Аромат каприфоли. Продолжение следует…

*

Уже по дороге домой, Бриджит, смотря на улицу в окно автобуса, почувствовала, что мир стал казаться ей чуточку светлее, будто резко стемнело, а потом зажглись фонари. Много, много фонарей. И всем этим светом для нее была Флор.

*

На 8-й улице Бойса самые шумные бары. Вернее, одни из самых шумных. Так считали жители соседних домов. Может, им не с чем было сравнить, а может, они и впрямь являлись таковыми. Звук шаров, ударяющихся о край бильярдного стола, смех парней и веселый визг их девчонок. Музыка, которую на собственный вкус можно было выбрать в джукбоксе и неизменный бармен, знающий всех посетителей по именам. Сестры частенько проходили днем мимо таких заведений. Но днем все не то: со стороны улицы они выглядели как обычные закрытые магазины с большими витринами. Мода была на неоновые вывески, которые зажигались с наступлением темноты. И наступало их время, бары широко раскрывали двери, обдавая посетителей спертым залежалым воздухом.

Иногда там вживую пели мужчины лет сорока, с прокуренными голосами, не выпуская сигарету из губ. Пока рука рвала струны гитары, их похотливый взгляд успевал прожечь одежду не одной женщины. Обычно после выступления они уходили с одной из этих женщин, у которой были более заманчивые чулки, либо самая упругая задница. Флор с сестрой не знали этой атмосферы. Женщины боролись за мужчин, мужчины боролись за выпивку. Женщины с завистью оглядывали соперницу, у которой сексуальнее платье и есть то, чему положено из него выпирать. Мужчины с завистью глядели на тех, кому бармен наливал выпивку в долг. И всегда было очень накурено.

Флор успешно защитилась, и было решено немного отметить это событие. Они выбрали самый дальний от входа край барной стойки. Флор взяла себе джин-тоник, Бриджит заказали коктейль. Ничем особенным они не выделялись из основной массы. Может, только более скромной одеждой…

На каждую алкоголь действовал по-своему. Бриджит с интересом разглядывала посетителей, подслушивала, о чем они говорят, для нее все это было в новинку. Взрослые мужчины и женщины. И она среди них. Ей изо всех сил хотелось поскорее забыть все произошедшее с ними за последнее время, заполнить голову чем-то свежими, легким, светлым. Но все старания были напрасны. Единственный источник, из которого Бриджит черпала жизненные силы: она просто на секунду представляла, каково бы ей было сейчас, если бы она осталась одна. Без сестры. Одна в этом баре, одна на улице, одна в городе, во всем мире она была бы одна. Наедине со своей болью. Но она была не одна. И от этой может быть ничего конкретно не значащей мысли, ей становилось реально легче.

У Флор все было иначе. Алкоголь ожесточал ее, разогревал итак полыхающую внутри рану. После каждого выпитого глотка она становилась все более мрачной, погружаясь в безысходность.

«Слушай, я знаю, ты будешь против, но все же – давай уедем от сюда, иначе мы наглухо завязнем здесь в своем отчаянии. Нужно начать новую жизнь на новом месте. Не могу, больше не могу снова и снова возвращаться в этот дом, где все пропитано нашими слезами, всеми этими запахами, воспоминаниями! …Здесь у нас нет будущего, здесь у меня нет желания ни улыбаться, ни радоваться, ни любить… даже просто думать о чем-то хорошем – нет сил…»

Флор долго говорила. Сначала тихо, чтобы никто не услышал, потом все громче и громче, уже не замечая постороннего любопытства. Казалось, ей было даже все равно, слушает и самое главное слышит ли ее Бриджит. Просто нужно было выговориться. Она очень много курила, не успев прикончить одну сигарету, тут же закуривала следующую, сильно жестикулировала и часто моргала, чтобы не дать слезам помешать ее словесному порыву. Бриджит смотрела на сестру. Не отвечала, не встревала, не кивала. Но уже после второго ее предложения думала о своем.

