Круче, чем в кино 1-2

Глава третья. Разговор на кухне (Наше время)

– Привет! – Илья крепко пожал гостю руку. – Погоди, куда без тапок ломанулся? Я полы давно не пылесосил.

Илья достал из шкафчика пару изношенных шлепанец и передал их другу.

– Украина… США… США… Киев… США… Украина… Вашингтон, – кричал кто-то из комнаты.

– Что это за дурдом? – поинтересовался гость.

Хозяин квартиры на секунду удалился. Вопли прекратились.

– Да, я пока тебя ждал, от скуки телик включил, каналы щелкал… Твой звонок на выпуск новостей пришелся.

– А почему новости только про США и Украину? Мы же в России живем.

– Рассказывали как раз-таки про нашу Родину. Оборонка успешно испытала скоростную баллистическую ракету шестого поколения. До Киева долетает за полторы минуты, а до столицы США за семь. Новый рекорд мира! НАТО в шоке.

– Какого пиваса взял? – Спросил Илья приятеля, уже располагаясь на кухне.

Данила подмигнул, пошуршал пакетом и вытащил на стол пластиковую полторашку.

– Сегодня же очередной день дурака в стране, – прокомментировал свою покупку Данила, – в розничной торговле алкоголь не продают. В наливайке затаривался.

– Это даже к лучшему! – согласился Илья.

Он пригляделся к бутылке.

– Портер? Чешский?

– Ага, родной.

– Спасибо, уважил!

Данила извлек из пакета вторую емкость с пенным.

– Себе взял крафтовый бельгийский стаут. Местный, но недурственный. Помнишь, ты пробовал?

Хозяин кивнул, аккуратно наполняя бокалы.

– Как там с куревом дела? – чуть встревоженно поинтересовался гость.

– Как-как… Как всегда! – рассмеялся Илья. – В наличии.

Несколько минут товарищи молчали, передавая друг-другу туго набитую папиросу.

– Класс! – довольно прошептал по завершении таинства Данила.

– Угу. И ничего больше?

– ?

– Дань, сорт совсем другой! Случайно мне достался. Напирает плавно, даже скорее медленно, зато держит долго!

– Слушай, и правда.

– Люди вообще крайне невнимательные. Ты вот часто ко мне ходишь в гости. Разницы никакой не замечал между первым подъездом и моим? Что рядом с ними творится?

– Знаешь, не приглядывался, – рассеянно ответил Данила.

– Там мусор кругом валяется, сорняки стеной и горы собачьего дерьма. А у нас акации в ряд высажены, перед ними кусты роз. Иногда поражаешься – в подъезде двадцать квартир, и никому никакого дела нет. Общество потребителей. Живет по принципу слогана из "Пиратов карибского моря": "Бери все и не отдавай ничего…"

Данила глубоко вздохнул, но скорее потому, что его накрыло от курева. Заметив это, Илья встал и распахнул форточку. С улицы повеяло вечерней прохладой.

– Как на работе дела? – Илья решил сменить тему разговора.

– Заказчик рассчитался. Купил себе немецкий шуруповерт.

– Ха! А мне только вчера приятель из Канады фотку скинул с этим инструментом. Помнишь, я тебе про него рассказывал? Из столицы недавно туда уехал Новый свет покорять.

– А чего ему в Москве-то не жилось? – искренне удивился Данила.

– Да, кто его знает? Чужая душа – потемки. Говорит, что раньше никогда такого красиво неба не видел.

– Мне кажется, небо везде одинаковое.

– Еще рассказывает, что в Канаде трава зеленее, сыры вкуснее. Далее дословно: "…Люди все отзывчивые … никому нет дела до тебя…".

Гость, делавший долгий глоток из бокала, поперхнулся и загоготал.

– Это уже полная чепуха! – сумел вымолвить Данила, вытирая лицо от брызнувших слез и расплескавшегося стаута.

– Как знать? – загадочно улыбнулся Илья. – Скоро миру, который мы знаем, придет конец.

