В середине предплечья был заметен открытый перелом. Из рваной раны торчала кость в окружении разрастающегося облака крови. В районе плеча рука завершалась хирургически ровным срезом.

Она падала кистью прямо на «Стрелу», накрыв ее сперва своей тенью, а через несколько секунд снесла половину корпуса корабля, разделив его на две части и утащив с собой передние отсеки. Еще через пару секунд рука резко остановилась – казалось, что кисть ударилась о невидимую плоскость, расплющив останки «Стрелы» под ладонью. Это сопровождалось оглушительным криком боли, пронесшимся по всему кольцу, прошедшим через каждую клетку тела рыдающей Нилы.

Трансляция прекратилась, видимо, дрон не смог пропинговать «Стрелу» и заблокировал доступ к стриму в целях безопасности.

Сидбас увидел, что Нила упала на колени, ее стошнило на холодный металлический пол. Часть рвоты покрыла правый рукав скафандра, девушка попыталась счистить ее, но только размазала сильнее. Она беспомощно посмотрела на Сидбаса.

– Они переломали ей руки в пяти местах, а потом просто отрезали одну, – жалобно проговорила она, не сдерживая слезы. – Что это такое, что тут происходит?

Сидбас молча помог подняться Ниле.

– Нам нужно найти Юдвига. Но для начала я хочу увидеть это своими глазами. Не стрим и без какого-либо вмешательства имплантов – в нулевом слое.

Сидбас показал в сторону стены за спиной Нилы. На информационном экране с обозначением схемы кольца одним из пунктов был указан «Обзорный модуль», к которому велась направляющая линия на стене.

Дойдя до открытого люка в модуль, Сидбас остановился. Задав несколько внутренних команд, он зажал одновременно пару крошечных кнопок у себя за ухом около разъемов блока имплантов. Над серией контактов погас индикатор системного ядра. После этого он переступил порог модуля. Нила же так и не решилась заглянуть внутрь, оставшись перед входом.

Обзорный модуль представлял собой небольшое помещение, куда еле помещалось два человека. Дальняя стена, часть пола и потолок состояли из монолитного сверхпрочного прозрачного материала закругленного на месте стыков.

Рука была там. В нескольких километрах от корабля, невероятно огромная, посиневшая, она лежала на невидимой плоскости в окружении осколков «Стрелы» и тумане из капель замерзающей крови.

Сидбас вышел из модуля и взял Нилу за плечи.

– Тебе сейчас нужно собраться. Сосредоточься на задаче поиска Юдвига.

– Да, – вытирая от слез глаза, согласилась Нила, после чего всмотрелась в пустоту. – Уже нашли его, он в стыковочном модуле между кольцом и грузовыми отсеками. И в групповом слое может слышать нас.

– Мы же только что были в оси, не было слышно открытия люка в сторону грузового отсека, как он там оказался? – Сидбас перешел в групповой слой. – Юдвиг, с тобой все в порядке? Что ты делаешь?

– Какие у тебя интересные увлечения, – ответил инженер. Послышался лай собаки. – Мы идем знакомиться. Это же приглашение к общению, вы что, не поняли еще? Это груз пытается общаться с нами, я хочу сказать ему «Привет».

Сидбас вышел из слоя группы.

– Идем за ним, – и, запнувшись, через секунду добавил, – пойдем через вторую спицу.

Нила бросила взгляд в сторону открытого люка обзорного модуля, после чего вместе с напарником они направились в сторону второй шахты кольца.

– Я думаю, он прав, – она взглянула на Сидбаса. – Юдвиг. Похоже на RFS-54a или в ее окрестностях нашли что-то, что может отсканировать, проанализировать и материализовать наиболее эмоциональные фрагменты из нашей памяти.

– Какой тогда во всем этом смысл? – Сидбас кивнул в сторону перехода в ось в нескольких метрах впереди.

– Попытка коммуникации, случайная реакция, рефлекс. Думаю, его и отправили в Узел, чтобы это понять.

Сидбас зашел в шахту первым. Нила начала подъем вслед за ним, нервно посматривая по сторонам, ожидая повторения событий из прошлого. Но ничего так и не произошло.

– Возможно, все это просто искаженная реакция на встречу с нами, анализ нашей мозговой активности.

– Ты хочешь сказать, что объект даже не понимает, что воссоздает? – Сидбас остановился и посмотрел на Нилу.

– Понимает? Да мы не знаем даже, живое ли это вообще.

В оси люк стыковочного модуля был открыт нараспашку, но внутри отсутствовало какое-либо освещение. Нила с Сидбасом одновременно активировали свои фонари, встроенные в левый наплечник скафандра, и вплыли в шахту стыковочного модуля.

Это должен был быть вытянутый тоннель длиной в пару десятков метров, но, пройдя через люк, Нила оказалась в прямоугольном бетонном коридоре, похожем на подвальное помещение. Над головой висели древние перегоревшие лампы накаливания.

– Что… – Нила зажала нос, в который ударил запах плесени и гнилого мяса.

– Сектор содержания, – медленно проговаривая, ответил Сидбас, коснувшись покрытой грибком стены. – Я провел здесь в заключении пять лет.

Они начали медленно плыть в невесомости по коридору, отталкиваясь от стен. При касании их руками во все стороны начинали медленно разлетаться крошки облупившейся краски и частицы пыли.

В нескольких метрах впереди слева и справа находились две открытые металлические двери. За дверным проемом справа послышался какай-то звук. Сидбас поднял винтовку. В этот момент в луч его фонаря выбежала девушка. Отсутствие гравитации на нее не влияло. Полностью голая, вся в грязи, она, разглядев Сидбаса, в ужасе метнулась в противоположное помещение, крича: «Пожалуйста, не делай этого! Нет!» Как только девушка выбежала из коридора, крики, звуки ее шагов – все прекратилось.