Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа

– У тебя она раньше болела? – почувствовала осторожное касание к своей пояснице. И голос совсем рядом. И сам он рядом.

– Мне кажется, что до встречи с тобой, автостопщик, у меня ничего не болело. А вот как ты только вышел из леса…

– Эх, Дуня, Дуня… – Иван тихонько поглаживал ей больное место, и становилось легче, начинало хотеться жить. – Ты разве не знала, что из лесу ничего хорошего не выходит? – А потом наклонился к уху. И тихо: – Извини. За то, что уронил. И за остальное.

Она ничего даже ответить не успела, как дверь распахнулась снова. И Дуня увидела перед собой начищенные мужские туфли очень большого размера. А подняв голову, увидела и владельца обуви. Тихон Тихий.

Невидимый духовой оркестр исполнил торжественный туш.

– Я убью тебя, – глядя снизу вверх в его глаза, сказала Дуняша, – в смысле… не вас, а его.

– Вы все же определитесь, Евдокия Романовна, кого убивать будете.

– Его, – Дуня отползла от Тобольцева и, опираясь на стол, осторожно поднялась на ноги. – У вашего друга просто дар какой-то особенный раскрашивать мою скучную жизнь новыми впечатлениями. Извините за эту безобразную сцену, – сунула ноги в туфли, – бумаги, я думаю, он сам уберет.

Было очень стыдно. Что подумал Тихий, даже представлять не хотелось. Хотелось провалиться сквозь землю. Дуня чувствовала, как кровь бросилась в лицо, и закусила губу. Даже в страшном сне не представишь себе вот такой финал важных переговоров. На автостопщика она не смотрела. На Тихого тоже. Но глаза обоих прожигали спину. Положение спас зазвонивший телефон.

– Простите, – пробормотала Дуняша, подняв с пола сумочку и выудив из нее мобильный. Поясница отдала резкой болью, пришлось опереться рукой о столешницу. На шагнувшего навстречу Тобольцева она глянула так, что он тут же убрал руки.

– Да, слушаю. Я освободилась и буду через две минуты… Конечно… Хорошо.

Дуня отключила телефон, убрала его в сумочку, слегка пригладила волосы, поправила юбку и взяла упавший на стол пиджак.

– Извините еще раз, – тихо проговорила, обращаясь к хозяину ресторана. – Я просто упала неудачно. Скажите, в какую сторону мне направиться, чтобы выйти в зал обслуживания. Я собиралась сегодня поужинать у вас…

– Я провожу, – перебил автостопщик.

– Ты уже проводил, – ответила Дуня и снова посмотрела на Тихого. – Вы мне просто скажите, куда, направо или налево, и подержите Ивана Ивановича здесь, пожалуйста. А то мне придется выбираться через склад, видимо.

Известный ресторатор долго задумчиво смотрел на Дуняшу, прежде чем наконец сказать:

– Надо будет немного возвратиться назад, там увидите поворот налево. Вам туда, выйдете как раз в фойе, – а затем добавил: – До четверга, Евдокия Романовна.

И Дуня с облегчением выдохнула.

– До четверга, Тихон Аристархович.

Фойе, а за ним и вход в зал она нашла без труда. Нашла даже дамскую комнату, куда заглянула, чтобы привести себя в порядок, подкрасила губы и добавила каплю духов на шею и запястья. Встреча, по большому счету, прошла удачно. Все шансы получить великолепный интересный заказ. Впереди – приятный вечер с любимым человеком. А автостопщик… надо просто выкинуть его из головы. Все. Поездка закончилась. Коко на офисной стоянке, Дуня в Москве, Иван Тобольцев остался где-то в служебных помещениях.

С легкой улыбкой она вошла в зал и сразу же за одним из столиков увидела Илюшу. Он изучал меню. Зал потихоньку наполнялся посетителями. Из динамиков звучала приятная негромкая музыка, деликатно заглушающая обрывки разговоров. Ей нравилось это место. Очень такое… основательное. Как и сам хозяин.

– Привет, – сказала Дуня, присаживаясь рядом с Ильей.

– Привет, – он оторвал взгляд от довольно увесистой папки и улыбнулся.

– Ты давно меня ждешь?

– Десять дней.

– Это срок, – согласилась она. – И как жизнь в столице за эти дни? Что говорят?

– Говорят, что сегодня лучшие ужины подают в «Тине».