– Не понял?

– У тебя, дружище, нет возможности аналитикой заниматься. Рассказать, чего я про будущее людей на земле думаю?

Гость, демонстрируя полное внимание, уставился на оратора.

– В первую очередь, грядет разрыв экономических связей. Готовят коллапс, как ты можешь догадаться, американцы. У них есть своя экономическая зона, которая кроме США включает в себя приснопамятную Канаду, Англию, далеко не с проста инициировавшую Брикс, Австралию, Новую Зеландию и прочую мелкую сволочь. Идут торговые войны…

– Торговые войны сотни лет идут, – перебил Данила.

– Согласен. Конечно, сейчас все гораздо серьезнее, но даже если мировая экономика рухнет, какие-то фатальные последствия для человечества вряд ли произойдут. Другое дело бактериологическая война.

– Ого! Ну ты загнул!

– Когда весь день перфоратором стены не долбишь, или шуруповертом шурупами окна не привинчиваешь, то появляется время серьезно покумекать, – насупился Илья. – Ты считаешь, СПИД из ниоткуда возник, ошибка природы? Допустим. Но теперь уже куча вирусов по планете бродит. Их родина – секретные лаборатории, а полигон для испытаний – Юго-Восточная Азия и Африка, где дикое перенаселение. В последней, в некоторых странах, кроме бесплодной земли и негров ничего не осталось. Погугли, если не веришь. Уверяю, сейчас развитые страны начнут вокруг своих рубежей возводить стены. Но больше не от эмигрантов. Для того, чтобы если начнется эпидемия в масштабах континентов, от которой не будет вакцины, тотчас перекрыть наглухо границы. Нет инфицированных – нет всеобщего заражения. На Земле останется только так называемый "золотой миллиард".

– У России самая длинная сухопутная граница. Как быть? – спросил Данила.

– Если наши буржуи не виллы с яхтами продолжат строить, а возьмутся вместе с народом за возведение стены, то может и успеем. Но, мне не верится. Так что глядишь, зря мы ржали над моим товарищем – эмигрантом. Он в Канаде выживет, а мы тут сдохнем.

Часть вторая

…Далекое постапокалиптическое будущее…

Глава первая

Степан подпер плечом подрубленную сосну, силясь свалить дерево в нужную ему сторону. Не получилось.

– Будь ты неладна, – выругался немолодой мужчина, снова взявшись за топор.

Последовало несколько точных ударов. Сосна протяжно скрипнула. Степан, не мешкая, отбросил инструмент, чтобы успеть задать направление падающему дереву.

– Наконец-то! – довольный, он глубоко вдохнул в легкие густой приятный лесной воздух, закашлялся и выплюнул на островок мха слюну вперемешку с кровью.

Степан давно подозревал, что серьезно болен, но был назначен главным по заготовке дров, так что отказаться от тяжелого труда никак не мог.

Вечерело. С приближением темноты пушистый, словно перина, полог леса менял цвет с зеленого на темно-серый.

Очищая ствол от веток, Степан вдруг выпрямился и хлопнул холщовой рукавицей себя по лбу.

– Как же я забыл! Сегодня ведь в клубе политинформация! Накажут за прогул, ей богу, накажут!

Он суетливо вкатил ствол на волокушу, закрепил его там, впрягся в лямки и потащил тяжелую добычу в деревню.

Когда запыхавшийся Степан появился на пороге клуба политрук на сцене, приняв позу поэта декламирующего стих, вещал в примостившиеся на лавках крестьянские массы заранее подготовленную речь.

– И сказал главный полкан – квадратное теперь будем катать, а круглое таскать. Так зеленые человеки стали сильными и выносливыми!.. Тааак, – протянул оратор,– тааак. Степан! Почему опять опоздал?

– Дрова для воинской базы заготавливал.

– Не повод! Делу, как говорится, время, политинформации час!

– Простите, товарищ политрук.

