Параллельное существование

Теперь, приветствуя гостью, она испытующе смотрела на почти девичью фигуру Джил. Ей трудно было поверить, что они почти ровесницы и что Джил сумела сохранить такие формы даже после рождения двоих детей. Тогда как сама Гражина после рождения сына начала стремительно поправляться. Она по отцу была полькой, а по матери – украинкой. Ее отец был одним из тех поляков, кто остался во Львове после всех потрясений тридцатых и сороковых годов, когда город окончательно перешел в состав Советского Союза. Бабушка Гражины, мать ее отца, была родом из русинов, проживающих в Закарпатской области, и это сказалось на выборе ее отца и на его судьбе.

Водитель вытащил из багажника два небольших чемодана и поставил их рядом с машиной.

– Оставьте здесь, – кивнул Чистовский, – их поднимут в спальную наших гостей.

– Спасибо, – кивнул Дронго. Он оставил деньги на переднем сиденье, рядом с водителем. Тот, увидев это, радостно кивнул. Сто шестьдесят евро за машину и работу водителя, но Дронго оставил желтую купюру в двести евро, и водитель, увидев этот цвет, все понял без лишних слов.

– Идемте в дом, – радушно предложила Гражина, – я покажу вам вашу спальню. Она находится на третьем этаже, оттуда прекрасный вид на море. У нас все спальни с видом на море. Все четыре на втором и четыре на третьем.

Они пошли в дом.

– Вы впервые на Сардинии? – уточнил Чистовский.

– Нет, – ответил Дронго, – уже во второй раз. Впрочем, Джил бывала на острове, а я успел побывать только в Кальяри.

– В таком случае вам будет интересно, – улыбнулся Чистовский, – сюда, пожалуйста.

Они вошли в большой просторный холл. У дверей высились фарфоровые арапы с подсвечниками в руках. Светильники уже были включены, хотя было еще светло. По мраморной лестнице они поднялись на третий этаж. Здесь в просторном коридоре были четыре двери. Чистовский подошел к одной из дверей, находившихся в середине, и несколько театральным жестом открыл дверь, приглашая гостей войти. Спальня была большая, метров сорок; большая двуспальная кровать и дверь, ведущая в ванную комнату.

– Сейчас поднимут ваши чемоданы, – кивнул Чистовский, – сделает это Тадеуш. Он понимает по-итальянски, по-английски, по-русски. Можете говорить с ним на любом языке. Если есть какие-нибудь пожелания, то вы можете сообщить их ему, не стесняясь. Ужин в девять часов вечера. Располагайтесь.

Гражина улыбнулась на прощание, выходя из комнаты вместе с супругом. Джил оглядела комнату, вошла в ванную, где раковина покоилась на мраморном постаменте, а сама ванна была сделана из розового мрамора.

– Красиво, – сказала она, вернувшись в спальную, – все это, должно быть, стоит больших денег. Чем занимается господин Чистовский?

– Раньше торговал водкой, сейчас акциями каких-то компаний, – пояснил Дронго.

В этот момент постучали. Они обернулись на стук, и Дронго громко разрешил неизвестному войти в комнату. Дверь открылась. На пороге стоял мужчина лет пятидесяти. Высокий, подтянутый, широкоплечий. Седые волосы, немного усталый взгляд, глубоко запавшие глаза. Видимо, это и был Тадеуш. Он внес два чемодана.

– Вам что-нибудь нужно? – по-русски уточнил он с характерным польским акцентом.

– Нет, спасибо, – ответил Дронго, – ужин будет внизу, в зале?

– У бассейна, – пояснил Тадеуш. – Если я вам буду нужен, нажмите кнопку у вашего столика. Вот эту. Я сразу вам перезвоню. На вашем столике внутренний телефон. Если хотите, его можно переключить и на город.

– Не нужно. У нас есть свои телефоны.

Тадеуш поклонился и вышел. Джил подошла к балкону, открыла двери и вышла из комнаты. Внизу блестел на солнце большой бассейн. Неожиданно она резко отпрянула.

– Что случилось? – спросил Дронго.

– По-моему, там кто-то загорает без одежды, – пояснила Джил.

– Это тебя смущает? – улыбнулся Дронго, подходя к балкону.

