ховал обратил внимание на мертвую тишину, не было слышно ни шелеста листвы, ни чьих-либо шагов, не чувствовалось дуновения даже слабого ветра. Каждый из воинов стояли в застывших позах, Блучан, сбросив с себя часть одного из воинов, которую в него кинул медволак, застыл в позе вставания, опираясь одной рукой на землю, а Хатун остановилась во время разбега с мечом, видимо она хотела добить оборотня. Ховал понял, что снова происходит что-то неладное, время будто встало.

–Вот он! Уравнитель миров снова во всей своей красе…

За его спиной стоял широкоплечий воин в черном плаще, тот самый, который присутствовал при событиях в Борне, и был замечен на побережье, когда Ховал с разведывательным отрядом подплывали.

–Что молчишь, удивлен снова меня видеть, или уже не рад? Ведь мы даже еще не познакомились. – На лице незнакомца была высокомерная улыбка, на которой читалась ненависть и презрение.

–Кто ты такой, что тебе нужно?

–Меня зовут Зард, и я хочу тебя убить, особо не огорчайся, я постараюсь сделать это быстро, ну, по крайней мере, прошлые уравнители не жаловались, ах да…как они пожалуются, я же порубал их на куски. – слова Зарда были все противнее, а черты лица набирали обороты в агрессии.

–Я не знаю кто такие уравнители, и не знаю с чего ты взял, что я принадлежу к их числу. – Ховал, спокойно говоря с неприятным собеседником, подошел к медволаку, и вытащил из его спины свой топор, так как чувствовал, что он, скорее всего, ему понадобится через ближайшие несколько минут.

–Ты либо трус, либо глупец, на твоих латах в коже изображена печать в виде волчьей лапы, это значит, что ты один из евнухов Галоса. – Зард наклонил голову, и, исподлобья, с улыбкой, откинув край плаща, начал медленно доставать свой меч.

–Как я понял, битвы не избежать, Зард, я принимаю твой вызов.

–Забавно, ты говоришь как напыщенный визанец, тебя никто не вызывал на бой, я просто зарежу тебя, как раненую лошадь.

Зард разбежался и начал яростно махать мечом, каждый удар был неимоверно тяжелым, но при этом скорость не уступала силе. Ховал начал отбиваться, отступая назад. Зард сделал выпад, пытаясь пронзить прямым ударом, Ховал отбил топором его меч в сторону. Прокрутившись вокруг своей оси, и вытащив кинжал из чехла, приконтрованного веревкой к ноге, Зард глубоко поранил бедро Ховала, и отступив он захромал.

–Даа…я уже чувствую запах крови, ты уже начал чувствовать приближение конца?

Ховал оскалился, и разъяренно кинулся с топорами в атаку. Уронив дюжину ударов в никуда, последним глубоко покарябал кожаные латы Зарда, тот нахмурил брови, и принялся двигаться по кругу на средней дистанции, намекая на то, что теперь он будет бить исключительно сильными, размашистыми ударами, без выпадов и уколов. Снова началась ожесточенная схватка, но теперь было сложно выделить доминанта, каждый из них бил, и защищался примерно в равной мере. Спустя недолгое время Ховал оперся раненой ногой назад, и, потеряв равновесие, утратил защиту, Зард этим воспользовался, и нанес сокрушительный удар мечом пытаясь попасть в шею, но Ховал в последний момент успел поднести топорище к голове, и приподнять плечо, чем спас себя от неминуемой гибели, но не от ранения. Меч зашел достаточно глубоко, и из плеча полилась алая кровь. Зард попытался нанести еще один удар в это же место, пытаясь физически измотать Ховала, или все таки пробить уже раненое плечо до полной атрофии, или потери конечности.

–Ну, вот и все, юнец, твой недолгий век сейчас оборвется, ты готов? Хотя обязан признать, что с такими как ты, я сталкиваюсь крайне редко, но исход всегда один, мой меч лишает тело головы.

