Провинция

4

Пожилые, инвалиды, женщины с детьми бежали из города в глубь страны. Эвакуацией, по сути, никто не руководил. Народ в панике самоорганизовался и двинулся на вокзал. Там городские власти обещали пригнать пассажирский состав и отвезти всех куда подальше. Люба с родителями не смогли уехать прочь на машине. В панике кто-то ее угнал. Белозерова вся в слезах держала под руку своих родителей. Владимир Николаевич шел гордо, только чуть-чуть в его глазах просматривался ужас. Анна Алексеевна завернула голову в шаль. Она за мгновения сильно постарела. Люба ей рассказала, что Саша пошел воевать, точнее побежал туда вприпрыжку и кто знает, что сейчас с ним. Жив ли он? Они шли в общей массе людей к вокзалу. Кто-то шел с чемоданами, кто-то налегке, бросив все в своих жилищах. Дети плакали и не понимали, почему им приходится бежать не с того ни с сего. Вдалеке раскатывались звуки разрывающихся снарядов. Они гнали народ прочь. Уваровы шли и шли. Свой родной город они уже не узнавали. У кого имелись машины, те в первых рядах покинули пределы города. Тем, кому не повезло, сейчас шли в процессии. Пустынные улицы, кое-где валялся мусор. Безысходностью и отчаянием был пропитан каждый сантиметр дорог. На подходах к вокзалу появились вооруженные люди. Они стояли коридором. Делалось это для обеспечения безопасности граждан при посадке на поезд. Уже у самого здания железнодорожной станции, Уваровы остановились. Перед ними куча народу стояла и толкалась, в надежде урвать место в вагонах. Затор из людей образовался моментально. Началась небольшая давка. Военные ныряли в толпу и успокаивали взбесившихся. Дети плакали, старики, повесив голову стояли и ждали очередь. Им уже нечего было терять. У некоторых уже прожито больше полжизни. Зато у детей все только впереди. Они не хотели умирать, поэтому плакали.

Народ двигался очень медленно. Пошел слух, что поезд уже забит под завязку. Военных становилось меньше. Теперь за порядком наблюдало не так много людей в форме, что сказалось на настроениях людей. Впереди началось оживление. Уваровы точно не могли видеть, что там происходит. Женщины визжали и кричали: «Прекратите, хватит!». Детский плач становился назойливым, как жужжание комара под ухом. Впереди стоявшие мужчины дрались. Сколько их было не понятно. Кажется, кто-то нарушил правила очереди и полез вне ее вперед, за что начал огребать. Под это дело народ стал ломиться вперед. Мужчина в форме, кто занимался пропуском, свистел в свисток. На помощь пришли военные. Те, кто стоял по бокам ринулись вперед. За ними побежали граждане. Уваровы только крутили головой, не понимая, как им себя вести. Владимир Николаевич успокаивал своих и приказывал мирно стоять и ждать. Очередь вышла из-под контроля. В здании вокзала началась свалка из людей. Некоторые уже лежали на полу. Их затаптывали. Скорее всего они уже не смогут подняться на ноги. Поезд еще стоял у перрона. Люди его стали брать штурмом. Чтобы разогнать толпу, не хватало военных. Уваровы еще стояли на улице.

– Кажется тут бесполезно, – сказал Владимир Николаевич.

– Господи, да что же это там. Люди совсем уже…, – причитала Анна Алексеевна.

Сзади них стоял пожилой, усатый, мужик со своей женой. Она стояла рядом, пухленькая, с размытой тушью на глазах.

– Эй землячок, – обратился он к Владимиру Николаевичу.

Уваров обернулся. Усатый подошел поближе и стал говорить тихо:

– Есть у меня один вариант, как из города уехать.

Он почесал под носом и с любопытством стал разглядывать Владимира Николаевича.

– Что за вариант? – спросил Уваров.

– Это жена твоя и дочь?

– Ну да.

– У моего начальника, в частном секторе живет, есть в гараже автобус. Я это точно знаю.

– Начальник твой что, не уехал на нем?

– Он все бросил и воевать пошел. Хоть в возрасте был мужик, вот только страну свою страшно как любит.

– И что с автобусом? – спросил Владимир Николаевич, поглядывая на свою жену.

