Мама, я демона люблю!

– Слушаю вас, киро. – Тётка всё больше жалась ко мне, неуверенная, что хуже: слишком тесное общение с демоном или возможность заразиться распутством.

Подцепив с лотка крендель, демон медленно, демонстративно слизал с него глазурь и пристроил на место. Взял второй…

– Нам интересно, – протянул он, продолжая изничтожать выпечку, – вы назвали кири Тристу шлюхой, чтобы самоутвердиться или чтобы найти приключений на свой объёмный зад?

Велия проводила тоскливым взглядом очередной кренделёк. Те, что Рок облизал и вернул, один за другим покрывались ярко-зелёной плесенью. Но помешать она так и не посмела.

– Чтобы… – Торговка проглотила ком в горле, когда демон для разнообразия запустил в следующую булочку зубы и из той, как из живой плоти, тягуче потекло алое. Скорее всего, ягодный джем, по недосмотру попавший в начинку. Но выглядело всё равно эффектно. – Я не называла…

Повинуясь движению глаз Рока, я тяжело опустила руку на плечо толстухи:

– Дорогая Велия, я нисколько не держу на тебя зла. – Была ли это случайность или плохо закреплённые в причёске заколки отжили свой век, но металл треснул, а рыжие, совершенно ведьминские волосы рассыпались по плечам. – Напротив, я считаю, что ведьма в подругах – невероятно удачное приобретение.

– К-к-конечно… – Тётка медленно оседала на землю, опасаясь притрагиваться к проклятой выпечке.

– Очень жаль, что вы таким не можете похвастаться, – притворно вздохнула я. – Рок, как считаешь, а ведьма во врагах – это плохо?

Демон взял с лотка последний крендель, задумчиво повертел в руках и спрятал в карман:

– Ужасающе, – подтвердил он. Потрепал торговку по щёчке и печально сообщил: – Очень соболезную.

После чего галантно предложил мне опереться на локоть и неспешно, с достоинством проводил в лавку, чтобы свалиться от смеха уже в её надёжных стенах.

Ох и быстро разлетаются слухи! Мы ещё не успели отсмеяться, передразнивали приседающую в изумлении Велию и совсем не торопились раскладывать припрятанные на ночь под замок снадобья, а возле лавки уже столпились визитёры.

– Рыжуля, а ты становишься популярной! – Демон приоткрыл дверь и выглянул в щель, оценивая масштабы бедствия.

– Всё бы отдала, чтобы добиться противоположного эффекта…

Я посерьёзнела и переложила поближе кочергу, уже не раз избавлявшую от назойливого внимания блюстителей праведности.

– Тогда стоило в послушницы Лунной жрицы податься, а не демона вызывать.

Рок запрыгнул на стол, без зазрения совести скидывая мешающие ему пучки трав. Накренился, с интересом наблюдая за тем, как я недовольно подбираю товар.

Слова резанули. Куда сильнее, чем хотелось признавать. Я коротко отрезала:

– Не взяли бы.

– Ах да, – фамильяр демонстративно хлопнул себя по лбу. – Лунная жрица берёт только невинных дев. Это нам достаются все подряд.

Я аж стукнулась головой об угол стола – от обиды и неожиданности. И он туда же?!

– Мы, демоны, только рады гулящим девкам. С ними куда веселее. А ты любишь веселиться, кири? Или целыми днями строишь из себя скромницу, а потом рыдаешь в подсобке?

Нет, такое спускать нельзя. Обида, прежде выливавшаяся горячими слезами, в этот раз поднялась жаркой ненавистью от самого низа живота, пробежалась щекоткой по венам, опалила кожу и вырвалась волной Силы из кончиков пальцев прежде, чем я схватилась за кочергу. Впрочем, такой метод наказания хама ещё лучше: Рок застонал, потирая ушибленный бок, но не только поднялся сам, а ещё и поставил на место уроненную во время падения мебель. Манжетом стёр несуществующую пыль и водрузил на место одну из многочисленных рассыпавшихся по полу склянок.

– Ну как? – поинтересовался демон, будто ничего не случилось.

Вдох-выдох; вдох-выдох; вдо-о-о-о-ох… Нет. Выровнять дыхание никак не получалось: в крови бурлило нечто тёмное, терпкое, горячее, как смола. Оно жгло и требовало выхода, не желало застывать и успокаиваться, превращаясь в холодную густую массу. Оно хотело кипеть, жечь, сжигать и плавить. Кого? А не всё ли равно!

