Бремя созидателя

Глава 9. Поход за золотом Проклятых Земель

Неделя выдалась жаркой. В прямом и переносном смысле. Осень махнула прощальными деньками с относительно теплой для этих краев погодой в +10 – +15 градусов днем и ласкающими лучами солнца. Стремясь урвать эти последние деньки уходящей погоды, на собрании договорились работать по четырнадцать часов в сутки, а некоторые бригады и вовсе ночевали на рабочем месте.

В построенном здании Совета у меня был и рабочий кабинет и спальня. Здесь решались важные дела, составлялись планы, проводились совещания. Из-за невозможности быть одновременно в двух местах у меня появились три ординарца, которые разносили приказы в подразделения с максимальной скоростью.

Дела шли пока успешно. Даже оторопь брала, что все так гладко идет. В душе скреблась предательская мысль, что полоса везения вот-вот закончится. Крепостная стена в шесть метров высотой и насыпанным посредине грунтом угрожающе смотрела на округу восемью башнями, было построено более половины всех домов поселенцев, вырыты три из семи запланированных колодцев. Озимые культуры удалось высадить в первые два дня, и вся рабочая сила с земледельческих работ была направлена на строительство. Вокруг поселения, включая тайгу за рекой, были вырублены все деревья. Это давало прекрасный обзор, позволяло следующим летом, выкорчевав пни, распахать и засеять площади, решало логистические проблемы, ибо расстояние от делянки до места строительства было минимальным.

Камнетесы везли с открытых выходов породы в предгорьях Омнисы камни для обустройства примитивных печей в домах Карогов. На обучение печников нехитрой науке выкладки из камня и глиняного раствора отопительно-кухонного очага пришлось потратить целый день, но оно того стоило, так как пожар мог бы нанести гораздо больший вред чем эпидемия или нашествие хошбанов.

Я сидел за письменным столом, пытаясь придумать, как достать зерновой запас для племени. Все сводилось к тому, чтобы ехать на юг с официальным караваном и закупать значительные запасы провианта. Но на какие средства? Тогда в голову пришла мысль: "А не сходить ли за драгоценностями, оставшимися в засыпанной песком деревне. К пещерному карлику Едмиру Залдону, двенадцатому наследнику Ярокарского княжества, властелину священных земель Ульвии и Зола, протектору Северных территорий Торгата и Лоргата". По моим прикидкам там было не менее тысячи золотых монет, кристаллы и самоцветы, драгоценности и оружие. Все это я спрятал до лучших времен. И теперь они были бы как никогда кстати.

– Я думаю это хорошая идея, – сказал Зарун, когда я рассказал ему свои мысли. Мы сидели в зале совещаний в узком семейном кругу: я, Зарун, Пурьгорь и Антонир. Было время обеда, так что решили совместить приятное с полезным. Приготовленный на костре в огромном казане суп из мяса с кореньями мы пили прямо из свежеобожженных глиняных посудин гончарного цеха.

К слову, Кароги раньше не изготавливали посуду сами, только покупая её в южных княжествах. Но нехитрая наука изготовления из куска глины столовых приборов на гончарном круге была известна Ураку, угнанному в детстве в рабство в Драманскую империю. Там он семь лет трудился в Таписе – городе ремесленников, гончаром, пока не сбежал к своим. Но среди Карогов его познания не нашли поддержки и свое умение он не смог по достоинству показать. Но, сразу после памятного совещания старейшин, на котором решался вопрос об объединении, Урак подошел ко мне и изложил вполне здравую идею – открыть гончарный цех. Я был двумя руками "за" и возложил на него ответственность за организацию гончарного производства. Качество первых изделий оказалось вполне на уровне.

Жирные куски бизоньего мяса в посудине, сдабривались небольшим количеством корешков и травы. Супом сию похлебку можно было назвать лишь с большой натяжкой. Актуальность проблемы припасов была, что называется "на лицо".

