Читать книгу: «Полет над гнездом индюшки», страница 4

Глава 7

Когда паренек вошел внутрь, Таня сначала не разглядела как следует покупателя. В магазине стоит полумрак, да еще на глаза продавщице все время падают бутафорские брови… В общем, девушка начала было, как всегда: «Здравствуйте, вы находитесь в магазине «Волшебный мир», но тут же осеклась, потому что наконец-то узнала вошедшего – грязного подростка, который вечно толчется между ларьками на оптовом рынке возле станции метро «Киевская». Танечка каждое утро бежит на работу между киосками, торгующими сигаретами, крепко прижимая к себе сумочку. На рынке полно цыганок и оборванцев, которые способны мигом выхватить у зазевавшегося человека любую вещь.

Поняв, что в магазин забрел попрошайка, Танечка растеряла всю вежливость и, сняв бороду, усы и колпак, гаркнула:

– А ну пошел вон отсюда!

– Закрой хлебало, – усмехнулся подросток.

– Лучше убирайся подобру-поздорову, – решительно заявила девушка, – а то охрану позову.

Танечка блефовала. В «Волшебном мире» нет секьюрити, жадный хозяин решил сэкономить на безопасности. В магазине находились только продавщица и менеджер Света.

Парнишка нехорошо улыбнулся, продемонстрировав гнилые зубы. Внезапно Танечке стало страшно. Мальчишка, похоже, совсем отмороженный, неизвестно, что такому взбредет в голову.

– Уходи, – дрогнувшим голосом велела она.

– Не тренькай, – ответил оборвыш, – игрушки купить хочу.

– Какие? – растерялась Таня.

– Куклу Сару Ли, есть такая?

Сказать, что продавщица удивилась, – это не сказать ничего. Ну откуда побирушка, скорей всего не умеющий читать, знает про Сару Ли? В России книга про куклу-убийцу не слишком пока популярна. «Волшебный мир» выставил на своих полках эту игрушку, но ею никто особо не интересовался.

– Ну есть, – осторожно ответила Таня и незаметно нажала ногой на кнопку, вызывая Свету.

Продавщице отчего-то стало совсем страшно. Менеджер мгновенно вошла в торговый зал.

– Сколько их тут? – спросил паренек.

– Кого? – не поняла Таня.

– Кукол по имени Сара Ли.

– Пять штук, – ответила девушка.

– Заберу все, несите.

Танечка растерянно посмотрела на Свету. В ее глазах читался вопрос: как поступить? Может, оборвыш хочет, чтобы служащая пошла на склад, а он пока обворует торговый зал?

– Дорогая покупка, – улыбнулась Света, – деньги покажи!

Паренек хмыкнул, вытащил из кармана тугую пачку купюр, перетянутую резинкой, и поинтересовался:

– Вы тут всех так встречаете?

Поняв, что в магазин явился выгодный покупатель, Таня и Света мигом стали любезными.

– Присаживайтесь, – предложила менеджер, – сейчас продавец принесет кукол. Вам сделать праздничную упаковку?

– В пакет сунь, – велел беспризорник.

– Может, пока чаю выпьете? – профессионально улыбнулась Света.

Меньше всего ей хотелось угощать мальчишку, но хозяин строго-настрого велел:

– Всех, кто берет больше одной игрушки, угощать и провожать, кланяясь, до дверей.

– А че, – заржал мальчишка, – водки нету? За каким … мне вода?

В магазине имелась бутылка хорошего коньяка, но Света решила, что это уже слишком, и развела руками:

– Могу предложить кофе!

– Вылей его себе в … – предложил паренек и закашлялся.

Когда необычный покупатель ушел, унося фирменный пакет, Света брезгливо поморщилась.

– Надо купить «Доместос» и протереть тут все, еще, не дай бог, туберкулезом заразимся.

Танечка кинулась в расположенный рядом хозяйственный магазин.

– Кто бы мог подумать, – запоздало удивлялась она сейчас, – грязный оборванец, а купил пять кукол!

Я вытащила из бумажника еще одну купюру.

– Танюша, не в службу, а в дружбу, дойдите со мной до рынка, покажите паренька, если он, конечно, там.

– Где же ему быть, – уверяла меня Танюша, – небось и спит в ларьке. Сегодня иду на работу, а он коробки с сигаретами разгружает. Увидел меня и заржал: «Что, за дешевым куревом пришла? А ну, покажи свои деньги!» Во идиот.