Наконец, Флор выдохлась: «Ладно, просыпайся. Я закончила»

Бриджит: «Ты хочешь уехать в Нью-Йорк?»

Флор вскинула брови: «Ты так часто спрашиваешь меня об этом, но нет, я хочу уехать отсюда, и давай не будем больше о Нью-Йорке»

Бриджит кивнула и, улыбнувшись, толкнула своим плечом плечо Флор: «Пойдем писать список».

*

В жизни каждой девушки есть, был или будет человек, который будет любить ее больше жизни, будет ловить каждое ее дыхание и нежно согревать его в своих ладонях. Это молодой человек, не совсем еще мужчина в силу возраста. Взрослые мужчины не умеют так любить. Любить безответно. Он никогда не появляется в твоих мечтах жаркой июньской ночью, не его фотографию ты держишь в мокрой от слез ладони и не за его объятия ты готова предать весь мир и саму себя.

Флор никогда не любила Майкла. В детстве они делили один горшок, а лет в четырнадцать решили испробовать друг на друге первый поцелуй. Только для Флор это было не более чем любопытство, а Майкл перестал есть и улыбаться. Флор смеялась и рассказывала ему все самое сокровенное как лучшей подруге, Майкл же сжимал губы и набил руку, рисуя ее портреты карандашом на тетрадных листах. Время шло, а они все так же притворялись что дружат. Вернее, притворялся Майкл, Флор иногда совсем забывала о его существовании. Но в минуты слабости или печали, он всегда был рядом с ней.

Со временем он стал держать ее руку в такие моменты слабее, просто стал понимать, что ему не хватает длинных волос и юбки, чтобы совсем походить на ее подругу. А в одну из весенних ночей он стал мужчиной. Девушка, с которой он познал первые ощущения и приступы счастья, была не Флор. Нельзя сказать, что он ничего не чувствовал к той девушке, что грезил только Флор. Майкл никогда не был тряпкой, у него было много отличных друзей и подруг. Никто не лез с вопросами про его чувства к Флор, про его мысли по этому поводу, не навязывал советов, и Майкл был им очень благодарен за это. Он не собирался принести свою жизнь в жертву бесконечной любви без взаимности и очень не любил слезливое женское кино. Он влюблялся и проводил ночи, но не любил. Просто решил, что так ему будет проще жить.

Бриджит впервые в жизни поняла, что значит дом, свой дом, родные стены которого укроют тебя от суровой грозы.

«Флор! У нас есть что-нибудь от головной боли?»

«Не надо пить всякую дрянь, ложись лучше спать, завтра будет тяжелый день»

«Ты чего такая?», Бриджит высунулась в дверной проем на голос Флор.

«Я к Майклу, хочу попрощаться», – тихо ответила Флор, закрывая за собой дверь.

Она шла к дому Майкла и не могла подобрать нужные слова для него. В голове, как на зло, не было никаких сентиментальных мыслей, чтобы настроиться на разговор. И что за особые слова такие она хотела подобрать? Ведь он действительно был ей просто другом. Она никогда не претендовала на большее, и лишних поводов ему не давала. Скорее наоборот.

Она остановилась возле его дома, прислонилась спиной к фонарному столбу и закурила. Перед ее глазами по тускло освещенной дороге мимо пролетали машины. Совсем скоро, думала Флор, и я вольюсь в этот поток, и пусть он унесет меня туда, где мне станет легче дышать. Сигарета тлела, а сердце так и не подсказывало нужных слов.

Позвонила в дверь. В глубине уютного небольшого дома послышались торопливые шаги, открылась дверь, и Флор жадно вдохнула в себя воздух, который может быть только в доме, где есть семья. Пахло ужином и свежепостиранным бельем. Ах, Майкл, Майкл… зачем же ты так смотришь на меня… Все внутри Флор разрывалось. Ей так стыдно было смотреть ему в глаза. Вот именно, что стыдно. Когда не любишь – не больно, а стыдно. Она тут же вспомнила, как это было, когда она встретила в парке мальчика, который ей сильно нравился, с другой девушкой. Он назначил ей свидание в тот же день в этом же парке у фонтана, но забыл об этом. Он ей очень сильно нравился… Майкл гладил ее по голове, пока она рассказывала ему эту историю, захлебываясь слезами, и в его взгляде было лишь искреннее сочувствие к ее переживаниям. Не к самому себе… Он всегда стойко выдерживал ее невзаимность.