– Надо торопиться. Мало ли кто его уже угнал. Проблема в том, что ключей нет. Я не знаю где они. Надо порыться у него дома.

– Далеко идти?

– Довольно-таки.

– Почему ты мне это предлагаешь? – прищурился Уваров.

– Ты не узнал меня что ли? Володь!

– Твою налево, – плюнул Владимир Николаевич, – Витька Капранов. Здорово.

Мужчины пожали руки и похлопали друг друга по плечам. Капранов, до выхода на пенсию, работал на заводе вместе с Владимиром Николаевичем. Они не были друзьями, скорее знакомыми. В такой момент, даже знакомые уже становились лучшими друзьями.

– Я про автобус то недавно вспомнил. Потом смотрю, ты не ты. Ну что пойдем?

– Давай только мы пойдем. Женщин тут оставим. Моя, вон совсем ходить не может, – сказал Владимир Николаевич.

– Угу, – согласился Капранов, – моя Нюра тоже вон с коленями мается.

Все объяснив своим, Уваров вышел из толпы вместе с Виктором Капрановым и направился в частный сектор, где по словам усача стоял спасительный автобус.

Шли они около получаса. В итоге, за забором они уже наблюдали за стоящим под навесом автобусом. Старики перелезли через ограду, помогая друг другу. Капранов разбил окно дома камнем и влез внутрь. За ним Уваров. Они стали рыться в поисках ключей от автобуса. Вскоре весь дом был перерыт, но все безрезультатно.

– А сам автобус то на ходу? – спросил Уваров.

Капранов задумался, почесал под носом и сказал:

– Наверное да. Ты пойди посмотри. Я еще поищу.

Владимир Николаевич вышел во двор. За забором он увидел проезжавший мимо грузовик, полный людей. Уваров свистнул. Люди замахали ему руками. Грузовик остановился. Уваров открыл калитку и увидел лицо молодого водителя.

– Поехали с нами, – предложил парень, – мы в поселок едим.

– Да у нас свой транспорт имеется, – Уваров показал на автобус, – только вот ключи найти не можем.

– Это же наш автобус то. Нашего производства, – сказал сухой старик, сидевший рядом с водителем.

Дверь грузовика открылась, и он вылез из нее. Старик протянул дряблую руку Уварову.

– Владлен Мухов, – представился он, – пойдем посмотрим, что там.

В этот момент из дома вышел Капранов. С него лился пот. Он развел руками, показывая, мол, нет ключей и все тут. Он увидел грузовик и Мухова с Уваровым.

– Это кто? – крикнул он с порога дома.

– Товарищ Мухов, – сказал Уваров, – он поможет нам.

Владлен Мухов открыл дверь автобуса со стороны водителя, даром, что она была не заперта. Уваров встал рядом с открытой дверью и наблюдал, что делает Мухов. Капранов в это время подошел к грузовику и стал разговаривать с молодым водителем. В открытом прицепе у тягача сидело много людей. Они буквально вываливались через край. Мухов ковырялся в проводах под рулем, потом приказал Уварову открыть отсек с двигателем. Владимир Николаевич не совсем хорошо разбирался в технике. Тем более автобусом он занимался в первый раз. Мухов ему давал команды. Подкрутить этот болт, постучать там, подуть туда-то. После этого набора движений, Уваров вернулся к старику. Он вытащил, практически, все провода и внутренности, что находились под рулем. Как он только мог что-то разобрать в них…

– Ну а теперь давай помолимся, чтобы меня не убило током, – улыбнулся Мухов, смотря на Владимира Николаевича.

Уваров не веселился. Он лишь потряс головой, в знак одобрения. Старик сталкивал резкими движениями провода между собой. Появлялась искра. Он опять, что-то пошурудил в этой кучи проводов. Снова касательные движения и сзади автобуса закряхтело, зашумело. Мотор завелся. Теперь Уваров улыбался.

– Вот ты даешь мужик, – сказал он.

– Дело сделано, – кряхтя Владлен Мухов вылез из-за руля, – провода лучше так оставить. Там, кстати, соляры не так уж и много.

Виктор Капранов стоял рядом с грузовиком и аплодировал. Он подошел к Мухову и поблагодарил его.

– Вы же в глубь хотите ехать, правильно? На Восток? – спросил Мухов.

– Да, – ответил Капранов.