– Ещё раз, – я всё-таки цапнула кочергу для большей уверенности, – ещё раз позволишь себе подобный намёк, и остаток месяца будешь по моему приказанию отделять листья ромашки от сердцевин! В той самой подсобке! – И мстительно добавила: – И петь. Про коника!

Потянувшись как сытый кот и снова устроившись на столе, Рок заявил:

– Про коника – не в моём стиле, кири. Я могу только про мощного мускулистого жеребца. – Он демонстративно поиграл мускулами, но оказался слишком жилистым для подобного фокуса – получилось неубедительно. – И можешь не благодарить.

– Могу! – Я спихнула демона на пол, чтобы хоть как-то выразить негодование. – И не собиралась. С чего бы?

– Ну как же, рыжуля? Воу! Убери кочергу! Ладно-ладно, Триста! Меня всё равно этим не убить.

– Но больно-то будет?

– Будет, – осторожно подтвердил демон.

– Так в этом и смысл!

На всякий случай он отбежал за прилавок, умудрившись по дороге подхватить и кинуть в меня пару засушенных букетиков.

– Кири Триста, ведите себя благоразумно! Вы только что впервые воспользовались Силой Подземья, так не ломайте торжественность момента!

– Я сейчас тебе челюсть сломаю, – пообещала я.

Вру. Бессовестно вру. И в мыслях не было никому вредить! Я девочка мирная и всю жизнь предпочитала избегать неприятностей, а не угрожать им железякой. Но Сила в крови продолжала бурлить, требовала выплеснуть её, гнала куда-то, звала, торопила, вырывалась из горла криком. Хотелось танцевать и царапать собственную кожу; стонать от наслаждения и сжигать всё живое вокруг; петь и купаться в горячей, влажной, тягучей магии…

– Тшш! – Рок бочком приблизился, не отрывая взгляда от оружия, перехватил рукоять и мягко отобрал кочергу, пока я не начала крушить всё вокруг. – Тихо, тихо! Я знаю, что ты чувствуешь. Честное слово, знаю. Всё хорошо, так и должно быть.

Он поколебался мгновение, но всё же не отошёл. Отбросил железку подальше, зажмурился, как перед прыжком в бездну, и обнял меня. Обнял по-настоящему, как обнимают лишь дорогих людей, которым хочешь одним жестом сказать, что позаботишься о них, что не допустишь в кольцо ваших рук ничего дурного, что защитишь и не обидишь. И я бы очень хотела поверить этим объятиям. Я бы поверила. Не научи меня другой мужчина никому никогда не доверять.

– Прости, кири. Понимаю, что больно. Пришлось тебя спровоцировать: я же демон. Я не умею, не помню, как это… иначе.

– Жжётся. – Я вжала лицо в его грудь в попытке спастись от плавящей вены магии.

– Знаю.

– Так теперь будет всегда?

Наверное, я посмотрела на него с надеждой, а может, он просто хотел соврать, но Рок тихо пообещал:

– Ты привыкнешь.

Дверь едва слышно скрипнула, на несколько секунд впустив любопытные взгляды собравшейся у входа толпы и шумок, похожий на гул изголодавшегося по сладенькому пчелиного улья.

Вошедший не спешил начинать разговор, рассматривая меня и демона белёсыми глазами под изломом выразительных бровей. А потом с издёвкой склонил голову набок, словно наткнулся на раздавленную, но засохшую в очень интересной позе лягушку:

– Так, значит, люди правду говорят.

Я отскочила от Рока как ошпаренная. С чего бы? Неужто застали за чем-то предосудительным? Или, может, я всё ещё на что-то надеялась?

– Здравствуй, Антуан.

Эта встреча планировалась совсем иной. Я была бы сильной, красивой, с идеально причёсанными волосами, а не растрёпанная, как… ведьма, в старом платье, в нечищеных туфлях. Должна была с гордо вздёрнутым носом идти по центральной улице об руку с… Я бросила взгляд на демона и недовольно мотнула головой: нет, с кем-то другим. С кем-то, кто обожал бы меня, нежно придерживал за талию, ловил каждое слово. А этот… Антуан лежал бы на обочине. Пьяным, грязным, обедневшим, измученным. Возможно, кастрированным. Возможно, мной. И вот тогда это была бы правильная встреча с бывшим.

