Читать книгу: «Россия в поисках эффективности»

ШАПТАЛОВ Б.Н.

Россия в поисках эффективности

Москва – 2003

Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

4

Три выбора Руси

1. Варяжский вариант: образование великой европейской державы . . . . . . .

7

2. Ордынский вариант: формирование «азиатской» судьбы России . . . . . .

14

3. Литовский вариант: за и против . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

27

4. «Вечная» альтернатива: Запад или Восток? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

35

Возникновение проблемы «Россия на перепутье Восток-Запад» . . . . . . . . . . . . . . . .

46

Идейная борьба вокруг проблемы «Россия: Восток или Запад?» . . . . . . . . . . . . . . . .

53

Особый путь возрожденной державы

5. Жизнь по матрице восточной деспотии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

56

Откат . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

64

Следствия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

73

Смута вместо эволюции . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

76

Закрепление пройденного . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

88

6. ХVIII век: формирование «евразийского» симбиоза . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

93

Феномен Петра . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

93

«Раздвоение» России . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

106

Сила и слабость «двуединой» Империи

7. Новое торжество «азиатчины» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

118

От идеализма к поражению . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

118

Крепостничество . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

124

8. Закономерное крушение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

126

Поворот . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

127

Экономическая парадигма пореформенной России . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

128

Политическая парадигма . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

137

9. Консилиум . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

142

В поисках причин неэффективности российского государства . . . . . . . . . . . . .

142

Параллели . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

149

Призвание марксизма: создание государства идеологии

10. Большевики в попытке самоопределения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

152

Революция маргиналов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

152

Ее величество редистрибуция . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

160

Бюрократизация большевизма . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

164

11. Феномен Сталина . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

167

Сталинизм как историческая традиция . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

167

Сталин как политический деятель «азиатского» типа . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

169

12. Опыт сталинской редистрибуции . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

172

На пути к «социалистическому феодализму» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

172

Проблема накопления . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

177

Главный инструмент редистрибуции . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

184

13. Болезненный расцвет . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

186

Общество и Власть . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

186

Экономика «реального социализма» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

189

Что решают кадры? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

192

Постсталинские военные доктрины . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

195

Последняя попытка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

198

14. Закономерное крушение II . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

207

Путь к финалу . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

207

Проблема реформирования . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

213

Очередной выбор России – призвание либерализма

15. «Расстройка»: часть 1 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

219

Экономическая составляющая «перестройки» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

219

Политическая составляющая «перестройки» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

230

Загадки ГКЧП . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

238

Итоговый баланс . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

241

16. «Расстройка»: часть 2 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

251

Что это было? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

251

Выбор модели приватизации как выбор судьбы страны . . . . . . . . . . . . . . . . .

253

Деньги как смысл политики . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

264

Система управления как способ жизнедеятельности общества . . . . . . . . . . . .

267

Новая Россия в поисках себя

17. Опыт социализма . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

273

Опыт формирования новой культуры . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

275

Опыт формирования сообщества народов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

279

Большевизм и империя . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

283

Итоги социализма . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

287

А если попробовать «самобытный» путь? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

289

18. Закономерное крушение III?. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

290

Проблема аналитики и целеполагания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

292

Пассивность как форма политико-социальной жизнедеятельности . . . . . . . .

300

19. Что делать? То же, что и другие! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

317

Место России в мировой глобализации . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

323

«Центральное звено» во все времена . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

328

Заключение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

343

Использованная литература . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

348

Послесловие 2025 года . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

351

Предуведомление

Нижеследующий текст воспроизводит издание 2003 года с дополнениями в основном уточняющего характера. Принципиальные добавления выделены в «постскриптумы».

Почему на базе старого не написан новый текст, как это нередко делается? Для того, чтобы сравнить написанное ранее с днем сегодняшним и посмотреть, что изменилось в стране, а что нет.

Кроме того, говорить о современности может любой и эти слова немного стоят. Лишь по прошествии времени можно понять насколько обоснованны были суждения. А если они оказались не верны, то также любопытны, ибо позволяют понять в чем была ошибка, как воспринималась действительность тогда и что случилось в реальности. А если верны, то это показатель правильной методологии, что еще более важно, ибо через гипотезы и их проверку практикой идет выработка адекватного анализа. Так развивается наука.

