Умалишённый

Я не вою на луну. Не хожу на крыши и не смотрю с грустью вниз. Не слушаю слезливые песенки и не пишу надрывные стихи. Не ассоциирую с кем-то чьи-то книги/фразы/сигареты. Не храню смс-ки и давно ушедшие воспоминания. Не перечитываю старые сообщения в почте. Мне не о ком страдать и не по чему тосковать, но почему же вечерами после работы я чувствую себя такой пустой и одинокой? Мне бы сейчас чашечку никотина и затяжку кофе. Ноги на стол. Ближе к небу. И поверх – Jim Beam Black в глотку. В этом городе так много одиноких людей. И сколько таких городов по всему миру. Наш сине-зелёный шарик катится в пропасть. Одиночество стало нормой нашего времени. Все заняты зарабатыванием денег, карьерой, увеличением фолловеров и груди, раскруткой аккаунтов и собственных стартапов, а на себя настоящего времени и не остаётся. Как ни парадоксально – в наше время нет времени жить.

Она взяла со стола пачку сигарет и вышла на лоджию. Уже вечерело и небо поменяло цвет с огненного на сине-чёрный. На руке поблескивал браслет, через равные промежутки времени мигая зелёным сигналом. Мия затянулась, сосредоточенно всматриваясь в густую синеву вокруг. Она повсюду: внизу, в небе, на деревьях, на пробегающих собаках. Куда ни глянь – сиреневая густота вокруг. И мерное жужжание зондов. Куда же без них.

Мия докурила сигарету и зашла обратно в квартиру. Она поставила чайник и, вскипятив воду, заварила себе чёрный чай. Высыпала на сковородку замороженную стручковую фасоль. Равномерно помешивая её лопаткой, обжарила немного со всех сторон и добавила перец. Затем в отдельной кастрюле сварила бурый рис и выложила невысокой горкой его к себе на тарелку, добавив рядом фасоль. Взяла из холодильника одиноко лежащий лимон, нарезала его тонкими ломтиками и один из них положила в чашку с чаем. Сделала глоток. Чай уже остыл и покрылся масляной плёнкой. В чашке так же холодно, как и в душе. Мия поёжилась. Она ненадолго задумалась, затем встала из-за стола и достала с полки толстый потрёпанный каталог. На его глянцевых страницах в самых разных позах сидели, стояли, лежали смазливые, брутальные, молодые, старые, по-детски наивные, мужественные, с голым торсом и без, накачанные и в теле, красивые и не очень плотники, сантехники, пожарные, врачи, водители автобусов, пилоты, официанты, клерки и ещё множество мужчин самых разных профессий. Мия быстро пролистала каталог, ненадолго останавливаясь на заинтересовавших её страницах, и, наконец, облюбовав одну, набрала номер телефона, заказав себе мужчину за деньги, чтобы прогнать одиночество ещё на одну ночь.

***

Я зашёл в квартиру. В первую секунду я отшатнулся от нахлынувшей на меня темноты. Стало жутко и неуютно. Я быстро пошарил рукой по стене справа и нащупал выключатель. С включенным светом квартира уже не казалась такой чужой и враждебной. Я разулся и прошёл в спальню. Снял с себя костюм, рубашку, галстук и аккуратно развесил всё это на вешалки. Пусть верные доспехи до утра дожидаются своего доблестного рыцаря. Снял часы с руки и положил на тумбочку у кровати. В одних трусах и чёрных носках в стиле а-ля менеджер я прошёл на кухню и, открыв холодильник, достал ледяное пиво в алюминиевой банке – самой экономичной упаковке в мире! Чпок! Пиво, дружески подмигивая, говорит мне: «Привет, дружок! Ну вот и ты!». Я не хочу казаться холодным и невежливым, и в ответ забываюсь в страстном поцелуе с банкой.