– Вот как? И что же в этот лучший ужин входит?

– Смотри, здесь есть хорошая рыба. Судак. Царская. Как насчет судака?

– Судак? – переспросила Дуняша. – Знаешь… не хочу судака. А есть здесь блины?

– Конечно, есть.

– Тогда блины с икрой и… коньяк.

Илья захлопнул меню и внимательно посмотрел на Дуню.

– Все в порядке?

– Конечно, – улыбнулась она. – А что такое?

– Просто… ты никогда не заказывала коньяк.

– А сегодня вдруг захотела, – пожала она плечами. – И вообще, знаешь, я только что была на встрече с владельцем этого заведения, есть вероятность получить классный заказ. Разве это не повод заказать коньяка?

– Повод, – согласился Илья. – Но не повод отказаться от рыбы.

К ним подошел официант, чтобы принять заказ, а потом он зажег свечу, стоявшую на столике, и поправил в маленькой вазе веточку белой хризантемы, похожей на ромашку.

Это был очень хороший вечер, очень вкусный ужин и возвращение в привычную жизнь. Где все знакомо, все удобно и предсказуемо. Надежно.

– Все же ты зря отказалась от рыбы. Она здесь очень вкусная.

– Не вкуснее моих блинов.

* * *

Он проводил взглядом ее фигуру, скрывшуюся за дверью.

– Ну, Тобольцев…

– Молчи!

– Что, даже фамилию твою нельзя произносить?

– Фамилию – можно, – Иван принялся раздраженно подбирать бумаги с пола.

– Тобольцев – ты такой… Тобольцев. И, по-моему, тебе полный… Тобольцев.

– Тихий, ты же деловой человек, тебе нечем заняться?!

– Есть чем. А ну-ка стой, – Тин протянул руку. – Дай мне эту бумажку. Отлично! А мы эту фактуру со Светланой Вячеславовной второй день ищем.

* * *

Инцидент исчерпан. Хотя то же самое Иван сказал себе утром, хлопнув дверью красной Audi TT. А инцидент вернулся. Видимо, не исчерпался все-таки.

Кто бы сказал Тобольцеву, что бывают такие совпадения, – он бы покрутил у виска. Что ты встретишь случайно человека за семьсот километров от Москвы. А спустя три дня снова увидишь его – в кабинете лучшего друга. Однако, тенденция.

Но теперь-то ты точно исчерпался, инцидент под названием «Евдокия Лопухина»? Или третий раз будет? На самом деле, видимо, для этого они и встретились. Потому что врать нехорошо. Так ему с детства внушали. И действительно вышло некрасиво. Может, и к лучшему, что они встретились. И что Тин со своей знаменитой слоновьей грациозностью спалил его вранье. И что у Ивана хватило духу извиниться. Только вот уронил он Дульсинею зря. Всесторонне зря.

Сплетение служебных помещений в «Тине» было Ивану как родное. Освободив, на радость владельцу, добрую половину сейфа и попрощавшись с Тихоном, Иван направился на выход. И только на середине общего зала будто споткнулся. И резко свернул налево, к бару. Он же с Лехой Лещинским не поздоровался еще.

Бармен приветственно улыбнулся и помахал рукой, но пока был занят обслуживанием других клиентов. Иван привалил рюкзак к стойке и устроился на свободном табурете. Оперся локтями о темную полированную поверхность и все-таки обернулся. В полкорпуса. Чтобы не пялиться слишком уж явно.

Причиной его внезапного внимания к бармену «Тина» Леше Лещинскому по прозвищу Лещ стала пара, сидящая за два столика от барной стойки. Вот и третий раз. И ждать не пришлось.

Царица собственной персоной нынче трапезничает в «Тине». И не одна. Кто являлся ее спутником, догадаться было совсем несложно. Тот самый Илья. Именно Илья. Потому что на Илюшу мужчина, сидевший за одним столиком с Евдокией, никак не тянул. Только Илья, да еще и по батюшке.

Лет тридцать пять примерно. А может, и больше. Лицо было моложавым, холеным и по-мужски красивым. Но поза, мимика, жесты, костюм, золотые часы на запястье – все говорило о зрелости и солидности. Иван редко ошибался в такого рода оценках. И сейчас автоматически выщелкивалось – словно перед ним лежало досье на Илью Батьковича. Топ-менеджер. Нет, скорее всего, владелец своего дела. Мерседес. Белый. Двухъярусная квартира. Играет в теннис. Катается на горных лыжах. Два высших.