Очевидно, не желая больше уделять внимание провинившемуся подопечному, ритор переключил внимание на широкую публику.

– Последняя на сегодня мудрость! – величественно объявил он. – Крестьянин должен подчиняться слепому инстинкту военного. Понятна мысль?

Слушатели неуверенно закивали.

– Это я к тому, что даже в самом простом нашем действии больше мудрости и смысла, чем в любом вашем крестьянском! Напоминаю, что в воскресенье мы отмечаем праздник "Зеленый человек с мечом"! Торжества начнутся на плацу с воинского парада. Явка обязательна!

Политрук удалился. Народ тоже заспешил к выходу по своим делам. Лишь один Степан остался на лавке не в силах подняться.

– Отец! – окликнул его юноша лет двадцати от роду. – Что с тобой?

– Плохо, – выдохнул мужчина, – Иван, помоги.

Парень аккуратно сзади обхватил Степана за талию, напрягся, ухнул и поставил того на ноги.

– Идти сможешь?

– Да, только не спеши.

Они еле добрели до избы. Дверь им открыла совсем молоденькая девушка, одетая в длинное белое платье до пят, расшитое на рукавах цветными узорами.

– Ленусь, приготовь отцу постель, – попросил ее юноша.

– Так уже сделала! И ужин вам приготовила!

Иван усадил старика на край кровати, снял с него обувь, помог раздеться, после чего аккуратно укутал в одеяло.

– Зачем ты, больной, снова работал?! – укоризненно спросил он.

Подошла Лена.

– Налить вам суп? Вкусный, щавелевый. Сметаны если хотите добавлю.

Степан отрицательно помотал взмокшей от пота головой.

– Спасибо, голубушка. Намочи лучше полотенце прохладной водой. Хочу обтереться. Жарко.

– Опять какой-то приказ зеленых человеков выполнял? – не отставал от больного Иван.

– Да, – тихо прошептал тот, – как я мог ослушаться? Дрова для баньки потребовались.

Воротилась девушка. Свернув несколько раз полотенце на подобие шарфа, она бережно укрыла им лоб мужчины.

– Сволочи,– сквозь зубы процедил юноша.

– Успокойся, – Лена нежно поцеловала возлюбленного в губы. – Давай я хоть тебя накормлю.

После супа и густой разваристой пшеничной каши с тыквой они разожгли самовар. Кухня мигом наполнилась приятными запахами шиповника, чабреца, ромашки и еще каких-то луговых трав.

– Как мы так можем жить? – видимо, вернувшись к старой теме, хмуро сказал Иван.

– Неплохо ведь живем-то, – парировала Лена.

– Неплохо – неплохо! Неплохо, потому что пока еще молодые. На отца вон моего посмотри! С больного и то подати требуют. Две трети заработанного отбирают!

– Они наши защитники.

Услышав набившую оскомину фразу, Иван треснул кулаком по столу.

– Ты о чем? В лесу крупнее зайца зверя не сыщешь. А врагов нашей общины зеленые человеки придумали, чтобы утвердить свою значимость. Ну, ничего, скоро все изменится. Ты не знаешь, что мужики говорят. Люди недовольны. Скоро соберемся и будем равноправия требовать!

– У зеленых человеков много оружия и есть источник металла. А у вас что? – усомнилась девушка.

– Не волнуйся! Перекуем серпы на мечи, а косы на пики!

Степан долго не мог уснуть. Его бросало то в жар, то в холод. Тело болело. Но потом лесник перестал его чувствовать. Степан будто вышел из тела наружу. Перед собой он увидел дивной красоты цветущий сад, но только абсолютно белый, как в снегу. На ветках деревьев висели диковинные плоды различной формы. Он хотел было пощупать их, но тут его окликнули. Оказалось, что он не заметил группу человеческих фигур тоже одетых как и все вокруг в ослепительно белое. Ближе всего стояли родители Степана, его жена, другие давно усопшие родственники; чуть дальше – старые знакомые и даже несколько зеленых человеков. Все улыбались, казалось, излучая только хорошее, доброе и приветливо махали руками, приглашая к себе. Степан, не раздумывая, сделал шаг навстречу.