2025 год

____________

Имя России – это имя тайны.

(клише, идущее от Ф. Тютчева)

В В Е Д Е Н И Е

Тема этой книги поиск правящим классами России наиболее эффективных моделей государственного управления. Отметим принципиальный момент: поиск эффективности государственного управления – проблема «вечная» для всего мира, России в том числе. Каждый народ решает (или смиряется и оставляет все как есть) по своему и в то же время в русле общемировых закономерностей, просто потому, что люди, хоть и говорят на разных языках, но одинаковы по психотипу. Поэтому проблемам одной страны нетрудно найти аналогии в других. Но здесь речь будет идти о России и наши болячки для нас, естественно, самые болезненные.

В ХХ веке российское государство дважды терпело полное крушение и происходило этапы болезненного переформатирования в новую политическую, экономическую, и идеологическую реальность. Ныне сходная ситуация: у страны обозначился очередной исторический тупик и власть как может старается найти выход. Но есть и новый момент. Создается впечатление, что страна подходит к своему пределу, за которым… за которым поиск эффективности может закончиться победой социальной энтропии. Поэтому необходимо вновь обдумать прошедшее, чтобы, возможно, сделать жесткие, нелицеприятные выводы, ведущие к неким контрмерам.

Прошлое – это наше возможное будущее, ибо там, в прошлом, сформировалась «генетика» общества, которая будет обязательно давать о себе знать в последующие времена. История – это своеобразная машина времени, позволяющая познать источники современных проблем и болячек. Государство в своей политике не может выскочить за рамки уже сложившегося ранее «цивилизационного кода», представляющего собой сочетание социально-политических укладов и менталитета государствообразующего этноса. В свою очередь, правящий класс творит своей политикой народ и его национальный характер. Он либо возвышает его, либо низводит до посредственности, и получается, что «каждый народ достоин своих правителей». Круг замыкается. И по такому кругу народ-государство ходит веками, разрывая его в редкие моменты обычно под влиянием внешних чрезвычайных обстоятельств. Но выход за пределы круга и переход на новый исторический круг во многом зависит от выбранных целей. В зависимости от цели круг можно превратить в петлю, или, наоборот, в площадку для прорыва в осмысленное будущее.

Россия далеко не единственная страна в мире, которая никак не может разобраться с собой, со своей историей и найти для себя внятный путь в будущее. Только россиянам от этого не легче, потому оттого, что уже два столетия историки, философы, публицисты, экономисты ломают головы и перья, пытаясь понять «отчего так происходит?», «кто виноват?» и «куда идти дальше?». Россия же, как заколдованная, никак не может вырулить с обочины на осевую мирового прогресса. Сказка про богатыря, встретившего на пути камень с надписью-предупреждением, что любой из выбранных вариантов дальнейшего пути чреват не только подвигами, но и большими потерями, вплоть до гибели самого богатыря, оказалась для России пророческой. Проблема выбора вариантов пути, проблема альтернатив стала для России «вечной», а выбор – очень опасным для страны занятием, потому что слишком велика оказывалась разница между желаемым и получаемым на деле. Значит, есть причина задаться вопросом: с чем это связано?

Человечество живет в условиях постоянного выбора альтернатив. Это одно из условий его спасения от вырождения, условие его нормального существования. Главное – чтобы процесс выбора как можно чаще оказывался удачным. Данная книга – об альтернативах и путях их реализации в российской истории. Уже нашли свой путь многие некогда бедные и малозначащие страны, а богатейшей по потенциалу России никак не удается выбраться из «трех сосен» на ровную дорогу. Откуда взялось это наваждение, что это за «леший» постоянно уводит ее в чащобы неразрешимых без крови и огромных материальных потерь противоречий?