– Мяса то нам на зиму с лихвой хватит, – сказал Пурьгорь, вытирая жирный от сала подбородок. – Но им одним сыт не будешь. Начнут выпадать зубы, волосы. От природы заложено, что здоровье человека в разнообразии пищи.

– Это называется недостаток витаминов и микроэлементов, – провел я маленький ликбез. – Скоро наступит зима, а запаса кореньев и трав у нас очень, очень мало. Хоть сено ешь.

Антонир, обладатель цепкого интеллекта и боевитой хитрости, сказал:

– Мы на юге считаемся "детьми природы", вроде наивных дурачков. Даже если мы привезем то золото из проклятых земель Ульвии, любой воевода любого южного княжества или империи запросто может отобрать его силой, да пинок под зад на прощание дать. А попробуешь на него напасть – весь "цивилизованный" мир пойдет походом кровной мести на племена, выжигая и сметая все на своем пути.

– А почему земли Ульвии прокляты? – спросил я услышав интересную фразу.

Зарун немного нахмурился, как будто ему было больно что-то вспоминать.

– Понимаешь, сын, эта история считается табу для Карогов. Сто лет назад наши духи покарали нечестивых правителей Ярокарского княжества из династии Залдонов. Это были настоящие выродки, которые совершали дичайшие вещи. Они совершали жертвоприношения, совокуплялись с демонами, наслаждались пытками и страданиями невиновных. На их оргиях творилась настоящая вакханалия безумства: там пили свежую кровь с вином, плясали на внутренностях жертв или запекали живьем людей в печи с луком и яблоками. Одним из результатов сношений с нечистой силой стало появление хошбанов, которых разводили словно собак для охраны от номадов и войны с соседними племенами и княжествами. Но высшие силы, долго терпевшие безумства выродков, сровняли с землей их адские обиталища и все княжество за грехи правителей. С того момента хошбаны стали размножаться как кролики, а их родитель, злой демон Бравомир, является им в виде облака и повергает своих детей в гнусный транс с истечением семени из детородных органов.

Мне стало противно от этих историй. Но как я всегда знал, добро побеждает зло, которое и не дало распространиться этой заразе мракобесия на другие страны. Но вопросу с получением денег это не мешало. Пурьгорь, жирными руками от съеденного куска мяса провел по волосам, и они заблестели яркими красками. Всегда веселый и добродушный гигант сказал:

– Я отправлюсь туда, – уверенно заявил он. – Только дай мне пару десятков добрых воинов.

– Путь неблизкий, а скоро уже зима, – возразил я. – К тому же только я знаю место, где находится дворец Залдонов. Мы пойдем вместе. Возьмем десяток егерей Артаса и десяток народной милиции Евмена. До земель Ульвии можно сплавится по реке, текущей с той стороны Омнисы прямо на север. Она протекает рядом с дворцом, где спрятаны драгоценности. Обратно пойдем пешими. Километров 200-250 придется протопать.

– Не доплывем, – сказал с сомнением Пурьгорь. – Ууры будут рады столь обильной пище.

– Не беспокойся, я все продумал, – сказал я спокойно.

– А как же поселение? – спросил Зарун. – Мы без тебя как без головы.

– Отец, многие процессы уже идут сами собой. Я дам команды основным подразделениям на месяц вперед. А какие-то мелочи можете решить и сами.

– Что делать с Соломоном и его шайкой, – сказал Антонир, его проницательное лицо выглядело серьезно и решительно. Ну вылитый чекист или особист.

– Наблюдайте, следите. Если появятся признаки заговора, арестуйте. Следите за состоянием поселенцев и их разговорами. Это очень важно. Без поддержки населения мы потеряем легитимность.

– Что делать, если придут войска князя Келлоса? – Зарун затронул волновавшую все племя тему. Передовые дозоры пока не усматривали признаков появления армии. Но было ясно как день, что князь Келлос, правитель Шаронди, знает о том, что на его землях спрятались Кароги. Вполне возможно в данный момент он набирает армию. А это процесс не быстрый. Скорее всего он рассчитывает появиться перед крепостными стенами с наступлением холодов, когда встанут реки, замерзнут болота, исчезнет грязь и распутица на дорогах. Я так бы и поступил на его месте. Значит минимум месяц есть в запасе. Все свои размышления я изложил Заруну и братьям, которые согласились с моими доводами.

