Дядя-чабан сказал, что вот в Москве зато таких овец нет, как у него здесь. А я сказал, что в Москве собаки есть. Тоже очень лохматые и чёрные. И они совсем как овца. А дядя-чабан засмеялся и сказал, что, может, это не собака, а просто овца. А я сказал, что это собака пудель.

И Надежда Ивановна сказала, что у пуделя шерсть такая, совсем как у овцы, только это собака.

А потом я сказал, что в Москве даже слон есть. Даже два, только один поменьше, и что всякие звери в клетках. И что это зоосад.

И все закричали, что знают. И видели на картинках. А дядя-чабан сказал, что он не в клетке и не на картинке, а прямо живого волка видал. И сам этого волка убил.

А этот волк овцу хотел унести. Волк схватил овцу за шею и закинул себе на спину. И побежал. А собаки увидали и стали его догонять.

Волк сначала не хотел овцу бросить, он думал, что собаки не догонят. А потом он бросил овцу. А собаки были совсем близко и его догнали. И стали кусать. А дядя-чабан бежал к ним с палкой, очень толстой. И стал помогать собакам. И он с собаками победил волка. Дядя-чабан сказал, что он не боялся, потому что было четыре собаки. И ещё потому, что он очень рассердился на волка.

Надежда Ивановна вдруг встала и сказала, что надо сейчас идти домой. А то солнце очень низко, и это, значит, уже вечер. И все говорили дяде-чабану:

– Прощевайте!

А он говорил:

– Ну, бувайте здоровеньки!

И мы пошли домой. В наш детский сад. И самых маленьких девочек Надежда Ивановна за руки вела, потому что они устали. А одного маленького мальчика вёл Гриц.

Какой Гриц добрый

Я Грица спрашивал, кто ему дзыгу сделал. Он сказал, что сам сделал.

Он взял толстую палку. А потом ножиком застрогал на конце, чтоб было остро. А потом он пилкой отрезал от палки этот кусочек. Вот и дзыга.

Я стал просить Грица, чтоб он мне тоже дзыгу сделал. А Гриц взял полез в карман, достал дзыгу и отдал мне. И сказал, что насовсем отдал. Это моя будет дзыга, а он себе другую сделает. Я ему сказал, что я его очень люблю, что он такой хороший. А он мне сказал, что я буду дзыгу в Киеве показывать.

А когда мы в детский сад вернулись, там уже тарелки стояли. И это был молочный суп. Это потому, что нянька увидела, что мы идём, и всё поставила.

Чтоб скорей, потому что поздно. Мы очень скоро руки помыли и стали есть. А комары прилетали и нас кусали.

Я ещё не кончил есть, вдруг пришла Маруся. Она на меня посмотрела и стала смеяться.

Это она думала – меня так комары покусали. А это я от крапивы такой красный. Не сам я, а руки.

Маруся сказала, чтоб я прощался и что надо идти к бабушке. И все дети тоже пойдут домой, потому что сегодня уже детский сад кончился, а завтра утром начнётся. Маруся так скоро меня вела, прямо бежала.

А когда мы пришли в нашу комнату, она сказала, что будет ночевать со мной вместо бабушки. Потому что бабушка не придёт: она всю ночь будет сидеть у этой больной тёти.

Про индюков

Мы ночевали, а утром меня Маруся опять в детский сад увела. И мы ходили смотреть курочек и индюков. Мы с Катей ходили. И тоже песню пели.

Я уже немного пел по-украински.

Индюки очень злые. Они кричат: «Бала-бала-бала!» Они ростом такие, как я. Они чёрные, а под клювом у них висят красные мешочки.

Один индюк стал сердиться. Он хвост растопырил кружком. И все перья растопырил. И стал совсем круглый.

Он весь надулся и со злости фыкал.

Он ходил и делал: «Фы, фы!» А мы его не боялись, потому что нас много.

А индюшки очень тоненько кричали: «Плю-плю!» Они совсем не злые.

Катя дала одной индюшке кусочек хлеба.