– Я же говорил, что тебе дорога только в ведьмы. – Он откинул с лица мешающие светлые кудри и вразвалочку приблизился к демону. Пришлось задрать голову, но мужчину это ничуть не смутило: цапнул Рока за подбородок, рассматривая, как свинью на рынке. – Завела себе слугу, чтобы заменить меня? Ай!

Рок облизнулся и посмаковал кровь на губах – Антуан зажал прокушенный палец.

– Кири Триста, а этого сожрать можно? – буднично поинтересовался демон.

– Не пори чушь, фамильяр! – Мой бывший на всякий случай отошёл подальше и уселся на один из двух стульев у окна. – Ты можешь обмануть грозным видом необразованную пекаршу, но мне прекрасно известно, что такие, как ты, способны только на балаганные фокусы. Ты ничто без ведьмы, ясно? Позёр и слабак!

Рок спокойно неспешно закатал рукава и только тогда подал голос:

– Поэтому я спрашивал разрешения не проклясть тебя, а сожрать. Можно, кири?

Разве не этого я хотела? Ну, не совсем этого, если честно. Сложись всё правильно, Антуан узрел бы прекрасную изменившуюся меня, убоялся гнева, что может на него обрушиться, и приполз просить прощения. Он, как когда-то, поцеловал бы моё запястье, незаметно лизнув кожу, поманил кривой болезненной улыбкой, окутал травяным запахом, налил вина, чтобы я перестала беспокоиться и нервно заминать край юбки. И – вряд ли, конечно, но возможно – я бы сумела его простить.

Но того, что происходило сейчас, я хотела тоже. Я подписала контракт ради этого мгновения – мелькнувшего в серых глазах страха, налипших на лоб блондинистых локонов и капель холодного пота, стекающих по виску. Антуан поверил, что Рок не шутит.

– Уходи, – прошептала я.

Ненадолго же хватило его испуга: обманувший меня мужчина быстро выпрямился и смотрел уже свысока, как привык. Он прекрасно знал, что Триста, слабая, безвольная, влюблённая Триста, не причинит ему вреда.

Он закинул ногу на ногу, демонстративно разваливаясь на стуле, расстегнул пуговицы сюртука, чтоб удобнее сиделось: он здесь надолго.

– Ну что ты, малышка? Неужели не рада мне? – И похлопал ладонью по колену: – Иди сюда. Как в старые-добрые.

Я шагнула назад и повторила ещё тише:

– Убирайся.

Рок вопросительно развёл руками: что не так? Ты же ведьма! Ты только что изведала Силу Подземья, так примени её! Но я лишь покачала головой в ответ на его немой укор.

– Девушка требует, чтобы ты покинул лавку. – Демон вздохнул, подошёл совсем близко и взялся за спинку стула, готовый выдернуть его прямо из-под седалища незваного гостя. – Свали отсюда.

– Девушка? – Гость присвистнул. – А она давненько уже не девушка, да, малышка? Не смотри так строго! Ты обиделась? Ну, не будь так требовательна ко мне. Мужчине иногда нужно похвастать достижениями.

К окну прилипли любопытные круглые физиономии. Одна, вторая, пятая… Кто посмелее – заглядывал в дверь, потрусливее – подавали голос и требовали пересказать, что видно из первых рядов. Антуан указал в их сторону маленькой изящной ладошкой:

– Смотри, сколько чудесных людей болеет за наши отношения. Ты умоляла меня вернуться? Ну так вот он я. Считай, снизошёл. Иди сюда и не делай глупостей, цветочек.

Он видел чудесных людей, а я – жажду кислых слухов в их глазах; он утверждал, что они болеют за нас, а я помнила, как каждый норовил задеть плечом и шипел вслед унизительные слова.

А ещё я помнила его: с обнажённым торсом, красивого, словно собирался отдать себя в мужья Лунной жрице. Прильнувшего к испачканной в золе груди горничной. Она пыхтела, надувая пухлые щёки, а он… он звал её цветочком.

Голос набрал силу, зазвенел приказом:

– Пошёл прочь!

Окажись Антуан поумнее, понял бы, что стоит послушаться. Нет, глуп он не был. А вот заносчив – неисчислимо.

