Народная история России. От Первой мировой до установления советской власти

Пацифисты и „пораженцы” подвергались уничтожающей травле со стороны правых партий, монархистов и официальной печати. В декабре 1916 года полиция по приказу А. Д. Протопопова учинила разгон съездов Союзов земств и городов. Были запрещены даже съезды кооперативов, занимающихся продовольственным снабжением.⁷⁴⁹

Сторонники продолжения войны до победного конца продолжали делать хвастливые заявления о разгроме прусских милитаристов. Но все их потрясания кулаками уже никого не впечатляли. Когда военный, экономический и политический кризис усилился, царский режим стал малодушно искать виновных в собственном правительстве. Министров в нём стали менять одного за другим.⁷⁵⁰

За один 1916 год целый ряд председателей Совета министров был сменён. Одновременно с этим произошла смена четырёх министров внутренних дел. Правительство также сменило трёх министров иностранных дел. На фоне этого хаоса перестановок были уволены три военных министра: А. А. Поливанов, Д. С. Шуваев, и М. А. Беляев. После этого были сменены и три министра юстиции: А. А. Хвостов, А. А. Макаров и Н. А. Добровольский.⁷⁵¹

Наблюдая за этими бесконечными перестановками, прокурор судебной палаты С. В. Завадский отметил, что сами эти смены едва ли могли быть так часты, если бы на очереди стояло осуществление хоть небольшой программы. Завадский заключил, что чем чаще менялись министры, тем хуже шло даже повседневное дело, тем меньше с ними считались, тем труднее становился выбор достойного или по крайней мере удовлетворительного.⁷⁵² Контрпродуктивность перестановок была очевидна для всех. Профессор М. П. Чубинский записал в дневнике января 1917 года, что назначение премьер-министром князя Голицына, министром юстиции ленивого и ничем не выдающегося Н. А. Добровольского и целый ряд новых правых назначений в Государственный Совет имел вид явного вызова общественному мнению.⁷⁵³

Адвокат Н. П. Карабчевский по праву заметил, что о каком-либо правительственном курсе в это время смешно было не только говорить, но даже помышлять. По мнению Карабчевского, с каждым новым назначением власть всё распылялась и распылялась, превращаясь в нечто абсолютно мифическое: „Бедный царь ездил в Ставку и обратно, сжимал в своих объятьях неразлучного с ним любимого сына и – увы! – не чувствовал и не сознавал, что под его ногами уже звучит зловещая пустота.“⁷⁵⁴

При этой каледоскопической смене курса Николай II снова и снова призывал народ объединиться. Несмотря на вред хозяйству, промышленности и экономике страны в ходе войны, царь делал всё, чтобы выставить себя патриотом. Патриотами себя выставляли и фабриканты, получавшие от правительства авансы с субсидиями и делавшие на войне колоссальный капитал.⁷⁵⁵

Однако всё это были лишь пустые слова. На деле пропасть между общественностью и монархией расширялась. Николай II проявил себя как слабый, бесхарактерный, неспособный к действию человек.^{756 757} Самодержец был посредственностью, лицом весьма ограниченных умственных и духовных способностей.⁷⁵⁸

Очевидцы констатировали фаталистическую покорность судьбе императора и его почти рабское подчинение жене.⁷⁵⁹ Современники также отмечали, что у Николая была присущая ему в корне „наплевательская“ точка зрения на всё вообще и на Российскую империю в частности.⁷⁶⁰ По словам князя С. М. Волконского государь являл собой пустое место.⁷⁶¹

Поэт А. А. Блок красноречиво заметил, что Николай II, упрямый, но безвольный, нервный, но притупившийся ко всему, изверившийся в людях, задерганный и осторожный на словах, был уже „сам себе не хозяин“.⁷⁶² Другие характеристики самодержца были не лучше. Распутин говорил, что у Николая „чего-то не хватает внутри“. А по утверждению эсера В. М. Чернова, „казалось, это не человек, а его плохая копия.“⁷⁶³

У прогрессивных современников абсолютистский режим и сам Николай II вызывал ненависть, презрение и стыд.⁷⁶⁴ В глазах писательницы Нины Берберовой, император 23 года вёл страну от позора к позору.⁷⁶⁵ И сколько бы его властная супруга не повторяла „будь властелином, и все преклонятся перед тобой!“, „будь Петром Великим, Иваном Грозным, императором Павлом – сокруши их всех“, царь продолжал безвольно плыть по течению.^{766 767}