Тобольцева отвлек стук, и он обернулся, еще успев увидеть, как Дульсинея улыбается своему спутнику. Да что б такому не улыбаться? Такому поулыбаться очередь похлеще, чем в Мавзолей.

Перед Иваном стояла кружка с темным пивом.

– Я же вроде не заказывал, – через стойку протянул Лещу руку.

– Выглядишь так, будто тебе это надо.

Иван не стал спорить и пригубил «Великопоповицкое темное». Нынче в «Тине» на козелов богато.

* * *

Телефонный звонок настиг его уже на выходе из ресторана. Иван кивнул Никодиму и достал телефон.

– Ванечка, ты про меня не забыл?

– Ну что ты, куколка моя. Уже еду. Весь такой в цветах и мартини. Ну, попробуй, подогрей меня. Давай, жди, скоро буду.

Пиликнул мессенджер. Продекларированное селфи было вполне себе «разогревательным». Если бы не цвет весьма откровенного белья. Голубое кружево. Как сговорились.

Тобольцев перевел взгляд на аптеку по диагонали через дорогу от ресторана. Да, точно. Мартини и цветы, он же пообещал. Но сначала – презервативы.

Четвертое ЕЕ правило: «Делай что дóлжно, и будь что будет».

Глава 5

Пятое ЕГО правило: «Не трогай мои вещи!»

Яркий солнечный свет пробивался сквозь задернутые шторы. В мае рассветает рано. Дуня открыла глаза и сладко потянулась. Рядом пошевелился Илюша.

«Время! – тут же мелькнуло в голове. – Сколько времени?»

Резко села.

– Успокойся, – словно прочитав ее мысли, пробормотал Илья. – Еще восемь.

Дуня снова откинулась на подушки и закрыла глаза. Все же хорошо, когда можно не приходить на работу вовремя.

Ужин накануне прошел чудесно, Илюша сказал, что достал билеты на какое-то пока неизвестное дарование, планирующее выступать на Рублевке в «Барвиха Luxury Village». Юный пианист, в раскрутку которого вливаются огромные деньги, скоро выпустит свой первый альбом.

– Он исполнитель или композитор? – поинтересовалась Дуняша, уже садясь в машину.

– И то и другое, – Илья занял водительское сиденье и потянулся к Дуняше, чтобы наконец ее поцеловать.

Он не любил прилюдных демонстраций страсти, никогда не целовался в общественных местах, не обнимал показательно, сидя в общей компании. Зато был безупречен в манерах. Всегда открывал двери, помогал надеть плащ или пальто, поддерживал за локоть и, если хотел телесного контакта, брал за руку.

Он был так воспитан. Наверное, где-то в глубине души Дуне хотелось, чтобы порой пробилось наружу нечто спонтанное и неправильное, чтобы можно было остановиться посреди улицы и, обнявшись, дотронуться губами до губ, но…

Но, как известно, от добра добра не ищут, и она принимала Илюшу таким, какой он есть, благодарная за его внимательность, заботу и вообще, по большому счету, – слаженную дружную жизнь. Жизнь, которая однажды доведет до хорошего и слаженного же брака.

И так хорошо было нежиться на мягких шелковых простынях! Особенно когда губы Ильи скользили по ее плечу.

– Что у нас на завтрак? – поинтересовался он.

– Яичница? – предположила Дуняша.

– Не угадала, – ее перевернули на спину.

– Неужели каша?

– Неа, – коснулись пальцами шеи.

– Бутерброд?

– Хм…

– Кажется, я догадалась, – пробормотала Дуняша, подставляя губы.

– Наконец-то…

И дальше всем стало не до разговоров.

Илюша был хорошим любовником и всегда точно знал, где и как сделать, чтобы услышать в ответ тот самый вздох женщины, возвещающий о получении ею удовольствия, настоящего, неподдельного. Он был заботливым любовником, поэтому Дуня всегда заканчивала первой. И вообще заканчивала всегда.

И то утро не стало исключением. После такого замечательного завтрака подниматься не хотелось совсем. Но время вышло.

– Я сварю кофе? Или ты будешь чай? – поинтересовалась Дуняша. – На десерт после завтрака.