– Не нужно смотреть. Это неудобно, – сказала Джил.

Он взглянул вниз. У бассейна лежала женщина. На ней были темные очки и большая шляпа, закрывавшие ее лицо. Она загорала топлесс, но на ней было едва заметное узкое бикини. Судя по ее загорелому красивому телу, это и была сама Аманда Джаннуцци. Он усмехнулся.

– Она не совсем раздета, – сообщил Дронго, – просто загорает, как принято в вашей стране – топлесс, без бюстгальтера.

– Тогда у нее такое бикини, что его совсем не видно, – проворчала Джил. – Ты будешь смотреть или войдешь в комнату?

Он вошел в комнату и закрыл дверь. Включился кондиционер. Он включался автоматически, когда двери были закрыты.

– Это Аманда Джаннуцци, – пояснил Дронго, – даже отсюда ее можно узнать. Такие роскошные формы.

– Неужели ты узнал ее формы? – язвительно уточнила Джил.

– Их трудно не узнать. Насколько я помню, здесь должны быть Глория Бэкман и Снежана Алтуфьева. Жена футболиста Бэкмана изящная и худая брюнетка, а Алтуфьева – блондинка. Они явно не похожи на женщину, которая так спокойно загорает внизу.

– Надеюсь, что к ужину она все-таки оденется, – усмехнулась Джил.

– Послушай, ты ведь знала, куда едешь. Аманда была эротической моделью для известных журналов, и раздеться для этой особы не составляет никакого труда. Я даже удивлен, что она оставила на себе бикини, которое ты не заметила. А ты, оказывается, совсем не современная европейская женщина.

– Я думаю, что по сравнению с Амандой Джаннуцци даже самая продвинутая женщина будет выглядеть монашкой, – пошутила Джил, – нам всем еще нужно много расти до ее «современности».

В дверь снова постучали.

– Надеюсь, что это не Аманда? – предостерегающе заметила Джил.

Глава 3

Дронго пожал плечами. Шагнул к дверям и открыл их. На пороге стоял мужчина восточной внешности. Ему можно было дать и сорок, и пятьдесят, и даже шестьдесят лет. Волосы у него были коротко острижены. Типично азиатское лицо с узкими щелями вместо глаз, тонкие губы, растянувшиеся в улыбку. Шелковый костюм золотистого цвета. Он улыбался и кивал головой, как китайский болванчик.

– Добрый вечер, – пропел гость, – я рад видеть вас, многоуважаемый господин эксперт, – по-английски он говорил чисто, без акцента.

Это был Дэ Ким Ен, наставник молодых, Посвященный, Гуру, человек, в которого верили тысячи и миллионы людей. Он снова поклонился.

– Я тоже рад вас видеть, достопочтимый Дэ Ким Ен, – вежливо ответил Дронго, кланяясь в ответ.

– Простите, что я вас побеспокоил, – продолжал гость, – мне хотелось лично засвидетельствовать вам мое уважение. Тем более что я живу рядом с вами. Моя комната с правой стороны от вас. Вернее, мы занимаем две правые комнаты.

– Очень приятно, – кивнул Дронго. – Вы приехали не один?

– Нет, – ответил Дэ Ким Ен, – со мной прилетела мой секретарь. Очень достойная и грамотная девушка. Она из Норвегии – Руна Теннесен. Работает со мной уже второй год и пытается приобщиться к небесной благодати с моей помощью.

– Это очень важно, – согласился Дронго, – приобщаться к небесной благодати именно с вашей помощью. Может, вы зайдете к нам?

– Нет, нет, – замахал руками гость, – не буду вас беспокоить. Ваше пространство должно оставаться чистым и спокойным, чтобы никто чужой в него не вторгался. Только тогда вы сможете достичь духовной гармонии и установить полное взаимопонимание друг с другом.

– Спасибо вам, достопочтимый Дэ Ким Ен, за ваше понимание, – кивнул Дронго, – увидимся за ужином.

– И вам спасибо. Надеюсь, мы с вами сможем переговорить о несовершенствах человеческих типов. У вас должен быть большой материал по греховному искажению человеческих характеров.

– Несомненно. Спасибо еще раз. – Дронго снова поклонился и закрыл дверь, с трудом сдерживая смех.