В салонах, магазинах и кафе люди открыто высказывались в пользу дворцового переворота и смену власти.⁷⁶⁸ Одновременно с этим к 1917 году авторитет Госдумы резко повысился.⁷⁶⁹ Чем реакционней было правительство, тем либеральнее становился думский Прогрессивный блок.⁷⁷⁰

Осмелевшие депутаты открыто выступали против полицейского режима монархии.⁷⁷¹ По выражению мемуариста Н. А. Бородина, Госдума, в которой произносились обличительные речи против правительства и придворных интриг и мерзостей, стала истинным граммофоном хода внутренних событий.⁷⁷²

Как отметил меньшевик Б. О. Богданов, знаменитые речи об измене царицы, о предательствах во время войны, читаемые повсеместно, как бы подвели революцию к Думе. Богданов вспоминал, что речи оппозиционных депутатов, особенно социалистов, огромными тиражами печатались в типографиях и развозились по фабрикам, заводам, различным предприятиям и университетам.⁷⁷³

Жизнь в стране становилась всё более невыносимой. Причём не только для простого люда, но и для более обеспеченных слоёв. В результате инфляции домовладельцы повышали цены за комнаты и углы.⁷⁷⁴ Из-за наплыва беженцев квартирный вопрос обострился.⁷⁷⁵

По воспоминанию современников, революцией бредили все, даже люди обеспеченные, даже те, кто считали себя консерваторами.⁷⁷⁶ Как отметил журналист В. А. Поссе, война приблизила революцию не только хозяйственной разрухой и тяжёлыми условиями жизни, но и обострением критического отношения к старому государству и его заправилам.⁷⁷⁷

Живые силы страны стали не просто общественностью, но „революционной общественностью“.⁷⁷⁸ Кризис в стране усугублялся с каждым днём. Историк журналистики М. К. Лемке вспоминал, что Россия попала в безвыходное положение, в котором уже не было возможности предвидеть конец. Очевидец продолжил: „Мы летим на всех парах к какому-то страшному краю, к тому ужасному концу, который никому не ясен, но неизбежен.“⁷⁷⁹

Зимой 1916–1917 года продовольствия и муки к городам нельзя было подвести из-за отсутствия вагонов и паралича на железных дорогах.⁷⁸⁰ Сотни тысяч пудов мяса из Сибири гнили из-за развала транспорта.⁷⁸¹

В перегруженном Владивостокском порту высились целые горы хлопка, китайских бобов, снарядов и оружия. Учитывая провозоспособность Сибирской магистрали, всего этого груза было не перевезти и за десять лет. Несмотря на это грузы продолжали бездумно заказывать и складировать дальше.⁷⁸²

В регионах наблюдался дефицит сахара, соли, мыла, муки и других продуктов.⁷⁸³ В Петрограде нехватка хлеба и керосина стала ощущаться всеми слоями. Очереди, или „хвосты“, как их называли, были повсюду. За хлебом в столице приходилось стоять по 3–4 часа, за молоком 5–6, а за сапогами – по суткам.⁷⁸⁴

По словам профессора М. П. Чубинского, в столице ждали таких забастовок, что запасали даже воду и свечи. Он записал в своём дневнике середины февраля 1917-го, что пока особых эксцессов не было. На Васильевском острове было совсем тихо, но меры чисто полицейского характера были приняты, с патрулями и пулеметами включительно.⁷⁸⁵

Между тем, в феврале 1917 года председатель Госдумы решил написать записку императору. По убеждениям крупный помещик М. В. Родзянко был умеренно правым консерватором, то есть человеком, которого никак нельзя было заподозрить в революционных убеждениях.⁷⁸⁶ Тем не менее картина, которую политик рисовал царю, была устрашающей.