– Пошли, – прервала я ее суматошную болтовню.

– Знаете, – протянула Таня, – отсюда в двух шагах «Макдоналдс», вы меня там полчасика подождите, а то Светка ни в жисть не отпустит, только в обед, ладно?

Я кивнула и пошла в сторону Дорогомиловской улицы. Американская харчевня и впрямь была рядом, Киевский рынок тоже, быстрее добраться пешком, чем кружить на машине.

Отыскав свободное место за столиком на улице, я сунула трубочку в стакан с коктейлем. Над столицей висел удушливый смог, и о котлете с булкой я без отвращения и подумать не могла. Однако остальные посетители бодро набивали животы чизбургерами и биг-маками, заедая бутерброды картофелем фри.

Между столиками сновала маленькая, лет трех на вид, черноволосая, черноглазая, смуглая девочка в грязном, рваном платьице. Она останавливалась возле посетителей и протягивала крохотную ручонку, но никто не спешил дать малышке монетку, к нищим в Москве привыкли и перестали их жалеть. Большинство жующих не обращало на ребенка никакого внимания. Девочка подходила ко мне все ближе и ближе и наконец остановилась у соседнего столика, за которым сосредоточенно двигали челюстями двое парней.

Не успела побирушка к ним приблизиться, как один из едоков отпихнул ее ногой. Малышка не удержалась на ногах, пролетела вперед и со всего размаха угодила личиком на ножку моего столика.

Я вскочила, уронила коктейль, бросилась к девочке, подняла ее, увидела, что у нее вся мордашка в крови, и закричала:

– Эй, скорей принесите воды!

– Оставьте ее, – сказал парень, пнувший ребенка, – цыганский … одним меньше, одним больше!

Девчушка молча прижалась ко мне, ее огромные черно-карие глаза были полны слез, по лбу и щекам текла кровь. Я обняла девочку и сказала парню:

– Ты подонок!

– Эй, поосторожней, – покраснел тот.

– Сволочной подонок, – повторила я и понесла ребенка в туалет.

Стоявший у входа секьюрити преградил мне путь:

– Цыганам сюда нельзя.

– Девочка ранена.

– И что? Ей не привыкать, все время бьют, бросьте у парапета, здесь ее родственники ходят, заберут.

Чувствуя острое желание отхлестать охранника по щекам, я открыла сумочку, вытащила французский паспорт, помахала им перед носом служащего.

– Имейте в виду, я корреспондент газеты «Монд», представляю, как обрадуется ваш хозяин, прочитав завтра, что в его забегаловке по расовым причинам отказали в помощи раненому ребенку.

Глаза охранника забегали, но тут к нам подскочил мигом оценивший ситуацию администратор и затараторил:

– Сюда, налево, прошу вас, сейчас принесем йод и бинты. Ах, бедная девочка! Служащие «Макдоналдса» всегда придут вам на помощь.

Я только вздохнула, низкопоклонство перед иностранцами в крови у бывшего советского человека, но откуда оно у двадцатилетнего паренька? Хотя скорей всего он испугался, что его высекут за антирекламу в газете.

Я умыла девочку и залила ссадину на лбу йодом. Ребенок, молчавший все время, после окончания процедуры протянул мне чистую ладошку:

– Лавэ нанэ?

Вот молодец, не забывает своих профессиональных обязанностей.

– Лавэ нанэ, – ответила я, – могу угостить тебя мороженым.

Мне было не жалко дать ей денег, только девочка ведь отдаст их вполне здоровым маме с папой, а те купят водку.

Когда инцидент был исчерпан, я вышла из «Макдоналдса» и закурила. Постою лучше тут, у ларька с газетами. Таня заметит меня.

– Эй, Даша, – раздалось сбоку.

Я обернулась. Около меня стояла молоденькая цыганка лет пятнадцати, не больше. Из-за ее юбки выглядывала девочка с ссадиной на лбу.

– Это ты Машу умыла? – спросила цыганочка.

– Да.

– Спасибо тебе.

– Зачем одну отпускаешь?

– Так деньги собирать надо.

– Маленькую легко обидеть.

– Ничего, пусть привыкает, – улыбнулась цыганка, – уворачиваться научится. Хочешь, погадаю тебе?

– Нет, спасибо, я не верю в предсказания.