– Не могли бы вы тогда забрать часть людей у нас. Они вот-вот на очередной кочки выпадут. Мы держим путь в поселок. Там мои знакомые нас ждут.

– Без проблем, – сказал Капранов и посмотрел на Уварова. Тот кивал.

– За нами тогда езжайте. Эй! – крикнул Мухов людям в прицепе, – есть целый автобус. Егора с бабой Томой в первую очередь перетащите туда.

Народ зашевелился. Прицеп зашатался. Тот, кого звали Егор, был девяностолетний старик, тяжело болен. Баба Тома, старушка восьмидесяти лет, вообще не могла ходить. Ее забрали родные из больницы. Их посадили в автобус к Уварову с Капрановым первую очередь.

– А вы сами то, кто? – спросил Мухов.

Пока часть людей пересаживалась из прицепа в автобус, старики разговаривали и знакомились. Владлен достал самокрутку, и закурил. Автобус наполнялся людьми. Уваров сказал Мухову, что еще надо заехать на вокзал, забрать своих жен. Владлен тут же сказал:

– Только запаркуемся подальше от толпы. А то мы никуда не уедем. Удивительно, на что способны люди, когда сбиваются в большие массы.

Так и сделали. Грузовик с Муховым шел впереди, за ним ехал автобус с Капрановым, Уваровым и еще с десяток людей. Когда забрали своих женщин, то машины двинулись по трассе. Молодой водитель грузовика хорошо знал, что если поехать по основной дороге, то там они простоят очень долго. А наши ребята не смогут долго сдерживать врага. Он повел в объезд, совершая небольшой крюк. Но и здесь народу на дорогах хватало. Но они, по крайней мере ехали, пусть не быстро, но звуки войны постепенно отдалялись.

5

У автобуса начало кончатся топливо. Запасливые попутчики из грузовика, залили в бак солярки из своих запасов. Заправки в приграничных зонах не работали. Следовало как можно дальше уехать от боевых действий. Анне Алексеевне сделалось плохо. У нее поднялась температура. Она вся горела. Ее положили на два сидения. Около нее постоянно крутилась Люба. Она очень переживала за свою мать. Повезло, что им удалось прихватить с собой аптечку. С помощью таблеток удавалось поддерживать Анну Алексеевну в стабильном состоянии. Через сто километров умерла баба Тома. Машины остановились на шоссе, возле лесополосы. Тело умершей женщины, вынесли из автобуса. Люба смотрела на все происходящее с ужасом. Владимир Николаевич помогал в транспортировки бабы Томы. Родственники плакали, в основном ее дочь Ульяна. Ее крупные глаза заливались слезами, она только успевала их смахивать. Старики начали думать, что делать с телом. Владлен Мухов взял в этой группе лидерство и предложил похоронить несчастную прямо тут, в лесу. Идею поддержали многие. Ульяна никак не соглашалась с этим, требуя похоронить свою мать в ее родном городе. Оттуда как раз приходили плохие новости. Молодой водитель грузовика, совсем ребенок, лет шестнадцати по имени Паша, услышал по радио новостные сводки. Город занял противник. Все, кто не успел покинуть его, превратились в пленных. Наши войска отступили. Отбить город планировалось после перегруппировки. Об этом Паша сообщил всем.

Ульяна прекратила плакать. Она смирилась с утратой матери. Бабу Тому похоронили в лесу. В грузовике у Мухова нашлась лопата. Павел, как самый молодой, рыл могилу. Крест высекли наспех из собранного валежника. Мухов стоял у дороги, около автобуса и грузовика. Он курил и разговаривал с Владимиром Николаевичем.

– Боюсь следующим будет дед Егор, – сказал Владлен Мухов.

– Да. Он совсем плох, – согласился Уваров, – моя Аня тоже не важно себя чувствует. Вон лежит и все.

– Надо хотя бы еще километров триста сделать. Осталось не долго. Скоро поселок.

– Ты там останешься?

– Думаю да. Я с Пашей там людям помогать буду.

– А он тебе кто?

– Внук мой.

Они постояли с минуту молча. Кругом тишина и лишь совсем незаметный звук от затяжек Мухова показывал, что на этой земле еще осталась жизнь. Похоронная процессия вышла из лесу. Ульяна совсем осунулась. Мысленно она готовилась к смерти матери, но она никак не ожидала, что она уйдет при таких обстоятельствах.