«Флор, привет… Хорошо, что зашла, я уже начал волноваться. Телефоны молчат, дома нет никого, где вы были? Как Бриджит?»

Флор, ускользая от его крепких объятий: «Она дома, отдыхает»

Майкл: «Проходи, будешь что-нибудь?…»

Флор отрицательно помотала головой: «Извини, я на минутку зашла, хочу тебя кое о чем попросить…»

Майкл: «Конечно, говори»

Флор молчала, слова застряли где-то посреди горла, взгляд уперся в дверной косяк за спиной Майкла.

Майкл: «Флор?…»

Она перевела на него взгляд: «Мы с Бриджит уезжаем отсюда…»

Майкл слегка нахмурил брови: «Когда? Надолго?»

Флор: «…Завтра, боюсь, что навсегда»

Четыре слова, но как тяжело они дались ей, и как надолго они застрянут в сердце Майкла… Четыре слова – и внутри кровоточит все живое. Флор кусала нижнюю губу и молча смотрела на него, сожалея о том, что пришла сюда. Майкл спустился по лестнице во двор, встав к Флор спиной. Она всегда поступала так, как ей захочется. На что она решится – так и будет. Значит так и должно быть. Он хотел помочь ей освоиться, заново встать на ноги. Дать ей немного отойти, помочь вернуться к жизни после случившегося. Конечно, что тут скрывать – он не только помочь хотел. Верил, что когда-нибудь он возьмет реванш во всей этой долгоиграющей неразберихе отношения Флор к нему. А теперь с ним остается пустота, в которой он не увидит ее серо-зеленых глаз и прекрасной улыбки… Пустота, к которой он должен будет привыкнуть.

Наконец, он нашел в себе силы и повернулся к ней лицом: «Чем я могу тебе помочь?»

Флор сжала пальцы замком, так что на кистях рук выступили побелевшие костяшки, голос задрожал: «Мы не хотели бы брать с собой Акито, сами пока не знаем, где остановимся, а ему уже немало лет, не хотелось бы изматывать его дорогой и переездами…», она сделала паузу, посмотрела Майклу прямо в глаза, – «Акито знает тебя и очень любит… ты не чужой нам человек… и я хотела бы попросить тебя за ним присмотреть какое-то время, а потом я приеду и заберу…», и поспешила добавить: «…деньги на расходы мы конечно же оставим»

Майкл слегка улыбнулся: «Конечно… Акито – замечательный пес, и все будут только рады ему, можешь не переживать за это»

Флор сама не понимала, что с ней происходит, но слезы переполняли ее изнутри, она всхлипнула, сдерживаться больше не было сил. Майкл подошел к ней и крепко обнял: «Флор, успокойся, пожалуйста, запомни, я был и по-прежнему остаюсь твоим другом, и ты можешь без колебаний всегда рассчитывать на меня»

После того, как Флор покинула его участок, Майкл еще недолго постоял, смотря в ту сторону, куда она ушла. Сжав губы в тонкую линию, он тихонько качал головой, будто бы в знак согласия со своими мыслями. И вернулся в дом.