Зард, повернувшись боком, незаметно достал другой кинжал из поясного чехла, и кинул его, попав Ховалу в другое плечо, которое не было порезанным, и быстро подбежав ударил ногой в грудь. Ховал, обессилев, рухнул на землю. Поставив ногу на горло, Зард вытащил свой кинжал из плеча, медленно убрал в чехол, демонстрируя спокойствие и неуважение, поднял свой меч над Ховалом, и сказал:

–Передавай привет своему хозяину, скажи, что скоро я приду и по его господство. Ах да, совсем забыл сказать, твои дружинные товарищи, с которыми ты сюда приплыл, уже скорее всего испытывают на себе изощренные пытки атильцев, а если нет, то им это только предстоит.

Глаза Ховала были затуманены, сил не оставалось даже на то, чтобы снять ногу Зарда со своего горла. Попытки освободиться были ничтожны. Зард приподнял меч над своей головой, чтобы нанести последний удар, как чья-то нога влетела ему в грудь. Ховал пронаблюдал несколько мгновений сражения затуманенных силуэтов, и полностью потерял сознание…

«Враги гораздо чаще говорят правду, друзья не захотят тебя разочаровывать…».

Хан Кабрат. VIII век II тысячелетия.

Глава 7. Цена жизни

Утренние лучи солнца разбудили Ховала, покрутив головой, он понял, что находится в лачуге, которую ему выделили в Атиле. Все его тело было перемотано тряпками, которые были пропитаны уже засохшей кровью, кто-то его полностью переодел. Медленно встав, и накинув на себя простынь, он выглянул во двор, все проходящие мимо люди увидев его начинали приятно улыбаться, а в лицах некоторых было видно даже восхищение. Мимо проходящий Савел увидев Ховала, и мигом подскочил к нему.

–Господин Ховал! Вам еще как три дня лежать надо в неподвижном состоянии! Лекарь, ваши раны осмотрел, и вообще был удивлен, что вы сюда живым добрались!

–Савел, пожалуйста, не кричи так громко, меня больше это тревожит…

–Вы бы знали господин, как все восхищаются тем, что вы разобрались с чудищем! – Савел, выпрямившись, осмотрелся выпученными, будто испуганными глазами. – Ну, в смысле, что госпожа Хатун… ну вы поняли…

– Да, конечно, я все помню, не волнуйся. – с доброй улыбкой сказал Ховал, и хлопнул Савела по плечу.

– Сам каган созвал всех высокопоставленных людей всего Атила, и все праздновали, пировали, и пили в ее честь, между прочим, и за ваше здоровье тоже. Кстати, чудовищем оказался наш командир ударного отряда Рез- Тархан, он еще встать не в силах, раны очень тяжелые, серьезнее ваших, но лекарь сказал, что с ним все будет в порядке. А еще, скажу вам по секрету, что сама госпожа Хатун сделала самостоятельно вам перу перевязок…– С дурацкой улыбкой сказал Савел. – Это стоит очень дорогого, думаю…

–А это уже интересно. – тоже улыбнувшись сказал Ховал. – А сколько я пролежал в таком состоянии?

–Четыре дня, еще день везли вас. Первые два дня лихорадка сильная была, лежали тут в тряске истекая потом и кровью, буробили что-то про серебро, соль, травы какие-то дикие называли. Госпожа Хатун тоже все это слышала, пот с вас еще вытирала, промывала везде. – снова по-дурацки заулыбался Савел.

– Все, хватит подробностей, мне уже неудобно…

– Правда, если вы у нее спросите было ли это, то она точно скажет, что такого не было, и виду никогда не покажет, что испытывает симпатии к кому либо, человек она такой.

– Савел, принеси мне одежду какую-нибудь, в простыне по городу мне ходить не хочется, и воды, да побольше, жажда мучает ужасно, во рту сухо.

–Уже бегу господин, но вам придется сегодня навестить кагана, а там и пир еще один будет, так что я позову к вам лекаря, и он вас мазями своими обработает, перевяжет, да одеться поможет, но одеться вам придется в то, в чем сражались, в Атиле так принято. Но не волнуйтесь, ваши одежды и оружие лежат под замком у Блучана, их почистили, и в порядок привели.

После того как лекарь почти закончил все процедуры, и помог одеться Ховалу, к нему в лачугу вбежал Савел, и сказал о том, что все уже собрались в каганской, и ждут только его. Ховал взял свои топоры, засунул в поясные чехлы, и, стараясь прихрамывать меньше, поковылял.

