Чистильщики пустошей-1

Глава пятая: ночь, улицы и страх

«Бо станет пред Воином исчадие Диавола и изрекет:

Азм есмь погибель твоя и друзи твоя…

То не убоится сих слов Воин, идущий по своей Дороге,

Ибо знает, что не один он в час битвы с силами Врага вечного.

Сила его в руках собственных и в вере Господней,

В сердцах его самого и тех Воинов, что идут рядом.

И да будет так, пока есть род человеческий,

И Воины, что хранят его от зла, и от нечистого, и от многих горестей»

Книга св. Мэдмакса (апокриф)

– Темновато для города-то. – Мусорщик зябко дернул плечами под защитными пластинами. – Жадный, видать здесь мэр.

– И не говори. – Идущий рядом светловолосый пулеметчик согласно кивнул головой в шлеме. – Масляные фонари в городке, откуда выходит половина всего угля Звезды. Я бы не экономил на его месте.

– Ты, Толстый, на его месте никогда и не будешь. – Его партнер улыбнулся за забралом. – А знаешь почему?

– Почему? – Голос пулеметчика привычно напрягся, ожидая очередного подкола.

– Потому что ты только и можешь, что жрать, палить из пулемета и мочить всяких подонков. А мэру еще и думать нужно.

– Я еще и женщин люблю, если ты забыл, и…

– А вот трахать все, что шевелится, это моя прерогатива, и не смей в нее лезть.

– Вам трепаться не надоело, а? – Голос Мерлина, раздавшийся в наушниках был, как обычно, мерзким и ленивым. – Мусорщик, хорош из себя крутого перца корчить.

– А я что? Я ничего, командир. – Чистильщик недовольно пожал плечами. – Скучно просто.

– Скучно тебе, бедняжка? – В голосе командира прорезались ехидные нотки. – Может, снимешь с себя всю защитную байду со стволами и голышом по улицам побегаешь? Двойная польза. И сам повеселишься, и нам поможешь тварей половить. Чего скажешь?

– Да иди ты в…

– А наряд вне очереди у Айболита, а?

– Эхе-хе… – Мусорщик вздохнул. – Нет у нас в группе свободы слова, нету. Тиран ты, Мерлин, деспот и самодур, и никто иначе.

– Балабол. – Коротко хрипнул голос Мерлина и пропал.

Группа, рассредоточившись на двойки, медленно двигалась по нескольким кварталам Старого города, образованного десятью пересекающимися улицами. Называли их по номерам, согласно непонятно каким образом определенного порядка.

Мерлин и Варяг шли по Второй. Параллельно им, по Четвертой, двигались Мусорщик и Толстый. Кот с Ферзем, Чунга-Чанга и Волк шли по Первой и Третьей. Пока ничего необычного или странного никому не встретилось. Пару раз навстречу попадались местные патрульные, которые старались держаться неподалеку. Это убедительно доказывало всем членам группы, что работы им тут явно хватит.

Город, кстати, выглядел весьма неплохо. Особенно если сравнивать с теми, в которых обычно приходилось работать отряду. Достаток жителей чувствовался во всем: в хоть и ветшающих, но старательно отремонтированных стенах домов, в попытках залатать стареющий асфальт, чего чаще всего не встречалось в большей части населенных пунктов, где чистильщики выполняли работу. Тот самый салун, в котором местные чуть не прищучили Файри и Хани с пацаном-стражником, был даже в чем-то роскошным… в сравнении с большинством встреченных отряду кабаков.

Что и говорить, Мерлину очень хотелось посидеть в нем, или каком-то еще, похожем месте. Попить чего-то алкогольного в компании друзей, снять девушку в местном районе удовольствий, выспаться, в конце концов, в нормальной кровати со свежим бельем и домашней пуховой подушкой. А вместо этого приходилось, впрочем, как и всегда, отмерять километры на своих двоих, внимательно присматриваясь и прислушиваясь к каждому звуку и шороху, к каждой странной тени в подворотне. От всего такого несоответствия ожиданий и реальности Мерлину очень сильно хотелось встретить, в конце концов, какого-то ни было страхолюда и нашпиговать его свинцом.