Флор зашла в гараж. В темноте мигнули фары, отозвавшись на кнопку брелка. Она включила свет и аккуратно стянула брезентовое покрывало с машины. Перед ней на свет медленно появлялся отцовский мустанг «Элеонора» серо-голубого цвета. Когда-то давно он отыскал его на одной из городских автомобильных свалок с разбитым капотом и крышей, и, несмотря на протесты жены, купил этот седого года автомобиль за бесценок, доведя его в своем гараже до совершенства. Отец всегда ездил на нем один и очень редко, но каждый раз, возвращаясь после таких поездок, был поистине счастлив. Когда Флор начала проявлять интерес к машинам, проводя в мастерской с отцом свободное после школы время, он пообещал сохранить Элеонору для неё, а себе купил злополучный джип, рассчитывая на его безопасные габариты. Но габариты джип не уберегли, грузовик придавил его к земле, как жука.

«Она хоть на ходу?», – Бриджит в пижаме стояла в дверном проеме.

«Не сомневайся», Флор, будто совсем не удивилась неожиданному появлению сестры – «ты чего не спишь?»

«Не знаю», – Бриджит пожала плечами и зевнула «а ты?»

Флор прошла вдоль машины, проведя пальцами по пыльному капоту «и я, даже не объяснить словами, просто чувствовала, будто эта машина меня здесь ждет. Отец в нее душу вкладывал, и она любила его. Это как собака: помнит его запах, резину подошвы, кожу ладони, силу его помнит, когда он давил на газ. Она и нас не подведет»

Бриджит, всматриваясь в ее колеса: «Понятно… а ты уже ездила на ней?»

Флор улыбнулась: «Нет, но не переживай, мы с ней тоже подружимся»

В гараж зашел заспанный Акито. Сердце у обеих разрывалось от мысли, что они оставляют его здесь одного, как же он будет без них?.. Флор подошла, присела рядом с ним и, потрепав за морду, крепко обняла: «Пойдемте спать».

*

Флор резко дала по газам, и позволила себе улыбнуться. Одной рукой она придерживала руль, другую высунула в окошко, чтобы ладонь обвивал прохладный ветерок. Они уезжали прочь из города, где уже несколько недель не было солнца.

Целый день Флор старалась не заострять внимание на своих эмоциях, связанных с отъездом, потому что каждое неверно истолкованное чувство могло оставить все на своих местах. И это будет продолжаться до бесконечности. А в этом доме уже ничего не изменить. Даже если поменять цвет стен и всю мебель, перекрасить крышу и окна – все равно ничего уже не вернуть и никак не забыть то страшное утро и эти дни после похорон: как они прощались с тетей возле калитки, как ее ждала внутри зареванная Бриджит, как она сама заходилась плачем, уткнувшись в подушку, чтобы не видела сестра. Как дышать этим воздухом, которым пропиталось все пространство внутри и просыпаться каждый день, спускаться вниз, подходить к плите, чтобы сварить кофе, а потом сидеть за столом и пить его маленькими глотками, глядя в окно. Без них. Это невозможно. Наверное, только через много-много лет… В общем, это все едва ли когда-нибудь выветрится, сейчас нужно просто уехать.

Хотя, кое-что в планах все же пришлось поменять. Поэтому сзади теперь им жарко дышал в спину Акито, плотно утрамбованный среди сумок. Флор с Бриджит уже закрывали гараж, когда из-за угла показался он. Неторопливо перебирая лапами, Акито шел по направлению к ним, будто бы прекрасно все понимая, будто просто вышел прогуляться и успокоить своих хозяек, показав, что он в порядке.

Бриджит не выдержала и, на ходу роняя крупные слезы, побежала к нему на встречу, забыв о просьбе Флор, не плакать перед псом. Она ревела, обхватывая его шею изо всех сил. Флор подошла к ним и тоже присела рядом. Погладила Акито по спине и с нежным упреком добавила: «Ты опаздываешь, дружище, бегом в машину».

Акито побежал в машину, бешено виляя хвостом и оглядываясь на визжащую сзади от восторга Бриджит. Флор же была вынуждена набрать Майклу и предупредить его об изменении в планах. Ей показалось, что от этого он еще больше расстроился. Да чему тут казаться, конечно же, Акито был однозначным шансом для них встретиться еще раз, поговорить, задать обдуманные за это время вопросы, а теперь и он пропал.