Зажав её в правой руке, прохожу в комнату, включаю телек и громко плюхаюсь на диван. Некоторые места на нём уже приобрели форму моей задницы. Делаю глоток. Стоит только оказаться одному и замолчать, или даже просто мысленно остановить бег времени, как начинается самокопание. Анализ. Синтез. Индукция. Дедукция. Много чего. Излюбленный процесс. Глубже. Глубже. Глубже. Пока всё не встанет вверх дном. Пока не потеряю ориентиры. Пока не начну путать, где белое, а где чёрное. Пока не усомнюсь, что есть я? Или кто есть я? И я – это я или не я вовсе? Пока не стану одной сплошной пародией на метафору. Хотя, если верить рекламе, «в перевёрнутом мире есть свои преимущества». Осознанная ли это реальность? Не это ли псевдовкус вещей и взглядов на них? Хочется взорваться от самого себя. Сдетонировать в унисон своим мыслям. Вслепнуться и вгрызться в брешь между ними. Не получается. Поэтому так и живу. Так и живу. Блокирую себя от себя самого телевизором и алкоголем.

По TV всё как обычно – мельтешащие цветные картинки без особого смысла: кто-то кого-то убивает, кто-то где-то целуется, какие-то умники решают задания на время, жирные политики сквозь узкие щёлочки ртов напичкивают нас обещаниями. Я лениво листаю каналы, перед этим выключив звук на телевизоре. Так даже интересней, когда не слышишь всю эту ересь. На одном канале люди поют какие-то песни – смешно открывают рты, как рыбки. По другому – чёрно-белый фильм. Мужчина в шляпе с грустными глазами беззвучно шевелит губами. К нему на шею кидается блондинка, обливаясь слезами в режиме mute. Стопроцентный нуар made in Hollywood. Отпиваю потихоньку пиво – глоток за глотком накачиваю себя настроением. Луплю беспорядочно по кнопкам на пульте. Президент, сотрясая жирными подбородками, что-то вещает народу, наверняка про самое светлое, доброе, умное. Ха-ха. Тут дети бегают по экрану, пожирая на завтрак полезные батончики с десятью витаминами. По другому каналу красивая брюнетка трясёт силиконовыми сиськами, беззвучно причмокивая ботоксными губами. Казалось бы, для счастья у меня есть всё под рукой – у меня достаточно хлеба и зрелищ, но надо признать – что-то оно как-то совсем не торопится заявиться ко мне.

Я допиваю банку и иду за следующей, на ходу подтягивая съехавшие трусы. Прокручиваю в голове события дня. Вот говнюк! Советует мне завести аккаунт на сайте знакомств. Место для неудачников и извращенцев. Кафе «Последний шанс». Я открываю холодильник. Как будто я в реале не могу найти себе девушку. Стоит мне только захотеть. Только вот когда? Рано утром я еду в Офис, потом прихожу туда и работаю там целый день допоздна. В Отделе нет никого подходящего, в основном одни мужики. Вечером – прямиком домой. Не в транспорте же мне знакомиться! «Извините, вы так элегантно стоите на моей ноге… Можно вас пригласить на ужин?» И так каждый день из года в год. Только и успеваю, что заказывать продажных женщин по выходным. Иногда у них акции, и я беру сразу двух по цене одной.

У меня когда-то была девушка. Кажется, что это было в прошлой жизни, так давно это было. Мы жили вместе, и она собирала по квартире мои разбросанные носки и пустые банки из-под пива, а вечерами мы сидели, обнявшись, на кухне и разговаривали обо всём на свете. Иногда я её веселил до такой степени, что она запрокидывала голову назад и хохотала, что есть мочи, выплёскивая в застоявшийся воздух комнаты всю свою юную искренность и радостный экстаз искромётного счастья. А потом ей захотелось большего: семью, детей, всего того, что на тот момент я не мог ей дать. Мне было двадцать два. Казалось, вся жизнь впереди. Я только устроился в Офис. Передо мной были открыты все двери. И в какой-то момент она не выдержала, устала ждать, ушла, а я остался.