Внезапно цыганка вытянула вперед темную смуглую руку, увешанную звенящими браслетами, и сказала:

– Денег не надо, так спою.

– Спасибо, знаю наперед, что скажешь, – улыбнулась я.

– Э, Даша, – покачала головой цыганка, – я-то по-настоящему умею гадать, мать моя лучше всех судьбу притягивает, и я могу! Хочешь, у наших спроси, скажут: Катя лучше других гадает.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут? – запоздало удивилась я.

Цыганка засмеялась, показались белые, ровные зубы.

– Много чего знаю! Иди-ка, Даша, домой, не жди тут ее, не надо!

– Почему? – оторопела я.

– Не придет она.

– Кто?

– Кого ждешь.

– Почему?

– Ее смерть забрала, вон там!

Цыганочка ткнула пальцем в сторону Киевского рынка. И в ту же минуту я увидела идущую по тротуару Таню. На душе стало легко.

– Ты ошиблась, вот приближается девушка, которая мне нужна.

– Иди домой, Даша, не лезь в чужие дела, а ее все равно смерть заберет, не угадала я чуть-чуть, значит, позже, но до завтра она не доживет, – на полном серьезе заявила гадалка.

– Спасибо за предупреждение, мне пора.

– Видишь, – сурово сказала цыганка, – вон за ней темнота стоит!

– Нет, – растерянно ответила я, наблюдая, как Таня, улыбаясь, машет мне рукой.

– А я вижу, вот там, на дороге, и умрет, – пообещала девушка, – чуть подальше, на шоссе. Ступай домой, Даша. Ты мою Машу пожалела, я тебя за это предупредила. На, держи!

И сунула мне мою же сумочку.

– Как она к тебе попала? – изумилась я.

Теперь понятно, откуда цыганка знает мое имя, в сумке – документы.

– Маша взяла, пока ты ее умывала, – пояснила цыганка, – воровать умеет, пока маленькая, думает, что у всех тырить можно, но я своих не обижаю. Забирай, Даша, и иди домой!

– Ну, пошли? – спросила, приблизившись ко мне, Танечка.

Я пробормотала:

– Да-да, конечно, – и обернулась.

Цыганка Катя и крохотная Маша исчезли, словно сновидение.

– Вы бы поосторожней с побирушками, – посоветовала продавщица, – такие пройды! За версту беззащитного человека чуют! Побежали скорей, пока машин нет!

Я схватила ее за руку.

– Нельзя на красный!

– Так нет же никого!

– Все равно, пойдем на зеленый свет.

– Вот ерунда, – пожала плечами Таня, – я всегда тут спокойно перехожу, если машин не видно.

– Больше так не делай!

Таня дернула плечом, но ничего не сказала.

Паренька мы нашли сразу. Худой мальчишка в неимоверно грязном спортивном костюме курил, сидя на ящике возле ларька, торгующего сигаретами.

– Вот он, – сообщила мне Таня, – теперь я побегу, а то на обед всего полчаса дают.

– Ты чего в меня пальцем тыкаешь? – лениво спросил беспризорник и отшвырнул окурок.

Я решила взять инициативу в свои руки.

– Скажи, зачем тебе куклы?

– Какие? – прогундосил оборвыш.

– Сара Ли, в количестве пяти штук.

– А-а-а… Девчонке подарил, полюбовнице своей.

Я раскрыла кошелек.

– Давай ее адрес.

– Не знаю, – нагло ухмыльнулся оборванец.

Я вытащила еще одну бумажку.

– Теперь не вспомнил?

Паренек тупо смотрел на мои руки. Я вытащила еще одну купюру.

– Мужик попросил, – хрипло объяснил мальчик.

– Какой? Как его зовут?

– Не знаю, подошел ко мне и спросил: «Ты Андрей? Хочешь заработать?»

Парень сначала подумал, что это оптовый покупатель, которому требуется погрузить товар в машину, но дядька велел купить кукол.

– И ты согласился?

– Почему нет? – пожал плечами Андрей. – Дело ерундовое, деньги хорошие.

– Зачем целых пять кукол?

– Хрен его знает.

– Как звали дядьку?

– Я не спрашивал, за каким … мне его имя?

– Можешь описать его внешность?

Андрей вытащил новую сигарету.

– А как все. Глаза, нос и губы, в джинсы одет, это помню.

– Ни шрамов, ни родинок?