Беженцы двинулись дальше. Еще через двести километров, дед Егор начал бредить. И на очередной остановке его похоронили. Капранов переживал за свою жену. Он не отходил от нее. Иногда, он сменял Уварова на месте водителя. Вскоре они достигли пункта назначения, в котором была больница. Тут работали магазины и заправки. Что бросилось тут в глаза, так это то, что военное присутствие тут ощущалась очень сильно. Военные ездили по дорогам, они ходили по улицам с оружием наперевес. Грузовик с людьми свернул с шоссе и начал петлять по поселковым улицам. Автобус за ним. У Мухова тут жили приятели и вся делегация подъехала к нужной двухэтажке. За рулем автобуса сидел Уваров. Он, по рекомендации Мухова, не глушил двигатель. Иначе его потом трудно завезти. Из грузовика вышел Владлен. Из кузова начали вылазить люди. Старики помогали женщинами и детям. Из двухэтажки вышла пара. Мужчина лет шестидесяти, с внушительным пузом и лысой головой. Рядом с ним, с печальным видом, стояла женщина такого же возраста. На голове у нее косынка, сама худая с впалой грудью. Мухов приветствовал их. Уваров вышел из автобуса. Люба пошла за ним.

– Пап, маме очень плохо, – сказала она, – надо ее в больницу.

– Знаю. Сейчас что-нибудь придумаю.

Уваров пошел к той паре и Мухову.

– Послушайте, есть в больнице свободные места? – спросил Владимир Николаевич.

– Тут все битком. Больных везут с границы, – начал говорить пузатый мужчина, – а что у вас?

– Да жене плохо. Таблетки уже не помогают.

– Сожалею, но тут действительно не вариант. Если хотите, то обратитесь туда, но думаю с вами даже разговаривать не будут. Советую проехать в соседнюю деревню. Там должно быть свободнее.

– Хорошо. Ну что мы делаем? – обратился Уваров к Владлену Мухову.

– Сейчас часть людей высаживается тут. Дальше они ехать никак не могут. Тут у многих родня. Остальные хотят попасть на поезд, на Восток.

– А что есть возможность?

– Да, но непонятно, как туда будут всех размещать, – сказал хозяин дома.

– Говорят, что город заняли. Это правда? Вы же из города? – спросила жена пузатого.

– Правда, – вздохнул Уваров, – черти эти, чтоб они все сдохли.

Вдалеке послышались звуки громкоговорителя. Военный джип ехал по главной улице. «Соблюдайте спокойствие. Поезд на Восток отправляется через два часа с главной платформы. Все желающие уехать, просьба явиться в штаб. Повторяю…» Уваров посмотрел на Мухова.

– Хочешь попасть туда? – спросил Владлен.

– А что еще делать? На этом автобусе мы не сможем так долго ехать.

– Больных они не возьмут. А вы сказали, что у вас жена болеет, – заметил хозяин.

– Мы попытаемся. Мухов, вы остаетесь или же с нами?

– Я остаюсь тут. Даже если здесь война начнется, я не хочу никуда ехать. Я слишком стар.

– А как же внук ваш?

Мухов не отвечал. Он закурил.

– Будет защищать Родину, – сказал он с достаточно мрачным взглядом.

– Он же такой юный! Да его же зашибут, – возмутился Уваров.

– Прежде всего он гражданин нашей великой страны. Потом он мужчина. А защищать отечество – это удел каждого мужчины.

– Вам его не жалко?

– Это мое дело и мой внук, понятно? Где ваш внук или сын?

Мухов стал чаще затягиваться. Он уверенно смотрел на Уварова.

– Внуков нет, зато дочь есть, и она сейчас сидит около своей матери и не хочет, чтобы та умирала.

Он выпучил глаза. Потом развернулся и пошел в автобус.

Больше Уваровы не видели ни Мухова, ни Пашу, ни этой милой пары. Каправнов с женой пытались пробиться в больницу. Они тоже пропали из поля зрения Уваровых. Люба с родителями отправились пешком в штаб. Там толпился народ. В обратную сторону шла старушка и плакала. Краем уха, Владимир Николаевич зацепил ее разговор с молодой сопровождающей, судя по всему, дочерью.

– Я же не больна. Я могу идти. Я могу идти.