Потом передавали, что она назло мне пошла работать женой от Государства. Шлюха! Я невольно заскрипел зубами. Хорошо устроилась! Грубо рванул дверцу на себя и открыл холодильник, задребезжав стеклянными бутылками. Банки с пивом качнулись, но устояли. Есть такая профессия – Государственная жена. Прилично оплачивается. Престижная даже в какой-то мере. Какой-нибудь неудачник, который сам себе не может устроить личную жизнь, но очень хочет семейного счастья и уюта, обращается в соответствующий Орган. Там ему подыскивают женщину по каталогу. Они заключают брак, всё официально: свадьба, кольца, отметки в учётных записях молодожёнов, милый домик, опрятные детишки – в общем, столь желанный для многих мещанский мирок. С той лишь разницей, что жена всего лишь притворяется женой. Это просто её работа. Высокооплачиваемая, трудная, требующая мобилизации всех душевных и физических сил работа. По закону такой муж обязуется содержать, холить и лелеять свою супругу, никогда не применять насилия, никаких извращений (по крайней мере без её согласия). Раз в месяц Государственная инспекция приходит с контрольной проверкой в такую семью и сверяет условия проживания. Если что-то пошло не так, то жену изымают Приставы и дело передают в Суд. Если всё хорошо, и она содержится в достойных условиях, обозначенных в контракте, то инспекция пропадает до следующего месяца. За хорошее поведение, прописанное в контракте, муж получает ласковую, спокойную, любящую спутницу жизни, ухоженных детей, суп на первое и котлетки на второе, по выходным – прогулки в парке или совместный поход в шопинг-молл, а по ночам безотказный секс (у такой жены никогда не болит голова). Всё прилично до буржуазности. Все довольны. Крепкая ячейка общества. Не чета всем этим бракам по любви, распадающимся сразу же, как закончится действие дофамина и фенилэтиламина, обнажающее доселе незамеченные расхождения в вопросах быта.

Выдернув от злости алюминиевый ключ в банке, я, недолго думая, просто протыкаю дырку пальцем и залпом опустошаю половину, а затем иду обратно в комнату. Зря я это всё вспомнил. По телеку начинается «Шоу уродов». Вот это уже интереснее. Шесть уродцев борются за право нацепить на себя ленточку победителя. Соревнования в пятиборье – каждый раз что-нибудь новенькое, до комка в горле отвратительное. Типа, кто больше всего съест дерьма лошади или дольше всех вынесет электрические разряды в пыточной. И где они находят столько уродов для шоу? Я включаю звук на телевизоре погромче и убираю пульт на диван рядом с собой. Смотреть, как кто-то унижается перед миллионами за свои пять минут славы – это всегда занимательно, чужие страдания притягивают.

Шоу начинается. Ведущий в нелепом наряде прыгает по экрану, как блоха на собаке, размахивая руками и ногами одновременно. В какой-то момент я даже боюсь, как бы у него чего не оторвалось и не улетело далеко за пределы эфира. Его наряд удивляет меня своей безвкусицей: ярко-зелёный цилиндр, розовая манишка, алый пиджак, блестящие лосины, заправленные в туфли с острым носом и массивной металлической пряжкой. Этакий гламурный лепрекон. На сцену, под крутящиеся разноцветные всполохи софитов, под вопящие марши, под неистовое улюлюканье и свист толпы, выходят шесть уродцев, шесть претендентов на звание победителя. Непрерывно мигающие огни и общая какофония звуков с экрана вызывают рябь в глазах и пустоту в голове, но зрителям нравится всё блестящее и громкое – телепередача бьёт рекорды по просмотрам.

Я немного нервничаю, сам не зная почему. Отпиваю ещё дружелюбного лагера. Ну, может, просто из любопытства посмотрю на тот сайт как-нибудь. Когда будет время. Судорожно провожу рукой по волосам. Такие сайты не совсем законны. Государство их блокирует, но они перебираются в Deep Web, теневой интернет, тайную обитель всего анонимного, запрещённого и аморального. Приятель – идиот, раз предложил мне такое.

Я облизнул внезапно пересохшие губы и попытался сконцентрироваться на происходящем на экране. Там творилось что-то невообразимое. На середину сцены выкатили огромную кровать с белоснежными простынями и подушками, на которой гордо восседал лохматый самец гориллы с длинными руками, с мощной грудной клеткой, с широкими раздувающимися от дыхания ноздрями, с маленькими злобными, налитыми кровью, глазками и свирепым взглядом. Я содрогнулся, представив, что будет дальше. А вот зрители в зале бесновались от восторга, ожидая дальнейшей развязки.

