Теперь начну другую часть, посвященную тому, что подыскал ты из Книг Царств, которые, как многие и едва ли не все Ветхие Книги, образны и окутаны покровом тайн. И хотя с того времени, как мы переходим ко Христу, покров удаляется (2Кор.3:16); однако ныне мы видим в загадке, а тогда (увидим) лицом к лицу. Ибо покров целиком преграждает обзор, а загадка (дает видеть) как бы сквозь стекло, по слову того же апостола: «Ныне мы видим сквозь стекло и в загадке» (1Кор.13:12); она и не обнаруживает очевиднейший вид, но и не целиком скрывает истину. Итак, приступим мы и к этому, под водительством Господним, скорее поддерживаемые твоими молитвами, чем отягощаемые повелениями, потому в особенности (охотно), что, как понял я из письма твоего, не о значении всего этого как пророчества вопрошаешь ты.

Ведь (если это было бы так), то поистине тяжко было бы мне подчиниться тебе, поскольку пришлось бы вести речь обо всей внутренней связи и последовательности этих книг, так что если бы и был рассудок готов к этому, помешало бы сознание грандиозности предприятия, которое требует от приступаю-щего к нему большего свободного времени, (чем есть у меня). Но теперь соизволь узнать и открыть в моих писаниях, насколько я уразумел, собственное значение тех исторических деяний, которые обозначены в упомянутых тобою словах.

КНИГА ВТОРАЯ. ВОПРОС 1

Дух Божий по-разному воздействует на пророков (1)

1. Прежде всего (обращусь) я к тому, что повелел ты мне объяснить из первой книги Царств, (а именно), в каком смысле сказано: «И вошел Дух Господень в Саула» (1Цар.10:10), если в другом месте (Писание) говорит: «И злой дух Господень в Сауле» (1Цар.16:14). А написано здесь так: «И вот, когда он повернулся, чтобы идти от Самуила, изменил Бог в Сауле сердце в иное, и сбылись все знамения в тот день. И пришел оттуда к холму, и вот, навстречу ему хор пророков, и вошел в него Дух Божий, и он пророчествовал среди них» (1Цар.10:9–10). Все это предсказал ему Самуил, когда по велению (Божию) помазал его. И, как полагаю я, это не содержит в себе никакого вопроса. Ибо «Дух дышит, где хочет» (ИнЗ:8), и пророческий Дух не может быть запятнан соприкосновением с какой-либо душой, поскольку Он всюду проникает в своей чистоте (Прем.7:24). Однако не на всех Он действует одинаково; но на одних – осведомляя дух самих этих людей и показывая образы вещей, на других – используя ум и даруя познание, еще на иных – во вдохновении (затрагивая) и то и другое, а еще на кого-то – даже при их неведении. А осведомляет (пророческий Дух) дух (человека) двумя способами: «или во сне, и подобным образом не только многие святые, но и фараон, и царь Навуходоносор видели то, что никто из них не был в состоянии понять, однако оба они могли видеть» (Быт.41; Дан.2–4); или при помощи указания в исступлении, которое некоторые латинские авторы именуют оцепенением, – вряд ли в собственном смысле, но скорее в переносном, когда происходит отчуждение ума от телесных чувств, так что дух человека, объятый Божественным Духом, лишается подлежащих восприятию и созерцанию образов, – так Даниилу показано было то, чего он не понимал, и Петру – сосуд, спущенный с неба на четырех веревках (Деян.10:11), ведь и он лишь позже узнал, что означало это явление. А используя ум для (дарования) познания, (пророческий Дух воздействует) одним способом, (а именно) когда открывается значение и смысл того самого, что показывается в образах; и это – пророчество в более точном смысле этого слова, поскольку прежде всего это апостол называет пророчеством (1Кор.13:2); так Иосиф удостоился понять то, что фараон – лишь увидеть, и Даниил объяснил царю то, что тот воспринял и не понял. Когда же ум находится под воздействием (Духа) таким образом, что не образы вещей постигает в предположительном исследовании, но вглядывается в сами вещи, – а так постигаются премудрость, справедливость и все неизменные Божественные идеи, – это не относится к пророчеству, о котором ныне ведем мы речь. А оба пророческих дара уделяются тем, кто и образы вещей созерцает в Духе, и тотчас понимает их смысл или осведомляется (об этом) в самом видении при помощи ясных речений, – так объясняется нечто в Откровении. А на незнающих пророческий Дух воздействует так, как на Каияфу, когда он, будучи первосвященником, произнес пророчество о Господе, что лучше одному умереть за весь народ (Ин. 11:49–50); ведь он о другом заботился в словах, которые говорил, и не знал, что говорил он их не от самого себя. Изобильное число примеров есть в Священных Писаниях, и говорю я о вещах, хорошо известных твоему усердию.