Мусорщик перестал подкалывать своего вечно невозмутимого и все терпящего друга, отчего настроение командира немного улучшилось. Иногда его шутки начинали доставать, и Мерлин только поражался невероятной терпимости, демонстрируемой флегматичным Толстяком. Да, все помнили, что спас его именно Мусорщик, весивший в два с половиной раза меньше и умудрившийся тащить на себе пулеметчика. Ине только в тот раз. Но ведь все эти шутки были и до того случая, и Мерлин не понимал, что же заставляло Толстого относиться к своему товарищу именно с такой терпеливостью. Хотя в любом другом схожем случае, обидчик светловолосого громилы обычно оказывался минимум избитым, а максимум – переломанным во многих местах.

– Спокойно здесь, как по мне. – Голос Варяга, раздавшийся в динамиках, отвлек его от мыслей о товарищах. – Вроде бы видно, что местные боятся, но все равно спокойно.

– Хороший городишко, ничего не скажешь. – Мерлин согласился с другом.

– Я бы здесь задержался. Да даже и подумал бы о том, чтобы осесть потом.

– Потом? – Мерлин улыбнулся. – Да ты мечтатель, дружбан. Ты же знаешь, что…

– Да знаю, знаю. – Его товарищ и заместитель грустно вздохнул. – Помечтать же можно?

– А то, мечтай, конечно. Только не здесь, наверное, да?

– Злодей.

Это точно. Мерлин согласился с Варягом. Он и сам знал, что был еще тем подлецом. Даже и сейчас, ведь не смог иначе сказать, расстроив друга. А что ему остается делать? Только что вести себя так постоянно, напоминая всем, и самому себе в первую очередь, что слово «потом» для них призрачно. Они те, кто они есть, и то, что будет в каком-то там будущем, далеком, или не очень, Мерлину казалось очень и очень призрачным.

Впереди показался очередной перекресток, где чистильщики проходили, наверное, раз третий, если не четвертый. На нем уже стояли Кот и Ферзь, скорее всего, уставшие идти по своему участку слишком медленно. А может это они с Варягом просто плелись? Хотя…

Кот сидел на корточках, внимательно стараясь рассмотреть что-то при свете портативного фонаря. А дылда Ферзь стоял рядом с весьма недвусмысленно поднятым на изготовку автоматом, старательно оглядывая ту часть перекрестка, которую не могли прикрыть приближающиеся чистильщики.

– Что такое, брат? – Мерлин аккуратно спустил предохранитель собственного оружия. – Чего ковыряешься?

– Детектор запищал, командир. – Тот поднял лицо, скрытое опущенным забралом шлема. – Только что тут прошло что-то, оставившее след. Вот только не могу понять – что.

– А на какие маркеры выставлен детектор? – Мерлин нахмурился.

– На материю с возможным содержанием некроклеток. Специально попросил настроить Фроста, перед тем как уехать.

– Ну, ты шаришь. – Варяг уважительно покосился на товарища. – С чего вдруг взял-то?

– Да хрен знает, как дернуло что-то. – Тот чуть пожал плечами.

Командир группы внимательно покрутил головой по сторонам. Темные улицы городка, судя по всему, начали оправдывать все-то, что про них успели рассказать местные. Это и к лучшему, так как слишком долго ждать встречи с соперником, Мерлин не любил.

– Мусорщик, Толстый, Волк, Чунга – прием…

– Слышу. – Как всегда насмешливый голос их шутника.

– Прием, командир. – Такой же тяжелый и надежный, как сам пулеметчик, его бас.

– Внимательно. – Опасный и острый, как лезвие финки, Волк всегда лаконичен.

– Нашли? – Даже сейчас великан жизнерадостен, что очень хорошо было слышно.

Четыре голоса напарников, ставших ему такими близкими, раздались в той самой последовательности, в которой командир произнес их позывные. И, как обычно, Мерлину сразу стало намного спокойнее, потому, что каждый из них сейчас жив.

– Кот нашел следы от присутствия тварей. Внимательнее, парни, внимательнее. Двигаемся по тем же маршрутам, связь держим постоянно. Один держит фронт, второй – тыл. Все ясно?

– А то. – Мусорщик стал серьезнее, как всегда в моменты опасности.

– Не вопрос, командир. – Толстяк чуть зазвенел расправляемой лентой.