Эту книгу можно было бы назвать: «Россия в борьбе со своей историей». Наша страна, в силу слабости гражданского общества, чрезвычайно зависима от субъективного фактора. Заложенные в отдельные периоды жизни государства ее правителями фундаментальные «конструкции» задают направленность всему строящемуся общественному зданию. После чего, на каком-то этапе, у мучающихся от неудобств «жильцов» возникает насущная потребность перестроить его заново. И получается, что страна живет от одного «капремонта» до другого, и борьба со старыми конструкциями составляет суть исторической жизни России.

«Жильцам» живется плохо в своем доме оттого, что устроен он неэффективно. Что-то постоянно не стыкуется, не ладится, то «крыша» протекает, то фундамент расползается… Эффективность сознательно ищут, как минимум, со времен Ивана IV. Ищут по-разному, в том числе создавая в качестве панацеи различные, конкурирующие между собой, идеологические системы. Люди, их формулирующие, понимали и понимают: двигаться по ухабам истории в надежде, что кривая вывезет чревато национальной катастрофой. Но и бесконечно дискутировать о судьбах страны тоже негоже. Пора находить «золотой ключик» успеха. Однако что-то не ладится с поиском искомого. Зато то и дело получается как с Буратино: то на пути встречаются лиса Алиса с последующем походом на поле чудес, то Карабас-Барабас… Но если в сказке все получается весело и с благополучным концом, то в жизни «приключения» не только не кончаются, но и конец может стать трагическим.

Чтобы понять, что именно не ладится, и где искать «золотой ключик», необходимо предварительно ответить на три основных вопроса:

1. Почему наше общество и государство стало таким, каким мы имеем его на сегодняшний день?

2. Двигаться ли России по некоему самобытному пути или решительно интегрироваться в европейскую цивилизацию?

3. Что означает на деле «самобытный путь» и «интеграция в европейскую цивилизацию»?

Последний вопрос также относится к категории «вечных» для России. Вся история России есть, по сути дела, история то приближения, то удаления от европейской цивилизации, ее законов развития и ценностей, что предопределило типичный вариант «догоняющей культуры» со всеми типичными проблемами и комплексами такого развития. Как конкретно протекали перипетии всех этих зигзагов; что приобретала и теряла страна в ходе этого противоборства; какие силы двигали или тормозили ее на этом пути, и, наконец, к чему стоило бы стремиться нашей стране в современных условиях? – этим вопросам посвящена данная книга.

ТРИ ВЫБОРА РУСИ

1. Варяжский вариант: образование великой

протоевропейской державы

К началу «варяжской главы» русской истории (IХ век) на огромной территории Восточной Европы проживало около полутора десятков крупных славянских племен. Все они находились на этапе зарождения государств. Процесс этот не быстрый и у восточных славян он растянулся на несколько веков. Ничто не предвещало появления огромной, самой большой в Европе, а затем и в мире, державы, ибо сил объединить и удержать народы этих обширнейших районов, покрытых лесами, с малым количеством дорог, не было. Но одно из племен, называвшее себя словене, с центром в Новгороде, произвело политическую комбинацию, кардинально изменившую всю геополитическую ситуацию в Восточной Европе. Правда, сами словене такого результата вряд ли ожидали, но выбор оказался очень эффективным. Они решили пригласить княжить силу со стороны, а именно варяжского (скандинавского) вождя со своей дружиной. Известны слова из летописи, якобы сказанные депутацией, уполномоченной пригласить стороннюю силу: «Велика и обильна руська земля, а наряда (порядка, управления) в ней нет». Именно эта фраза, оказавшаяся неувядаемой, оскорбляла патриотические чувства иных российских историков и интеллектуалов, ибо давала, по их мнению, повод к высокомерию недоброжелателей России.