Джил увидела его лицо.

– Ничего смешного я в этом не вижу, – заметила она, – он очень известный Гуру, у него множество почитателей по всему миру, в том числе и в Италии. Что тебя так развеселило?

– Попытка достижения небесной благодати с помощью этого типа, – улыбнулся Дронго. – Неужели кто-то может попасться на такую уловку?

– Людям нужны кумиры и идеалы, – возразила Джил, – а ты у нас воинствующий атеист и сомневающийся рационалист.

– Насчет атеиста – не уверен. Я, наверно, скорее агностик. А вот насчет сомневающегося рационалиста – все верно. Я привык, что любой факт можно и нужно объяснять с помощью рациональной логики, а не пытаться искать потусторонние силы для объяснения вполне земных событий. Но когда появляются такие Гуру, я начинаю сильно сомневаться в их искренности. Кто дал ему право говорить от имени миллионов людей? Причем эти полномочия должны быть делегированы и «сверху», и «снизу». Или миллионы людей собирались и выдвигали его своим представителем для беседы с Богом? А если нет, то тогда он самозванец. Ведь папу римского выбирает синклит кардиналов, и он сам должен быть кардиналом. То есть пройти через какие-то конкретные испытания, чтобы стать главой верующих католиков. Избранным главой. А этот Гуру мне кажется обычным прохвостом.

– Я иду в душ, – заявила Джил, – и не смей больше говорить ничего плохого о нашем госте. Он пришел тебя поприветствовать, а ты превратил все в обычный балаган.

Она отправилась в ванную. Дронго усмехнулся. Снова подошел к балкону. Аманда уже покинула место у бассейна. Действительно, очень красивая женщина. Интересно, где они живут, почему-то подумал Дронго. Ведь на третьем этаже из четырех спальных комнат три уже заняты. Достопочтимый Дэ Ким Ен. Его секретарь Руна Теннесен. Они с Джил. Интересно, кто находится в четвертой спальне? А на втором этаже, очевидно, еще четыре спальни. Предположим, что в одной – сами хозяева дома. Во второй – Аманда со своим супругом. В третьей, возможно, Деменштейн, если только он решил приехать сюда со своей супругой. А в четвертой – Артур Бэкман со своей женой. Тогда все правильно. Но кто живет на их этаже, слева от них?

Дронго даже подошел к стене, прислушался. Но все было тихо, ничего не было слышно. Какую пеструю публику пригласил на свой день рождения Альберт Чистовский, подумал Дронго. Или хозяину виллы просто приятно, что здесь собрались такие известные люди? Эксперт по расследованиям тяжких преступлений. Знаменитый на весь мир футболист, кумир миллионов людей. Другой кумир – кореец Дэ Ким Ен, любимец миллионов. Очень известный и популярный аристократ Стивен Харт со своей не менее известной супругой Амандой. И, наконец, российский олигарх и друг Чистовского – Лев Давидович Деменштейн со своей супругой. Компания просто на вынос, бери – не хочу.

Он услышал чьи-то голоса в коридоре и прислушался. Кажется, кто-то спорит, остановившись прямо рядом с их дверью. Он мягко подошел, прислушался.

– Ты настоящая идиотка, – гневно говорил мужчина, – ничего не понимаешь и не хочешь понимать. Все совсем не так, как ты себе представляешь...

Они говорили по-русски, но у мужчины был такой характерный акцент, что Дронго даже улыбнулся. Перепутать было невозможно. Это был грузинский акцент. Мужчине отвечала женщина, говорившая без акцента.

– Я знаю, как мне нужно все это представлять. И ты меня не путай. Обманул меня и привез сюда, чтобы разыгрывать из себя невинного барашка. Ты учти, что я все знаю. Если ты снова начнешь выделывать свои номера, я даже боюсь подумать, что могу с тобой сделать.

– Ты мне не угрожай, – прохрипел мужчина, – я тебе говорил, что мне нельзя угрожать.

– А ты веди себя как человек, а не как скотина, – разозлилась женщина. – Значит, когда ты хочешь поразвлечься на стороне, тебе все можно, а когда я только смотрю в сторону другого мужчины, у тебя начинается истерика?