Родзянко писал, что положение России было катастрофическим и вместе с тем глубоко трагическим: „Её армия не разбита; она снабжена предметами вооружения более, чем когда бы то ни было раньше, но позади армии, в тылу, идет такой развал, который грозит сделать бесцельными все жертвы, всю пролитую кровь, весь беспримерный героизм и – даже более – решительно склонить чашу военных весов на сторону наших врагов. Со всех концов России приходят вести одна другой безотраднее, одна другой горше.“⁷⁸⁷

Далее председатель Госдумы привёл записку Московского городского головы о том, что положение Москвы в продовольственном отношении было критическим.⁷⁸⁸ По утверждению Родзянко, положение Петрограда было не лучше. О провинции, на которую, по словам Родзянко, внимание власти обращено в меньшей степени, и говорить было нечего.⁷⁸⁹ Записка Родзянко была поистине внушительным документом. Этот документ на массе примеров доказывал исключительно тяжёлое состояние экономики, промышленности, железнодорожных перевозок, дефицита топлива и связи проблем тыла с ухудшением ситуации в городах России. В заключение председатель Госдумы предложил императору комплекс конструктивных мер, которые могли бы улучшить положение в стране. Родзянко уверял царя в том, что „бьет двенадцатый час“ и призывал к действию.⁷⁹⁰

Однако, как и следовало ожидать, Николай II не внял призывам председателя Госдумы. Император апатично пустил события на самотёк. Ещё в конце 1916 года царь, занимавший пост Главнокомандующего, неожиданно покинул Ставку в самый ответственный момент планирования.⁷⁹¹

Позже, 22 февраля (7 марта) 1917 года Николай II так же демонстративно дистанцировался от насущных проблем тыла страны.⁷⁹² Он попросту уехал из Царского Села в Ставку, в Могилёв.⁷⁹³ Самодержавное правительство оказалось в полной изоляции. Госдума, Земский и Городской союзы, земства, города, кооперативы и население его больше не поддерживали.⁷⁹⁴

По оценке сенатора С. В. Завадского, правительство страдало тем пороком, что ни на кого не опиралось. По словам современника, правительство не удовлетворяло ни крестьян, ни рабочих, ни торгово-промышленные круги, ни чиновничество, ни общественных деятелей, ни землевладельцев; не удовлетворяло оно ни фронт, ни тыл, ни левых, ни правых; не удовлетворяло, по-видимому, и самого царя.⁷⁹⁵

Слабость императора, его безграничную некомпетентность и равнодушие к судьбе страны стало невозможно больше отрицать. Мистический ореол власти был наконец разрушен.⁷⁹⁶ Мировая война обнажила многовековую ложь, произвол и эксплуатацию народа самодержавием. Ситуация в империи достигла точки кипения. Царская монархия, сама того не ведая, доживала свои последние дни.

Ахиллесова пята революции

К началу 1917 года положение в Российской империи стало поистине невыносимым. Волнения и политические забастовки с октября 1916 года набирали силу.^{797 798} Современникам запомнилось гнетущее чувство мрачной обречённости.⁷⁹⁹ Даже кадет П. М. Милюков в своей думской речи отметил с тревогой, что „атмосфера насыщена электричеством, все чувствуют приближение грозы и никто не знает, куда падёт удар.“⁸⁰⁰

Положение усугублялось тем, что зима 1916–1917 года была очень холодной, а топить было нечем. Дрова стали продавать на вес.⁸⁰¹ Очереди у лавок были настолько длинные, что людям приходилось приходить со своими табуретками и скамейками.⁸⁰² Люди простаивали в хвосте целую ночь. Многим наутро продуктов не доставалось, так как их было ограниченное количество.⁸⁰³ Отмечались случаи замерзания в очередях.⁸⁰⁴

В одном докладе Охранного отделения говорилось, что с каждым днём продовольственный вопрос становится острее, „заставляет обывателя ругать всех лиц, так или иначе имеющих касательство к продовольствию, самыми нецензурными выражениями.“⁸⁰⁵ По выражению писательницы Р. М. Хин-Гольдовской, совсем исчезло чувство страха, этого исторического русского тормоза.⁸⁰⁶

Другой очевидец событий вспоминал, что январь и февраль 1917 года прошли в настроении настоящего кошмара, в сознании, что катастрофа готова обрушиться. Один чиновник отметил: „Чувствовалось как-то, что нельзя дышать свободно, что что-то должно случиться. Последний акт драмы крушения старой России начинался.“⁸⁰⁷

