Убийства от кутюр. Тру-крайм истории из мира высокой моды

После двух месяцев тщательной подготовки Доминик решил, что пора действовать. Он был уверен, что разработал блестящий план и ничто не сможет ему помешать. Однако препятствие возникло уже в первые часы назначенного дня – 3 февраля 1978 года. Рано утром Доминик отправился на квартиру Сесила, но открыла ему подружка приятеля. Сесила задержали за превышение скорости в состоянии алкогольного опьянения, сам он находился в вытрезвителе, а его машина на штрафстоянке! Мгновенно был найден запасной план: Кристин Поль в одиночку займется транспортировкой девочки до своей квартиры на такси и убедит ее, что и сама тоже стала заложницей. Якобы какие-то двое мужчин угрожали ей смертью, если она откажется увезти Марси.

– Алло! Деньги при тебе?

Звонок, которого так дожидался Кельвин Кляйн у себя в кабинете, прозвучал только в три часа дня. Его тут же окружили десятки агентов ФБР, но он прекрасно держался и сохранял хладнокровие, сразу потребовав, чтобы ему дали поговорить с дочерью.

– Ее со мной нет! Деньги при тебе? – настаивал Доминик.

– Да! Да! – рявкнул в трубку Кельвин Кляйн, позволив ярости выплеснуться наружу.

– Клади их в бумажный пакет. У тебя двадцать минут, чтобы доехать до телефонных кабинок на углу Лексингтон и 42-й улицы. Я позвоню, – грубо отрезал похититель и бросил трубку.

Этот звонок окажется первым в длинной серии звонков, которая заставила Кельвина Кляйна метаться от будки к будке по всему Манхэттену, а следом за ним – и всех агентов ФБР. Да и не только их: Том Монастер, фотограф при таблоиде «Нью-Йорк Дейли Ньюс», услышав, как и всякий уважающий себя папарацци, сообщение полиции Нью-Йорка о деле, сулящем выгодный репортаж, сразу насторожился и выдал такую фразу: «Похищение ребенка весьма известной особы: шаг за шагом!» И, щелкая фотоаппаратом, отправился следом за модельером по всем предполагаемым пунктам встречи с похитителем, которые называли по радио агенты ФБР. В Интернете до сих пор есть эти черно-белые патинированные фото, на которых Кельвин Кляйн, явно смущенный, набирает номер за номером от руки, а под мышкой у него торчит пакет из крафтовой упаковочной бумаги. Последняя точка встречи, указанная Домиником Ренси Кельвину Кляйну, находилась на территории «Пан Америкэн», знаменитой американской авиакомпании, существовавшей с 1927 по 1991 год и выделявшейся среди прочих элегантной летной формой своих экипажей. Ее нью-йоркские офисы в то время располагались как раз за центральным вокзалом, в небоскребе в пятьдесят девять этажей. С самого дня ее торжественного открытия в 1963 году эта футуристическая высотка славилась как самое большое офисное здание в мире.

– Клади бумажный пакет наверху правого эскалатора и убирайся!

После долгих препирательств с агентами ФБР было решено, что модельер, как настоящий смельчак, сам положит пакет с деньгами и вернется к себе в кабинет, где будет ждать звонка, – похититель сообщит ему, где держит Марси.

Когда Доминик Ренси открыл крафтовый пакет, лежавший на мраморном полу возле последней ступени эскалатора, он не поверил своим глазам: внутри действительно лежали сто тысяч долларов, аккуратно сложенные. Он прыгнул в такси, велел себя высадить возле ближайшего телефона-автомата и позвонил в кабинет Кельвина Кляйна, который ждал звонка, положив руку на трубку.

– Пакет у меня! Твоя дочь находится в доме 60 в восточном секторе 97-й улицы.

Это был адрес Кристин Поль.