– Абсолютно симметрично. – Скорее всего, что Волк сейчас пробормочет молитву воина.

– Понял. – Голос Чанги чуть напряжен. Не от страха, а из-за извлекаемого огнемета.

– Молодцы. – Мерлин удобнее перевесил на груди тяжелый автомат, включая гордость их оружейника, всепогодный совместимый со шлемом прицел, работающий в нескольких режимах. – Пошли, парни, поработаем.

Масляные фонари едва-едва разгоняли темноту на улицах города, по которым сейчас двигалось четыре «двойки» вооруженных и готовых убивать людей. Где-то там же, где двигались они, шлялись несколько патрулей местной стражи, оглушенные страхом перед тем, что ждало их во мраке. Скорее всего, что именно так и было, но только не для бойцов Мерлина.

Варяг тихо, стараясь не попасть ногами в колдобины и ямы, шел впереди. Матовый ствол его автомата постоянно двигался по полукругу сектора наблюдения. Мерлин прикрывал, чуть повернувшись спиной к нему, осторожно пятясь и пытаясь не толкнуть напарника. Пока хитрые приборы, вновь созданные Инженером, Фростом и Ганом и их коллегами на основе почти потерянных технологий, никакого движения не фиксировали. Странным это не было.

Если противниками чистильщиков являются не измененные временем потомки биологически созданных солдат времен Полночной войны, не мутировавшие из-за проникновения энергии Прорыва люди, либо животные, то остается очень мало вариантов.

И первым рассматривалось столкновение с некроидными активными псевдоживыми формами. Если, конечно, не врал детектор Кота, единственный из всех восьми, настроенный не на предполагаемые первоначально два варианта. А раз так, то нужно быть еще более осторожными, ведь некроидов тепловизор, встроенный в шлем и прицел, может и не засечь, пока те не подберутся как можно ближе. Мерлин уже успел разозлиться на самого себя за то, что не взял несколько собак Волхва. Тот, конечно, не очень то и настаивал, но стоило переговорить с Кэпом. Лохматые, те, которые были в отряде, ненавидели некроидов, в отличие от своих обычных собратьев и легко их находили, впоследствии идя в схватку. Ошибка непростительная, и если сегодняшняя ночь закончится хорошо, то завтра в город обязательно пойдут несколько псов, дал себе слово Мерлин. И наплевать на то, что Волхв начнет, как обычно, ныть и пытаться отговорить Капитана. Жизни и здоровье его ребят куда как ценнее, чем жизни пусть и хороших, но все-таки животных.

– У нас пока чисто. – Хрипловатый голос Ферзя чуть развеял мрачные мысли.

– Также. – Волк отозвался практически сразу.

– Такая же хрень. – Проворчал Мусорщик.

– Хорошо, работаем дальше. – Мерлин смог позволить себе, пусть и ненадолго, облегченно вздохнуть.

Темные окна домов, мимо которых они прошли совсем недавно, отразили в слабом свете фонарей несколько сгорбленных странных фигур.

Мусорщик недовольно зашипел, когда изображение в его шлеме начало мерцать. Вероятнее всего дело в контактах, вновь начавших отходить. Ган давно обещал помочь с ремонтом, но никак не мог найти необходимых запчастей. А такое с шлемом случалось уже не первый раз, к сожалению. Он мог, естественно, обойтись и без режима тепловизора и датчика движения. В конце концов, Мусорщик был профессионалом, и не мог полагаться только на технику и ее капризы. Но сейчас, после того, как стало более-менее ясно, что за враг бродит в ночи, это его все-таки расстроило. С мертвяками, если это они, чистильщик предпочитал встретиться именно с нормально работающим прицелом и прочими прибамбасами.

Толстяк, шедший впереди, покосился на него, вопросительно мотнув головой. Мусорщик также беззвучно показал, что все нормально, хотя сам был в этом неуверен. Да и как можно быть уверенным до конца при всем том, чем они тут занимаются?