В политическом отношении ситуация напоминала канун 1905 года.⁸⁰⁸ Политическая забастовка 9 (22) января 1917 года в память „Кровавого воскресенья“ стала преддверием революции. Рабочие пели революционные песни и несли красные знамёна с лозунгами „Долой войну!“, „Долой самодержавие!“, „Вечная память погибшим 9 января 1905 года!“⁸⁰⁹

По воспоминаниям рабочих, забастовка эта имела полный успех.⁸¹⁰ В Петрограде бастовало около 50% всех рабочих.⁸¹¹ В Москве, Туле, Новочеркасске, Ростове-на-Дону, Нижнем-Новгороде, Екатеринодаре, Харькове и других городах также бастовали сотни тысяч рабочих.⁸¹²

Ко дню открытия сессии Госдумы 14 (27) февраля Рабочая группа Центрального Военно-промышленного комитета (ЦВПК) из числа меньшевиков-оборонцев Гвоздевцев решила организовать шествие к Таврическому дворцу и выступить за учреждение нового правительства.^{813 814}

С этой целью Рабочая группа выпустила документ – призыв к рабочим Петрограда включиться в борьбу за свержение самодержавия. Цель массовой манифестации к Госдуме заключалась в том, чтобы узнать, поддержит Госдума рабочих, или нет.⁸¹⁵

Однако ночью 27 января (9 февраля) Рабочая группа ЦВПК была арестована и помещена в „Кресты“. Эта бессмысленная акция стала вызовом рабочим и повлекла за собой ещё большие протесты.^{816 817} Массовое шествие к Госдуме сорвалось.⁸¹⁸

Ещё одной фактором массового недовольства стал продовольственный кризис. Одной из причин продовольственных затруднений стал призыв очередного возраста хлебопеков. Это привело к недостатку хлеба. Дополнительной причиной затруднений стало то, что не хватало очагов для выпечки хлеба. Продовольственная комиссия решила урегулировать раздачу хлеба введением карточной системы.⁸¹⁹

Когда проект карточек был напечатан в столичной прессе, в рабочей среде заволновались. Население в страхе стало усиленно закупать оставшийся хлеб, делая из него сухари. Очереди заметно увеличились.⁸²⁰

Зажиточные слои населения, имевшие прислугу и неработающих членов семьи, которые могли с утра дежурить в хвостах, оказались в привилегированном положении. Семьи же рабочих, в особенности мобилизованных солдат, жены которых работали на фабриках и не имели возможности тратить много времени на стояние в очередях, были лишены хлеба.⁸²¹

Многие рабочие голодали по нескольку дней, так как не успевали получить хлеба в обеденный перерыв.⁸²² Начиная с 18 февраля (3 марта) по Москве и Петрограду из-за недостатка хлеба прокатились хлебные бунты с разгромом лавок и булочных.⁸²³ Их начало было связано с прекращением подвоза зерна в город из-за снежных заносов.⁸²⁴ Лавки и булочные мгновенно опустели. Это привело к панике и бунтам.

Февральская революция стала кумулятивным результатом двух явлений: рабочих волнений и голодных протестов женщин. Волнения рабочих перешли в экономические стачки, а затем в забастовки. Забастовки начались 9 (22) февраля с Ижорского завода в Колпино и продолжились на Путиловском заводе в Петрограде. Решение администрации о локауте на Путиловском заводе привело к ещё большему сопротивлению, поскольку семьи выброшенных на улицу рабочих обрекались на голод.⁸²⁵

В силу давнего авторитета 30 тысяч путиловцев имели значительное влияние на питерский пролетариат.⁸²⁶ Ряд предприятий объявил стачки солидарности.⁸²⁷ По воспоминанию эсера В. М. Зензинова, события неожиданно развернулись очень широко: „К забастовке путиловских рабочих примкнули другие рабочие, и скоро забастовал весь рабочий Петроград.“⁸²⁸ Лишь за первые два месяца 1917 года число политических забастовок по стране достигло 1 140.⁸²⁹

Окончательным катализатором революции стали выступления работниц и женщин, уставших стоять в очередях.⁸³⁰ На некоторых фабриках ситуация была настолько критичной, что обессиленные от недоедания работницы падали в обморок у станков.⁸³¹ 23 февраля пришёлся на Международный женский день. Позже, с переходом на григорианский календарь этот праздник в России стали отмечать 8 марта.⁸³²