Машина плавно летела над дорогой. Первый вздох свободы. Первый свободный выдох. Куда приведет их этот путь? Что ждет их за этими поворотами? Они просто едут вперед, по одному из миллионов шоссе, и ничего не хотят знать о том, что их ждет. Флор всматривалась вдаль, немного щурясь от ярких лучей солнца. Огромное уже заходящее солнце, бесконечная гладь дороги, пыль, забивающаяся в глаза. Гитара, звучащая из динамиков. Ощущение свободы, пережитое горе, оставленный родной дом. Разбитое сердце… Ощущение того, что где-то здесь, именно в этом самом месте, и произошла эта авария. Авария, которая не показывалась в новостях, о которой не сообщалось по радио. Авария, которая разрушила все. Унесла с собой самое дорогое, что могла. Жизнь двоих людей…

Бриджит оторвалась от карты и, порывшись в рюкзаке, достала из него диск: «Флор, ты не против, если я поставлю свой диск?»

Флор: «Что за диск?»

Бриджит: «RHCP Californication, поедем, как в том крутом клипе „Scar Tissue“ руки по ветру, над головой только синее небо, а впереди – бесконечный горизонт… По моему это даже то же самое место, что и в клипе, посмотри ка вокруг!»

Флор кивнула: «Давай, запомним этот момент»

Как же давно это было, когда они в последний раз подпевали слова этой песни, мечтая каждая о своем. Бриджит тогда мечтала о самостоятельности и первой любви, а Флор – быть очень успешной и счастливой в Нью-Йорке. Даже машина будто ожила. Краска кое-где слегка облупилась. Кое-где легкая ржавчина разъедала «кожу» машины, пробираясь к самому ее сердцу, но в целом она была красавицей. Как Флор и ее сестра. Флор уже обожала эту машину. Ее ожидания, наконец, воплотились в жизнь. Отец никак не решался отдать дочери Mustang, переживая за то, что она может не совладать с его мощью и откладывал этот момент на потом. Теперь же Флор могла ощутить её прикосновением пальцев, вдохнуть воздух салона. Запах, который Бриджит никак не могла понять, кому же он принадлежит: Флор или машине. Возможно им обеим…

Они изредка останавливались, размять ноги и дать прогуляться Акито, но совсем не надолго. Флор мечтала добраться до намеченного места хотя бы к ночи, но с каждым проносящимся часом, она понимала, что шансов на это ноль и перестала куда-либо торопиться.

Когда Флор обратилась к сестре с просьбой достать пачку сигарет из сумочки, Бриджит, уставшая смотреть на однообразный пейзаж за окном, уже спала. От солнца оставался совсем маленький, не ровный кусочек, а через несколько минут, и он исчез из виду. Один за другим стали зажигаться фонари. А может быть, они уже давно горели. Флор чувствовала какое-то странное спокойствие. Она ни о чем не думала, за несколько часов в голове не возникло ни одной мысли. Некуда было спешить. Они никуда не опаздывали. И даже когда кончик полоски для снятия пленки с пачки оторвался, Флор спокойно расковыряла пачку ногтем.

Глубокие длинные затяжки. Теперь только время покажет, стоило или нет принимать такие скоропостижные решения. Сигарета дотлела до конца. Акито сзади тихонько поскуливал во сне. По расчетам Флор до Портленда оставалось, где-то три-четыре часа езды. Скоро и она сможет спокойно закрыть глаза, чтобы наконец-то отдохнуть.