Хотя такой работой он и занимался без малого полтора десятка лет, но всякий раз, выходя на новое задание, с тревогой ожидал первого столкновения. Оно требовалось ему как воздух, чтобы понять – с кем приходится столкнуться на этот раз, отбросить в сторону сомнения и невольный страх, и продолжать просто жать на спусковой крючок оружия. Или добивать очередную тварь с помощью недлинного прямого клинка, закрепленного на поясе. Или выжигать какое-то гнездо очередной новой, или старой, но изменившейся нечисти при помощи горючей смеси. Или…

Лишь бы быстрее добраться до того момента, когда не нужно будет ожидать появления, а нужно лишь бороться за собственную жизнь и жизнь пухлого блондина, давно ставшего ему братом.

Где-то на перекрестке, от которого они двигались дальше, неслышно скользили практически невидимые серые тени.

Рыжий чистильщик Кот озадаченно крутил головой по сторонам, пытаясь уловить тот неуловимый след, заставивший его остановиться и включить детектор. Что тогда привлекло внимание, что он уловил каким-то внутренним зрением?

Вот и сейчас ему очень хотелось заметить, схватиться и пройти по еле ощущаемому в довольно холодном воздухе то ли запаху, то ли остатку движения.

Пальцы крепко, до хруста, сжимали рукоять оружия. Вторая ладонь крепко держала цевье, стараясь вести ствол автомата плавно, чтобы хитрый прицел, закрепленный сверху, мог уловить что-то. То, что искомые «объекты» рядом, он нисколько не сомневался. Кот четко ощущал их присутствие всем телом, которое сейчас старательно распределяло излишки адреналина, так некстати выделенного организмом. Но, опять же, чистильщик по собственному опыту знал, что зачастую такое очень полезно. Помогает обострить все чувства, довести все ощущения до такого состояния, которого никогда не достигнет никакая охранная система, пусть и созданная на основе еще довоенных разработок.

И еще он знал, что некоторые свойства организмов чистильщиков, врожденные и приобретенные за то время, что они вместе шерстили пустоши рухнувшего мира, помогут ему еще больше. Полагался на них, абсолютно справедливо считая, что они, эти особенности, помогут в самый необходимый момент.

Кот был солдатом, сражавшимся за то, что хотел бы видеть вместо имеющегося в наличии мира. И в этом, абсолютно неравном поединке с хаосом и его порождениями, старался сделать все, что требовалось от него. Какая разница, что все то, что делают чистильщики, есть не что иное, как капля в море? Отряд старается двигаться к определенной цели, и негласный девиз отряда – «Мы хотя бы ползем среди тех, кто сдался и лежит».

На какой-то момент ему показалось, что где-то далеко впереди мелькнуло несколько размытых во мраке, еле прорезанном желтоватым светом горящего масла, теней.

Волк мягко крался вдоль стен низких, от силы в два этажа, домов. Сзади него, и чуть напротив, сливался с темнотой постоянный напарник-великан. Чистильщик скуповато улыбнулся, видя, как тот старается. Конечно, что с такими габаритами весьма сложно быть бесшумным. И особенно, если таскаешь на себе столько оружия и боеприпасов. Зато по огневой мощи с ними могла сравняться лишь «двойка» Мусорщика и Толстого.

Сейчас в руках у Чанги темнел толстый обрубок ствола огнемета. Именно Волк настоял на том, чтобы тот его захватил, вместо своего обычного трехствольного крупнокалиберного монстра. Возможно, что с точки зрения темнокожего это и не самое верное решение, но спорить Чунга не стал. Так как уже много раз убеждался, что его постоянный напарник зачастую бывает прав, когда странным внутренним чувством предугадывает именно то, что надо захватить с собой, выходя на задание. Вот и в этот раз, нисколько не прекословя, взял и повесил на спину увесистый ранец со смесью, захватив из личного оружия только короткого, но достаточно мощного «питбуля».

Чистильщик с косой на затылке внимательно осмотрел крыши нескольких из домов. В конце-то концов, что мешает местным не-живым, или кто они там такие, попытаться нападать с них? Да и дома, которые несколько раз, согласно полученной информации, вырезались до последнего человека, не оказались ли захвачены вот так, сверху? Через трубу дымохода, к примеру. Ведь такое уже было, Волк это прекрасно помнил.