Утром Иван первым делом направился проведать отца. В момент смерти на бледном лице Степана навсегда застыла счастливая улыбка.

Глава вторая

Главный полкан Петр 38 раздраженно глядел, как горничная методично подметает пол кухни.

– Хватит, Машка! Открой проветривать окна. На сегодня свободна, – бросил он прислуге.

Вместе с теплым летним ветром в хоромы ворвался веселый щебет воробьев, дробящийся на чирик-бах-чирик-трах тяжелой мужской поступью. Напротив терема, где селилась полканская семья, проходили строевые учения младшие офицеры.

– Левой! Правой! Правой! Левой! Расстояние между ногами один шаг! Ать два, – кричал безусым юнцам командир.

– Молодец, славный инструктор! Похвалю потом, если не забуду, – решил Петр 38, погружаясь в раздумья.

Но мысли главного полкана путались. Мужчина сел за стол, подперев голову руками. Вроде бы одной мысли уж точно было не отвертеться.

– Пора уже делать конец, потому что… – пробормотал Петр, погружаясь в тяжелое, похмельное забытье.

На столе перед ним не огромная бутылка алкоголя, а кувшин с молоком, на поверхности которого плавают жирные желтые сливки. Полкан еще тщедушный ребенок. Он тянется к кувшину, но вместо глиняной ручки сосуда хватает деревянную, дверную, с ужасом впуская за порог своего жилища нескольких вооруженных врагов.

– Где твои родители? – спрашивают враги.

Сначала Петр отнекивается. Тогда они связывают мальчишку и каждый из незваных гостей достает из-за пазухи сверло. Опасаясь за жизнь, Петр рассказывает все, что знает, моля о пощаде.

– Это не важно! – ухмыляются они.

Со всех сторон слышится визг инструментов, буравящих череп полкана…

Яркая вспышка боли, будто разорвавшая мозг изнутри, случилась уже наяву. Петр 38 застонал, призывая на помощь жену.

– Как ты себя чувствуешь?

– Я себя чувствую, но плохо, – вздохнул военный. – Налей мне браги.

Конечно, полкан и сам мог это сделать, но не нарушал Устав, предпочитая пользоваться имеющейся должностной привилегией – не поднимать ничего тяжелее кружки. Бедняга залпом осушил емкость и ему немного полегчало.

Супруга, жадно чавкая, жевала взятое из вазы большое ядреное темно-красное яблоко.

– Щеки марает, – презрительно скривившись пожаловалась она мужу. – На, попробуй.

Петр 38 последовал совету. Действительно, благодаря значительным размерам фрукта, кусать его было крайне неудобно.

– Непорядок, – согласился главный полкан. – Прикажу Митричу маленькие яблоки теперь выращивать.

– Вот-вот, – одобрила полканское намерение жена.

Выбрасывая огрызок, Петр 38 вдруг осознал сразу же две вещи, связанных друг с другом: Нужно сделать что-то важное, твердо решил он, но для этого я обязан выйти из запоя!

Петр 38 поприветствовал старших офицеров, явившихся в назначенное время на собрание. На его измученном бессонницей лице отчетливо выделялся красный подергивающийся глаз.

– У меня нет времени, поэтому я буду говорить не думая! – выпалил он.

Подчиненные озадаченно переглянулись.

– Мы обязаны всем миром совершить какое-нибудь большое дело! Чтобы о нас помнили потомки, – добавил Петр 38.

– А какое? Объясните поконкретнее, – спросил полкан меченосцев.

– Я ответственный за вечные вопросы. Временные решаете вы все.

В штабе воцарилась гнетущая тишина.

– Есть! Придумал старый способ. Нужно что-то выкопать! – предложил полкан лучников.

– Что?

– Ну… – протянул он, – какую-нибудь яму.

– Зачем?

– Эээ… Не знаю.