– Всё, цветочек, посмеялись и хватит. Демона она вызвала. Кроме меня ты всё равно никому не нужна, так что прекращай это представление.

Он направился ко мне. Хотел схватить за запястье и уволочь… Жрица знает, куда. Может, к матушке – просить руки и доказывать, что способен держать слово; а может, до ближайшего постоялого двора, доказывая уже мне, что никуда, кроме как в его постель, такая невдалая^[4] ведьма не годится. Рок, нахмурив брови, бросился наперерез, подцепил его ногу ступнёй, завёл локоть за спину, вынуждая поклониться.

Успокоиться бы на этом: личный демон защитил меня от неприятного типа, да ещё и наподдал ему под зад ногой. Но Сила всколыхнулась, заливая, наполняя чёрным опустошённое сердце.

Я стояла перед ним на коленях.

Я стояла перед ним на коленях.

Я. Стояла. Перед. Ним. На. Коленях. И умоляла не бросать.

А он презрительно фыркнул напоследок «таким продажным ведьмам, как ты, только демонам отдаваться».

Магия вырвалась волной, ветром, вихрем, бесцветным жаром. Сбила с ног обоих мужчин, распахнула и с силой ударила о стену повисшую на одной петле дверь, откинула от входа зевак.

– Я велела тебе убираться!

Я прорезала пальцем воздух, указывая на улицу, и, повинуясь воле Первого Тёмного, магии Подземья, Антуан проехался спиной по полу, чтобы закончить бесславный путь у чужих ног, среди огрызков яблок и гнилых прошлогодних листьев.

– Ты был прав. – Я растрепала и без того лохматые волосы, наслаждаясь свободой от строгой причёски, и добавила: – Мне и правда место среди ведьм.

Глава 3
Ученье – мрак

Уже восьмой день Рок вёл себя возмутительно: заставлял учиться.

– Ты же демон! Ты должен вводить подопечную в грех лени и тугоумия! – возмущалась я, пытаясь спрятаться под одеяло.

– Так искушать должен, а не позволять деградировать! – Рок бескомпромиссно отобрал подушку и откинул подальше, чтобы соня снова в неё не вцепилась. – Необразованная ведьма – пятно на репутации Подземья!

– Далось мне ваше Подземье!

Попытка подложить под голову Вениамина не увенчалась успехом: он с истошным мявом ретировался и запрыгнул на плечи демону, удобно устроив морду меж двух витых рогов.

– Месяц пройдёт – отправлю тебя обратно. Достал!

– Я ещё не начинал, кири! И разве не обидно будет отказываться от силы, которую ты и на зуб не попробовала?

Обидно, тут он прав. Тридцать три дня иметь доступ к неограниченной мощи и ни разу её не использовать после победы над Антуаном – преступное равнодушие.

– Но мы можем заниматься этим хотя бы ближе к вечеру?

– Этим? – переспросил Рок, похабно улыбаясь.

– Обучением, гений!

– Утром теория, – подмигнул он, аккуратно, чтобы не скинуть кота на пол, потянувшись к учебнику. – Вечером – практика.

На накрытые длинной строгой ночной рубашкой колени опустилась тяжеленная книга. Давно стоило вернуть её отцу, но Рок потребовал для начала изучить самые любопытные статьи. «Для общего развития», – заявил он, с интересом разглядывая гравюры с обнажёнными ведьмами.

Заложенная страница никак не желала открываться, фыркала и норовила куснуть. Тоже, видать, не выспалась. Приложив некоторые усилия, мне удалось обуздать фолиант.

– Заклятье Крика, – прочитала я заголовок на упрямившейся странице. – Сегодня занимаемся им?

– Не-не-не! Эту каку тебе знать не надо, маленькая ещё. – Рок поспешно отобрал недовольно заворчавшую книгу, торопливо пролистал и снова подал мне. – Вот. «Нравы, обычаи и слабости исчадий Мрачного Подземья». У тебя тут такой образец исчадья в наличии, – рисуясь, он повернулся одним боком, потом другим, – изучай – не хочу.

– А я и не хочу. Сам же говорил, что тут сплошной бред написан.

– Тем интереснее искать зёрна истины! Ай, что ты делаешь?!

– Ищу зёрна истины. – Я ткнула в нужную строку: – «Дабы от демона избавиться, следует плюнуть в него трижды и призвать в защитницы Лунную жрицу».