Как назывался тот полуразрушенный большой город, находящийся на излучине великой реки? Сейчас он не мог этого вспомнить, да и какая разница, как тот назывался. Главное, что карлики из местных невысоких гор, проникали в пятиэтажные общежития именно через крыши. Пользуясь собственной ловкостью и небольшими размерами, залезали по ночам, неслышно проходили по комнатам и коридорам. Резали всех без разбора, тащили все, мало-мальски ценное. И уносили с собой маленьких девочек…

Пальцы с хрустом сжались на ребристой поверхности подствольного гранатомета его штурмовой винтовки, когда Волк вспомнил зачистку пещер. Никогда до этого ему не приходилось убивать женщин, но в тот раз…

Девочки, девушки и молодые женщины, превращенные несколькими потомками ученых, создавших с помощью евгенистических опытов тех самых карликов, в живые инкубаторы. Полночная война, в топку которой бросили тысячи человеческих жизней, породила то закрытое поселение в горах, про которое никто не знал. И чьи жители не хотели ничего, кроме того способа существования, которым жили. Исковерканные медицинскими опытами осколки специального военного эксперимента, кровожадные и вырождающиеся, погибли вместе с бедными девочками, которых не смогли бы спасти все усилия медиков отряда. Только милосердная пуля в голову, и последующее огненное погребение. Тогда они выжгли все гнезда, уничтожив даже то, что никак не могло подсказать способа создания этих злобных недомерков. Но из памяти это выжечь невозможно…

То ли ему показалось, то ли на повороте все же скользнуло что-то, отдаленно напоминающее человека?

– Парни, что видим?

– Да хрен пойми, Мерлин.

– Странно как-то.

– То ли мерещится, то ли…

– Короче у всех что-то странное, так?

– Именно, командир.

– Я бы сказал, что весьма.

– Аналогично.

– Скоро ребята, скоро. Все наготове, работаем…

Две патрульных группы городской стражи, должных работать вместе с приезжими, встретились около десяти минут назад. Всем им уже порядком поднадоело нарезать круги по кварталам Старого города. Не будь на улицах этих странных парней, экипированных так, что начинала глодать черная зависть, патрульные давно бы успели посидеть в одном из кабаков, рисковавших работать даже по ночам. Вместо этого приходилось таскаться взад-вперед, обливаясь холодным потом и постоянно озираясь по сторонам.

Наконец старшему одной из групп, Реду, это опостылело по самое не хочу. Зная, где можно подождать остальных на своем участке маршрута, он направился туда. И вот сейчас шесть человек стояли под козырьком одного из домов в небольшом переулке, потягивая сигареты и передавая по кругу флягу с «борщевкой», припасенную одним из солдат.

– Ох, и странные же эти типки, да, старшой?

– И не говори. Мне вообще не по себе, когда они мимо топают.

– У вас кто ходит? У нас какой-то здоровущий черный хрен с огнеметом и узкоглазый вроде как. Это в одной группе. Вторые тоже не але. Толстая такая хрень с пулеметом и дерганный тип с ним.

– У нас вроде как их старшой. И еще двое каких-то: один длинный как жердь, а напарник его – с-т-р-а-а-а-н-н-ы-ы-ы-й. Ходит и принюхивается…

– Во-во. И нам с ними, спрашивается, зачем шляться?

– Точно, им за это бабки платить будут, а нам за просто так шею подставлять?

– Мож, здесь и простоим, а, мужики?

– Вложат Грифу…

– Да ладно?

– Ну, а чо не вложат-то?

– Ну, да, мы ж им не сватья, не братья…

– Вот и я про тоже.

– Эхе-хе, придется щас назад идти.

– Не говори. Как говорицца – от заката и до упора.

– Вот оно мне зачем? Я своей бабе говорю – поехали к Камню…

– И че ты там делать будешь?

– Да на завод какой-нибудь пойду работать.

– Ой, не смеши, а? Зарекалась, грю, свинья говно не жрать…

– Че?

– Через плечо, грю. Куда ты от легких денег пойдешь, а? На завод?

– Да ну тебя, Еж.

– Бздну, а не да ну. Так что, господин капрал, извольте идти прогуляться, грю.

– Во во, никуда нам теперь и не деться.

– Не, ну можно попробовать, канешн…

– И дом бросить, какой-никакой, грю?

……………………………………………………………..че это?!!

– Где?

– Да вон там, вон…. ААААААААААААААААА!!!

– Братцы, не выдавайте, куда вы?!!