– Цель! – неожиданно нашелся политрук.

Маленького роста, плюгавый, чуть прихрамывающий на одну ногу, он заметно отличался от других командиров остротой ума.

– Давайте сначала определим цель копания ямы.

– И?

– Оборона! – довольно добавил политрук.

– Как мы с помощью ямы будем от кого-то обороняться?

От нервного напряжения у главного полкан задергался второй глаз.

– Можно поверх ямы набросать веток и присыпать их листьями. Противник не заметит ловушку и провалится вниз.

– Точно! – подхватил идею полкан копейщиков. – А в дно ямы мы воткнем острые колья.

– Хорошо, – обрадовался Петр 38, – но одна яма это слишком мало!

– А мы ее сделаем очень-очень длинной! – Политрук даже цокнул языком от удовольствия, – длиннющей, – добавил он, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание. – пустим по периметру северной стороны воинской базы.

– Спасибо за службу, – только и смог удовлетворенно вымолвить главный полкан, устало пожимая офицерам руки.

Глава третья

Как, и, тем более, когда так получилось, что обитатели воинской базы "Зеленые человеки" и деревни "Дубровино" оказались отрезанными от внешнего мира, никто не знал. Соседствующие друг с другом населенные пункты находились посреди густых, дремучих лесов. Технологии, доступные людям, примерно соответствовали Железному веку. Порядок мироустройства был предельно прост. Крестьяне, как положено, вкалывали не разгибая спины на себя и на того парня. А бравые парни, одетые в зеленую форму, защищали работяг от врагов.

Материалом для постройки жилищ служила древесина. Единственным исключением был квадратный, приземистый дом, полностью сделанный из камня. Расположенный в центре воинской базы, неусыпно охраняемый, он скрывал от любопытных глаз вход в секретную шахту. Попасть туда могли лишь избранные даже из числа зеленых человеков. В народе поговаривали, что в ней сокрыт источник металла, великая книга мудрости и статуя бога войны.

По случаю праздника Зеленого Человека с мечом на плоской крыше описанного выше строения собралось все руководство общины – воинская элита и деревенский староста. Офицеры были одеты в парадные мундиры, увешанные, как новогодние елки, множеством ярких орденов и медалей, которые зеленые человеки вручали сами себе в честь громких торжеств и знаковых юбилеев. На плацу выстроились шеренгами войска, а по краям площади густились толпы нарядно одетых крестьян – бабы, украсившие головы пестрыми платками, и мужики в картузах с приколотыми к ним бутонами роз и гвоздик.

Политрук, поднявшись на заботливо подставленную помощником табуретку, вскинул руку вверх, призывая собравшихся к тишине.

– Товарищи! Прежде, чем начнется смотр войск с торжественной речью перед нами выступит горячо всеми любимый главный полкан Петр 38!

Грянуло троекратное «ура».

– Товарищи! Бойцы нашей могучей армии! Трудолюбивые крестьяне! Братья и сестры! К вам обращаюсь Я, друзья мои!

Во рту у оратора быстро пересохло. Он долго прокашливался, вспоминая, о чем нужно сказать дальше.

– Грядет эпоха великих свершений! Сегодня мы гуляем и веселимся, отмечая праздник доблестных меченосцев, а завтра приступим к строительству грандиозного сооружения – оборонительного рва! Будем, как говориться, копать в будущее, товарищи!

Снова над площадью пронеслось «ура». Впрочем, деревенские не разделили бурное ликование военных. Люди настороженно переглядывались, шептались, прекрасно понимая, что копать в будущее придется именно им.

Главный полкан кивнул политруку, показывая, что закончил выступление. Тот живо перехватил у начальника эстафету.

– Завтра все свободные от трудовой повинности крестьяне должны явиться в девять утра с лопатами к северной стороне нашей базы. Сбор у частокола. А теперь… – политрук сделал значительную паузу, – праздник Зеленого Человека с мечом объявляется открытым!