На следующий день все приготовления экспедиции были готовы. Необходимые припасы, провиант, оружие были погружены в специально сконструированные лодки, которые неделю назад я заказал у плотников. Всего их было две. Выглядели они словно миндальный орех, или как сложенные друг на друга бортами лодки. Задумка была такая, чтобы не терять устойчивость в лапах уура. Своеобразная подводная лодка, только плыть она могла исключительно в надводном положении. В её бортах были пробитые в разных местах с десяток отверстий, герметично закрывавшихся с помощью специальных пробок. Они служили как для выставления весел при плавании, так и для колюще-режущих ударов по щупальцам и телу уура. Плыть лодки могли как на днище, так и на крыше вниз, поэтому даже при переворачивании лодки от удара, сохранялась её плавучесть. Мощный каркас из толстенных бревен, обшивка из прочных брусьев, оббитых листами меди – все это выдерживало огромное давление.

Но необходимо было перетащить тяжеленные лодки через перевал на своих плечах до реки Солоны вытекающей из горных вершин Омнисы с северного её склона. Поселенцы пришли на площадь проводить экспедицию, которая должна была избавить город от нехватки продовольствия. Я, как обычно, толкнул воодушевляющую речь, даром что ли журналистом работал. Кароги прослезились (наверно). Сказал, чтоб не сбавляли рабочего настроя, ибо всеобщее благоденствие достигается упорным трудом.

На склон провожали старейшины и некоторые, свободные от заданий руководители подразделений. Ирис, как бы невзначай подошла ко мне и пряча под маской спокойствия свое волнение протянула мне небольшой мешочек.

– Будь осторожен, Миша, – она посмотрела мне в глаза, и я снова утонул в их голубом пламени. В её душе буйствовало сочетание тревоги и волнующей душевной теплоты. – Я буду молиться всем предкам за вас.

– Спасибо, родная, – фразу можно было растолковать с двумя смыслами, но я вложил в неё все те чувства, которые испытывал, и она это заметила. Щеки Ирис слегка покраснели и на секунду она отвела глаза.

– Возвращайся. Ты нужен племени… а кому-то даже очень нужен, – бросив на меня обжигающий, полный страсти взгляд, она отошла к Пурьгорю, повиснув у гиганта на шее.

– Брат, не беспокойся за племя, – сказал Антонир, крепко прижимая меня к груди. – Мы с отцом, сделаем все как ты наказал.

Попрощавшись подобным образом с Заруном и остальными провожающими, наш отряд отправился в путь. Пять длинных весел мы просунули насквозь в отверстия, предназначенных для гребли. Получились неплохие поручни, за которые было довольно удобно нести импровизированные плавсредства. Я и Пурьгорь периодически сменяли уставших, которые затем отдохнув, так же приходили на смену своим товарищам.

Ущелье между горой Омниса и горной цепью Гардея находилось на уровне двух километров выше поселения. Оно было одним из трех ворот из северных "диких" территорий и южных "цивилизованных" стран. В остальном же до самого Восточного океана тянулись горные хребты Гардии. Не сказать что совсем не проходимые, но условия перехода по ним были крайне тяжелыми.

Два дня мы потратили на преодоление ущелья и спуск к реке Солоне, которая в предгорьях набирала силу из ручьев и ближе к северному подножью Омнисы становилась полноводной рекой. Сделали привал, решив спуск начать завтра с раннего утра.

Всю дорогу Пурьгорь подкалывал и развлекал бойцов своими шутками, снижая напряжение предстоящего речного перехода по опасным, изобилующими чудовищами местам. И сейчас разведя костер, он подначивал Евмена, командира десятка народной милиции:

– Может тебе помочь с женой справиться? Это я мигом. А то гоняет тебя по улице, как нашкодившего щенка. "Домой мертвым не возвращайся"… Евмен, ты же олицетворяешь порядок в городе, а в семье порядок не наведешь.