– Давай авт… г-х-х-а-а…

Стрельба практически и не началась. Захлебнулся единственный пистолет-пулемет, который успел поднять зазевавшийся патрульный.

Приземистые и гибкие серые фигуры моментально оказались рядом, мелькая среди испуганных и орущих людей. В слабом свете замелькали длинные худые лапы, когти разрывали плоть, ткань, кожу нагрудников. Асфальт и штукатурка одного из домов украсились темными брызгами, медленно начавшими катиться вниз. Крик, захлебывающийся бульканьем разорванных в клочья трахеи и артерий, несколько мгновений фонтанирующих черной во тьме кровью, бьющей как раз на желтую штукатурку, взмыл вверх.

Серые фигуры успокоились, медленно двинулись к людям, что уже лежали на старом и разбитом асфальте. Осторожно, переступая через валяющиеся тела длинными худыми и сильными ногами, изломанными в суставах. Одна фигура наклонилась над первым из побежавших, но оказался сбитым тварью, зашедшей в тыл.

Патрульный не сдавался, несмотря на то, что острые когти пропороли ему бок и в лохмотья разодрали шею. Из разорванных сосудов толчками выходила кровь, он хрипел, пытался дотянуться до оружия, когда увидел темную наклонившуюся фигуру. Всхлипнул, жалея. Что не умер. Но основные артерии ему не зацепили и Ред все еще жил… На свою беду.

Темные и большие провалы глаз, попали в свет фонарей, и ему стало видно, что они темные, белесые и мутные. Зрачки высокие, вытянутые в щелку, от верхнего до нижнего края глаза. Нос провалился внутрь черепа, широкие ноздри со свистом затянули в себя воздух. Пахнущей его, умирающего патрульного Реда, кровью. Ребра под темной кожей выпирали, натянув бледную пористую кожу на груди, длинные, до колен руки, задели асфальт, когда тварь нагибается ниже, чиркнули черными изогнутыми когтями.

Патрульный застыл, глядя на тварь. Ред тонул в боли и тьме, не понимая, почему он обращает на это внимание, вместо того, чтобы попытаться достать оружие, но мутные глаза затягивали, затягивали, даже в темноте. В голове слышался еле слышный голос, успокоительно что-то бормочущий. Что именно? Что? Ред так и не разобрал… и не смог двинуться, чувствуя, как от страха в районе паха становится горячо и мокро. Ну почему, почему он еще не умер? ПОЧЕМУУУ?!!

Лицо, или морда? Какая теперь разница? Губы слабеющего, но все никак неумирающего патрульного шевельнулись, когда из-за черных узких губ, из-за двух рядов высоких зубов показался длинный язык, коснувшийся его разбитого и окровавленного лица. Он хотел бы сейчас провалиться в беспамятство, но нет, у него не получилось.

Тварь наклонилась еще ниже, зашипела, широко разевая пасть, воняющую свернувшейся кровью, тухлым мясом и еще чем-то, гнилым и смердящим. И Ред заплакал, почувствовал, как катятся слезы, как тогда, в далеком детстве, когда старший брат рассказывал страшилки про подземных рудокопов.

Вот он рудокоп, сидит напротив. Облизывается перед тем, как его, Реда, снямкать. Фу, п-ро-т-и-и-и-в-н-а-я бука, фу! Иди, иди отсюда, я папку позову… фу, бука гадкая, ф…

Гром? Мама, я боюсь грома…

Крупнокалиберная пуля со стальным сердечником вошла в голову твари, склонившейся над патрульным, орущим какую-то хрень, и разнесла ее в клочья. Мерлин сел на колено и начал стрелять по остальным «серым», появившихся совсем не там, где их ждали. Рядом спокойно и невозмутимо отсекал свои постоянные «двадцать два» Варяг, стараясь не дать подкрасться к ним тем трем, что стояли в переулке. Разведчики основной стаи?

Именно стаи. А как еще назвать с десяток низко пригнувшихся фигур, которые они увидели, прибежав на выстрелы? Фигур, так похожих по силуэтам на людей, устроивших засаду на расслабившихся патрульных? Судя по всему, противник в этот раз им достался и хитрый, и опасный. И быстрее бы подтянулись оставшиеся двойки. Мерлин нажал на кнопку маяка, посылая сигнал для ожидавших у броневиков ребят группы поддержки. Он знал, что сейчас к ним, ревя двигателем, тронется машина Капитана, на броне которой наверняка сидит он сам, вместе с близнецами, Инженером и Фростом. И, скорее всего, там же, вцепившись в поручень у башни, лязгает на ухабах зубами Айболит.