– Я помню, как ты смотрела на Родосе в сторону этого актера, – повышая голос, сказал мужчина. – Ты уже забыла, как сразу полезла к нему в номер, думала, что я ничего не узнаю.

– Не ори, – отрезала женщина, – тебя могут услышать.

– Здесь все равно никого нет. Кроме этого придурка корейца и его норвежки, которые не понимают по-русски, – напомнил мужчина.

– Все равно не ори, Автандил. Нас могут услышать со второго этажа.

– Это ты снова начала разговор, а теперь сваливаешь на меня, – уже окончательно вышел из себя мужчина, – я тебе серьезно говорю, что это в последний раз. Больше мы с тобой никуда не поедем, Изольда, в этом ты можешь не сомневаться.

– Ты еще будешь меня умолять, а я никуда не поеду, – отрезала Изольда, – и вообще нужно попросить Гражину, чтобы дала мне ключи от второй спальни на этом этаже. Будем спать в отдельных комнатах, чтобы я меньше видела твою рожу.

– Не смей так говорить! – Послышался звон пощечины. Женщина вскрикнула и куда-то побежала. Автандил остался стоять за дверью, тяжело дыша. Дронго подумал, что необходимо вмешаться. Но грузин двинулся дальше. Послышались его тяжелые шаги. Очевидно, он пошел следом за женщиной к их спальне, находившейся в левой части здания. Он вошел туда, с силой захлопнув за собой дверь. Дронго открыл дверь, выглянул в коридор. Здесь уже никого не было.

«Кажется, я невольно поприсутствовал при семейном скандале между неизвестными мне Автандилом и Изольдой, – подумал Дронго, – теперь я знаю, кто живет на третьем этаже. Эта скандальная пара чуть не устроила драку прямо на этаже. Они еще даже не подозревают, что рядом с ними поселились люди, которые понимают по-русски. А может, именно поэтому Чистовский пригласил меня и поселил рядом с этой семьей? Нет. Он наверняка даже не предполагает, что они способны таким образом выражать свое отношение друг к другу. Нужно будет приглядеться к этому Автандилу. Если он способен ударить женщину, то я не стал бы ручаться за его моральные принципы».

Дронго вернулся в спальню, закрыл за собой дверь. Уже восьмой час вечера. Если Джил поторопится, то он тоже успеет принять душ. Нужно позвонить Тадеушу и уточнить, в каком виде их будут ждать у бассейна. Он подошел к столу и нажал кнопку. Почти сразу позвонил их телефон. Он поднял трубку.

– Я вас слушаю, – сказал Тадуеш.

– В каких костюмах мы должны выйти сегодня вечером к ужину? – уточнил Дронго.

– Женщины могут быть в платьях для коктейля, а мужчины в брюках и рубашках. Основные торжества произойдут завтра вечером в большой гостиной, – сообщил Тадеуш, – туда нужно будет одеться строго по дресс-коду. Мужчины в смокингах, женщины в длинных платьях. Но сегодня можно надеть рубашки с короткими рукавами.

– Ясно. Спасибо. Я могу узнать, кто именно живет рядом со мной?

– Справа или слева?

– С обеих сторон, – дипломатично ответил Дронго, чтобы не выдавать своего интереса.

– С правой стороны от вас две спальные комнаты занимают Гуру Дэ Ким Ен и его секретарь Руна Теннесен. А с левой стороны гости из Москвы – господин Автандил Нарсия и его подруга – госпожа Изольда Немченко.

– Понятно. А на втором этаже?

– Пока приехали только две пары. Они занимают левую часть здания. Это господин Харт со своей супругой. И господин Артур Бэкман со своей супругой Глорией. Но мы ждем сегодня и друга нашего хозяина – господина Деменштейна со своей супругой...

– Она тоже приедет? – невольно вырвалось у Дронго.

– Да. Они приедут сегодня вечером. Сейчас они на катере осматривают соседние бухты. Утром прилетели Артур Бэкман и его супруга. Они прибыли к нам на частном самолете и только с двумя телохранителями.

– Только? – переспросил Дронго. – Обычно бывает больше?

– Четверо или пятеро, – ответил Тадеуш, – обычно Бэкманы ездят со своими детьми. Вы, наверное, знаете, что у них трое сыновей.