– Не-а, татушка на руке.

Я ухватилась за последнюю соломинку:

– Какая?

– Ну… интересная.

– Можешь описать?

– Лучше нарисую.

Я вынула из сумочки блокнот и ручку.

– Сделай одолжение.

Быстрыми, ловкими движениями беспризорник изобразил картинку. Животное, похожее на пуму, сидит в странной, не свойственной кошачьим позе, подняв передние лапы. В правой зажат очень длинный кинжал, в левой лапе – неизвестное экзотическое растение.

– Ты здорово рисуешь! – восхитилась я.

Внезапно Андрей поднял на меня глаза и улыбнулся очень хорошо и совсем не нагло.

– Так пока мама была жива, я в художественную школу ходил.

– Отчего сейчас бросил? – от неожиданности спросила я.

– Мама умерла, – пояснил паренек, – папанька на другой женился и спился через год, а у мачехи своих трое, я там лишний. Вот и живу у Ахмета! Держи.

Я взяла рисунок.

– Эй, Андруха, – раздалось из ларька, – какого … сидишь, ни … не делаешь? Дуй к Зинке за тележкой!

Мальчик встал и исчез за павильоном. Я постояла еще пару секунд, поглазела на разложенные в витрине сигареты и пошла назад, на Кутузовский проспект.

Чтобы попасть к «Пежо», поджидавшему меня возле магазина «Волшебный мир», нужно было сначала пересечь Дорогомиловскую улицу. Я подошла к переходу и увидела на проезжей части микроавтобус с красным крестом, машину ГИБДД, милиционеров с рулеткой и планшетами… Чуть поодаль лежало тело, прикрытое черным пластиковым мешком. На тротуаре толпились зеваки.

– Что случилось? – спросила я у старушки, глазевшей на происходящее с открытым ртом.

– Девку сшибло, насмерть, – с готовностью принялась объяснять бабка, – вона туфли валяются. Побегла на красный свет, бац, и нету!

Внезапно мне опять стало холодно, не обращая внимания на машины, я полетела вперед.

– Таня!

Один из патрульных обернулся и нахмурился:

– Чего надо?

– Это Таня!

– Вы знаете потерпевшую?

– Думаю, да.

– Вениамин Сергеевич, – крикнул сержант, – тут свидетель есть.

Быстрым шагом ко мне подошел мужчина лет сорока.

– Ну? Говорите!

– Я ничего не видела!

– Зачем тогда лезете? – обозлился дядька.

– Там, под пластиком, продавщица Таня из магазина «Волшебный мир».

– Идите сюда, – велел Вениамин Сергеевич.

Я послушно двинулась на зов. Мужчина поднял край полиэтилена, прикрывавший лицо жертвы.

– Она?

Смуглое личико, черные волосы, довольно много морщин… Женщине, лежавшей на шоссе, давно исполнилось сорок, и меньше всего она была похожа на беленькую Танюшу.

– Нет, – пробормотала я.

– С чего вы вообще взяли, что это ваша знакомая? – сердито поинтересовался Вениамин Сергеевич. – Вот неуемное любопытство!

– Туфли похожи, – прошептала я, – у Тани тоже такие.

– Тьфу, – сплюнул мужик, – идите по своим делам.

Я дошла до «Макдоналдса» и рухнула на стул. Ну с какой стати я подумала, что сбылось предсказание цыганки?

Глава 8

Совершенно не понимая, с какого конца браться за дело, я прикатила в Ложкино и влезла в ванну. Сначала тщательно вымылась, потом вылила в воду полпузырька пены и, наблюдая, как белые комья начинают подниматься вверх, стала думать, что делать. Но в голову не лезло ничего путного.

– Эй, – закричала Зайка, – ты там не утонула? Иди ужинать!

В нашем доме совершенно невозможно остаться наедине с собой. Стоит лишь спрятаться в ванной, как туда начнут с воплем рваться домашние. И если вы думаете, что у нас один санузел, то жестоко ошибаетесь. Это в Медведкове маленький Аркаша ныл под дверью:

– Мам, пусти, ужасно хочется. Ну, пожалуйста!

Приходилось открывать дверь. Мальчишка подскакивал к унитазу и приказывал:

– А теперь нырни и сиди под водой, пока не пописаю.

Но в Ложкине-то полно туалетов, однако все рвутся именно в мою ванную.