На празднование была назначена забастовка женских курсов, рабочая забастовка и демонстрация.⁸³³ Этот „женский день“ стал первым днём массовых волнений.⁸³⁴ Женщины-работницы, выведенные из себя тяжёлыми условиями жизни, повышением цен, очередями и надвигающимся голодом, первыми вышли на улицы. Они требовали „хлеба, свободы, мира.“⁸³⁵

Текстильщицы Выборгского района объявили забастовку. К ним присоединились металлистки завода Я. М. Айваз.⁸³⁶ Их делегатки отправились на другие фабрики и заводы, требуя поддержки.⁸³⁷

В тот день жители Петрограда наблюдали необычную картину. На улицах, на проспектах и около фабрик и мануфактур собирались огромные группы женщин-работниц.⁸³⁸ Они устраивали митинги и кричали „Долой войну!“, „Долой дороговизну!“, „Долой голод!“, „Хлеб рабочим!“⁸³⁹ С женщинами шли дети и подростки.⁸⁴⁰

Большевик Ф. Ф. Раскольников вспоминал, что конные городовые пытались разгонять женщин, грубо расталкивая мордами лошадей и ударяя их плашмя обнажёнными шашками. По словам свидетеля, когда царские опричники въезжали на панель, толпа, не теряя спокойствия, временно раступалась, осыпая их градом проклятий и угроз. Но как только полицейские всадники отступали обратно на мостовую, толпа снова смыкалась в сплошную массу. Раскольников писал: „В некоторых группах были заметны мужчины, но преобладающее большинство этих кучек составляли женщины-работницы и жены рабочих.“⁸⁴¹

В тот день требования женщин трансформировали население Петрограда, растрясли горожан от спячки. Толпы работниц и рабочих стали „снимать“ один завод за другим. У ворот освобождённых заводов устраиваили пикеты рабочих для недопущения на работу ночной смены.⁸⁴²

Были отмечены случаи нападения на воинских чинов, некоторые из которых были избиты и ранены.⁸⁴³ Нападений на полицейских было гораздо больше.⁸⁴⁴ Движение уже в первый день стало крупномасштабным. Демонстрация превратилась в многотысячную сплочённую массу.⁸⁴⁵ Женщинами был брошен лозунг „На Невский!“⁸⁴⁶

Как заметил один очевидец, все чувствовали в Петрограде, что наступила великая и грозная пора: „Чёрные тучи собирались над головой царских холопов. Час суда пробил“.⁸⁴⁷ Огромная толпа женщин-работниц отправилась с Выборгской стороны в сторону центра. Перейдя Александровский (Литейный) мост, женщины прошли несколько километров по направлению к Невскому проспекту, на Знаменскую площадь и к Городской Думе. К процессии присоединялись женщины из очередей.⁸⁴⁸

На Невском толпа встретилась с толпой суфражисток, которые участвовали в демонстрации ещё с полудня. Суфражистки выдвигали требования избирательных прав для женщин. Центр столицы был наводнён женщинами. Движение с рабочих окраин вызывало у властей такие опасения, что представители порядка стали задерживать рабочих, направлявшихся в центр. Пропускать военным было разрешено лишь лиц с чистыми, не рабочими руками.⁸⁴⁹

Большевик А. Г. Шляпников вспоминал, что вечером каждый едущий в город вагон трамвая останавливали посредине моста. После этого в вагоны входили околоточные, городовые и проверяли едущих: „Проверка, сортировка пассажиров, которым разрешалось ехать в город, происходила на глаз. Околоточные делили публику по одежде и рукам: рабочие руки, рабочая одежда – изгонялись из вагона. Возражавших выводили или арестовывали. Ехать могла только 'чистая публика'.“⁸⁵⁰

Около 7 вечера толпа рабочих завода „Вулкан“ в 1500 человек остановилась у механического завода Первого Российского Товарищества Воздухоплавания и принялась ломиться в ворота. Полицейский надзиратель Вашев после тщетных требований разойтись вытащил револьвер. Рабочие мгновенно обезоружили Вашева. Избив его палками, они проникли внутрь завода и „сняли“ рабочих.⁸⁵¹