Индюшка тихонько подошла, голову вперёд очень вытянула, посмотрела, что Катя держит, и клюнула в хлеб. Она в самый хлеб клюнула. А руку нисколько не клюнула.

А мы все кричали:

– Молодцы, индюки!

А индюки все отвечали:

– Бала-бала-бала!

Только тот, который фыкал, не кричал.

Он только напыжившись ходил.

А потом там были индюшата. Они – как маленькие индюшки и совсем тоненько пищат.

Я хотел одного погладить. А они сразу убежали.

Катя сказала:

– Не надо гонять. Зачем гоняешь?

А я не гонял, а только чтоб погладить.

Самые маленькие курочки

Потом мы пошли к маленьким курочкам и петушкам. Они совсем маленькие.

Я не узнал, что это курочки, и закричал:

– Голуби какие смешные!

И все стали смеяться, что я глупый.

А эти курочки её равно смешные. У них на ногах перья, как штанишки, и совсем коротенькие ножки. И петушок тоже маленький и тоже со штанишками. Они совсем беленькие. И Катя сказала, что это китайские. А потом другие курицы были. Так они большие, как индюки. Они коричневые. И петухи тоже коричневые.

И я видел, как два петуха стали драться. Я сначала засмеялся, а потом испугался. Потому что они так подскакивали, что я боялся: вдруг петух на меня прыгнет. Только петухи на нас не прыгали, а сами дрались. И даже перья вырывали. И потом ногами били. А у них на ногах колючки. Это нарочно, чтобы бить. Эта колючка называется шпора. Это мне потом бабушка сказала. Эти шпоры у петухов для драки – они если очень рассердятся, так дерутся до смерти.

Только эти до смерти не дрались, потому что один убежал, а другой петух кричал: «Ку-ка-ре-ку!»

Этих больших петухов, Катя сказала, что она сама боится. Потому что они могут налететь на голову. И могут голову в кровь расклевать.

Они очень сильно клюются. Прямо как гвоздём.

Только они сами людей боятся. И это когда их очень рассердят, так они могут на человека налететь.

А Гриц пошёл к одному такому петуху, так он убежал.

Как всех кормили

Потом мы видали, как их всех кормили. И кур и петухов. Тётя принесла клетку. Она из деревянных палочек и как будто крыша от домика. И она очень длинная. И там зерно внизу насыпано.

Курицы, как увидали, что тётя эту клетку несёт, все к ней побежали. Ей прямо идти нельзя было.

А потом тётя поставила эту клетку на землю. И ещё одну такую принесла.

И все курицы и все петухи прибежали к этим клеткам и просовывали головки между палочек и клевали зерно. И мы все смеялись, потому что вышло, что все стоят в ряд. И едят, как будто они за столом. И нам сказали, что это так для того, чтоб никто никого не обижал и мог клевать сколько хочет.

Кукуруза

Когда курицы клевали, я тихонько подошёл и одну курочку погладил. А она всё равно не убежала, потому что очень клевала. А там, в кормушке, я видел, была кукуруза. Я тогда не знал, что это кукуруза. Мне Гриц сказал. Она жёлтая и как горошек.

Я попросил, чтоб мне дали кукурузу. Потому что, я сказал, я её никогда не видал. И все стали смеяться, что я кукурузу не видал.

А эта тётя, что кормила кур, принесла мне кукурузу. Она мне принесла круглый столбик, он с бутылку ростом, и он весь облеплен жёлтыми зёрнышками, густо-густо – зёрнышко к зёрнышку.

Я сказал:

– Спасибо.

А не знал, что с ним делать.

А Гриц взял у меня и сказал:

– Пойдём.

И мы её об забор били. И отскакивали эти самые зёрнышки. А куры увидали, что падают зёрнышки, и стали их хватать, потому что они в кормушках всё склевали. А мы не стали больше зёрна сбивать. Потому что можно было рукой отламывать.

А в середине там белый столбик. Это на нём растут эти зёрнышки. Я попробовал одно зёрнышко съесть. Оно очень крепкое, а я всё равно разжевал.