Споры норманистов (в Западной Европе варягов называли норманнами) и антинорманистов тянутся с ХVIII века. В основе этого спора лежит чистой воды недоразумение, замешанное на ущемленном национальном самолюбии отдельных лиц. Ничего уничижительного в таком приглашении нет. Иностранцы правили у многих других народов. Одна из самых сильных династий в Китае – Юань – была основана монголами, а последняя династия в Китае Цинь – маньчжурами. На английский престол призывались такие иностранцы, как Вильгельм Оранский и немецкие курфюрсты из Ганновера. Сами скандинавы также не гнушались приглашать к себе иностранных правителей. Например, нынешняя королевская династия Швеции основана приглашенным на трон французом Бернадоттом, маршалом Наполеона I. А в России одной из самых удачных правлений связывают с немкой Екатериной II. Так что обмен коронованными управленцами носил интернациональный характер и в приходе на Русь силы со стороны нет ничего исключительного. Позже варяги основывали царствующие дома и в других странах. Так, норманн Робер Гвискар с дружиной в 1046-1076 гг. завладел Южной Италией, его брат Рожер – Сицилией. Сын последнего, Рожер II, в 1130 г. принял титул короля Сицилии, объединив затем другие владения викингов в Италии. Примерно в это же время скандинавы основали в Северной Франции другое свое государство – Нормандию. И французы до сих пор сохраняют это историческое название за соответствующей частью страны. В 1066 г. норманны под предводительством Вильгельма, прозванного Завоевателем, захватили Англию, основав новую династию, отняв власть у другой норманнской (варяжской) династии. Факт сей на чувствах национальной гордости англичан никак не отразился. Они воспринимают его как данность.

Успех внешних сил часто проявлялся в ситуации разброда внутри местного правящего слоя, когда не было надлежащего «наряда». Так что приглашение нейтральной силы, способной встать над местными усобицами, вещь вполне реальная и объяснимая. Новгородцы еще долго сохраняли традицию призвания к себе князей с военным отрядом (достаточно вспомнить хрестоматийный пример с приглашением князя Александра, прозванного Невским). Следует отметить, что приглашение князя всегда обставлялось жестким условием сохранения внутренней автономии жизни новгородцев. Ни о каком самодержавии речь никогда не шла, и абсолютной власти никогда у князей не было. Главная управленческая функция князя была всегда одна – защита от внешних нападений.

В качестве аргумента против реальности призвания варяжских дружин антинорманисты приводят тот довод, что у славянских племен уже шло формирование государства и потому внешних сил не требовалось. Однако такая аргументация не достигает цели: государство, конечно, складывалось, вот только никак не могло сложиться надлежащим образом. Академик Б. Рыбаков, в частности, доказывал, что формирование государства в районе Днепра шло с VI века! Ну и…? прошло триста лет – и ничего. Кроме того, из виду упускается одно важнейшее обстоятельство: у восточных славян шло не образование государства (единственное число), а образование государств (множественное число)! В новгородской «Остромировой» летописи говорится: «Словене свою волость имяху. (И поставиша град, и нарекоша Новгород…). А Кривичи – свою, а Меря – свою, а Чудь – свою. И всташа сами на ся воевать и бысть межю ими рать велика и усобица, а всташа град на град и не бе в них правды». Именно после этого политического описания и следовали слова о решении представителей словен, кривичей и чуди пригласить варяжских предводителей.

Скандинавы сами находились в стадии разложения родоплеменного строя и складывания государства. И точно также как и славянские племена Восточной Европы долго не могли сформировать жизнеспособное государство. Основная причина этого заключалась в повышенной этно-энергетической разогретости («пассионарности») скандинавских племен, взрывающей власть, требующей безусловного себе подчинения. Как вулкан выбрасывает избыточную энергию в виде всесокрушающей лавы, так и скандинавы на протяжении трех веков извергали из себя дружины разбойных викингов, наводивших страх на Европу. Но там, где они устанавливали свое господство над местными, «спокойными», народами, там остывала и «лава». Из разбойников пришельцы превращались в нормальных, правда, очень активных, управленцев.

Призвание варяжских «князей», предводителей сильных воинских формирований, оказалось одним из самых удачных политических решений наших предков. В период IХ-ХI веков в Европе не было силы способной разбить норманнов. И словене с чудью и мерей не стали растрачивать себя в борьбе с этой силой, они сделали ее союзной себе. Данное решение имело свое продолжение. Варяги закрепились в Новгородской земле, а затем двинулись дальше, подчинять соседние земли.