«Теперь-то уже можно сказать, что шайка подобралась – нарочно не придумаешь: дурак на дураке», – посмеивался потом, сидя в своем кабинете, Харви Хишбейн, адвокат, с которым по этому делу консультировался Сесил Уиггинс. Спустя сорок четыре года после этой невероятной истории он все еще с улыбкой вспоминал эту «шайку разгильдяев».

Надо было видеть эту сцену: запыхавшийся, растрепанный Кельвин Кляйн взлетал по лестнице, прыгая через четыре ступеньки и не зная, в какую дверь стучать.

– Марси! Марси!

– Папа! Папа! Я здесь! – тоже принялась кричать Марси, услышав голос отца.

Застигнутый врасплох Сесил Уиггинс к тому времени уже освободился из вытрезвителя и подбегал к квартире. Кристин Поль сразу прикинулась второй заложницей. Оба не оказали никакого сопротивления и не пытались препятствовать, когда девочка, выскочила на лестницу и бросилась в объятия отца. А он прижал ее к груди и расплакался. Затем они вместе быстро покинули этот дом. «Вдруг я услышала голос папы, который звал меня по имени и стучался во все двери подряд. Я бегом выскочила на лестницу, увидела его и бросилась ему на шею. Я за всю свою жизнь не чувствовала себя так спокойно и безопасно», – вспоминала потом Марси ^[6]. В эту ночь все трое – Кельвин, Джейн и Марси – остались ночевать в квартире в Соверене. С самого дня развода все семейство впервые собралось вместе.

Сесила и Кристин Поль задержали сразу после того, как отец и дочь воссоединились. А Доминик, гордый, что так удачно все провернул, вернулся в родительский дом не сразу, а только после небольшого турне по кабакам. Он ничего не знал об аресте сообщников и, заглянув в ближайший паб, объявил посетителям, что только что получил сто тысяч баксов и по этому случаю угощает всех присутствующих. Его задержали только на следующий день, 4 февраля 1978 года, когда он возвращался в свою овощную лавку. И если Кристин Поль настояла на своем и была признана потерпевшей, то Сесила сразу вызвали на допрос.

4

В шестидесятые и семидесятые годы публикации о похищении детей знаменитостей постоянно мелькали в прессе. Во Франции самым памятным стало похищение девятилетнего Кристофа Мерье 9 декабря 1975 года. Внук Шарля Мерье, основателя влиятельной фармацевтической группы, был возвращен за выкуп в двадцать миллионов франков. В США надолго удержалась в памяти история сына Фрэнка Синатры. В 1963 году Фрэнк Синатра – младший, многообещающий певец девятнадцати лет от роду, был похищен шайкой из троих преступников, когда возвращался после одного из своих концертов. За него запросили выкуп в двести сорок тысяч долларов. Запомнилась и история шестнадцатилетнего Джона Пола Джетти, внука нефтяного магната Дж. Пола Джетти, похищенного в Риме в 1973 году. Парня держали в неволе четыре месяца и при этом пытали: отрезанный кусок его уха курьер доставил в одну из газет, чтобы надавить на семью Джетти, не желавшую платить выкуп в два миллиона долларов. Пленника отпустили в Неаполе. И если преступников в конце концов поймали и судили, то полученный ими выкуп так и не нашли. Фильм, снятый об этой истории, «Все золото мира», наделал много шума в 2017 году. Публика до сих пор находится под его очарованием.

Тем более 8 мая 1978 года, когда в Верховном суде Нью-Йорка начался процесс над Кристин Поль, Домиником и Сесилом, журналисты были тут как тут. Роскошь, деньги и гангстеры – просто раздолье для прессы. «Один из предполагаемых похитителей одиннадцатилетней дочери модельера Кельвина Кляйна утверждает, что никогда не думал, что Кляйн вызовет полицию. Он должен был просто отдать сто тысяч долларов в обмен на девочку, и все. Никто бы об этом не услышал», – можно было прочесть в одном из изданий «Ассошиейтед пресс джорнал». Джейн и Кельвин доверились суду. Дело было несложным, виновные уже сидели за решеткой, не имея возможности выплатить несколько сотен тысяч долларов, которые затребовал прокурор. Если Сесил Уиггинс, согласившись, как было принято в Америке, на «чистосердечное признание», выторговал себе всего два года заключения, то Доминик и Кристин настроились на сопротивление любому приговору. Родителей малышки Марси ожидал сюрприз.