Мне Гриц сказал, что, когда кукуруза молодая, она не жёлтая, а белая и очень мягкая. Ее варят и прямо зубами эти зёрна сгрызают. И это очень вкусно. Этот столбик с зёрнышками называется початок.

Я держал початок и глядел на него и всё говорил:

– Початок, початок.

Вдруг подошёл большой петух и клюнул мой початок. Склевал зерно и опять клюнул. И сказал: «Ко-ко-ко!»

Я не знал, что делать, и держал початок. А когда петух сказал «ко-ко», то прибежали курицы, тоже большие, и тоже стали клевать.

Я поднял початок повыше, а петух подпрыгнул и клюнул зерно. Гриц прибежал и прогнал петуха. Замахал на него руками и закричал:

– Киш!

Как на нас гусак напал

Катя сказала, что уже довольно и надо идти. Мы пошли по полю и хотели петь песню.

И вдруг к нам побежала белая птица. Она сбоку на нас бежала. Очень большая, на коротких ножках. У ней очень длинная шея. Она шею вытянула вперёд и на нас шипела. И все закричали:

– Гусак, гусак!

А это гусь. А там, дальше, сидели гусыни. Они были тоже белые и большие. Только они на нас не бежали. А Катя сняла платок и стала на гусака махать и кричать:

– Геть! Геть!

А он всё равно за ногу ущипнул клювом.

Тогда мы все закричали и побежали на гусака. Он испугался и побежал назад. Бежал и немножко подлетал на крыльях.

А гусыни встали на ноги и закричали: «Го-го-го!» И стали убегать. Они скоро не могут бегать, потому что у них очень короткие лапки. Этих гусей вдруг не стало видно.

Катя нам кричала, чтоб назад, а мы всё равно бежали. И ещё мальчик один кричал, чтоб мы не бежали. Этот мальчик гусей стерёг и кричал, чтоб мы гусей не угоняли.

И вдруг я увидел воду. Потому что тут была речка. И все гуси поплыли по воде. Они очень красиво плыли, как будто они пароходы.

А мальчик, который их стерёг, стал плакать, потому что он не знал, куда они теперь уплывут.

Катя на нас тоже очень сердилась: зачем мы гусей погнали. А Гриц сказал, что он их сейчас назад пригонит. И он с этим мальчиком побежал. И они забежали на ту сторону воды и стали кидать в гусей камни. Гуси испугались и вылезли к нам на берег. А Катя подняла палочку и стала их гнать от воды.

А потом прибежал мальчик, который гусей стерёг, и сказал, что теперь хорошо. И пускай гуси щиплют траву. Они траву едят. А Гриц мне сказал, что он в гусака попал маленьким камешком. И поэтому гусак испугался и стал выходить из воды.

Какие я ещё буквы узнал

Катя нам сказала, чтоб мы становились по два и чтоб мы скоро шли, потому что надо уже обедать. И мы все хотели обедать. И очень скоро пришли, где наш детский сад. А около детского сада стояла бабушка.

Я закричал:

– Бабушка!

И побежал к ней.

И бабушка меня поцеловала и сказала, что она на минутку, потому что ей опять надо идти к той больной тёте. Она меня спросила, шалил я или нет. Я сказал, что не шалил и что мне дали кукурузу. И показал, какую. И сказал, что это мы с Грицем её обколотили. И потом петух тоже объел и курицы: мы ходили их смотреть.

Я хотел рассказать про индюка, а бабушка сказала, что потом, а сейчас ей надо идти. И опять меня поцеловала и ушла. А Кате сказала «спасибо».

И мы с Катей пошли руки мыть. А на обед ели борщ. А потом было мясо варёное и огурцы.

А про огурцы Гриц сказал, что «это наши».

А я сказал:

– Почему?

Гриц сказал, что потому наши, что здесь есть грядки. Эти грядки дети накопали и потом посадили огурцы. И посадили бураки. И ещё помидоры. А потом посадили подсолнух. И что это огород.

И мы сегодня вечером его поливать будем.

Я сказал, что тоже хочу поливать. Гриц сказал, что все будут поливать, и я тоже.

