Завернувшись в теплый шерстяной плед, Иван Иванович Иванов лежал на диване и смотрел телевизор. Занятие это навевало на него вселенскую скуку, но вылезать из-под покрывала ему определенно не хотелось. Наш герой был человеком серьезным, с устоявшимися принципами. Он считал, что после долгого трудового дня и сытного ужина заниматься какой-либо умственной или физической деятельностью просто грешно.

Глупый сериал, убеждавший зрителей в том, что богатые тоже иногда плачут, сменили новости. На экране появились всем знакомые лица вождей. Несколько оживившись, Иван Иванович собрался уже смачно плюнуть в сторону новых сусаниных, когда неожиданно погас свет. Иванов замер, надеясь на короткий сбой в энергосистеме. Приготовленную слюну глотать было противно. В темноте слышалось тиканье маятника, отсчитывающего минуты. Со стойкостью, присущей только русскому человеку, Иван ждал.

Прикинув, что света нет уже с полчаса, Иван Иванович скинул плед и слез с дивана. Следовало разобраться в причинах возникновения чрезвычайной ситуации.

Подойдя к окну, Иванов понял – авария затронула не только его дом. Темноту улиц рвал лишь свет фар редко проезжающих автомобилей. Часы пробили девять. Спать рано, а сидеть одному в квартире в кромешном мраке беда, подумал он. Поэтому, прихватив с кухни свечку, Иван Иванович отправился в подъезд, резонно рассчитывая увидеть там кого-то из соседей.

На лестничной клетке, слабо освещенной карманными фонариками, маячили силуэты Петра Семенова и Владимира Козлова. Мужчины оживленно спорили между собой.

– Я уверен, – повышая голос, сказал Семенов, – что виноваты в очередной аварии районные начальники, те, кто ответственен за нормально обеспечение домов электроэнергией!

– Ты мелко мыслишь, – возразил Козлов. – Камнем преткновения является гнилая демократическая система.

В этот момент этажом выше послышался шорох.

– Вы оба не пгавы. Коммуняки во всем виноваты. Они стгану уггобили!

Первым на реплику отреагировал Козлов. Отставной военный, человек действия, он сорвал с ноги тапок и запустил им в невидимого врага.

– Картавая собака! Жидовская морда! Сейчас я тебе объясню, кто прав, кто виноват! – Владимир ринулся вверх по лестнице, но еврейскому погрому случиться было не суждено. Щелкнул замок входной двери, свидетельствующий о том, что жертва надежно укрылась от преследователя.

– Зря ты так! – Вступил в разговор Иванов. – Человека понять можно. У него в тридцать седьмом отца, честного инженера, ни за что расстреляли.

– Ха, Петр, ты слышал?! Ни за что?! – Вскипятился Козлов. – Да такие вот инженеры на нас сначала опыты с коммунизмом ставили, а теперь за демократию принялись. И в семнадцатом, и девяносто первом одинаково было: обнищание населения, разруха в экономике, потери страной территорий и миллионы трупов.

Иван Иванович, не соглашаясь, покачал головой. – Мое мнение такое – во всем виновата Америка. Вспомните, еще во времена…

Посудачив с мужиками часа два герой рассказа решил, что пора на боковую. В спальне он разделся и лег в постель. На столе слабо мерцало пламя свечи.

– Хрен с ней, авось сама потухнет, – пробормотал Иванов и заснул.

Лестница на небо

Как-то проходя мимо детской площадки, я увидел странного человека неопределенного возраста, который сидя на корточках перед грудой строительных материалов что-то сооружал. Обычно я прохожу мимо и не обращаю внимание на подобного рода чудаков, но в этот раз, к своему собственному удивлению, остановился. Мне захотелось узнать, чем же занимается этот затейник.

– Извините, что вы собираетесь сделать? – Спросил я.

– Да вот, лестницу на небо монтирую.

– Ну и как? Получается?

– Терпение и труд все перетрут! – Ответил чудак.

Глубокая уверенность в успехе, сквозящая в его репликах, заставила меня поверить в, казалось бы, очевидный абсурд.

– Слушайте, а способ изготовления не продадите? Торговаться не буду!

– Я бы и даром отдал, – ответил человек, – но дело это специфическое. Тут индивидуальный подход нужен! Попробуй, может у тебя и у самого получится.

– Мда… Попробуй… Легко сказать! – Ворчал я, уходя прочь, в глубине души, прекрасно зная, что обязательно попытаюсь построить свою лестницу на небо!