– Вылезай, – стучала Зайка, – горячее на столе.

Интересно, почему никто не гонит к ужину Ольгу? Если та отдыхает в спальне, она на зов просто отвечает: «Не хочу есть» – и остается в полном покое.

Решив взять с нее пример, я крикнула:

– Я совсем не голодна.

– А ну, выныривай, – обозлилась невестка, – можем мы хоть раз в день посидеть вместе, поговорить, давай, давай…

Подгоняемая ее воплями, я влезла в одежду и пошла в столовую. Честно говоря, очень боюсь задушевных семейных посиделок, они у нас, как правило, плохо заканчиваются.

Однако ничто не предвещало наступления грозы. Все довольно быстро расправились с горячим и принялись за чай.

– Куда я задевал свои таблетки? – спросил Дегтярев.

– Сейчас принесу, – подскочила Маруська, – на столике лежат, в холле.

Через секунду девочка прибежала, сунула полковнику лекарство и спросила:

– А что там за коробочка спрятана?

– Какая? – нахмурилась Ольга.

– В самом углу, около обувницы, – пояснила Маруська, – такая квадратная, золотой фольгой обернутая…

– Да? – вскинула брови Зайка. – Интересно, однако, кто это подарочек сховал…

Ее карие глаза пробежались по лицам домашних и остановились на Аркадии.

– Ничего я не прятал, – вздохнул Кеша, – просто пришел и поставил.

– В угол, возле обувницы? – уточнила Ольга. – Видно, очень дорогой подарок! Раскрой секрет, кто его тебе преподнес и почему? Или дама перепутала дату рождения?

Наша Зайка ревнива до такой степени, что Отелло по сравнению с ней покажется милым ребенком. В свое время, когда близнецам понадобилась няня, из агентства прислали симпатичную девушку Лену, но Ольга стала к ней придираться:

– У Лены нет медицинского образования, и языками она не владеет!

Не понравились ей и другие претендентки, в результате у нас оказалась Серафима Ивановна, давно справившая пятидесятилетие. Она, кстати, тоже не имеет врачебного диплома и владеет лишь русским языком, но Зайку это совершенно не смущает. Главное, что у няни, которая следит за Анькой и Ванькой, нет длинных ног и копны белокурых волос.

В воздухе запахло грозой. Маня, сообразившая, что сейчас Ольга начнет боевые действия, быстро сказала:

– Ну пошутила я неудачно, разве так прячут вещи? На виду у всех!

– И что там? – процедила Ольга.

Кеша встал и вышел. В столовой повисла тишина.

– Ты почему не ешь пирог? – накинулась на меня Заинька.

Так, похоже, снаряды полетят в меня! Я быстро запихнула в рот кусок кулебяки. С Ольгой сейчас лучше не спорить!

– Сам не знаю, что там, – признался Кешка, – Ленька намекал, что одеколон.

– Ленька? – ледяным тоном осведомилась Ольга, глядя, как Кеша разрывает нарядную упаковку.

Полковник крякнул и тоже набил рот пирогом.

– Ну да, – пояснил Аркадий, – мой коллега, Леня Викулов. Он с семьей поехал отдохнуть в Лондон, а я за него кое-какую работу сделал, вот Ленька в благодарность и расстарался.

С этими словами Аркаша снял крышечку, и из картонного сундучка, словно тесто, выползло нечто ярко-красное, с кружевами, резиночками и бантиками.

– Ни фига себе! – разинул рот сын. – Дрянь какая-то!

Манюня ловко схватила «подарок», встряхнула, и мы увидели трусики-стринги. Из коробочки тем временем выскользнуло «продолжение». Зайка двумя пальцами, крайне брезгливо, уцепилась за красное кружево и, потрясая перед моим носом маленьким кукольным бюстгальтером, спросила:

– Дарья, что это?

Интересно, почему она ищет ответа у меня?

– Лифчик, – буркнул Кеша, выдернул у жены шелковое нижнее белье и попытался запихнуть его в коробочку, но скользкая ткань не желала повиноваться, лифчик змеей выползал наружу.

– Ах лифчик! – весело подхватила Зайка. – Странный подарок Ленька тебе сделал! Очень подходящий для парня. Ну ладно, стринги, в конце концов, можешь надеть под летние тонкие брюки, чтобы сидели лучше, но сиськодержатель! Зачем он тебе, котик?