– Да, я видел фотографии детей в журналах, – ответил Дронго. – А где живут телохранители?

– Они будут жить в доме для гостей. Он находится немного дальше по склону. Там раньше была небольшая ферма, но господин Чистовский купил и переоборудовал ее под дом для гостей. Там восемь комнат. Кстати, телохранитель господина Харта и помощник господина Деменштейна тоже поселятся там. Как и двое телохранителей нашего Гуру.

– Не слишком ли много охранников на один банкет? – пошутил Дронго.

– Нет, – очень серьезно ответил Тадеуш, – все приехавшие очень известные люди. Кроме них, нашу виллу охраняют еще трое охранников самого хозяина виллы. Один дежурит внизу у моря, второго вы видели, он у шлагбаума. И третий находится с другой стороны дома. Ближе к дому гостей. Там есть обзорная вышка и камеры, за которыми он следит. Все трое меняются каждые двое суток. Значит, завтра будет дежурить уже другая смена.

– Все понятно. А чем занимается господин Нарсия?

– Кажется, торговля кожей. У него оптовые закупки в Италии. Есть два своих магазина в Москве, но подробностей я не знаю.

– Спасибо, Тадеуш, я все понял. Вы просто идеальный дворецкий. Последний вопрос. Вы тоже живете в доме?

– Нет, я живу в городе Альгеро, недалеко отсюда. Там я снимаю квартиру. Но если нужно, я остаюсь на вилле столько, сколько необходимо хозяевам.

– Кто еще работает на вилле, кроме охранников?

– Наш повар Марсель, кухарка, которая ему помогает, две уборщицы – они тоже приезжают из Альгеро – и двое наших садовников. И еще водитель. Больше никого.

– Ясно. Еще раз спасибо. До свидания.

– Я всегда готов помочь вам, синьор, – сказал на прощание Тадеуш.

Дронго положил трубку. Такое ощущение, что здесь военный совет, а не обычная вечеринка по случаю дня рождения хозяина. Получается, что, не считая Тадеуша, вокруг дома постоянно будут находиться девять телохранителей. Это много даже для таких известных людей, которые сюда приедут. Когда рядом девять вооруженных людей, а помощник Деменштейна наверняка вооружен, можно ждать любой неожиданности. Лучше предложить Чистовскому запретить телохранителям приближаться к основному зданию ближе чем на пятьсот метров.

И, конечно, его личная и большая проблема с супругой Льва Давидовича. Как она будет вести себя? Что захочет сказать Джил? Или не захочет сказать? Дронго нахмурился. Нужно было настоять, чтобы Джил не приезжала сюда. Он подошел к дверям и постучал.

– У тебя все в порядке?

– Да, – крикнула Джил, – я сейчас выхожу!

– Не торопись, – посоветовал он.

Интересно, почему так безобразно вели себя Автандил Нарсия и его спутница? Судя по их разговору, оба предпочитают довольно свободный стиль общения и не позволяют своему спутнику вести себя так, как предпочитают вести себя сами. Он снова услышал чьи-то быстрые шаги. Кажется, этот дом полон всяких загадок. Он снова прислушался. Кто-то быстро бежал по лестнице, поднимаясь на третий этаж. Судя по всему, это легкие женские шаги. И кто-то преследовал женщину. Интересно. Неужели другая пара снова начнет ругаться рядом с его дверью? Он хотел открыть дверь, но в последний момент сдержался. И услышал торопливый мужской голос, который сказал по-английски:

– Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попала?

Глава 4

«Возможно, эта вилла полна не только гостей и телохранителей, – подумал Дронго, прислушиваясь к очередному разговору, проходившему недалеко от его дверей. – Когда собирается столько разных людей, со своим уникальным жизненным опытом, нужно ждать не только привычных разговоров, но и возможного столкновения, ведь собравшиеся здесь гости – люди одного круга».

– Я не хочу с вами разговаривать, – услышал он тихий женский голос.

– Почему? Что случилось? Прошло только пять лет, – сказал мужчина.

– Это было очень давно, – ответила женщина. Было очевидно, что она волнуется, даже нервничает, разговаривая со своим собеседником.