Снег

Был поздний вечер. Шел снег, покрывая чистой пеленой грязь улицы. Куда-то спешили редкие прохожие.

Они стояли у красивого, облицованного дорогим мрамором здания банка.

– Как приятно! Люди не пожалели средств и времени, чтобы сотворить такое произведение инженерного искусства! – Восхитилась Она.. – Здорово! Тебе нравится?

Он промолчал. Ему почему-то вспомнилась школа, уроки русского языка. Синонимы. Антонимы. Прекрасный – уродливый, белое – черное, добро – зло.

– Только молчи! – Угадывая мысли спутника, воскликнула Она. – Не надо опять о своем!

Он согласился, и пара побрела дальше.

Синонимы. Антонимы.

По прежнему шел снег.

Вторая половинка

Катя наверняка является моей второй половинкой! Сто процентов. Не просто любимая, но и родная. Ей, так же как и мне, нравится гулять по лесу, слушать ту же музыку, заниматься спортом.

Да что там говорить, Екатерина и от рыбалки нос не воротит. Она должна владеть тем же даром, что и я, размышлял Сергей паря в воздухе.

Объект его вселенской любви стоял, переминаясь с ноги на ногу, на краю балкона в нескольких метрах от молодого человека.

– А может, не будем пробовать? Вдруг не получится? – Жалобно спросила подруга.

– Я уверен в успехе! – Подбодрил девушку Сергей. – Не думай о плохом. Закрой глаза, сосредоточься. Выкинь из головы лишние мысли.

Дав Кате пару минут на медитацию, парень продолжил, – готова?

– Ну, вроде да… Да!

– Тогда иди ко мне, милая!

Протянув к Сергею руки, девушка шагнула вперед… И со свистом полетела вниз.

Спустя две недели, ковыряя ботинком рыхлую землю у еще свежей, покрытой увядшими цветами, могилы, Сергей думал над причинами фатального провала своего эксперимента.

В принципе он все понял: для того, чтобы обрести вторую половинку, родственную душу, мало любви, общих интересов и взглядов на жизнь. Нужно что-то гораздо большее! Только вот что?!

Юноша хмыкнул и вытер о джинсы вспотевшие от нервного напряжения ладони.

Хотя зачем я волнуюсь, решил он. Скоро тайное станет явным. Добрые люди обещали помочь!

Обернувшись, Сергей кивнул головой высокому плечистому мужчине в белом халате и полез в заботливо раскрытую перед ним дверь микроавтобуса с красным крестом на боку.

Надежда

Ветер хлопал форточкой расположенного под потолком окна подвала. Капли дождя стучали по ржавому подоконнику. Бродяга стоял на ящике из-под овощей посреди заваленной хламом комнаты и припоминал этапы своей короткой, полной несчастий жизни: нищее детство, раннюю смерть матери, страх перед тяжелой и беспощадной рукой вечно пьяного отца; юность, проведенную на улице среди таких же отщепенцев, как и он сам; первый стакан водки и первую дозу наркотика.

Парень посмотрел в окно. Что ни говори, но все его существование было похоже на это темное мрачное небо. Бомж потуже затянул на шее украденную накануне веревку. В голове всплыли воспоминания последних дней: боль и жгучая обида после нападения гопников, испорченная колбаса, от которой потом сводило желудок, презрительно сморщенное личико повстречавшейся на пути девушки.

– Все, – решил он. – Пора!

Уже занеся правую ногу для того, чтобы выбить опору, бродяга вспомнил кое-что еще.

Вчера? Да это было вчера. Тогда, увидев ее, он спокойно прошел мимо. Почему? Ведь она была так прекрасна! А вдруг она все еще там? Нужно обязательно проверить!

Сняв петлю и пинком запустив в угол комнаты ящик, парень бросился на улицу.

Дождь моросил не прекращаясь. Клочья серых туч скользили, казалось, над самыми крышами девятиэтажек. Шлепая прямо по лужам, бомж не обращал на непогоду внимания.

Где же она стояла? Не на пустыре ли за бульваром Дзержинского?.. Точно, там!

Несколько переменив маршрут, бродяга отправился к намеченной цели. Поворот, еще один, узкая кривая улочка, и он был на месте. Внимательно посмотрев в центр пустыря, парень понял, что не опоздал. Там, посреди моря земляной жижи и мусора, на заброшенной, поросшей сорняками клумбе, трепетала листьями на ветру еще не распустившаяся майская роза.