Илья хмыкнул.

– Кофе. Там еще Елена Дмитриевна должна была закупить еду. Посмотри.

– Хорошо.

Елена Дмитриевна – домработница Ильи, которая трижды в неделю приходила убираться, делать закупку продуктов и, если надо, готовить ужин.

Дуне нравилась полутьма спальни с яркой полосой утреннего солнечного света через неплотно прикрытые шторы. И если бы был выходной день… но… Она села на кровати. И на несколько секунд зажмурилась, потому что уже вставший Илья резко раздвинул шторы. Его день начался. Ее, видимо, тоже.

– Откуда у тебя синяк?

– Что?

Илюша стоял у окна и внимательно смотрел на обнаженную Дунину спину.

– У тебя синяк на пояснице. Откуда?

Она дотронулась ладонью до того места, где побаливало, и слегка нажала, поморщившись. Точно, синяк. Перед глазами на мгновение всплыло лицо автостопщика.

«Теперь я тебя уронил…»

Да уж, уронил…

– Это я упала вчера неудачно – стукнулась о ребро стола.

– Как же так можно упасть? – Илья не сводил глаз с синяка.

– Оказалось, можно, – вздохнула Дуняша и, встав, натянула на себя короткий шелковый халатик.

– Дай посмотрю.

– Не беспокойся, мне почти не больно, правда. Все пройдет через несколько дней.

И, не дождавшись, пока он что-нибудь скажет, Дуня направилась на кухню. Босиком. Хотя легкие домашние тапочки на аккуратной танкетке стояли у кровати.

Вообще в квартире Илюши было много ее вещей: белье, крема, одежда. Потому что ночевала Дуняша здесь довольно часто. Гораздо чаще, чем он у нее. Илюша не любил проводить время на пятом этаже типовой многоэтажки и, намекая на маленькие размеры Дуняшиной квартиры, называл ее жилплощадь «домиком для куклы». Дуня в ответ лишь пожимала плечами, втайне гордясь своей собственной заработанной и обустроенной квартирой. Да, не как у Ильи – просторные двухуровневые апартаменты с панорамным видом из окна, но все же достижение.

Они познакомились около двух лет назад на большой международной строительной выставке. Он – владелец строительной фирмы, она – дизайнер интерьеров. Оба – в поисках выгодных контрактов. В тот же день оказались в общей компании за бизнес-ланчем и по достоинству оценили друг друга. Их роман начался ровно, даже закономерно, и продолжался до сих пор.

Илья немного иронично следил за маленькими победами Дуняши – полным погашением долга по ипотеке и выплатами за автокредит, пару раз заводя разговор о том, что без проблем даст денег для досрочного завершения договора. Но Дуне было важно самой, поэтому она мягко отклонила щедрое предложение, а он лишь пожал плечами все с той же легкой ироничной улыбкой.

Ему было не понять. Для него многое было мелочами. Наверное, потому, что жил Илья в совершенно другом мире. Отец – владелец крупного строительного бизнеса, и как следствие – сын закончил соответствующий профильный вуз, потом прошел обучение бизнесу за границей, владея двумя иностранными языками в совершенстве, и стажировался там же. По возвращении – дочерняя фирма отца в подарок. В качестве тренажера. Пока основной руководил отец. Тренажер оказался успешным. Илюша отлично умел зарабатывать деньги. И смотрел на Дунины жизненные достижения, как взрослые люди смотрят на детские игры. Снисходительно. Он мог бы купить ей и квартиру, и машину, но… пожалуй, уважал решения Дуни. Ценил ее талант дизайнера, вкус, ум и чувство юмора.

Елена Дмитриевна сделала щедрую закупку продуктов. Открыв холодильник, Дуня вынула два йогурта, сливочное масло и сыр. Достала из ящика длинный французский багет с хрустящей корочкой, нарезала кусочками и принялась за приготовление кофе. Умопомрачительный аромат молотых зерен вскоре наполнил собой все пространство.

Из большого окна раскинулся потрясающий вид на ленту Москвы-реки.

– У тебя есть время съездить со мной на объект? – спросил Илья, входя на кухню.

– Который ты хочешь выиграть? – Дуня закончила накрывать завтрак, поставив на стол два стакана со свежевыжатым соком.

– Да.

– Конечно, поедем. Давай сразу из дома, а потом ты отвезешь меня в офис.