– Мы найдем способ уехать.

Уваров в ужасе посмотрел на своих женщин. Анна Алексеевна выглядела из рук вон плохо. Она еле стояла и передвигалась с помощью Любы. Очередь в штаб двигалась довольно быстро. Там следовало сказать имя фамилию, при возможности предоставить паспорта. Сидящие за столами военные, оформляли людей и выдавали билеты. Кому-то отказывали из-за состояния здоровья. Уже через час, поезд должен отправляться, а Уваровы стояли еще далеко от столов с военными. Оставалось полчаса. Люба подошла к столу первая, таков был порядок, чтобы все по одному. Мужчина в военной форме, в годах, с седыми волосами и в очках спросил сначала, как зовут и откуда. Потом главный вопрос:

– С кем едете?

– С родителями, – ответила Люба с волнением.

– Сколько им лет?

Люба сказала.

– К сожалению вас на Восток отправить не получиться. Есть места до N.

– Это подойдет. Давайте, – обрадовалась Люба.

Военный выдал ей один билет, что немного озадачило Белозерову.

– А родителям билеты?

– Я должен их увидеть. А вы проходите дальше.

Военный указал на место позади себя. За ограждениями уже виднелся вход в вокзал. Люба прошла и стала ждать родителей. Владимира Николаевича пропустили быстро и тоже выдали билет до N. Настала очередь Анны Алексеевны. Ее продержали у стола дольше остальных. Люба начала нервничать, а Уваров не находил себе места. Перед ним стоял образ той несчастной женщины в слезах, проходящей навстречу. Владимир Николаевич нес сумки и даже не поставил их на пол, когда они с Любой ждали Анну. У них отлегло, когда увидели довольную Анну Алексеевну, переходящую ограждения. Семья была в сборе. Люба тут же подставила свой локоть маме. Она изо всех сил не показывала, что ей плохо перед солдатами. Заветный билет до N, выглядывал у нее из руки. Они стали ждать поезда.

Путешествие по железной дороге тоже не имело под собой оснований, считаться безопасным. Людей в вагоне набивалось страшное количество. На одну полку приходилось пять человек. Все терлись друг о друга, но ехали подальше от войны. Так прошли сутки. Спали сидя и кто, как мог примоститься на сантиметрах личного пространства. На станциях некоторые люди сходили, новые заходили. На одной станции, из соседнего вагона вытаскивали покойника. Человек не выдержал жары и случился сердечный приступ. Еще через сутки в вагонах начали раздавать воду. Солдаты на станциях просовывали бутылки через открытые окна. Народ жадно выхватывал их. Владимиру Николаевичу удалось захватить сразу две штуки. Одну из них, он тут же отдал Анне Алексеевне. Ей становилось все хуже и хуже. Поездку до места назначения, она выдержала.

Город N не тронула война. Лишь поезд, тяжело дышавший, напоминал, что на дальних рубежах идет война. Уваровы вышли на свежий воздух. В этих широтах уже стало холоднее, что благоприятно сказалось на самочувствие Анны Алексеевны. Она поправлялась. Их определили в лагерь для беженцев. Там был душ, еда, вода и все человеческие условия. Анну Алексеевну тут же забрали в больницу на лечение. Владимир Николаевич ходил по лагерю угрюмый, а Люба все время лежала на кровати и думала о своем муже. Через три месяца Уваровым дали временное жилье, на окраине города. Такому подарку, они очень обрадовались. Квартира досталось полностью меблированной. Владимир Николаевич грустил. Он хотел вернуться в родные края. Люба с ним много разговаривала в это время. Они сблизились за все месяцы, что им пришлось вместе пережить. Уваров перестал говорить о политики. За последние дни, он не сказал об этом не слова. Владимир Николаевич сильно заботился о дочери. Он спрашивал, все ли ее устраивает, болит ли у нее что-нибудь. Люба была счастлива. Затем Анну Алексеевну выписали из больницы, прописали необходимые таблетки и ей стало совсем хорошо. Уваровы стали обживаться. Еще через год им удалось уехать на Восток. Самая отдаленная территория. Там жила подруга Любы. Марина, так ее звали, с радостью приняла гостей. Люба устроилась на работу, Владимиру Николаевичу и Анне Алексеевне выплачивали пенсию. Ее хватало на жизнь сполна. Они даже помогали деньгами дочери. Казалось, что нет никакой войны. Просто семья решила переехать, но того города на границе уже не существовало. Его сравняли с землей авиаударами. Много бойцов там полегло, таких как Александр Белозеров.