Каждое племя занимало территорию среднего европейского государства. Уже появились городские центры (грады), всегда являвшиеся одним из средств консолидации окружающего населения. Славянские протогосударства не только воевали между собой (дело обычное), но были очень слабы в военном отношении. Северные племена платили дань варягам, а южные – хазарам. «Варяги из заморья взимали дань с чуди, и со славян, и с мери, и со всех кривичей. А хазары брали с полян, и с северян, и с вятичей по серебряной монете и по белке от дыма», – говорится в той же новгородской летописи. Требовались некие «дрожжи», с помощью которых можно было бы эффективно закончить растянувшийся процесс складывания сильного государства. Варяги, подобно обручу, скрепили славянский этнический конгломерат в единое целое и покончили с внешним данничеством. Без такого внешнего силового обруча единое этно-государственная общность вряд ли бы сложилась. Что, кстати, много позже (в ХV-XVI вв.) и произошло, когда единый восточнославянский этнос разделился на три народа – белорусов, украинцев и русских, ныне обособившихся и государственно. А украинцы и русские еще на наших глазах становятся чуждыми друг другу народами. Что значит нет объединительной силы!…

Возникшая в IХ-Х вв. держава отличалась от других государств Европы колоссальной по размерам территорией. Оно было огромным по меркам любого времени. Без внешней силы сотворить такую махину было невозможно по той простой причине, что славянские племена были примерно равны по силам. Ни одно из них не имело возможности претендовать на роль лидера и объединителя других племен. И со временем на основе отдельных племен произошел бы естественный процесс складывания группы государств, как это случилось со славянами Центральной и Южной Европы (а также скандинавскими племенами, породивших несколько стран). Внешняя сила нарушала бесперспективное равновесие. Вместо нескольких государств возникло одно, потому что появилась единая военно-политическая воля, единая державная власть, приводящая к общему знаменателю древлян, полян, вятичей, кривичей, словен, радимичей, дулебов, уличей, тиверцев, дреговичей…

Используя свои превосходные военные качества, варяги подчинили своей власти все другие восточнославянские племена. Столица нового государства была перенесена из Новгорода в географически «срединный» Киев. Там была основана варяжско-славянская династия Рюриковичей, процарствовавшая до конца ХVI века. С момента овладения Киевом в 882 году начался отсчет времени государства, названного позже Киевской Русью (хотя, может, справедливее было бы назвать его Киевско-Новгородской Русью, памятуя заслугу новгородцев).

Есть весомое мнение, что под варягами не следует понимать одних скандинавов. Некоторые исследователи считают, что варяги произошли от слова «варяжить» – торговать; то были военно-торговые дружины, пробивавшиеся с купеческими караванами (и их охранявшие) в Византию и обратно. Поэтому состав этих дружин был этнически пестрым. В качестве аналогии можно вспомнить такие военно-торговые частные компании как Ост-Индская и ряд других, которые имели свой флот, вооруженные силы и захватывали обширные колонии. Варягов еще можно сравнить с нашими средневековыми казаками. Те же военные ватаги, живущие не сельским хозяйством и ремеслами, а военно-торговым промыслом. И казаки, при определенных условиях, тоже могли стать «дрожжами» в образовании государства. Так, казачий предводитель Ермак с дружиной мог в принципе основать свое государство в Сибири. Кстати, эту роль попытался выполнить его противник хан Кучум, тоже пришелец. Но история Сибири пошла другим путем – она была включена в состав России, как более сильной стороны.

Возникновение Киевской Руси явилось классическим образцом положительного влияния внешней силы на ускорение внутренних процессов. В мировой истории фактов подобного рода предостаточно. Вряд ли Индия ныне представляла бы из себя единое государство не объедини ее англичане в ХVIII веке. Слишком велики языковые различия между народами Индостана. Отделились лишь Пакистан и Бангладеш, имеющие антагонистическую по отношению к культуре индусов религиозную (исламскую) систему. Внешняя сила в лице европейских колонизаторов стояла у истоков практически всех современных государств в Африке, столь же раздробленных на племена, как некогда территория, вошедшая в историю под названием «Русь». Внешняя сила в лице Наполеона I облегчила процесс образования единой Германии, – он свел 300 германских карликовых государств в 38. Наполеон III, нанеся поражение Австрии в войне 1858 г., способствовал возвышению Пьемонтского королевства и объединению Италии.