Как только распахнулись двери, каган встал со своего трона, и прокричал:

–Вот он! Встречайте того славинца, что сохранил жизнь моей дочери, и помог победить ей медволака!

За столом сидело около двадцати человек, все встали, и начали с улыбками его приветствовать. Слева от Багатура с улыбкой стояла Хатун, сложив руки на груди, а справа от него Блучан. Стол был прост, но богат количеством, было много баранины, овощей и вина. В Атиле хмель не имел официального статуса, но в верховных кругах и по определенным поводам порой пользовался спросом. В то же время, если городская стража обнаружит в городе конфликт, в котором один из участников будет не трезв, то виноват будет именно он, независимо от того, прав он, или нет, исключения распространялись только на людей с высоким статусом в городе.

– Присаживайся рядом со мной Ховал, ну-ка, Блучан, двинься немного. Наконец можем лицезреть тебя в здравии! Мы наслышаны, что ты сражался храбро, порой даже брал командование на себя, хочу лично тебя поблагодарить за то, что смог сохранить жизнь моей дочери.

– Спасибо каган, но вынужден признать, что госпожа Хатун не нуждалась в моей защите, скажу даже больше, она сыграла ключевую роль в сражении. – соврал Ховал, но ему лавры победы были абсолютно не нужны, тем более, изначально, договор был определен, поэтому не прочь был и польстить.

Каган с гордостью и улыбкой посмотрел на дочь.

– Ранение, которое в самом начале госпожа нанесла медволаку, -продолжал Ховал. – сильно сыграло, зверь двигался заметно медленнее, чем до этого.

–Да, это мы видели, на ноге Рез-Тархана очень глубокий порез, слава нашим богам за то, что он жив, хоть и в тяжелом состоянии. Знаешь, Ховал, я каган, и заслужил право им быть силой и мудростью, где-то даже жестокостью, но могу сказать, что ты меня научил многому, иногда и враг может быть другом, главное-это уважение к своему врагу, и доверив тебе свою дочь и своих людей, я не ошибся, а твои помыслы и деяния были и вправду чистыми. Выпьем же за доверие!

Разлив вино по деревянным стаканам все дружно испили вина. Веселье продолжалось до самого вечера, пели песни, играли на разных музыкальных инструментах. Хатун периодически посматривала на Ховала, по-доброму, с улыбкой. Вдруг двери каганской выбились.

– Каган! Срочные новости! –вошли трое воинов из армии города, на одном из них был огромный, и, видимо, тяжелый мешок, судя по тому с каким напряжением он его нес. Мешок был пропитан кровью.

–Рассказывайте, что случилось. Новость видимо должна быть действительно важной, если вы набрались храбрости войти сюда сейчас! – яростно сказал Багатур.

–Каган, утром патрульные, за час дороги от города встретили человека, который сказал, что в лесу прячется разведывательный отряд врага. Патрульные приехали к нам, и сказали об этом, мы сначала думали, что показалось ему, или интерес к себе вызвать мужик хотел, но нет. Мы собрали группу из тридцати человек, и направились на поиски, и в итоге нашли! Всех перебили, пленных сначала взяли, троих, но к сожалению, пришлось и их убить, когда ехали обратно, они вырвались из веревок, и убили троих патрульных… в битве мы потеряли двадцать воинов, а оставшихся допрашивали, и слова никто не сказал…

Ховал уже знал о чем идет речь, но до последнего надеялся, что ошибается.

–Тот, что нес мешок, сбросил его с плеча, и раскрыв его с довольным лицом сделал два шага назад. Это была куча голов отряда Голана Савыча, на верху которой стояла его голова… Ховал опустил голову, и с горечью, смотря в пустоту, выдохнул. Каган увидел реакцию Ховала.

–Закрой этот мешок… -сказал Багатур. – Вынеси их головы, и захорони по их обычаям…

Реакция присутствующих была неоднозначной.

– Что ты встал?! Я поставил вам задачу, или вас разогреть розгами?! Пошли отсюда!

В каганской наступила мертвая тишина.

–Все, праздник закончен, я всех отпускаю, идите, Ховал, ты сиди…

Все вышли, Ховал сидел молча, Багатур хотел заговорить, но думал с чего начать.