История одного дезертира

Илья Солдатов жил в городе N, когда началась война. Повсеместно началась мобилизация. У него имелся младший брат. Ему было всего восемнадцать лет. Илья жил отдельно, в отличие от брата. Родители Солдатовых сильно переживали, что их дети окажутся на войне. Илья Солдатов, в прошлом, проходил военную подготовку и кое-какие навыки обращения с оружием у него имелись. Другое дело брат. Совсем недавно он закончил основную школу. Его ожидала жизнь, перспективы, будущее. Но война коснулась всех и порушила все планы. Солдатовых она разделила. К Илье пришли с повесткой на сборы. Солдатовы никогда не считали себя патриотами и тем более умирать за страну никак не хотели. Точнее они не видели в этом смысла. Наступившая война тоже не имела смысла. Солдатовы уехали из города N в глубь. Они сообщили Илье, что уезжают. В глубинке спрятался от призыва младший брат. Домик одной старушки послужил ему прикрытием.

Когда группа военных, отвечающих за призыв граждан, прибыла в деревню, где прятался младший Солдатов, кто-то из соседей донес на него. Родителей наказали, а его забрали в учебку. Он прошел ускоренные курсы и его отправили на границу. Как раз там только начиналось вторжение противника. С тех пор, родители ничего не слышали о своем младшем сыне. Старший же Илья, вырвался из N и отправился дальше, держа курс на Восток. На этой территории было мало поселений, зато большие территории. Связь со своими родителями он окончательно потерял. Нашелся домик лесника. Пожилой, бородатый старичок впустил Илью жить у него. Стояла его избушка в лесу, в тридцати километрах от поселка S. Отсюда до Востока примерно двести пятьдесят километров. У лесника имелось все, чтобы выжить. В доме у себя он провел электричество, сколотил туалет и вырыл под него яму. С пропитанием дело обстояло тяжелее. В военное время приходилось охотиться на животных, срывать ягоды, пить дождевую воду. Илья объяснил старику, что в магазин он поехать не может (несмотря на то, что у лесника имелся для этого мотоцикл) из-за призыва. Лесник не разделял радикальные настроения юноши. Возможно, он считал Илью трусом.

Солдатов прожил со стариком год. Внезапно лесник заболел. Ехать в S за доктором, было опасно. Там сновали военные. Увидев Илью, этого высокого, подтянутого, с ярко выраженными мужскими чертами лица мужчину, его бы тут же остановили и попросили объясниться. Илья не знал, что ему делать. Старик был совсем плох. Он умер очень быстро. Солдатов даже не смог предпринять хоть что-нибудь. Илья смастерил крест из стволов сосны, вырыл могилу и похоронил лесника. Он также сделал надгробие из дерева. Эпитафию на нем, выжег огнем. «Здесь похоронен страж леса. Он не отвернулся от нуждающегося человека. Вечная память». Прошел еще год. Война не думала прекращаться. В один день Илья принял решение совершить вылазку в S. Он сел на мотоцикл лесника, проверил топливо и двинулся в путь.

S считался поселком городского типа. После мобилизации, тут, также, как и везде, жили старики, инвалиды и женщины с детьми. Правда некоторых девушек все равно забрала СП (служба призыва). Они трудились в тылу. Илья приехал в поселок. Кругом все тихо. У магазинов стояла группа пенсионеров, обсуждающих военное дело. Илья зашел в магазин. Он очень обрадовался снова увидеть людей. Приятно было находится в обществе. Солдатов купил, что надо, поговорил с продавщицей.

– Ты парень откуда? – спросила женщина за кассой. Симпатичная блондинка с косой на плече и добрыми глазами.

– Да я тут недалеко, – невнятно сказал Илья.

– Ты этот что ли?

Женщина сделала страшную гримасу на лице. Она оттопырила пальцы. Кажется, изображался динозавр. Солдатов ни сразу понял, что к чему.

– Ты из госпиталя? – увидев, что Илья не понимает, продавщица повторила вопрос.

– А да да. Из госпиталя.