Но, с другой стороны, приятель зря старался что ли? Хотя бы из вежливости можно одним глазком глянуть. На обычных сайтах знакомств требуется верификация: ты вводишь свой идентификационный номер и в твой аккаунт загружается вся информация о тебе. Пол, возраст, раса, вес, рост, ориентация, фотография, размер ноги, где и кем работаешь, какой у тебя доход, кто у тебя в друзьях, с кем ты поссорился в начальной школе, что любишь есть на завтрак – вся твоя жизнь как на ладони. И в Службу Персонала приходит уведомление, что их сотрудник ищет себе самку в электронных джунглях. Это чтобы они вовремя загружали обновлённые сведения в твою учётную запись. Позорище да и только.

От этих мыслей у меня засосало под ложечкой. Я допил остатки пива и смял в руке банку. Бросив взгляд на экран телевизора, я с ужасом увидел, как самец под охрипший ор толпы могучими рывками вбивал свой детородный обезьяний орган в бедного уродца, который корчился и извивался под ним, страшно выпучив глаза. Я вскочил, зажал рот руками и бегом понёсся в туалет, по пути сдерживая рвотные позывы. Упав на колени возле унитаза и, упираясь руками в края, я блевал пивом и желчью, растирая по лицу выступившие слёзы вперемешку с соплями. После этого я отдышался, с трудом встал, шатаясь, доплёлся до ванной, тщательно там умылся, смывая с себя остатки рвоты и отвращения. Я посмотрел на себя в зеркало. Где мы живём? Что мы творим? Как мы докатились до такого? В какой момент мы превратились в животных? Кто это в зеркале? Неужели этот незнакомец и есть я? Усталый вид. Красные глаза. Мокрые волосы. Глубокие складки на лбу. Кожа землистого цвета. А мне всего тридцать. Я словно живой мертвец. По инерции встаю по утрам, как из могилы, иду на работу, потом домой. Телевизор, отвратительные шоу, где люди унижаются за деньги и славу, еда, алкоголь, онанизм, полезный четырёх- или пятичасовой сон. Потом снова по кругу: работа – дом – работа – дом, и нет конца и края этому, никакого спасения. И если на самом деле я вдруг неожиданно умру, то не стоит этому удивляться. Жизнь – смерть – смерть – жизнь. Это всё настолько банально и прозаично, что я могу и перепутать. В моей жизни лишь пустота. Она вокруг меня. И внутри тоже.

Я задержал взгляд на своём отражении в зеркале, пристально посмотрел в глаза тому незнакомцу, а он внимательно посмотрел на меня. Неужели о такой жизни я мечтал, когда был ребёнком? Когда я успел повзрослеть? Когда прошёл тот некий рубеж, отделяющий моё детство от теперешней жизни? Когда я разучился мечтать и верить? Я насухо вытер волосы полотенцем, бросил его на сушилку и вышел из ванной. На кухне я включил ноутбук, дождался загрузки, нетерпеливо постукивая пальцами по гладкой поверхности стола. Открыл почту. Лихорадочно прокручивая спам, отыскал письмо от приятеля. По чёрному фону голубым шрифтом: «Хэй, дружище, вот сайт, про который я тебе говорил!». И смайлик. Смайлик – это хорошо.

Дрожащей рукой я решительно нажал на кнопку мыши, открывая ссылку.

***

Мия всласть потянулась. Постель ещё пахла мужчиной. А вчерашний был ничего так. Надо бы запомнить его номер в каталоге. Такой мило-романтичный: «Я очень хочу погладить у тебя то место, где у ангелов растут крылья». Неплохо. Или их этому там учат? Типа курсов по «Сексопрактике» или «Женщиноведении». Она ещё пребывала в сладкой дрёме. Вставать не хотелось. Мия посмотрела на часы. У неё есть ещё полчаса до будильника. Что ж, теперь у неё вырастет зарплата, и можно будет заказывать мужчин почаще. Вспоминая подробности этой ночи, она покраснела и тут же перевернулась на другой бок, подоткнув подушку поудобнее.