23 февраля (8 марта) в столице бастовало от 43 до 50 предприятий, от 78 500 до 87 500 рабочих. За порядком следила полиция, но на подмогу вызывались и воинские наряды.⁸⁵² Министр внутренних дел А. Д. Протопопов просил командующего Петроградским военным округом генерал-лейтенанта С. С. Хабалова выпустить воззвание к населению о том, что хлеба хватит.⁸⁵³

Однако революционного потока было уже не остановить. Следующий день, 24 февраля (9 марта), стал ещё более тревожным.⁸⁵⁴ Бастовало около 200 тысяч рабочих, и бастующие насильственно „снимали“ работавших.⁸⁵⁵ Почти весь рабочий Петроград прекратил работу и вышел на улицу.⁸⁵⁶

Петроградец Г. А. Князев вспоминал, как отправился на службу. Выйдя за ворота, он услышал пение и крики: в его сторону двигалась громадная толпа. Князев в панике побежал обратно, за ворота. Торговцы в страхе вытаскивали ставни и закрывали магазины. Князев с женой стоял у ворот и наблюдал в замочную скважину за происходящим. Мимо них проходила толпа; проходившие что-то пели и кричали.⁸⁵⁷

Слушать это гудение протестующей толпы было непривычно и жутко. Князев писал: „Всё время ждали, что толпу будут рассеивать. Ведь казаков, говорят, нагнали в Петроград до 40 тысяч. Так и ждали, что затрещат сейчас пулемёты. Толпа прошла. Мы с осторожностью отперли ворота. Шли ещё разрозненные кучки народа. Между ними дети, бабы, отставшие рабочие.“⁸⁵⁸

Власти были готовы к тому, что рабочие, как и накануне, отправятся с Выборгской стороны в центр. Для того, чтобы попасть на Невский, трудящимся снова было необходимо пересечь Александровский (Литейный) мост. Поэтому полиция и казаки его перекрыли, в надежде на то, что рабочие отправяться назад и разойдутся по домам. Они жестоко ошиблись.⁸⁵⁹

Эриксоновцев, ново-леснеровцев, айвазовцев, нобелевцев и рабочих других фабрик было около 30–40 тысяч. Сампсониевский проспект оказался закупорен рекой трудящихся. Когда огромная толпа с окраин достигла моста, она рассыпалась в стороны и стала переходить замёрзшую Неву по льду. По словам одного участника, лёд с обеих сторон моста усыпался людьми, точно муравьями.⁸⁶⁰

В тот день полиция вновь пыталась помешать народу достичь центра.⁸⁶¹ По свидетельству градоначальника А. П. Валка, движение трамваев прекратилось, а случаи ссаживания с извозчиков участились. Валк отметил, что на главных улицах массы плотнели, и наряды полиции потонули в толпе.⁸⁶²

Некоторые женщины шли шеренгами, сцепившись руками. Рядом бежали закопченные ребята в пиджаках на вате и в шапках-ушанках.⁸⁶³ Большинство военных вопреки приказу предпочло не атаковать толпу.⁸⁶⁴ Однако в ряде мест полиция действовала прикладами и штыками.⁸⁶⁵

Некоторые конные полицейские также стегали безоружных нагайками. По свидетельству одного очевидца, у Казанского собора полупьяные драгуны врезались в толпу и били пиками по головам участников демонстрации.⁸⁶⁶

На отдельных участках власти подключили пожарных, которые стали поливать толпу водой из шланга.⁸⁶⁷ По данным очевидцев, демонстрации, разгоняемые в одном месте, собирались в другом.⁸⁶⁸ Конных городовых прогоняли визгом, свистом, поленьями и осколками льда.⁸⁶⁹

В сторону Аничкова моста был вызван Волынский полк. Там военные увидели две огромных группы людей, одна из которых пыталась соединиться с толпой на Знаменской площади. Толпа рабочих подошла к солдатам и начала умолять их не стрелять в народ. Командующие, понимая, что население просит хлеба, посовещались и решили пропустить протестующих. Народ с криками „ура!“, „молодцы волынцы“, устремился на Знаменскую площадь. Там у памятника Александру III состоялся митинг.⁸⁷⁰