– Ой господи. Такой молодой, красивый, а оно вон как.

В магазин зашла пара людей в черной форме. Это означало только одно. Они из СП. Они разошлись по магазину и стали ходить между полками с продуктами. Илья захотел поскорее убраться отсюда.

– Родители есть у тебя? – спросила женщина. Она держала сдачу в руке и так не возвращала.

– Есть, но я не знаю где они.

– Бедный.

Служивые из СП встали за Солдатовым. Они переговаривались и ждали очереди. Продавщица на них внимания не обращала.

– Я пойду тогда. Очередь задерживается, – сказал Илья.

Женщина вздохнула и отсчитала сдачу.

– Эй парень – услышал Солдатов за спиной.

Он развернулся. Мужчина с щетиной в кепке, служивый СП улыбался ему.

– Где живешь? Имя фамилия?

Илья растерялся. Он хотел бежать и уже смотрел пути отхода. Мотоцикл только старый и заводится довольно долго.

– Я… я….

– Да из госпиталя он. Отстаньте от человека. Родителей нет у него. Больной он, – вмешалась продавщица.

СПэшник осмотрел Илью. Его напарник тоже присмотрелся.

– Мотоцикл чей на входе? – спросил мужик с щетиной.

Илья посмотрел на женщину с косой. В этом взгляде читалась помощь.

– Это Фома вчера приехал, купил водки у меня, напился прямо на крыльце и оставил транспорт перед дверями. Сегодня он придет и заберет его.

– Фома?

– Ну да. Пьянь местная. Вы бы лучше их гоняли.

– Это не входит в наши обязанности, – сказал СПэшник.

– Мы дезертиров ловим, – добавил напарник.

– Давайте я пробью.

Илья воспользовался ситуацией и вышел из магазина. Он прошел мимо мотоцикла и медленно пошел вдоль дороги. Мимо него проехала машина СП. В ней сидели те самые, кто стоял за ним очереди. Илья удостоверился, что их машина точно уехала по своим делам, развернулся и пошел назад к магазину. Он начал садиться на мотоцикл, пакет с покупками положил в небольшой багажник сзади. Солдатов начал поворачивать ключи зажигания. На улицу вышла продавщица. Она закурила. Увидев ее, Илья занервничал и хотел побыстрее уехать. Она подошла поближе и сказала:

– Я сразу поняла, что ты прячешься от призыва. Меня Тоня зовут.

– Илья, – Солдатов неуверенно потянул руку.

Тоня пожала ее.

– Где живешь?

– Я не могу вам сказать.

– Боишься, что донесу?

Илья промолчал.

– Мой брат тоже скрывался, но СП его нашли и отправили на убой. Не знаю, жив ли он сейчас. Скорее уже нет.

– Сами отсюда? – спросила Тоня.

– Нет. Я с Востока.

Тоня выдохнула плотным сигаретным дымом себе под ноги.

– Спасибо вам, что не сдали меня.

– Да не за что. Тебе еще чего-нибудь надо?

– Нет. Спасибо еще раз, что Спэшникам меня не сдали.

– Нет проблем.

Илья завел мотоцикл. Ему казалось, что сейчас снова выскочить машина СП и тут ему уже будет плохо.

Илья Солдатов попрощался с милой продавщицей Тоней и поехал обратно к себе в лес. Она начал думать, что его могли видеть другие люди, которых он не заметил. Молодой человек рассекающий на мотоцикле это довольно подозрительно. Он прячется в лесу в то время, как на рубежах идут кровавые бои, и его соотечественники гибнут под пулями врагов. Совесть его никак не мучила. В своих представлениях Солдатов верил, что в нынешнее время лучше выживать каждому, как он может. Ну не готов Илья воевать, не готов умирать, когда жизнь только начинается, не готов лезть под пули ради благого дела – защищать Родину. По телевизору постоянно твердили об этом, но Илья никогда не был солидарен с подобными высказываниями. А самое главное: что принесет победа или поражение в войне? Ничего, так думал Солдатов. Простые люди, как раньше жили, так и продолжат существовать. Стрельба важна только для самоутверждения верховного командования. На население никак не отразятся итоги войны. Чем дольше она будет длиться, тем тяжелее будет восстановление. Все воюют во вред себе. Такова была позиция молодого дезертира Ильи Солдатова. Он решил отсидеться в лесу. Правда он не знал точно, сколько еще продлиться эта бессмысленная бойня.