– Договорились.

Волосы Ильи были влажными после душа, и она, подойдя, смахнула пальцами несколько капелек.

– С тобой приятно иметь дело.

– С тобой тоже, – ответил он, целуя ее в нос. – Я соскучился по твоему кофе.

Как Дуня и предполагала, идея с переносом стоянки была вполне жизнеспособной. Но для того, чтобы внести предложение официально, следовало сделать необходимые замеры, поэтому Илья, стоя на площадке, быстро распорядился по телефону о приезде рабочих, а сам повез Дуняшу к офису фирмы «Дизайн Идея».

* * *

– Ваня… Ваня… – и совсем с придыханием: – Ванечка-а-а…

Вот тебе и поспал. Иван ловко увернулся от настойчивых женских пальцев и сел.

– Сначала горячий завтрак! А потом утренний секс.

Девушка тоже села – на пятки. И надула губки.

– Я думала, ты соскучился!

– Вчера соскучился – два раза. А сегодня – уже проголодался. Разницу чувствуешь?

– Ну Ва-а-аня…

– Я за Ваню. Сначала ты меня кормишь, потом я тебя трахаю. Все честно. Давай, – легко потрепал ее по светлым волосам. – Горячий плотный завтрак – как я люблю. А потом горячий плотный секс – как любишь ты. Я в душ.

Блондинка со вздохом встала и двинулась к выходу из комнаты. Он смотрел ей вслед. Почему-то его подружки предпочитали ходить дома в коротких сексуальных шортиках и облегающих маечках. Была одна, которая любила кимоно. А вот пеньюары не носил никто. До Дульсинеи. Она и тут не как все. И «ауди» у нее на механике, и яблони ей подавай, и торт «Ленинградский», и порядочности и честности – на десяток хватит. Так, а к чему, собственно, Иван ее вспомнил?

– Ваня! – уже в дверях окликнула девушка. – Кто такая Дульсинея?

В общем, Тобольцев позорно вздрогнул. От неожиданности.

– Героиня романа про Дон Кихота. А к чему ты ее, собственно, вспомнила?

– Ты вчера перед тем, как заснуть, бормотал что-то про Дульсинею. И еще про каких-то Росинатов, что ли…

– Росинант. Это конь Дон Кихота, – Тобольцев уже совсем пришел в себя. – Книгу недавно перечитывал в дороге.

Его собеседница кивнула и выдвинулась-таки на кухню. А Иван уставился в потолок. Вон оно как. Как в таких странных и непонятных ситуациях говорила Антонина Марковна, сдвигая очки на кончик носа: «Интересно девки пляшут – по четыре штуки в ряд». Не то слово, как интересно. Хорошо, что уже после. А не во время.

За горячий и плотный завтрак Тобольцев рассчитался сполна. И пообещал непременно перезвонить в ближайшее время. И перезвонит – почему бы и нет? Как только дела разгребет. А их куча.

* * *

В офисе Дуня надолго не задержалась. Потому что вчерашняя встреча с Тихоном Тихим. И новый заказ. Очень интересный. Очень важный. Очень ответственный. Который необходимо начать обдумывать уже сейчас. Искать идею. Нащупать нужную. Беспроигрышную. А для этого надо не сидеть за столом, перебирая бумажки, – для такого сидения время еще придет, а размышлять.

Быстро обсудив срочные вопросы с бухгалтером, дав несколько указаний Оле-блондинке и выслушав доклад Паши по поводу плитки и фото (фото заказчику пришлись по душе, а плитку надо искать другую), Дуня захватила с собой планшет и покинула офис.

Коко радостно подмигнула, почувствовав снятие с сигнализации.

– Ну что, проедемся по ресторанам? – пробормотала Евдокия Романовна Лопухина, выруливая с офисной стоянки на дорогу.

Встреча со смотринами назначена на послезавтра, но неплохо было бы к ней подготовиться. Конечно, в служебные и подвальные помещения Дуню не пустят, но поглядеть хотя бы на зал обслуживания, прикинуть примерную площадь, оценить расположение окон тоже неплохо. Для старта. У Тихого было три ресторана. Тот, где она ужинала вчера, останется в первозданном виде – это ясно. Работать придется с одним из оставшихся двух. С каким именно, станет известно совсем скоро. Тем не менее посещение и изучение всех может стать отправной точкой в поиске идеи.