–Каган, если ты хочешь знать, знал ли я этих людей, то я скажу правду, я знал их, они были настоящими воинами и достойными людьми.

–Да уж… непростое решение… кем они были для тебя, и правда ли все то, что ты говорил, когда только заявился в Атил?

– Да, я говорил только правду, об этом я умолчал, они доставили меня к берегам Атила через Древнее Море, ранее я их не знал. – Ховал не выдавал никаких эмоций, а перед его глазами не уходило надменное, высокомерное лицо Зарда, именно он сдал патрулю местонахождение отряда.

– Ховал, я не скажу, что разочаровался в тебе, ты не врал о своих намерениях, выполнил то, за что взялся, и вознаграждение получишь, но думаю, что ты сам понимаешь, я не могу позволить тебе тут больше оставаться. Тебе придется сегодня покинуть Атил.

– Да, каган, я понимаю, сегодня же уеду, но хочу попросить, чтобы головы отдали мне, я сам захороню их по нашим обычаям.

– Как хочешь. Савел!

– Да, господин! – вбежал, открыв двери.

– Верни головы славинских разведчиков, Блучану скажи, чтобы нес вознаграждение, сегодня Ховал убывает из города,.

Через несколько минут запыхавшийся Савел принес окровавленный мешок, поставил аккуратно на пол, достал из кармана шекели в маленьком мешочке, и передал Ховалу.

– Ховал, если ты меня не обманывал, то оставайся таким, какой ты есть, в мире и так много бессмысленной крови…

Ховал грустно кивнул, закинул мешок за плечо, и, хромая, вышел за пределы каганской.

На улице было темно, только факелы еле освещали территорию. Из темноты был виден женский силуэт с двумя мешками, это была Хатун.

– Я знаю, что отец тебя отпустил с пустыми руками, и решила принести тебе еды.

–Спасибо, но госпожа Ха…

– Прекрати, просто Хатун. Знаешь, я тебе все равно верю, и очень бы хотела, чтобы мир был устроен по-другому, но он такой, какой есть, будут войны, кровь, потери родных. Кстати, о том, что произошло тогда на поляне никто не знает, видимо только ты, но это не имеет значения, главное, что ты остался живым. – сказала хитро улыбнувшись. – Ну я тоже немного знаю, пока ты лихорадил во сне, упоминал какого-то Зарда, что-то про уравнителей миров, и вашего бога, Галоса. Не волнуйся, я это не буду распространять.

– Да я и не сомневался, Хатун.

– Прощай, славинец. Если увижу на поле боя – убью. – улыбаясь, она развернулась, и ушла в темноту, вызывающе двигая бедрами, и вальяжно поправляя распущенные волосы.

Ховал собрал все вещи, накинул плащ, и, сев на коня, вышел за пределы города.

Покинув Атил, Ховал отправился на побережье, где они с отрядом высаживались. Стояла темная ночь, безветренная и спокойная. Дойдя до побережья, он спрыгнул с коня, скинул плащ, достал небольшую лопату, которую ему дали в городе, и зайдя чуть в лес начал выкапывать яму. Закончив, он вытащил головы из мешка, тщательно омыл в морской воде каждую, и аккуратно сложил их на дне ямы. Посыпав лица солью, посидел на коленях некоторое время в думах и воспоминаниях того, как познакомился с ними, делил еду, вместе греб по морю, а самое главное то, какими они были людьми, и какими качествами обладали. Тихо прошептав добрые слова о напутствии, набрал земли в кулак, и высыпал ее в яму, после чего, наконец, принялся закапывать землей искаженные смертью лица.

Накинув на себя плащ сверху, Ховал сидел на побережье, и наблюдал за спокойным морем, которое не так давно доставило больших проблем. Вытащив карту из кармана плаща, и раскрыв ее, он принялся искать следующее место, где могли бы пригодиться его знания и умения. Долго искать не пришлось, метка была в середине Челматского Леса, он был близ города Мадин-Дайр, а добираться до него было не меньше пяти дней. В этот раз точка была пульсирующей, и ее цвет переливался из черного в красный, что это могло значить Ховал не знал, но это его не пугало, поэтому мысленный маршрут в его голове уже был проложен.