Ибо ты не научаешься этому от меня, но, вопрошая, тем самым испытываешь меня, (с одной стороны), желая узнать о моем преуспеянии, (а с другой), готовый исправить заблуждающегося. Тем же словом, которое стоит (в Писании): «Вошел в него Дух» (1Цар.10:10), обозначается как бы некое внезапное дуновение из сокровенного тайника Божественности. Итак, что надлежит нам думать по поводу того, каким именно из названных выше способов было оказано воздействие на Саула, – это становится вполне ясно из написанного здесь: «изменил Бог в Сауле сердце в иное» (1Цар.10:9). Ведь так здесь обозначается другое расположение сердца, которое Бог посредством изменения сделал способным воспринимать для пророческого прорицания обозначающие и предвещающие нечто образы.

Пророчество как постоянное свойство и временное состояние (2)

2. Однако между пророчеством таких пророков, как Исайя, Иеремия и прочих подобных им, и этим преходящим пророчеством, которое проявилось в Сауле, та же разница, что и между человеческой речью, когда разговаривают люди, и той же самой речью, когда произнесена была она из-за необходимости чуда ослицей, на которой сидел пророк Валаам (Чис.22:28). Ибо это животное получило такой дар на время, чтобы Бог мог показать, что решил Он, а вовсе не потому, что животные обыкновенно говорят с людьми. И даже если пример этот далеко отстоит вследствие большого различия, куда меньше следует удивляться, что дурному человеку на некоторое время дано было пророчество в качестве преходящего расположения, если дал его Тот, Кто, когда захотел, и ослицу заставил говорить. Ведь куда больше отличается скот от человека, чем дурной человек от избранных, но все же людей. Ибо если скажет кто-либо нечто относящееся к мудрости, не следует тотчас же считать его мудрецом.

Точно так же и тот, кто вдруг изрек пророчество, не должен причисляться к пророкам: «ведь и Господь в Евангелии говорит, что некоторые с радостью принимают слово, однако не имеют глубины корня и непостоянны» (Мф.13:20–21).

И потому, как показывают следующие слова, вошло это в пословицу: «Неужели и Саул во пророках?» (1Цар.10:12) Итак, не будем удивляться, если некое Божественное действие проявляется в людях, заслуги или характер которых оно превосходит, когда по случаю угодно Богу явить нечто такое в целях некоего обозначения.

Саул и Петр (3)

3. А если смущает то, что позже угнетал Саула нападающий злой дух, хотя ранее получил он Дух пророческий, то и этому не следует удивляться. Ибо последнее произошло в целях некоего возвещения, а первое – как заслуженное отмщение. И не должна смущать нас эта изменчивость в человеческом духе, то есть в подверженном изменениям творении, и в особенности тогда, когда облечены мы в тлеющую и смертную плоть. Разве не видим мы, что в самом Петре, как показывает Евангелие, существовало столь великое исповедание, что удостоился он слышать: ««Блажен ты Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах» (Мф.16:17), однако немногим позже столь по-плот-ски рассуждал он о страстях Господа, что тотчас услышал: ««Отойди от меня, сатана, ты Мне соблазн; ибо ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое?» (Мф.16:23) И, быть может для некоторых, разумеющих более глубоко, то различие, на основании которого Петр сперва по откровению Бога Отца познал, что Христос есть Сын Божий, а потом испугался, как бы Тот не умер, имеет то же значение по отношению к упоминавшимся выше видениям ума, какое имеет откровение пророчества, сначала вдохновившее Саула, и угнетавшее его затем смешение со злобным духом, для различения видений, которые воображательно происходят в человеческом духе при бездействии ума.