Тот лишь скалился белозубой улыбкой. Евмен был из таких людей, которые напрочь лишены спеси и тщеславия. Храбрый воин и один из лучших бойцов племени, он в обычной жизни был кроток и незлобив. Но если наступала минута опасности, становился олицетворением ярости и бесстрашия. За это его любили и уважали все в племени. А жена, полногрудая и широкобедрая Илона, срывала на нем всю свою злость, нередко унижая его перед соплеменниками. Но Евмен не испытывал ни капли стыда из-за этого.

– Ну люблю я свое Золотце. Все сто килограмм золота, – в ответ Пурьгорю пошутил он. – Ну, ладно – сто пять…

За костром раздался дружеский смех. Не было ни малейшего намека на страх перед миссией. Все два десятка бойцов были как на подбор крепкие, храбрые и надежные. Егеря отличались от народной милиции способностью следопытов, охотников, выживальщиков в сложных условиях. А также были матерыми стрелками. В то же время десяток народных милиционеров были искусными рубаками, знатоками фехтования на мечах, ловких приемов ухода от холодного оружия и мастерами кулачного боя.

За дружескими байками и ужином прошел весь вечер. Часовые заступили на стражу, а остальные влезли в плотные спальные мешки и заснули крепким сном. Помимо хищников здесь можно было нарваться на хошбанов, поэтому требовалось максимальное внимание. Сверху парила гигантская птица Сельма, чьими яйцами я когда попытался наесться. Для нас она была не опасна, ибо питается исключительно рыбой. Но если подвергается опасности сама или её гнездо – атакует незамедлительно.

Как только взошло солнце, мы погрузились через узкие отверстия сбоку в наши "орехи", как успели их окрестить во время транспортировки по суши. Внутри каждой посудины, имевшей десять метров в длину и около трех в ширину было достаточно просторно для одиннадцати человек. Сверху располагались такие же сидения, как и снизу, служившие дополнительные опорами при сильной качке.

Четыре человека исполняли роль гребцов, меняясь каждый два часа. Но особой работы им не было, ибо Солона несла свои воды стремительно, как и подобает горной реке. Сидевшие на веслах лишь корректировали курс, дабы не столкнуться с берегом или не закрутиться на месте от сильного течения. Через смотровое оконце кормчий обозревал обстановку и давал указание на какой борт приложить усилия.

Остальные присутствующие держали в руках укороченные до полутора метров алебарды, смоченные в яде огромной ядовитой жабы Кури. Если вдруг возникала опасность, то мгновенно надо было открывать сверху герметичные крышки, а затем колоть и резать ядовитым оружием гигантского монстра.

Но не только ууры были опасны на реках. Исполинские черви, живущие в разломах на дне реки своими присосками могли утянуть вниз человека или мелкую лодку. Для защиты от них дно и верх имели небольшие шипы и неровную поверхность, чтобы невозможно было создать вакуумный эффект присасывания к поверхности и по возможности ранить червя. Подводные змеи, обитатели глубоководных речных стремнин тоже не прочь были полакомиться человеком. Пяти – десятиметровые твари, вечные соперники ууров, они незаметно и быстро настигали жертву.

Часа два было все спокойно, так что команды в обоих "орехах" расслабились и плыли, держась дистанции в сотню метров. Периодически о дно лодок стукало что-то большое, но мягкое. Артас, командир егерей, сказал, что это черви пытаются нас слопать, но не по их зубам кусочек.

Пару раз в середине реки показывалась голова речной змеи, она равнодушно смотрела на два плавсредства, набирая воздух в легкие для дальнейшего погружения. Её примитивный мозг воспринимал наши судна не как добычу, а как два бревна, мусор, унесенный рекой. Но если бы лодки были открытыми, змея непременно бы заинтересовалась.