Через полчаса резкая трель заставила её от неожиданности подпрыгнуть на кровати. Оказалось, она всё-таки заснула. Нашарив рукой будильник, Мия, не раскрывая глаз, нажала на кнопку. Демон утренней зари, наконец, заткнулся. Но ненадолго. С периодичностью в несколько минут он приходил в себя и что есть мочи пытался разбудить владельца. Не выдержав такой настойчивости, девушке всё-таки пришлось проснуться и разлепить веки. Она села на кровати, протёрла глаза и зевнула. Больше откладывать подъём было нельзя – можно опоздать на работу и схлопотать штраф. Она теперь всё-таки Продавец 1 Уровня, пример для остальных и всё такое. Чтобы убедиться, что ей это не приснилось, она потрогала металлический браслет на правой руке. Он всё так же помигивал зелёным индикатором. Интересно, как он заряжается? Может быть, он питается от солнечной энергии. Или, например, от тепла тела. Думать было некогда. Мия бодро спрыгнула с кровати и трусцой побежала в душ, по дороге внезапно споткнувшись о каску. Этот пожарный забыл у меня свой инвентарь. Значит, мы увидимся ещё раз. Она вспыхнула, вспомнив кое-что пикантное из сегодняшней ночи, и мечтательно про себя улыбнулась.

Быстро приняв душ, позавтракав и накинув на себя лёгкое платье из натурального хлопка, она выскочила на лестничную площадку, громко хлопнув дверью, и, не дождавшись лифта, побежала вниз по лестнице, громыхая каблуками. Чёрт, забыла наушники дома! Будь готова держать оборону! Её тут же облепили жужжащие электронные экзекуторы и приговорили к прослушиванию рекламных роликов на весь путь до работы. «БУДЬ СТИЛЬНОЙ! БУДЬ КРАСИВОЙ! БУДЬ УСПЕШНОЙ!» Господи, и кто только придумывает это занудство? Мия торопливо шла, безуспешно отмахиваясь от рекламных зондов, как от назойливых мух.

Придя в Универмаг и наскоро забежав в раздевалку, Мия переоделась в униформу и почти бегом спустилась в свою Зону. Синхронизация браслета показала, что она пришла даже раньше на несколько минут. Уф, успела. Из-за пышных облаков перьевых юбок выглянули усы Рудольфа и, плавно покачиваясь, направились в её сторону. Вслед за усами появился и сам хозяин. Рудольф, блестя своим красным носом, вёз упряжку из своих приставаний и пошлых намерений.

– Здравствуй, Мия! – произнёс он, дружелюбно улыбаясь и протягивая к ней ладонь – жест наподобие мужского приветствия.

Ладонь угрожающе нависла, посматривая на Мию кончиками красивых ухоженных ногтей. Но меня этим не поведёшь, дружок. В голове невольно пролетели картинки: вот Рудольф у писсуара, держит этой рукой свой баобаб, а потом, важно пройдя мимо умывальника и не моя руки, выходит из туалета; вот Рудольф дома, под одеялом, яростно наяривает на пышногрудую девицу с разворота порнографического журнала, а вот Рудольф утром на кухне, стоя у плиты и поджаривая, ну, к примеру, яичницу, лениво чешет этой рукой свою наверняка волосатую задницу. Мию передёрнуло, и она с некоторой брезгливостью пожала протянутую руку, как можно быстрее освободившись из его потной ладошки.

– Привет, Рудольф! – упавшим голосом ответила она. Вот тебе и прекрасное начало дня. Это как застывшая жвачка в волосах – придётся как следует потрудиться, чтобы от от неё избавиться.

– Что ты сегодня делаешь после работы? Может, сходим куда-нибудь? – Рудольф решил атаковать прямо с утра. Его глаза поблёскивали, словно оливки в салате. Прямо-таки беспардонно маслянились. В своих мечтах он уже, видимо, раскладывал её как курочку на блюде с целью как следует прожарить, и вовсе не в духовке.

– Эээ, у меня дела, – Мия недовольно поморщилась. Ежесменный ритуал. Каждодневная рутина. Настойчивые попытки ухаживаний в режиме плавающего графика. Рудольф уже год как приклеился к ней и никак не отлипал. Никакие разговоры и доводы не помогали. Он уверен в себе, уверен в своих силах и своей неотразимости. Мия вздохнула. А вот остальные девочки-продавцы от него без ума. Несколько раз она нечаянно заставала, как в подсобке усы Рудольфа жадно скользили между ног очередной девчонки из Зоны VIP-моделей или Вечерних Платьев, или топорщились в вагнеровском полёте валькирий под равномерные толчки на стиральной машинке в прачечной. Всё, что окружало Рудольфа, было покрыто налётом сладострастия. И чего он к ней прицепился, когда у него нет отбоя от желающих полежать под ним или на нём?