– При первом знакомстве Кристин произвела на меня впечатление воспитанной и умной женщины, что совершенно не соответствовало типу личности, который ждешь встретить, занимаясь подобным делом, – вспоминает сейчас Ален Зейдлер, адвокат, которому поручили защищать на процессе интересы Кристин.

Поначалу адвокат был уверен, что в эту скверную историю девушку втянул ее брат-рецидивист. Хитрая девица, видимо, и сама так думала, потому что вдруг огорошила суд: оказывается, Кельвин Кляйн был ее любовником, они встречались при каждой возможности, и он сам попросил ее похитить дочь, чтобы привлечь внимание к своей персоне и добиться желанной рекламы с наименьшими затратами.

Этот крутой вираж никого не убедил и очень разозлил Кляйна и его окружение.

– Я в жизни не слышал такого отвратительного и презренного вранья! – кричал Кельвин Кляйн ^[7].

Отчаянно сопротивляясь, Кристин попыталась зайти с другой стороны: даже если они и не были любовниками, идея похищения все равно принадлежала знаменитому модельеру. Эта версия тоже не продержалась долго. После нескольких дней слушания и бесконечных переносов настал последний срок, и в деле снова обозначился поворот: Кристин и Доминик пришли к соглашению с прокурорским кабинетом и наконец подписали чистосердечное признание в надежде, что им скостят срок. Их приговорили к двадцати пяти годам тюрьмы с возможностью подать прошение о помиловании после восьми лет и четырех месяцев заключения. Кристин Поль Ренси провела за решеткой шестнадцать лет, выйдя на свободу 28 сентября 1994 года. Ее брат Доминик, «мозг» их преступной аферы, освободится только 17 июня 1999 года, пробыв за решеткой двадцать один год. Дальше их следы теряются. Остались только их имена на сайте Департамента исправительных наказаний города Нью-Йорка.

Кельвин Кляйн и его дочь Марси не любят вспоминать эти события. Единственное упоминание о них всплывет потом в прессе, в большой статье об успехах модельера, опубликованной в американском журнале Vanity Fair в августе 2008 года. «Это был кошмар, который сильно изменил нашу жизнь», – решился тогда поведать журналистам модельер.

Однако Кельвин Кляйн не сомневался, что для его бренда эта история станет благословением. И действительно, в неделю, последовавшую за похищением Марси, имя Кельвина Кляйна не сходило со страниц газет и звучало на всех радиоканалах. А джинсы с его фирменным знаком, поступившие в продажу, разлетались как горячие пирожки. Большой магазин «Сакс» на Пятой авеню меньше чем за пять дней распродал более тридцати тысяч пар.

После этого империя, созданная Кельвином Кляйном, быстро пошла в гору. Марка, долгое время привлекавшая к себе внимание как один из множества лейблов, стала определять контуры американской моды. Продвижение было стремительным и, как и подобает настоящей роскоши, непринужденным, при этом никогда не опускаясь в стиле до эстетических излишеств.

В девяностые годы Кельвин Кляйн уже будет признан лучшим среди дизайнеров своего поколения. Рекламные ролики его парфюмов, CK One или Obsession, с юной Кейт Мосс войдут в историю. Тем не менее в 2003 году он решит продать свой товарный знак американской группе PVH (среди прочего владевшей к тому времени товарными знаками Tommy Hilfiger и DKNV) за кругленькую сумму в четыреста тридцать миллионов долларов и отойти от дел. Что же до Марси, то она стала весьма уважаемым в Нью-Йорке продюсером телепередач, среди которых культовая «Воскресная вечерняя жизнь», получившая четыре премии «Эмми».