Потом нам дали киселя с молоком. И мы взяли тюфячки и пошли спать под деревом. И чтоб не разговаривать.

И мне было очень жалко, что я бабушке дзыгу не показал. Она у меня в кармане лежала.

Потом пришла Надежда Ивановна. И мы все стали кричать:

– Надежда Ивановна! Надежда Ивановна!

И мы опять находили буквы. И я узнал, какая буква «X». Она косым крестиком. И еще букву «Н». Она – две палочки с пояском.

Надежда Ивановна сказала, что я молодец. И показала мне букву «Ж». И сказала, что это похоже, как жук ползёт. Я так руками сделал, как «Ж», и зажужжал.

И все стали тоже так руками делать и жужжать.

Как мы играли в «Челюскина»

Потом Надежда Ивановна полезла в карман и вынула мячик. Маленький и чёрненький. И сказала, что мы сейчас пойдём играть в мячик.

Мы стали в кружок и бросали мячик и ловили.

Только не все ловили, потому что не могли схватить и потому что мячик очень мимо летел.

Я никак не мог поймать и хотел плакать. А Надежда Ивановна поймала мячик и крикнула мне:

– Ну, лови!

И кинула мне прямо в руки. Я его не мог схватить, я его руками к себе прижал. А всё-таки не уронил. А потом взял и кинул. А потом мы ходили все вокруг и пели. И так пели, что устали.

Надежда Ивановна сказала, чтоб мы шли на веранду. И что она нам будет рассказывать про пароход. Как он шёл, а кругом лёд. И как потом пароход потонул, а люди стали жить на льду, и никуда нельзя было уйти. Это она нам так рассказывала. И что потом прилетели самолёты и всех людей перевезли на землю. И что пароход этот назывался «Челюскин», и что там была совсем маленькая девочка, и её тоже перевезли на самолёте.

А потом мы в это играли. Гриц из скамеек сделал пароход. И мы там жили, и мы ехали все на этом пароходе. А Гриц был Шмидт, который был самый главный. А я был Воронин, который был капитан. И у девочек были куклы. Они тоже ехали с нами.

А потом Гриц сказал, что наш пароход сейчас потонет, потому что его лёд поломает. И чтоб все выходили, а то все утонут. Все вышли и кукол тоже вынесли. Гриц взял и все скамейки повалил и сказал, что это пароход потонул.

Пароход «Челюскин» потонул. Гриц сказал, чтоб все говорили, что очень холодно. И потом мы из скамеек делали палатки. Мы их заборчиками ставили, чтоб у всех были домики.

А потом мы были лётчики, и мы руки ставили, как самолёт, и делали:

«Р-р-р!..» И мы летали и всех перевозили. Мы сказали Надежде Ивановне, что уже всех перевезли. Мы потом были собаками. И я тоже, потому что я маленький. И мы все лаяли очень громко. А Гриц нас всех перевёз, потому что он потом был лётчиком, а не Шмидтом. Когда он нас вёз, мы бежали и тоже лаяли. А одна девочка визжала.

Это она сказала, что она так боится лететь.

Как я огород поливал

А совсем вечером мы пошли поливать огород. Няня и Катя доставали воду из колодца. Они за ручку крутили большую катушку, и на катушку накручивалась верёвка, и от этого поднималось ведро из колодца. И они наливали нам в наши вёдра маленькие. И мы выливали прямо на грядки. И я увидал, что там есть листья и растут по самой земле.

И я закричал:

– А я знаю! Это дыня растёт!

И все закричали:

– И не дыня! И не дыня!

И сказали, что это огурцы. И я увидал, что там огурцы. И там были всякие; ещё очень маленькие, с волосиками, и совсем большие, какие мы сегодня ели.

А потом я видал, как растёт морковка. Она вся в земле сидит. А наверху только листики. Они пучком торчат. Катя мне потом одну нарочно вытянула. Она схватила за листики и потянула, и из земли вытянулась красная морковка. Катя её в воде вымыла и подарила мне, чтоб я ел. Она очень вкусная. Я Грицу тоже оставил, чтоб он ел.