– Слушай, может, отменишь свои дела, а? Прошвырнёмся по магазинам, выберешь себе что-нибудь в подарок, завалимся в ресторан? – не унимался он, – а потом я подброшу тебя до дома на своей тачке.

«И, обещаю, твоя мама не узнает об этом» – в голове внезапно вспыхнула увиденная ей когда-то картинка. Мия не сдержалась, и прыснула со смеха прямо ему в лицо, прямо в его надменные усы и похотливые глазки, в одну секунду сбив с него всю спесь. Рудольф обиженно заморгал, открыл и тут же закрыл рот, не найдя, что сказать, и, развернувшись, растерянно покинул её Зону. Что ж, в этот раз удалось от него быстро отделаться. Она покупает себе мужчин на ночь, но такой тип как Рудольф не нужен ей даже бесплатно. И это факт.

***

Ничего не произошло. Я ещё раз вернулся на почту и открыл письмо. Ссылка активная. Ничего не понимаю. Я снова нажал на неё и стал ждать. Белый экран. Ничего не грузится. Я ещё немного подождал и со вздохом медленно закрыл ноутбук. Больше делать ничего не хотелось, поэтому я просто пошёл спать. Я закрыл глаза всего на секунду, не успели веки полностью закрыться и улечься поудобнее на глазных яблоках, как раздался звонок будильника. Чёрт бы его побрал! Я в очередной раз, как и каждый божий день, проснулся, не понимая до конца, что происходит, с трудом приподнялся, придерживаясь обеими руками за края кровати. Не иначе, как Дракула в гробу восстаёт из мёртвых. Спустив ноги на пол и, перемещаясь по квартире словно второсортный, не первой свежести, зомби, я совершал свои ежедневные ритуалы, готовясь идти в Офис. Мой неизменный День сурка.

Сегодня в метро было на редкость свободно, что не часто встретишь в это время. Я поудобнее устроился спиной к дверям и открыл книгу, окинув перед этим взглядом стоящих и сидящих людей в вагоне. Читающих было немного. Пара девчонок с тоненькими аляповатыми книжками, похожими на комиксы, и одна дама в годах с маленьким бульварным романчиком в мягкой обложке. Названия не видно, но наверняка про любовь. На обложке виднеются силуэты мужчины и женщины в пошлом сердечке в стиле Disney. И кто только пишет это и для чего? Я с сомнением посмотрел на женщину. Низкопробная литература для неудовлетворённых домохозяек и безмозглых куриц, мечтающих о своём персональном принце на кухне. Какая-то жуткая сладкая пастила с синтетическим привкусом, что-то типа того: «Я люблю тебя, – прошептала Мэри Сью, зарываясь в его курчавые волосы на груди. Джон издал низкий утробный звук и медленно вошёл в неё своим раскалённым жезлом. Мэри Сью обдала волна наслаждения, отдаваясь в тех тёмных и влажных местах, о которых она и не подозревала». Фу. Безвкусное дерьмо для одноклеточных. И как только это можно читать? Я ещё раз кинул недобрый взгляд в сторону дамы с романчиком, покачал головой и уткнулся в свою книгу.

***

– Мия, ты только послушай: «Я люблю тебя, – прошептала Мэри Сью, зарываясь в его курчавые волосы на груди. Джон издал низкий утробный звук и медленно вошёл в неё своим раскалённым жезлом. Мэри Сью обдала волна наслаждения, отдаваясь в тех тёмных и влажных местах, о которых она и не подозревала». Правда, здорово написано? – Невысокая стройная брюнетка, Кассир 2 Уровня, Рональда, мечтательно закатила глаза, прижимая книгу к груди. – Как бы мне хотелось найти такого Джона, как в романе.