Катуша, утонувшая муза

«Бывшая топ-модель Катуша, в конце восьмидесятых муза и советчица модного дома Ива Сен-Лорана, вот уже шесть дней не появлялась дома. Обеспокоенные обстоятельствами ее исчезновения, друзья обратились в полицию. Все наводило на мысль, что бывшая модель, прозванная Черной принцессой, упала в Сену, возвращаясь с бурной вечеринки».

Le Figaro, 6 февраля 2008 года

Найденное в четверг, 28 февраля, в Сене тело бывшей модели Ива Сен-Лорана Катуши Найан, пропавшей в начале февраля, опознано после проведенного в пятницу вскрытия.

Le Monde, 1 марта 2008 года

Она упала в воду и сразу пошла ко дну.

Заявление, сделанное следователем по делу Катуши в газете L’Express 7 марта 2008 года

Близкие бывшей модели Катуши, чье тело было выловлено в Сене в конце февраля, не верят, что это был несчастный случай.

Le Parisien, 13 марта 2008 года

1

В ночь с 31 января на 1 февраля в Париже лило как из ведра и дул сильный ветер. Под его порывами вода в Сене ходила ходуном. На промерзших и скользких плитах набережной не было видно ни души. От ветра звенели окна пришвартованных шлюпок. Около часа ночи Катуша Найан ^[8], бывшая модель, звезда восьмидесятых, уже давно распрощавшаяся с подиумом, возвращалась домой. На ней была короткая белая кожаная куртка, длинное прямое платье с блестками, плотные колготки и темные сапоги на каблуках.

Былая гордость парижской моды, Катуша вышла из ресторана, расположенного в Первом округе, на рю Сент-Оноре. Он назывался «Крепыш», дом-маяк, так называемый show-off, куда избранные всегда могли зайти как к себе домой. На ужине с друзьями напитков было хоть отбавляй. Один из друзей взялся подвезти Катушу на такси и высадил ее в нескольких шагах от «Пти Витесс». «Пти Витесс», с французского «Тихоход», был огромной голландской баржей в 90 квадратных метров, с черно-песочным корпусом (теперь его перекрасили в черно-красный), стоявшей в Восьмом округе, в гавани Елисейских полей под номером 39. Эту баржу бывшая модель арендовала на двоих вместе со своим возлюбленным, пятидесятилетним художником, который велел называть себя Виктором и которого той ночью не было дома. Одна важная деталь: чтобы попасть на «Тихоход», стоявший на Сене между мостом Александра Третьего и мостом Согласия, надо было пройти по соседнему деревянному бело-голубому судну под названием «Миозотис»^[9]. Такой паркур по пришвартованным судам требовал немалой сноровки, особенно если надо было добраться до дальних судов.

– Мне холодно, мне холодно, – услышал в ту ночь житель соседнего судна.

Среагировав на странные слова, он вылез на палубу и огляделся по сторонам. Но, никого не увидев, снова отправился спать.

Что произошло потом, не знает никто. Но в эту ночь бывшую королеву красоты последний раз видели живой.

На следующее утро всплыли несколько фактов, впоследствии составивших «загадку Катуши». Во‑первых, состояние ее сумочки, которая, как и знаменитый красный пуловер в деле Кристиана Рануччи ^[10], сразу вызвало вопросы у тех, кто знал о другом положении вещей. Одна мелочь, крошечная деталь, на которую натолкнулись все, включая полицейских, мешала логичному расследованию дела, словно маленький кусочек пазла, не вписывающийся в общую картину. Коричнево-бежевая сумочка Катуши, выделанная под черепаховый панцирь, лежала перед входом на баржу на уровне рулевой рубки. Внутри сумочки были обычные женские мелочи – ничего необычного, но они были сухими, хотя всю ночь шел дождь. Первым это заметил Дориан, сын Виктора. Было и еще одно странное обстоятельство: упомянутый молодой человек не сразу предупредил полицию об исчезновении бывшей топ-модели. А Катуши уже не было в живых…