– Так трижды же!

– Сейчас исправим…

– Нет-нет, достаточно. Вижу, этот урок усвоен.

– Так что же, вас правда можно изгнать таким образом?

Демон брезгливо утёрся краем простыни:

– Кири, изгнать можно любого собеседника, если плюнуть ему в лоб. Более того, изгнание не единоразовое, к тому же увеличивает масштаб действия: пара применений – и к тебе вообще перестанут подходить.

– То есть имени Лунной жрицы ты тоже не боишься? Но говорят, вы никогда не появляетесь у её обители…

– Верно говорят. – Рок плюхнулся в кровать, на то самое место в ногах, где любил спать Вениамин, и с наслаждением похрустел шеей. – А что там делать-то? Сплошь девственницы и недотроги, скучные, как несолёная редька. Тьфу!

Я оскорблённо вскочила.

– Эти девушки – честны и благородны! – Собрала по комнате подушки и сгрудила прямо на голову демону, заставив кота покинуть столь удобную смотровую площадку. – Они лучшее, что есть в нашем городе, а может, и в стране, они… Они…

– Сделали хоть что-то полезное для тебя лично? – В складках ткани мелькнул ехидный глаз.

Я стушевалась.

– Ну… Для меня, может, и нет…

– Для твоей матери? Для кого-то из знакомых? Для города? Может, в масштабах государства от них есть какой-то прок, кроме того, что они живут за счёт менее достойных работяг вроде тебя?

– Ну… Стать дочерью Жрицы – честь!

– Да-да, молодец, процитировала мамочкины наставления. А своей головой думать пыталась?

Я замерла посреди комнаты, не зная, за что схватиться, чтобы хоть как-то защитить себя от этого мерзкого тёмного типа. Нет, всё не так, как он говорит! Он лишь выворачивает истину наизнанку! С самого рождения мама, учителя и ора^[5] Камила говорили, что дочери Жрицы – достойные девушки, что на них держится всё наше общество, что именно их нужно благодарить за то, что каждый день встают солнце и луна, но… А что, если это не так? Что, если демоны, тот же Рок, вовсе не так страшны, как учат книги? Что, если они не испаряются, едва услышав имя Лунной жрицы, не жрут младенцев, не совращают невинных дев и не требуют принесения в жертву котиков? Вениамин потёрся о ногу, успокаивая: последнего он точно не допустит.

– Что, солнышко, дошло? – Демон улёгся поверх незастеленной кровати и поманил кота. Веня с готовностью вытянулся рядом. – Вам вдалбливают, что нужно хранить себя для служения Лунной жрице, лишь по одной причине: чтобы до замужества по ночам не бегали к мужикам.

– Демоны – плохие, а Лунная жрица и её дочери – хорошие, – упрямо и убеждённо повторила я.

– А ведьмы?

– И ведьмы тоже зло. Это женщины недостойные, падшие…

– Самокритично, – цокнул языком Рок.

Я кивнула, с жаром продолжая:

– Да. И я такая. Я сама виновата в сложившейся ситуации и призвала демона, понимая, что рискую бессмертной ларой. Ведьмам дорога лишь в Подземье…

– Ну или в жёны правителю.

– Что?!

– Что? – Рок вдоволь насладился паузой. – Ты правда считаешь, что женщины с такой силой, как у тебя, станут сидеть ровно на своих прекрасных ягодицах и продолжат торговать, например, в лавке травницы?

– Мне нравится наша лавка…

– Бесспорно. Но подумай, Триста, будь у тебя возможность помочь бездомному, ты бы это сделала?

– Конечно!

– А если бы ты могла накормить всех бездомных города?

– Да!

– А будь у тебя власть, достаточная, чтобы накормить всех голодных в стране? Чтобы вылечить бедняков, которым не хватает монет на услуги лекаря, чтобы остановить войну, в конце концов?

Почему-то ноги перестали держать. Я села прямо на пол, не отводя взгляда от демона, вещавшего с уверенностью короля.

– Ни у кого не должно быть такой власти. – Я замотала головой, надеясь избавить её от столь заманчивых идей.