– Ты это серьёзно? – Мия удивлённо повернулась к девушке. – Эти романы – полный же бред. Квинтэссенция глупых однотипных сценариев. Ну, смотри: какая-нибудь серая мышка влюбляется в красавца-мачо. Он её сначала не замечает, пьёт себе односолодовый виски в своём богатом особняке и потрахивает иногда подружек-моделей одинокими холостяцкими вечерами. А потом ни с того ни с сего разглядывает в ней богатый внутренний мир. А, ну попутно впихивает в неё свой «раскалённый жезл», конечно! У героини сразу сто оргазмов, мозг отмирает от внезапного счастья, Аполлон бросает всех своих девиц, они с мышью женятся и живут, ну кто бы мог подумать, долго и счастливо. Рональда, в жизни так не бывает. Эти романтические бредни такие же фальшивые, как и идеальная семья из рекламы, которая радостно пожирает лапшу быстрого приготовления в своём крутом пентхаусе. Кстати, по канону мышь в конце распускает свой невзрачный пучок на голове и становится ну просто охрененной красавицей.

Рональда обиженно надула губки и отвернулась, раскрыв пухлую книжонку на середине и демонстративно продолжив чтение. Время обеденного перерыва. В этот час на кухне только они вдвоём – она и Кассир. Мия вяло тыкала по контейнеру, пытаясь поймать ускользающие брокколи. Есть особо не хотелось. Снова кружилась голова и перед глазами зайчики отплясывали джигу. В груди учащённо стучало сердце. С каждой минутой дышать становилось всё труднее. Какого чёрта вообще со мной происходит? Мия отодвинула контейнер в сторону, задев чашку с холодным кофе, расплескав немного на стол. Брокколи дружно всхлипнули, перекатываясь с боку на бок. Рональда бросила быстрый взгляд в её сторону и молча зарылась в книгу, отвернувшись к стене. Всё ещё дуется из-за своего дрянного романчика. Мия медленно встала и, покачиваясь на негнущихся ногах, побрела в зал. Время обеда ещё не прошло, но находиться в бездействии было невозможно, стоило начать что-то делать – становилось хотя бы не так тяжело. Она дышала и хрипела, как сердечник после пробежки. Лоб покрылся испариной. Лицо побелело. Усилием воли она заставила себя выпрямиться и, сжав зубы, приступить к развешиванию товара по стеновым модулям. Доктор сказал, что она абсолютно здорова. Это, наверное, психосоматика, стресс, плохая экология и всё такое. Через некоторое время ей стало немного легче и сердце забилось уже ровнее.

Прошёл ещё час. Покупатели мерно текли сквозь решето продавцов, происходил естественный отбор перспективных от не очень. Мия чувствовала себя уже гораздо лучше: щёки порозовели, одышка прошла, и появилось хорошее настроение. Здорово, что все дела по Зоне были переделаны и оставалось только общаться с посетителями, помогая им с выбором.

Сниму же свои крылышки сейчас и повешу их на гвоздик в стене. Надену рожки на голову и прицеплю сзади хвостик. Возьму в руку трезубец. Теперь я готова обслуживать и впаривать вам всё, что угодно, всё, что мне выгодно и что пополняет мой план продаж. Заходя в очередной раз в магазин, помните о поджидающих вас там чертях в униформе. Мия улыбнулась, и уже было направилась к прилично одетому господину у гондолы с рубашками, как вдруг справа, в Зоне Латексной Одежды, раздались какие-то громкие голоса и крики. Мия удивлённо остановилась. Крики раздавались всё громче. Прозвучал свисток охранника. Посетители тоже начинали оглядываться в поисках причины шума. Наверное, поймали воришку. Какой-нибудь заблудший наркоман, которому не хватило на очередную дозу или мамаша, прикрывающаяся своим дитём, неудачно проворовалась. Такое не редкость. Где магазин, там и воры. Воры самые разнообразные: алкоголики с опухшими рожами, бледные нарики, женщины в мехах и бриллиантах, мужчины в дорогих костюмах и дизайнерских галстуках, наглые малолетки, грубые тётки в затасканных рыночных шмотках, милые бабушки, на которых бы никто не подумал, профессиональные воры с большим стажем, промышляющие себе этим на жизнь. Только без занесения в трудовую книжку и уплаты налогов. Мия из любопытства решила одним глазком заглянуть в Зону Латексной Одежды. Кого на этот раз поймали?