Маня, разинув рот, смотрела на Ольгу. Полковник опустил голову и постарался сделаться совсем незаметным, что при его весе в сто кило было весьма затруднительно, я заерзала на стуле, прикидывая, под каким предлогом лучше сбежать отсюда. Только Аля, никогда до этого не участвовавшая в наших семейных посиделках, проявила крайнюю неосторожность, заявив:

– Ой, какой красивый комплектик! Только очень маленький, прямо на меня!

Ольга вырвала из Кешиных рук трусики и подала Але:

– Носи на здоровье, и впрямь крохотуличные.

– Спасибо, – растерялась девочка, – только они странного цвета. Ни подо что не наденешь! Зачем красные покупать?

Ольга поморщилась.

– Объяснила бы я тебе, но не стану, потом как-нибудь, через пару лет скажу, для чего комплектик предназначен.

Аля стала пунцовой. Маня быстро сказала:

– Пойду попрошу еще чаю.

Глядя, как дочь быстро выбегает в коридор, я от души позавидовала ей: нашла повод, чтобы умчаться.

– Ленька подарки перепутал, – сердито пояснил Кеша, – своей бабе сунул одеколон. Настя девушка воспитанная, получила мужской парфюм и промолчала, ну а мне ее бельишко досталось. Завтра обменяемся.

– Минуточку, – протянула Ольга, – ты же только что говорил, будто Леня ездил в Лондон с женой?

– Правильно.

– Зачем же он ей подарок в Москве вручал?

– Так Настя его любовница, – не подумавши ляпнул Аркадий и тут же прикусил язык, но было поздно.

Ольга прищурилась:

– Вот оно что! А ты откуда знаешь про Настю?

– Работаем вместе, – осторожно ответил Кеша.

Зайка вскочила, топнула ногой и заявила:

– Хорошо, я сейчас же собираю вещи и уезжаю к маме!

– Котик, – начал Кеша, но Ольга, всхлипнув, вылетела в коридор.

– Ну не дура ли? – растерянно произнес сын и посмотрел на меня. – Мать, иди объясни ей.

Я принялась судорожно ломать кулебяку. Отправиться сейчас к Ольге? Ни за какие награды, лучше войти в клетку к тигру, которого не кормили три месяца!

Послышался стук входной двери. Аркадий побежал в холл. Полковник и Аля молча уткнулись в кружки с чаем.

– Быстро как она к маме собралась, – пробормотал Александр Михайлович, – раз, два, и готово. В прошлый раз до утра чемоданы паковала!

Я вздохнула. Две недели назад к нам целый день звонила какая-то девушка и требовала Кешу, со слезами повторяя:

– Но он же обещал пойти со мной в кино!

Представляете, какие военные действия разгорелись в доме? Слава богу, полковнику пришло в голову спросить у глупой девчонки, как полностью зовут ее Кешу.

– Иннокентий Федоров, – сообщила дурочка. – Ну где же он, где?

Только после этого разговора рыдающая Зайка, швырнув посреди холла набитые саквояжи, вернулась в спальню, а Кеша на следующий день привез ей хорошенький браслетик, на котором болталась прикрепленная открыточка с надписью «Ревнивой киске».

– Мать, – мрачно призвал меня Аркадий, всовываясь в столовую, – выйди…

Пришлось вставать из-за стола.

В прихожей, у вешалки, стояла сумка, но не Зайкина, а чужая, клетчатая.

– Это что? – удивилась я.

– Здравствуйте, – прошелестело из угла.

Я с удивлением увидела странное существо. И не понять сразу, то ли мальчик, то ли девочка. Худая, долговязая фигура в джинсах и мешковатом пуловере из хлопка. Пышные белокурые волосы рассыпаны по плечам. Лицо красивое, с тонкими чертами, но нос слегка крупноват. На левой руке сверкает перстень… Вроде девушка, но почему у нее на ногах кожаные мужские ботинки?

– Вы кто? – довольно бесцеремонно спросила я.

– Женя, – пролепетало существо.

– Так. – Ситуация не прояснилась.

Изящная рука протянула письмо.

– Это от мамы.

Ничего не понимая, я уставилась на текст.