– Но она есть. – Рок выпутался из постельного белья, на коленях подполз ко мне, схватил за руки. – Эта власть есть у таких же женщин, как ты. Ты – одна из тех, кто может изменить всё. Королева – такая же ведьма, она лишь подписала пожизненный договор. Так чем ты хуже? Чем ты хуже дочерей Лунной жрицы, если они целыми днями молятся своей глухой богине, а вы спасаете этот мир?

Его глаза горели настоящим пламенем Подземья: тёмным, жарким, завораживающим, затягивающим… Я почти верила, что Рок не сказал ни единого лживого слова. Но разве бывает так хорошо? Разве можно заплатить одной-единственной ларой за счастье целой страны?

– Научи меня.

Демон прижал мою ладонь к сухим горячим губам:

– Тебе понравится, кири.

И обучение действительно шло. День за днём, раз за разом, страница за страницей. Я учила, запоминала, чертила непонятные руны, наизусть цитировала описание идеальных пассов и… неизменно не получала ничего.

Сегодня я не отрывалась от книги даже за ужином: осталась какая-то пара глав, которые бумажная упрямица никак не желала раскрывать, требуя присыпать сахаром корешок, чтобы перелистнуть страницу.

Мама смотрела на нас, поджимая губы. Книга ей претила: родительница брезгливо отодвигала локтем, когда та лежала на столе без присмотра. Причём неприязнь к фолианту мама демонстрировала и без повода, нарочно раздражая меня.

– Убери эту пакость из-за стола! – Она отодвинула сахарницу от завидущих тонких лапок, которые учебник успел отрастить как раз с целью оккупации посуды.

– Она мне нужна. – Пришлось пожертвовать собственной чашкой приторного чая, чтобы временно компенсировать тягу фолианта к десертам.

– Не перекармливай, – предупредил Рок, с наслаждением откусывая от лепёшки, – слипнется. Буквально.

В ответ книга высунула край закладки, словно дразнилась языком. Демон ответил тем же.

Сверяясь с текстом и больше похожей на каракулю схемой движения, я повела ладонью, приманивая сахарницу обратно. Сила внутри чуть всколыхнулась, заставив крышку вздрогнуть и едва-едва приподняться. Мама тут же прихлопнула её пятернёй и заслонила, как любимое чадо. Я, уже увереннее, повторила движение – мама не сдавалась. Вместе с раздражением и злостью на родительницу внутри росло что-то ещё. Тёмное, жаждущее, чтобы его наконец разбудили, дали выйти из берегов. Ещё немного, самая капелька, и у меня получится… Сахарница треснула посередине: то ли я переусердствовала с заклинанием, то ли мама – с объятиями.

– Тьфу, бестолочь! – в сердцах бросила матушка. – Нет бы чем умным занялась! – Судя по указующему персту, под умным подразумевалось мытьё посуды. Желательно очень тщательное и вручную.

– Это очень тонкое заклятье, кири Брид, – пожал плечами Рок. – Если ваша дочурка займётся им сейчас, то протрёт до дыр не только тарелки, но и половицы. Передайте, пожалуйста, ещё одну лепёшку!

– Он мне в принципе не очень нравится, – фарфоровые осколки никак не хотели сметаться со стола, цепляясь и царапая поверхность, – но котом хоть терпимо: жрёт меньше, – пояснила матушка.

Демон равнодушно передёрнул плечами, мол, дело ваше, и сам подложил еды в и без того полную тарелку.

– Мне тоже, – со вздохом признала я, отрываясь от мельтешащих в глазах строк. – Потому что меньше болтает.

– Мяу! – с достоинством ответил Рок, пододвигая к себе и мою тарелку тоже, и закинул лепёшку в рот сразу целиком.

– В таком случае посуду может помыть фамильяр, – я мстительно опустошила его тарелку и добавила: – Вручную!

– Не может. – Демон, чавкая, замотал головой. – Там же вода! Демоны боятся воды!

Я потёрла ладони и припомнила:

– Глава сорок третья, «Нравы, обычаи и слабости исчадий Мрачного Подземья». Вода шла сразу после имени Лунной жрицы и перед огурцами. Ты посмеялся над всеми тремя пунктами, а потом съел салат.

– С огурцом? – недоверчиво уточнил Рок.

– С огурцом, – кивнула я.

– Странно. – Он крепко задумался, ощупал зубы языком и со страдальческим видом отправился мыть посуду. – Вообще-то, я их терпеть не могу.