Река просто кишела рыбой. Нагулявший жира за лето молодняк разных видов рыб стремился обратно в море. Их косяки то и дело блестели на солнце серебристой струей. Вода была лишь градусов на пять выше нуля – сказывалось близкое дыхание зимы и то, что река берет свое начало с вечных горных ледников. Нетронутая цивилизацией вода Солоны была кристально чистая и прозрачная. По моим подсчетам сплав по реке должен занять чуть более суток. На глаз скорость реки была 8-10 км/час, значит 200-250 километров мы пройдем ориентировочно за 24 часа. Но с наступлением темноты, придется идти берегом, притормаживая веслами. Этого, страсть, как не хотелось: была опасность напороться на камни, сесть на мель, очутиться в объятиях уура, при этом ничего не видя.

Глава 10. Встреча с речными созданиями и ужас из преисподней

Я высунул из заднего смотрового отверстия зеленый и жёлтый флаг, затем зеленый я заменил на красный и вместе с жёлтым снова высунул в отверстие. Это были заранее условленные обозначения приказов "следовать за мной" и "увеличить скорость". Мне в ответ помахали белым, означающим "приказ ясен".

Гребцы приналегли на весла и мы активнее припустили по волнам. Скорость по моим прикидкам составляла около 30 км/час, так что за 8-10 часов, если ничего не случится, то будем на месте.

Но мысли о случае сразу же материализовались. Привлеченный энергичным шумом наших весел за вторым судном показался догоняющий уур. Он был поистине огромен и представлял собой жуткое сочетания кальмара и осьминога. Пятнадцатиметровые щупальца заканчивались похожими на ногти дам света и полусвета острыми когтями. Вытянутая назад и слегка сплюснута голова возвышалась над водой на добрый десяток метров. Время от времени над волнами показывался находящийся между щупальцами клюв. Оказалось, уур несмотря на свои размеры и кажущуюся неповоротливость может развивать нехилую скорость. Он как то быстро догнал уходящее судно с милиционерами и обвив корпус конечностями пытался раздавить его как орех. Даже нам был слышен хруст находящихся под давлением балок.

Я моментально дал команду на разворот. Нужно было выручать товарищей. Не достигнув успеха в искусстве раскалывания "орехов", уур вдруг с невероятной скоростью взметнул в воздух щупальце и словно копье вонзил его сверху в лодку. Округу огласил низкий утробный, но крайне мощный рык. Коготь пробил медь и крупные балки, но застрял в обшивке наполовину.

Когда мы приблизились на расстояние 50 метров, я приказал стрелять из заднего и переднего смотрового окна стрелами с ядом . В то же время Евмен, находящийся со своими милиционерами и Пурьгорем в атакуемой лодке, полез наружу, с ходу рубя укороченной алебардой по плотной коже застрявшей конечности уура. Мощными толчками ему в лицо брызнула ярко алая кровь монстра. Поддержал подчиненного и Пурьгрь, влезший из другого смотрового отверстия и яростно уворачивающийся от другого щупальца.

Уур пытался утопить "орех" с помощью сразу двух конечностей, но получил множество ударов отравленным оружием из специально для этого предназначенных отверстий. Получив неожиданный отпор уур сделал попытку разорвать дистанцию, но застрявшая конечность не давала это сделать. Пурьгорь и Евмен принялись еще яростнее её рубить, и через пару мгновений массивный шланг щупальца монстра с выбегающей кровью обдал округу ярко алыми струями. Стрелы егерей метко ложились в приплюснутую голову уура. Маленькие глазки возле самых конечностей горели яростью. В один из них умело попал Артас и монстр в конвульсивных, я бы даже сказал нервных движениях и захлопал по воде оставшимися конечностями.