А потом мы очень-очень много воды носили, где капуста. Она круглая, как шар. И не очень зелёная. И няня сказала, чтоб на капусту побольше воды лить, потому что она очень воду любит.

И свёклу мы тоже поливали. Только немножко.

Какой помидор

Потом там росла очень высокая трава. И я думал, что кусты. А это не кусты, а помидоры.

На них были очень маленькие жёлтенькие цветочки, а потом ещё зелёные шарики, как яблоки, а потом шары совсем красные. Это и есть помидоры.

Мне тоже один помидор дали, чтоб я съел. Я думал, что помидор крепкий, как яблоко, и куснул со всей силы.

А он так и брызнул, потому что он очень мягкий. Он кисленький немножко и очень вкусный. И в нём очень маленькие зёрнышки. Они жёлтенькие.

Я ещё хотел помидора, только я не попросил. А мне сказали, что завтра все будут есть помидоры.

А потом я видел подсолнух. Он растёт вверх, как палка. А на самом верху – кружок. В этом кружке все семечки. А кругом жёлтенькие листочки, как у цветка. Один подсолнух был совсем готовый, и няня срезала у него этот круг.

И мы все смотрели, как там семечки сидят. Они очень крепко сидят. Они так густо сидят, что нельзя выковырять ни одного семечка моим пальцем. А няня выковыряла. И всем дала по семечку, чтобы попробовать. А они очень мягкие. И няня сказала, что их ещё сушить надо.

Как я бабушке рассказывал про детский сад

Мы пошли «вечерять», а это значит ужин есть. Только я не ел, потому что прибежала Маруся и сказала, чтоб я шёл к бабушке. Я всем сказал «прощевайте» и всем сказал «спасибо». Это мне Маруся сказала, чтоб я благодарил. А Маруся мне сказала потому, что ей бабушка велела сказать.

И мы с Марусей побежали. И прибежали к бабушке в ту комнату, где мы жили. Бабушка очень обрадовалась. Она пила чай и сказала, чтоб я тоже пил чай и Маруся тоже. И потом у бабушки были помидоры. И ещё был сыр, очень белый и мягкий. Бабушка сказала, что это овец доят и из этого молока делают сыр. И что это – брынза.

А я полез в карман и сказал бабушке:

– А это – дзыга.

Бабушка засмеялась и спросила, кто мне дал. И я ей рассказал, какой Гриц хороший. А потом стал показывать, как индюк ходит.

Вдруг пришёл Матвей Иванович и сказал, что приехал доктор и сказал про эту больную тётю, что она уже не больная. Бабушка сказала, что тогда мы завтра поедем в Киев.

А когда Матвей Иванович стал уходить, я ему сказал, что я видел маленьких курочек и они очень хорошенькие. Матвей Иванович меня немножко по спине хлопнул и сказал, что не забыл и что курочек мне даст: одну курочку и одного петушка.

Стадо

Как я испугался стада

Бабушка встала и пошла Матвея Ивановича провожать. И я пошёл тоже. И мы дошли до самых ворот.

Я немножко вышел из ворот на улицу. И вдруг я увидал, что по дороге идут коровы. Очень много, прямо на всю улицу. И очень большая пыль от них.

Я скорей побежал в ворота и схватился за бабушку.

Матвей Иванович сказал:

– Что там?

И посмотрел на улицу. И сказал:

– Это наше стадо.

А это стадо всё шло к нам ближе.

И я боялся, чтоб это стадо не пришло к нам в ворота. И стал просить бабушку, чтоб идти.

А Матвей Иванович сказал, что не надо бояться: коровы сюда не придут. А я всё равно боялся, потому что их очень много и они идут прямо сюда.

А когда они пришли, я увидел быка. Он больше всех, и у него рога идут прямо вбок. И он очень страшный. А потом пошли коровы. Они не страшные. И Матвей Иванович хлопал их ладошкой и гладил по шее.

А бабушка мне сказала, чтоб я скорей принёс хлеба из комнаты и насыпал на хлеб соли.