Двадцать восемь дней все пребывали в напряжении. За это время дело обросло длинным шлейфом теорий и спекуляций. И в ближайшем окружении модели, и в более далеких кругах вездесущей прессы о нем говорили как о чем-то скандальном и серьезном. 17 февраля 2008 года ежедневная газета «Депеша» вышла с таким заголовком: «Действительно ли Катушу, Черную принцессу, вытащили из воды?»

Похищение, самоубийство, бегство, убийство, несчастный случай… Рассматривались все возможные гипотезы. Семья и друзья подключили к расследованию Бригаду по борьбе с преступлениями против личности, специализирующуюся на случаях загадочных исчезновений. По всей территории Франции разослали уведомления о начале поисков, открыли следственное дело. На берегах Сены работала бригада водной полиции: ныряльщики искали тело или хотя бы какие-то улики и безрезультатно обшарили основное русло и притоки.

28 февраля 2008 года случайный прохожий положил конец всей этой захватывающей истории. Около часа дня он проходил по мосту Гарильяно, что в шестнадцатом округе, и увидел плавающее в воде тело. До того места, где находилось водное жилье Катуши, было пять километров. Найденное тело опознали как тело пропавшей модели, и это подтвердила экспертиза. За ту самую кожаную юбку, в которой она пришла на вечеринку в «Кост», зацепились ветки. Сорокасемилетняя бывшая примадонна подиума утонула. И смерть ее была окружена ореолом тайны.

В тот же день, 28 февраля 2008 года, после ужасной находки в Сене с новой силой возобновилось следствие. Ни для кого не было секретом пристрастие Катуши к кокаину. В каком состоянии она была в ту ночь? Могла ли наложить на себя руки? Кто мог ей этого пожелать? Может быть, у нее произошла какая-то нежелательная встреча? Что делал в ту ночь ее любовник?

В ту же ночь произвели вскрытие ^[11]. Ни повреждений, ни следов сексуального насилия обнаружено не было. Только на внешней стороне левого бедра и на левой ягодице наблюдалась гематома с отслоением мышечных волокон, но без перелома или трещины. Токсикологический анализ показал изрядное содержание алкоголя в крови за несколько часов до смерти (1,22 г/л), но никаких наркотиков.

Сразу четко наметились три версии расследования: случайное падение, самоубийство и убийство. Второе отмело окружение модели. Катуша была полна жизни и обожала своих троих детей, наперебой заявляли все ее друзья. Полицейские, которые пытались восстановить ход событий, больше склонялись к первой версии – к несчастному случаю. С их точки зрения, дело обстояло так: Катуша много выпила, упала в воду и утонула, тем более что она сама называла себя неуклюжей и никто не видел, как она плавает.

– Я помню, как она в купальнике просто окуналась в воду в бассейне месье Сен-Лорана в Марракеше на съемках фильма Жерома Миссольца «Ив Сен-Лоран, все ужасно», – рассказывала Доминик Дерош, бывшая пресс-атташе модного дома, хорошо ее знавшая.

Также многие вспоминали случай, когда в 2004 году Катушу пришлось спасать и вытаскивать из воды. В тот день ей на помощь пришел ее друг, камерунский стилист Иман Эйси. Произошло это в Париже, возле моста Александра III. Катуша пригласила Имана на такое же, как и у нее, жилье на воде, к своему приятелю, «французу немного старше ее, имени которого я не помню», вспоминал потом Иман. Судно друга стояло возле самого моста. Гостей сердечно приняли, атмосфера была праздничная, все слегка захмелели.