Пурьгорь упал в воду, сбитый с ног огромным щупальцем. И в это же время чуть в стороне всплыла заинтересованная событием и почувствовавшая запах крови большая змея. Её раздвоенный язык, словно локатором зондировал расстановку сил. Не раздумывая, я прыгнул с лодки прямо в холодную воду, которая обожгла меня тысячами иголок. Пурьгорь ошеломленный ударом и явно дезориентированный беспомощно барахтался руками. Это привлекло внимание змеи и она энергично поплыла к раненому брату.

Теперь уже практически все егеря, кроме гребцов вылезли на неудобную крышу первого судна и всаживали стрелу за стрелой в змею и в уура. Я плыл, перебирая руками словно пароход на Миссисипи времен Тома Сойера. До Пурьгоря оставалось метров пять, как вдруг он резко исчез, будто его как поплавок резко дернули вниз.

На лодке, атакованной ууром, команда вместе с командиром отбивалась от мощных ударов монстра короткими алебардами. Пару человек уже были сбиты и пытались вскарабкаться на плавсредство, а Евмену сотоварищи удалось отрубить еще одно щупальце. Было видно, что чудовище слабеет из-за потери крови, действия яда, полученных ран и болевого шока.

Змея вдруг неожиданно оказалась возле меня, обдав гнилостной вонью из огромного рта. За долю мгновения она совершила стремительный прыжок к моей беспомощной тушке. Но в этот момент что-то резко хватануло меня за ноги и чрезвычайно быстро потащило ко дну. Не иначе как червяк, и скорее всего Пурьгорь тоже оказался в зубах этих отвратительных тварей.

Избавившись от верной смерти в вонючем змеином рту, я оказался в опасности стать кормом для ужасных и мерзких паразитов, которые уже затягивали меня в свою скользкую и эластичную глотку. Морда червя вся состояла из огромного рта, наполненного маленькими, но многочисленными зубками. Только лишь вокруг рта располагались жуткого вида шевелящиеся волосики и маленькие, тоже многочисленные разноцветные бусинки-глаза.

"А вот хрен вам!" – подумал я, выгибаясь всем телом и отталкиваясь руками от волосатых губ. Ноги уже примерно по щиколотку увязли во рту уродливого создания. Со всей силы я выпрыгнул из сапог, оставив кожаную обувь на съедение твари, так сказать, дал ему "заморить червячка".

Все мысли были о Пурьгоре. Взбаламученный битвой с чудовищами подводный ил реки сделал дальность видения не больше метра. Скорее инстинктивно, чем с помощью ориентиров, я поплыл в поисках брата по примерному направлению. Очередной червяк мог бы запросто заполучить на халяву мое тело в качестве добычи, но почти сразу я увидел Пурьгря. Он уже увяз по колено в пасти твари и яростно молотил мачете по омерзительно сокращающемуся телу. Я немедленно решил помочь брату, полоснув острым лезвием по краю, стараясь не задеть ноги Пурьгря. Червяк ослабил хватку, и бурая жижа окрасила подводное пространство. Легкие готовы были взорваться от напряжения, тело просто отказывалось подчиняться от ужасного холода, а барабанные перепонки трещали от давления. Преступная мысль выдохнуть и впустить в легкие воду стала предательски вертеться на орбите сознания.

За пару секунд возни с червяком мы с Пурьгрем наградили гада шикарной улыбкой что называется "до ушей". Ноги у брата кровоточили множеством мелких порезов и ссадин от острых как бритва зубов. Таща Пурьгоря за собой я стремительно взмыл к поверхности, к долгожданному глотку воздуха.

Отдышавшись, мы обнаружили что обстановка на поле битвы значительно изменилась. Змея, осознав что вместо нескольких маленьких человечков можно полакомится целым ууром, обвила его медленно умирающее тело несколько раз и принялась, наращивая давление, сжимать в смертельных объятиях. На первой и второй посудине моряки вылавливали нескольких упавших в воду в ходе схватки людей.

При этом одного из них схватил за ногу червяк и человек из последних сил держался за край судна. Отдав Пурьгоря в руки Евмена, я снова нырнул в воду, стараясь увеличить количество улыбающихся червей в их явно невеселом семействе.