Война окончилась на четвертом году. Погибших массово хоронили на кладбищах по всей территории. Солдатов вышел из леса. Жизнь в S преобразилась. Многие оплакивали погибших, плакали также от счастья, что сыновья вернулись живыми. Илья отправился на Восток. Он хотел получить информацию про своих родных. Там, в центральном управлении, ему сказали, что младший брат числится пока без вести пропавшим. Позже подтвердят, что он погиб на войне. Родителей Солдатов искал долго, до тех пор, пока из управления ему не пришло письмо. В нем лежало свидетельство о смерти. И отца, и мать он больше не смог увидеть. Илья потерял всех. Он не плакал, не сильно печалился. Просто ничего не происходило у него внутри. На Востоке Илья устроился на работу в центральное управление. Он помогал родственникам найти друг друга. В его обязанности входила обработка всех запросов. Ему приходилось много общаться с разными людьми, успокаивать их, давать советы. Когда Солдатов рассказывал свою историю, то клиенты тут же успокаивались.

В один из дней к нему обратилась девушка. Она пришла одна, вела себя тихо и была в подавленном состоянии. У нее были светлые волосы, маленький, аккуратный нос, светлые глаза. Солдатов пригласил ее.

– Я вам звонила, я бы хотела знать про мужа, – сказала она, сидя перед Ильей.

– Напомните ваше имя.

Солдатов сидел перед монитором и готовился нажимать на клавиатуру.

– Любовь Белозерова. Муж – Александр Белозеров.

– Сейчас посмотрим.

Илья начал искать. Информация уже была готова.

– Сожалею, но ваш муж погиб. Предположительно на границе. Вы только не расстраивайтесь, прошу вас.

– Спасибо. Я поняла.

– Подождите пока, я распечатаю свидетельство. С ним вы пойдете в городское управление и по нему у вас есть право получать месячные выплаты. Вы меня слушаете?

Люба сидела и смотрела в одну точку. Про мужа она так и знала, просто боялась услышать это официально. Лучше было бы этого не знать. Белозерова сдерживала слезы. Она поднесла руку к глазам, проморгалась. Илья очень сочувствовал ей. Распечатав для нее свидетельство, он поведал ей свою историю. После этого Люба расплакалась.

– Что вы, что вы? Простите, я не хотел, – извинился Солдатов.

– Нет, все хорошо, просто я бы так хотела, чтобы Саша поступил также. Ну почему все так?

– Извините за вопрос, но у вас есть дети? Просто на них вы тоже сможете получить выплаты.

– Детей у нас нет.

Илья дальше спросил с явным желанием помочь:

– Вы работаете?

– Да. Давно уже.

– Вас все устраивает? Я бы мог вам чем-нибудь помочь?

– Все хорошо. Не стоит.

Илья отдал ей свидетельство и простился. Очередная одинокая жена, но не сломленная духом. В последующие дни Люба часто заходила к Илье для разговоров. Иногда они встречались в неформальной обстановке. Разговаривали не всегда, по существу. Люба начала улыбаться как прежде. Илья тоже начал жить полноценной жизнью. У них завязался роман, а потом и вовсе дело шло к свадьбе.

6

Люба вышла замуж за Илью Солдатова. Белозерова стала Солдатовой. Через три года после свадьбы, умер Владимир Николаевич, умер по естественным причинам. Общая беда сплотила семью Уваровых. Люба, в последние дни жизни отца, ухаживала за ним. Когда Владимира Николаевича положили в больницу, то Люба ездила к нему каждый день, даже тогда, когда она сильно уставала на работе. Отец чуть-чуть не дожил до внуков. У Ильи и Любы родился сын, назвали Ромой. Анна Алексеевна сияла от счастья. Она нянчилась с маленьким ребенком все дни напролет. Илья поменял место работы, стал служить в городском управлении. Так, как он пережил войну, ему полагались выплаты и все возможное льготы. Семья Солдатовых-Уваровых жила прекрасно. У них родился еще один ребенок. Дочь Маргарита появилась на свет после Ромы через пять лет. Анна Алексеевна к тому времени совсем состарилась. Она уже не могла активно играться с внуками. Но самое главное, она их увидела.