Приведенные факты лежат на поверхности. На самом деле влияние привнесенной энергии в жизни стран и народов значительно многообразней. Например, только немногие государства в современную эпоху обходятся без привлечения такой внешней силы как иностранные инвестиции. Они позволяют куда быстрее решать вопросы развития местной экономики. Используются такие методы привлечения внешней силы, как размещение иностранных войск на своей территории (страны НАТО, Ю. Корея). Принятие религии «со стороны» с соответствующим ей культурным арсеналом также есть фактор использования внешней – только духовно-идеологической – силы. Не избежала этого и Русь, что, однако, почему-то не задевает. Наоборот, факт принятия «палестинско-византийской» религии приветствуется.

Отсюда несложная мораль: внешняя сила далеко не всегда есть зло, а нередко есть добро, даже если вначале выглядит не очень привлекательно. К сожалению, потенциал внешней силы часто можно оценить только спустя значительное время, когда процесс дойдет до своего логического завершения. В этом вся сложность выбора альтернатив. Другая сложность заключается в том, что всегда есть социальные группы с отличными и прямо противоположными интересами. Потому выбор альтернативы означает начало борьбы между заинтересованными группами, маскирующими свои интересы завесой прекраснословных лозунгов – сохранением обычаев и традиций предков, например, или борьбой за независимость. Современное обыденное сознание воспринимает Древнюю Русь как данность. На деле же она была построена на базе лишения независимости более дюжины племен (народностей) со своей племенной культурой, властвующей элитой, религией, языковым диалектом. Все это затем уничтожалось, унифицировалось. Естественно, что в среде этих племен находились группы людей недовольных изменившейся ситуацией. И они боролись, подбивая своих соплеменников на восстания. Летописи донесли нам некоторые из них. Мятеж Вадима в Новгороде в IХ веке, бунт древлян в Х в., движение волхвов в ХI, сепаратистские восстания отдельных племен… Это то, что сохранилось в скупых строках уцелевших летописей. О подлинном размахе борьбы в период складывания древнерусского государства можно только гадать. Но кому ныне дело до стонов проигравших? Дело сделано, и патриоты гордятся могучей Новгородско-Киевской Русью. Гордится и впрямь есть чем.

Славяне Восточной Европы, конечно сами того не осознавая, использовали внешнюю силу вовремя, т.е. эффективно, до образования государств на базе местных племен. Задержка с призванием привела бы к тому, что объединители столкнулись бы со всем набором подлинных государств – с армиями, крепостями, национальным сепаратистским самосознанием и тогда шансы на создание единого государства стали бы сомнительны.

Формирование Руси как государства началось с того, что варяжский предводитель Хельг (Олег) во главе смешанной скандинавско-славянской дружины в 882 г. захватил славянское протогосударство полян с центром в Киеве. Затем подчинил себе племена древлян (883 г.), северян (884 г.), радимичей (885 г.) В Х веке его преемники подчинили племена уличей и тиверцев (район Днестра), вятичей… Само формирование этого государства не было гладким. Время от времени отдельные племена восставали, стремясь вернуть свою независимость (например, радимичи и северяне в 940-е гг.; их пришлось покорять повторно). Объединение мечом и кровью продолжалось более ста лет. И вначале это объединение вряд ли воспринималось варягами как целенаправленный процесс по созданию государства. Они пришли на новые земли как завоеватели и вели себя соответственно, то есть занимались грабежами, не уверенные что задержатся в этих местах надолго. Процесс огосударствления пришельцев растянулся на десятилетия. Так, внук Олега (Хельга) и сын Игоря (Ингвара) Святослав, хотя и носил уже чисто славянское имя, все же попытался основать новое государство на берегах Дуная и даже заложил ее столицу – Переславец. Лишь поражение от византийских войск заставило его повернуть назад, в Киев. Только после этого всем оставшимся в живых участникам похода (сам Святослав погиб на обратном пути) стало ясно – их Отечество на Днепре. Во всяком случае, последующие князья являли собой сугубо национальными правителями. Следы пришлости исчезают окончательно.