Ей понравились оба. Достаточно просторные. Светлые. Отличительная черта – русская кухня и отличное обслуживание. В первом Дуня заказала чай и пирожки с яблоками. В порцию входило три штуки. Один она решила съесть, а два упаковать на вынос.

Неторопливо отпивая чай, Дуняша мысленно решала, как можно разделить это помещение на разные секции и в которой из них установить аэрохоккей. Раз уж таково было желание господина Тихого. С хоккеем не складывалось, хоть убей. Был, конечно, вариант, но спорный… И в это время позвонил телефон.

– Привет.

– Привет.

– Что делаешь?

– Сижу в ресторане у Тихого и пытаюсь понять, куда можно впихнуть аэрохоккей.

В трубке послышался смех Илюши.

– А что, нынче в ресторанах модно играть в хоккей?

– Видимо, скоро будет модно.

– С трудом представляю себе вчерашнее место с хоккеем.

– Это потому что тебе не хватает образности мысли.

– За это у нас, как известно, отвечаешь ты. Дунь, я хотел сказать, что сегодня вечером занят. Отец утром прилетел из командировки, меня ждут на ужин.

– Ясно.

– Семейные дела, в общем.

– Я поняла. Конечно.

Она и правда понимала. И легко могла представить себе такие ужины – степенные, неторопливые, за которыми обсуждаются дела и вопросы семейного бизнеса. Ужины не для чужих ушей. Дуня была знакома с родителями Ильи и даже пару раз приглашалась в их дом, что по Рублевскому шоссе. И даже была… одобрена. «Умненькая, воспитанная, неизбалованная». Была одобрена, но… не освоилась. Внутренне не освоилась. Дуню не ослепила жизнь, в которую ее впустили на воскресный обед. Эта жизнь была ей чужой, поэтому все два раза она с чувством облегчения покидала великолепный дом за высоким забором и возвращалась в Москву. В квартиру Ильи, где все… проще.

– Я тебе завтра позвоню. Кстати, по замерам вроде все получается.

– Здорово. И хорошего вечера с родителями.

– Спасибо. Целую.

– И я целую.

До второго ресторана Дуня добиралась долго, почти час. Центр был забит машинами. Впрочем, пробки ей не доставляли неудобств, потому что думать было можно и в салоне автомобиля. Вчера за ужином и сегодня за чаем Дуня обратила внимание не только на убранство зала, но и на оформление папок с меню, сам перечень блюд, одежду официантов, сервировку стола… И мысль понеслась. Понеслась-понеслась… ухватить бы! Самую суть. Русская кухня… бюджетный вариант… игровая зона…

Сзади кто-то нетерпеливо сигналил. И правда, она проспала светофор. Уже зеленый, а Коко стоит на месте.

«Как бы прокомментировал такое упущение автостопщик?» – прорезался вдруг долго молчавший внутренний голос.

При чем тут автостопщик? Врун и еще раз – врун. К чему? Нет, встреча у Тихого, конечно, была неожиданной, можно даже сказать – бонусной. Сейчас популярно одаривать бонусами. Наверное, это был бонус к дорожному приключению с автостопом. А в приключения Дуня не попадала очень и очень давно. Считала, что несколько лет как выросла уже из этого возраста. Но оказалось… она сама не заметила, что стала улыбаться, вспомнив подножку на автозаправке. Феерично получилось.

С этой улыбкой Дуняша и зашла в третий ресторан Тихона Тихого и, недолго думая, заказала уху (был уже третий час дня), чай, пирожки с грибами и ватрушку. Ватрушку она съест, а пирожки попросит упаковать с собой.

Все же забавная получилась дорога. Нет, если посмотреть с точки зрения Дуни, то ничего смешного, да еще синяк и разочарование на память, но если на все это посмотреть с точки зрения, скажем… сценариста, то можно снять целое кино.

В ожидании заказа Дуня вынула из сумки планшет. Она собиралась внести в него заметки и наблюдения по поводу ресторанов, но вместо этого зашла в скайп и написала:

Дуня: Привет. Я возвратилась. Второй день в Москве. Как дела у тебя?

Ответ пришел меньше чем через минуту.

Катя: Гуляю. Твои крестники сведут меня с ума. Один спит в коляске, второго никак до дома не доведу на тихий час.

Дуня: Пишешь с телефона?)))