Почему злой дух – Божий? (4)

4. А то, что даже злым называется дух Господень, надлежит понимать в том смысле, в каком сказано: «Господня земля» (Пс.23:1), то есть она – Его творение и находится в Его власти. Или если из-за того не подходит этот пример, что земля не зла, – ведь всякое творение Божие благо (1Тим.4:4), – то (вполне) подходит то обстоятельство, что сам Саул, уже порочный, нечестивый и неблагодарный святому Давиду, сделавшийся даже преследователем его, движимый пламенем жесточайшей ненависти, все еще назывался помазанником Господним. Ведь так называл его сам Давид, когда отомстил за его убийство (2Цар.1:14–15). Однако я полагаю, что злобный дух, возбуждавший Саула, из-за того назван духом Господним, что нападал на Саула по сокрытому суду Господню. Ибо Бог поль-зуется служением даже и злых духов для отмщения злым или для испытания добрых; и по-разному (пользуется) в первом случае и во втором. Ибо хотя потому злобен некий дух, что по злой воле своей стремится он (кому-либо) повредить, однако не иначе получает он власть нанести вред, как от Того, под властью Которого все упорядочено в соответствии с точными и справедливыми степенями заслуг, поскольку никакая злая воля не от Бога, но всякая власть – от Бога (Рим.13:1). Ведь хотя и находится в чьей-нибудь власти желать, однако не в его власти сделать кому-то это желаемое или претерпеть от кого-то. Ибо и Сам единственный Сын Божий, намереваясь в определенное время пострадать, смиренно сказал челове-ку, говорящему гордо и утверждающему, что имеет он власть убить или отпустить Его: «Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше» (Ин.19:11). Также и диавол, желая повредить праведному мужу Иову, разумеется, имел свою, диавольскую волю к нанесению вреда, однако просил власти у Господа Бога, говоря: ««Простри руку Твою и коснись плоти его» (Иов. 2:5), – хотя, если было бы позволено, он сам сделал бы это. Ибо подобным образом он просил именно позволения, и рукой Господней называл свою руку, получившую позволение от Господа, то есть ту самую власть, которую хотел получить. С этим согласуются и слова Евангелия, которые говорит Господь ученикам: «Этой ночью сатана просил сеять вас, как пшеницу» (Лк.22:31).

Поэтому и называется злой дух Божиим, ибо он – служитель Божий, совершающий в отношении Саула то, что присудил тому претерпеть всемогущий Судия. Итак, не был этот дух Божиим с точки зрения его воли, по которой был он зол, но был Божиим, (во-первых), как созданное (Богом) творение, (а во-вторых), в силу той власти, которую приобрел не от своей, но от Господней справедливости. Ибо так звучат и сами слова Писания, говорящего:

«И встал Самуил, и отошел в Раму; и Дух Господень отступил от Саула, и охватил его злобный дух от Господа, и угнетал его. И сказали слуги Сауловы ему: Вот злобный дух Господень возмущает тебя» (1Цар.16:13–15). Итак, сказанное ему слугами: злобный дух Господень, проясняют вышестоящие слова повествующего Писания, гласящие: «злобный дух от Господа». Ибо потому он «Господень», что «от Господа»; ведь сам по себе имел он желание повредить, то есть охватить Саула, но не имел бы возможности, если бы не было дозволено высшей справедливостью. Ибо если справедливо мстит Бог, как говорит сам апостол, предавая людей в похоти сердец их (Рим.1:24), то нет ничего удивительного в том, что отмщая не менее справедливо, предает Он их также похотям других, стремящихся повредить. И при всем этом справедливость Его всегда соблюдается незыблемой.

Слова «Дух Божий» без всякого прибавления означают добрый Дух Божий. Следует ли понимать этот Дух как Дух Святой, единосущный Отцу и Сыну? (5)

5. Следовало бы обратить внимание и на то, что сказано здесь с добавлением (слова «злой»): «злой дух Божий». Ведь когда просто говорится:

«дух Божий», то даже если не добавлено «добрый», мы все равно считаем его добрым. И из этого ясно, что добрый дух называется духом Божиим по (своему) существу, а злой дух – по (своему) служению. Однако и тут могут спросить:

«Если говорится о духе Божием, и уже на этом основании, без всякого добавления, следует считать его добрым, то надо ли думать, что это единосущный в Троице Отцу и Сыну Святой Дух, о Котором в Писании говорится: «Где Дух Господень, там свобода» (2Кор.3:17); и еще: «А нам Бог открыл Духом Своим» (1Кор.2:10); и далее: «Так и Божиего никто не знает, кроме Духа Божия»?» (1Кор.2:11) И во многих других местах (Писания) сходным образом упоминается Дух Божий, и подразумевается Святой Дух, хотя и нет никакого добавления, ведь окружающие слова достаточно показывают, о Ком идет речь; так что иногда даже и «Божий» не добавляется, однако и в этом случае нужно понимать по преимуществу Святой Дух Божий. Ведь о ком другом упоминает (апостол), говоря: «Этот самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы – дети Божии» (Рим.8:16); и: «Этот самый Дух подкрепляет немощь нашу» (Рим.8:26); и: «Все это производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как ему угодно» (1Кор.12:11); и: «Есть различия дарований, но Дух – тот же?» (1Кор.12:4) Во всех этих изречениях не добавлено ни Божий, ни Святой, но разумеется именно Он. Но я (и вообще) не знаю, может ли быть подтверждено неким очевидным примером, что в некоторых местах, где говорится о Духе Божием без всякого добавления, обозначается не этот Святой Дух, а некий иной, хотя и добрый, однако сотворенный и устроенный.

Ибо то, что приводят в защиту (этого мнения) – сомнительно, и не имеет ясного подтверждения, как (например), написанное: ««Дух Божий носился над водой» (Быт.1:2). Ибо не нахожу я, что препятствует и здесь подразумевать Святой Дух. Ведь если под именем вод подразумевается та бесформенная материя, которая была сотворена из ничего, откуда все произошло, то почему нельзя думать, что Святой Дух Устроителя, чтобы устроить все, носился над этой материей, не сообразно уровням мест и промежуткам пространств, что совсем не-справедливо говорить о любой бестелесной вещи, но по превосходству и совершенству господствующей над всем воли? И потому в особенности это так, что данное изречение, как это вообще свойственно (Ветхому) Писанию, возвещает также нечто пророческое и предызображает таинство будущего крещения (вновь) рождающегося народа от воды и Духа Святого. Итак, не обязательно, (обдумывая) сказанное: «И Дух Божий носился над водою», видеть здесь тот же дух, которым, как угодно думать некоторым, как бы одушевляется вся в целом эта телесная громада мира для обеспечения всего рождающегося и содержащихся в своем виде телесных творений. Ведь все таковое есть тварь. Есть также и те, кто хотели бы отнести написанное:

«Ибо Дух Господень наполняет всю вселенную» (Прем.1:7), к тому же самому духу, то есть к невидимому творению, оживляющему и содержащему все видимое в целом посредством некоего универсального одухотворения. Но я не вижу, что мешает и здесь разуметь Дух Святой, если сам Бог говорит у пророка: «Я наполняю небо и землю» (Иер.23:24). Ведь не без Своего Святого Духа наполняет Бог небо и землю. Поэтому что удивительного, если о Его Святом Духе сказано: «наполняет всю вселенную?» (Прем.1:7) Ведь в одном смысле наполняет Он, освящая, как говорится о Стефане и подобных ему:

«исполнился Духа Святого» (Деян.7:55); итак, в одном смысле наполняет освящающей благодатью, как некоторых святых, а в другом – (Своим) поддерживающим и упорядочивающим присутствием, как наполняет Он все.

Вследствие всего вышесказанного, я не знаю, можно ли на основании какого-либо твердого свидетельства Писания утверждать, что если без всякого добавления говорится о духе Божием или духе Господнем, это означает нечто иное, а не Дух Святой. Но даже если и есть вдруг нечто, что не попалось пока мне на глаза, то следующее я уж точно могу сказать наверняка: всякий раз, когда упоминается в Святых Речениях Дух Божий и ничего не добавляется, мыслится ли при этом Дух Святой, единосущный Отцу и Сыну, или некое невидимое творение, ни в коем случае нельзя мыслить его злым, если только не прибавлено, что он зол. А поскольку Бог во благо пользуется злым (духом) для исполнения Своих судов, для отмщения злым и научения или испытания добрых, то и этот дух именуется духом Божиим.