Высунув голову из-за гондолы с чёрными блестящими комбинезонами на молнии, она увидела немолодую женщину с красным лицом и растрёпанными волосами. Женщина пыталась что-то сказать, иногда переходя на крик, а собравшиеся вокруг Менеджеры Отделов поочерёдно, а то и все разом успокаивали её. Тут же рядом находились охранники, двухметровые амбалы, готовые по первому требованию увести дамочку прочь из магазина. Они переминались с ноги на ногу, ожидая знака от Менеджеров.

– Что тут происходит? – Перед женщиной неожиданно выросла фигура Рудольфа.

Она на несколько секунд замолчала, вглядываясь во внезапно появившуюся перед ней луну с усами.

– Вы Менеджер того Отдела, где работал мой сын? – хрипло спросила она, не отрываясь смотря в глаза Рудольфу и неловко хватая его за рукав сорочки.

Рудольф попытался было отцепить её руку, но женщина крепко держалась, зажав в своих пальцах ткань из английского шёлка. Рудольф не стал рисковать драгоценной рубашкой и оставил попытки отцепиться от женщины.

– А кто ваш сын, и почему вы устраиваете беспорядки в зале? – холодно спросил он, смерив женщину ледяным взглядом. Когда надо, Рудольф умеет быть властным и брать ситуацию в свои руки, вселяя в окружающих страх и трепет. Иначе бы он не дорос до должности Менеджера. Мия даже немного зауважала его в этот момент.

Женщина беззвучно зашевелила губами, пытаясь выдавить из себя звуки, её лицо вдруг скривилось, и она заплакала, перемежая слёзы со словами:

– Мой сынок ушёл утром на работу и не вернулся… Его зовут Майк, красивый такой, всегда нарядно выглядел, учился хорошо… В Полиции сказали, что он куда-то уехал. Врут они всё! Он бы мне сказал! – Женщина вытерла слёзы со щёк и высморкалась в заботливо протянутый кем-то бумажный платочек. – Он не берёт трубку, не пишет, не звонит. На него это так не похоже. Ушёл на работу, а потом просто пропал, сыночек мой бедненький… Никто не видел, чтобы он уходил домой после смены. Вы что-то от меня скрываете!

Женщина снова начала всхлипывать, роняя крупные слёзы себе на грудь. Рудольф слушал её, поглаживая свои чёрные усы. После последних слов он слегка приобнял её, посмотрел в глаза и мягко проклокотал фирменным баритоном, затуманивающим разум и лишающим воли большую часть наших девчонок:

– Ваш сын в порядке. Просто он пока не хочет связываться с вами. Наверняка там замешана женщина. Вы же знаете, как это бывает в молодые годы. У них сейчас любовь и им нет дела до остальных. Я вас уверяю, что вы зря переживаете. Ну, что же вы плачете? Вам слёзы не к лицу. Такой красивой женщине не пристало плакать…

Мама Майка как завороженная смотрела на то, как двигаются чувственные губы Рудольфа, рождая бархатный голос, как из-под усов то и дело выглядывают белые зубы. Слова влетали в неё, кружились в вихре танца внутри уха, и оседали где-то на краю сознания. Она попалась на крючок, как и остальные его жертвы. Пришлось признать, что он всё-таки был неплохим рыбаком. Рудольф мягко освободил свой рукав из цепкой хватки и, придерживая женщину за плечи, повёл её прочь из Универмага, по пути всё время что-то нашёптывая ей на ухо. Вот это мастер-класс!

– Всё, расходимся, нечего пялиться, всем за работу! – скомандовал чужой краснолицый Менеджер с белёсыми бровями и ресницами. Сотрудники, вполголоса переговариваясь между собой, потихоньку начали растекаться в стороны, по своим Зонам и Отделам. Мия тоже развернулась и медленно пошла на своё рабочее место. Мужчин в стиле casual что-то совсем не наблюдалось. Всех привлёк скандал. Она начала задумчиво поправлять стол со стопками джемперов по 999. Так где же всё-таки Майк?