Тяжело дыша, уже на судне, весь мокрый, дрожащий от холода и нервного напряжения, я спросил:

– Ране… ные?… Уби.. тые?… Дол… ожить! – Пурьгоря уже укрыли теплым одеялом, а тело растирали каким-то целебным травяным составом. То же самое делали со мной и бедолагами упавшими в воду. Первое судно, на котором я изначально плыл, пришвартовалось к борту и взволнованные егеря, наперебой интересовались нашими приключениями.

Две лодки, привязанные друг к другу со скоростью течения удалялись от места схватки с речными монстрами. Мимо проплыла еще одна голова змеи, видимо решившая полакомится за чужой счет. Оказалось, что в столь яростной битве мы не понесли потерь кроме сломанной челюсти у милиционера Ирнана, глубоких порезов у Пурьгоря, зато куча эмоций переполняла остальную команду.

Было решено заночевать на берегу, так как в любом случае доехать за отведенное время уже не успевали, зато полноценный сон и отдых команде не повредит.

– Ты опять меня спас, – сказал, приобнимая меня за плечи, Пурьгорь.

– Это моя работа, – пытался пошутить я, но уровень юмора американских комедий явно не соответствовал представлениям Пурьгоря.

– Ты послан мне духами предков. Я тебе должен по гроб жизни!

– Перестань, на моем месте ты поступил бы также!

На временном лагере буйно обсуждали особенности схватки. Убить уура довольно непросто, но в конце бойни он выглядел как ежик, утыканный стрелами, запас которых уменьшился больше чем на половину. Отсеченные конечности, потеря крови, множественное проникновение ядовитых веществ все таки свалило гиганта. Чудесным образом на исход сражения повлияло решение змеи сменить приоритет при охоте. Ну и эти, во время подвернувшиеся, гадкие черви…

На утро отряд проснулся покрытый слоем снега. Ночью сильно похолодало, а тучи раскидали по редколесной тайге, переходящей в тундру, белые хлопья первого снега.

По реке решили плыть осторожно, держась берега и не шуметь веслами. Вторая такая заварушка может иметь не столь удачные последствия. По моим прикидкам мы уже прошли более половины пути, значит, если идти темпом реки, то к темноте должны успеть к замку Залдонов.

Морозная свежесть бодрила. За бортом уже начали образовываться первые льдинки из речной воды. Температура была в районе -7 градусов, но внутри судна, укрытого прочным деревянным каркасом и нагреваемого дыханием десятка здоровенных воинов, было достаточно тепло.

Ближе к вечеру похолодало еще сильней. У ребят стали примерзать конечности, так как все находились в ограниченном пространстве и стояли, неподвижно, в наблюдении по всем бортам.

Показались знакомые места и через несколько минут стал виден знакомый скальный обрыв с пустой глазницей входа. Отряд, стараясь не шуметь, выбрался на берег и ловко вскарабкался по ступенчатым выходам породы. Внутри было темно и оглушительно тихо.

– Не спугните Едмира, он хороший малый, – сказал я воинам. По дороге я поведал команде историю знакомства со странным карликом. За знакомым мне залом жертвоприношений оказался коридор и комнаты, где я познакомился с наследным князем Ульвии и Зола. Едмир нашелся недалеко в углу. Его труп лежал в позе эмбриона. Такое расположение тела характерно для смерти от голода, холода или сильных болей внутри. Я склонился над ним, скидывая капюшон в знак поминовения. "Эх, приятель, не дожил ты до встречи" – подумал я, опустив голову..

Сундуки и прочие ценности, которые я спрятал во время первого моего пришествия сюда, сгрудили в зале.

– Как пойдем обратно? Тут пару тонн ценностей, – справедливо заметил Артас.

– Есть одна идея, – сказал я. – Мороз стоит крепкий, лед быстро схватиться. Помчим по нему. Там где река еще не совсем встала, пойдем между льдинами.