Мама требовательно сузила глаза. Кажется, я совершила ужасную ошибку: между страждущей разговора женщиной и уборкой умудрилась выбрать большее зло. А ведь так удачно удавалось избегать общения с ней наедине! То соседка сунет любопытный нос проверить, правда ли у нас завёлся демон и стоит ли продолжать пакостить, или это отныне чревато для здоровья; то Рок вставит колкое замечание, сводя на нет всю серьёзность беседы; то я удеру раньше, чем она начнёт причитать. Но на этот раз мама вцепилась мёртвой хваткой:

– Девонька моя, ты уверена в том, что делаешь?

– Не понимаю, о чём ты, мама. – Я спряталась за фолиант, но тот, видимо, надеясь поучаствовать в маленьком скандале, захлопнулся без моей помощи, выпустил маленькие ножки по углам и отполз к краю стола. Да ещё и отрастил огромное ухо посередине обложки, чтобы не пропустить ничего интересного.

– Прекрасно понимаешь, Триста. Глупышкой ты никогда не была.

– Разве? – Я скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула. – Когда связалась с Антуаном, я вела себя как редкостная идиотка. Ты первая мне об этом сообщила, когда… – Я тяжело выдохнула, но закончила ровно: – Когда он соблазнил и вышвырнул меня.

– Я ляпнула это сгоряча. – Мама устроилась напротив, зеркаля упрямую позу. – Любая мать на моём месте сказала бы то же самое.

– Но ты – не любая. Ты – моя! – Голос дрогнул, но уроки демона не прошли даром: ведьма обязана прятать эмоции. Я справлюсь, я уже пережила это.

– Но то, что ты делаешь сейчас, – не меньшая глупость! – Её выдержки хватило ненадолго: мама подалась вперёд, попыталась поймать меня за руку, но не дотянулась, а я и не подумала двинуться навстречу. – Он выглядит очаровательно, знаю, но он…

– Мужчина? – подсказала я.

– Демон! Он – демон, милая! Твоё благополучие заботит его меньше всего.

Я скривила губы: она всерьёз считает, что после того, что случилось, я смогу доверять мужчине? Смогу доверять хоть кому-либо? Я недальновидна, эмоциональна, наивна. Знаю: тысячу раз повторяла это сама себе, обвиняя в произошедшем, понимая, что сама стала причиной того, что наша жизнь пошла наперекосяк. Но я не дура. Больше – нет. Я не позволю себе ещё раз сглупить и… влюбиться.

– Тридцать три дня, – проговорила я, не добавляя больше ничего. Мы обе понимали, что означают эти слова.

– Прошло две недели, милая. И ты… Я вижу, как ты меняешься. Все ведьмы меняются, иначе никак. Каждый горожанин смеётся над Антуаном, все поняли, что с Тристой Макклот не стоит шутить, так чего ещё тебе нужно? Останови обучение! Ты получила всё, чего хотела! Прогони демона!

Прогони. Вот так просто. Избавься и забудь. Словно не было испытующего взгляда и довольной улыбки в тех редких случаях, когда удавалось воспроизвести заклятья; сильных, уверенных рук, что всегда ловили и крепко держали, когда что-то не удавалось; тёплого пушистого бока по ночам и терпкого запаха осенней листвы, когда он наклонялся над моим плечом…

Да разве дело в этом?

Она не верит в меня. Не верит, что сумею выдержать месяц и отказаться от магии. Всё ещё считает, что дочь – бесхребетная, глупая девчонка. Она никогда не признает, что я повзрослела. С чего бы? Ведь я и правда та ещё дура.

Я выдавила:

– Всё будет хорошо. Правда, мам.

Она хотела крикнуть, щёки уже раскраснелись в преддверии скандала. Мама смахнула, разметала по полу осколки сахарницы, шумно опустила кулак на их место:

– А я сказала – нет! Я знаю лучше: ты не сможешь отказаться! Прекращай эту шутку здесь и сейчас, или я сама вышвырну твоего демона за рога на улицу!

Рок заинтересованно выглянул из соседней комнаты: хотел бы он на это посмотреть!

– Эй, Рок! – окликнула я, не отводя от матери испытующего взгляда.

– Внемлю, кири! – отозвался он.

– Ты же демон?

– С утра был.

– Так может, пора соблазнить меня на какое-нибудь безумство? Не желаешь прогуляться до обители Лунной жрицы?