По Васильевскому острову шла толпа студентов, которая пела „Марсельезу“ и кричала „Да здравствует республика!“, „Долой войну!“, Долой полицию!“⁸⁷¹ Драгуны пытались разогнать демонстрации до самого вечера. С наступлением темноты рабочие стали расходиться по домам.⁸⁷²

Количество протестующих с каждым днём нарастало лавинообразно. 25 февраля (10 марта) 1917 года мастерские, конторы, редакции газет и учебные заведения прекратили работу.⁸⁷³ В ВУЗах уже который день подряд шли сходки. Студентами пропагандировалась „война войне“.⁸⁷⁴

По официальным данным, 25 февраля (10 марта) бастовало 240 000 рабочих.⁸⁷⁵ По городу были развешаны объявления командующего войсками Петроградского военного округа генерал-лейтенанта С. С. Хабалова. В них говорилось, что если рабочие не вернутся на работу во вторник, 28 февраля (13 марта), то все новобранцы досрочных призывов 1917, 1918 и 1919 годов, пользующиеся отсрочками, будут призваны в войска.⁸⁷⁶

Рабочие проигнорировали угрозы. Очевидцы отмечали, что рабочие читали эти объявления и, посмеиваясь, говорили: „Интересно, как это он нас всех на фронт отправит, а кто же снаряды для армии будет делать, уж не сам ли он?“⁸⁷⁷ Грозные распоряжения быстро исчезли: рабочие их посрывали.⁸⁷⁸

С раннего утра правительство приняло меры для недопущение рабочих в город. Повсюду были расставлены патрули, заграждения и наряды полиции. Толпы народа разгонялись полицией и пехотными и кавалерийскими частями.⁸⁷⁹

На всех мостах были выставлены кордоны.⁸⁸⁰ Но от них не было никакого толку, так как народ как и раньше переходил реку по льду. Когда толпа высыпала с Выборгской стороны, военный министр М. А. Беляев предложил генерал-лейтенанту С. С. Хабалову стрелять по переходящим Неву так, чтобы пули ложились впереди них. Хабалов такого приказания не отдал, так как считал его бесцельным. Но отдельные случаи стрельбы всё же были.⁸⁸¹

Полицейские надзиратели панически докладывали о массовых беспорядках. На Знаменской площади толпа в несколько тысяч человек, пришедшая от Казанского собора, выбросила несколько красных флагов и остановилась. Собравшиеся произносили речи, а воинские части бездействовали.⁸⁸²

Согласно полицейской сводке, рабочие Обуховского завода и карточной фабрики в числе около 17 000 человек с пением революционных песен и с несколькими красными флагами направились по Шлиссельбургскому проспекту к городу. Движение пригородной паровой железной дороги было остановлено рабочими.⁸⁸³

В районе Охта шпики и переодетые городовые высматривали в толпе „бунтовщиков“. Те их иногда узнавали и жестоко избивали.⁸⁸⁴ Студентами в университете была устроена сходка. На ней они постановили забастовать в солидарность рабочим.⁸⁸⁵

Согласно одному полицейскому сообщению, толпа рабочих около 6 тысяч человек, шедшая с Большого Сампсоновского проспекта, была встречена казаками и нарядом полиции на углу Финского переулка и Нижегородской улицы. Там верхом на лошади восседал полицеймейстер 5-го отделения полковник Шалфеев. Толпа стащила Шалфеева с лошади и стала бить его палками и железным крюком для перевода рельсовых стрелок. Городовые стреляли в толпу, и из толпы также были ответные выстрелы. Полицеймейстер был тяжело ранен и отправлен в госпиталь. Толпа же продолжала оставаться на месте.⁸⁸⁶

Днём в центре столицы по собравшимся откыли стрельбу. По данным властей, было убито трое и ранено десять человек.^{887 888} Однако жертв кровопролития было больше. Вечером в манифестацию снова стреляли.⁸⁸⁹ После кровопролития жители Петрограда не думали останавливаться на достигнутом. Они стремительно радикализовались.