– Идем, Мерлин, идем. – Это Мусорщик с Толстяком, которые уже бегут что есть сил с самого дальнего из перекрестков.

– Мы уже близко. – Как всегда спокойный голос Волка, который наверняка окажется здесь первым. И действительно хорошо, что Чунга взял с собой огнемет.

– У нас тоже гости. Трое, правда. Сейчас разберемся и придем. – Это Кот. И это плохо. Они ведь так и не знают, сколько таких тварей сейчас оказалось на узких улочках Старого города. А местные… ох и молодцы! Ни одно окно из всех в округе, укрепленное решетками и тяжелыми ставнями, даже и не скрипнуло, выпуская наружу ствол хотя бы ружья. Зато – какие герои днем в том самом кабаке, а?!!

Над ухом грохочет автомат Варяга, сейчас уже матерящегося в сторону размазанных серых силуэтов, что никак не хотят убегать, двигающихся в их сторону. Мерлин видел, как поднялся один из тех, кого он нашпиговал свинцом в корпус. Прикинул про себя запас живучести и понял, что это, пожалуй, действительно мертвяки. А ведь сначала он грешил на собственный тепловизор не выводящий никаких контуров. Ладно, что хоть есть ночник, которому, правда, сейчас мешает даже слабый свет масляных местных фонарей.

Мерлин перезарядил автомат и прикрыл Варяга, проделывавшего то же самое. Твари приближались, сбиваемые с ног пулями, но все равно, упорно приближались. И их было даже не десять, как ему показалось сначала. Штук двадцать, возникших из темноты того переулка, в котором он пристрелил первую. Но ребята оказались быстрее.

Первыми добрались Волк и Чунга, как он и предполагал. Улица озарилась жарким рыжим пламенем, которое щедро раздаривал в сторону серых теней темнокожий великан с ранцем на спине. Волк, присев за большую чугунную урну, экономично отстреливал тех, что пытались выбежать из огня.

Часть нападающих кинулась в ту сторону, откуда бежали Мусорщик и Толстяк. Двум или трем удалось проскользнуть в незаметный проход чуть раньше, чем заработала машинка Толстяка, отшвырнувшая назад тех, что не успели. В квартале стоял жуткий грохот автоматического оружия, через который Мерлин не сразу услышал высокий вой приближающейся бронемашины. Командир чистильщиков устало и довольно ухмыльнулся, понимая, что первый бой в этом городе им, надо полагать, удался. А потом, объяснив Варягу, что ему нужно к Коту, бросился влево по уходящей вглубь этого райончика извилистой улочке.

– Хороший результат, Кэп. – Инженер задумчиво потер свой породистый нос. – Мерлин отработал прекрасно. Хотя… Возможно, что это как обычно – его бешеное везение.

– Все возможно. – Кэп пожал плечами, наблюдая за тем, как Волк и Толстый помогаю Фросту паковать длинные тела в плотные черные пакеты. – Самое главное у нас есть. Именно то, что хотела скрыть администрация. Сергеич, будь добр, как только появятся первые результаты – сообщи мне. Хоть разбуди, если спать буду.

– Ну, Кэп, я не маленький, в конце концов. – Инженер придирчиво осмотрел то, как Мусорщик собирает в такой же, как и Фроста мешок остатки того, что было головой твари до меткого попадания Мерлина. – Конечно же, сразу тебе всем сообщу. Подозреваешь, что здесь все очень сложно?

– Именно. – Капитан прикурил сигару. Айболит, бинтующий и обрабатывающий небольшую рану у Ферзя, сделал вид, что ничего не заметил. – Ну ты сам посмотри… видишь странное?

– Вижу. Нехарактерно это для тех, что идут при Прорыве. Не то здесь что-то. Ох, как бы что они там в своих шахтах не откопали, вот чего я боюсь.

– Да и я тоже. – Капитан вздохнул. – Боюсь, что все это только вершина большущего айсберга. А вот то, что у него внизу – наиболее страшно. Понимаешь?

– А то…