– А ты умеешь заинтриговать, кири. Сожжём или разрушим до основания?

– Триста, не надо! – Мама подбежала, стиснула мои плечи, пытаясь прижать, приклеить к стулу намертво, не дать уйти.

– Разберём по камушку, – процедила сквозь зубы я и обратилась к напуганной матери: – Он не просто демон, мама. Он мой фамильяр. И он делает всё, что я скажу: таков договор. Он не заставляет совершать глупости, лишь не отговаривает от них.

Дверью я хлопнула демонстративно громко, благополучно забыв, что Рок остался внутри. Поэтому он, конечно, снизил градус пафоса, когда бросился вдогонку и тихонько, аккуратно прикрыл дверь.

– Кири, эй, кири! Злая как десяток демонов!

Я пнула камешек на мостовой, угодив аккурат в окно швейной мастерской. Стекло пошло мелкими трещинами, а немолодой лысоватый мужчина мгновенно выглянул на улицу, чтобы преподать урок хулиганам.

– Маленькие поганцы! Я вас сейчас!..

– Что? – подбоченилась я, остановившись и не предпринимая ни малейшей попытки скрыться. – Вот что ты мне сделаешь? Снова откажешь в ремонте платья, потому что… как ты там говорил? «Продажная девка и с прорехой походит – от неё не убудет»?

– Простите, госпожа ведьма! – Едва узрев рыжую косу, которую я больше не подкалывала демонстративно, а носила как придётся, мужичок скрылся в недрах домика.

– Она считает, что я не справлюсь. – Я сощурилась на опустевшее окно, почти надеясь, что сейчас портной покажется ещё раз и я сумею наконец испробовать заклятие вихря, которое ну никак не желало подчиняться и работать правильно.

– Она этого не говорила. – Демон галантно предложил локоть, но я проигнорировала и быстро зашагала вперёд.

– Ей не нужно говорить. Каждый её взгляд, каждый жест без слов указывают на то, что я маленькая дурёха. Она хочет меня унизить. Как ещё это назвать?

– М-м-м… – Рок беззаботно помахивал руками, раздражая ещё сильнее. – Заботой?

– Нет!

– Ну нет так нет, – легко согласился он. – Ты совершенно права. Не слушай её: она не верит, что из тебя выйдет ведьма.

– А ты?

– И я не верю. Я знаю. Поверь, кири, я видел такое много раз. Ты справишься и станешь невероятно могущественной. Они лишь хотят оказаться на твоём месте. Хотят, но боятся. Сила, которая принадлежит другому, всегда вызывает зависть. И страх. Это в человеческой природе.

– Неправда!

– А ещё в человеческой природе споры, – поддакнул он.

– Нет!

– Нет?

– Возможно.

– В чём проблема, кири? Брид понятия не имеет, на что ты способна. Так почему ты ориентируешься на её мнение?

– Потому что… Потому что… Она воспитывала меня двадцать лет!

– Гм, да, давненько она с тобой знакома. Но ты знакома с собой ровно столько же, верно? И что сама думаешь?

А что я думаю? Я думаю, что мама ошибается. Из меня получилась отвратительная, бездарная ведьма. Я выглядела устрашающе благодаря демону, шагающему следом, как патруль. Научилась требовательно смотреть на обидчиков до тех пор, пока они не начинали извиняться. Наизусть вызубрила толстенную книгу про магию Подземья. Но я так и не научилась колдовать. Краткая вспышка Силы, выбросившая Антуана из лавки, да пара относительно удачных попыток приподнять Вениамина в воздух силой мысли. Всё. На большее таланта не хватило. Что там в книгах говорят? Безмерная власть и мощь, искушающая женщин и заставляющая их снова и снова жертвовать ларой, лишь бы не потерять магию? Что ж, цена на колдовство, доступное мне, явно завышена.

Мама ошибается. Когда истечёт месяц договора, я легко откажусь от доступа к силе Подземья. А вот… Я скосила глаза на демона. А вот с фамильяром будет расстаться тяжело: кто, если не он, станет мыть посуду?

– Я думаю, что мне лучше знать, на что я способна, – наконец ответила я.

– Хорошее решение, – поддержал Рок. – И раз уж у тебя боевой настрой, почему бы не заняться практикой в полевых условиях?