– Это как? – удивился Пурьгорь. – Против течения? Будем грести? Ни помнишь что случилось когда мы веслами шум в реке подняли?

– Сделаем паруса, – произнес я, глядя на шелковые гобелены, развешанные тут и там по стенам. – Ветер все время пути дул нам на встречу, и, если повезет, то будет дуть и дальше. Когда выпадет снег, на плечах будет очень тяжело нести все это обратно. И займет такой путь не меньше недели, а зима уже вот. Скоро она и до города доберется, а там привет, Келлос!

Несколько секунд члены отряда обдумывали идею.

– Что скажешь Варис, – спросил я, полотно сбитого егеря с яркой рыжей шевелюрой. – Ты же ходил в западном океане под парусом в торговом флоте Драманской империи?

– Должно получится, – ответил он хмуря брови. – Приделаем балки снизу, помчимся как на санях по льду. А выйдем на открытую воду – поплывем, правда, чуть медленнее.

– Артос, твои люди займутся обустройством парусов под руководством Вариса, а мы с десятком Евмена и Пурьгорем проверим тут пару мест.

Меня интересовал вопрос – кто такой Кродишь, который прячется за массивной железной дверью слева от выхода к реке. Злой дух, ядовитый и хитрый, – что это вообще такое? Уйти отсюда и не узнать что это за фрукт: да я бы спать не смог ночами. Кроме этого, что такое Колодец Гнева? Запретная дверь? Кубические предметы в одной из комнат? Светящаяся одежда?

Когда Пурьгорь увидел сияющую зеленым накидку, он попятился назад.

– Я думал это сказка, – сказал он. – Торговцы травили байки всякие. Но чтобы это было реальностью!

– Что это, Пурьгорь? – я задал нетерпеливый вопрос.

– Кажись, это мантия ордена Верных, тайного могущественного братства. Один торговец говорил, что они совершают разные оккультные действия, вызывают духов… и еще имеют большую власть на земле.

Я легонько дотронулся до предмета. Ничего не произошло. Обычная одежда, только светится. Пришлось поместить её в мешок, который мне дала Ирис. Красотка специально насобирала разных целебных трав и снадобий на все случаи жизни, но ими я так и не воспользовался. "Переживает за меня" – эта мысль согрела сердце.

В комнате с костями умерших родственников располагался выход к Колодцу Гнева, куда по рассказам Едмира выливали чаши с кровью принесенной в жертву молодой девственницы. Не веря во все мистическое, я считал эти обряды ничем иным, как преступно аморальным дремучим мракобесием. Но произошедшее далее потрясло меня до глубины души.

В центре темного помещения располагалась ниша, похожая на колодец. К ней вели ступени, изогнутые волнами. Тут и там валялись высохшие человеческие останки. Атмосфера помещения напоминала больше старый заброшенный подвал, нежели место оккультных практик. Но, заглянув в сам колодец, я мигом покрылся мурашками и остолбенел – на меня смотрела огромная, метра полтора в диаметре, голова ужасно уродливой жабы. Мерзкая и скользкая, она глядела мне прямо в глаза, жутким, ничего не выражающим взглядом. Желтые, раздвоенные узкой черной полоской по вертикали, глаза жабы давили и ломали волю.

Обычных вещей можно только бояться, но от необычных приходишь в ужас. Во взгляде самого яростного противника можно прочесть множество чувств, от ненависти до страха. Спокойный, уверенный, подавляющий психику взор жабы был явно не от мира сего. Это был взгляд из преисподней. Моих спутников охватила волна ужаса. Жаба смотрела и ждала, не предпринимая ни каких действий.

Буквально через мгновение Велидар, опытный и матерый рубака, вдруг прыгнул в услужливо раскрытую пасть жабы. Сделал движение в сторону края колодца и Ортокс. Я с силой повалил его на место и принялся раскидывать других воинов, которые словно сомнамбулы, завороженные взглядом чудовища, двигались к Колодцу Гнева, из которого раздавался смачный звук пережевываемой плоти.