Катя: Ага. Могу попасть не на те кнопки. Как съездила?

Дуня: Съездила хорошо. Я тут… такое отколола.

Катя: Что?

Дуня: Я познакомилась с автостопщиком. Настоящим.

Катя: М-м-м… и как?

Дуня: Был похож на бомжа. И я довезла его до Москвы.

Пауза…

На том конце явно переваривали информацию. А Дуне как раз принесли уху. Вкуснющую.

Катя: И ты не побоялась посадить его в свою машину?

Дуня: Побоялась. Но у меня не было выхода. Колесо пробило на дороге, с двух сторон лес и никого.

Катя: А он откуда взялся?

Дуня: Из леса.

Катя: Прямо из леса?

Дуня: Да. Представляешь, я стою на обочине, а он из леса выходит. Колесо сменил.

Катя: А если бы маньяк? Ты с ума сошла?!

Дуня: Оказался фотографом.

Катя: Ну ты даешь… Кто в наше время сажает незнакомых мужиков в машину? А Илюша как на такое отреагировал?

Дуня: Я ему не сказала. Не будем портить человеку нервы))))))

Катя: Не будем)))) но я все равно под впечатлением.

Дуня: Я тоже. От себя))))

Катя: А от него?

Дуня: Ну, он… своеобразный. Но когда выбрит, даже ничего)))) и у него, ты не представляешь! У него…

Катя: Что?!

Дуня: Тату на полплеча!

Катя: Ни фига себе. А тату-то ты как увидела?!

Дуня: Ну… он вообще не стеснительный оказался.

Катя: Приставал???

Дуня: Нет)))) Просто наглый))))

Катя: Фух, а то я уже напугалась)))

Дуня: Да все хорошо. Он наглый, но воспитанный попался. Тортом в кафе угощал, когда на обед остановились)))

Катя:)))))))))))))))))))))) про торт Илюше точно не надо рассказывать)))

Дуня: Это будет маленькая тайна)))

В тот день в офис Дуня так и не возвратилась. Нагруженная пирожками, она вошла в свою квартиру и предвкушала вечер на балконе наедине с компьютером. Пирожки с горячим чаем вполне себе могли заменить ужин, а Дуня боялась спугнуть мысль, которая еще неясно, смутно, но уже стала зарождаться в ее голове. Необходимо записать. Общим потоком, без структурирования. Пока. И погуглить кое-что.

Но планам не суждено было сбыться. Как только дверь за спиной захлопнулась, зазвонил телефон. Оля-блондинка.

– Да, слушаю.

– Евдокия Романовна, у нас тут небольшая проблема.

– Что случилось?

– Звонили из второго магазина. Привезли плитку. Надо смотреть, сами знаете, ретро у нас горит.

– Знаю. Так в чем проблема? Пусть Паша едет.

– В Паше и проблема. Не едет. Заперся у себя в кабинете на ключ и вообще не отвечает.

– Зараза?

– Она самая, – вздохнула Оля-блондинка на том конце. – Звонила. И вроде запретила видеться с Виталькой, а он планировал его в выходные на мультик сводить.

– Ясно.

Заразой звали бывшую Пашину жену, которая гениально вышибала из него деньги, шантажируя сыном и считая, что эксмуж должен полностью обеспечивать не только ребенка, но и ее саму.

Пока длился разговор, Дуня дошла до своего балкона-кабинета, включила компьютер, затем обернулась… и ее взгляд упал на яблони, что стояли в уголке и терпеливо ждали решения своей участи.

– Оля, позвони в магазин, скажи, что завтра с утра приедем к ним за плиткой. И дай мне Пашу.

– Да я же говорю, Евдокия Романовна, заперся он!

– А ты очень громко постучи и скажи, что я просила срочно, в течение двух минут набрать мой номер.

– Будет сделано.

Оля отключилась. А Дуня вздохнула. Паша, Паша… вот кто тебя дернул жениться на такой нехорошей злой женщине? И ведь надо срочно придумать что-нибудь, чтобы знаменитая черная тоска гения не растянулась до конца недели.

Телефон зазвонил снова. Как видно, Паша все же решился возобновить связь с внешним миром.