– Пять лет не такой уж и большой срок, – добродушно заметил мужчина, – а ты сильно изменилась. И даже внешне как-то осунулась, похудела. Хотя выглядишь по-прежнему неплохо.

– Спасибо, мистер Бэкман. Но я стала действительно другой. Совсем другой. Благодаря проповедям преподобного Дэ Ким Ена я поняла, что могу найти спасение в этой жизни...

– Эти глупости, которые он внушает доверчивым людям? Неужели ты веришь в его сказки?

– Я очень верю, мистер Бэкман. Мне кажется, что Бог послал мне его в качестве моего пастыря и проводника. Который указывает мне путь к грядущему спасению...

– Хватит, Руна. Ты тогда была молодой, красивой, умной девушкой. А сейчас ты хочешь превратить себя в монашку. Сколько тебе лет? Только двадцать восемь?

– Уже тридцать, мистер Бэкман. Тогда мне было двадцать пять.

– Действительно, уже тридцать. Мы тогда жили в Мадриде, и моя жена считала, что скандинавская няня будет лучшим воспитателем для моих детей. А теперь ты превратилась в такую строгую монашку...

– Простите, мистер Бэкман, но тогда я поддалась искушению...

– Ничего страшного. Мы могли бы повторить наши игры.

– Нет. Нет. Нет. Ни в коем случае, мистер Бэкман. Я тогда согрешила, я тогда не понимала, что я делаю. Я была слишком молодой, глупой...

– Зачем ты укоряешь себя? Разве нам было плохо? Мы могли бы продолжить здесь наши отношения. Ты ведь живешь одна, и никто не помешает нам...

– Нет, мистер Бэкман. Это невозможно. Просто невозможно. Простите меня...

Дронго услышал, как она пытается вырваться, и решил, что пора вмешаться. Он рывком открыл дверь. В метре от их двери стояла молодая женщина, которую прижимал к стене известный футболист. Оба обернулись. Бэкман растерянно отступил на шаг, а молодая женщина, покраснев до корней волос, быстро пробежала в свою комнату и закрыла дверь.

– Кто вы такой? – растерянно спросил Бэкман.

– Такой же вопрос могу задать и я, – невозмутимо заметил Дронго.

– Вы не знаете, кто я такой? – изумился футболист. – Вы действительно не знаете, как меня зовут?

– Пока я вижу перед собой не очень молодого человека, который пытался приставать к секретарю преподобного Дэ Ким Ена, и если бы не мое неожиданное появление, молодая особа попала бы в сложную ситуацию.

– Что вы говорите, – нахмурился футболист, – мы с ней знакомы уже почти семь лет. Она работала у нас няней нашего старшего сына...

– Насколько я понял, заодно она была няней и его папы, – иронично уточнил Дронго.

Бэкман оглянулся на лестницу.

– Не так громко, – попросил он. – Неужели вы действительно меня не узнали? Я – Артур Бэкман.

– Очень приятно. Кажется, я видел, как вы играете. И вы считаете, что это дает вам право вести себя подобным образом?

– Мы с ней были довольно близки, – пояснил Бэкман, – но потом она уволилась. Жена начала ее подозревать, и Руне пришлось уволиться. А теперь она стала секретарем этого прохвоста, который проповедует свои глупости, смущая умы людей.

– Это ее личный выбор, – возразил Дронго, – в любом случае вы не правы. Во-первых, она сама решает, где ей работать и кого слушать. А во-вторых, если она не хочет с вами встречаться, то не обязательно так настаивать.

– Возможно, вы правы, – сказал Бэкман. – Если хотите, я сейчас постучусь к ней и извинюсь.

– Боюсь, что после случившегося она не откроет вам дверь, – возразил Дронго, – и вообще будет лучше, если вы спуститесь вниз и вернетесь к вашей супруге.

– Да, конечно. Но... – Бэкман замялся, – я буду вам благодарен, если об этом неприятном инциденте никто не узнает.

– Разумеется. В мои функции не входит компрометация известного футболиста или секретаря преподобного Гуру.

– Спасибо, – протянул руку Бэкман.

– Артур, где ты пропадаешь? – услышали они женский голос, доносившийся снизу.

