Ловким движением лучший аргумент любого спора оказывается плотно лежащим в моей руке – наверное, я и правда в такие моменты скоро начну напоминать ковбоя. Застывшая гримаса продавца, сейчас ударится в слёзы – история мне до боли знакомая и уж не знаю насколько корректно будет сказать – избитая в рамках рода деятельности. Но увиденное, а в частности услышанное далее от случайно оказавшегося оппонентом моего спора, повергает в шок:

– Я знал, что когда-то подобное случится. Сделайте мне одолжение – выстрелите промеж глаз, чтобы не было ни малейшего шанса выкарабкаться – с лица парня стирается робость, слова звучат внятно будто от оратора с трибуны на крупном мероприятии

– Я искренне ненавижу свою жизнь и только рад возможности вот так скоропостижно ее закончить – заканчивает он

Что он только что сказал? Как он мог столь скоро заставить разуверовать меня в собственной позиции несколькими искренними фразами? Неужели я настолько эмпатийный человек, при этом являющийся не первый год откровенным грабителем – забывшим про сантименты и любое проявление доброты по отношению к людям. Пистолет невольно пробирает дрожь, стремительно распространившаяся по руке, мне не остаётся ничего кроме как выплеснуть ком склеившихся противоречий на волю ударом по витрине, по которой моментально проступает трещина подобно полотну зимнего льда под весом авантюриста. Этот крик – не попытка проявления морального давления, скорее – жалкое осознание своей ничтожности, вмиг тот самый судейский молоточек переходит в руки парня в нелепой кепке.

Ни одна мышца на его лице даже не дрогнула, будто бы даже выстрелив – я оставлю эту гримасу, полною внутреннего удовлетворения случившимся неизменной. Насколько я жалок, в такой момент хочется лишь оказаться где-нибудь под маминой юбкой, упорно прячущимся за ногой от появившейся опасности. Грабитель-идиот – да я воплощение любой комедии с сюжетом, построенном на нелепой попытке ограбления с женским чулком на лице.