– Евдокия Романовна, – начал он без предисловий. – Не поеду я смотреть эту плитку. Хоть режьте меня! Это же надо с клиентом договариваться, везти его в магазин, выслушивать кучу дилетантских вопросов, поддерживать вежливую беседу, улыбаться, блин! Я не могу, понимаете? Не могу! Не поеду! У меня обстоятельства! Вот.

Выслушав пламенную речь до конца, Дуня поинтересовалась:

– У тебя деньги есть?

– Е-есть, – не очень уверенно ответил Паша.

– Ты на машине?

– Н-нет. Я сегодня это… проспал, а на машине застрянешь в пробках. Я на метро.

– А кто из наших на машине?

– О-оля, наверное…

– Ты чего это заикаться стал?

– Я-я… не заикаюсь, я… думаю…

– Оля на машине наверное или точно?

– Точно. Я подошел к окну. Ее машина на стоянке.

– Вот и хорошо. Берешь Олю с машиной, едете в магазин. Покупаете лопату и лейку. Ты пионером был?

– Б-был…

– Деревья сажал?

– Не-е-ет…

– Это, Паша, большое упущение. Будешь учиться. В общем, с лопатой и лейкой дуете ко мне домой. Понял?

– Не очень, но подую. С Олей?

– Вероятно, с ней. Кто за рулем-то будет сидеть?

Майский вечер был чудесным. Теплым. Детвора, которой уже совсем не хотелось учиться, гоняла мяч на детской площадке, молодые мамочки собрались у песочницы, в которой копошились малыши, и обсуждали свои мамины проблемы: что сказал участковый врач, какие памперсы лучше, как правильно выбрать обувь… А Паша усердно копал лунки для молодильных яблонь. Дуня вынесла саженцы во двор, а потом ездила на лифте до квартиры и обратно с лейкой. Деревья посадили прямо под ее окнами. Жаль, конечно, что яблони не вырастают до пятого этажа. Их не увидишь, глядя перед собой в окно. Зато деревья будут встречать ее у подъезда.

После того как с посадкой закончили, Дуня пригласила всех к себе на чай. Разложила по случаю на кухне стол. Вообще, чтобы сэкономить место, стол у нее был – очень широкий подоконник. Это позволяло сидеть по утрам одной или с Илюшей, пить кофе и смотреть в окно – любоваться весной, летом, осенью, зимой… и это была идея Дуни. А вот сделать такой стол-подоконник раскладным, чтобы, в случае надобности, в кухне могли разместиться и гости, – это уже была лепта Паши в дизайне Дуниной квартиры. Все уютно разместились за столом, очень довольные проведенным вместе вечером. Кстати оказались и взятые из ресторанов Тихого пирожки.

– Ну надо же, – восторгалась Оля-блондинка. – Мне вот и в голову не пришло, что можно такие деревья около дома посадить. А ведь… ведь так же и малину можно, правда?

– Угу, – подтвердил Паша, уминая пирог с грибами. – Только ягод ты не увидишь.

– Почему это?

– Потому что их дети еще недозрелыми все съедят.

– Это правда, – улыбнулась Дуняша. – Думаю, с яблоками будет то же самое. Зато цветут они весной очень красиво.

– Нет, я все же уверена, что несколько яблок вполне возможно собрать, – упрямо заявила Оля.

– Посмотрим, – сказала Дуняша и повернулась к гению дизайна. – Паш, а ты не хочешь заключить со своей… бывшей договор?

Паша не ожидал такого резкого поворота в разговоре и чуть не подавился остатком пирожка.

– К-какой договор?

– В котором был бы указан график общения ребенка с отцом. Договор, составленный юристом, с правами и обязанностями, подписанный сторонами, все как полагается.

– Ух ты! – Оля едва не захлопала в ладоши. – Надо обязательно составить такой договор!

– Да вы что… – вяло проговорил Паша. – Да она никогда на такое не пойдет. Это же…

– Ну, ты подумай, – негромко сказала Дуня, подливая в чашки чай. – Ты же ей деньги отдаешь наличностью, и получается, что учета поступлений средств нет, а нервы тебе мотают изрядно, шантажируя Виталиком. В договоре же можно четко прописать сумму ежемесячных платежей, переводить которые ты будешь безналичным путем через банк, чтобы ни одно судебное разбирательство в случае чего не могло прикопаться. Такой… очень умный договор. И тогда, с какой бы ноги твоя дорогая ни встала, есть дни, которые, согласно документу, принадлежат тебе. На правах отца.