*

Окончательно рассвело. Флор окончательно вымоталась, спать хотелось безумно. Руки держали руль вяло, даже курить не было сил. Единственное, что она была сейчас в состоянии делать, это держаться своего ряда, и злиться на то, почему Бриджит было всегда плевать на вождение!…

В первый и в последний раз она села за руль, когда они вдвоем с Флор ехали к друзьям Майкла в домик на озере. Тогда Бриджит выкинула в окно любимый диск Флор, игравший уже по четвертому кругу. К несчастью Бриджит, диск был не только любимый, но и единственный в машине. Они ехали по лесу. Уже стемнело. Флор достала из бардачка фонарик, взяла толстовку и вышла из машины. Тогда Бриджит долго просидела одна в темном лесу в полной тишине, прислушиваясь к каждому шороху, в надежде на то, что сестра струсит идти одна по лесу, очень скоро замерзнет и вернется обратно в машину. Постепенно надежды Бриджит таяли… Пение вслух не помогало, а из темноты за окном до её резко обострившегося слуха так и норовили донестись сомнительные, навивающие ужас звуки. После долгого протирания глаз, Бриджит пересела за руль. Припомнив давнишние уроки Флор, придвинув кресло вплотную к рулю, насколько это было возможно, чтобы согнуть ногу в коленях – с десятого раза, чертыхаясь, она все же медленно тронулась с места, изо всех сил вглядываясь в кусочек дороги, освещенный ближним светом фар. Миновав полмили и свернув за поворот, Бриджит оказалась прямо у ворот дома, из-за которого в свете луны виднелось огромное озеро. К тому времени, как Бриджит заявилась в дом с недовольной физиономией и красноречивыми словами ругательств, Флор уже успела перекусить и вместе с Майклом стояла в прихожей, собираясь идти за сестрой.

Чувствуя, что даже радио на полную громкость не спасает, и сейчас она ничком грохнется на руль и заснет, Флор резко затормозила, выскочила из машины и принялась, как когда-то ее учил отец, делать безумную зарядку. На дне бутылки оставалось еще немного воды, чтобы умыться. Было безумно жарко, как в пустыне. Флор даже пожалела о том, что она не в пустыне, потому что, там хотя бы есть шанс на оазис, а шанс хоть на самую захудалую заправку, где можно было бы пропустить стаканчик прохладной воды, по этой дороге видимо равнялся нулю. Бензин заканчивался, а конца пути все так и не было видно.

Из машины вслед за ней выпрыгнул Акито. Дав ему немного перекусить и разделив с ним последние капли воды, Флор, разложила на капоте измятую карту и всматривалась уставшими глазами в паутинную сетку дорог, пытаясь отыскать свою. Попробовать тормознуть кого-то? Вряд ли кроме них здесь едет еще кто-то не имеющий ни малейшего представления, что это за местность. Машины проносились мимо, никому не было дела до чужих проблем и времени для оказания совсем ни к чему не принуждающей помощи.

«Черт!!!», – через пятнадцать минут Флор сдалась, села обратно за руль и тронулась вперед. Решив, что если через десять минут указатель так и не появится, она тормозит и будит сестру, чтобы получить возможность хотя бы на час спокойно прикрыть глаза. Но от Бриджит толку мало, она, недолго думая, сама заснет и будет сопеть, как ни в чем не бывало, позабыв обо всех наставлениях сестры. Поэтому вся надежда за новым поворотом. Вторым, третьим… Неужели?! Впереди за холмом, куда уходила дорога, показался указатель, большой, и ослепительно светящийся на солнце. Так, если верить ему, то справа должен был быть поворот, свернув по которому можно было попасть в город Сиэтл.

Заново потормошив карту, и, наконец, разобравшись, где они, Флор стряхнула с себя сонливую усталость. Теперь у их дороги появился пункт назначения. Цель вынужденного путешествия. Бриджит во сне что-то пробубнила. Флор краем глаза взглянула на сестру. Между ними и раньше была тесная связь, а сейчас она стала почти неразрывной. Флор знала, что не смогла бы быть сильной, если бы не слабая Бриджит. И пусть от сестры никакой практической пользы, но она умеет поднять настроение в нужный момент.

«У нас же все будет хорошо?», – неожиданный вопрос Бриджит, которая уже давно проснулась и просто сидела с закрытыми глазами, заставил Флор улыбнуться. Она кивнула и провела свободной рукой по плечу сестры: «Обязательно… обязательно!»