Население уже не требовало хлеба. Оно скандировало лозунги „Долой самодержавие!“, „Долой войну!“⁸⁹⁰ На замёрзшей стене Штаба возле Зимнего дворца кто-то вывел надпись „Долой Царя!“ Надпись стёрли, но на следущее утро она снова появилась на том же месте.⁸⁹¹

26 февраля (11 марта) в городе были уже десятки убитых и большое количество раненых.^{892 893} В тот день рабочие столицы шли по улицам с жёнами и детьми. Трудящиеся пели Рабочую Марсельезу „Отречёмся от старого мира“. Они митинговали и скандировали „Долой войну“, „Долой Николая“, „Хлеба и мира!“⁸⁹⁴

Кровопролитие достогло апогея в центре города. Когда толпы наводнили главный проспект столицы, вооружённые отряды открыли огонь по толпе на пересечении Невского и Литейного. Позже на Знаменской площади солдаты также расстреливали демонстрантов и митингующих. Расстрелы происходили и в других местах.⁸⁹⁵

Эсер В. М. Зензинов вспоминал: „Я помню на всех улицах огромные толпы народа, помню цепь полицейских, лежащих поперек Невского и обстреливающих проспект во всю его длину, помню треск винтовочных залпов и стрекотанье пулеметов, звон разбитых стекол и, наконец, я помню девушку, сестру милосердия с повязкой Красного Креста на груди, которой полицейская пуля перешибла ногу…“⁸⁹⁶

По данным Охранного отделения, на Знаменской чины полиции подобрали около 40 убитых и 40 раненых. Около 17.00 на углу 1-й Рождественской улицы и Суворовского проспекта вооружённые солдаты снова открыли залп по толпе. 10 человек было убито и несколько ранено.⁸⁹⁷

В центре кареты скорой помощи то и дело увозили убитых и раненых.⁸⁹⁸ Множество жертв была доставлена в здание Городской Думы.⁸⁹⁹ Проповедник И. С. Проханов вспоминал толпы людей, заполняющих улицы и медленно движущихся туда-сюда: „Я слышал повсюду выстрелы, я видел мёртвые тела солдат и граждан на улицах.“⁹⁰⁰ С целью подкрепления власти ещё 25 февраля (10 марта) ввели в столицу броневики. В случае сопротивления масс броневикам было велено открывать огонь.^{901 902}

По словам очевидца, эти движущиеся грозные коробки, окованные тяжёлой бронёй, со всех сторон торчащими во все стороны дулами выглядывавших изнутри пулемётов, производили жуткое впечатление каких-то мрачных разъярённых чудовищ: „Резкие, тревожные и отрывистые звуки их рожков дополняли это неприятное ощущение.“⁹⁰³ Однако и эти броневики никого не остановили.

Петроград был наполнен войсками. Писатель М. М. Пришвин отметил в своём дневникe: „'И кого ты тут караулишь?' – говорит женщина своему солдату. И так видно, что он не знает, кого он караулит: враг свой.“⁹⁰⁴

При предварительной стрельбе войсками вверх, толпа не только не рассеивалась, но встречала подобные залпы смехом.⁹⁰⁵ Население также оказывало полиции массовое сопротивление. Горожане бросали в неё кусками льда, камнями, бутылками и палками, а также всеми подручными предметами. Были отмечены случаи, когда вслед жандармскому взводу бросали петарды.⁹⁰⁶

В представителей закона бросали и ручные гранаты. Револьверы пускали в ход гораздо чаще.⁹⁰⁷ Некоторые рабочие заранее отточили себе на производстве самодельные кинжалы, как в революцию 1905–1907 годов.⁹⁰⁸ В столице шли ожесточённые уличные бои.⁹⁰⁹

Вечером командующий Петроградского военного округа телеграфировал в Ставку, что толпа была рассеяна. В подавлении беспорядков, кроме петроградского гарнизона принимали участие 5 эскадронов 2-го запасного кавалерийского полка из Красного села, 100 лейб-гвардии сводного казачьего полка из Павловска. В Петроград были также вызваны 5 эскадронов гвардейского запасного кавалерийского полка.⁹¹⁰

Несмотря на растущее противостояние и царь, и его окружение упорно отказывались видеть в событиях революционную составляющую. Все они демонстрировали перед лицом революции невероятную слепоту.⁹¹¹ Даже на краю пропасти абсолютизм был не в состоянии взглянуть реальности в лицо.⁹¹²