«Многоуважаемая Дарья! Мы с вами в некотором роде родственницы, потому что делим постель с одним мужчиной, Витей Ханышевым. Только не подумайте, будто я хочу предъявить вам претензии, наоборот, очень рада Витиному выбору, потому как все вокруг говорят о вашей доброте, интеллигентности и стабильном финансовом положении. Поскольку мы теперь близкие люди, то должны помогать друг другу. Да и к кому мне обратиться в тяжелую минуту, как не к вам, родному человеку. Дашенька, мой отец, давно живущий в Израиле, тяжело заболел, поэтому я спешно вылетела в Тель-Авив. Витечка, как вам, конечно, известно, находится в командировке и вернется не раньше сентября. Поэтому за Индюшечкой присмотреть некому. Вот я и отправила ее к вам. Приглядите за ребенком. Женечка расскажет ее распорядок дня, очень прошу его придерживаться, у нее слабое здоровье, плохой желудок и испорченные нервы. Индюшка должна получать особую четырехзерновую кашу, но все подробности озвучит Женечка. Очень надеюсь на вас, моя родная. Нежно обнимаю, целую, Дита.

P.S. Привезу вам из Израиля свечку, купленную в храме Гроба Господня».

– Нежно обнимаю, целую, Дита, – растерянно повторила я, глядя на Аркадия. – Это кто такая?

– Ты у меня спрашиваешь! – воскликнул сын.

– Дита – моя мама, – пояснило существо непонятного пола. – Дедушка заболел, она и уехала, а я к вам.

– Но, – заблеяла я, – как же так… не понимаю… Ладно, разберемся, только скажи, бога ради, ты кто?

– Женя.

О черт! Вот странная личность, ну не спрашивать же ее в упор: «Ты юноша или девушка?»

– Хорошо, проходи, Женя, а Индюшка где?

Бесполое существо потрясло большой сумкой.

– Она здесь!

Я села на пуфик.

– Извини, я думала, Индюшка – имя, у тебя там что, настоящая индейка?

Только птичек нам тут не хватало. Или индейки не птицы?

Женя молча раскрыл (раскрыла) торбу, и наружу выбралась… маленькая, совершенно очаровательная мопсиха нежно-бежевого цвета. Хучик, увидав гостью, взвизгнул и кинулся облизывать невесть откуда появившуюся подругу. Так, если в моей голове и копошились мысли, каким образом избавиться от нежданного визитера, то теперь они пропали, потому что я просто не способна выставить из дома мопса!

Примерно через час все угомонились. Зайка, решившая приостановить процесс паковки чемоданов, заглянула около одиннадцати в мою комнату и ехидно заявила:

– Однако у вас с этой Дитой высокие отношения!

– Мы незнакомы!

Ольга поморщилась:

– Только не начинай врать! Зачем бы ей сюда сына присылать!

– Это мальчик?! – обрадовалась я, что наконец-то выяснила пол гостя.

Зайка выскочила за дверь, я перевела дух, но тут появился Аркадий.

– Только ничего не говори, – быстро попросила я, – ну не выгонять же вечером на улицу юношу с мопсом, завтра разберемся, что к чему, вроде просили присмотреть только за Индюшкой, мальчик завтра уедет.

Кеша хмыкнул:

– Мальчик? Это девочка!

Девочка! Час от часу не легче!

– Ты уверен?

– В чем?

– Ну что оно женщина…

– Прекрати идиотничать, – вздохнул Кеша и ушел.

Я откинулась на подушки и стала разворачивать шоколадку, и тут, словно тень отца Гамлета, возник Дегтярев. Нет, меня сегодня не оставят в покое!

– Что тебе надо? – набросилась я на полковника. – Зачем явился?

Но приятель сделал вид, что не замечает моего хамства.

– Уж извини, – вздохнул он, – я навел справки про этого Ханышева и должен тебе сказать, что парень не слишком чистоплотен. Живет он за счет любовниц, богатых женщин, а его жена Эдита делает вид, что ни о чем не знает. Та еще парочка! На мой взгляд, от подобных людей следует держаться подальше. Конечно, я понимаю, тебе хочется наладить личную жизнь…

– Вопросов не имею, – пробормотала я, забиваясь под одеяло, – иди спать, с Ханышевым покончено, он мне надоел!

– Вот и замечательно, – кивнул полковник и удалился.

Я потушила свет. Ну почему мне верят только тогда, когда я вру? Скажи я сейчас правду о том, что никогда не имела никаких дел с Виктором, Дегтярев бы начал нудно читать мне мораль. Стоило солгать – он мигом удовлетворился.