По лестнице поднималась Глория Бэкман, супруга футболиста. Она была в темных брюках и майке от известного итальянского модельера. Некоторые модницы считали ее своеобразной иконой стиля. Ее вызывающе поднятое лицо с тонкими чертами появлялось на обложках всех глянцевых журналов мира от Аляски до Китая.

– Что случилось? – спросила она, увидев пожимающих друг другу руки мужчин. – Что здесь происходит?

Бэкман замялся. Было заметно, что он нервничает в присутствии своей супруги.

– Мы познакомились, – пояснил Дронго, – позвольте представиться. Я – эксперт по проблемам преступности. Меня обычно называют...

– Значит, вы полицейский, – не дослушала Глория, – очень хорошо. Значит, нас будут надежно охранять не только наши телохранители.

– Да, – согласился Дронго, – очевидно, это так.

– Артур, мы опоздаем к ужину. Уже половина восьмого, – напомнила супруга и, повернувшись, пошла вниз, уже не глядя на Дронго.

– Спасибо, – шепотом произнес Бэкман, направляясь за ней.

Дронго вернулся в свою комнату. Джил уже высушила волосы и вышла из ванной, накинув на себя халат.

– Где ты был? – спросила она.

– Общался с семейной парой Бэкманов, – пояснил Дронго.

– И с Глорией Бэкман, – обрадовалась Джил. – Она уже здесь? Как здорово. Ты знаешь, все мои знакомые молодые женщины просто без ума от нее. Все читают ее новую книгу о стиле моды.

– Ты тоже читала?

– Нет. Пока нет. Но купила книгу, правда, на английском языке. Но ты ведь знаешь, что мне все равно, на каком языке. Обязательно прочту.

– Нашла, что читать, – проворчал Дронго, – эта женщина однажды честно призналась, что за всю свою жизнь не прочла ни одной книги. Как ты считаешь, что именно она могла написать? Мир действительно сошел с ума, если считает, что женщина, не прочитавшая за всю жизнь ни одной книги, может написать нечто путное, даже о стиле моды.

– Ты не совсем прав. Она, возможно, не мыслитель, но в мире моды разбирается очень неплохо. Они всегда стильно одеты, всегда очень хорошо выглядят.

– Наверное, это важнее, – мрачно согласился Дронго, – но все равно такие книги лучше не читать.

– Что на тебя нашло? Я не совсем понимаю, откуда у тебя такая меланхолия?

– Я сейчас с ней познакомился. Самовлюбленная эгоистка.

– Она не стала восхищаться всемирно известным экспертом, – пошутила Джил. – А ты наверняка не в востороге от игры ее супруга? Все правильно?

– Почти. Я действительно не в восторге. Он с каждым годом играет все хуже и хуже. А она даже не знает, кто такой Дронго, и полагаю, что даже не хочет знать.

– Ты пойдешь в душ?

– Да, – кивнул он, – но все равно – не читай.

Уже стоя под душем, он вспомнил слова Бэкмана. Значит, Руна раньше работала в его семье, а затем, когда связь с хозяином дома стала слишком очевидной, решила уйти, чтобы не вызывать скандала. Очередного скандала в семье Бэкман. Ведь Артур уже несколько раз попадался на подобных интрижках, и каждый раз ему удавалось каким-то непостижимым образом убедить свою супругу в очередной клевете молодых женщин, которые иногда очень даже красочно описывали его татуировки, сделанные в недоступных для посторонних взглядов местах.

Когда он вышел из ванной, было уже около восьми часов вечера. Через полчаса они вышли из своей комнаты и спустились вниз. Джил надела короткое платье, которое заканчивалось чуть выше колен. Он надел светлые брюки и рубашку с длинными рукавами. Внизу в гостиной стоял Тадеуш, в белом костюме. Он указал на выход к бассейну. Там уже находилось несколько пар. Они неторопливо подошли к Чистовскому.

– Добрый вечер, – радостно кивнул он, – сейчас должен приехать Лев Давидович, и мы будем, как говорится, в полном комплекте. Нам уже готовят рыбу. Марсель просто потрясающий повар. А какое вино нам привезли из местных погребов! Позвольте, я познакомлю вас с остальными гостями. Это мистер Стивен Харт и его очаровательная супруга Аманда Джаннуцци...