Я скорей побежал и насыпал на хлеб очень много соли. И бегом принёс бабушке. Бабушка взяла хлеб и сунула одной корове. Корова стала и носом потянулась к бабушке. И совсем вошла в ворота. И стала есть у бабушки из рук хлеб.

Я думал, что она не станет есть, потому что много соли. А она всё съела и даже бабушку по ладошке лизнула.

А потом Матвей Иванович её стал по шее хлопать, чтоб она уходила.

Бабушка сказала, что коровы соль очень любят. И что коровы добрые и не надо их бояться. Только они собак не любят.

Потом стадо кончилось, и в конце шёл дядя-пастух. И с ним ещё мальчик шёл.

А у дяди-пастуха очень длинный кнут. Это чтоб коров подгонять.

И ещё шли три собаки.

Мне бабушка сказала, что коровы целый день были в поле. Их с утра туда угоняют, чтобы они траву ели. А дядя-пастух их стережёт, и собаки тоже.

А теперь этих коров будут доить, и из этого молока будут делать масло, и сыр, и творог, и сметану. И прямо так будут пить.

Матвей Иванович сказал:

– И в детский сад принесут.

Я сказал, что я в детском саду много молока пил. Прямо вот такую кружку.

Бабушка сказала Матвею Ивановичу, чтоб нам лошадей завтра пораньше.

И мы пошли с бабушкой спать.

Как мы уехали из колхоза

Утром бабушка меня разбудила, а это было совсем темно. У нас лампа горела.

Бабушка сказала, чтоб я скорей пил молоко и ел сыр брынзу, потому что мы сейчас поедем.

Мне очень хотелось спать. А бабушка говорила, чтоб я ел скорей.

А потом я услыхал, что лошади приехали и что кто-то к нам идёт. А это Матвей Иванович.

Он пришёл и сказал:

– Доброе утро!

И потом сказал:

– Ну, готовы?

А я сказал:

– Бабушка, а початок взяла?

Бабушка сказала, что початок она завязала к себе в вещи и что он с нами поедет.

Матвей Иванович взял наши вещи, и мы пошли, а там внизу были дядя Опанас и Маруся.

Я Марусе и Матвею Ивановичу говорил «до свиданья». А они бабушке говорили «спасибо». Я Марусю и Матвея Ивановича немножко видел, потому что было немножко светло. Мы сели, и бабушка меня в платок закутала, потому что было холодно. Дядя Опанас взял вожжи, и мы поехали. Бабушка меня рукой держала, и я заснул.

От папы пришла телеграмма

Мы так ехали и приехали в Киев. А когда приехали в Киев, там было очень жарко, потому что было солнышко.

Мы приехали, где бабушка живёт. Клава прибежала и стала бабушку целовать. И стала говорить, что она окунька в банке взяла к себе. А я сказал:

– Почему?

Клава сказала, что его кошка хотела из воды лапкой поймать и съесть.

Потом сказала, что кошку она очень кормила, и ещё сказала, что бабушке принесли телеграмму.

Мы опять на лифте ехали с бабушкой. А Клава пошла наши вещи брать. И вдруг она принесла деревянную клетку. А в клетке сидели маленький беленький петушок и беленькая курочка. А я не знал, что они с нами приехали!

Это Матвей Иванович их на тележку поставил.

Потому что он их мне подарил.

Бабушка их отнесла, где ванна, и дала мне зёрен, чтоб я им посыпал, чтоб они клевали. А потом сказала Клаве, чтоб она поставила курочкам в чашке воды, чтоб им пить. Они пили и головки вверх поднимали.

А потом бабушка стала читать телеграмму.

Мы с Клавой курочек кормили в ванной, а бабушка к нам пришла и сказала:

– Завтра утром приедет папа. Он за тобой, Алёша, приедет и возьмёт тебя в Харьков. Ты будешь в Харькове жить.

Бабушка взяла меня на ручки и поцеловала. Она меня очень целовала и говорила:

– Ну вот, я и останусь… Одна останусь.