Воинские колонны пришли в движение. Как и положено организаторам парада во голове шествия маршировали меченосцы. До блеска начищенные доспехи ослепительно сверкали на солнце, отчего многие собравшиеся щурились и прятали глаза под ладонями. Сделав круг по площади, все двадцать восемь бойцов встали в шеренгу. Их примеру последовали тридцать лучников и сорок один копейщик.

– Парад продолжает демонстрация военной техники! – прозвучало с трибуны.

Плац наполнился грохотом волокуш, на которых громоздились метательные машины. Первые четыре были небольшими, предназначенными для запуска крупных булыжников. А за ними двигался огромный колосс, способный швырять снаряды вдаль на несколько километров. На отдельной телеге зрители могли наблюдать здоровенные валуны и круглые зажигательные ядра. Последние делали из облитых смолой сена или соломы.

– Оружие возмездия! С ним нам не один враг не страшен, – гордо резюмировал вторую часть смотра войск политрук.

На бурном офицерском банкете, продлившемся далеко за полночь, подполкан Федор, как самый малопьющий, был назначен командовать земляными работами.

Невыспавшийся и от того сердитый подполкан в начале десятого утра у частокола обнаружил только трех крестьян.

– А где остальные? – хмуро осведомился он у мужиков.

– Все на службе. Кто в поле, кто крышу латает, кто в лесу охотится. Нету никого больше.

– Ну, ладно. Начинайте копать здесь… Там… И еще вон там.

– Хм… Так где конкретнее?

– Лучше три раза отрыть, чем один – показать! Приступайте, я пока схожу, узнаю, где нужно.

Крестьяне не особенно рьяно принялись ковыряться в земле, а раздосадованный Федор направился за разъяснениями к начальству. Уже на подходе к терему ему послышался медвежий храп главного полкана. На стук в дверь долго никто не реагировал, однако потом изнутри донеслись шаги и тихая ругань.

– Подполкан Федор, – доложил гость.

– Что там у тебя? – впуская офицера в дом, спросил, зевая во весь рот, Петр 38.

– Мужиков прибыло всего три единицы. Где ров копать, не знаем.

– Вопрос понял, ответ думаю, – насупился босс.

Потянулись минуты. Главный полкан то морщил лоб, то хмыкал, то многозначительно вздыхал. Наконец, он решился.

– Ответственность за место копания полностью возлагаю на тебя. Сориентируйся на местности и приступайте.

Когда Федор вернулся к частоколу, крестьяне каждый в своей яме углубились где-то на пол метра.

– Отставить, – скоманд овал он работникам, – копать ров будем дальше к лесу, у ручья.

– Но там же вода! – с удивлением промолвили мужики.

– Приказ, есть приказ! – отрезал подполкан. – Вечером приду, проверю. Чтобы уже была готова канава шириной с лопату, а длинной от того дуба и до меня.

Днем к месту раскопа наведался Иван – сын покойного Степана. Он долго тихо убеждал крестьян, иногда по-братски приобнимая старшего. Те поначалу упрямились, но после передали что-то парню. Тот спрятал это что-то под рубаху, поклонился и убыл восвояси.

Когда почти стемнело вернулся руководитель по возведению грандиозного сооружения. Его ожидал только Архип. Жалкая канавка была до верху заполнена мутной коричневатой жижей. Рядом валялись черенки двух сломанных лопат.

– Это что вообще такое? – возмутился подполкан Федор.

– Мы же вам говорили. Тут копать нельзя.

– А мужики где остальные?

– На заготовку дров ушли. Степан-то наш помер.

– Где недостающие части инвентаря? Мне отчитаться зам по тылу нужно!

– Засосало, не достать, – притворно вздохнув, соврал Архип.

Федор зло топнул ногой, но делать было нечего.

– Хрен с ними. Спишем. Свободен, – буркнул он крестьянину.

– Вот уж верно в народе говорят, – пробормотал Архип, глядя вслед начальнику, – полкан полкану глаз не выклюет!