Стивен Харт был мужчиной чуть выше среднего роста, с роскошной копной седеющих волос, зачесанных назад. У него было загорелое лицо, рельефная мускулатура. Чтобы подчеркнуть достоинства своей фигуры, он надел обтягивающие белые джинсы и тесную майку, которая выгодно подчеркивала его торс. Аманда была в светло-зеленом коротком платье. Джил даже чуть вздрогнула, когда увидела эту женщину. Было очевидно, что на Аманде, кроме платья, ничего не было. Эта женщина не стала утруждать себя нижним бельем. Джил даже прикусила губу от изумления. Легкое платье не только не скрывало, но и, наоборот, подчеркивало все прелести молодой женщины. Аманда, довольная произведенным эффектом, ласково кивнула Джил, хищно улыбнулась ее спутнику, облизав губы. У нее были зеленые глаза и роскошные волосы, небрежно повязанные изумрудной лентой.

– А губы она поправляла у хирурга, – зло прошептала Джил.

– Я вижу, – кивнул Дронго.

– Позвольте представить вам господина Автандила Нарсия и его подругу Изольду Немченко, – продолжал Чистовский, подводя их ко второй паре, – и хотя мы знакомы с Автандилом совсем недавно, он уже успел поразить всех нас своим размахом и кавказской широтой души.

Мужчина был среднего роста, в белых брюках и белой рубашке с длинными рукавами. Ему было лет сорок. Красноватое лицо, немного выпученные глаза, плотная фигура, нос с характерной горбинкой, аккуратно подстриженные усы. Его спутница была моложе. Возможно, ей было лет тридцать. Она была одета в легкий брючный костюм кремового цвета. Ее можно было бы назвать даже красивой, если бы не злое выражение лица. Волосы были собраны в большой узел, длинная шея и мягкая пластика выдавали в ней бывшую балерину.

– Очень приятно, – кивнул Автандил, – я про вас слышал, господин эксперт. И в Грузии, и в России.

– Надеюсь, что только хорошее, – пошутил Дронго.

– Следующую пару я представляю вам с особым чувством, – пояснил Чистовский, – это наш преподобный Гуру Дэ Ким Ен и его секретарь Руна Теннесен.

Гуру успел переодеться и теперь был в синеватом костюме, состоявшем из брюк и легкого пиджака. Он церемонно поклонился Дронго и Джил, улыбаясь обоим. Стоявшая рядом Руна кивнула им, даже не улыбнувшись. У нее были немного резкие черты лица. Очевидно, раньше она была миловиднее, но с годами скандинавские черты ее предков-викингов начали преобладать, и тяжелый подбородок портил впечатление от симпатичного лица и серых глаз. Она была одета в серое мешковатое длинное платье.

«Этот Бэкман просто помешанный на сексе тип», – с разочарованием подумал Дронго.

Он услышал шаги за спиной и обернулся. Из дома выходили Артур Бэкман и его супруга. Футболист был в темных джинсах известной итальянской фирмы и темной рубашке с длинными рукавами и характерным логотипом. Его супруга была в коротком коктейльном платье и в «лабутанах», позволявших ей вырасти на целую голову и соответствовать высокому мужу. Ее точеная фигура очень выгодно смотрелась в этом платье. Стеганая сумочка дополняла ее наряд. Она приветливо, но холодно кивнула всем присутствующим, задержав свой взгляд на Аманде – на одну секунду дольше, чем было необходимо; но с некоторым усилием она тут же отвела глаза, взглянув на остальных.

– Позвольте представить вам семью Артура Бэкмана, – сразу сказал Чистовский, – это наш великий футболист и его не менее известная супруга Глория. А это – господин Дронго, специалист по проблемам преступности и бывший международный эксперт ООН.

– Мы уже познакомились, – улыбнулся Артур.

– Добрый вечер, – вежливо, но холодно кивнула Глория.

– Графиня Вальдано, его супруга, – представил Джил хозяин виллы.

Глория повернулась к Джил с гораздо большим интересом. Очевидно, для нее, как для англичанки, любой подобный титул значил гораздо больше, чем эпитеты «всемирно известный» или «самый популярный». Она протянула руку Джил.