– Вдруг я услышал резкий вскрик и в тот же миг увидел Катушу в воде. Она упала и потеряла свой парик. Я сразу же прыгнул в воду. Люди начали собираться на палубе, а я почувствовал, что течение здесь сильное, и мы с Катушей в намокшей одежде весим прилично.

Друг модели был убежден, что в тот день она просто потеряла равновесие: прошедший рядом речной трамвай раскачал лодку, по которой она шла. Значит, эта же история повторилась через четыре года?

А вот семья Найан считала, что все не так просто – и количество «темных мест» в этой истории постоянно увеличивается. Так, например, ни на теле, ни на лице Катуши не наблюдалось следов долгого пребывания в воде: ни отечности, ни раздутости, ни внешних повреждений от столкновения с плавающими в воде предметами.

– Как это возможно? Как может тело двадцать восемь суток провести в воде и не иметь никаких следов утопления? – твердил один из ее родственников.

Интригует и реакция Дориана, который сразу не оповестил полицию об исчезновении Катуши и не нашел ничего, кроме дамской сумочки. Все в этой истории было как-то не так.

К тому же один из друзей утверждал, что в эти дни Катуша выглядела чем-то явно обеспокоенной. Чтобы приоткрыть завесу тайны, вызывающую тревоги и кривотолки, семья Катуши обратилась за помощью к звездам адвокатуры. И дело взяли в свои руки Ролан Дюма, бывший министр Миттерана, и Усман Сейе, известный специалист по уголовному праву из Дакара.

2

В то время, когда началось расследование, Париж лихорадило: проходила неделя моды. Газеты и журналы пестрели репортажами о бракосочетании бывшей топ-модели Карлы Бруни и действующего президента республики Николя Саркози. В ходе своей успешной карьеры манекенщицы Катуша достаточно хорошо узнала новоиспеченную первую леди. Хотя разница в возрасте у них составляла семь лет, обе часто встречались на одних и тех же подиумах, начиная с показов Ива Сен-Лорана и Кристиана Лакруа.

Они находились в самом центре тех опьяняющих недель женской красоты, что волновали и покоряли Париж, Милан, Лондон и Нью-Йорк. То были моменты роскоши, славы и сверкающей мишуры. Редко кому из моделей удавалось расчистить себе путь к славе, и еще реже удавалось пробиться африканкам, осевшим в Париже в восьмидесятые годы, таким как Катуша. А она была моделью особой: не из разряда холодных и отрешенных красавиц и не из тех мускулистых и мясистых девушек типа Клаудии Шиффер, Эвы Герциговой или Наоми Кемпбелл, что заполонили подиумы девяностых. Молодая чернокожая женщина с хрипловатым громким голосом, появляясь на подиуме как существо солярной, солнечной природы, зачастую выглядела более первозданной и была менее манерной, чем ее партнерши из Европы и Штатов.

– С фигурой африканской статуэтки, – говорил Пьер Берже, – и андрогинным телосложением, с головой, гордо сидящей на длинной, тонкой и крепкой шее, Катуша представляла собой новый идеал красоты, который сразу убедил всех крупных парижских модельеров.

От Кристиана Лакруа до Пако Рабанна и Юбера де Живанши, не говоря уже об Иве Сен-Лоране, самом значительном и заметном, все доверяли ей для дефиле лучшие свои силуэты. Но это еще не все. Катуша, казалось, несла в себе частицу некой осязаемой и пленительной тайны. При всех она могла вдруг разразиться неожиданным хрипловатым смехом, у нее всегда были в запасе неподражаемо саркастические и задиристые шуточки, которые она бросала направо и налево, провоцируя публику. И все, кто с ней общался, будь то близкие друзья или случайные знакомые, в один голос утверждали: это была женщина редкого обаяния, из тех, с кем никогда не соскучишься. Но с другой стороны, ее портрет дополняли стыдливость, граничащая с робостью, а также глубокое одиночество, подчеркнутое флером меланхолии. Эта загадочность сопровождала ее с детства.